Мать свою Димка боялся, как огня. Чуть что не по ней: «Неси ремень!» А по субботам непременно розги. Так было все школьные годы. В выпускном классе воспитательные меры только усилились. Еще бы! Закончит Димка школу с плохими результатами и прощай надежды на институт. Здравствуй армия!

Хотя, как по Димке то лучше уж армия с её уставом, чем мамино воспитание с розгой и ремнем. Но сказать такое Димка, конечно, не смел. И тянулся к знаниям, как мог, не всегда, правда, получалось. Там, где не требовалось отвечать устно, а просто сдавать тетрадки с работами, все было хорошо. Письменно пять, а за ответ у доски три, а то и два! Робел Димка, отвечая по истории или литературе, будто оцепенение какое-то на него находило. Ведь знал, а сказать не мог, потому и схватывал очередную тройку. За что дома бывал опять нещадно порот.

И никто не Жалел Димку. Разве что Наташа... Самая бойкая девочка класса обратила внимание на застенчивого юношу, красивого, но очень робкого.

Жили ребята в посёлке по-соседски, через два дома. И Наташка знала, что дома парня секут. Мать Димки воспитывала сына одна и у него вместо строгой отцовской руки была жестокая материнская. Валентина Петровна природная казачка сына воспитывала по-старинному, и сама об этом говорила соседям. Вот Наташка и была в курсе того, зачем Димка срезает длинные прутья в ближайшей рощице. Розги себе готовит.

С одной стороны, жалела Наташка красивого парня, а с другой почему-то ей и самой хотелось отходить Димку прутом по голой красивой попе. От этих мыслей у Наташки начинало гореть внизу и трусики становились влажными.

И надо же было такому случится, что мечте Наташкиной суждено было сбыться. Заканчивалось полугодие. Димке во что бы то ни стало надо было подтянуть оценки по нескольким предметам, а для этого надо было бы тянуть руку выходить и отвечать у доски. Обычно мать в таких случаях сама выслушивала сбивчивые Димкины ответы прежде, чем он выступит на уроке.

Таким образом Дика хоть как-то мог подготовится. А теперь случилось непредвиденное. Мать Димки отправляли на месяц в командировку и отказаться от поездки она не могла. Оставлять сына одного на месяц Валентина Петровна не боялась. Сын прекрасно справлялся с хозяйством, тем более что на нем и так было много домашних дел. А вот подтянуть учебу без материнского глаза он вряд ли бы смог. Вот и обратилась Валентина к соседке Антонине – матери Наташки с просьбой, чтобы её девчонка проконтролировала парня. Как никак одноклассница. И по тем предметам, где у Димки беда у Наташки одни пятерки.

Наташка сначала выпендривалась для порядка, покапризничала. Дескать, на фига мне это надо вашего Димку по предметам подтягивать?!

Валентина Петровна пообещала девчонке привезти из столицы подарок, но самое главное отдала ей в руки бразды правления парнем, а именно разрешила пользоваться их домашним ремнем и розгами. Так и сказала: «А будет Димка плохо соображать или тебя не слушаться высеки его! Я разрешаю».

— Вот еще! - для порядка фыркнула Наташка. А сама же в душе возликовала.

— Наташа, я тебя прошу. Помоги Димке хорошие оценки получить. Не жалей его. Проверяй каждый день. Гоняй по всем предметам. А вздумает лениться или чтоб лучше доходило, секи его пожалуйста.

— Сечь? А он не вздумает сопротивляться? – поинтересовалась девушка.

— А я ему скажу, чтоб он слушался тебя как меня, и во всем подчинялся. А если будет плохо себя вести, или оговариваться, пригрози ему мне всё рассказать. Я вернусь из командировки – шкуру с него спущу! Так и скажи.

На том и порешили. Валентина Петровна уехала в свою командировку. Димка остался дома один. И в тот же вечер к нему с проверкой нагрянула Наташка.

Димка встретил Наташу как будто бы равнодушно. Но гостья сразу заметила, как он возбуждённо задышал при виде её. Особенно когда она скинула в прихожей туфельки и прошлась босыми ножками по ковру.

Наташа прошлась в комнату и уселась в кресло.

— Ну, отвечай, что завтра будешь говорить на уроке литературы.

— Серебряный век. Образ «незнакомки» в поэзии Блока...

— Постой, я предлагаю попробовать новую методику, - бойкая Наташка сама её придумала, чтобы сразу же взять парня в оборот.

— Отвечая урок, ты должен проникнутся ко мне уважением, как к своему наставнику, видеть во мне не свою одноклассницу, а твоего руководителя. Можно даже сказать твою Хозяйку. Повелительницу. Поэтому встань передо мной на колени!

— На колени? Ещё чего!

— Так, Дима, твоя мать мне сказала, что ты будешь во всём мне подчиняться безоговорочно. Иначе, когда она приедет, мне страшно подумать, что она с тобой сделает. Мне ей позвонить?

— Нет, не надо, ладно, я сделаю, как скажешь, - и Димка опустился на колени перед девушкой.

— Ну, так-то лучше. Продолжай рассказывать урок! – повелела гостья.

И Дика продолжил, сначала сбивчиво, а потом все более и более уверенно. Тему то он знал. И удивительным образом, коленопреклонённая поза помогла ему. Смирившись со своим униженным положением, он уже не пытался, как-то там выглядеть перед девушкой. Которая, безусловно ему нравилась. Теперь он просто старался ей угодить и оказался на верном пути. Слова лились из него свободно, и он ответил по теме довольно уверенно.

— Ну. Что же, ты не безнадёжен. Видишь моя методика работает. Думаю, тебе стоит меня поблагодарить, - Наташка закинула ногу за ногу и поболтала в воздухе босой стопой.

— Спасибо Наташа, - Димка попытался было встать с колен.

— Постой! Разве я разрешала тебе вставать? Я сказала тебе поблагодарить меня! – и Наташка причмокнула губами, снова поболтав ногой.

— Не понял? – Димка остался стоять на коленях. - Что я должен сделать?

— Нет. Ну ты все-таки непроходимый тупица. Ногу! Ногу ты мне должен поцеловать! Понял?

— Поцеловать ногу? – Димка залился краской.

— Ну, не руку же! – вскрикнула Наташка и уже демонстративно вытянула вперёд свою хорошенькую ножку с красивым педикюром.

Этот окрик подействовал. Ну, действительно, не руку же ей целовать, почему-то подумал Димка и склонился к девичьей ноге.

— Как же это, оказывается, приятно чувствовать свою безграничную власть над мальчишкой, сходящим с ума от возбуждения, - подумала Наташка, ощутив на пальчиках ноги прикосновение губ Димы.

Потом, отказавшись от приглашения попить чаю, Наташка направилась к выходу. Димка пошёл проводить гостью.

В полутёмной прихожей он снова упал к её прелестным ножкам и прильнул к ним губами. Наташа великодушно даровала ему ещё пару минут наслаждения. Затем, наступив на голову ногой, приказала:

– Если завтра на уроке не получишь пятёрку, приготовь розги! Твоя мама разрешила мне тебя пороть. Так что завтра вечером приду. Ты понял?!

Она убрала ножку, а Димка он посмотрел на неё снизу-вверх глазами преданного пса.

– Да! Да, Наташа! – возбуждённо пробормотал он в ответ.

— Помоги мне обуться! -= велела девушка.

Дима подал ей туфельки одну за другой.

— Ну, до завтра! Встретимся в школе.

Словно царица, величественно ступая Наташа вышла из дома покоренного ею парня, и отправилась к себе. Шла она весьма довольная собой, предвкушая новые удовольствия с мальчиком, который фактически стал её рабом.

***

На следующий день Димка на уроке отвечал у доски. Отвечал прекрасно, он представил себе, что вновь стоит на коленях, теперь уже перед учительницей Светланой Николаевной. И это ему помогло. Но в последний момент он вдруг опустил взгляд и посмотрел на ноги учительницы. Нет, такие ноги ему не хотелось бы целовать. Полные, в растоптанных туфлях на низком каблуке. Димка сбился и закончил свой ответ неуверенно.

— Ну. Что же ты Дима? Начал так хорошо, а закончил слабенько. Ладно, ставлю тебе четверку. В следующий раз подготовишься лучше! – заявила литераторша.

На перемене к Димке подошла Наташа.

— Розги! Сегодня подготовишь розги, балбес! – прошептала она.

Подготовку к воспитательному процессу Димка осуществил в ближайшем лесопарке. Там росли кусты орешника. Нарезал гибких и ровных прутьев.

Дома парень вытащил на середину комнаты специальную лавку на которой его секла мать. Этот важный предмет мебели хранился в доме под лестницей на второй этаж, в кладовке.

Госпожа Наташа явилась в семь часов вечера. Госпожой Димка назвал её про себя – теперь девушка казалась ему гораздо более взрослой, как будто он не ровесник ей, а провинившийся младший брат, а она строгая старшая сестра.

— Ты еще не готов? Ну-ка немедленно раздевайся, - приказала девушка.

Димка разулся, стащил носки, стянул через голову свитер и стал дрожащими пальцами расстегивать рубашку.

— Ты долго собираешься копаться? Ну вот что, если через двадцать секунд ты не снимешь штаны и не ляжешь на лавку, получишь двадцать штрафных ударов.

Пришлось торопиться. Кое-как справившись с рубашкой и стянув джинсы, Димка улёгся на лавку.

— Ну, что же вовремя ты уложился. А это что такое? — возмущенно произнесла девица, оттягивая резинку трусов парня.

— Нет, Димочка, трусики придется спустить.

Наташка бесцеремонно стянула трусы парня к самым щиколоткам. Взору девушки предстала белая беззащитная попа юноши.

Девушка взяла в руки один из приготовленных прутьев. Затем послышался свист розги, рассекающей воздух.

Ну. Вот, начинается – подумал Димка и весь сжался в ожидании первого удара. Но удара не последовало. Вместо этого он услышал, как еще раз устрашающе свистнул прут. Парень почувствовал легкое похлопывание кончиком прута по попе. Девушка решила начать с нравоучений.

— Дима, ты очень меня огорчил. Ты очень хорошо отвечал на уроке. А потом все скомкал. Что случилось? Отвечай! – приказала его Госпожа с розгой в руке.

— Наташа, я сначала представил, что стою на коленях, как тогда, и все было хорошо. А потом я посмотрел на ноги Светланы Николаевны и сбился.

— Так ты что тогда представил, что стоишь на коленях перед ней?

— Да...

— Ну, ты и урод! Как ты мог так поступить! Ты должен стоять на коленях только передо мной и наяву и в мыслях! Понял!

Тут же раздался знакомый Диме протяжный свист розги и первый стежок прута обжег обе половинки его попы. Димка с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть. Новый свист заставил парня напрячься, отчего следующий удар вышел еще больнее.

— Ну, каково?! Будешь знать, как вставать на колени перед другими женщинами!

— Дая же только в мыслях!

— И вот результат! Получай!

Реплика подтвердилась очередным болезненным стежком.

Вот тебе, вот тебе, будешь знать! Всех вас непокорных мальчишек надо каждый день розгами драть, а таких как ты почаще - приговаривала Наташа. Каждая ее фраза заканчивалась нестерпимым ударом.

Прут опускался все ниже и ниже по обнаженной Димкиной попе, на которой оставались розовые ноющие следы.

— Ты, негодяй понимаешь, теперь, что вышло из твоего неправильного понимания моей методики: Ты, стоя у доски должен был представлять только меня. Только передо мной склонять колени! Подумал о другом и вот, пожалуйста. Оценка снижена! Что я скажу твоей матери? Я обещала ей пятёрки!

— Прости Наташа! Я больше не буду!

— Конечно не будешь! Но урок этот запомнишь!

Дима чувствовал, что не может больше сдерживаться и теперь после каждого удара вскрикивал, а когда прут хлестнул ту нежную часть попы, в месте соединения с ногами невольно вскрикнул.

— Ай, прости, не надо больше!

— Это ещё почему? – еще один стежок лег диагонально, пересекая все еще горящие следы предыдущих.

— Я больше не буду! – произнес эту глупую фразу парень.

— Конечно не будешь, это понятно, – и новый стежок продолжил рисовать диагональную сетку.

— Правда, не буду!

— Верю! – очередной укус розги был таким болезненным, что Димка лишь жалобно вскрикнул. А дальше было еще хуже. Розга стегала всё больнее и после каждого удара следовала фраза.

— Подчиняться мне будешь! Рабом моим станешь. Вот завтра тебе историю отвечать. Вспомни как рабовладельческий строй проходили! Я буду твоя Госпожа, а ты мой раб! И сечь тебя стану как раба!

И хотя Димка со всем соглашался, за ударом следовал лишь новый удар. Обе половинки попы у него уже нестерпимо горели. Вдруг удары прекратились.

Димка схватил ладонями исхлестанные ягодицы, и стал их тереть, стараясь хоть немного унять жжение. Но тут Наташа сказала.

— Убери руки. Порка еще не закончена, мне надо было взять новый прут.”

_ Наташа – жалобно протянул Дима, - Пожалуйста, не надо больше. Я правда уже все понял, я буду тебе во всем подчиняться. И правда стану твоим рабом.

— В этом я не сомневаюсь, но закончим, когда я скажу. Убери руки или я буду стегать тебя по рукам, а потом всё равно получишь по попе. Вот так, молодец. Попу подними повыше, и терпи!

И порка продолжилась. Димка крутил попой, пытаясь избежать очередного стежка, снова и снова кричал, что больше не будет, обещал исправиться по литературе и по истории и по другим предметам, говорил, что теперь все его мысли у её ног. Обещал быть покорным рабом, обещал не только ноги, но и следы её целовать...

Но розга продолжала свистеть снова и снова обжигала ягодицы парня, а за спиной Наташа объясняла, что таких скверных парней надо сечь, почаще и побольнее, для их же пользы, что это послужит Диме хорошим уроком, и что если она станет сечь его регулярно это пойдет ему на пользу.

— Дима, вскрикивал, всхлипывал и соглашался со всем.

Наконец Наташа сказала:

— Ладно, хватит с тебя!

Димка, облегчённо вздохнул, попа была у него иссечена, но он почувствовал, как безмерно благодарен за это Наташе. Она высекла его не хуже, а может быть даже гораздо сильнее матери, но в этот момент Дима окончательно влюбился в эту строгую девушку стоявшею над ним с розгой.

— Наташа, ты меня теперь простишь? – произнес он.

— Прощу, когда поблагодаришь за порку!

Ну, тут уж Дима знал, что делать. Он натянул на попу трусы, слез с лавки, опустился перед девушкой на колени, поцеловал ей руку которой она его секла и, склонившись перед Наташей ниц, нежно коснулся губами её ног.

— Ладно, прощаю, - улыбнулась довольная девушка. – А теперь займемся историей. И, только посмей, завтра получить плохую оценку!

Через несколько минут, Дима стоял перед Наташей на коленях и репетировал, будущий ответ на уроке. А впереди у них был еще целый месяц сложных, терпеливых, но увлекательных занятий. Пока не вернется мама...