Стоянка сорок минут, - крикнул водитель в салон.

— Чего так долго? – спросил мужик, сидевший на сидении передо мной.

— Мне поесть надо? – улыбнулся водитель. – А вы пока ноги разомните, сходите вон туда, там рыночек местных товаров, продукция из близлежаших сел. Творожок, яблочки... Далеко только не разбредайтесь, сорок минут максимум. Я посигналю, если что.

Народ вышел из автобуса следом за водителем и потянулся на рыночек за творожком.

Мне туда не надо было, а вот поссать не мешало бы. У меня мочевой пузырь слабый.

Я покрутилась на опустевшей привокзальной площади, но тут туалета не было, как и людей. Тогда я зашла в здание автовокзала. Из пассажиров, ожидавших рейс, было всего два пожилых мужчины и испуганная баба с маленькой девочкой. Я подошла к кассе заглянула внутрь. Там сидела толстенная баба, которая висела в телефоне.

— Простите, - позвала я, - а где у вас тут туалет?

Толстая баба подняла глаза.

— Наш сломался, - она показала на дверь напротив кассы. – Или потерпите, или сходите в кустики, за зданием.

— Нее... ну что за херня? – возмутилась я. – Потерпеть? Сорок минут тут, да еще ехать до следующей остановки полтора часа. Я так обосс... опысаюсь. А в кустики... Чего так дико-то? У всех на виду?

— Женщина, чего вы хотите? – зло отозвалась на мою претензию баба. – В кустах поссать религия не позволяет? Сказала же: наш забили, сволочи. Туда срать надо, а они тампоны бросают...

Она посмотрела на меня, словно это я тампонов набросала, потом негромко процедила:

— Все вам удобства подавай. Комфорт! Набаловались! Там вон, - она махнула рукой за автостанцию, - старый туалет, неработающий. Туда давно никто не ходит. Но очко есть. Раз в кусты стыдно. Можете сбегать. Все равно ждете. Но...

Она замолчала, подумала, и как-то странно добавила:

— Вы там... того... не обращайте внимания. Там грязь... и... это... Короче: туда и обратно...

Я удивилась загадочности бабы, но деваться было некуда, не раскорячиваться же прямо позади автобуса, в котором еще сидели пассажиры.

Старый туалет был действительно недалеко, метрах в пятидесяти, за поворотом, в укрытии из деревьев. Обычный общественный туалет, которых в советские годы было много, на каждой станции. Слева мальчики, справа девочки. Заходишь, ряд из трех дырок в полу – вот и все удобства

Ну, мне надо было всего лишь проссаться, унитаз не требовался, как и раковины, и душа. Салфетка в руке и вперед. Не впервой, чай.

Когда я подходила к туалету, меня насторожили какие-то звуки. Кто-то стонал, что ли? Плохо, может, кому?

Я зашла в отсек, перед которым на стене синей краской была написана буква Ж.

Быстро задрала платье, спустила трусы, присела, стараясь не попадать туфлей в гавно и с наслаждением пустила длинную струю. Ооооох... кайф...

Промокнула пизду салфеткой, подтянула трусы и собралась уже уходить, но за перегородкой застонали сильнее, раздался шум, копошение...

Любопытство мое превозмогло страх. Я подошла к входу в отсек с буквой М.

Надо было завернуть за угол, чтобы увидеть то, что находится внутри.

Стон повторился, он был явно женским.

Я вошла в помещение с дырками в полу.

На полу раком стояла голая баба с огромной жопой. Вокруг нее находились пятеро парней, все молодые и тоже голые. Одежда висела на нескольких гвоздях, торчащих из стены.

Двое парней обернулись, увидев меня, улыбнулись, но с места не двинулись. Они просто стояли, подрачивая возбужденные хуи. Остальные трое ебли бабу.

— Это... это... что? – спросила я тихо, удивляясь сама себе, что не ухожу.

— Да это мы Верку ебем, - дружелюбно отозвался один из стоявших отдельно парней, симпатичный, очень загорелый и белозубый. – Не переживай, все по согласию.

— Точно? – насторожилась я.

— Да у нее спроси, - отозвался второй.

Я прошла глубже.

Верка пока ответить не могла, поскольку один из парней сношал ее в рот. Баба закатила глаза и тихо подвывала. Она не выглядела несчастной или страдающей. Наоборот, тяжело и сладко дышала, дрочила одной рукой пизду, в которую ритмично входил еще один хуй, а второй – дрочила залупу третьему, который закатил глаза.

— Похоже, правда, по согласию, - улыбнулась я парню.

Тот кивнул, подошел ко мне.

— Закурить нет? – спросил он.

— Я не взяла, - отозвалась я, - в платье карманов нет.

— А, - расстроено протянул парень. – Ты с проходящего?

— Ага.

— Поссать?

— Ну.

— Точно, на станции ведь толчок бабы тампонами захуярили, - засмеялся он. – Ссы тут. Мы не тронем. Тут Верку бы оприходовать... Ненасытная, сука! Пара палок с каждого – это ее минимум. Еще и недовольна.

Он совсем не стеснялся своей наготы и вообще выглядел расслабленно.

— Я после ебли всегда курить хочу. А вот сегодня забыл. И у пацанов нет...

— У вас тут филиал борделя? – засмеялась я.

— Ну тип того, - отозвался парень. – Верка по времени ждет. Живет недалеко, приходит регулярно. Утром к восьми, в обед к трем, и вот сейчас, к пол-седьмого. Мы из колледжа как раз идем. Заходим иногда. Сегодня нас мало, пятеро. Обычно человек десять- двенадцать. Девки кстати тоже, Верка и пизды лижет, ей похуй. Она ебанутая. Сюда многие ходят... Ссать будешь? Можешь на Верку, для прикола.

— Не, я уже, - засмеялась я. – Чуть не обоссалась.

— Понял, - кивнул парень. – А меня бабы сущие заводят – пиздец. С чего – сам хуй пойму. Может чудно, что у вас хуя нет?

— А ты чего, Верку уже натянул? Или еще не успел?

— Не, палочку кинул, кинул, - серьезно сказал он. – Но еще разок надо. Чую, в яйцах осталось семя. Ща, Пахом манду ее охуярит, за ним Колян, но тот в сраку, а потом я. Тоже в сраку хочу.

В этот момент Пахом вскрикнул и пулеметом задвигал тазом. Верка выпустила изо рта головку, повалилась голыми грудями в обосранный пол, забилась в судорогах:

— Давай, миленький, давай, ебаны в рот. Захуярь Вере, блядище нахуй!!!

Пахом вдвинул ствол максимально глубоко, баба замерла, принимая пиздой семя, постанывая.

Пахом выдернул хуй, из огромной красной пиздищи с губами, похожими на тряпки, на грязный пол потекла сперма. Пахом отошел, его место тут же занял парень, которому Верка дрочила.

Я смогла разглядеть Верку получше. Женщина была молодой и даже симпатичной, с красивыми белокурыми волосами. Если бы я увидела ее в другой обстановке, ни за что не поверила, что она может стоять чуть не по колено в засохшем говне и ебаться во все дырки.

— Да, даааа... - застонала она, когда сменщик Пахома с размаху вставил залупу в ее сраку, - о, пиздееееец, парни, заебите нахуй шалашовку, мандавошку ебучую, натяните мою манду на яйца блять!!!

Больше она ничего сказать не успела, поскольку приняла хуй в горло и стала активно и жадно сосать.

Я осторожно положила ладонь на хуй парня, стоявшего рядом, он кинул на меня взгляд, но промолчал. Я подвигала крайней плотью, он тихо застонал и стал чуть дергаться, когда я касалась уздечки.

Принялась дрочить. Хуй был немаленький, красивый, и до моего касания уже казался напряженным. После нескольких онанирующих движений он уже нормально так стоял.

— Нахуя тебе эта блядина? - тихо засмеялась я, присела перед ним на корточки, закатала подол, чтоб тот не запачкался в говне, и проглотила головку, стараясь ввести ее поглубже в горло.

— Дааа... - то ли ответил он, то ли просто словил кайф.

Я активно задвигала головой, насаживаясь горлом на залупу. В нос бил запах говна, ссак, пота и спермы. Моя голова закружилась, я посмотрела на себя со стороны.

Поняла, что уже давно возбуждена и теку.

Толпа парней ебет стоящую в говне блядину, а я отсасываю одному из ее ебарей.

Я вдруг поняла ее. Почувствовала ее состояние опущенности. Стала на ее место и меня захлестнула сладкая волна жгучего стыда, позора, унижения... Было плевать на этот острый запах всевозможной грязи, на чье-то говно на собственной коже... Хотелось, чтобы меня презирали, плевали в рот, ссали и ебли, ебли, ебли...

Парень разрядился быстро. Я сглотнула, открыла рот, показав ему, что семя принято полностью, поцеловала залупу.

Он погладил меня по голове как собаку.

Я встала, взглянула на часы, заторопилась:

— Мальчики, я через три дня поеду назад. Буду здесь в 16-40. Намек поняли???

Они все обернулись ко мне и подняли большие пальцы.

Значит, поняли!