Рассказ " Don't Settle " англозычного автора imhapless

Всем героям рассказа больше 18 лет.

Чтобы вам не пришлось разбираться в этом самим, я прямо признаюсь, что я, Том Коллинз (у моих родителей было чувство юмора), странный парень. Возможно, самым странным аспектом моей жизни является то, что я мастер на все руки и почти ни на что не гожусь. Например:

— - Я действительно увлекся магией Гудини, например, освобождением от наручников, смирительной рубашки, задержкой дыхания под водой и т.д. Я был довольно хорош в этом и, будучи подростком, даже давал несколько представлений - пока чуть не утонул, что остановило меня.

— - Я тренировался, чтобы стать бойцом ММА, и выиграл три поединка у соперников низкого уровня, отточив несколько отборных приемов, ударов ногами и кулаками. Затем мне противостоял боец среднего уровня, но у меня ничего не вышло, и я бросил ММА.

— - Я занимался рогейном (спортивным ориентированием на длинные дистанции по пересеченной местности, включающим в себя как планирование маршрута, так и навигацию) и участвовал в нескольких соревнованиях. Я хорошо выступал в обычных соревнованиях, но когда я упал со скалы (к счастью, без серьезных повреждений) во время соревнований более высокого уровня, я бросил и это.

— - У меня появилось увлечение пистолетами. Когда мне было 18 лет, я приобрел три пистолета не совсем законными способами, отправился в тир и на самом деле довольно хорошо научился обращаться со всеми тремя, а также с несколькими другими стрелками на стрельбище. Мой отец (он прокурор) узнал о трех пистолетах, конфисковал их и передал полиции в рамках программы сдачи без вопросов.

К счастью, моя академическая жизнь немного отличалась от деятельности, описанной выше. Хотя я бросил французский после двух лет учебы в средней школе и изо всех сил избегал курсов обществознания, на самом деле я был звездой в математике и естественных науках. Я усердно изучал эти курсы без перерыва и в итоге с отличием окончил хорошую инженерную школу.

У меня никогда не возникало проблем с назначением свиданий с привлекательными женщинами, однако моя личная жизнь испортилась не потому, что я ушел, а потому, что меня бросили. За месяц до выпуска меня бесцеремонно бросила моя давняя университетская подруга Бриттани. Я даже не знаю, было ли это из-за другого парня, потому что она никогда мне этого не объясняла. По сути, она сказала мне: - Жизнь несправедлива - смирись с этим! - (По крайней мере, она сделала это лично, а не по смс). Это было действительно больно, потому что я был убежден, что она была любовью всей моей жизни, и я - по-видимому, наивно - думал, что она чувствовала то же самое.

Моя будущая жена Мелисса и я оба были на подъеме, когда встретились вскоре после окончания колледжа в один и тот же год. Хотя Мелисса не была полностью откровенна в отношении своей ситуации, судя по тому, что она рассказала мне, ее сценарий был похож на мой. Она думала, что Питер был любовью всей ее жизни, но за несколько дней до окончания школы ей сказали (хотя, по-видимому, он отнесся к этому приятнее, чем Бриттани), что он переезжает в Европу на работу и не приглашает ее с собой, потому что не было надежды на длительные отношения.

Два обиженных щенка, которыми мы с Мелиссой были, когда познакомились, очевидно, отчаянно пытались спасти свои эго и мечты. Мы думали, что наша мгновенная связь была настоящей любовью, а не чем-то преходящим, что в конечном итоге заставило бы нас обоих задуматься, не "остепенились" ли мы, вместо того чтобы удовлетворить наши романтические устремления. Во время нашего ухаживания в ней было много такого, что мне не нравилось (и я уверен, что не меньше всего во мне ей нравилось), но я смог оправдать или рационализировать это в своем уме, потому что я так отчаянно хотел, чтобы наши отношения наладились. Секс с Мелиссой был хорошим, хотя и не на таком уровне, как с Бриттани, но я очень старался. Только через четыре года после нашей свадьбы, когда я обратился к психологу Сьюзен Филдс, она расставила все по своим местам и дала мне (слишком поздно) совет, который я должен был получить после Бриттани, но до Мелиссы:

— Том, способность идти на компромисс - это признак хороших отношений. Однако, если вы оправдываете или рационализируете многие вещи, касающиеся человека, с которым у вас отношения, (что было именно в моей ситуации), особенно не оптимальный секс, то вы соглашаетесь на то, что продлится недолго. Или даже если это продлится дольше, чем ожидалось, вы никогда не будете счастливы. Многие боятся, что в конечном итоге останутся в одиночестве, и поэтому остаются с кем-то, кто не вызывает у них доверия. Не придумывайте оправданий. Уйдите и найдите кого-то, кто не требует от вас объяснений.

Не то чтобы мы с Мелиссой были противны друг другу или плохо относились друг к другу. За исключением нескольких месяцев после нашей встречи, но до того, как мы поженились, между нами просто не было никакой искры. Даже после пяти лет совместной жизни у нас было всего три серьезных спора, и все по одному и тому же поводу.

Споры, которые были у нас с Мелиссой, касались внимания, которое уделялось другим людям, Хармону Мейджору в случае Мелиссы, Коллин Флеминг в моем случае.

Наша первая ссора произошла, когда я подумал, что Хармон не только уделяет Мелиссе слишком много внимания, но и что она, похоже, принимает это внимание. После ожесточенной стычки мы успокоились, и после пары последующих столкновений между Мелиссой и Хармоном, которые не были столь неприятными для меня, мы, казалось, пришли в норму.

Вторая ссора произошла, когда Мелисса высказала обо мне и Коллин то же самое, что я думал о ней и Хармоне. Опять же, через несколько дней мы успокоились, и после того, как несколько последующих встреч между мной и Коллин не были такими неприятными для Мелиссы, все было в порядке.

Третий спор был повторением первых двух, когда мы оба одновременно выразили обеспокоенность, я по поводу Хармона, а она по поводу Коллин. Мы решили этот вопрос быстрее и с большим энтузиазмом, чем первые два.

Было одно существенное различие между тем, как я смотрел на Хармона, и тем, как Мелисса смотрела на Коллин. Я думал, что Хармон - полный придурок, и никак не мог понять, как он может нравиться какой-либо женщине, потому что он был крупным, воинственным и невзрачным (с мужской точки зрения, но, похоже, нескольким моим знакомым женщинам нравилась его внешность), в то время как Мелиссе нравилась Коллин. Меня просто поразила ее привлекательная внешность (я уже упоминал, что Коллин была красоткой?).

Третий спор произошел более полугода назад, еще до начала моей истории.

***************

Мелисса работала главным компьютерным библиотекарем в небольшом частном колледже в нашем городе. Она почти никогда не выезжала по делам.

Я работал инженером по энергетическим ресурсам. У меня были знания в области нефти, природного газа, угля, торфа, ветра, солнечной энергии, приливов, гидро- и геотермальной энергии, хотя я не был экспертом ни в одной из областей. Я провел первоначальную оценку для своего работодателя, крупной международной корпорации Enerzeet. Я провел предварительную оценку в географических районах (после изучения всех соответствующих физических данных о них), и на основе моих оценок Enerzeet направила экспертов в те энергетические районы, которые я отметил. Я был очень успешен в своей работе и на момент написания этой статьи никогда не ошибался в своих первоначальных оценках. Я путешествовал по делам чаще, чем хотелось бы, но никогда не задерживался дольше, чем на неделю.

Мне нравилась сама работа, которую я выполнял для Enerzeet. Гораздо менее приятной была необходимость иметь дело с проблемными и склонными к соперничеству личностями некоторых моих коллег. Хармон Мейджор тоже работал в Enerzeet, но в бухгалтерии, так что, по крайней мере, мне обычно не приходилось сталкиваться с этим засранцем на работе. Впрочем, было много других засранцев. Возможно, самым большим засранцем был Эрик Магнум, который, скорее всего, переехал бы свою бабушку, чтобы продвинуться по карьерной лестнице, и, к сожалению, мне иногда приходилось общаться с Эриком.

Меня послали провести оценку на Минданао, втором по величине острове Филиппин, площадь которого составляла около 94 630 квадратных километров. К сожалению, в то время мудак Магнум проводил операции на Дальнем Востоке. Я исследовал не только обычные физические аспекты этого района, такие как топография, спутниковые фотографии, скорость ветра, океанские течения, речной сток, средние температуры и среднюю солнечную инсоляцию, но и политический климат. Я был очень обеспокоен тем фактом, что в этом районе действовали исламские террористы (известные как Абу Сайяф), которые, как известно, похищали людей с Запада. Эрик заверил меня, что с ними не возникнет проблем, поскольку они уже некоторое время не проявляли активности в районе, куда я направлялся, и что он наймет частную охрану для моего сопровождения. Хотя я и опасался, я пошел с ними (в первую очередь потому, что должен был).

Частная охрана, нанятая Эриком, показалась мне несколько ненадежной. Командир группы из шести человек, однако, прилично говорил по-английски и казался профессионалом, несмотря на то, что его люди были разношерстными. У командира было необычное имя Алаб Альбалорио, и он рассказал мне, что живет в Давао, самом большом городе на Минданао.

Я проводил свои оценки всего около 48 часов, когда произошла катастрофа. Когда я измерял солнечную инсоляцию, к нам подошла группа из полудюжины парней грубоватого вида с автоматами АК-47, двое из которых принадлежали к редкой породе филиппинских мужчин - у них были бороды. Бородатый лидер и Алаб разговаривали. Я не понимал языка, но разобрал слово "Магнум", которое прозвучало несколько раз. Лидеры обменялись рукопожатиями, и мои телохранители просто ушли (забрав мое снаряжение). На плохом английском незваные гости представились как Абу Сайяф и, как будто я еще не понял этого, сказали, что я их заложник.

Я шел с моими похитителями по тропическому лесу около шести часов, с небольшими перерывами, прежде чем мы пришли на территорию с ветхим домом и парой пристроек. Меня поместили в одно из пристроек и заковали в кандалы. К счастью, мои похитители были не самыми умными людьми в мире, и их поиски были безуспешными. Они конфисковали мой бумажник и мобильный телефон, но не нашли мини-сумку для инструментов, которую я хранил в левом носке, в которой были небольшие инструменты, необходимые для настройки и ремонта сложного оборудования для измерения солнечной инсоляции, которым я пользовался.

Я понял, что меня могут убить в любой момент, и что я, скорее всего, буду плохо питаться и постепенно потеряю силы, поэтому я планировал в течение пары дней собрать информацию, попробовать снять кандалы с помощью инструментов из моей мини-сумки, используя свои навыки мага-подростка.

Мой план был ускорен, когда около полуночи в мою первую ночь в плену трое террористов открыли дверь хижины, втолкнули внутрь женщину и заковали ее в кандалы в нескольких метрах от меня. Как только они ушли, я завел разговор с женщиной. Я не смог как следует разглядеть ее при том скудном освещении, при котором террористы обычно проникали в хижину, но она была высокой блондинкой и, очевидно, жительницей Запада.

— Я Том Коллинз, а как вас зовут? - была моя блестящая вступительная фраза, как только террористы ушли.

— Моник. Ты говоришь по-английски? - последовал ее ответ, за которым последовало "как ты относишься к разговорам о любви", что было примерно тем, что я запомнил из школьного французского, на вопрос, говорю ли я по-французски.

Ее английский был примерно таким же плохим, как мой французский, но благодаря странному сочетанию этих двух языков мы действительно могли общаться достаточно хорошо, чтобы понимать друг друга. Она была родом из сельской местности Франции, но ее "обнаружил" парижский агент по подбору талантов, и она несколько месяцев работала моделью (не в сфере моды, поскольку для этого она была слишком чувственной, а в автомобилях, яхтах и почти во всем остальном, кроме одежды) в Париже. Ее модельная карьера не увенчалась успехом, но ее снова обнаружил саудовский шейх, и она, оглядываясь назад, по глупости влюбилась в него и вышла за него замуж. После женитьбы проявились его истинная склонность к контролю, и она попыталась расторгнуть брак, сбежав в несколько разных стран, в конечном итоге на Филиппины. Она была убеждена, что ее муж выследил ее и был ответственен за ее поимку Абу Сайяфом.

Мы сочувствовали друг другу около часа, а потом заснули. Я не сказал ей, что могу освободиться от наших оков, но я сказал ей, что, по моему мнению, мы могли бы сбежать.

Когда я проснулся и увидел, что в нашу хижину проникает свет, Моник уже проснулась. Я впервые разглядел ее как следует. ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Она была еще более привлекательной версией Коллин Флеминг, женщины, к которой ревновала моя жена и к которой я подавлял в себе страсть.

Когда мы проспали около часа, двое террористов вошли в нашу хижину и угостили нас скромным завтраком из небольшого количества риса с небольшим количеством перезрелого манго. Второй террорист был для меня в новинку, и мне не понравилось, как он смотрел на Моник, а ей это понравилось еще меньше.

После того, как мы поели, я сказал Моник, что нам нужно уходить как можно скорее. Я открыл свои ножные кандалы и уже собирался освободить ее, когда мы услышали шум. Террорист отвратительного вида вернулся, и было очевидно, что у него были коварные планы в отношении Моник, когда он поднял ее.

Настало время игры!

Когда террорист выходил за дверь, толкая перед собой Моник, с которой он снял ножные кандалы, я вскочил и накинул цепь от своих наручников ему на шею, как удавку. Я был намного крупнее и сильнее его, и к тому времени, когда он решил схватиться за пистолет, а не пытаться сорвать цепочку с шеи, было уже слишком поздно. Я встряхнул его, чтобы убедиться, что он мертв, а затем жестом пригласил Моник вернуться в хижину.

Мы нашли у него в кармане ключ от кандалов, который облегчил нам снятие наручников. Достали из его карманов несколько филиппинских песо и его пистолет, а также нож в ножнах у него на поясе. Я осмотрел пистолет и убедился, что он мне знаком. Это был пистолет М1911, обычно выдаваемый солдатам на Филиппинах, у которых есть пистолеты, и, вероятно, взятый у погибшего солдата. Хотя у меня никогда не было пистолета, я использовал пистолет М1911 на стрельбище, которое часто посещал в 18 лет. Я перевел рукоятку и предохранители для большого пальца в активное положение, сказал Моник, что мы должны разобраться с террористами в полуразрушенном доме, так как у нас нет шансов убежать от них, если они быстро поймут, что мы сбежали, и она последовала за мной.

К счастью, в обветшалом доме было всего четверо террористов, и все в одной комнате. Остальные были в лесу, вероятно, пытались похитить других людей или заманить солдат в засаду. Я застал их врасплох и расстрелял всех из своего украденного М1911 прежде, чем они успели выстрелить из своего оружия.

Мы с Моник обыскали все их вещи. Мы нашли два старых, но вполне пригодных рюкзака, американские доллары, песо и кредитные карточки, которые они конфисковали у нас с Моник. Наши паспорта, бутылку с фильтром для воды, которую они забрали у Моник, компас, что-то похожее на продовольственный паек, пару грязных, но прочных одеял и пять пистолетов.

Я, как мог, вывел из строя АК-47, а также один из пистолетов, потому что я не был с ним знаком и не знал, смогу ли правильно с ним обращаться. Я вставил в ствол каждого автомата маленькие палочки, а затем насыпал немного грязи. Я оставил свободные концы стволов чистыми, надеясь, что террористы не увидят, что я сделал. Выстрелит из оружия и будут убиты или ранены.

К счастью, остальные четыре пистолета, которые я нашел, были М1911, и к ним было много патронов. Мы не могли найти наши мобильные телефоны.

Я отдал Моник рюкзак полегче, один из пистолетов M1911 (с которыми я провел для нее краткий курс обучения) и нож, а сам взял рюкзак потяжелее, в котором были три пистолета M1911 и много патронов к ним, а последний пистолет засунул за пояс.

После этого мы отправились в путь. Крупнейший город, Давао, находился на юге, и оставшиеся террористы ожидали, что они направятся именно туда, поэтому мы направились на север, вглубь тропического леса.

Мы действительно не могли доверять местному населению, так как понятия не имели, кто симпатизирует Абу Сайяфу и будет ли за нас назначена какая-то награда, поэтому планировали залечь на дно на некоторое время. Кроме того, Моник была до смерти напугана тем, что у ее мужа есть связи, и теперь он может убить ее на месте, если мы наткнемся не на того человека.

Когда в первый день мы остановились пообедать и оба искупались в близлежащем ручье, я впервые по-настоящему хорошо разглядел Моник. Раньше я считал, что она была увеличенной копией Коллин, но она без колебаний принимала ванну обнаженной, так что теперь я разглядел ее по-настоящему хорошо.

На мой взгляд, Моник была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Хотя ее лицо и не отличалось классической красотой, оно было очень открытым, симпатичным и приятным, а ее тело могло вдохновлять поэтов и скульпторов. Ее рост составлял 180 сантиметров (всего на десять сантиметров ниже моего роста в 190 сантиметров), весила она 65 килограмм. У нее была идеальная задница, рельефные бедра, изящная талия, широкие бицепсы и большая грудь. Она заметила, что я смотрю на нее, и улыбнулась. На полуфранцузском-полуанглийском она спросила, не видел ли я раньше обнаженную женщину. Мой ответ - тоже на суржике - был "и вполовину не таких красивых, как ты". Ей это очень понравилось.

Мы с Моник быстро привыкли жить за счет земли и находить места, где можно расстелить наши одеяла, чтобы избежать насекомых и других тварей. Еще быстрее мы привыкли жить друг с другом. Хотя Моник, вероятно, не испытывала ко мне такого мгновенного влечения, как я к ней, через несколько дней стало очевидно, что она почти так же влюблена в меня, как и я в нее. Она часто называла меня "мой милый", после чего целовала в щеку, что неизбежно заставляло меня краснеть. На шестую ночь нашего побега все изменилось.

Моник дала понять о своих намерениях, когда провела руками у меня между ног, отмывая мне спину в ручье, перед тем как мы отправились спать на шестую ночь. Она придвинула свое одеяло вплотную к моему и, как я перевел ее слова, спросила: - Разве ты не считаешь меня привлекательной, Том? Ты еще не пытался трахнуть меня, и я здесь, в твоей власти.

Я посмотрел ей в глаза и ответил: - Я не хочу трахать тебя. Я хочу заняться с тобой любовью. Ты - все, что я хочу видеть в женщине: смелая, умная, веселая и ни с чем не сравнимо сексуальная. Я не хочу упускать свой шанс на длительные отношения с тобой, проявляя излишнюю настойчивость.

— Вот что я тебе скажу: давай сейчас потрахаемся, потом займемся любовью и посмотрим, что будет дальше, - улыбнулась она мне.

За секунду из задумчивого состояния я превратился в энергичного. После того, как я на 30 секунд запечатлел поцелуй на ее губах, одновременно терзая ее массивные груди, я быстро опустился на нее. Когда я ласкал ее клитор, половые губы и точку G, я не мог толком понять, о чем она кричала, но я знаю, что заставил ее испытать три оргазма все большей интенсивности, прежде чем я понял, о чем она кричала, когда она начала говорить: - Трахни меня, трахни меня сейчас.

Мой жаждущий член был твердым, как железный прут, когда я скользнул вверх по ее телу и полностью проник в ее насквозь мокрую, красную, уютную киску одним движением. Впервые в моей практике она кончила снова просто от одного акта проникновения, и еще дважды, прежде чем я выплеснул в нее, как мне показалось, литр спермы, отчего мы оба почти впали в кому. К тому времени, как я извлек свой увядающий член из ее уютной киски, у меня не осталось никаких сомнений - я был по уши влюблен и охвачен вожделением к богине, которую звали Моник.

После получасовых объятий, разговоров о "подушках" (без подушки) и поцелуев Моник опустилась на меня. Как только ей понравился мой член, она села на меня верхом и стала подпрыгивать вверх-вниз, пока я манипулировал чудесами на ее груди. Наши влюбленные взгляды встретились, когда мы занимались любовью, пока страсть одновременно не охватила нас. Я прижал ее грудь к своей. Я приподнялся, когда она надавила на меня, и вскоре мы были обессилены оргазмами, подобными цунами.

После той ночи мы не могли насытиться друг другом. Нашей страсти помогло то, что мы смогли обменять один из наших пистолетов на двухместный гамак, которым пользовались редко. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к гамаку, но как только мы это сделали, секс стал по-настоящему захватывающим, необычным, полным приключений. Мы трахались и занимались любовью, по крайней мере, раз в день. Иногда нам удавалось снять комнату в шатком деревенском "отеле", где мы разрушили не одну кровать, поскольку они не были рассчитаны на таких крупных людей, как мы.

Через три недели мы оба поняли, что продлеваем наше пребывание в дикой природе главным образом для того, чтобы оставаться вместе, потому что мы были влюблены друг в друга, хотя у нас обоих все еще была паранойя по поводу того, что ее муж и мой коллега запланировали для нас, если мы вернемся.

За время нашего пребывания в тропическом лесу у нас были десятки экстремальных ситуаций. Мы прекрасно сработались как команда, преодолели все препятствия и на самом деле - я верю, и тонус наших тел подтверждает мою уверенность - достигли такой же хорошей физической формы, какой были всю нашу жизнь (за возможным исключением того времени, когда я тренировался для ММА).

За четыре месяца нашего пребывания в дикой природе все изменилось. Моник начало тошнить почти каждое утро, но она не болела и не употребляла вредную пищу.

Когда Моник вырвало в четвертый раз, она взяла меня за руку и сказала: - Ты ведь знаешь, что это значит, не так ли? К тому времени я уже довольно хорошо говорил по-французски, а она - по-английски, так что мы разговаривали на том или ином языке.

— Это означает, что, скорее всего, ты на шестой неделе беременности, - улыбнулся я в ответ.

— Что ты об этом думаешь, Том?

— Я не могу быть счастливее, Моник. Я твердо намерен прожить с тобой остаток своей жизни, и мысль о том, что у нас будут дети, заставляет мои пальцы на ногах трепетать от счастья.

Мы поцеловались, а затем Моник вытащила одну из своих сисек. - Как только ребенок родится, она или он получит право на это в первую очередь. Тебе лучше получить все, что ты можешь, сейчас, конечно, пока твой член находится в моей киске.

Я собирался отказаться? Черт возьми, нет! Я сосал одну сиську, одновременно массируя другую, в то время как мой член входил и выходил из своего самого любимого места в мире, пока мы оба не потеряли сознание от мощного оргазма.

***************

В связи с беременностью Моник пришло время вернуться к цивилизации, а также выяснить подробности того, как и почему нас обоих передали Абу Сайяф. Первой остановкой в этих начинаниях было найти приличный отель в Давао, связаться с посольствами Англии и Франции. В конечном итоге связаться с моими родителями и родителями Моники, а также найти Алаба Альбалорио.

Угнав машину, мы отправились из тропического леса в Давао, купили в магазине продукты и мобильные телефоны, воспользовавшись моей кредитной картой - впервые с тех пор, как мы сбежали, - и вместе долго принимали горячий душ. Впервые за несколько месяцев я сбрил растительность на лице, а также побрил ноги и подмышки Моник, пока она хихикала и время от времени играла с моими яичками. Я также тщательно побрил ее киску, сделав ее еще сексуальнее (если это было возможно), чем она уже была. Как только мы оба почти освободились от волос, мы всю ночь занимались любовью на удобной гостиничной кровати.

После целого дня отдыха после нашей бессонной ночи я отправился на встречу с частным детективом из Англии, в то время как Моник рыскала по Интернету, пытаясь выяснить, где может находиться ее муж, с которым она жила отдельно, и чем он занимался, а также любую другую информацию о нас обоих. К счастью, не выходя из своего кабинета, благодаря необычному имени Алаба, английский частный детектив смог быстро найти его адрес проживания. Я попросил частного детектива выяснить текущую информацию об Эрике Магнуме, а затем отправился на поиски Алаба.

Мне действительно повезло, так как в ту ночь я следил за домом Алаба. Он возвращался полупьяный из бара, когда я схватил его и нанес ему удар. Он жил один в дерьмовой квартире на первом этаже, поэтому я достал ключи из кармана его брюк, открыл дверь, привязал его к стулу и плескал ему в лицо водой, пока он не очнулся. Когда он открыл глаза, я приставил нож к его горлу.

— Помнишь меня, Алаб? Том Коллинз, парень, которого ты выдал Абу Сайяф.

Алаб начал лопотать, как муха, пытаясь оправдаться. Я сказал ему, чтобы он заткнулся и просто отвечал на мои вопросы, и что, если он не будет честен, я его убью. Поскольку в поле зрения камеры моего мобильного телефона были только его голова и плечи, я снял это на видео и начал допрашивать его. Он был напуган до смерти и очень общителен. Я получил всю необходимую мне информацию из допроса, а также из электронных писем и текстовых сообщений, сохраненных на его телефоне, которые я перевел на свой, и из документа, находящегося в его распоряжении, который представлял собой письменное показание под присягой, которое он подписал два месяца назад, утверждая, что в тот день, когда он фактически передал меня Абу Сайяф, я плавал в океане. Он стал свидетелем того, как морской крокодил утащил меня под воду, и больше он меня никогда не видел.

Особенно пикантным было то, что Магнум приказал ему убить меня, но у него появилась блестящая идея передать меня Абу Сайяф, который в конечном итоге продал бы меня на рынок белого рабства. Я на самом деле не думал, что такое существует, но, возможно, так оно и было на самом деле, поскольку Абу Сайяф знал, что они не смогут продать меня Enerzeet, и это казалось им единственным способом заработать на мне деньги.

Как только я получил от Алаба всю необходимую информацию, встал вопрос, что с ним делать. Поскольку он невольно спас мне жизнь, я не хотел просто убивать его.

Именно для этой цели я купил в аптеке несколько снотворных и нашел в Интернете кое-какую литературу против Дутерте. Я накачал Алаба наркотиками, набил его карманы литературой против Дутерте и небольшим количеством сильнодействующего вещества, которое показалось мне похожим на кокаин. Я бросил его перед полицейским участком.

Когда я вернулся в отель, я взволнованно рассказал Монике о том, что обнаружил, и она ответила мне тем же. Она нашла много газетных вырезок, описывающих случаи смерти, от которых мы оба пострадали. К счастью, мы еще не связались с нашими родителями. Нам нужно было подойти к ним с осторожностью. Она также узнала, что ее муж исчез из поля зрения. Мы не были уверены, что с этим делать.

На следующий день мы купили билеты на самолет первым классом - наши паспорта все еще были действительны, хотя нас считали погибшими - и позвонили обеим парам родителей. По-видимому, мать Моник потеряла сознание, разговаривая по телефону, но ее отец был рядом и смог помочь ей и поговорить с Моник. Я набрал рабочий номер телефона моего отца. Хотя он был шокирован, но счастлив, к счастью, он не потерял сознание и сказал, что позаботится сообщить об этом моей матери. Я попросил его перевести для меня немного наличных в местный банк, и в течение часа он перевел 8000 долларов на указанный мной банковский счет.

Причина, по которой мы летели в Лос-Анджелес, заключалась в том, что туда перевели Эрика Магнума. Пока Моник оставалась в отеле, планируя оставшуюся часть нашей поездки, я пришел к Магнуму в нерабочее время в его офисе. Мое удостоверение личности Enerzeet все еще работало у ночного охранника за стойкой в вестибюле. Я не был так добр к Эрику, как к Алабу. Я сломал ему нос и левую скулу правым локтем, а после того, как он упал на пол, раздавил ему яйца. Он не был без сознания, но хотел бы, чтобы это было так.

Я рассказал ему все, что знал, и объяснил, что он собирается предпринять в связи с этим. В моем присутствии и по громкой связи Эрик позвонил генеральному директору Enerzeet на личный мобильный телефон генерального директора, что категорически запрещено, за исключением экстренных случаев, хотя я, конечно, думал, что моя проблема была именно такой. Он признался генеральному директору, что нанятые им для моей защиты сотрудники службы безопасности на самом деле должны были убить меня, и отправил генеральному директору по электронной почте документы, подтверждающие его действия и указывающие на Хармона Махора как на его сообщника. Генеральный директор в тот же вечер попросил его отправить заявление об уходе по электронной почте. Генеральный директор собирался немедленно позвонить Хармону и уволить его, но я попросил его подождать три-четыре дня, поскольку мне нужно было еще кое-что сделать, и генеральный директор согласился.

Хармон, по-видимому, спланировал весь этот сценарий, подкупив Магнума и заставив его поверить, используя поддельные документы, что я собираюсь заменить его в иерархии Enerzeet. Очевидным мотивом Хармона было заполучить Мелиссу. У меня были планы на Хармона.

Как только заявление Эрика об увольнении было отправлено, я привязал его к стулу электрическими проводами, прикрепил табличку "Подключи меня" к его настольному диктофону (я уже сам записал разговор с генеральным директором на свой мобильный телефон). Я позвонил в местное отделение ФБР и сообщил, что он имеет дело с террористы и похищение людей. Я подождал прямо перед офисным зданием те несколько минут, которые потребовались четырем агентам ФБР, чтобы войти в здание, а затем ушел.

Рано утром следующего дня мы с Моник выехали из отеля, взяв напрокат машину, чтобы отправиться в Лас-Вегас. Из Вегаса мы полетели на восток, в мой родной город. Я позвонил заранее, чтобы Моник записалась на прием к акушеру-гинекологу.

Когда я вернулся в свой родной город, я взял напрокат машину, мы зарегистрировались в отеле, и я взял такси, чтобы отвезти Моник на прием к врачу. Я отправился в свой бывший дом. На подъездной дорожке стояла машина, в которой я узнал автомобиль Хармона, и на моих губах появилась улыбка.

Входная дверь была заперта, но я достал ключ из нашего обычного тайника и вошел в дом. Мелисса увидела меня и упала в обморок. К счастью, я был достаточно близко, чтобы подхватить ее и осторожно уложить на ковер в гостиной. И тут сбылись мои самые заветные надежды - Хармон вошел в гостиную из кухни.

Хармон крупнее меня и, возможно, даже сильнее, но у меня было три преимущества: удивление, гнев, граничащий с контролируемой яростью, и мои навыки в ММА, которые я продолжал практиковать на протяжении многих лет и никогда не терял. Хармон лежал на земле без сознания меньше чем через минуту, и в этот момент я приложил все усилия, чтобы размозжить ему яйца, пнув его своими кожаными ботинками с заостренными носками.

Как только я закончил с Хармоном, я осторожно разбудил Мелиссу. Она прошла через период страданий, слез, вздохов и выражения недоверия, прежде чем взяла себя в руки. Наконец она смогла задавать вопросы.

— Я не могу поверить, что ты жив, Том. Я видела письменные показания нескольких человек на Филиппинах, которые клялись, что тебя съел крокодил. Сейчас завершается судебное разбирательство, в ходе которого тебя официально объявят мертвым. Как ты выжил?

— К сожалению, мы с тобой оба жертвы этого засранца Хармона, - усмехнулся я.

— Что? - воскликнула она, прикрыв рот рукой.

Когда на ее лице появилось выражение ужаса, я объяснил ей, как Хармон сговорился с Магнумом убить меня, хотя предполагаемый убийца вместо этого передал меня Абу Сайяф. Она начала нервно крутить кольцо на безымянном пальце левой руки. Я обратил на это внимание: это было не то обручальное кольцо, которое я подарил ей, когда мы обручились почти шесть лет назад, и моего кольца на ней не было.

Кольцо в сочетании с выражением ее лица застали меня врасплох. - Что это за кольцо? - Спросил я, стараясь быть как можно более неконфликтным.

После долгих рыданий Мелисса, наконец, ответила мне. - Я думала, что ты умер. Мы с Хармоном помолвлены... и...

Мелиссе потребовалось три попытки, прежде чем я смог разобрать, что она сказала дальше сквозь слезы. Она была на восьмой неделе беременности, и у нее был ребенок от Хармона.

Оглядываясь назад, я всегда задавался вопросом, какой была бы моя реакция, если бы я не был влюблен в Моник и если бы она, скорее всего (я узнаю об этом после сегодняшнего визита к ее врачу), тоже не была на восьмой неделе беременности моим ребенком. Однако, поскольку такова была ситуация, я смог сохранять спокойствие и созерцательность.

Я заверил Мелиссу, что все уладится, хотя у меня не было оснований быть в этом таким уверенным, как я выражался. Затем я убедился, что ей удобно, и позвонил в ФБР.

Три агента прибыли ко мне домой в течение следующих сорока пяти минут. Я объяснил, как Хармон приказал похитить меня, чтобы в конечном итоге убить и украсть мою жену. Как он напал на меня, когда я вернулся домой, и я защищался. Как он общался с террористами и как он представлял угрозу национальной безопасности. Я отправил ведущему агенту по электронной почте всю информацию, которая у меня была.

Пока я разговаривал с агентами ФБР, позвонила Моник. Она была в приподнятом настроении. Прием прошел очень хорошо. Она была на восьмой неделе беременности. Все жизненные показатели у нее и ребенка были в норме. Я велел ей взять такси до местного отделения ФБР и встретиться со мной там, поскольку агенты хотели получить полный отчет.

Когда я выходил из своего дома, а несчастная Мелисса махала мне на прощание, двое медиков скорой помощи и пара местных копов уносили Хармона на носилках. Я не был уверен, как все сложится, но одно я знал точно - я собираюсь провести с Моник остаток дней нашей оставшейся жизни.

************

Мы с Моник провели большую часть следующих трех дней в местном отделении ФБР, но ночи мы проводили, попеременно занимаясь любовью и трахаясь в соседнем отеле, а за нашей дверью стоял охранник из ФБР. Надеюсь, он не слишком внимательно прислушивался к ее крикам и моему ворчанию. Я также провел некоторое время, разговаривая по телефону из офиса ФБР с генеральным директором Everzeet и договариваясь о своем финансовом благополучии, в то время как Моник посетили другие представители правительства, которые, как мы оба были убеждены, были из ЦРУ, хотя они никогда открыто не называли себя таковыми.

Выяснилось много интересных фактов.

— Хармон договорился с Everzeet о выплате Мелиссе 500 000 долларов по полису страхования жизни, предоставленному компанией, несмотря на то, что я еще не был официально признан мертвым. Независимая страховая компания по моему полису на 1, 5 миллиона долларов отказывалась выплачивать страховку до решения суда, которое теперь, конечно, никогда не состоится.

— Хотя Мелисса никоим образом не была замешана в махинациях Хармона, она испытывала огромное чувство вины, которое заставило ее признаться, что у нее был роман с Хармоном за два месяца до моего похищения.

— ЦРУ было очень заинтересовано в том, что Моник могла рассказать о своем муже, его сообщниках и его бизнесе. По-видимому, о чем не знала Моник и почти все остальные за пределами правительств США и их союзников, ее муж Ашар подозревался в связях с террористами, и, по-видимому, информация, которой располагала Моник, помогла ЦРУ установить их. К тому времени, когда наши трехдневные допросы закончились, нас убедили, что Ашар находится в списке подозреваемых в терроризме, и ему никогда не разрешат въезд в США без ареста.

— Everzeet был готов полностью компенсировать мне (примерно 2 миллиона долларов) мои страдания без каких-либо судебных разбирательств. На самом деле, мне было доступно повышение по службе (с гораздо меньшими затратами на поездки), если бы я решил вернуться, что я мог сделать в любое время в течение следующих шести месяцев. Я также добился от них согласия оставить Мелиссе 500 000 долларов, хотя это было бы частью нашего соглашения о разводе.

Я был честен с Мелиссой насчет Моник и даже устроил им встречу. Я был настолько любезен, насколько мог, сообщив ей, что мы с ней разводимся. Для нее это не было неожиданностью. Она знала, что мы не сможем оставаться женатыми, поскольку она будет носить ребенка Хармона.

Мы с Моник наняли крутого международного адвоката по семейному праву, который (получив щедрую компенсацию) смог добиться развода Моник с Ашаром примерно в то же время, когда мой развод с Мелиссой был окончательным, и до рождения нашей маленькой девочки. Мы с Моник также поженились, как только развод был оформлен в присутствии обоих родителей, и еще раз - до рождения нашей малышки, которую мы в итоге назвали Колетт.

Магнум и Хармон оба оказались в федеральной тюрьме, получив сроки от двадцати двух до тридцати лет заключения. Мелисса отдала мальчика, которого родила от Хармона, на усыновление.

Прошло уже восемь лет с тех пор, как мы с Моник поженились. ЦРУ ускорило рассмотрение заявления Моник на получение гражданства, поскольку они хотят, чтобы она была рядом и дала показания, если они когда-нибудь заставят ее бывшего мужа предстать перед судом в США. У нас есть вторая дочь, Амели. Обе дочери высокие для своего возраста, говорят по-французски (лучше, чем я) и по-английски (лучше, чем Моник) и являются источником света в нашей жизни. У меня своя консалтинговая фирма. Я счастлив в бизнесе и очень доволен своей семейной жизнью. Моник преподает французский на полставки в качестве волонтера в начальной школе, где учатся наши дети, и занимается другой благотворительной деятельностью в обществе, когда дети учатся в школе.

Сейчас я испытываю нечто противоположное "обустройству" в моем браке. Думаю, это можно назвать смесью удовлетворения и экстаза. Я больше не поддерживаю связь с Мелиссой, но по слухам я слышал, что она вышла замуж несколько лет назад, и я надеюсь, что ей тоже пришло время остепениться.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.