Деревня то появлялась в поле моего зрения, то исчезала. Грунтовая дорога вела меня вдоль густого леса, стоящего непроглядной стеной слева от меня. Справа текла широкая река Зеленуха, за которой тянулись ленты полей, а за ними снова лес. Стоило мне посмотреть себе под ноги, а затем поднять голову, и деревня виднелась в конце пути, словно в мареве раскалённого воздуха поднимающегося от асфальта, а вот я опустил голову - и нет ничего, пустой горизонт.

В какой-то момент деревня перестала то исчезать, то появляться - она уже была отчётлива видна в конце дороги. Воодушевлённый чёткими очертаниями приближающейся цели, я зашагал бодрее, чётко понимая, что до населённого пункта рукой подать.

Во дворах было пусто. Откуда-то донёсся гусиный гогот, крик петуха, лай собаки, а затем всё стихло, будто звуки выключили нажатием одной кнопки. Воцарилась полнейшая тишина.

Бабушка словно чувствовала, что я сейчас появлюсь на границе деревни. Приложив ладонь ко лбу она высматривала меня, щурясь от заходящего солнца.

— Вот и он! - улыбнулась высокая женщина, стоящая на крыльце.

— Вот он я! - крикнул я бабушке и забежал по ступенькам.

— Иди ко мне, мой родной! - крепкая женщина обняла меня и вдавила в свою мощную грудь.

— Ты не меняешься, - сказал я, рассматривая женщину.

— А с чего меняться-то? Воздух, солнце и вода...

— Наши лучшие друзья.

— Ну, проходи, проходи, - бабушка подтолкнула меня к двери, ведущей в тёмный прохладный коридор. - Хозяин вернулся!

— Пирог просто бомба, ба! - восхищался я.

— Кушай, кушай. И бабушке подлей!

Я налил в старинные рюмки на ножках холодное вино. Мы выпили.

— А что народу не видно? - спросил я, жуя пирог с капустой.

— По дворам все сидят. Кто читает, кто спит, кто телевизор смотрит.

— А-а-а, понял.

— Развлекухи-то у нас особо никакой. Бывает, конечно. А так, коротаем день до вечера.

— Да, с развлекухой у вас не особо, - посмотрел я на экран смартфона - отсутствие делений указывало на полное отсутствие связи.

— Ничего. Тебе понравится у нас. Не переживай, на твои каникулы хватит развлечений. Понравится, ещё остаться захочешь.

— С трудом верится.

— Да ты погодь, не спеши с выводами! Как там, кстати, с учёбой дела?

— Ничего, порядок полный. Не было бы порядка, мама бы не отпустила.

— Отпустила бы, куда б она делась.

Мы сидели с бабушкой на лавке под окном и обсуждали последние деревенские новости.

— К Аньке Сотниковой дочка приехала. Из города сбежала. Там сериал у неё в любовном фронте, - рассказывала бабушка. - Развелась. Подалась в родные пенаты, как говорится. А так - живёт деревня, здравствует!

— Я еле дошёл, - вытирал я со лба пот, катящийся градом.

— Чего это так? Вроде парень молодой, спортивный. Бабы ходят, а он не дошёл бы.

— Иду - то видно деревню, то нету её.

— А, так это нормально, - задумалась бабушка, - эффект ландшафта у нас такой.

— Не деревня, а город-призрак какой-то - засмеялся я.

— А может и так, - согласилась бабушка с улыбкой.

— Привет, Елизавета! - высокий мужчина с красиво остриженной седой бородой подошёл к забору, опёрся на него локтем.

— Привет, Вася!

— Гостей принимаешь? - мужчина затянулся папиросой и расплылся в улыбке.

— А то ты не знаешь?

— Да, знаю. Так, для проформы спросил. Здоров, Женёк, может табачку? - спросил у меня мужчина, на вид которому было около пятидесяти.

— Нет, спасибо, - ответил я, хотя курить хотелось, а ароматный запах папиросного дыма пробудил во мне ещё большее желание затянуться, хоть разок.

— Стеснительный, - подмигнул бабушке Вася.

— Да ладно, чего уж там, - толкнула меня локтем в бок бабушка, - мамке не скажем. Не боись! Тут все свои.

Я вопросительно посмотрел на бабушку.

— Давай, давай, курить-то хочется, - толкнула меня бабушка.

— Спасибо, - сказал я Василию, протянувшему мне папиросу, - а то так пахнет.

— Ты кури. Если что, я тебя ещё угощу. Тут не химия ваша, городская. Тут целая алхимия. Понял?

Вася чиркнул спичкой и я затянулся. Табак оказался, на удивление, мягким и очень ароматным.

— Ну, как тебе? - спросил Вася.

— Это шедевр. Не палки с бумагой, как в городе.

— То-то же. Оценил. Сразу видно - наш, - довольно ухмыльнулся мужчина и посмотрел на бабушку.

— Наш, наш, - кивнула женщина.

— А чего здесь сидите? На речку бы пацана отвела, скупались бы. Да и сама тоже телеса обмыла перед сном.

— На речку пойдёшь? - спросила бабушка меня.

— Да веди его. Спрашиваешь ещё. Экскурсия по родным местам должна входить в тур! - поднял палец Вася и затянулся.

— Пошли, раз такое дело! Вася плохого не посоветует, - бабушка встала с лавки и потянула меня за руку.

Мы вышли не на центральную дорогу, а обошли дом сзади и пошли в сторону реки по широкой тропинке, петляющей между огородами и садами местных жителей.

— Ой, бабушка, - остановился я, - мне бы вернуться.

— Зачем? - удивилась бабушка.

— Плавки...

— Идём, горе луковое, - бабушка взяла меня за руку, - это деревня, какие тут плавки. Так и искупаемся.

— Я серьёзно, я только в шортах, но в них купаться как-то... они не для этого предназначены...

— Бабушка, думаешь, тоже плавки заранее надела?

— Я откуда знаю? - бросил я на землю потухшую папиросу.

— Чего я там не видела? У всех всё одинаковое.

— Ну, не скажи!

— Может ты стесняешься, что бабушка будет без одежды? Я ж в одном сарафане. Пошли!

Бабушка засмеялась и повела меня дальше.

— Перспектива купания голышом интересна - тут спорить не буду, - весело сказал я и почесал затылок.

— Значит нечего переживать. Или тебе бабушка не по вкусу может прийтись? Привык там к своим городским швабрам, - улыбнулась бабушка.

— Нет, я не про это. А вдруг там будет ещё кто-то? И нас застукают?

— Не застукают, а увидят. Застукают, это когда люди что-то непотребное делают. А нас могут просто увидеть. Поверь, никто тебе слова кривого не скажет и ничего плохого о нас не подумает.

— Раз такое дело, то я спокоен.

Пройдя по тропинке через лес мы вышли к Зеленухе.

— Вот она, родимая, - с каким-то уважением в голосе сказала бабушка, ступая на песчаный берег. - Здравствуй, родная!

— Пять звёзд! - окинул я взглядом берег и то, что находилось за ним.

— Давай, не робей! - вскинула подбородок бабушка, показывая мне, чтобы я ходил в воду.

— Тут и русалки, наверное, есть?

— Они своих не трогают. А ты свой. Так что смело - вперёд.

Я отошёл от бабушки на пару шагов в сторону, стянул футболку, шорты, прикрыл хозяйство руками.

— Нашёл что прятать, - ухмыльнулась женщина, рассматривая мою белую задницу.

— Ну, я для начала, ради приличия... - повернулся я в сторону женщины, которая стояла за моей спиной уже без одежды.

Я осмотрел бабушку с ног до головы. Передо мной стояла высокая красивая женщина, с роскошной пышной грудью, с небольшим животом, широкими бёдрами, с пшенично-золотистой косой волос, лежащей через плечо, и доходящей до лобка, поросшего густыми светлыми волосами.

— Ох, ёптыть! - вырвалось у меня.

— Это знак одобрения или разочарования? - спросила бабушка, улыбаясь белыми зубами.

— Ба, ты что? Я такой красоты никогда не видел.

— Всё потому, что молодой ещё. Хоть бабушкиных красот налицезреешься, - бабушка посмотрела на низ моего живота, где торчал возбуждённый член. Руки мои висели по швам. - Понравилась бабушка!

— Ладно, я пойду, - сказал я начал заходить в воду.

— Давай, давай, иди, я сейчас тоже, за тобой.

Мы плавали и обыденно разговаривали с бабушкой об отвлечённых вещах, о природе, о домашнем хозяйстве местных жителей, об охоте и рыбалке в Зеленухе. После мы вышли на мель и наслаждались холодными потоками воды, утекающими к горизонту.

— Хорошо, - сказал я, вытирая лицо мокрыми ладонями.

— Не замёрз? - бабушка погладила меня по спине.

— Нет, нормально. А ты не замёрзла? - посмотрел я на сжавшиеся соски бабушки, окружённые коричневыми ореолами.

— Ты что? Я же регулярно купаюсь. Я привычная - закалённая. Главное, чтобы ты не перемёрз.

— Я порядке.

— Смотри мне. Ты мне здоровый нужен. А что я тебя, лечит буду? Хотя, я знаю способы быстро человека на ноги поднять. Так что... Смотри уже, - бабушка улыбнулась, - а то в подбородок мне сверлишь, а сам на сиси да позыркиваешь. Не бойся, смотри. Бабушка ведь не старая? Ещё есть на что посмотреть.

— Ба, ты что! - смело опустил глаза я на грудь женщины. - Какая же ты старая?

— Вот и я о том же. Потрогать можешь, если хочешь. Маленьким-то был, я тебя к груди вместо соски прикладывала. Оно же родное всё. Не полиэтилен какой. Не резина.

— Я вижу, что всё своё. Тут всё идеально, - развёл я в руки в стороны, будто пытался схватить грудь бабушки с разных сторон, но постеснялся прикасаться.

— Ладно, не хочешь, как хочешь. Уговаривать не стану. Захочешь - в любой момент подошёл и бабушку потрогал. Уяснил?

— Уяснил, - кивнул я и тут же пожалел, что не взялся ладонями за эти шикарные груди. Бабушка вышла на берег и оставила ногу в сторону, поставила ладони на талию.

— Выходи, грейся, домой будем идти. Время вечернее. Пора уже.

Наша одежда впитала капельки невысохшей воды на коже, и мы отправились всё той же тропинкой к дому бабушки.

Дядя Вася будто и не уходил никуда - всё так же стоял и курил свою папиросу.

— Набарахтались, любовнички? - спросил бородач.

— Ох, Васька! - улыбнулась бабушка. - Внук такой попался, что бабушки засмущался. Какие там любовнички?

— Я не засмущался, просто...

— Да в первый раз он, вот и оторопел, Елизавета! Ты шибко парня не жури.

— Пошли, любовничек! Будем чай пить, - сказала бабушка и вошла в дом.

— На, - дядя Вася протянул три папиросы, - покуришь потом. Бабушка мировая у тебя, - мужчина поднял палец вверх, - ты уж её порадуй. Не стесняйся. Родычи, как никак. Оно ж всё равно ближе, чем кто-либо.

— Спасибо, дядь Вась, - поблагодарил я мужчину.

— Ну, давай! Пойду боевичок какой-нибудь посмотрю. Доброго вечера!

Вася отлип от забора и бодро направился в сторону большого дома с зелёным забором.

— Справился? - бабушка прошла мимо меня без одежды в соседнюю комнату. У меня снова встал.

— Ага! Дядя Вася пошёл кино смотреть.

— Он это любит. Он раньше в доме культуры кино крутил, в городе, так что любовь к кино у него осталась, - рассказывала бабушка немного повысив голос, чтобы расслышал всё, что она сказала.

Я обходил гостиную, рассматривая фотографии в серванте и на стене. На них бабушка ничуть не изменилась, хотя фотографии были уже далеко не новыми, и им было несколько лет. "Может даже помолодела", - подумал я.

— Садись за стол, - сказала бабушка, войдя в комнату в синих коротких свободных шортах и футболке с изображением сердца.

— Не ожидал, что ты такое носишь, - улыбнулся я и сел за стол.

— Бабушке ещё рано в пенсионерские траяпки наряжаться, - сказала женщина и поставила на стол чайник, вафли в хрустальной вазочке, пошла к серванту и достала из него белые чашки с красными цветами по бокам.

— Это правильно. Тебе идёт.

— Вот и я говорю... Давай, чтоб разговор клеился, - бабушка поставила на стол графин и пару стопок. - Это своя - настойка самодельная. Фирменная.

— О, сейчас попробуем! - разлил я по стопкам янтарный напиток.

— Футболку бы снял. Упрел небось?

— Да, это можно.

— Ну, поехали! - бабушка подняла стопку на ножке. - За тебя, родной!

— Спасибо бабушка...

— За меня ещё скажешь, не суетись! - бабушка будто прочитала мои мысли.

Настойка раскатилась мягким теплом по телу.

— Хорошая, мягкая, - сказал я.

— Я же говорю - фирменная. Все рецепт просят, а я не думаю. Только для исключительных случаев.

— Правильно, нечего разбазаривать семейное достояние, - согласился я.

Бабушка отодвинула стул немного назад и вытянула ноги, расслабилась, довольно выдохнула. Я налил ещё.

— Ба! А почему деревню Многобожиха назвали? - спросил я.

— Потому что церквей здесь отродясь не было. Здесь всегда верили в духов, в богов - природы, воды, воздуха, земли, огня. От того деревня и не загнулась. Да и не загнётся никогда. Помним старое, настоящее. А теперь говори! - бабушка оторвала стопку от стола и её рука зависла в воздухе в ожидании.

— Я хочу выпить за тебя, - начал я, - за самую красивую, умную и добрую бабушку в мире!

— Вот это слово "бабушка", - поморщилась женщина, поглаживая косу, лежащую на груди.

— Ну а как?

— Так и зови - Лиза. Ничего, привыкнешь. Ты представь, что мы с тобой не бабушка и внук, а совсем чужие друг другу души. Вот, встретились за столом. Просто сидим, разговариваем. Кто наделил нас этими статусами "бабушки" и "внука"?

— Условности получается? - задумался я.

— Мальчик и девочка. Просто?

— Просто.

— Ты мальчик, а я девочка. Смысл такой?

— Ну! Может ты и права.

— Это если ты видишь во мне девочку. Пусть женщину, не важно.

— Не важно. Ты - девочка. Я вижу девочку. Красивую девочку, - посмотрел я в зелёные глаза женщины с улыбкой.

— Так что, уяснил?

— Я мальчик Женя, а ты девочка Лиза.

— Смекалистый, - бабушка поднесла стопку и прозвучал звук ударяющихся стеклянных сосудов, выпила. - Ты, если курить будешь, держи.

Бабушка встала со стула, открыла шкаф и достала маленькую стеклянную пепельницу зелёного цвета. Всё это время я наблюдал за её красивыми длинными ногами.

— Ага, спасибо! - ответил я и взял со стола одну из папирос. Бабушка подала спички и открыла окно. Я закурил.

Сизый дымок ровной линией устремился к потолку, закрутился в спираль и направился на улицу - во внешний мир, где на деревню наваливалась неторопливая ночь.

— Ба, а чего ты такая молодая? - спросил я докурив.

— Опять "ба"! Твою дивизию!

— Ой, Лиза!

— Другое дело. Почему такая молодая? Да потому, что девками мы очень молодыми замуж выходили и детей родили. И мамка твоя тоже.

— Это я знаю.

— Ну вот! У нас в деревне все такие.

— Традиция?

— Что-то вроде того. Да и воздух волшебный. Я говорила.

— А народу много осталось в деревне?

— А ты выгляни, - бабушка Елизавета показала пальцем на окно.

Я встал со стула, выглянул в окно. В каждом из домов горел свет.

— Нормально так! - поджал я губы и подбородок в одобрительном выражении лица.

— А я и говорю. Садись, чаю попьём, уже остыл, поди.

Мы пили чай и разговаривали. Так незаметно мы досиделись до полуночи.

— Что, спать будем? - спросила бабушка.

— Да, можно.

— Намаршировался сегодня. Отдохнуть тебе надо.

— А завтра что делать будем?

— Отдыхать. Ты же отдыхать приехал?

— На речку пойдём?

— Если захочешь, - с прищуром ответила бабушка.

— Конечно хочу. Скорее бы утро, - не стесняясь намекнул я на то, что время проведённое с бабушкой на речке мне очень понравилось. - Как мальчик с девочкой.

— Если так, то пойдём. На другие варианты я не согласна.

— Как спалось? - спросил дядя Вася, разглядывающий доски в своей мастерской, пристроенной к дому.

— Выспался как никогда. Лиза прислала к Вам. Сказала, чтоб я не шатался без дела - лучше б Вам помог.

— Молодец, Лиза. Зови меня просто Вася. Ок, студент? - подмигнул мужчина.

— Хорошо. Смотрю здесь никто не запаривается с "бабушками" и "дядями".

— Так а кому оно нужно? Давай, подержи эту доску, а я отрежу.

До обеда я помогал Васе. В перерывах между столярными делами мы покуривали и пили квас, но потом снова возвращались к работе. Вася рассказывал много интересных историй из своей жизни, постоянно шутил, травил пошлые анекдоты и не стеснялся в выражениях - оказался очень добрым, весёлым и открытым мужиком.

Бабушка возникла на пороге мастерской в обед, когда солнце беспощадно палило и нагревало воздух до температуры духовки. Пот тёк с меня ручьём.

— Давай, Женька, чеши с Лизой, а я сам закончу и тоже пойду отдыхать, - сказал Вася и продолжил присматриваться к доске, из которой планировал делать новый наличник.

На том и порешили.

— Давай, помощник, в душ! - бабушка выдала мне ароматное полотенце. - Снимай одежду, а я потом постираю.

Я замешкался. Одно дело было весело щебетать с бабушкой после опьяняющей настойки, и совсем другое - вот так, на ровном месте, снять с себя всю одежду и остаться в чём мать родила. Но я решился.

Бабушка, с явным удовольствием, осмотрела меня с ног до головы, повесила пыльные вещи на руку и отправила уличный душ.

— Пусть тело дышит, - сказала бабушка, сорвала с меня полотенце, опоясывающее нижнюю часть тела. Я снова остался голым перед женщиной. - Садись, пообедаем.

После плотного обеда и пары стопок холодного вина, бабушка предложила немного поспать, и уже потом отправиться на реку.

Мне снился странный сон: будто я открываю глаза, а бабушка стоит возле моей кровати без одежды, что-то шепчет и заплетает свою косу, перебрасывает её за спину, ложит руки на грудь и гладит себя, а я смотрю ей между ног - на светлые волосы, густо покрывающие лобок. Затем я смотрю в зелёные глаза женщины и она начинает сладко и заливисто смеяться. Что-то говорит, но я не могу разобрать что. А она говорит и говорит, губы шевелятся, руки удлинняются, тянутся ко мне ладони, которые словно бархатом окутывают моё лицо, а потом мягко обволакивают всё тело. Становится темно, возникает чувство лёгкости, невесомости.

Я проснулся, открыл глаза - лежу на спине голый, член возбуждён и торчит вверх.

— Знать бы ещё, что тебе снилось, - улыбнулась бабушка, стоя в дверном проёме и разглядывая моё каменное достоинство.

— Ты и снилась, - потянулся я и посмотрел на женщину.

— Вставай, пойдём на речку.

— Уже встал.

— Я вижу.

— Анька идёт, - бабушка помахала с сторону приближающейся к нам пары.

— Сотникова которая, с дочкой?

— Ага, - бабушка вышла из воды и подошла к паре - к женщине возраста бабушки и её дочери - молодой худой женщине с длинными тёмными волосами, собранными сзади в хвост. - Что девки, скромничаете? Внука моего постыдились?

— А, это и есть твой внук, о котором ты говорила? А мы думали турист залётный! - прокричала Анька и начала стаскивать с себя одежду, разбрасывать её в стороны. Дочь последовала примеру матери.

Голые женщины обнимались, стоя на тёплом песке, а затем направились в мою сторону.

— Привет, я Надя, - молодая красивая женщина осталась стоять на берегу и протянула мне руку. Мне пришлось выйти из воды, чтобы её пожать.

— Женя. Очень приятно.

— Ладно, Женя, расступись! - Надя с разгону забежала в воду, сверкнула круглой попкой и скрылась в воде.

— Аня, - протянула руку женщина, подошедшая с бабушкой.

— Женя.

Аня осмотрела меня.

— Лиз, ну ты как насытишься этим парнем - маякни. Хорошо? А то мы без мужика воем уже.

— Иди ты, себе оставлю, - сказала бабушка и звонко шлёпнула худую женщину с грудью четвёртого размера по заднице.

Аня взвизгнула и забежала в воду.

— Как тебе Надя и Аня? - спросила бабушка, когда мы вышли на свою тропинку, а женщины пошли по центральной дороге.

— Классные такие, общительные.

— Их все любят. Они хорошие. Если кто понравился - скажи, я договорюсь, - засмеялась бабушка.

— Вот ещё.

— У самого уже кол так и норовит зашибить кого-нибудь, забыл когда между ног болтался - всё стоит, а он ещё противится. У нас такие вещи бесхозными не бывают.

— То такое, - смутился я.

После чая, настойки и выкуренной папиросы, я отправился спать. Посиделки и сегодня продолжались до двенадцати и у нас снова нашлись темы для обсуждения, за которыми мы с бабушкой провели время.

— Спокойной ночи! - бабушка посмотрела на меня и выключила свет.

— Спокойной ночи, Лиза!

Я открыл глаза, почувствовав, что на меня кто-то уселся. бабушкин силуэт выделялся напротив окна.

— Тщ-щ-щ, - прошептала женщина и приложила палец к губам. - Это не сон.

— Хорошо, - тихо ответил я, чувствуя, как мой раздувшийся член начал скользить внутри бабушкиного влагалища.

— Я тебя уже и так пыталась надоумить, и так, а ты всё никак. Пришлось Лизе самой усесться на тебя. Иначе не дождалась бы ничего.

— Извини, бабушка!

— Ничего. Не извиняйся. Положи руки бабушке на грудь.

Я положил руки бабушке на грудь.

— Какие они классные! - сказал я.

— А ты боялся, - бабушка скользила на моём члене тихонько охая. - Такого красавца в штанах держать нельзя, его надо в бабушкину дырочку засовывать и не стесняться.

— Хорошо, не буду больше стесняться.

— Смотри у меня! - женщина нагнулась вперёд и положила свои огромные сиськи мне на грудь, продолжила двигать бёдрами.

Бабушка затихла, выдохнула.

— Всё, - тихо простонала бабушка, - бабушке этого и нужно было. Так хорошо!

— Тебе хорошо?

— Да, бабушка.

— Обманываешь, - бабушка снова уселась сверху и продолжила двигаться. - Ещё разок. Ты не закончил. А теперь закончил. Чувствую, как он дёргается внутри меня. Не бойся, кончай.

Я кончал, чувствуя, как сперма смешанная с бабушкиными выделениями течёт по моим яйцам, а затем впитывается в простынь.

Бабушка подняла ногу, тихо сползла с меня, уселась рядом и опёрлась спиной на стену.

— Раньше, сам, не мог этого сделать? Мой трусишка, - женщина наклонилась вперёд и поцеловала меня в губы. Я ощутил язык у себя во рту.

— Не уходи, спи со мной.

— Пойдём в мою кровать, эта вся мокрая.

Утренний стояк не остался незамеченным бабушкой. Женщина стояла передо мной на коленях, на кровати, и жадно сосала член. Я лежал, подложив руки под голову и наблюдал за тем, как женщина с густыми распущенными волосами пшеничного цвета быстро поглощает мой член, а затем снимается с него, целу головку.

Бабушка подняла глаза и посмотрела на меня.

— Как спалось? - спросила она.

— Отлично. Теперь всегда буду с тобой спать.

— Я уж надеюсь.

Я отстрелялся бабушке в рот. Женщина встала с кровати.

— Полежи пока, ещё рано. Сейчас завтрак приготовлю. Потом позову, - сказала женщина и отправилась в другую комнату, покачивая бёдрами.

— Обедать идёшь? - бабушка появилась в мастерской Васи. На ней была обтягивающая футболка белого цвета, сквозь которую были чётко различимы торчащие соски. От увиденного у меня встал.

— Конечно иду.

— Хороший обед наклёвывается, - улыбнулся Вася, понимая к чему всё идёт.

— Ты в другой раз, - засмеялась бабушка. - Надо внука покормить.

До обеда не дошло. Схватив бабушку сзади, помяв её сиськи, я уложил её животом на стол и быстро стянул шорты, приставил к влагалищу возбуждённый член и скользнул внутрь по самые яйца.

— Ох! - вырвалось у бабушки из груди. - Сначала десерт, а потом обед?

— Ты всё правильно поняла, - схватил я бабушку за задницу, впился в неё пальцами и начал насаживать на свой член.

Бабушка стонала и двигалась в такт моим толчкам, повизгивала и что-то бурчала себе под нос.

После продолжительного натягивания женщины на свой кол, я ещё несколько раз загнал член во влагалище и кончил. Бабушка с облегчением выдохнула.

Обмякший член вывалился из мокрой щели, и вслед за ним на пол вылился ручей спермы.

— Теперь можем обедать, - погладил я бабушку по ягодицам.

— Поняла, сейчас, - бабушка оторвала от стола раскрасневшееся лицо и пошла наливать суп. По её ногам текло моё семя.

Поставив тарелку на стол, бабушка стала на колени и вытерла лужицу с пола, посмотрела на меня, улыбнулась:

— Кушай. Приятного аппетита. Винца плеснуть?

— Давай.

Женщина встала, и в перекрученной как попало футболке, отправилась к холодильнику.

— Я с тобой тоже выпью, - сказала бабушка, поставив на стол графин.

— Футболку сними. Зачем она тебе?

— А, точно, - бабушка словно только что опомнилась. Сняла футболку и положила под себя на стул, уселась на ткань. - Чтобы стул не впитывалось, а то потом мокрый будет.

— Хорошо, когда есть чему впитываться, - засмеялся я.

Бабушка отпила вино из стопки и вытянула ножки, рассматривая пейзаж за окном.

— Лизунь, я у тебя соли хотел... - Вася вошёл в комнату и растерянно посмотрел на меня, а затем на бабушку.

— Садись, поешь, Вась! - бабушка встала со стула и принесла дяде Васе тарелку. - Можешь не прикидываться. Уже всё. И другим скажи.

— Хорошо! - Вас сел рядом со мной за стол и похлопал по плечу. - Справился, студент? Потом на речку?

— А куда ж ещё, - сказала бабушка. - Немного подремаем и сразу туда.

— Тоже дело, - отхлебнул Вася суп из ложки. Бабушка поставила перед ним стопку и я налил в неё вино.

— Можешь не одеваться. Уже все знают, - сказала бабушка, вставая с кровати после обеденного сна.

— Кто все?

— Сейчас поймёшь.

Мы вышли на улицу и пошли к реке по главной улице. По дворам ходили полностью обнажённые люди - худые, толстые, молодые и не очень. На лавках сидели мужики, в чём мать родила, и курили свои папиросы. Когда мы проходили мимо, нам приветливо махали, спокойно, без эмоций, будто происходило что-то естественное и ничего из ряда вон выходящего в шествии голого внука и его голой бабушки по улице не было. На улице появились люди - женщины с большими грудями, девушки с маленькими, мужчины - с маленькими и не очень членами.

— Вот тебе и Многобожиха. Настоящая, - сказала бабушка. - Ты её ещё узнаешь. Очень скоро.

— Это типа община? - спросил я.

— Люди, которых зовёт это место. И ты не исключение. Твоё место здесь. Как и моё. Как и твоей мамы.

У реки никого не было - тишина да шум листьев на деревьях. Только мы зашли в воду, на берегу появилась пара - взрослый мужчина и очень молодая девушка. Естественно - голые.

— Привет, Лиза! - помахал мужчина лет, который обнимал молодую и худую девушку с небольшой грудью. Девушка смеялась и тёрлась бёдрами о бёдра мужика, которому на вид было лет шестьдесят, а между ног болтался огромный член.

— Привет, привет! Привет, Жень! - помахала девушка.

Я помахал в ответ.

— Это что же, меня все знают? - спросил я.

— Тебя все ждали, - ответила бабушка, подплывая ко мне.

Мужчина и девушка прошли ещё метров десять, затем улеглись на песок и начали целоваться. Член мужика сразу подскочил и увеличился в размерах. Девушка набросилась на него, начала сосать, а уже через минуту пристраивала его между своих ног, во влагалище, полностью погрузила в себя и задвигалась, восседая на крепком мужике.

— Здесь всегда так, - сказала бабушка. - Они не пара. Просто это свобода так выглядит. Его жена сейчас где-нибудь под кустиком даёт молодому парнишке. Купаться будешь?

— Да, сейчас.

— Пока мы с тобой в бирюльки играли, они по домам сидели, чтобы не спугнуть тебя. А теперь могут расслабиться. Одежда для них - смерть. Они дети природы. Дети Многобожихи. Каким ты сюда пришёл, таким здесь и будешь.

— Поэтому ты не стареешь?

— Поэтому.

— А откуда вы узнали, что здесь так?

— Всё благодаря твоему прадеду - Кузьме Спиридонычу. Он был здесь главным и первый всё понял.

— Охренеть!

— Есть ещё много чего. Позже поймёшь. Это твоя судьба.

Мне нужно было освежиться. Я нырнул в воду и плыл сколько хватило дыхания. На пляже появилась Аня с дочерью Надей. Пока я барахтался на середине, они быстро забежали в воду, перекинулись парой слов с бабушкой, послушно кивнули, окунулись и вышли на берег. Дочь улеглась на маму и начала страстно целовать её в губы.

— Пойдём домой? - спросил я бабушку.

— Зачем? - удивилась бабушка, будто понимая, зачем мне это.

— Очень хочу тебя.

— Для этого не нужно никуда идти. Всё можно здесь. Так даже лучше.

Я вышел из воды, подал бабушке руку, споткнулся о рыхлый песок и рухнул на спину.

— Береги себя! Ты нам ещё нужен, - сказала бабушка и стала передо мной на колени, взяла в руки невозбуждённый член, который сразу начал увеличиваться в размерах. - Давай, хочу тебя, - настаивал я.

Бабушка потёрла себя между ног, влезла на меня, вставила во влагалище член и начала медленно двигаться. Я быстро кончил. Бабушка посидела на мне, подвигала бёдрами, растирая половыми губами сперму по моей промежности.

— Теперь можно идти, - сказала женщина, подошла к паре, Ане и Наде, шлёпнула дочь по заднице и с весёлым смехом побежала прочь. Я побежал за бабушкой.

Женщины весело хохотали нам вслед, но потом их голоса стихли. Я оглянулся. Надя опустила голову к промежности мамы и принялась её вылизывать.

Голые люди всё так же ходили по дворам, по улицам, заходили к соседям, сидели на лавках и что-то обсуждали, делали повседневную работу.

— Лиза!

— Что, родной? - бабушка повернулась ко мне.

— А если кто-то нагрянет...

— Не нагрянет. Нас могут найти только те, кто видит.

— Поэтому и я не сразу нашёл деревню?

— Ты бы нашёл, в любом случае. Об этом я не переживаю.

Лёжа в бабушкиной огромной кровати мы просто разговаривали. Секса не хотелось, хотелось обычного разговора, откровенности, искренности, душевного взаимного проникновения. Это был другой уровень близости.