После дачных приключений наши отношения с сестрой перешли на новый уровень. Всё детство мы прожили как кошка с собакой, ссорились, ругались и даже дрались, но сейчас между нами установилась устойчивая связь.

Нет, сексом мы не занимались — видимо сказывалось табу, устоявшееся в обществе, но наши забавы стали весьма часты и очень откровенны.

Один только поход в секс-шоп чего стоит...

Однажды Линка предложила купить пару игрушек, дабы разнообразить наши развлечения. Поначалу я свёл её предложение в шутку, но сестрёнка была настойчива, и я сам не понял, как согласился. Наверно потому, что в этот момент мои яйца были зажаты у неё в руке.

Алина серьёзно подошла к этому делу. Выбрала дату, придумала легенду. Из дома вышли в разное время, затем встретились в условленном месте, будто шпионы какие. Я воспринимал всё это как некую игру, которую затеяла сестра, чтобы пощекотать нервы, и потому до последнего не верил в серьёзность её намерений. Даже когда Линка решительно дёрнула ручку двери, над которой красовалась яркая вывеска. И только в тот момент, как она исчезла внутри, признаться, ноги превратились в вату.

Но страх моментально сменился любопытством, как только я увидел ассортимент магазина. Ох, мать моя женщина! Чего там только не было. На полках витрин красовались разнокалиберные приблуды для всех дыхательных и пихательных отверстий человеческого организма. Чего только люди не придумают для сексуальных утех. И среди этого разнообразия за кассой со скучающим видом втыкала в телефон пирсингованная девушка. Когда мы вошли она мазнула по нам взглядом, да и только. Даже помощь не предложила. Видимо к ней по сто раз на дню заходят просто поглазеть и улыбаться каждому харя треснет.

Из ступора вывела сестра. Она ухватила меня за локоть и поинтересовалась:

— Ну, любимый, что-нибудь приглянулось?

Любимый... Это была часть нашей легенды. Мы изображали парочку влюблённых, решивших пощекотать, ммм... в общем, пощекотать. Я унял дрожь и с ленцой в голосе ответил:

— Даже не знаю, здесь такой огромный выбор. Может ты что-то выберешь?

— А я уже, — Алинка хлопнула меня ладошкой по плечу. — Вон ту пробочку для попки хочу, со стразиком.

— Не вопрос, любимая, хочешь, значит, купим.

Мы направились к кассе. Девушка всё так же со скукой на лице отложила телефон и пресно поинтересовалась:

— Что-то выбрали?

— Выбрали, — бодро ответила сестра, но её рука, держащая мою ладонь, в этот момент заметно вздрогнула. Видимо и ей было мандражно. — Вот эту пробочку заверните, пожалуйста.

Продавщица кивнула и положила коробку с выбранной игрушкой в чёрный пакет. Провела покупку в кассе и спросила:

— Может что-нибудь ещё? Вот, например, «ловенс» очень часто берут и все довольны.

Она достала с полки коробку в которой лежало розовое нечто, похожее на крупную сливу с длинный хвостом.

— Множество степеней и видов вибрации, управляется со смартфона. Гипоаллергенный силикон, не вызывающий раздражения. Можно даже ходить по улице не вынимая...

Короче, в этот день мы с Линкой, помимо того, что получили кучу эмоций от похода во взрослый магазин, так ещё и потратили практически все наши сбережения. Но оно того стоило.

Пробку попробовали в тот же день и решили отложить на попозже, так как без смазки, которую мы даже и не додумались купить, металлическая затычка едва не разорвала сестру пополам. А вот ловенс зашёл на ура. Настолько, что Лина даже засовывала его в себя и так ходила по дому перед родителями. А я в это время управлял приблудой со своего смартфона, сменяя одну степень вибрации другой. Как сестра при этом не спалилась, не понимаю. Ведь когда мы впервые испытали розовый «нырок», как я его назвал, Линка кончала так, что колени дрожали даже через час после испытаний...

Помимо похода в секс-шоп были и другие экстремальные развлечения.

Так, например, гуляя по городу, мы любили заскочить в чужой подъезд, уехать на верхний этаж, где по-быстрому либо я вылизывал пиздёнку сестры, либо она мусолила моего дружка.

А однажды Алина притащила меня в тату салон, где заставила смотреть как на её правой ягодице рисуют бабочку...

***

— Привет, Линка! Хочешь птичьего молока?!

С этими словами я распахнул дверь в комнату сестры. Хотел застать врасплох, но не вышло. Алина сосредоточенно пялилась в монитор, густо усеянный таблицами и графиками.

— Погоди минутку, — сестра даже не обернулась. Что-то допечатала, что-то удалила. Подправила какой-то чертёж и лишь тогда снизошла до меня.

— Привет, ты что-то говорил? — в её взгляде всё ещё стояли цифры.

— Я спросил, хочешь ли ты птичьего молока? — с улыбкой повторил я.

— Допустим, — Алина широко зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— Тогда подои вот этого орла! — озорно воскликнул я, спуская штаны.

До сестры не сразу допёрло зачем я вывалил перед ней свой пипирун. Наконец цифры оставили её мозг, глаза широко распахнулись и, схватив линейку со стола, Лина пребольно шлёпнула ей по головке.

— Идиот! — зашипела она на меня. — Убери сейчас же, мама дома!

— Дура, больно, — кривясь от боли, я вернул штаны на место. — А вдруг опухнет.

— А вод нефиг перед моим лицом дрочилом размахивать. Видишь же я занята. У меня, между прочим, экзамены на носу.

— У меня тоже на носу, но я, как видишь, и расслабляться успеваю.

— Ну так иди в ванную и расслабься, — Лина снова повернулась к монитору, явно желая продолжить то занятие, за которым я её застал. — А мне некогда.

Я не стал спорить. Сделал проще. Нырнул под стол и пока сестра не опомнилась, раздвинул её ноги, уткнувшись носом в промежность.

— Дурак, вылезь сейчас же! — взвизгнула Алинка и упёрла ладони в мою макушку.

Она попыталась откатиться от меня на кресле, но я не дал, вцепившись в подлокотники руками. Тогда сестра зажала мои уши между ляжек, пытаясь унять натиск, но я оказался сильнее. Мои губы прямо вместе с трусиками ухватили припухлости её влагалища и стали наминать, будто лошадь траву.

Лина сопротивлялась не долго. Буквально через минуту она протяжно выдохнула, откинулась на спинку, а её ноги расслабились и разъехались в стороны, открыв мне пространство для манёвра. Но я не спешил. Вместо того, чтобы отодвинуть трусики и приступить к десерту, я наслаждался запахом, исходящим от белья сестры. Просто бесподобно! В это время мой язык двигался вверх и вниз, охаживая половые губы прямо через ткань, отчего та быстро намокала.

Долго наслаждаться женскими ароматами мне не дали. Желая более чётких ощущений, Алина ухватилась за резинку и резво стянула с себя трусики. А затем схватила меня за волосы и притянула моё лицо к промежности. Мои губы упёрлись в срамные лепестки влагалища, а перед глазами предстал ровненький треугольничек на лобке. Я проникся — для меня отрастила, как просил. Не очень люблю голенькую писечку, но и заросли не приветствую. А вот это самое то.

С этими мыслями я погрузил язык в горячие недра сестры и стал исследовать их гибким зондом. Некоторое время мой язык будто неукротимый брандспойт бился о стенки пещеры страсти, затем подобно отбойному молотку стал атаковать текущую дырочку, а потом вынырнул и облизал стоящий торчком клитор. Зажав рот ладонью, Алина ужом заёрзала в кресле, стараясь всё сильнее прижаться к моему лицу влагалищем, что позволило проникнуть языку практически на всю длину.

В какой-то момент её ладони нащупали мои и направили себе под футболку. Пальцы тут же обхватили манящие бугорки и стали массировать их будто тесто. Лина застонала в голос, едва успев прикрыть рот рукой. Где-то там за дверью была мама, и если она услышала стон сестры, то может войти в любой момент.

Меня эта мысль так возбудила, что пальцы ухватились за твёрдые как резина соски и стали крутить их в разные стороны. Алина дёрнулась раз, другой, её колени с силой зажали мою голову, и стенки влагалища стали сокращаться от оргазма, выдавив мой язык наружу. Несколько минут я сидел зажатый между ляжек сестры, ощущая как её тело дрожит от оргазма. Затем Линка расслабилась и как желе растеклась в кресле, высвободив мою голову из плена. Я выполз из-под стола и плюхнулся на кровать.

— Что ты там говорил насчёт птичьего молока? — через некоторое время томно спросила сестра, натянув трусики и поправив футболку. — Предложение ещё в силе?

Она недвусмысленно посмотрела на вигвам в районе моего паха. Я не успел ответить. Лина текучей тенью выпорхнула из кресла и прыгнула на меня. Её губы моментально запечатали мой рот, не дав и слова произнести.

— Ммм, солёненько, — сестра прервала поцелуй и жадно облизала губы. — Оказывается у меня там так вкусненько. Жаль не могу сама себе отлизать, каждый день бы смаковала.

Она прошлась языком вокруг моих губ и вновь накрыла их своими. Некоторое время мы страстно сосались, при этом её шаловливые пальчики наминали мой колышек прямо через штаны. Наконец я не выдержал давления в штуцере и повалил Алинку на кровать. Затем поместил резинку треников под яички и зажал член в кулаке.

— Всё, родная, больше не могу! Подставляй сиськи, ща кончу.

Но не тут-то было. Сестрёнка резво извернулась на кровати, схватила меня за руку и вернула штаны на место.

— Погоди, Сашуль, — шепнула она мне на ухо. — Я пойду посмотрю, что делает мама, а затем вернусь и подою твоего орла. Остынь пока, а то взорвёшься.

Я невольно застонал — яйца ныли от перевозбуждения. Но всё же взял волю в кулак и кивнул. И чтобы отвлечься включил телек.

Сестры не было минут десять. За это время я успел отогнать кровь от писюна к мозгу, отвечая на вопросы вместе с участниками программы «Своя игра». Когда Лина вернулась, член был вял и не весел. Что она и исправила, улёгшись рядом и скользнув ладошкой под резинку треников.

Некоторое время мы вместе смотрели передачу. Я пытался умничать, а сестрёнка в это время охаживала мой черенок. Иногда её пальчики соскальзывали вниз и проходились по звенящим бубенцам, отчего моё дыхание становилось глубоким и прерывистым. В какой-то момент Линка положила голову мне на живот и, поместив резинку треников под яички, обхватила головку губами.

Член в этот момент по ощущениям больше напоминал оголённый нерв. Меня будто током прострелило. Почувствовав моё напряжение, Линочка потянула штаны вниз, тем самым ослабив давление на яички, и с особой нежностью стала водить губами по крайней плоти, согревая её дыханием. От наслаждения я запрокинул голову и подался тазом навстречу. Как же это приятно. Будто попал на небеса и тебя ублажает сладострастная гурия.

Не знаю, как сестрёнка почувствовала, что я готов разрядиться, но её губки вдруг выпустили член, а рука оставила в покое яички. Хотел было возмутиться, но не успел, так как Линка уселась на меня верхом и потянула за руки к себе. Я подался навстречу, обнял её, и мы оказались лицом к лицу. Наши губы слились, и я почувствовал, как сестра задвигала тазом, елозя влажными трусиками по торчащему громоотводу. Войди в этот момент мама, хер бы мы отмазались, что телек смотрим.

— Лина, я сейчас кончу... — томно дыша прошептал я на ухо сестре.

Она тут же вырвалась из моих объятий и нырнула вниз, жадно заглотив член, как рыба наживку. Больше сдерживаться я не мог, и тугая струя спермы выстрелила Лине в глотку. За ней ещё одна и ещё. Потом ещё. Сестра держала мой писюн во рту до тех пор, пока он не стал вялым, а затем вновь вскочила на меня как на скакуна.

Её глаза горели дикой страстью. Она приблизила лицо к моему, и влажные губы слились с моими. Я думал Лина проглотила сперму, но ошибся. Терпко-вязкий поток хлынул в мой рот, следом за которым скользнул язычок сестры, не давая мне ни проглотить, ни выплюнуть. Я поддался поцелую и толкнул тугую жидкость обратно. Сестра приняла её, потеребила язычком и вернула часть в мой рот. Перемешанная с поцелуем, собственная сперма показалась мне божественной амброзией. От таких ощущений поникший член вновь воспрял и уткнулся в Линкин лобок.

Естественно, сестра это почувствовала. Намокшие трусики теснее прижались к моему стержню, и бёдра заскользили взад и вперёд, наращивая темп. Я открыл глаза, и мы встретились взглядами. По подбородку сестры текла моя сперма, перемешанная со слюной, а в глазах застыла такая похоть, что я схватил Лину за талию и стал помогать её движениям. Член отвердел и очень чётко ощущал все изгибы влагалища сестры.

Наши губы вновь нашли друг друга, и в этот момент меня накрыло второй волной оргазма. Мы страстно целовались, а в это время писюн брызгал на нежно розовые трусики.

Я не девственник, успел жахнуть пару девок, но ни с одной из них у меня не было такого бурного оргазма. До дрожи, до онемения пальцев ног.

Некоторое время мы лежали в объятиях друг друга, переваривая эмоции. Наконец Лина спихнула меня с кровати и толкнула в сторону двери.

— Всё, Сашуль, иди к себе, — промурлыкала она, томно растянувшись на кровати. — Только маме не спались.

И я покинул комнату сестры, постаравшись сделать это как можно незаметнее...

***

Поздно вечером к нам приехала тётя Лена — мамина младшая сестра. Завалилась пьяненькая и с чемоданом. Она всегда так делала, когда расставалась с очередным «папиком». Замуж эта оторва выходить не хотела, выбрав для себя роль любовницы богатеньких женатиков. Но, как только «дойная корова» начинала взбрыкивать, возмущённая всё дорожающими и дорожающими хотелками, мамина сестра рвала отношения, хватала чемодан и летела на перевалочный аэродром, коим являлась квартира нашей семьи.

Папа в этот раз был в командировке, поэтому выслушивать, как тётя Лена с очередным придурком летала на Бали, кроме мамы пришлось нам с Линой. Для приличия мы посидели с часик, да и разбрелись по комнатам. А сёстры остались изливать друг другу души.

— Знаешь, Лен, у меня такое чувство, что мои дети балуются...

Последнее слово мама произнесла полушёпотом, замялась и пригубила мартини. Заела виноградиной.

— В каком смысле балуются? — переспросила тётя Лена. — Наркотики пробуют?

— Да тьфу на тебя! — фыркнула мама и бросила сестре в лоб виноградную косточку. — Сплюнь, дура! В этом смысле Сашка с Линкой у меня молодцы. Никаких наркотиков. Не курят даже.

— Тогда что ты подразумеваешь под словом «балуются»? — тётя Лена ехидно прищурилась и посмотрела на сестру сквозь бокал.

— Ну это... — мама смутилась. — Ну, ты понимаешь...

— Ничего я не понимаю, — тётя Лена покрутила подбородком. — Оль, выражайся яснее. Что ты мнёшься как нашкодивший ребёнок?

— Просто тема деликатная, — вздохнула мама. — Мне кажется... — более протяжный вздох. — Я подозреваю, что они... спят вместе...

Мама еле выдавила из себя последние слова и её лицо залила краска.

— Да ты что! — тётя Лена вытаращилась на сестру. — Правда?! Как интересно. Требую подробностей.

— Блин, Лена, я с тобой серьёзно говорю. В кои-то веки решила поделиться с ней переживаниями, а она комедию ломает. Всё, ничего больше не скажу.

Мама демонстративно отвернулась от сестры и обхватила себя руками.

— Ты ещё губки надуй, — усмехнулась тётя Лена, — и слёзки пусти, как в детстве. Ладно, не буду больше шутить. Рассказывай давай.

— С недавнего времени я стала замечать, что их отношения изменились, — как ни в чём ни бывало заговорила мама, опёршись грудью о стол. — То жили как кошка с собакой и вдруг раз — прям отрезало. Шутят друг с другом, даже здороваются по утрам. И, что самое странное, то Линка к Сашке в комнату бегает, то наоборот, чего никогда не было.

— Ну да, чем же им ещё заниматься друг у друга в комнатах как ни трахаться, — кивнула в ответ тётя Лена, усмехнувшись. — Ебутся как кролики, только в путь.

— Может и не как кролики, — не поддержала смеха сестры мама, — но что ебутся это точно.

— Да с чего такие выводы, сеструля?! — тётя Лена и не подумала принимать серьёзности маминого тона. — Ты их застукала что ли? Нет? Вот и не нужно думать о детях всякую похабщину.

— Застукать, конечно, я их не застукала, — ответила мама, — но сегодня Алинины трусики были в сперме.

— О как! — мамина сестра подобралась будто гончая. — Требую подробностей.

— Да какие тут подробности, — отмахнулась мама и сделала большой глоток мартини. — Вещи стирала вот и увидела.

— Нет уж, сестричка, теперь я с тебя не слезу, — тётя Лена перегнулась через стол и уставилась на маму. — Сказала «А», говори и «Б». Выкладывай давай.

— Сашка с Алинкой сидели у неё в комнате, — стала объяснять мама. — Долго сидели. И у них там было подозрительно тихо.

— Ну да, если тишина, значит точно трахаются, — с серьёзным лицом покивала мамина сестра.

— А потом Лина ушла гулять, а Сашка в свою комнату, — мама никак не отреагировала на подколку сестры. — А я затеяла стирку. И когда перебирала вещи в комнате дочери, обнаружила трусики в сперме.

— Может к ней хахаль приходил? — предположила тётя Лена.

— Если бы, Лен, — отмахнулась мама. — Только нет у неё хахаля, она сама говорила. Да пусть бы и хахаль, я бы поняла. Но сперма свежая, даже высохнуть не успела. Не то что на моих трусиках.

— На твоих? — мамина сестра вопросительно задрала бровь. — Он и твои трусы опрыскал?

— Ну да, — кивнула мама, — но это другое. Мальчик растёт, хочется узнать, как пахнет женщина, вот и тырит трусики из корзины. А я и не против, пусть балуется. Меня это даже немного возбуждает.

— Блин, Оль, ты так рассказываешь, что я уже потекла, — тётя Лена демонстративно положила ладошку себе на лобок и пошевелила ей вверх-вниз. — Ещё чуть-чуть и достану любимый самотык.

— Да тьфу на тебя, Лен. Я рассказываю серьёзные вещи, а ты дурачишься.

— Ладно, ладно, больше не буду, — мамина сестра демонстративно положила руки на стол. — Я всё поняла, трусики в сперме — это серьёзно. Только ответь, сестрёнка, в чём разница межу твоими трусами и трусами дочери, если, как ты говоришь, мальчик растёт.

— Мои трусы всегда в засохшей сперме, а Линины я нашла в свежей. К тому же после того, как Саша вышел из её комнаты.

— И из этого ты сделала вывод что они трахаются? — прыснула мамина сестра. — Уж прости, Оль, но детектив из тебя тот ещё.

— А что, по-твоему, в этой ситуации я должна была подумать?! — возмутилась мама. — Что они читали Есенина?

— Оль, — тётя Лена накрыла ладонью мамину руку, — твои дети умные и глупостей точно не наделают. А мокрые трусики... Они растут, и ты радоваться должна что, наконец, подружились. Думаю, они просто дрочат друг на друга и всё. Но не трахаются.

— С чего такие выводы?

— Посуди сама, — пальцы тёти Лены стали поглаживать мамины, которые та не спешила убирать. — Запрет на трах между родственниками прививался обществу веками. Всё из-за того, что от таких союзов рождаются уроды. Сашка с Линкой не дураки и это прекрасно знают. А что дрочат, пусть — это здоровый эротизм. Они в том возрасте, когда нужно изучать противоположный пол. Ты радоваться должна, что они друг другу письки показывают, а не кому-то ещё. Представь, жахнул бы Линкину девственность какой-нибудь Арсен на заднем сидении ржавой бэхи. Узнала бы она что такое оргазм? Нет. Мало того, ещё бы и мужиков возненавидела. Или присунул бы Сашка по пьяни какой-нибудь Свете из общаги. А та, лимита сраная, возьми да залети от него. Вот тебе и невестка новоиспечённая. Этого хочешь? — мама отрицательно помотала головой. — И хорошо, что нет. Ещё раз повторяю, твои дети не дураки и сами разберутся что к чему. Проблем от них не жди.

— Но это же неправильно, Лен, — видно было что мама млеет от поглаживаний сестры. — Брат и сестра...

— Да ты и сама не ангел, — фыркнула тётя Лена. — Вспомни-ка нашего двоюродного брата. Кто предложил раскрутить его на пипиську?

— Ой, Лен, не напоминай, — мама засмущалась и глотнула мартини.

— Как это не напоминай? — усмехнулась её сестра. — Отличный пример эротизма между родственниками. Помнишь, как на даче мы ему дрочили по очереди?

— Минутка позора, — засмущалась мама и выдернула руку из-под ладони сестры. — И, если, по правде, то это он нас раскрутил, а не мы.

— И кончил он, а не мы, — в тон ей повторила тётя Лена. — И прямиком на твоё лицо. Помнишь, как брызгал?

— Да блин, Ленка, я это забыла, как страшный сон, а ты напомнила.

— Но нам же было интересно, — тётя Лена пригубила мартини из стакана. — Многое тогда узнали о мужском организме. А потом помнишь? На диванчике я и ты... кассета с порно...

— Помню, — кивнула мама, — особенно как папа нам навешал за ту кассету.

— Да я не про то, — ладонь тёти Лены вновь нашла пальцы сестры. — Помнишь, как мы кончали под ту кассету?

— Помню, — мама томно закатила глаза. — Это было... ново и интересно.

— Вот о чём я и говорю, — с этими словами мамина сестра встала из-за стола, обошла его и плюхнулась маме не колени. — Здоровый эротизм. Что твои дети, что мы сейчас...

С этими словами она впилась в губы мамы. Та попыталась сопротивляться напору сестры, но быстро сдалась и ответила на поцелуй.

В это время я выполз из комнаты попить воды, сушняк одолел. Иду, значит, на кухню и вижу свет. Думаю, забыли выключить. Поворачиваю за угол, а там картина маслом. Даже застыл в ступоре.

— Сань, ты чего не спишь? — тётя Лена оторвалась от маминых губ и повернула голову ко мне. — Что-то хотел?

Мама резко спихнула с себя сестру и повторила вопрос:

— Сашуль, что случилось? Почему не спишь?

— В туалет шёл, — сдавленно прохрипел я и демонстративно распахнул дверь означенной комнаты. — Всё нормально.

Сделав дела, я ушёл в свою комнату, а мама зашипела на сестру:

— Блин, Ленка, всё из-за тебя! Вечно ты меня во всякую ерунду втягиваешь. Что теперь Сашка о нас подумает?

Тётя Лена и не подумала смущаться. Она села на своё место, разлила остатки мартини по бокалам и, ополовинив свой, подмигнула маме:

— Всё что нужно Саня уже увидел и подумал? Видела, как он ошалел? Сто пудов у него сейчас колом стоит. Пусть мальчик подрочит с удовольствием.

—Да блин, какое подрочит? — возмутилась мама. — Мне-то как теперь ему в глаза смотреть?

— Сделай вид, будто ничего не было.

— Легко сказать...

— Но тебе же понравилось? — тётя Лена хитро прищурилась и хлебнула мартини. — Как он на нас смотрел. Признайся, ведь потекла?

— Да ну тебя, — отмахнулась мама. Потом перегнулась через стол и заговорщицким шёпотом призналась: — Странная ситуация, но я реально потекла. Если бы никого не было дома, я бы тебе показала любимый «мужезаменитель».

— Так в чём же дело? — тётя Лена вышла из-за стола и прыгнула на мамины колени. — Дети спят, тащи его сюда, побалуемся.

— Дура ты, Ленка, — томно вздохнула мама, шлёпнув по ладошке сестры, которая в этот момент нащупала её сосок. — А я ещё дурнее, раз дожила до своих лет, а до сих пор ведусь на твои...

Её слова вновь запечатал поцелуй тёти Лены, который в этот раз не был отвергнут. Некоторое время сёстры страстно целовались, при этом руки младшей мяли упругие груди старшей. В какой-то момент ладонь тёти Лены скользнула под резинку маминой пижамы и настойчиво прижалась к её лобку. Мама шумно выдохнула и крепко обхватила сестру руками. А та, видя, что происходит от её прикосновений, надавила на клитор, а затем скользнула двумя пальцами в жаркую и мокрую дырочку. Мама задышала будто после стометровки, и её влагалище стало толчками выплёскивать горячие струи, обильно орошая пальцы сестры. Чувствуя её оргазм, тётя Лена лишь усилила натиск и жёстче впилась в мамины губы.

— Ох, Ленка, что же ты со мной делаешь? — измученно выдохнула мама, когда оргазмы перестали сотрясать её тело, а сестра как ни в чём ни бывало заняла своё место за столом. — Аж ноги трясутся. Прямо как в детстве на даче.

— Я смотрю, у кого-то давненько не было секса, — ехидно улыбаясь, сказала мамина сестра. — С полтычка завелась.

— И не говори, — мама жадно отпила из стакана. — С тех пор как Слава перешёл на эту чёртову новую работу, секс для меня стал редкостью. А всё его сраные командировки. И ведь не отговоришь, всё хочет побольше заработать. А то, что я уже вместо него самотыку спокойной ночи желаю, ему невдомёк.

— Как я тебя понимаю, — протянула тётя Лена. — У моего последнего ослика была очень вялая морковка, и не он меня жахал, а всё больше я ему полировала, как тому прапору из анекдота. Если б не деньги, давно бы сбежала.

— Завела бы молодого, — предложила мама.

— Ага, щаз, — фыркнула сестра. — Сказал, если узнает, на кукан натянет. Вот и мучалась.

— Ага, мучалась она, — рассмеялась мама. — Я видела на какой машине ты приехала.

— Думаешь она мне легко досталась? — тётя Лена изобразила на лице возмущение. — Полировать штуцер тоже нужно уметь. Я его так до оргазма доводила, что мой ослик кончал как после первой в жизни мастурбации. Говорит, даже детство вспомнил. Однажды растрогался настолько, что на следующий день помчался в автосалон и купил мне ласточку.

— Ну-ка, ну-ка, поделись секретиком, — попросила мама. — Может и я таким же образом заставлю своего работу поменять.

— Да какой тут секрет, сестричка, — отмахнулась тётя Лена, допив остатки мартини. — Палец в жопу и массируй точку «джи». Он и рад будет.

— Точку «джи»? — не поняла мама?

— Простата, в простонародье.

После её слов сёстры дружно прыснули, а затем мама сказала:

— Ладно, Лен, поздно уже. Завтра ещё поболтаем.

— И не только поболтаем, — хмыкнув подмигнула маме сестра. — Покажешь мне своего Ваньку-встаньку.

— Всё, балаболка, пошли баиньки. Я тебе в зале постелила...