ЧАСТЬ 4

Моя неделя в школе тянулась незаметно, я пару раз заглядывал в магазин миссис Браун, но там всегда было много народу, слишком много, чтобы болтать, не говоря уже о том, чтобы делать что-то еще. Но это не значит, что мой член не реагировал на то, что я ее видел. Это также не означало, что я не дрочил каждую ночь, а иногда и утро, думая о Мэри и ее сексуальном теле.

В четверг после школы у меня была футбольная тренировка, и уже наступил ранний вечер, когда я поспешил домой, чтобы сделать домашнее задание, но на пороге меня ждала мама. Она спросила, не схожу ли я в магазин миссис Браун за хлебом и молоком к чаю. У меня не было времени переодеться перед ужином, я просто прыгнул на велосипед и отправился в магазин.

Честно говоря, мне не очень-то хотелось идти в магазин, ведь невозможность прикоснуться к Мэри меня очень расстраивала. Каждый раз, когда я видел её, мне хотелось схватить ее и поцеловать эти вишнево-красные губы. Мне хотелось обнять ее и прижаться к ней каждый раз, когда я ее видел. Я хотел прижать ее к себе и почувствовать ее тепло.

Когда я зашел в магазин тем вечером, Мэри была занята обслуживанием за прилавком. Закончив с последним покупателем, она подошла к двери, перевернула табличку с "открыто" на "закрыто" и задвинула засов, после чего повернулась ко мне лицом, на ее губах расплылась широкая улыбка.

— Ладно, иди в ту подсобку, — сказала Мэри, подталкивая меня к двери в задней части магазина. Я боялся, что сделал что-то не так.

Я толкнул дверь и придержал ее, пока Мэри входила внутрь. Как только за нами закрылась дверь, Мэри повернулась и страстно поцеловала меня. Наши губы сомкнулись, мы обнялись, и наши тела прижались друг к другу. Потом Мэри оттолкнула меня.

— Зак, у меня зуд, который нужно почесать, — хихикнула она, стаскивая с себя юбку, а затем колготки и трусики.

— Ты будешь ебать меня, Зак, — почти прошептала Мэри, — и я хочу, чтобы ты хорошо выебал меня и жестко.

Она повернулась и положила руки на стол, широко расставив ноги, ее попка приглашающе смотрела на меня. Я подошел к ней вплотную и быстро спустил брюки; просунул руку между ее мощными, мясистыми бедрами и погладил ее гладкую киску. Погладив ее губы я обнаружил, что она уже мокрая. Я опустился на колени позади нее и стал целовать ягодицы, нежно покусывая, просто пощупывая их губами.

— Ты становишься настоящим похотливым маленьким ёбарем! — простонала она, когда я принялся за работу над ее потрясающим телом.

Чем быстрее я лизал, тем сильнее стонала Мэри; она стонала еще сильнее, когда я вводил палец в ее пухлую киску, и это меня возбуждало. Я ласкал пальцами ее тугую пизду, пока лизал ее сексуальный сморщенный анус. Я засунул еще два пальца в ее тугую щель, слыша, как она задыхается, когда я вводил их глубоко в нее.

— Мммм... да, о Зак, это так приятно, — бормотала она, пока мои пальцы исследовали ее бархатистую киску.

Я вводил и выводил их, трахая пальцами ее тугую киску. Мэри наклонилась вперед, ее тело почти упиралось в стол. Мой член к этому времени был тверд как гвоздь. Он пульсировал от предвкушения.

Я вытащил из нее пальцы и, взяв ствол в руку, провел кончиком хера по ее попке. Она мурлыкала, когда мой хуй скользил по ее коже.

Я был настолько возбужден, что оставил улиточный след слизи на ее попке, а затем потерся о ее влажную киску.

— О, как это приятно, милый! — простонала она, — пожалуйста, трахни меня, пожалуйста, заставь меня кончить!

Ощущение ее мягкой влажной плоти на кончике моего члена было потрясающим. Я ввел его в нее, держа его внутри ее бархатистого влажного любовного туннеля.

Мэри слегка вильнула бедрами, снова побуждая меня выебать ее, и я глубоко вогнал свой хуй внутрь, вызвав у Мэри громкий стон. Грубо и сильно я вогнал его в ее мягкую, податливую киску. Протаранил её своим стояком несколько раз, просто вбиваясь глубоко в нее, мои яйца подпрыгивали, когда я входил.

Я долбил ее изо всех сил, и, судя по звукам, которые доносились от Мэри, мои старания возымели желаемый эффект.

— Еби меня, Зак... О, ты знаешь, как сделать меня счастливой! — стонала она, когда я вводил свой толстый и твердый хер в ее тугой любовный туннель.

После нескольких длинных сильных ударов я взял ее за бедра и начал трахать приятными медленными движениями. Наслаждаясь ощущением пульсации ее киски вокруг моего ствола.

Я вытащил свой хуй из ее пизды полностью и опять вогнал его обратно. Я проделал это несколько раз, вытягивая хер так, чтобы кончик упирался в губы ее киски, а затем вводил его глубоко внутрь. Мне нравилось чувствовать, как шлемчик проталкивается сквозь ее тугие любовные губки. Стоны Мэри говорили мне о том, что ей это было так же хорошо, как и мне...

— Черт, как хорошо, не останавливайся... пожалуйста, не останавливайся! — вздыхала она.

Мои пальцы оставляли рубцы на ее коже, так сильно я сжимал ее бедра!

Вскоре она лежала на столе, стонала и пыхтела. Когда я вгонял в нее свой хуй, она снова двигала бедрами, доставляя максимальное удовольствие и себе, и мне. Мои потребности взяли верх, и я начал ебать ее жестко и глубоко. Ее руки так крепко вцепились в стол, что костяшки пальцев побелели.

Я продолжал трахать Мэри, глубоко вгоняя в нее свой хер и создавая устойчивый ритм. Мои бедра шлепали по ее большой сексуальной попке. Я схватил ее за бедра, чтобы дать себе больше возможностей, и вгонял в нее хер длинными глубокими толчками.

— Да, Зак, еби меня... еби... — мурлыкала она.

Ее киска была как бархатная перчатка вокруг моего члена, такая мягкая и гладкая. Я чувствовал, как ее внутренние мышцы обхватывают меня, когда я входил и выходил из нее, накачивая ее прекрасную влажную пизду изо всех своих сил. Я почувствовал, как она вся напряглась, издала громкий стон и задрожала от оргазма.

— О, черт, это было здорово, — прошептала она. — Не останавливайся, пожалуйста, еби меня, Зак, еби хорошо и сильно!

Я никогда никого не подвожу, поэтому я входил в киску Мэри все глубже и глубже. Одной рукой я держал ее за бедра, а другой — за плечи, оттягивая ее назад, пока я вводил в нее свой хер. Должно быть, она была очень возбуждена, так как я слышал, как хлюпает ее киска, пока я трахал ее.

Я вводил и выводил свой хуй, все глубже и глубже. Все глубже, все сильнее, все быстрее и все мощнее.

Я был рад, что успел подрочить перед школой, так как казалось, что я продержался дольше, чем обычно. Мэри задыхалась от наших взаимных усилий.

— Да, о, ебать, да, — кричала она, пока я вбивал в неё свою дубинку.

Я почувствовал, как ее рука скользнула между моих ног, и она схватила мои волосатые яйца, нежно впиваясь ногтями в мою мошонку. Я вгонял в нее свой член так сильно и быстро, как только мог. Стоны Мэри становились все громче, одной рукой она сжимала мои яйца, а другой — рабочий стол.

Я почувствовал, как мое тело начинает дрожать и трястись, а в глубине живота нарастает оргазм. Мой хуй начал набухать, и я почувствовал внезапное давление в яйцах. Я кончил с оглушительным криком. Почувствовал, как сперма вылетает из моего пульсирующего шланга, и почти одновременно с этим Мэри издала тяжелый стон и пронзительный визг.

Ее тело обмякло, и она рухнула на стол. Я рухнул на нее, положив голову ей на спину... Я слышал, как бьется ее сердце, и все это время она издавала слабые хныканья.

Через несколько минут мой член обмяк и выскользнул из своего убежища. Я посмотрел вниз и увидел, как мое семя скатывается по ногам Мэри; она повернулась ко мне лицом и улыбнулась, все еще задыхаясь.

Она запрыгнула на стол и притянула меня к себе.

— В эти выходные у меня для тебя будет большой праздник, Зак, мой мальчик, — сказала Мэри, целуя меня в губы. — Будь у меня дома около десяти часов утра в воскресенье.

Я наблюдал, как Мэри приводила себя в порядок, пока я одевался.

Через несколько минут, повесив пакеты с покупками на руль велосипеда, я выехал из магазина со счастливой улыбкой на лице.

***

Остаток недели пролетел незаметно; проснувшись поздно утром в воскресенье, я быстро принял душ и подрочил, прежде чем спуститься вниз. Мать и отец были на кухне. Я намеревался выпить сока и как можно скорее доставить свою перевозбужденную задницу к Мэри. Однако у них были другие планы.

— Доброе утро, — сказал я, подойдя к холодильнику, чтобы взять сок.

— Доброе утро, сынок, — сказала моя мама тем голосом, который она использовала, когда я делал что-то не так. — Сядь, пожалуйста. Нам нужно с тобой поговорить.

Я застыл на месте; первая мысль, которая пришла мне в голову, была о том, что они узнали о нас с Мэри. Дерьмо и двойное дерьмо. Мое сердце бешено заколотилось...

— Мам, я встречаюсь с ребятами из школы и уже опаздываю, — сказал я, направляясь к двери.

— Сынок, пожалуйста, сядь. Это очень важно, — прорычал мой отец, а когда он рычал, я всегда делал то, что он говорил.

В тот момент я был почти уверен, что они знают о моих визитах к Мэри Браун.

На всякий случай я сел на другой конец стола... вне досягаемости отцовского кулака. Я посмотрел на маму, и она, должно быть, догадалась, что я волнуюсь. Поэтому она улыбнулась мне, что всегда говорило о том, что я не в беде.

— Все в порядке, сынок, ты не в беде, — улыбнулась она.

Она поставила чашки с чаем передо мной и моим отцом, а затем села.

— Дорогой, дело обстоит так: твоей тете Сью нужна помощь на конюшне. С тех пор как дядя Джон ушел от нее, ей приходится нелегко, и она не может позволить себе взять кого-нибудь на полный рабочий день, — сказала моя мама.

— И? — спросила я, не понимая, к чему всё идет.

— Мы договорились, что ты поедешь туда на время летних школьных каникул, — сказал мой отец. По выражению его лица я понял, что дело уже решенное.

Летние каникулы были прекрасным временем, почти два месяца отдыха от школьной рутины. У меня уже были планы, как с приятелями, так и с великолепной Мэри Браун.

— Но почему именно я? — спросил я. Я был уверен, что все мольбы мира не заставят их передумать, но все же я должен был попытаться.

— Мы думаем, что тебе будет полезно уехать на месяц или два. Там будет свежий воздух, новая обстановка и немного тяжелой работы, — ответила мама.

— А у меня есть выбор? — угрюмо спросил я. Единственная мысль, которая меня посетила, была о том, что наши с Мэри забавы закончатся и она найдет себе другого парня для развлечений.

— Нет, мы сказали Сью, что ты будешь там, и это окончательно, — вмешался мой отец, "голос разума".

— Но я ничего не знаю о том, как управлять конюшней! — простонала я.

— Сью научит тебя всему, что тебе нужно знать, — возразил он, — и большая часть этого будет заключаться в стрижке травы и покраске вещей.

— Но папа... — начал говорить я, но он прервал меня.

— Зак, ты поедешь, и ты будешь помогать и стараться. — С этими словами он встал: — Ладно, я пошел на работу, увидимся позже!

Как только он скрылся из виду, я повернулся к маме.

— Мам, мне точно нужно ехать? — спросил я, слыша отчаяние в собственном голосе.

— Немного тяжелой работы поможет нарастить мускулы на этих костях, — сказала она, убирая со стола остатки завтрака.

— Тебе понравится, Зак, к тому же ты будешь помогать тете Сью, а ей действительно трудно одной, — сказала мама, пытаясь убедить меня.

Следующие десять минут мы спорили об этом, но я знал, что, когда отец принял решение, его уже не переубедить. Итак, решение было принято, и независимо от того, нравилось мне это или нет, моё лето было расписано!

Я был потрясен...

***

В следующую пятницу наша школа расходилась на летние каникулы, и, как только я закончу занятия, меня отвезут на вокзал, и я проведу два месяца, разгребая лошадиное дерьмо и крася заборы на конюшне тети Сью.

Я вышел из дома не слишком счастливым. Я предвидел, что лето в доме Мэри пройдет в "обучении" и веселье. Это мог быть последний день, когда я буду развлекаться между бедер своей старшей любовницы, и я был полон решимости извлечь из этого максимум пользы. Я поехал к ее дому на велосипеде так быстро, как только могли выдержать мои ноги.

Пока я ехал, я пытался вспомнить тетю Сью, но я почти не помнил ее, и, хотя она была членом семьи... а вроде говорят, что кровь гуще воды. Я был возбужденным подростком с грудастой, сексуальной "учительницей", и меньше всего мне хотелось, чтобы мое "образование" прекратилось на этом этапе.

Я не мог вспомнить тетю Сью, наверное, мы встречались на каком-то семейном празднике, свадьбе или крестинах... но я не мог ее вспомнить.

Чем больше я думал об этом, тем больше мне становилась противна мысль о том, чтобы уехать на лето.

Сказать, что я был опустошен, было бы преуменьшением, и к тому времени, как я добрался до дома Мэри, я был почти в слезах. Я бросил велосипед на подъездной дорожке и постучал в дверь. Через несколько секунд она стояла там в своем большом пушистом халате с кружкой чая в руке. Она поцеловала меня в щеку и радостно улыбнулась.

— Привет, милый, — сказала она и пошла обратно на кухню.

Я повернулся, закрыл за собой дверь и вошел следом за ней. Затем она повернулась ко мне лицом и, как только она это сделала, видимо, поняла, что что-то не так.

— Ты в порядке, Зак? — спросила она, взяв мою руку в свою. — Ты не выглядишь очень счастливым этим утром.

— Если честно, то нет, — ответил я.

Я сел за ее кухонный стол и рассказал ей всю историю; она внимательно слушала, поглаживая мою руку. Когда я закончил, она встала, подозвала меня к себе и обняла. Не так, как обнимает меня мама, а скорее обняла чувственно.

— Это всего лишь пара месяцев, малыш, и я буду здесь, когда ты вернешься, — сказала она, целуя меня в щеку.

— Я знаю, но... — попытался я возразить, но Мэри перебила меня.

— Зак, это может быть наш последний день вместе на некоторое время, и я собираюсь сделать его таким, чтобы ты запомнил его на всю оставшуюся жизнь, — сказала она, крепко обнимая меня.

Мэри взяла мою руку в свою и повела меня вверх по лестнице. На вершине лестницы Мэри повернулась ко мне лицом и стряхнула с плеч халат. Мое сердце едва не выпрыгнуло из горла.

На ней была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел — позже я узнал, что она называется "баска", черная с красной отделкой, она приподнимала её груди и создавала самое потрясающее декольте, плюс крошечные черные трусики, а ее ноги были обтянуты самыми откровенными черными чулками. Как я раньше их не заметил?

Не было сказано ни слова, не было потрачено ни минуты времени. Мы просто обнялись и поцеловались. Это был поцелуй тех, кто слишком долго был в разлуке: нежный, мягкий, затем переходящий в звериный, с языками и ворчанием от удовольствия и страсти, а потом снова в нежные, любящие поцелуи, со стонами "мммм" и "ааа" в рот друг другу. Мэри взяла меня за руку и повела в спальню.

Она начала раздевать меня: расстегнула рубашку, ее пальцы станцевали по моей груди и соскам, она вытянула концы рубашки из брюк и бросила ее на пол. Мэри приникла губами к моим соскам, ее язык оставлял вокруг них колечки слюны; время от времени она проводила языком по очень чувствительным кончикам, посылая электрические разряды по моему телу. Мои соски увеличивались под ее прикосновениями. Пальцы то и дело касались моей кожи, и лишь малейшее прикосновение приводило меня в возбуждение.

Кончики ее пальцев пробежались по моей груди. Мы снова поцеловались, наши языки поборолись, ее руки гладили мою спину, мои руки обхватили ее большую, великолепную задницу, разминая плоть ягодиц через тонкую ткань трусиков. Я чувствовал, как ее руки гладят и скребут мою спину.

Я был уверен, что ее длинные ногти оставляют рубцы на коже, но мне было все равно, мы оба были захвачены моментом...

Она опустилась на колени, и я снял туфли. Мэри расстегнула мой ремень, вытащив из петель на джинсах, и бросила его на пол рядом с рубашкой. Пуговицы на джинсах расстегнулись, и вскоре они были скомканы вокруг моих коленей.

Я вылез из них и задохнулся, почувствовав, как Мэри целует мягкую плоть моего живота. Я снова задохнулся, когда ее зубы игриво вгрызались в мой живот. Пальцы Мэри скользнули в мои трусы и провели по твердому стволу члена до самых яиц; она захватила пучок волос на лобке и нежно потянула. Обхватила и поласкала мои яйца, а затем несколько раз нежно погладила мой хер.

Вскоре мои трусы были спущены до щиколоток, и Мэри поглаживала мой пульсирующий член. Он был тверд как камень. Она обхватила пальцами основание моего стояка и медленно поглаживала, нежно подрачивая. Ее лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего члена, и на нем было выражение удивительного удовлетворения, как у кошки, получившей сливки.

Она играла со мной, гладила и ласкала меня. Ее пальцы прослеживали линии моих вен, ногти царапали нежную кожу, пальцы танцевали на моем хуе и яйцах, она была словно зачарована моим органом. Казалось, она играла с ним целую вечность, и я поражался собственной выдержке и силе воли, чтобы не выплеснуть свою струю ей на лицо. Все время, пока она возилась с моим членом и яйцами, я пытался отгородиться от чувства огромного удовольствия, которое проносилось по моему телу.

— У тебя такой великолепный хуй, Зак, — простонала она, и я почувствовал, что краснею.

Она взяла мой член в руку и провела им по своему лицу, по пушистой мякоти щек.

Она взяла свою руку и обхватила ею вокруг моего ствола, а затем погрузила головку члена в свой теплый рот. Она задержала ее на несколько секунд, а затем провела губами по стволу. Выпустила мой член из своих губ и начала дрочить. Она не торопилась, поглаживая, лаская и ухаживая за моим хером.

Я посмотрел на нее сверху вниз: на лице Мэри было выражение сильного вожделения, а на губах играла милая улыбка. Я не замечал раньше, но у нее были очень маленькие руки, которые сейчас обхватывали мой пульсирующий орган. Мой член среднего размера казался огромным в ее руках. Пока я смотрел, она снова взяла его в рот. Ее рот накрыл конец моего хера, нежно посасывая, и проводя языком по ободку.

Я задохнулся, и Мэри подняла на меня взгляд, в ее глазах была улыбка. Она позволила моему члену выскользнуть из ее рта.

— Тебе нравится, когда старушка Мэри сосет твой хуй, Зак! — промурлыкала она; вопрос был глупым. Прежде чем я успел ответить, мой член снова оказался у нее во рту, и я хрюкнул, когда он проскользнул между ее губами.

Ее правая рука начала медленно поглаживать ствол вверх-вниз, подрачивая и направляя в рот. Ее левая рука потянулась вниз и обхватила мои тяжелые волосатые яйца, захватывая их, сжимая и перекатывая в своей руке. Я задыхался от удовольствия, которое испытывал от того, как она сосала мой хер. И застонал от ощущений, которые она вызывала в моих яйцах.

Я увидел, как она высунула язык, слизывая жемчужину предэякулята с кончика моего члена, она застонала от удовольствия, увидев, что я наблюдаю за ней, и снова лизнула кончик, проведя языком по его ободку.

Мы встретились взглядами, и я содрогнулся от удовольствия. Пальцы Мэри посылали молнии наслаждения по моему телу. Она не сводила с меня глаз, посасывая и облизывая мой набухающий член. Провела губами по его стволу, пока не достигла моих яиц, а затем снова облизнула. Время от времени с ее губ срывался гортанный сосущий звук.

Через несколько мгновений она снова взяла в рот шлем члена. Нежно держа кончик губами, ее рука гладила твердый ствол длинными медленными движениями, ее глаза снова остановились на моих, когда она дрочила мне. Боже мой, она была хороша. Казалось, она знала, когда надавить посильнее и когда послабее, чтобы я не закипел слишком быстро.

Рука Мэри соскользнула со ствола, и она медленно опустила губы вниз по всей длине моего твердого члена, пока ее нос не зарылся в лобок. Затем она медленно вернулась обратно к кончику, проводя губами по всему стволу. Мэри делала это медленно, целенаправленно, вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз, в неровной последовательности.

Я почувствовал её зубки на натянутой коже моего хера. Время от времени я видел, как вздуваются ее щеки, когда член заполнял ее рот, когда она глубоко вбирала его в себя. Все это время она сосала и облизывала его, пока она пульсировал и дергался между ее мягкими губами.

Она просто медленно трахала меня своим ртом. Вид моего красного, словно от злости, хуя, скользящего в ее рту, становился для меня слишком невыносимым. Мэри, должно быть, почувствовала это: она вытащила член изо рта и поцеловала его по всей длине, а затем засосала в рот одно из моих яиц... Я был на седьмом небе... сначала одно яичко, а потом и другое, которые она с удовольствием посасывала.

Я был немного разочарован, когда Мэри выплюнула мои яйца изо рта и встала.

— Знаешь, что мне нравится, Зак? Хорошая маслянистая дрочка сисками. Оставайся там, и я сейчас вернусь, — сказала Мэри. Я смотрел на ее большую сексуальную задницу, когда она выходила из комнаты.

Дрочка сисками — это то, на что в тот период моей жизни я не обращал внимания, но скоро я узнаю, насколько она хороша!

Я быстро снял оставшуюся одежду и бесцеремонно бросил ее на пол. Она вернулась в спальню с большой бутылкой детского масла в руках. Я сел на край кровати, а Мэри встала на колени между моих ног, налила огромное количество масла в ладони, растёрла их вместе и распределила масло по рукам и пальцам.

Я наблюдал, как Мэри взяла мои яйца в одну руку и вылила на них немного масла, поглаживая, лаская мой волосатый мешочек, втирая масло в натянутую кожу. Я почувствовал, как струйка масла скатилась по расщелине моей попы.

Я откинулся на спину, когда она взяла бутылку и вылила масло на ствол моего члена. Вскоре ее левая рука уже массировала мои яйца, а правая медленно скользила вверх и вниз по всей длине моего члена, ее большой и указательный пальцы создавали приятный захват. Масло обеспечивало ей легкий путь вверх и вниз, легко стекая по стволу.

Я начал дышать в ритм с движениями Мэри, и удовольствие от дрочки с маслом было невероятным: я чувствовал ее прохладное дыхание на блестящем шлеме моего хера, когда она дула на его кончик. Левая рука Мэри ласкала мои тяжелые яйца, почти сжимая, но не совсем.

Ее глаза были прикованы к моему хую. Она смотрела на него с обожанием, поглаживая. Мы начали болтать о всякой ерунде: о погоде, о том, что я делаю в школе. Мэри явно пыталась отвлечь меня от удивительного события, происходящего у меня между ног. Похоже, это срабатывало, усиливая удовольствие и одновременно отвлекая меня от мыслей о том, что надо кончить.

Я поднял голову и посмотрел на ее набухшие сиськи, которые изо всех сил пытались вырваться из пут ее баски. Они были похожи на два больших розовых желе, покачивающихся на ее груди. Они были потрясающими, такими большими и такими сексуальными; мне хотелось сосать их, целовать и покусывать ее большие соски.

Мэри заметила, что я смотрю на ее сиськи, и хихикнула, слегка покачивая ими.

— Тебе ведь нравятся мои сиськи, правда, Зак? — мурлыкала она, проводя пальцем по маслянистому каналу и проводя им до моего ануса. Я привыкал к тому, что она играет с моей попой, и мне это начинало нравиться. То, что еще несколько недель назад я бы назвал чуждым или немного гейским, теперь действительно начинало меня возбуждать.

Некоторые парни в школе говорили, что все, что связано с жопой, делает тебя геем, но то, что Мэри делала с моим анусом, заводило меня до предела, и что не могло быть так, ведь если это я трахаю её, то я не гей, конечно...

— О, да, Мэри, да, ты знаешь, что это так! — с энтузиазмом ответил я.

— Что ж, у меня есть для тебя приятное угощение, — сказала она и развратно рассмеялась.

Стоя передо мной, Мэри начала медленно... очень медленно расстегивать шнуровку на своей баске. Понемногу ее грандиозный бюст стало видно. Соски были уже эрегированными и огромными, темно-коричневого цвета. Последний шнурок был оттянут. Миссис Браун бросила баску на кровать.

Ее сиськи были огромными, как дыни. Они немного обвисли, но, боже мой, они были великолепны. Она улыбнулась мне, когда я залюбовался ее огромными грудями. Я проследил, как вены пересекают ее шелковистую кожу. Мои глаза пировали на них, мне хотелось взять их в руки и не отпускать. Я знал, что никогда не устану любоваться этими потрясающими сиськами!

— Они тебе нравятся, Зак? — прорычала Мэри.

Я энергично кивнул.

— Они чертовски потрясающие, Мэри, — ответил я.

— Не хочешь ли ты втереть в них немного масла? — спросила она, опускаясь передо мной на колени.

Она протянула мне бутылочку с детским маслом и, просунув руку под одну из своих огромных грудей, приподняла ее для меня. Я попытался открыть бутылочку, но от нервов я стал неуклюжим, поэтому мне потребовалось три попытки. Я налил немного масла в ладонь правой руки и наклонился ближе к Мэри. Сначала я немного колебался, но Мэри велела мне действовать. Я провел рукой по верхней части ее большой правой сиськи, поглаживая ее, удивляясь теплу и упругости ее плоти.

Вскоре я понял, что небольшого количества масла на моей ладони никогда не будет достаточно. Я вылил более щедрую порцию прямо на ее огромную дыню.

— О, Боже, как холодно, — громко вздохнула Мэри.

Я опустил бутылку и обеими руками стал втирать масло в огромную тяжелую сиську; сосок, казалось, становился еще больше, когда я проводил по нему пальцами. Пока я гладил и обрабатывал ее огромные дыни, рука Мэри ускользнула, оставив меня самого поднимать и массировать ее сиськи. Она стонала, иногда издавая хныканье, когда я поглаживал ее соски.

— О, это так приятно, — вздохнула она.

Я взял бутылочку с маслом и переключил свое внимание на ее левую сиську. Я налил масло на верхнюю часть ее сиськи и наблюдал, как оно сочится вниз по склону к темному твердому соску. Мои руки глубоко втирали масло в ее теплую плоть. Ее сиськи казались такими упругими и тяжелыми, когда я поднимал, ласкал и гладил их. Мои руки пробежались по всей плоти сисек, поглаживая, массируя и лаская их. Я был в раю, поглаживая и лаская. Мои пальцы играли с податливой теплой плотью ее больших сисек. Вскоре они обе были вымазаны в масле, кожа блестела.

Боже, я никогда не был так возбужден. Мой хуй был тверд, как гвоздь. Наверное, я был поглощен этими колоссальными сиськами, но хихиканье Мэри вернуло меня к жизни. Я поднял глаза и увидел ее огромную сияющую улыбку. Она смотрела на меня, улыбаясь.

— Тебе нравится, малыш? — спросила она, и это был глупый вопрос.

Я смог только кивнуть. Ее смех наполнил комнату.

— Ты знаешь, что хорошо, когда у тебя большие сиськи? — Я вынужден был признать, что нет. — Я могу использовать их, чтобы подрочить мальчикам вроде тебя.

Наверное, пустое выражение моего лица выдавало мою наивность.

— Ты никогда не слышал о дрочке сиськами, Зак? — Мэри улыбнулась мне. — Тогда тебя ждет удовольствие.

Мэри встала и легла на спину на кровать.

— Иди сюда, любовник, и принеси масло.

Когда я подошел к кровати, она погладила мой хер.

— У тебя симпатичный хуй, Зак. Такой большой и твердый. Теперь садись на кровать, — сказала Мэри низким, полным вожделения голосом.

Как только я оказался на кровати, она приказала мне обхватить ее за талию, а затем продвигаться вверх по ее телу, пока я не оказался на середине ее груди.

Ее руки обхватили бока этих огромных дынь, сжимая их вместе и представляя их мне. Я боялся причинить ей боль и в то же время был заинтригован тем, что сейчас произойдет,

— Хорошо, вылей оставшееся масло на мои бурдючки, — сказала мне Мэри.

Я сделал то, что мне было сказано; вскоре остаток из бутылочки уже сочился по ее большим сиськам.

Затем она позволила своим сиськам слегка разойтись.

— Хорошо, а теперь вставь этот великолепный большой хер в щель между моими сиськами. — приказала она мне.

Я подался вперед, блестящий влажный кончик моего члена коснулся ее теплых сисек, и это пронзило мое тело электрическим разрядом. Как только он полностью вошел в глубокую долину, Мэри сжала руками свои большие сиськи вокруг него.

Боже мой, как же это было приятно. Я никогда в жизни не чувствовал себя таким возбужденным. Я просто застыл на месте, наслаждаясь прикосновением мягкой теплой плоти сисек к моему члену. Мэри делала всю работу, она улыбалась мне, двигая сиськами вверх-вниз по моему стволу.

Мой член чувствовал себя так уютно между ее сисек, мягкая плоть терлась о мой хер, и ощущения были потрясающими. Я потянулся вниз, чтобы потрогать ее сиськи, но она зашипела на меня, и я убрал руки.

— Дай мне самой поработать, Зак! — сказала она, ее голос был просто шепотом. — А ты просто сиди и наслаждайся!

Некоторое время я делал то, что мне говорили. Вскоре мое тело больше не могло сдерживаться.

Мэри медленно двигала сиськами по чувствительной коже моего стояка. Скользящие движения были великолепны, и я начал осторожно вводить и выводить свой хер из глубокой мясистой долины. Вскоре я уже неистово трахал ее сиськи.

Ее лицо было просто картинкой... губы и глаза улыбались мне.

Мэри сжимала и ласкала свои дыньки, и ощущения были великолепны. Я опустил руки вниз, схватил ее груди и начал теребить их, пока мой хер погружался и выходил из ее огромного декольте. Мэри опустила руки, пока я массировал теплую маслянистую плоть над своим членом.

Выражение ее лица было потрясающим; она получала удовольствие от того, что видела, как я готов кончить, это точно.

Я слышал свои стоны, когда трахал ее огромные груди.

Я так завелся, что вскоре почувствовал знакомое бурление в своих яйцах. Мои стоны и стоны страсти становились все громче и громче.

Судя по выражению лица Мэри, она наслаждалась тем, как я использую ее сиськи, не меньше меня...

Ощущения от этих больших сисек были настолько прекрасны, что почти без предупреждения мой хуй дрогнул, и я выплеснул свою горячую липкую сперму на сиськи Мэри. Струйка за струйкой перламутровая сперма вырывалась из кончика моего члена. Я стонал и хрюкал от удовольствия, которое растекалось по моему телу. Несколько капель попало ей на подбородок. Мэри мурлыкала, как довольная кошка.

— Тебе было хорошо, юноша? — пробормотала она. Я не мог говорить, поэтому просто улыбнулся. Мэри рассмеялась. Я откинулся на спину и, испустив огромный вздох, соскользнул с нее, и мы лежали бок о бок несколько минут. Да, дрочить сиськами было приятно, но я действительно хотел трахнуть ее до того, как уеду на лето.

— Мэри, смогу ли я вернуться и увидеть тебя, когда вернусь от тетушки? — спросил я, да, возможно, это прозвучало как острая нужда, но я так много хотел сделать, так много хотел попробовать.

— Конечно, можешь, глупый, — засмеялась она, — я буду ждать тебя здесь, как всегда возбужденная и готовая к хорошему выебу.

Я крепко поцеловал ее, и мои руки притянули ее к себе, мы некоторое время обжимались, прежде чем она отстранилась от меня.

— Кстати, о хорошем выебе, — сказала она, а затем взяла мой член в руку и сделала несколько взмахов по стволу, чтобы вернуть ему полную силу.

Она хихикнула, когда он стал поддаваться ей.

— Мне нравится, как вы, юные парни, умеете восстанавливаться, — вздохнула она. Затем она перевернулась на спину, раздвинула бедра и подняла ноги вверх. Она предоставляла мне полный доступ, и я не был настроен уклоняться.

Встав на колени между ее бедер, я взял свой хер в руку и провел кончиком по пухлым губкам ее киски, по ее щели. Я провел им вверх и вниз несколько раз, а затем толкнулся вперед и с медлительностью, призванной насладиться моментом, вошел членом на всю длину в ее влажную и готовую киску.

Она задыхалась, а я стонал, когда мой член глубоко вошел в ее тугой тоннель любви.

Я держал свой хуй в ее тугой пизде, наслаждаясь маленькими вибрациями, которые я ощущал вокруг своего ствола. Маленькие пульсации, маленькие подергивания, когда ее мышцы работали вокруг моего хера.

Я попытался удержать свой член в неподвижном состоянии, но это было невозможно, ощущение того, что он находится внутри нее, было слишком хорошо для меня. Я начал шуровать членом в пухлой киске Мэри.

Я начал с медленных глубоких толчков... медленных нежных толчков моего хуя в ее пизду.

— Трахни меня, Зак, оттрахай посильнее, — взывала ко мне Мэри.

Я начал трахать ее глубоко и сильно. Я опустил голову ей на грудь и целовал ее сиськи, пока мой хуй входил и выходил, входил и выходил, длинными жесткими глубокими ударами. Вскоре комната наполнилась шумом наших совместных хрюканий, стонов и ритмичных шлепков, когда наши тела сталкивались.

Я трахал ее изо всех сил, стараясь с каждым толчком все глубже и глубже вводить в нее свой хер. Словно каждый толчок приносил новые ощущения.

— О, это хорошо, Зак... это очень хорошо! — простонала Мэри, когда я трахал ее все быстрее и сильнее.

Я знал, что долго не протяну, и начал ебать ее все быстрее и быстрее, приближаясь к своей кульминации. Мэри начала стонать подо мной, и я понял, что она тоже приближается к концу. Я отчаянно хотел, чтобы она кончила раньше меня.

Чем сильнее я входил в нее, тем сильнее мне этого хотелось, и чем сильнее она стонала, тем сильнее я чувствовал, как она прижимается ко мне и притягивает меня к своему телу, крича, что кончает. Я почувствовал, как ее тело напряглось, и поток тепла и влаги накрыл мой пах. Я не переставал входить в нее; я схватил ее за бедра и стал входить все сильнее и глубже. Руки Мэри потянулись к моим соскам, поглаживая их, пощипывая и натягивая. Это заставляло меня ебать её еще сильнее.

— Еби меня, Зак... еби меня и заставь меня кончить, — вздохнула она.

Я долбил ее приятными глубокими медленными ударами и был уверен, что в любую секунду извергну свою сперму глубоко внутрь нее. Мой хер вонзался в ее теплую влажную киску, и я чувствовал, как она сжимается, когда я трахаю ее.

— Да, малыш, вот так... Да... О, да, — кричала она.

К тому времени она уже почти кричала, и я почувствовал, как ее тело снова напряглось, а с губ сорвался стон, говоривший о том, что она снова кончила. Кульминация заставляла её содрогаться всем телом и стонать, как демон. Она бормотала "да-да-да-да" снова и снова.

Это вывело меня из равновесия: струя за струёй моя плодоносная слизь выстреливала в нее; я выкрикивал ее имя, когда мой собственный оргазм сотрясал мое тело, а мои яйца извергали свой груз глубоко в ее пизду.

Я продолжал вводить в нее свой хуй, пока он не стал мягким. Тогда я позволил ему выскользнуть из нее и откинулся. Я лежал на спине и смотрел в потолок; я чувствовал, что мое сердце колотится как оглашенное. Мы оба лежали так минут десять, бок о бок, давая нашим телам успокоиться.

— Уебаться, ты просто великолепный ёбарь, — сказала Мэри, прижимаясь ко мне и вжимаясь в меня своей огромной грудью.

В тот день мы занимались любовью еще три раза, и закончилось все отличной еблей, жесткой и быстрой, мы делали это по-собачьи, что быстро стало моим любимым способом трахать великолепную миссис Браун.

Вид ее большой жопы, блестящей и трясущейся, когда я вбивал свой хуй в ее любовный туннель, меня очень возбуждал.

После обеда мы еще дважды поебались, а затем приняли душ. Затем Мэри приготовила нам сыр на тостах и кофе, мы поболтали о лете, и она пообещала, что, когда я вернусь, мое обучение продолжится.

В тот вечер я покинул ее с легкой грустью, но с совместным обещанием встретиться, как только я вернусь с каникул!