Трусики-неделька на каждый день / Panties for a week for every day / Автор Blackstroker / 2016 год

Иногда чувство похоти может подкрадываться к вам неожиданно и без приглашения. Без какого-либо предупреждения или каких-либо предварительных похотливых мыслей или чувств вы внезапно обнаруживаете, что возбуждены и сгораете от желания к женщине своей мама, к которой вы никогда раньше не проявляли такого интереса. Так случилось, со мной Сергеем. Хотя, я знал ее всю свою сознательную жизнь, я ни разу не думал о своей маме, как о сексуальном объекте и не питал какого-либо тайного желания увидеть или прикоснуться к ее телу в сексуальном плане. Ни одна сексуальная фантазия о ней никогда не разыгрывалась в моей голове. Так продолжалось до того дня, когда я увидел ее, только что вышедшую из ванны, идущую в мою сторону по коридору в свою комнату, завернутую в полотенце, которое было слишком маленьким. Достаточно маленьким, чтобы оставить достаточно большую щель спереди, которая расширялась с каждым её шагом еще больше, открывая моему взору мамин пухлый, густой холмик на её лобке. Это зрелище вызвало внезапную непроизвольную припухлость в моей промежности, которую я погладил рукой пристально смотря на маму.

Это не значит, что моя мама не красива или сексуальна, наоборот, она очень привлекательная женщина с пышными сиськами, пышными бёдрами. Совсем не толстой, пожалуй даже очень стройная для своего возраста в сорок восемь лет. Я просто никогда не видел в ней необузданной сексуальности, до этого дня. Мама, очевидно, была застигнута врасплох моим присутствием в это время в коридоре, так как обычно я никогда не вставал так рано. И я подозреваю, что моя физическая реакция на промежность мамы была частично связана с полужесткой реакцией моего молодого тела, с которой я вышел из своей комнаты по пути в туалет. Я сомневаюсь, что мама выбрала бы это не очень большое полотенце, если бы это было немного позже утром. Как бы то ни было, она не отреагировала на нашу встречу в коридоре, не выказывая никаких признаков смущения, хотя и бросал быстрые взгляды на раскрывающееся при ходьбе полотенце, поняв, что мои глаза проявляют к нему интерес. Мама слегка улыбнулась и бодро сказав «Доброе утро сыночек!», она прошла мимо меня, пахнущая шампунем и сексом. Я посмотрел на ее подпрыгивающую задницу, и мой член вытянулся еще немного в трусах. Я должен был это скрыть от глаз мамы, но я не чувствовал никакого стыда, только похоть.

Мой отец умер от сердечного приступа пять лет назад, когда мне было всего двадцать. Два года спустя моя старшая сестра Вероника вышла замуж и уехала из Санкт-Петербурга на жительство к мужу во Владивосток, оставив меня Сергея и нашу маму Ольгу Петровну Смирнову в нашей большой квартире на Васильевском острове. Вскоре после смерти папы мама просто потеряла интерес к своей внешности и позволила себе заметно потерять интерес к жизни. Она никогда теперь не обращала особого внимания на прическу или макияж и носила только сдержанную одежду. Ее жизнь был сосредоточена на том, чтобы добраться из дома на работу и обратно, за исключением редких воскресных посещений местной церкви и одного-двух раз в неделю посещений супермаркета или библиотеки. Мама всегда была ненасытной читательницей любовных романов и теперь проводила почти все свое свободное время, свернувшись калачиком в постели или кресле с книгой. Никаких вечеринок, никаких кино, никаких походов выпить или погулять с подружками. Кстати, Ольга Петровна – моя мама. Сколько себя помню, я называю ее Ольгой. Это современная причуда, почти все мои друзья называют своих родителей по имени. Увы нынче такие нравы у молодого поколения!

Ольга, как я уже упоминал ранее моя мама, красивая женщина, со светло-карими глазами и белой кожей с гладкостью, без целлюлита которая противоречила ее пятидесяти годам. Ее грудь, которая сохранила большую часть своей девичьей упругости, была пятого размера, которая обладала мягкостью, которая заставляла ее покачиваться при ходьбе. Она носила только скромные платья до колен или более длинные платья, джинсы или брюки, которые оставляли много места для воображения. Это было похоже на то, как будто она намеренно показывая всем "Я заперла свою красоту и сексуальность со смертью своего мужа". Ее нижнее белье, которое я иногда мельком видел на веревке в ванной комнате, было менее чем привлекательным, никаких крошечных бикини, стрингов или кружевных вещей, просто простые хлопковые трусики женщины в возрасте, которые хорошо прикрывали все необходимое между ног мамы.

Излишне говорить, что после того знаменательного дня я стал смотреть на маму по-другому. Мой взгляд с тоской задержался на ней, пока она ходила по дому. Я представлял ее в более откровенном и соблазнительном нижнем белье. Мне было интересно, каково это — скользить языком по соскам этих больших грудей, или погружать пальцы в ее пухлые половые губы, или раздвигать куст волос, который я видел, и вставлять палец в ее горячее влагалище. Я начал смотреть на нее не как на мать, а как на женщину, которую нужно трахнуть, и почти всегда щеголял жестким стоячим членом видным через спортивные штаны, когда мама была рядом. Вскоре мне удалось убедить себя, что затащить маму в постель возможно, и я начал создавать мысленные сценарии, которые могли бы это сделать. До ее "Дня рождения" оставалось три недели, и я решил, что рискованный подарок может быть именно тем, что растопит сердце матери и проложит мне путь к ее желанной промежности.

За день, до "Дня рождения" мамы, я зашел в магазин "Golfstream" на Суворовском проспекте, который, как я знал, специализировался и на сексуальном нижнем белье. Прогуливаясь по магазину, я заметил пару манекенов с откровенными стрингами которые еле-еле прикрывали лобок манекена, на которых чуть выше промежности был написано это полный комплект из семи штук на всю неделю. Когда я смотрел на нижнее белье на манекенах, в моей голове промелькнула идея, и чем больше я думал о ней, тем больше чувствовал, что ее стоит попробовать в моём плане. Затем я подошел к секции ночных рубашек и увидел на манекене совсем прозрачную ночнушку, которая, как я подумал, будут выглядеть восхитительно, прикрывающие красивое тело мамочки. Я вышел из магазина с семью разноцветными трусиками стрингами, каждые из которых совсем чуть-чуть прикрывали промежность, и семью прозрачными кружевными трусиками-шортами для женщин. Вместе с трусиками была пара ночных совсем прозрачных ночных рубашек, одна из которых доходила до колен, а другая более смелая, едва прикрывала ее тело.

На следующее утро я встретил маму на кухне и, поздравив с "Днем рождения" и слегка поцеловав ее в губы, вручил ей подарочную коробку сексуального нижнего белья. Мама крепко обняла меня и прижала свою мягкую грудь к моей обнаженной груди. Мой член, который уже был довольно эрегирован, покачивался в спортивных штанах, и я воспользовался шансом, чтобы ненадолго прижать его к ее бедру матери. Она, казалось, не замечала этого маленького необычного поведения. Я стоял рядом с ней, когда она поставила коробку на кухонный стол и начала открывать ее. Я увидел, как она покраснела, когда взглянула на содержимое коробки, и заметил, что ее руки слегка дрожат. Мама посмотрела на меня слезящимися и похожими на вопросительные глаза, улыбнулась и мягко поблагодарила, за подарок. Она еще раз быстро обняла меня и подошла к раковине повернувшись спиной ко мне. Я подошел и встал немного позади от мамы.

— Тебе нравятся мой подарок, мамочка? — спросил я.

— Да, мой мальчик, нравится, — тихо сказала мама.

— Ты, конечно, выглядишь ошеломленной от такого подарка, может быть, мне не стоило делать тебе такой подарок мама. Считаешь ли ты это неуместным подарком от меня? Я хотел получить представление о том, что она чувствует на самом деле увидев подарок.

«Ну, честно говоря, я немного ошеломлена подарком, он не похож ни на что, что ты обычно даришь мне сынок, я ничего такого эротического не носила! Мама засмеялась и обняла меня, притянув к себе, слегка поцеловав меня в щеку и ткнув носом.

Я почувствовал, как моя эрекция члена, вдавилась в бок ее ягодиц. Наверняка на этот раз мама это почувствовала. Даже если бы она забыла, что такое эрекция, она должна была знать, что это был мужской член, который был прижат к ее заднице. Но она не отстранилась и не подала никаких признаков того, что что-то из ряда вон выходящее. Я почувствовал в себе смелость идти дальше, но сдержал себя. Я должен был быть абсолютно уверен, прежде чем сделать решительный шаг, может быть, позволить этому разыгрываться таким неоднозначным образом еще несколько дней. прощупывая ее отношение к моим сексуальным намекам, так сказать. Я отстранился, от мамы.

«Ты знаешь мамочка, почему я их купил, мне не особенно нравятся эти твои старушечьи трусики, которые я вижу висящими на веревках сохнущих в ванной!»

«Но я ведь на самом деле женщина в возрасте. Мне пятьдесят лет!»

«Это не старость мама, все равно не выглядишь на пятьдесят, даже на сорок пять!»

«Ты льстишь мне Сереженька, потому что сегодня мой "День рождения", сыночек Ты говоришь, что нет и сорока?

— Я серьезно, Ольга, ты выглядишь как гораздо более молодая женщина, и к тому же такая красивая, — я увидел, как мама снова покраснела. «Ты должна перестать изо всех сил стараться выглядеть старой и нежеланной!». Мама снова рассмеялась.

— Ну, если это так очевидно, и ты Сереженька так недоволен, я думаю, мне придется попытаться изменить свой образ жизни.

— Что ж, мамочка ты можешь начать с того, что оденешь на свое красивое тело вещи, которые я тебе купил.

«Моё, красивое тело! Какое слово, чтобы описать твою старую маму, — хихикнула мама.

«Я называю это так, как я это вижу; и я проверю тебя. — сказал я и поспешил прочь, из кухни.

По прошествии трех дней, в течение которых я заметил едва заметные попытки макияжа и немного большего, чем обычно, ухода за своими волосами, я подошел к маме в гостиной комнате сидящей в светло-голубом сарафане на диване. Было субботнее утро, и она собиралась идти в магазин за покупками еды.

— Сегодня суббота, юная леди, надеюсь, вы носите подходящее нижнее белье под этим платьем. — сказал я насмешливо-строгим голосом.

— Ну да, сэр, я, — сказала мама, подыгрывая.

— Что там написано?

«Суббота, сэр!»

— Я думаю, что вы лжете.

— Нет, сэр!

— Тогда докажи это, подними это платье, дай мне убедиться в этом самому.

— Правда, Сереженька, — сказала мама, и в ее голосе звучало волнение.

— Да, в самом деле, я должен убедиться, что ты не лжешь, что ты не носишь одни из этих старушечьих трусиков. Я же говорил, что буду тебя проверять тебя мамочка.

«Ой, да ладно, я говорю правду сыночек»

«Ну, докажи это, мама», — сказал я, делая ударение на «Маме». «Ты моя мама, так что мне нечего скрывать или стыдиться, так что давай поднимись и дай мне увидеть, как Суббота улыбается мне». Мама рассмеялась.

«Сереженька сыночек, ты, должно быть, шутишь, то, что ты просишь меня сделать, так неуместно!».

«Нет, это не так, не то чтобы я не видел трусики раньше, я их купил для тебя мамочка!».

— Ну, ты, может быть, видел это и раньше, но не на мне. — Ты же не ожидаешь, что я буду выставлять себя это же неприлично?

«Это не может быть непристойным обнажением, если ты находитесь в своей собственной гостиной, и там присутствуем только ты и я, твой сын, и это Не то, чтобы я тебя никогда не видел обнаженную...

— Видел? — спросила мама, нахмурив брови, и на ее лице заиграла застенчивая улыбка, — ты говоришь о том утре, когда я надела то маленькое полотенце.

— Не только тогда, но и еще несколько раз, — сказал я насмешливо. — Ты не веришь в то, что так осторожно, как обычно, ты никогда не садишься откровенно и не оставляешь дверь открытой, когда одеваешься или раздеваешься? Мама поднесла руку ко рту, но улыбка не скрылась, и я почувствовал, что достучался до нее.

— Господи!

«Так что давай, докажи мне, что я не потратил свое время впустую, пытаясь заставить тебя снова захотеть жить и одеваться как молодая, красивая и сексуальная женщина, которой ты являешься мамочка!».

Она долго и пристально смотрела на меня, словно ища на моем лице искренность и невинность, прежде чем пожать плечами.

«Хорошо, ты Сереженька убедил меня, но я собираюсь сделать это только один раз. После этого тебе останется только довериться мне. Ты должен знать, как мне это неловко делать, для тебя!».

Мама положила руки на бедра и начала медленно задирать платье. По мере того, как сантиметр за сантиметром показывались сочные кремово-белые бедра, я чувствовал, как мой член, который уже был в возбужденном состоянии, начал напрягаться. И когда пухлый холмик, едва прикрытый сверкающими серебристо-черными стрингами, обнажил моим похотливым глазам, я чуть не кончил в спортивные штаны. Толстая, плотно покрытая волосиками киска мамы была таким чудесным зрелищем, что мои глаза расширились, а рот непроизвольно приоткрылся. Я понял, что мы оба застыли в этот момент невероятного пересечения границы дозволенного между матерью и сыном.

«Субботние стринги хороши!» Это все, что я успел сказать, слабо, ошеломленный заманчивым зрелищем. Одна вещь, которую я сразу заметил, заключалась в том, что пышный куст, который я заметил тогда в эпизод с крошечным полотенцем, исчез, без сомнения, подстриженный, чтобы не выходить за пределы боковых стенок стрингов.

Вопреки побуждениям своего тела перейти на более высокий уровень прямо здесь и сейчас, я прислушался к своей большой голове и отвел свои расширенные глаза, разрушив гипнотическое заклинание.

— Хорошо мамочка, ты можешь спустить платье, прежде чем подумаешь, что я пялюсь на твою киску.

«Что?» — выпалила мама, несомненно, ошеломленная моими словами. Но потом она добавила: «Не так ли? Она быстро сказала: «Шучу» и тихонько усмехнулась, как бы говоря: «Я тебя порадовала, сынок?».

«Я не был, я просто был на мгновение ошеломлен его красотой, это красивая промежность, если можно так выразиться». Ее рот открылся, и она посмотрела на меня, как на какого-то сумасшедшего.

«Ну, учитывая мой возраст и все остальное, я восприму это как комплимент из лучших побуждений».

— Это круто мамочка.

— Ну что, доволен?

Я кивнула, не доверяя себе, чтобы ответить на это словами на случай, если я собьюсь с пути из-за слишком большой спешки.

— Значит, теперь ты будешь мне доверять, больше никаких выборочных проверок сынок?

— Может быть, а может, и нет, я не уверен, что у тебя не возникнет соблазна вернуться к старому образу жизни мамочка.

Мама бросила на меня насмешливый косой взгляд и быстро ушла, ее пышная попка подпрыгивала под тонким хлопчатобумажным платьем.

На следующий день я сидел в гостиной и смотрел телевизор, когда мама появилась, одетая в одежду, которая говорила о том, что она готовится к церкви.

— Судя по всему, юная леди, сегодня воскресенье.

— Да, сэр, и, если вы хотите знать, я ношу свою воскресную одежду. В то же время, если мы говорим о том.

— Должен ли я в это верить?

«Да, я ожидаю, что ты это сделаешь»

«Ну, я не знаю и не буду, если не увижу своими глазами; Увидеть – значит поверить».

— О нет, больше не вижу, ты обещал мне доверять.

— Нет, я этого не делал, давай, дай мне посмотреть на эти стринги.

«На самом деле, я не могу поверить, что ты просишь меня сделать это, когда я иду в церковь сынок!».

— Да, особенно потому, что ты идешь в церковь. Возможно, ты сочтёшь неуместным появляться в церкви в своих воскресных трусиках».

«Я не могу поверить, что позволяю Сережа уговаривать меня сделать это снова, особенно когда я собираюсь в церковь, ты злой маленький демон, сэр. Но я думаю, что это связано с моим статусом. Любящая мама сделает все, чтобы порадовать своего маленького мальчика!». Она пожала плечами, притворяясь побежденной, а я откинулся на спинку дивана с дерзким выражением лица и стал ждать, когда женский цветок в одетой одежде раскроется перед моими глазами.

Глядя на меня с отчасти дерзким, отчасти смущенным выражением на своем красивом лице, мама задрала юбку и обернула ее вокруг талии, затем медленно подняла свой слип, чтобы присоединиться к нему.

«Это определенно последний раз, когда я это делаю для тебя Сереженька». Я услышал ее шепот, когда она медленно обернулась. Она была одета в кружевные трусики-шорты. На обороте жирным шрифтом было напечатано слово «Воскресенье». Мой взгляд был прикован к слегка ямочным кусочкам спины в нижней части ягодиц, которые отказывались помещаться в сексуальное кружево и задерживались за пределами линий ног, как два куска теста, ожидающие, когда их размят пальцы горячего сексуального мужчины.

— Доволен, сынок, теперь я пользуюсь твоим доверием?

Не отвечая, я незаметно встал и быстро погрузил все пальцы в мягкую соблазнительную плоть большой задницы мамы. Она быстро отстранилась, прежде чем я успел поработать над ее задом.

«Ого, что мы здесь нашли, для чего это было, эти слова не написаны шрифтом Брайля, знаешь ли сынок».

«Это было на тот случай, если это действительно последний раз, когда я вижу эти красивые щеки. Извини мама, но я просто не удержался». С красным лицом и суровым выражением в глазах она быстрыми шагами отошла и направилась к входной двери в квартиру.

Когда мама шла по коридору, она бросила на меня быстрый, несколько застенчивый взгляд в сторону, и я едва услышал, как она попрощалась. Я волновался, думая, что слишком быстро вошел в нее, и пообещал себе попытаться обуздать свою похоть, может быть, даже отказаться от самой идеи оказаться между ее ног. Я был по-настоящему сбит с толку. Но когда мама вернулась через пару часов, казалось, что между нами не произошло ничего необычного. Она игриво похлопала меня по голове, проходя мимо меня, сидящего на стуле перед телевизором.

— Надеюсь, ты приготовил для меня хороший обед, дорогой, я умираю с голоду.

Обычно я готовил обед в те дни, когда мама ходила в церковь. Мы сидели за столом, непринужденно беседовали и шутили, наслаждаясь едой и обществом друг друга.

Я слишком сильно хотел, чтобы моя милая мама прервала мои планы. Я, по крайней мере, старался не думать о ней похотливо, но это не сработало. Одна только мысль о ней, и особенно, когда она была рядом со мной, мой член не знал сдерживания, и мои глаза пожирали ее. Я решил подождать несколько дней, прежде чем сделать следующий шаг, и несколько раз в течение трех ночей, лежа в постели, сгорая от похоти. На четвертое утро я вошел на кухню и был приятно удивлён. Я был рад видеть маму, стоящую у кухонной раковины, необузданную сексуальность просто извергающуюся из зеленой, очень прозрачной ночной рубашки до колен, которую я ей купил в подарок на "День рождения".

«Как быстро летят дни, я и не подозревала, что уже четверг. К счастью, ты мне напоминаешь. — сказал я, подойдя к ней сзади.

— У тебя очень хорошие глаза, сынок, — сказала она и от души рассмеялась.

«Нет, мамочка, у тебя очень прозрачное нижнее белье с жирной надписью дня недели». — прошептал я, обнимая ее сзади.

— Ну, я получила их в качестве особого подарка, самое меньшее, что я могу сделать, чтобы выразить свою признательность, — это носить их!». Она повернула голову набок и прижалась щеками к моим, издав звук поцелуя. — Спасибо, дорогой!

Я крепче обхватил ее живот и прижал свой набухший член к ее мягкости. Я почувствовал легкую дрожь в горячей плоти, прежде чем мама отстранилась от моего пульсирующего члена. Я быстро позволяю своей руке двигаться вверх и касаться затвердевших сосков, отступая назад, не особо заботясь о том, подумает ли мама, что это случайно или нет.

— Тебе лучше поспешить в ванную, пока ты не кончил. — пробормотала мама.

Я понял, что она изо всех сил пыталась отрицать, что у меня была эрекция для нее, предпочитая винить в этом мочевой пузырь. Я не пропустил ее беглого взгляда на мои боксеры, когда я поспешил прочь. Под душем, я представил, как мама сидит на диване, широко расставив ноги и положив одну ногу на сиденье, в ночной рубашке, обмотанной вокруг талии, обнажая толстый комок горячей промежности, разделенный пополам белыми стрингами, пока она читает книгу. Не подозревая о моем присутствии, пока я не подкрался и не схватил ее губчатый пирог, она ответила, схватив мою руку и крепко прижав ее к своей пульсирующей плоти, пока она дергалась и побеждал ее. Под эту мысленную картину я яростно накачивал свой мокрый, горячий член около десяти минут, пока не брызнул струями спермы на стеклянную стену перегородки в ванной.

На следующее утро я встал на сорок пять минут позже, чем обычно, после того, как большую часть ночи ворочался без сна. Когда я вошел на кухню, Мама стояла за стойкой, выглядя абсолютно возбужденной, пока готовила наши обеды с собой на работу. Мама была одета в первый раз с тех пор, как я её купил, очень прозрачную белую ночную рубашку, которая прикрывала ее тело еле- еле. Под белой прозрачной тканью виднелись красные стринги, которые могли бы сказать моим усталым глазам: «Я просто спрячусь в эту глубокую щель, чтобы ты мог хорошо рассмотреть ее киску». Нож упал на пол, мама наклонилась, чтобы поднять его, подарив моим благодарным глазам пухлые половые губы, которые выглядели так, как будто они были сделаны отдельно и воткнуты между ее ягодицами. Мой член, сразу же выпрямился во весь рост. Я простоял около двух минут, глядя на мясистые половые губы мамочки получая наслаждение, прежде чем на цыпочках подойти ближе. Когда я был примерно в полуметре от нее, мама начала поворачиваться и была так поражена моим неожиданным присутствием, что чуть не вскрикнула от испуга.

«Боже мой!, Сережа, ты не должен подкрадываться таким образом ко мне, ты мог бы остановить мое сердце.»

— Дай посмотреть. — сказал я и быстро поднес руку к ее левой стороне груди и обхватил мягкую грудь, нежно массируя ее, а другую руку положил ей на живот и притянул к себе, позволяя своему твердому члену уколоть ее поясницу. — Извини!

— Ничего сынок сказала мама, смеясь, и быстро повернулась ко мне лицом: «Доброе утро, дорогой мой сын!»

От нее пахло свежим спреем для тела и кремом, что означало, что она уже приняла ванну.

— Доброе утро мамочка. Я ответил и, наклонившись вперед, легонько поцеловал ее в губы. Кончик ее влажного языка быстро скользнул по моим губам, удивив меня, и прежде чем я успел открыть рот, чтобы ответить взаимностью, она отступила за пределы досягаемости. Я посмотрел ей в глаза, и именно в этот момент я понял, что нахожусь «как кремень», как гласит старая поговорка; Она была моей. И о, как я хотел ее, как мне хотелось загнать свой член в свою милую маму.

— Мы оба проспали, тебе лучше поторопиться. Она развернулась и быстро вышла из кухни. Я последовал за ней с единственной целью - посмотреть на ее, когда она шла к себе в комнату.

«И, если тебе Сереженька интересно, я ношу пятницу сегодня!».

Я поразился виду толстых бедер, подпрыгивающих задницы и половых губ прижатых стрингами. Это зрелище оставалось со мной до конца дня, приятно преследуя меня.

В тот вечер у нас был ранний ужин, мы непринужденно болтали и передавали забавные истории из наших офисов. Сразу после этого я пошел в ванную и долго принимал душ. У меня было искушение подрочить, все еще думая о том, как мама идет по коридору этим утром, но я сопротивлялся, желая иметь полную порцию спермы, чтобы взорваться в матке моей мамы, если все пойдет так, как я надеялся. Вскоре после этого мама объявила, что идет к себе в спальню. Она ущипнула меня за щеку, проходя мимо, и я игриво шлепнул ее по заднице. Я просто знал, что собираюсь трахнуть ее до того, как закончится ночь! Я чувствовал это!

Менее чем через час мама вернулась в гостиную, выглядя чертовски сексуально в короткой ночнушке, из своего подарка на "День рождения". Она был свободно завязана вокруг ее талии, и я мог видеть голое тело матери от ее шеи до пупка и большое количество бедер, когда она проходила передо мной, направляясь на кухню. Она вернулась с бутылкой вина, из которой сделала долгий затяжной глоток, а затем лизнула верхушку горлышка бутылки. Мама наклонилась, чтобы поставить бутылку на стол, когда я спросил: «Я должен спросить,

какой сегодня день?» — спросил я, злобно улыбаясь. Она поставила бутылку и выпрямилась.

— Дорогой мой мальчик, я как раз собиралась сообщить тебе об этом.

Обернувшись и пристально глядя на меня, мама опустила руки на талию. Она медленно развязала завязки и, взявшись за две стороны ночнушки, подняла её. Мой член мгновенно ожил, когда я широко раскрыл глаза на сочное тело моей мамы, покрытое чуть ниже пояса до выпирающей промежности белыми хлопчатобумажными трусиками. Они были тугим, вероятно, на размер меньше, поэтому они погрузились в ее плоть и создали самый красивый покрытый волосиками вагинальный холмик, на который я когда-либо смотрел. Я мог видеть четкую впалую линию между половыми губами ее киски. Я бы никогда не поверил, что меня может так возбудить вид женщины в таком нижнем белье. Мой член пробрался через отверстие спереди моих трусов и встал во весь рост, чтобы поприветствовать великолепную женщину передо мной. Мама опустила ночнушку на пол, и я жадно уставился на длинные твердые соски на больших грудях, которые много лет назад были моим основным источником питания. Как я хотел бы питаться от них, сейчас. Мама шагнула вперед и встала примерно в метре передо мной. Она засунула большие пальцы в талию трусиков. Я встал, и ее взгляд упал на мой необузданный мужской инструмент, дико вырывающийся сквозь мои трусы.

«Я знаю, что тебе не нравится такое старушечье женское нижнее белье, поэтому я собираюсь его снять».

Не отрывая глаз от моего подпрыгивающего члена, мама в мгновение ока вылезла из трусиков, как будто участвовала в какой-то гонке раздевания. Я заметил, что неукротимый куст, который я заметил между ее бедер несколько недель назад, теперь был аккуратно подстрижен сверху и вокруг ее гладкой бритой киски, без сомнения, чтобы предотвратить любое видение волосиков из боковых сторон стрингов. Набухший и большой клитор встретил мой взгляд. Я протянул руку и нащупал ее бедра. Мама широко раздвинула ноги, чтобы дать мне лучший доступ, когда я сильно сжал ее горячую плоть, заставив ее издать громкое А.....а! Я наклонил голову, и полный рот исчез в большой мягкой груди мамы. Я пососал и грубо катал твердый сосок между языком и зубами. Мама издала звук, указывающий на боль, но вместо того, чтобы отстраниться, схватила мою голову и сильнее прижала ее к своей груди. Ее рука протянулась и схватила мой возбужденный член, сильно сжимая его, когда она двигала его рукой из стороны в сторону, как рычаг переключения передач, и даже пыталась согнуть его. Мамочка позволила моему нетерпеливому среднему пальцу погрузиться в ее горячий влажный туннель, и она ответила, надавливая на него своим влагалищем, посылая его до упора в себя, когда она начала двигать влагалище на нём.

Но вдруг мама издала мучительный вой и отдернула руку от моего члена, оттолкнула мою голову от своей груди и, схватив мою руку, вырвала ее из своего истекающего соками влагалища.

«Нет Сереженька, мы должны это прекратить, это так неправильно!». — сказала мама, отойдя от меня. Но я схватил ее и притянул к себе, схватив обеими руками ее большие ягодицы и погрузив свои растопыренные пальцы во внутренние стенки влагалища, раздвигая влажные половые губы.

«Нет, Сереженька, пожалуйста, я не могу, мы не должны!».

Я схватил свой член и направил его между ее бедер, чувствуя, как он скользит по влажным половым губам влагалища. Но она вырвалась и закричала, почти сердито:

«Сергей, остановись, я этого не хочу!»

Эти слова и тон дошли до меня, и я отступил назад. Мама опустилась в кресло и заплакала. Я посмотрел на ее дрожащее тело и на мгновение почувствовал некоторое раскаяние, и мысль о том, чтобы отказаться от своего стремления трахнуть маму, вошла в мою голову, но только ненадолго, потому что, даже когда я смотрел, как она плачет, мой член, который немного сдулся, внезапно обрел новую жизнь и призвал меня пойти на это. Я решаюсь на это, но по-другому, потому что ни с того ни с сего мне на помощь пришла идея, и я начал ее разыгрывать.

Я подняла руки, чтобы прикрыть лицо, и притворилась, что рыдаю.

«Прости, мама, мне так жаль, пожалуйста, прости меня. Пожалуйста, скажи, что прощаешь меня!».

— Я прощаю тебя, сыночек. Все будет хорошо, мы справимся с этим вместе, не волнуйся».

«Нет, мама, все никогда не может быть в порядке после того ужасного поступка, который я только что сделал».

— Нет, Сереженька, мы справимся, и это не только твоя вина, я тоже виновата, может быть, даже больше, чем ты. Это была всего лишь маленькая ошибка, которую мы оба совершили из-за обстоятельств, в которых мы оказались, иногда чувства подкрадываются к нам, и ситуации направляют наши действия. Но все будет хорошо, я тебе обещаю.

«Мама, все будет не в порядке, и это не маленькая ошибка. Это огромная ошибка. О, мне так плохо из-за этого, что мне хочется покончить с собой».

— Нет, детка, нет, не говори так, Сереженька, даже не думай об этом. Я говорю тебе, что это вовсе не твоя вина, это все мое, я не должна была поддаваться ни тоске, которую я видела в твоих глазах, ни тоске и страсти, которую я испытываю к тебе, я виновата, я должна была контролировать себя. Я не виню тебя сыночек. Ты молодой и горячий.

— Нет, мама, я сам виноват, что заставляю тебя. Что за мужчина пытается трахнуть собственную мать? Не потому, что ты такая красивая и чертовски сексуальная, я должен тебя трахнуть. Я так ошибался. Я обращался с тобой как со шлюхой, ты этого не заслуживаешь. Мне действительно хочется умереть или просто провалиться сквозь землю и исчезнуть».

«Сереженька сыночек, пожалуйста, прекрати все эти разговоры о желании умереть, ты меня пугаешь. И я не хочу, чтобы ты тоже умер как твой отец. Я хочу, чтобы ты был со мной. Я люблю тебя так сильно, детка, что сделаю все, чтобы доставить тебе удовольствие или сделать тебя счастливым!».

«Я тоже люблю тебя, мама, и тоже сделаю все возможное, чтобы доставить тебе удовольствие или сделать тебя счастливой, но мне так плохо из-за этого. Послушай, даже когда я говорю с тобой, мой член все еще пытается добраться до тебя, я грязный сукин сын, я тебя не заслуживаю. Я шагнул вперед, поднеся свой член почти к ее лицу. Мама смотрела на массивный возбужденный член, и я мог видеть мучения на ее лице, когда похоть боролась с приличием. Я видел сексуальное желание в глазах мамы, когда она облизнула губы и отвела глаза.

«Сереженька, давай сядь со мной, давай поговорим об этом, а еще лучше просто бросим это и посмотрим фильм. Все будет хорошо, детка, вот увидишь. После хорошего ночного сна мы оба проснемся завтра и обнаружим, что между нами, матерью и сыном, все хорошо, как было вчера!».

— Как вчера, мама? Вчера я хотел трахнуть тебя, как я делал попытку сегодня, как я делаю сейчас, хотя я сгораю от стыда. Неужели ты не видишь, я не могу просто пожелать этого, — я посмотрел вниз на свой член, который подпрыгивал от возбуждения. Ее взгляд последовал за моим на упрямый возбужденный член.

Я развернулся и пошел прочь.

— Сереженька, детка, подойди ко мне, пожалуйста.

«Прости, мама, но я не могу сдержать свои сексуальные чувства к тебе. Возможно, мне просто придется съехать и жить одному. Я иду в свою комнату.

Я услышал ее болезненные всхлипывания, когда уходил, надеясь, что мне удалось это сделать. Я пошел в свою комнату и, оставив дверь широко открытой, лег на кровать, не одеваясь, зная, что даже если она не придет сейчас, ей придется пройти через мою комнату, чтобы попасть в свою, и, возможно, одного моего вида будет достаточно, чтобы заманить ее. Я перевернулась на живот, чтобы скрыть свою эрекцию, и ждала, отвернувшись лицом от двери.

Не прошло и десяти минут, как я услышал звук закрывающейся двери и понял, что выиграл. Я услышал легкий скрип половицы пола, когда мама тихонько подошла к кровати. Я чувствовал, как она стоит надо мной, глядя вниз на мое обнаженное тело, и в то же время чувствовал, как мой член пытается поднять меня. Потом я услышал ее мягкий голос.

— Сереженька сынок.

Не оборачиваясь, я повернул голову и посмотрел на маму. Она все еще была голой. Она села на кровать рядом со мной и положила руку мне на попу. Я перевернулся, и мой член взвился вверх. Увидев его, мама слегка вздрогнула, но жадным сексуальным взглядом посмотрела на него.

— Некоторое время назад ты сказал, что сделаешь все, чтобы я была счастливой! Послушай, это все еще правда, сынок?» Ее голос был немного дрожащим.

— Да, мамочка, я здесь для тебя, что бы ты ни пожелала что случится между нами сейчас.

— Пожалуйста, Сереженька, и позволь мне доставить удовольствие тебе. Снова обращайся со мной, как со шлюхой а не мамой!

Я протянул руку и осторожно взяла сосок между большим и указательным пальцами. Я покрутил его и почувствовал, как он напрягся. Я начал поднимать другую руку, но, прежде чем она смогла достичь своей цели, я услышал, как мама слегка вскрикнула, и быстро наклонилась вперед, и в мгновение ока мой член оказался глубоко у нее во рту, касаясь ее нёба. Мама просто оставила его там, давясь, задыхаясь и тяжело дыша, заливая его слюной, когда ее рука сжимала мои яйца так сильно, что им было больно. Она качала головой из стороны в сторону, издавая булькающие звуки. Минут через две она вынырнула, чтобы подышать воздухом. Я видел, как слюна стекает по ее подбородку и по шее. Ее глаза были красными, и слезы катилась из них по пухлым щекам. Она бросилась на меня сверху и лежала неподвижно около тридцати секунд, тяжело дыша, ее вес давил на мой член на нижнюю часть живота. Я схватил пригоршнями своих рук ягодицы мамочки, сильно массируя их. Мама перевернулась на спину и, протянув руку, схватила мой член и яростно начала массировать его.

«Вложи этот член в меня, сынок, прямо сейчас, я не могу ждать больше ни минуты. Пожалуйста, трахни маму Сереженька!».

Я перекатился между ее ног и встал на колени, приготовившись к проникновению своим членом в лоно мамочки. Она подняла ноги, широко раздвинув их и согнув колени. Ее нетерпеливые руки направили головку моего члена к своим влажным половым губам, вдавливая его в ожидающее влагалище. Я врезался в ее узкий туннель, заставив ее взвыть. Я отстранился почти до упора и снова врезался в нее своим большим членом. Мама стонала, я повторил движения около полудюжины раз, прежде чем она начала сопротивляться своим влагалищем, захлопывая его навстречу моим толчкам, все время кряхтя. Мы боролись так около пяти минут, пока она грубо не толкнула меня на спину и не села на меня сверху, начав самую сладкую скрежещущую, дергающуюся на моём члене сессию, которую я когда-либо испытывал. Когда мама схватила меня за плечи, я просто лежал и позволял ей делать свое дело, только через несколько минут приподнялся на локтях, чтобы взять в рот твердый сосок большой груди мамы. Ее толстые бедра обхватили мои бока, когда она скакала на моем члене. Я смочил палец во рту и поднес его к ее анальной дырочке, прижимая его ко входу в задний проход Ее дикая езда заставляла его слегка скользить внутрь и наружу. Я вонзил палец до упора. Это, казалось, возбуждало ее еще больше, и мама увеличила скорость своих движений на моём члене во влагалище и пальце в заднем проходе.

— Мне нравится быть твоей шлюхой, сыночек, спасибо тебе!.

Она наклонилась и прошептала мне на ухо:

— Ты так любишь киску моей мамы, спасибо милый.

Я перевернул ее, мама легла на спину, вытянув ноги на кровати и широко раздвинув их. Она лежала неподвижно, когда я врезался в нее.

«Долбите меня, мой большой ребенок, трахни меня так сильно, как только сможешь. Я возьму все, что ты дашь мне сынок. Мама любит, чтобы член был грубо в её влагалище и заднем проходе!».

Я продолжал врезаться в ее влажную, но тугую киску, подталкиваемый ее продолжающимся стонами. Ничто из того, что я когда-либо знал раньше, не было так хорошо, как мой член, скользящий внутри маминого влагалища, трущийся о набухшие половые губы. Мама широко открыла глаза и посмотрела в мои, соединив наши души. Пока она смотрела на меня, я отпрянул почти до упора и врезался в нее с особой силой. Она попросила мне сделать это снова, и я сделал это, позволив своему члену входить в её влагалище так около минуты.

— Плюй на свою шлюху, сынок. Я не подчинился, потому что не был уверен, что правильно расслышал, но мама повторила свою просьбу.

— Плюнь мне в лицо Сереженька!

Я дважды плюнул, ей в лицо и почувствовал, как она начала дико дергаться подо мной.

— А теперь дай мне пощечину, сильно Сереженька. Я ударил, ее по лицу раз, два, три раза, когда мама надавила руками на кровать, приподняв с нее бедра, приподнявшись, когда я врезался в её влагалище. Я дал ей очень сильную пощечину и сразу же почувствовал, как ее тело напряглось, затем начало дрожать, а затем дернулось, когда оргазм овладел ее телом. Не вытаскивая член, я поднял одну из ее ног над головой и перевернул на живот. Я раздвинул, ее пухлые щечки задницы и продолжил долбить, ее все еще дергающуюся киску. Вскоре, я почувствовал, как вулкан закипает глубоко внутри меня мама приподнялась, чтобы принять мою сперму, и я извергся, бешено дергая ее красивый толстый зад, наблюдая, как он покачивается, как желе. Когда я кончил в её влагалище, я почувствовал, как его стенки сжимают мой член, сладко доя его. Мама слегка покачивается и сексуально смеется, когда я упал вперед на, ее потное тело. Я лежал на спине моей матери полностью удовлетворенный, счастливый, от удовольствия, и я благодарил мамин 'День рождения", когда купил ей набор сексуальных трусиков....

2024 год. Санкт-Петербург