Вторник 12 сентября

Всего пару граммов свинца достаточно чтобы живой человек, личность стала просто куском мяса, сборищем костей и связок, неспособных больше ни на что. Одна секунда, убивающая 17 лет жизни.

Кровь сочилась как фонтан. Я видела все мучения и страдания Вадима, которые он стоически переживал. И вот его нет, осталось только его тень, расплывающиеся в неги из крови и его последние слова «Я. ..хочу жить» В эти минуты, даже самый саркастичный циник, испугался, ведь только что он увидел как закачивается жизнь, не успев как следует начаться. Каково это видеть смерть своих учеников ? Ещё вчера ты шутила и успокаивала их, ругала за прогулы а сегодня, молишь Бога, чтобы прогульщиков было как можно больше. Каково это слышать их тихий, захлёбывающийся плач их громкие крики от несправедливости и не суметь спасти их ? Каково это продолжать жить без них? В горьких слезах и в крови провожать их в мир иной. Таких молодых и красивых, не покалеченных от мелочей жизни.

Еще вчера ты их ненавидела за неуспеваемость, а сегодня хотела бы за каждого отдать жизнь. И вот, после кровавой экзекуции ты смотришь в глаза убийце и им оказывается твой ученик которому ты не по нелепой случайности или собственной глупости уделяла меньше внимания. Он грозно смотрит тебе в глаза, поднимает ружье и целиться. Вся сраная жизнь проходит через тебя, а ты ревешь и сглатываешь, закрываешь тех кто ещё может выжить. Вспоминаешь всю свою жизнь и хочешь проснуться. Ещё пару мгновений и ты отправишься на тот свет. Внезапно, со двора становится слышен вой сирен и он сбегает, оставляя тебя наедине с твоими ангелами, которых ты не уберегла. Вся в крови и в слезах ты падаешь в обморок. Просыпаешься уже ночью, в постели, в холодном поту ты понимаешь, что сегодня был самый худший день в твоей жизни. Именно такой был мой кровавый вторник. Вторник 12 сентября.

2020

Золотая осень пёстрыми красками поливала глаза. Вот и закончилось очередное лето, наполненное опьяняющим дурманом.

1 сентября не был моим любимым праздником, я не была из тех учителей что так усердно навязывают своё странное счастье ученикам. Для меня, 1-ое сентября было днём, когда уже повзрослевшие ребята, мои друзья приходят за новым этапом жизни. Остатки неприятного прошлого, проблемы настоящего и пугающий аромат будущего соединяются в каждом, а я, впервые, становлюсь для них не просто говорящим радио, а человеком которому можно излить свою душу. Попросту говоря, я становлюсь для них чем-то вроде друга. Я надеюсь.

И вот, в кровати, в полусонном бреду, я медленно наглаживала свою ладонь, царапая её ногтями и представляла всё то, что надо сделать за день.

Встав пораньше с постельки, я с лёгкой руки пошла бы в душ. Струйки воды стали бы течь по моему ещё молодому телу, обвивая грудь и бёдра. Черные, слегка вьющиеся волосы станут тяжелеть, а поры гладкой женской кожи открываться. Спустя некоторое время, я начну готовить себе завтрак который состоял бы из двух варёных яиц, овсяных хлопьев и зеленого чая. Снова взялась бы за Улисса и снова его бросила бы как бросала тысячи книг до этого. Пролистала бы пару сотен тик-токов, а затем, со страхом вспомнила бы о встрече.

Надела бы лучший наряд, который скрупулёзно искала в интернете, и не публиковала в социальных сетях. Встала бы у зеркала, вся накрашенная, навинченная, без пошлости и вульгарности. Попросту говоря — красивая. Улыбнулась бы перед зеркалом и пошла бы к ним, моим маленьким друзьям которых я иногда до беспамятства люблю и ненавижу, но которых никогда не предам.

Как хорошо было «бы», если бы, это «бы» вообще существовало.

К сожалению, все пошло совершенно не так, как я хотела. Вместо неторопливой подготовки, сытного и полезного завтрака, я пила холодную воду из под крана, съела всю пачку печенье, потому что, выключили свет. Мылась в темноте, как крот наткнувшийся на подземные воды.

Вобщем, утро не задалось и я пошла в мятом платье и кожаной куртке, намазывшись гелем для укладки волос и с улыбкой, и страхом пошла на метро.

Вместо солнечного света, меня ожидала серая, свинцовая туча которая словно специально опорожнилась дождём.

И вот, мокрая, без зонтика, в итальянских каблуках на которые я откладывала с зарплаты я почапала на метро. Толпы людей, школьников и их родителей смыкались и размыкались, как электрические цепи на уроке физики. Грузные охранники и уставшие машинисты подчеркивали этот «хтонический» школьный колорит. Ведь, как известно, со школьной скамьи в жизни каждого начинается та самая пора, когда один день похож на другой и так до бесконечности. Одолеваемые тоской, мы начинаем лениться, кормить себя и других «завтраками», и буквально, через несколько лет мы напрочь забываем «кто мы ?».

В вагоне я разглядывала ленту в социальных сетях, а про себя думала : «Где же, ты, Лерочка свернула не туда ?» Муж ? Ушёл ничего не сказав, а парень который буквально месяц назад был для меня всем сказал, что я «Сука» и «стерва» быть может это так и есть ? Быть может причина всех бед это мой дурной характер? Сколько пустышек снимают свои влоги, и действительно, живут, радуются тем, что они есть. А я ? Учитель, педагог — человек из «сферы обслуживание» про которого забудут, который вечно должен и ц которого попросту нет другого пути. Сколько деток я воспитаю ? Смогу ли я это сделать ? А если сделаю, буду ли я счастлива?

Все эти вопросы одолевали мою голову, капали как во время пытки из средневековья, однако добрые воспоминания из школы потихоньку всё таки стали наведываться в «мою закрытую комнату» под названием «Голова». В особенности, первая встреча.

1 сентября 2015 года.

— Если честно, мне очень страшно, Ольга Константиновна, а если у меня не получится? — спрашивала я, дрожа как осиновый лист — Я если они не станут меня слушать ? Я...я...

Ольга Константиновна была гораздо меньше меня, маленькая и слегка полноватая, она излучала свет и доброту. По рукам шла дряблая рабочая кожа, а доброе лицо хоть и излучало свет, но временная вмятина давала о себе знать. Красные, покрашенные волосы сочитиались с её блузкой. На руках были часы и разные браслеты которые ей подарили её внуки. Я стояла перед ней и кск маленькая испуганная девочка держалась возле. В класс стали входить родители учеников и с каждым поворотом в сторону дверного проема людей становилось всё больше и больше.

На шершавой, серой плитки словно вкопанные стояли мои ножки в коричневых колготках и чёрных туфлях. Из-за гнетущенго выступления тело двигалось в разнобой. Бретельки бюстгальтера слегка кололи плечи, а чёрные, чуть вьющиеся волосы стал гладить осенний тёплый ветер. В белой блузке, которую я купила на распродаже было довольно душно, поэтому нехотя я сняла две пуговички с неё, оставив «декольте для бедных». Я пыталась прятать «порезы молодости» на руках, дабы не испортить о себе впечатление. Толстые линии, шрамы, двигались по коже до вен, магистральными линиями. Меня часто спрашивали что это за шрамы и где я получила ? Я же отвечала, что неловко училась кулинарии, хотя на самом деле, причины были другие. На месте пореза я сделала татуировку имени своего мужа, а он на своей руке сделал тату с моим именем. ,

За

— Тише — ласковым тоном произнесла зрелая женщина в очках, наглаживая меня и успокаивая — Лер, ты же умница и красавица, на практике так хорошо проводила уроки, а сейчас чего ? Те же ученики, две ноги две руки, ничего страшного в них нет.

— Просто....просто там же будут их родители да и вас уже не будет, а я....я их боюсь, если честно — произносила я с нервозной улыбкой

— Лерочка, да они тебя сами бояться ты чего ?— По-доброму произнесла Ольга Константиновна, главное не переживай и шути, побольше шути, родители, детки, да все в мире любят шутки, так вот неловкая ситуация когда будет, юмор твой первый спаситель. Ну и на крайний случай, я буду слушать тебя за дверью, давай, всё! Выше носик, родная — обнимая меня произносила Ольга Константиновна.

Собравшись с мыслями, я поправила белую блузку и подтянула капроновые колготки с юбкой. Перекрестившись, я обернулась к Ольге Константиновне и спросила:

— Если не получится, вы же мне поможете?

Женщина мило улыбнулась и Ничего не проронив кивнула.

Я зашла в кабинет, улыбнулась и поздоровалась со всеми. В щелчку старой советской двери за мной наблюдала Ольга Константиновна, как шпион разглядывая обстановку. Класс был переполненный. Слияния духов, пота и хлорки

Руки не слушались меня, а тело сковало напряжением. И вот, оглядывая просторный класс, слегка взволнованных деток пятиклассников и их родителей я поняла, что мы все друг друга боимся. Родители своих детей, чтобы те особо не шумели, дети родителей потому что могли легко получить за плохое поведение, вместе с тем, и родители и дети боялись меня. Исподлобья они разглядывали меня как пришельца с другой планеты. Кто-то нежно прикасался взглядом ко мне, а кто-то рассматривал золотое утро за окном. Мамочки шёпотом переговарились у задних парт, школьники же стали тихо смеяться и подтрунивать, вероятно надо мной, увидев что-то смешное. Однако через мгновение, услышав мой голос, буквально все замолкли и как заворожённые стали вновь рассматривать меня.

В кабинете ночевала тишина, разлетаясь тихой мелодией.

Не знаю что сказать я повернулась к притаившийся за дверью Ольге Константиновне которая просто улыбнулась и в этой улыбки я всё поняла.

— Какая у нас с вами тишина наступила — произнесла я окутав всех нежным взглядом. — Ну что же, дорогие мои, давайте знакомиться, меня зовут Валерия Викторовна Вайнберг я буду вашей классной руководительницей.

Подойдя к доске, я написала своё имя на доске. «Валерия Викторовна»— меня зовут Валерия Викторовна, Не Виктор Валерич, не Валерий Викторович, а Валерия Викторовна.

Родители и дети немного повеселили от моей шутки и общения как будто стало легче.

— С вами я буду до 9 класса, так что лучше меня лишний раз не злить, если веселитесь на уроках то либо вместе со мной, либо не веселитесь совсем, а лучше веселитесь и учитесь, так и материал легче доходит и интереснее мне ч вами и вам со мной, хорошо, лапочки ?

— Да — ответили дружно детки

— По части учёбы, я у вас буду вести Литературу и русский, так что правила читаем и пишим по ним сочинения, произведение по литературе учим — сказала я «спициально неправильно», чтобы проверить самого «бойкого». Им оказался низенький с рыжева Вадим Сокольников, сидевший на третьей парте второго ряда

— Да ? — с улыбкой произнесла я

— Валерия Викторовна, вы наверное хотели сказать чтобы мы учили правила, а произведение читали ?

Я пошла в «театральный отказ»

— Как тебя, солнце ?

— Вадим

— Нет, Вадик, я все верно сказала, так ведь, мамы и папы ? — Сказала я специально подмигнув им. Я ждала их холодность и без участия, но мамы и даже суровые папы тут же раскрылись и вса со смехом признклси «Да»

Один из пап, который пришёл в спецодежде тут же произнес:

— Всё ! Попали вы дети, Теперь будете по «Жи&Ши» сочинение писать

Я тут же подхватила шутку и спросила:

— Как вас зовут ?

— Семен. .. Семён Александрович, я папа Вари

Варя, сидевшая на второй парте первого ряда тут же покато стало смотреть назад. С некоторой обидой и даже стыдом она посмотрела на своего отца, который был по-видимому обычным сантехником. В её голубых глазах прокатилась ледяная испарина, а лицо налилрст румянцем. Из стороны стали течеть «подлые» смешки, нападая и кусая с помощью стыда, как стая бродячих собак. По лицу было видно о чем думала Варя « Ну почему ты не переоделся ? Зачем стыдишь меня ?» Но самый страшный вопрос, по всей видимости ожидал её впереди который потом зазаучит как-то так : «Ну почему ты ничего не добился?»

— У вас отличные идеи, Семён Александрович, не хотите к нам ? — с улыбкой спросила я, поглядывая на печальную Варю, которая уже точно просто так не полюбит меня.

— А не, Валерия Викторовна, у меня жена учитель, начальных классов — ПоказалОтец Вари на низинькую женщину с доброй улыбкой и чуть чуть полноватой фигурой в «классическом учительском» платье — боюсь Варюша совсем с ума сойдёт от количества учителей в семье — сказал отец Девочки

Варя смотрела на своих родителей с какой-то стыдливой добротой. По всей вероятности, для белесой девочки с длинной косой и бантом обычные родители были не тем счастьем, за которое можно было искренне радоваться. Найди сейчас, злых и равнодушных родителей к которым можно уйти, но чтобы при этом они были богатые и могли бы откупиться деньгами взамен на искренность любовь и доброту, Варя скорей всего была бы первой кто бросил бы своих пускай и простых но добрых маму и папу, не потому что она плохая, а потому что того, требует общество. Лучше быть потреблядью с мудаками, чем счатовиой девочкой с любящими тебя бедняками.

Мама Вадика, сидевшая на последней парте, в модном коричневом платье, и джинсовке, погрязшая в телефоне и не обращавшая на меня внимания, тут же оторвалась услвшав какой то «сырбор» с участием её сына.

— Что-то случилось ? — спросила она у своей мамы вари. Очень красивая и модная женщина сидела с абсолютно равнодушным и даже непонимающим взглядом. Красивая голубоглазая блондинка, была бы примером модели или актрисы играющей на сцене МХАТа. Тонкие черты лица, изящная фигура и золотистые волосы которым даже я бы позавидовала, забрали у неё самое важное. Любовь к сыну.

Мама Вари, увидев полное безразличие к собственному ребенку и к новой учительнице, которая будет его классной, лишь с сожалением проронила «Нет, ничего»

— А...ну ладно — проговорила мама Вадима и снова залипла в телефон, укрывшись от реальности.

Вадим понял что это шутка и поглядывал на маму, как заблудившийся оленёнок без мамы.

Я подошла к Вадиму и погладила его по голове. Его рыжие волосы были такими мягкими, нежными я буквально не могла остановиться, но учительский этикет не позволил мне наглаживать чужого ребенка долго, хотя для меня, как для учителя чужих детей, попросту, нет, скорее свои станут чужими и становится каждый день для всех учителей в мире. К сожалению, такова цена любви, что ее вечно не хватает на всех, а если и хватает то это нелюбовь, потому что истинной любви никогда не хватает полностью.

— Ну что Вадим, вот тебе и тема для сочинение. Почему «Жи/Ши» пишут с буквой «И», хочу услышать твоё, необходимое мне рассуждения. И вообще, ребята, те кто хотят потом бонус от меня в конце четверти напишите по теме, которую дал Семён Александрович

Отец Вари, радостный стоял возле жёны и посматривал на Варю. Он старался делать это ненавязчиво и скрытно, однако именно это и рассказывало о его глубинной любви к дочке.

Какое то время мы ещё поговорили, пообужсдали насущные темы по школе, а под конец попрощались. Все разошлись, мама Вадима ушла первой, из-за какого-то звонка, оставив сына.

Вадим тогда подошёл ко мне когда я собиралась и попросил потрогать мои волосы, говорил что, ему нравится такие причёски, название «Карэ» он ещё не знал.

Так и возникла наша «прикосновенческая связь» до гроба. Могла ли я тогда представить что из этого выйдет ? Очевидно, что нет. Однако посмотрев на Вадима, который после небольшого разговора со мной обратно пошёл без настроения, совершено убитый и грустный, что-то в моем молоденьком сердце ёкало. Неужели чувство смерти ?