Исповедь Часть 1

Категории: Инцест, Восемнадцать лет, Рассказы с фото, Перевод

Дата: 27 ноября 2023

Шрифт:

Исповедь / Source / 2004-2006 год

Полагаю, это началось в ту ночь, когда умер мой отец. Он скоропостижно скончался, от сердечного приступа, в одно мгновение он был здоровым, энергичным человеком, а в другой - стареющим мужчиной еще не старого возраста, сидящим на диване. Довольно недостойно для меня, но с тех пор я узнал, что это не редкость. В тот вечер, я спал, мои родители были в гостях у друзей и довольно поздно вернулись домой. Впервые я понял, что что-то не так, когда услышала плач матери. Я подумал, что это была ссора между отцом и матерью, но потом отбросил эту мысль, потому что, они редко ссорились. Я встал, чтобы узнать, что происходит, сделать отцу замечание, если он причинил маме какой-то скандал. Да, но не так, как я себе представлял. В гостиной стоял врач, и мама сквозь слезы познакомила меня с папиным врачом. Я не помню его имени и не уверен, знал ли я его когда-нибудь, потому что через открытую дверь гостиной я видел своего отца, неподвижного сидящего на диване. Я инстинктивно понял, что он мертв, и мои собственные слезы потекли беспрепятственно, когда я взял мать за руки, и все же в конце концов заплакал у нее на плече. Я не знаю, кто кого утешал, и уверяю вас, что в ту ночь утешения было немного. Вскоре после этого, приехала специальная служба, чтобы забрать папу в морг. Следующие несколько дней были, как в тумане, пока мы с мамой справлялись, с потерей родного человека. Единственное, что я помню, это то, что я держал маму в своих объятиях так часто, как только мог, или, может быть, это она держала меня в своих, во всяком случае, мы сблизились и стали более проникать глубокой любовью друг к другу, если это было возможно. Нет, в этом не было ничего сексуального! Прошло несколько недель, и мы попытались вернуться к нормальной жизни. Я вернулся в институт, пытаясь продолжить учебу и наверстать пропущенное. Мама убирала квартиру, готовила еду и вообще ухаживала, за мной, как и раньше. Деньги не были проблемой, потому что мой отец был благоразумным человеком, и в финансовом отношении о нас хорошо заботились. Я уверен, что для стороннего наблюдателя мы жили нормально. Мама даже вернулась к работе в больнице в качестве медсестры, забирая одну-две смены в неделю. Жизнь продолжалась. Но я знал, что рыдания, которые доносились из-за двери маминой спальни, причиняли мне ужасную боль. Будучи молодым парнем, я просто не знал, что мне делать. Наконец, однажды ночью в отчаянии, я схватил коробку бумажных салфеток с кухонного стола и вошел в ее спальню, без предупреждения. Я обнял, ее и тщетно пытался вытереть, ей щеки. Это не помогло, поэтому я лег рядом с ней, пока она рыдала, пытаясь утешить ее. Когда, ее рыдания стихли, я понял, что она заснула. Не желая ее беспокоить, я тоже заснул рядом с ней. Это превратилось в ночной ритуал, она всхлипывала, я держал ее, засыпал вместе. Со временем рыдания прекратились, но мои ночные визиты не прекратились. Мама выглядела более расслабленной, когда была в моих объятиях. Я полагаю, что сейчас самое подходящее время, чтобы описать мою маму. Около метра шестидесяти восьми сантиметров роста, грудь пятого номера провисает, в целом она была очень привлекательной женщиной в свои сорок четыре года. Попка была слишком большой, бедра толстые, но она была моей мамой, и я любил ее, и, что еще лучше, она любила меня. Я часто задавался вопросом, что видел мой отец в ней такого, он сам был красивым мужчиной, я не раз замечал, как за ним следят глаза красивых женщин. Но он никогда не проявлял интереса к другим женщинам. К счастью для меня, я унаследовал внешность своего отца, хотя и был застенчивым и замкнутым с представительницами слабого пола. Мне было восемнадцать, когда умер мой отец. Ночи объятий продолжались, до тех пор, пока однажды ночью, как и следовало ожидать, гормоны молодого мужчины, бушевавшие в моем теле, взяли верх надо мной. Рукой, трясущейся от страха, возбуждения и похоти, я обнял мягкую теплую грудь мамы, пока она спала. Мое тело отреагировало на это ощущение мгновенным толчком возбужденного члена, который прижался к ее заднице. Я думал, что мне сойдет с рук, что это был несчастный случай, если она проснулась бы, и я держал свой возбужденный член большую часть ночи прижатый к её заднице, чувствуя, как ее сосок реагирует на мои ласки рукой. Мне показалось, что я слышу, как ее дыхание изменилось на более глубокое, более неровное, но я заснул сам, все еще держа ее сосок в руке. Когда я проснулся на следующее утро, мама готовила завтрак, и никто ничего не сказал мне о прошедшей ночи, поэтому я решил, что мне это сошло с рук. Вместо того, чтобы уделять внимание учебе в институте, я мечтала о мягкой груди мамы, которую держала в руке прошлой ночью. Излишне говорить, что я с нетерпением ждал, когда она заснет, когда мы прижались друг к другу следующей ночью, и когда ее дыхание успокоилось, я снова потянулся к чудесной женской плоти. Обнимая ее грудь в своей руке, я наполнялся вожделением к своей матери как к женщине, и вскоре я начал думать о других вещах, которые я мог бы сделать. Мама была одета в ночную рубашку, которая застегивалась спереди, и поэтому я с большой осторожностью начал расстегивать пуговицы, чтобы услышать внезапную перемену в ее дыхании. Оно становилась глубже, быстрее. Я замер, и продолжил медленно расстегивать пуговицы, пока не оказался на линии ее талии. Я осторожно стянул рубашку в сторону и еще раз взял мягкую грудь в руку, сразу почувствовав упругость ее соска. Один из моих пальцев обвел его кругом, прежде чем два пальца осторожно провели им между собой. Я заметил, что мама, казалось, почти задыхалась во сне. Я считал себя в праве в своих ласках к маме, забыв обо всех оправданиях, которые могли бы у меня быть, если бы она проснулась. В конце концов, из-за полного изнеможения от двух ночей бессонного сна, я тоже заснул, все еще держа ее обнаженную грудь своей рукой. На следующее утро я проснулся и обнаружил, что мама исчезла с постели. Я сразу вспомнил расстегнутую ночную рубашку и то, как я снял ее с мамы. Несколько мгновений я лежал в кровати, раздумывая, что мне делать, пока не понял, что мне ничего не остается, кроме как встать с кровати. Когда я вошел на кухню, мама просто поприветствовала меня утром, как обычно и улыбнулась. Ничего не было сказано ей опять снова! В институте я понял, что мне повезло, и твердо решил больше не приставать к матери. Я заметил, что мама была одета во что-то другое, когда мы ложились спать в ту ночь. Ночная рубашка была короче и скреплена двумя лентообразными завязками. Тем не менее, моя решимость была ясна, и гормоны были под контролем, и две довольно бессонные ночи позади. Я просто обнял ее, когда она прижалась ко мне. Я начал погружаться в сон, когда мама при движении плеч поменяла положение во сне, и голая мягкая теплая грудь упала мне в руку. Каким-то нечаянным образом рубашка моей матери полностью расстегнулась. Она тяжело вздохнула, но, казалось, продолжала спать, но теперь мои гормоны были на пределе, моя кровь, казалось, горячо бежала по моему телу. Я дрожал всем телом. Я все еще дрожал, когда скользнул дрожащей рукой вниз по ее мягкому животу, под резинку трусиков, пока мои пальцы не переплелись с шелковистыми локонами треугольника любви, которые они обнаружили. Мой член твердо упирался в ее попку и плавно двигался. Я потерся о ее большие теплые ягодицы. Внезапно она снова пошевелилась и перевернулась на спину. Моя рука была зажата между ее слегка раздвинутыми бедрами, и я впервые почувствовал чудесную влагу, невероятную мягкость и тепло, которое, казалось, было на несколько градусов теплее, чем остальное ее тело. Я дрожал, не зная, что делать, думая, что она, должно быть, мечтает о моем отце, когда ее рука опустилась на промежность ее трусиков, удерживая мою на месте. Мой страх достиг пика, я не знаю, какие у меня были эмоции, когда она начала говорить: «Все в порядке, сынок, просто нежно потри меня там. Она еще немного подкатилась ко мне, обхватила мою голову и притянула мое лицо к своей груди. Соси мои сиськи, дорогой, это заставляет мою киску чувствовать себя возбужденной, проворковала мама и рукой, которая накрыла мою, начала движения взад и вперед между ее ног. Я взял сосок в рот и начала сосать, изредка перекатывая его языком. Моя рука подхватила движение, которое она спровоцировала своей. Минуточку, милый, - сказала мама, отпуская мою голову и слегка отодвигаясь от меня, держи руку там. Мама подняла колени и натянула трусики на свою большую круглую попку и вверх по бедрам до колен. Затем, подтянув колени еще выше, стянула трусики вниз по ногам и сняла их, небрежно сбросив их с кровати. Ее ноги вернулись в прежнее положение, хотя я был уверен, что ее бедра теперь давали мне еще больший доступ к ее удивительной влажности. Моя рука продолжила движение, которым она пропитала. Ее рука снова обхватила мою голову, ее рука в моих волосах привлекла меня к своим отвисшим сиськам. Ее соски были длинными и толстыми, и позже мамочка сказала мне, что страдала от желания. Я взял её сосок в рот, пытаясь доставить ей удовольствие, повинуясь инстинкту, не имея практического опыта. Через некоторое время мама вытащила сосок из моего рта и другой рукой представила мой вниманию другой сосок. Когда это было сделано, ее рука вернулась к моей, и указательным пальцем она протолкнула мой палец глубоко внутрь себя. Какое удивительное чудесное ощущение мягкости, тепла и влаги. Когда я изменил угол наклона руки, чтобы создать большее проникновение, мама сказала: «Нет, дорогой, когда ты это делаешь, ты не возбудил мой клитор!». Мама снова использовала свою руку, чтобы направлять мою, в то время как я думал? «Клитор, что такое клитор и где он находится, что он делает и как я могу помочь?» Тогда я понял, что она дала мне чудесное открытие, и спросила: «Мама, ты научишь меня, как заниматься любовью с тобой так, как мужчина любит женщину?» Несколько минут мама лежала, тяжело дыша, явно наслаждаясь моими слабыми попытками заняться с ней любовью. Затем ответил: «Подождите минутку, есть кое-что, что я хочу получить сынуля!». Она встала с кровати, я едва мог видеть ее большую попу, когда она выходила из комнаты. Тогда я с некоторым трепетом снял трусы. Через мгновение она вернулась, и я понял, что она несет две большие свечи, которые всегда стояли на обеденном столе. Одну из них она поставила на ночной столик с другой стороны кровати, зажгла ее, а затем, обогнув кровать, поставила вторую на столик с моей стороны. Как только спальня мамы была освещена, я теперь мог видеть ее большие обвисшие груди. Они были прекрасны для моих глаз в мерцающем свете свечей. Мама вернулась к кровати, но, к моему удивлению, легла головой к изножью кровати. Она попросила меня передать ей подушки. Я передал ей две, затем третью, пока она приспосабливалась, чтобы посмотреть вниз и увидеть то, что, как я теперь понимаю, было чрезвычайно волосатым лобком. Удовлетворившись, она раздвинула ноги и попросила меня встать между ними. Когда я опустился на колени между ними, я впервые увидел полностью обнаженное влагалище, освещенное мерцающим золотым светом мягкого света свечей. Это было эротическое зрелище, блеск ее подготовительной влаги на бедрах и половых губах еще больше усиливал остроту момента. Мама скользнула руками по животу и пальцем по бокам, приоткрывая свои волосы на своем лобке, широко раздвинула половые губы, показывая мне свою розовую внутреннюю часть с лепестками роз половых губ. Внезапный запах настиг меня. Сильный, пьянящий, неотразимый, я наклонился вперед, пытаясь вдохнуть еще больше отупляющего мозг запаха половых органов мамы. Внезапно мне захотелось поцеловать источник этого дразнящего запаха, исходящего от ее влагалища. Но я колебался, опасаясь, что она поймет меня не правильно в моих намерениях. Что делать, если мне не понравится вкус? Как я мог отступить, не оскорбив ее? Эти страхи затормозили мои действия меня, и мама начала говорить не как любовница, а скорее как мать, как учитель. Она позволила своим половым губам сомкнуться и указала каждым пальцем на складки, образовавшиеся там, где ее ноги соединялись с туловищем. Она объяснила, как ей там щекотно, что это была сексуальная щекотка, от которой у нее дрожал живот и киска. Мама перешла к своему анальному отверстию, объяснив, как ей нравится, когда ее там нежно ласкают и в порывах страсти слегка проникая пальцем. Мама показала мне свою промежность, мягкую кожу, покрытую волосами, между ее киской и анусом, объясняя, когда к ней прикасаться. Промежность, я никогда раньше не слышал этого слова. Она обратила мое внимание на пухлые складки ее наружных половых губ, покрытые мягкими лобковыми волосами, сказав мне, как ей нравится, когда эту область нежно массируют, чтобы создать сексуальное напряжение. И снова она пальцами раздвинула наружные половые губы, обнажив внутренние, темно-розово-коричневые рваные лоскуты, которые все еще скрывали ее внутреннее святилище. Она сказала мне, как ей нравится, когда их ласкают и щекочут, облизывают и сосут, развеивая мой первый страх, что она будет не против, если я поцелую ее там. Наконец, мама раздвинула свои сексуальные половые губы, чтобы еще раз показать свой розовый вход во влагалище. Она указала на свою уретру, развеяв мое наивное представление о том, что каким-то образом ее влагалище участвует в выведении мужского члена. - А теперь самое лучшее, - сказала мама, когда ее пальцы добрались до верхней части половых губ и раздвинули область, которая торчала там, где они сошлись. Там, среди волос и мясистого лобка, лежала маленькая жемчужина изысканной изысканности, крошечный бугорок покрытой влагой плоти, который она с гордостью объявила своим клитором. Она заявила, что это был ее источник удовольствия, который она всегда любила, чтобы его лизали, трогали и стимулировали любым мыслимым способом, пока вместе со стимуляцией приходила любовь. Я помню, как она делала ударение на слове «Любовь!». Ее последним действием было просунуть палец глубоко в свои девственные ножны, вытащить его, блестящий от влаги в мягком свете свечи, и просунуть его в мой рот. Это шокировало меня и в то же время ответило на другой вопрос о том, смогу ли я насладиться ее соком. - Поцелуй меня, дорогой, - сказала мама, и я придвинулся вверх по ее телу, чтобы нежно поцеловать ее. Ее рот открылся под моим, так что я подражал ей, и ее мягкий чудесный язык наполнил мой рот лишь намеком на аромат ее сока. Более смело моя рука вернулась между ее бедер, мой указательный палец нашел ее анус и нежно потер его, прежде чем протащить мое новое слово и войти в липкую влагу, которая мне так любопытствовала. Осторожно лаская ее клитор, я начал движения взад и вперед, которые приносили сексуальное удовлетворение. Ее лобок упирался в мой палец, один из которых теперь был глубоко в ее ножнах, в то время как другие массировали ее внешнюю отечность. Я всегда следил за тем, чтобы поддерживать трение о ее клитор. Мама прервала наш поцелуй, тяжело дыша, и притянула мою голову к своим сиськам. Я вцепилась в ближайший сосок и сосала, как ребенок. Ее одобрительные стоны ободряли меня. Мама начала тяжело дышать. Я попросил ее приподнять и просунул другую руку под нее, указательный палец нашел ее анус, когда она снова устроилась на плоской поверхности моей руки. Теперь, когда один палец стимулировал ее задницу, а другим клитор, ее стоны сменились гортанным рычанием, высота которого увеличивалась по мере ее сексуального напряжения. С каждым движением пальца она становилась все более голосистой, пока с дрожью не содрогнулась от оргазма, ее горло издало громкий стон. - Извини, дорогой сыночек, я должна была предупредить тебя, я очень шумная, когда наслаждаюсь оргазмом. Она улыбнулась мне и сделала движение, как будто хотела вытащить свой сосок из моего рта. Не желая отпускать, я отрицательно покачал головой и оценив ее нежную плоть, когда я рванулся вперед, снова обхватив ртом ее сосок, пока не оказался прочно привязанным к ее сиське. «Ты ничуть не изменился, - объявила мама, - ты был таким же, когда был ребенком». Она рассказала мне, как в детстве я продолжала играть с ее соской еще долго после того, как закончила кормить. Если она начинала отстраняться, я, по-видимому, снова начинал сосать грудь, как будто хотел поесть. Как только я был уверен, что она не отнимет у меня сосок, я возвращался к игре только для того, чтобы повторить процесс, если она двигалась. - Ты сильно вцепился в грудь, когда сосал мой сосок и посылал такие восхитительные ощущения в мою киску, что мне нравилось кормить тебя. Через какое-то время я начала прикасаться к себе там во влагалище, пока кормила тебя. Пока, наконец, однажды ночью, пока ты сосала грудь, я провела пальцем по клитору и довела себя до оргазма. После этого это было легко делать снова и снова, и я начала носить халат, когда кормила тебя, чтобы у нас обоих был легкий доступ к нашему удовлетворению. Твой отец понял это, и однажды, пока я кормила тебя, он притянул мою задницу к краю стула, сел и сосал мой клитор, пока ты сосал мою сиську. Это был самый любящий эротический опыт в моей жизни. Мне казалось, что я кормлю двух людей, которых я любила больше всего в жизни, в то время как вы вдвоем пили жидкости моего тела. Я думаю, вы оба были удивлены тем, сколько шума я наделала, когда пришла получая оргазм. Я бы не позволила ему сделать это снова, потому что не была уверена в том, как я отношусь к тому, чтобы вовлечь тебя в наш сексуальный союз. Я часто жалела о своем решении, в конце концов, как вы вообще появились. Тем не менее, он принял мое решение. Я думаю, что он в некотором роде согласился со мной. Но с тех пор твой отец заинтересовался моими кормящими сосками, высасывая их досуха каждую ночь после того, как ты заканчивал их сосать. Вскоре у меня вырабатывалось огромное количество молока, мои сиськи раздувались от молока, становясь чрезвычайно чувствительными как раз перед тем, как я кормила тебя. Часто ноет и нуждается в опорожнении. Я не позволяю ему прикасаться ко мне, пока не накормила тебя сынок. Ночью мои соски капали молоком, нуждаясь в опорожнении, муж сказал мне, что поможет мне, чтобы отвлечь мои мысли от сосков и капающем молоке из них. Он лег на спину, его член был возбужден, и пригласил меня сесть на него. Я знала, что он выбрал эту позу, потому что не хотел прижиматься к моей груди, возможно, причиняя мне еще больше страданий. Я села на него верхом и вскоре почувствовала приближение оргазма, мои сиськи капали молоком ему на грудь. С первым оргазмом, я брызнула на него молоком все более крошечными брызгами, по мере того, как мой оргазм уменьшался. Я расхохоталась, вызвав еще больше капель молока из грудей. Мужу это нравилось, и мы повторяли этот любовный секс много раз. Но хватит воспоминаний, я любила твоего отца, так что, думаю, тебе нужно какое-то удовлетворение сыночек!». С силой вытащив сосок из моего рта, мама скользнула вниз по моему телу и поглотила мой член своим теплым влажным ртом. Вскоре я почувствовал, как ее слюна стекает по моему члену, и она использовала свою руку, чтобы втереть ее в мой член. Ее щеки впали, когда она сильно сосала член. Это было потрясающе, вызвав мой оргазм в считанные мгновения. Затем мама снова поцеловала меня, сильно попробовав на вкус мою молодую горячею сперму. Я вспомнил, как сильно мне нравилась ее собственная сексуальный запах, и на этот раз протянул руку между ее бедер, пока мы продолжали целоваться, чтобы глубоко прощупать ее двумя пальцами. Я слегка согнул их, попытался зачерпнуть ее влагу сока, а затем, прервав поцелуй, поднес их к носу. Во всяком случае, сильный резкий аромат был более чудесным, чем в первый раз. У меня закружилась голова от вожделения, я всосал их в рот и, к своей радости, обнаружил, что вкус мне понравился. Хотя, безусловно, я отвечал обещанию, которое предлагал пьянящий аромат, я нашел вкус более мягким, сладким, возможно, более нежным, хотя я не решаюсь использовать слово «Деликатный», потому что вкус был еще более убедительным, опьяняющим и вызывающим привыкание, чем аромат. Мама вытащила мои пальцы изо рта и заменила их своим языком. Он закружился у меня во рту, и я понял, что он искала вкус ее сладкого «Я!». Я прервал поцелуй, желая добраться до источника ее амброзии. Целуя ее между ее гибкими сиськами, через ее округлый живот и через лес лобковых волос, я вскоре обнаружил происхождение того, что стало моей пожизненной зависимостью. Сначала я глубоко вдохнул, наполняя ноздри ее ароматом, смакуя ее аромат, предвкушая ее вкус. Затем я скользнул языком по ее рваной плоти и попробовал ее эликсир прямо из источника, из которого он был создан. Непреодолимая похоть пронизывала меня, мой разум был одурманен потребностью, в то время как я искал удобное положение. Сначала пытаясь лечь между ее ног, затем высоко поднимая ноги. Мама помогала, прижимая бедра к сиськам, обнажая себя настолько полно, насколько могла. Я лизнул ее промежность, а затем в своей похоти вонзил его в попочку языком, вызвав визг наслаждения. Я тяжело сосал ее рваные половые губы и, наконец, все еще неудовлетворенный, спрыгнул с кровати и подтащил маму к краю кровати. Опустившись на колени на пол, я снова увидел источник своего восторга в мерцающем мягком свете свечей. Маленькие тени прыгали, капельки влаги сверкали на свету. Я закинул ее ноги себе на плечи, ее внутренняя сторона бедер согрела мои уши, когда я скользнул языком глубоко в теплые объятия ее сексуальных складок. Ее сок покрыл мой язык своим острым вкусом. Ее тело начало извечный горб любви, обжигающий мои губы силой ее желания. Ее стоны наслаждения разжигали мои собственные страсти, когда я погружался глубоко, ища весь ее сок. Вскоре ее бедра забились так сильно, что я просто держал язык плоским. Она сильно прижала мою голову к своей пизде, удерживая меня на месте, пока она разминала свой клитор о мой нос и язык. Стоны мамы превратились в гортанный, хриплый крик глубоко в горле, когда она содрогалась от своих оргазмов, размазывая на мой язык свою восхитительную сперму. Когда ее конвульсии утихли, я встал и приготовился сесть на нее. Внезапно ее рука накрыла ее киску, не позволяя мне войти. Я был так тверд, что мой член болел, так растянулась кожа, блестевшая в раннем утреннем свете. Господи!, мне нужно было трахаться. Линии пота текли по моей груди, когда мое перегретое тело пыталось охладиться. Моя похоть почти овладела мной. К счастью, я смутно слышал, как она говорила мне. «Сыночек, мне так жаль, что я не принимаю таблетки! Ты сделаешь меня беременной. Обещаю, завтра начну принимать противозачаточные таблетки. Иди сюда милый. Ложись на кровать. Ну вот молодец!. Следующее, что я понял, это то, что она оседлала мою голову, ее волосатое влагалище опустились на мое лицо, ее сиськи были прижаты к моему животу, ее рот, горячий, влажный и успокаивающий на моем члене. Ее гибкие сексуальные половые губы охватывали мой язык, обволакивая его, как будто это было их собственное сладкое сокровище. Мое тело было таким возбужденным, что я кончил через несколько секунд, извергнув сначала ей в рот, а затем на ее лицо и сиськи свою сперму. Мама использовала мой возбужденный член, как пожарный шланг, обрызгивая себя моей спермой. Она повернулась на кровати, обхватив мой живот, и повернулась ко мне лицом. Веревки спермы покрывали ее лицо и капали с сисек. Ее открытый рот капал спермой на губы и подбородок. Затем чувственными, сексуально мягкими руками она начала размазывать мою сперму в плоть своей сиськи. Медленно, купаясь в моей сперме. Размазываю свою сперму по ее шее и плечу, а затем распределяю ее по лицу. Наконец, мама позволила большему количеству капнуть изо рта на руку, которую она втерла в живот, прежде чем проглотить. Именно в этот момент я понял, что отец видел в моей матери. Почему ни одна женщина, какой бы красивой она ни была, не смогла вскружить ему голову. Мама была чувственной сексуальной богиней сексуальной близости, превосходящей любые телесные несовершенства с душой, созданной для любви. По мере того, как утренний свет становился ярче, все, что я мог видеть, было это прекрасное великолепное сексуальной страсти. Слезы навернулись на мои глаза, когда я мысленно поблагодарила отца за то, что у него хватило мудрости выбрать эту женщину в качестве моей матери. С этого момента все, что я видел снова, была чувственность ее движений, сексуальность ее духа, ее любящей души. Для меня было большой честью быть объектом ее любви, как, я уверен, и мой отец до меня. Мама улыбнулась мне, и я уверен, что поняла остроту момента, когда она объяснила: «Моя натура действительно нуждалась в твоей сперме глубоко внутри меня, я хотела, чтобы ты заполнил меня. Несмотря на то, что это была плохая идея, ведь мамочка сказала что не принимает противозачаточные таблетки!». Давай, вставай сын, - приказала мама, - нам есть дела и о чем поговорить. Иди и возьми свой халат и встретимся на кухне. Яичницу будешь? Я кивнул в знак согласия и направился в свою комнату за халатом. Когда я пришел на кухню, колбаса уже шипела на сковороде, а яйца ждали, чтобы присоединиться к ним. Моя мама была одета в короткий махровый халат, который едва прикрывал ее красивую попку. С недавно образованными глазами я заметил чувственность в каждом ее движении. Она была одной из немногих женщин в мире, которые излучали сексуальность без сознательных усилий, и было приятно наблюдать, как она двигается по кухне. Она повернулась ко мне и сказала очень серьезным тоном: «Я хочу, чтобы ты понял, что твоя обязанность передо мной - усердно учится в институте. Я не хочу, чтобы ты забросил институт из-за меня. Я все еще твоя мать, и я хочу, чтобы ты стал тем мужчиной, которым я хочу, чтобы ты был. Однако, - сказала она с блеском в глазах, - у тебя было три бессонные ночи сыночек! Во многом это моя вина, и я хочу, чтобы ты сегодня полежал в постели и отдохнул и не пойдешь в институт». После этого она повернулась, отодвинула колбасу в сторону и разбила яйца на сковороду. Мама подождала несколько мгновений, перевернула их и сняла с огня. Я накрыл стол и нарезал хлеб, пока мама накладывала яичницу в две тарелки. Мы молча ели вместе, а когда закончили, то положили посуду в раковину и замочила водой. Затем она усадила меня обратно за кухонный стол и спросила, есть ли у меня какие-либо сомнения по поводу вчерашнего вечера. Когда я ответил отрицательно, она продолжила говорить... - Тогда, я полагаю, ты хочешь, чтобы я стал твоей любовницей. Что ж, я тоже хочу стать твоим любовницей сынок. Но ты должен понимать, что и твоя мать, и твоя любовница будут очень требовательной. Я не буду твоим другом. Меня не будут воспринимать легкомысленно. Я не приму закулисных разговоров, которые я, будучи сыном, иногда позволяла тебе. У тебя будут привилегии в моей постели, и я ожидаю зрелости, которая приходит с этими привилегиями. Учеба в институте и усердная работа по дому являются обязательным условием. И последнее, - предостерегла мама, - никогда никому ничего не рассказывай о том, что происходит между нами. Это может привести к серьезным неприятностям для нас обоих!». Я принял ее предостережение близко к сердцу и никому ничего не сказал. Каково же было мое удивление, когда через несколько лет она раскрыла наш секрет другому. Я обещал, что не сделаю этого, и с этими словами она встала и повела меня в спальню. Она наклонилась над кроватью, и ее короткий халат задрался на ее заднице. Когда она бросала подушки к изголовью кровати, ее волосатая киска время от времени выступала между бедер. - Давай, - сказала мама, нарушив мою задумчивость, - помоги мне заправить постель. Я подошел к другой стороне и помог ей поправить простыни, извинившись за то, что не помог раньше, объяснив, что я мечтал. - Я видел то, о чем ты мечтал. Она рассмеялась и, когда постель была заправлена, бросила халат на пол позади себя. Я больше не искал стройную, я искал сексуальную сочность, и все это было. Мясистая роскошь, сексуальная сочность, когда мама повернулась и намеренно согнулась от талии, чтобы поднять свой халат, обхватив меня мясистыми ягодицами и толстыми волосатыми половыми губами влагалища. Какое-то время она держала себя в таком положении, дразня меня, чтобы убедиться, что я хорошо выгляжу, прежде чем встать и повернуться с ухмылкой на лице. Она наклонилась вперед, когда забралась в кровать, ее сиськи свисали с груди, привлекая мое внимание к липким соскам, толстым и длинным. Я понял, что мы с отцом несем ответственность за их состояние и любим их красоту. Мама открыла для меня одеяло, спросив, собираюсь ли я присоединиться к ней в ближайшее время, выведя меня из моих размышлений. Я сбросил халат и присоединился к ней на кровати, лежа на спине, в то время как она подставила плечо под мышку и прижалась ко мне. Ее голова лежит у меня на плече, ее грудь прижимается к одной стороне моей груди. Нога перекинулась на мою ногу, оттянула ее в сторону и засунута между моих ног. Я почувствовал теплое, влажное тепло, когда она извивалась, чтобы успокоиться, а затем положила одну руку, нежно коснувшись моей щеки, отведя мое лицо в сторону для нежного поцелуя. Семьдесят два часа без сна сделали свое дело, и я заснул рядом со своей обнаженной матерью.... (Продолжение в следующей части)

71812 117 230 Рейтинг +10 [14] Следующая часть