— Вот видишь, она тебе не открылась. А фантазии есть, не может не быть. Ты сам разве не мечтаешь о чем-то таком? Грязном и развратном? Скажешь, нет — я пойму, что ты врешь, потому что в твоем возрасте такие мысли это обычное дело. Знал бы ты, что я по молодости вытворял с Полиной в своих фантазиях!

Димка мечтал, если быть честным, но рассказать тоже бы постеснялся. Это же только твое. А она? Она же взрослая.

— А в ее возрасте нормально мечтать о всяком таком?

Дядя Коля цокнул языком.

— Какая разница? Если у тебя долго не будет нормального секса, ты еще не о таком начнешь мечтать. У каждого человека есть желания, о которых он не рассказывает другим, и желания, в которых он не сознается даже самому себе.

— И что же мне делать?

— Заводить себе кумира это бессмысленно и бесперспективно почти всегда, но у тебя особый случай. Тебе посчастливилось не только увидеть свою мечту вживую, но и залезть к ней в трусы. А совет тебе на сегодня такой: научись в ней видеть обычного человека. То, что ее показывают по телевизору, не означает, что она питается только амброзией и пукает бабочками.

Дядя Коля, прощаясь, хлопнул Димку по плечу.

— Люди обычно находят действительность неудовлетворительной и поэтому живут в мире фантазий, воображая себе исполнение своих желаний. Сильная личность воплощает эти желания в реальность, а слабая так и живёт в своём выдуманном мирке. Ты же хотел, чтобы она тебя помнила? Дай то, что она хочет. Если исполнишь ее желание, она никогда тебя не забудет. И учти, это касается не только и не столько секса. Не зацикливайся, думай в другом направлении.

«Исполнить желание»? — думал Димка по дороге домой. — «Почему бы и нет? Знать бы какое. Его-то желание исполнилось, даже с лихвой — он встретился с Балицкой, его не только не прогнали, но и наоборот он стал..., кем он стал? Любовником? Коротким увлечением? Очередным членом? Димка не смог себе признаться, что дядя Коля прав — он ей никто».

«Научись в ней видеть обычного человека» — вспомнил Димка. — «А это что это значит? Ну, она человек, женщина. Идеальная, сногсшибательно красивая, неотразимая, яркая, волшебная, неземная, невероятная.... Стоп». — Он понял, что увлекся. — «Две руки, две ноги. Две ямочки над попой на пояснице. Две восхитительные сиськи. Мягкие и упругие одновременно. Волосы. Всегда чистые и вкусно пахнут. Все обычно и как у всех? Конечно, нет, это же Балицкая. Извини, дядя Коля, я не могу. Она не обычная. Какое же у нее может быть желание?

***

Димка сидел за кучей валежника и угрюмо наблюдал за тем, как какой-то мускулистый мужик, весь в наколках, жестко трахает Балицкую. Она лежала на земле, живописно перепачканная грязью и стонала, изображая страсть. А мужик грубо врезался пахом меж ее ног и рычал как животное. Смотреть на это было невыносимо, хотя Димка понимал, что все происходит не по-настоящему. Если такое и покажут в кино, то с купюрами. По грудь или так, чтобы ничего не было видно. Тем более, на актерах были специальные трусы телесного цвета и еще наклейки на сосках у Екатерины.

— Стоп! Снято! Перерыв пятнадцать минут. Переходим к следующей сцене, — скомандовал в мегафон уже знакомый Димке старичок.

Василий Сергеевич закинул в рот таблетку, пожевал и к чему-то прислушался. Поерзал на раскладном стульчике. Потом вскочил и стремительно направился в глубину леса. Наверное, опять простатит дает о себе знать.

Актерам уже выдали по халату, они оделись и сели на бревне, как ни в чем не бывало.

— Вчера с Лехой ездили в город, — заговорил мужик в наколках. — Два часа на пароме, но оно того стоило. Каких там, Катя, крабов подают в ресторане! А жульены из гребешков! Рыба! Объедение.

— Хочу кра-а-бов! Серега! Хочу, хочу! — притворно закапризничала Балицкая.

— Может, еще выберемся и тебя возьмем. На меня, правда, в таком обличии косо смотрят. — Он показал руки с совсем неэстетичными воровскими наколками. — Скорее бы смыть уже. Леха говорит, что...

Дальше Димка не стал слушать. К партнеру по съемкам Екатерина, похоже, не испытывала романтических чувств, поэтому он успокоился. Но на каприз Балицкой отреагировал серьезно. Исполни ее желание, советовал дядя Коля. А когда женщина говорит «хочу» разве это не оно самое? Пусть ее желание и простое, но главное же внимание.

«Богатый Серега может тратить сколько угодно денег на рестораны. А мы пойдем другим путем». Димка отполз подальше, поднялся и припустил в поселок.

Ловить крабов — дело легкое и не затратное. Берешь краболовку, это такая сетка, натянутая на металлические обручи, и внутрь кладешь камни для груза. Туда же надо положить какой-нибудь тухлятины. Мидии, кусочки рыбы, все сгодится. Главное, дать им полежать на солнце. Для крабов это деликатес, сами сбегутся на угощение, как миленькие. Нужно только подождать на берегу пару часов.

Но посидеть на берегу не получилось. Во всем оказались виноваты эти две неразлучные дуры — Валька и Наташка. Шел себе Димка по пирсу к отцовской лодке, и вдруг услышал голоса.

— Во Владик поеду, в медучилище поступать. И не поступлю. — Наташка рассмеялась одной ей понятной шутке.

— В смысле? А зачем тогда? — озадаченно спросила Валька.

— В коромысле. Не тупи. Пойду девочкой по вызову. А чё? Все на месте. Сиськи, попка. Не уродина. Что еще мужикам надо?

— Им надо, чтобы пизда была узкая. А у тебя там, поди, ведро уже.

Димка почувствовал, что краснеет.

— Сама ты ведро, Семенова. С чего ты взяла?

— А Пашка? А Данила, Стас? Кто там еще и не помню уже.

— А чё Пашка? Ну, было у меня с ним разок после дискача. Потом динамила, пока совсем не разбежались. Нудный он. И с другими ни то, ни се.

— А если родители узнают? — не переставала наседать Валька.

— Кто им скажет? Когда начну бабки засылать, так вообще вопросов не будет. Возвращаться я сюда не собираюсь. Замуж выскочу и все дела.

Они замолчали, а Димка не торопился выдавать свое присутствие, раз обсуждается такая пикантная тема. Но разговор как всегда свернул на шмотки.

— Как начну работать, сначала куплю себе платье с блестками и туфли, — подала голос Наташка. — И сумку. И кружевное белье. И...

Димка кашлянул, привлекая внимание. Из соседней лодки высунулись две головы.

— О, Романов! — Наташка будто бы даже обрадовалась его появлению. — Ты куда?

— Крабов ловить, — буркнул Димка.

— Слу-ушай, — протянула Валька. — Покатай нас на лодке. На воде загар лучше пристает. А Новикова за это тебя поцелует. А?

— Пошла ты, — тут же огрызнулась Наташка. — Еще чего! Сама целуй.

Димка с сомнением посмотрел на море. Остаться наедине с двумя девчонками такая себе перспектива. А если Валька с Наташкой начнут над ним издеваться? Он знал еще со школы, что эти две оторвы острые на язык. С другой стороны, они хотят загорать. Купальники у них нескромные, и это мягко сказано — у Вальки вон сиськи наружу, только соски прикрыты, а у Наташки сквозь плавки проглядывает ее пирожок, явно гладко бритый. Кто откажется поглазеть на полуголых девчонок? Вспомнился еще совет от дяди Коли, что нужно общаться со сверстницами и Димка решился.

— Ну, чего ты застыл? — нетерпеливо спросила Наташка.

Он согласился, но сделал вид, что с неохотой.

Когда Димка оставил поплавок из пластиковой бутылки болтаться на волнах, грести расхотелось. Жарко, да еще и девчонки раскомандовались:

— Раз, два! Налегай! Быстрее! Каши мало ел?

Димка вытащил весла из уключин, пустил лодку в дрейф и подставил лицо солнцу. Как пить дать, к вечеру сгорит. Но смотреть на Наташку раскинувшую руки и ноги на корме было выше его сил.

Все-таки он поглядывал, украдкой. И догляделся.

— Валь, а Романов на меня пялится и слюни пускает, — сказала Наташка, не открывая глаз. Но по дрожащим ресницам было понятно, что она за ним наблюдает.

— Эм-м-м... — вяло промычала Валька. — Все мужики одинаковые. Романов, ты мужик? Или у тебя еще хуй волосней не оброс?

— Оброс, не оброс, но встал, — ответила за него Наташка. — На меня у всех встает. Романов, покажи свою писюльку. Интересно, какая она у тебя?

— Да идите вы! — разозлился Димка и свел ноги в коленях. Не думал он, что его стояк будет так заметен.

Девчонки обидно рассмеялись.

— А давай баш на баш? Семенова тебе сиськи покажет, а ты нам свой писюн, — предложила то ли в шутку, то ли всерьез Наташка.

— Еще чего! — хором ответили Валька с Димкой.

Это совпадение всех рассмешило и обстановка сразу разрядилась. Но Димка еще не знал, что такое женское коварство.

Наташка, наконец, приняла приличную позу — села и до хруста потянулась. Потом зачем-то подмигнула завозившейся сзади Вальке. Не успел Димка оглянуться, чтобы посмотреть, чем она там занята, как перестал что-либо видеть. Валька задрала ему футболку и натянула на голову. Он почувствовал, что в затылок ему упираются ее мягкие сиськи, а руки крепко обхватили плечи. Наташка времени не теряла, стянула с него спортивные штаны вместе с плавками. Димка дернулся, но из крепкого захвата Вальки не так просто было выбраться.

— Хорошенький у тебя хуек, Романов. Симпатичный, — сказала Наташка, разглядывая Димкин член.

Валька крепче сжала объятия, сдерживая Димкины потуги вырваться.

— Пошли вы в жопу, дуры! — не выдержал Димка. Он выгнулся дугой, как в припадке и Наташка заорала:

— Держи его! Уйдет!

Димка еще бестолково подергался и затих. Чего уж теперь брыкаться. Все что надо, они рассмотрели. Как только Валька ослабила свою медвежью хватку, он сорвал футболку и как был, голышом прыгнул в воду.

— Попец у тебя тоже зачетный, Романов! — крикнула ему вдогонку Наташка.

«Ведь знал же что будут издеваться! Зачем согласился? И не накостыляешь им как следует, девчонки же».

«Гуляй со сверстницами!» — передразнил Димка дядю Колю. — «А как тут погуляешь? Они же неадекватные, блин».

— Ладно тебе, возвращайся, вода холодная, — сжалилась Валька. — Мы больше не будем.

Он залез в лодку, перевалившись через борт и сел, не одеваясь. Одежда намокнет, от ветра станет холодно, да и видели они уже все. Чего скрывать?

— У нас в лодке голый пацан! — объявила Валька.

— Ой, — притворно удивилась Наташка. — Нам тогда тоже надо раздеться. Несправедливо как-то.

Она огляделась, хотя в море никого не было на километры вокруг, потянулась рукой за спину. Через пару секунд Наташка уже сидела без лифчика. Она игриво стрельнула глазками и выгнулась, выпячивая красивую и довольно большую грудь. Что там сзади делала Валька, Димка не смотрел от греха подальше. Отвернешься от Наташки, а она еще какую-нибудь подлянку устроит. Хотя и от Вальки может прилететь. Так и сидел меж двух огней или как говорит дядя Коля — между Сциллой и Харибдой.

— Вы две долбанутые идиотки, — проворчал Димка, прикрывая опять вставший член.

— Ну, если мы тебе не нравимся, можешь отвезти нас на берег. Только сегодня же все пацаны будут знать, что ты нам обоим куни делал и жопы лизал.

Наташкина угроза подействовала — Димка сжал кулаки.

— Но, но, мужчина! Я же пошутила. Не ссы, не расскажем.

В этот раз ему не понравилось, как прозвучало слово «мужчина». У Балицкой вышло так, что он даже загордился, а тут одно издевательство.

— Мы на самом деле добрые, только шутки у нас злые, — подтвердила Валька.

Он все-таки обернулся. И онемел. Валька тоже сняла лифчик, вывалив на обозрение свое богатство четвертого размера. Димке так и хотелось протянуть руку и пощупать это великолепие, но он побоялся. За такое и в глаз можно получить.

— Что смотришь? Нравится? — с вызовом спросила Валька. — Эх, если бы ты не был таким рохлей, мы может, и трахнулись уже. И не раз. В поселке вообще никого нормального нет. Или алкашня, или как ты, ботаны. А ебаться хочется, аж зубы сводит.

— Я не рохля и не ботан, — обиделся Димка. — Мы просто... разные.

Он попытался отвлечься от возбуждающих видов, открывшихся с кормы и носа. Похоже, назревает хоть какая-то осмысленная беседа.

— И у меня девушка есть, — добавил он не без гордости.

— Да ну?! — восхищенно воскликнула Наташка. — И кто?

— Балицкая.

— Че-е-го? Какая еще Балицкая? — спросила на этот раз Валька.

Димке надоело вертеть головой, чтобы ответить. Он стал смотреть на воду, вспоминая события последних дней.

— Она актриса. Ну... «Поместье» или, например, «Необходимая жертва» видели?

Наташка покатилась со смеху.

— Ой, уморил! А она-то об этом знает? Или ты ее представляешь, когда дрочишь?

В ее словах была правда, но это уже осталось в прошлом. Димка даже не обиделся.

— Хотите докажу? Я ее попрошу приехать в поселок, сами и увидите.

— Знаешь что, Романов? Ври, да не завирайся. Если она приедет, я тебе отсосу по первому классу, с заглотом. Нет, я тебе даже отдамся. Раком, боком, как захочешь.

Димка протянул Наташке ладонь. Он, конечно, не стал бы настаивать, чтобы она исполнила обещание, но спор есть спор.

— По рукам? Валька разбей.

Наташка помедлила, но сжала Димке ладонь. Валька, на карачках болтая сиськами, перебралась на середину лодки, стукнула ребром ладони по сцепке. Потом вздохнула.

— Фантазер ты, Романов. Но я думаю, что дала бы тебе и без спора. Главное правильно попросить.

Димка про себя вежливо отказался. Такая и задавить может, в порыве страсти. Хватка у нее будь здоров.

Когда шли к берегу, Димка сосредоточился на гребле, а девчонки сидели тихо, шутить им больше не хотелось. Он первый раз в жизни видел их задумчивые, и даже хмурые лица.

На берегу его ждала еще одна неожиданность.

— Романов... я тебе не верю. Но если ты не врешь, — сказала Наташка, дождавшись, пока Валька не зайдет за лодочный сарай, чтобы переодеться. — Познакомишь? Это же моя мечта с детства, сниматься в кино!

— А как же «не поступлю в медучилище»?

— Дурак ты! Подслушивал?

Димка кивнул.

— Я нечаянно.

— Бьют отчаянно! А куда мне деваться? Санитаркой по ночам горбатиться? Или тут коровам сиськи дергать за гроши? Пусть уж лучше мне дергают, но я хоть что-то зарабатывать буду. Кому я нужна? Ты и про Пашку, наверное, слышал? Не было у меня с ним ничего. И с другими тоже. Наврала, чтобы перед Валькой выпендриться. Она-то уже давно распечатанная. А я... девственница еще.

Она опустила глаза и принялась возюкать босой ногой по песку. Картина маслом — маленькая девочка провинилась. Не хватало только пальца во рту.

— И это... не умею я всякое такое, что говорила. Ни с заглотом, ни раком, ни боком. Извини. И вообще извини. Не надо было. Дуры мы.

Ему стало жалко эту заблудшую девчонку. Димка взял Наташку за руку и пообещал:

— Обязательно познакомлю. Может что-то и получится.

Она улыбнулась и поцеловала Димку в губы, задержавшись чуть дольше, чтобы можно было считать это дружеским жестом.

— Спасибо, ты настоящий друг! Обязательно получится!

Наташка махнула рукой и побежала к Вальке, оставив Димку стоять, ощупывать губы и думать. А подумать было о чем.

***

Крабов в ловушке оказалась тьма-тьмущая. Димка выбрал несколько самых больших, а всякую мелочь, которая обычно обитает в камнях у берега, отпустил. Пожалел и рыбешек, случайно заглянувших на крабий пир.

Как стемнело, он пробрался в актерский лагерь с букетом цветов в одной руке и сумкой с походной кастрюлькой, в которой томились еще горячие крабы, в другой.

Дверь открылась, на пороге стояла Балицкая с ослепительной улыбкой, от которой Димке стало грустно.

— Я ждала, — сказала Екатерина и посторонилась, пропуская Димку внутрь. — Ты чего ко мне с сумкой? Переехать решил? Через неделю лавочка закрывается, мы едем в Екатеринбург.

От этой новости ему стало совсем плохо, но вечер портить не хотелось.

— Я тебе крабов принес, сегодня наловил.

Сумка глухо стукнулась об пол, а цветы Димка успел положить на узкий подоконник. Оказавшись в крепких объятиях Балицкой, он почувствовал тепло и уют, близость ее тела настраивала на мысли о немедленном сексе, но он гнал их прочь. И даже не обнял Екатерину в ответ.

— Откуда ты узнал? Я же только сегодня утром говорила, что хочу крабов.

— А это... ерунда. Ешь, остывают. Хотя холодные, как по мне, еще вкуснее.

Димка потянулся за сумкой, поставил на стол кастрюлю и положил рядом ножницы.

— Что случилось? — спросила Балицкая. — В глаза не смотришь, даже не обнял.

Он пожал плечами. Начать трудный разговор никак не получалось. Они сели за стол, Димка достал колючую красную лапу, разрезал ее ножницами. Подал Екатерине. И стал смотреть, как она ест, постанывая и закатывая глаза от удовольствия. После третьей лапы Балицкая вытерла руки и с серьезным лицом сказала:

— Рассказывай, не держи в себе, а то твое молчание напрягает.

Димке хотелось заплакать. Балицкая бы поняла, она же старше и, наверное, много чего пережила. Но он собрался с духом, вздохнул и посмотрел ей в глаза.

— Шесть лет. Шесть лет я бредил тобой. Мне больше никто не был нужен. Когда я тебя увидел в живую, я был самым счастливым человеком на свете. Но теперь... я понимаю, что это не по-настоящему, как в кино. Это все ни к чему. Через неделю ты уедешь, и я больше тебя никогда не увижу.

— Ты в кого-то влюбился!

Екатерина тепло улыбнулась, а в ее глазах забегали те самые, его любимые чертики. Димка поднял брови от удивления. Вот что значит опыт и возраст. А он и не знал, как подступиться к самому главному.

— Кажется да. Нет, точно да. Мой бывший учитель истории, очень умный человек, сказал, что если любишь, то должен исполнить самое заветное желание женщины. Я думал, пытался понять, что такого я мог бы сделать для тебя, но не успел. Вот, только крабы. Прости.

Екатерина вытерла слезу, но промолчала.

— Я хотел попросить о помощи.

На этот раз брови подняла Балицкая.

— Ты можешь встретиться с одной девушкой...

— Той самой? — перебила его Екатерина. Димка кивнул.

— У нее есть мечта, сниматься в кино. Но где мы, а где Москва, это для нее не реально. Понимаешь, она от безысходности хотела податься в город и... в общем, стать проституткой, чтобы как-то зарабатывать. Но это же ловушка как для крабов — попадешь и не выберешься. А она совсем не такая.

Димка замолчал в ожидании ответа.

— Во-первых, — как всегда начала считать Балицкая, — я рада, что мы с тобой познакомились. Не часто выпадает шанс помочь человеку измениться. А ты вырос, Дима. Всего за несколько дней, ты многому научился. В тебе появились задатки настоящего мужчины. Во-вторых, я тебе еще раньше говорила, что помочь попасть в кино не могу. Но! У Василия Сергеевича есть еще один проект. Когда мы вернемся в Москву, начнется кастинг.

Димка приуныл, но Балицкая не дала ему пасть духом.

— Ехать в Москву необязательно. Приводи ее сюда, сделаем пробы. Даже если она не подойдет, файл останется в базе. Но перед этим мне надо с ней побеседовать, чтобы у нее не было иллюзий. Потому что кино, Дима, это еще хуже, чем проституция. Я думаю, что испытываешь одни и те же чувства, когда тебя не утверждают на роль и когда клиент предпочел другую вместо тебя. Разочарование, ощущение никчемности и ревность к успехам коллег. И еще до фига нюансов, как говорил один военный в анекдоте. Ну что, прокатишь меня завтра еще раз на мотоцикле?

Ночью они просто лежали, обнявшись. Балицкая положила голову Димке на плечо и скоро уснула, а он еще долго не спал, старался не шмыгать носом и не тереть глаза. Слезы свободно текли и капали на подушку.

***

— Это она? — спросила Екатерина, слезая с мотоцикла. — В зеленом топике и шортах.

— Откуда ты знаешь?

— У влюбленной девушки особенный взгляд. Ты этого пока не видишь. Она смотрит на тебя как на своего героя.

— А разве она тоже...

— Сто процентов. Влюблена по уши.

Димка привез Балицкую к старым бревнам, где обычно собирались его друзья и знакомые. Сегодня был аншлаг, и он догадался по какому поводу. Все глазели на них, раскрыв рты.

Наташка, все еще не веря глазам, поднялась с нагретого солнцем бревна, сделала пару шагов и остановилась, но не утерпела, сорвалась с места. Добежала, тяжело дыша, обняла Димку и с надеждой посмотрела на Балицкую.

— Здрасьте. А я думала, он все врет. А вы настоящая!

Екатерина вздохнула и покачала головой.

— Тяжелый случай, но все поправимо. Для начала надо поработать над речью. А фактура у тебя замечательная. Мне бы такую в мои восемнадцать. Пойдем-ка, пошепчемся.

Димка облокотился о мотоцикл и смотрел, как идут рука об руку две его любимые девушки. Пусть у них все получится. Должно получиться. Иначе, какой из него мужик?

Конец