Меня зовут Джон, я 41-летний отец-одиночка, могу выйти на пенсию, когда захочу. У меня есть несколько предприятий и акций, но я оставил их, чтобы скоротать время. Моя жизнь изменилась, когда вчера мне позвонила моя дочь Рэйчел и спросила, могу ли я забрать ее в аэропорту. Ей было 20 лет, и она родила ребенка не более 6 месяцев назад.

Вот я жду в аэропорту и задаюсь вопросом, смогу ли я вообще ее узнать, в последний раз я видел ее ростом 5 футов 1 дюйм, миниатюрной.

Прошло 20 минут, и я услышал «Папа!»

Обернувшись, я увидел уже не девушку, а женщину! Ее волосы теперь были обесцвеченными светлыми, а выпуклости груди выглядели как минимум d. Обняв ее за плечи, я понял, как сильно скучаю по своей маленькой девочке.

«Это Кэти». - говорит она, разрушая мои мысли о том, как сильно она изменилась.

Кэти была самым красивым ребенком, которого я когда-либо видел, у нее были голубые глаза моей дочери. «Где все твои сумки?» — спрашиваю, только заметив детскую сумку.

Когда мы ехали домой, она начала рассказывать мне, как ее муж-неудачник изменил ей и что, когда она улетела домой и приземлилась, они потеряли ее сумки, в которых была вся ее одежда и молокоотсос. После часа болтовни и вождения мы подъехали к дому.

«Мы дома!» - по-отечески сказал я, открывая дверь. "Ты бы хотел что-нибудь съесть?"

«Нет, спасибо, я что-то съела в самолете… Мне просто нужно попытаться накормить Кэти, прежде чем я лопну!»

Не думая, что мои глаза устремлены на ее удивительное декольте, затем, когда я вспомнил, что они принадлежат моей дочери, я поднял глаза, чтобы встретиться взглядом, и увидел, как она улыбается мне.

«Ну, уже поздно, я собираюсь лечь спать, можем ли мы наверстать утреннее время, Кэти рано встает». - прокомментировала она.

"Конечно." Я ответил, поцеловав ее в щеку, спокойной ночи.

Когда она поднималась по лестнице, я не мог не взглянуть на ее идеально круглую задницу, образовавшуюся из-за детского жира. Закрывшись внизу и выключив весь свет, я замечаю ее детскую сумку и решаю отнести ее ей. Заметив, что свет у нее все еще включен, а дверь слегка приоткрыта, я слегка приоткрываю ее, чтобы увидеть самый сексуальный вид на свете! Моя дочь сидела в маминой кресле-качалке только в застегнутой рубашке с длинными рукавами, держа Кэти на руках.

"Ну давай же." — говорит она своему новорожденному. Я не могу не чувствовать, как мои штаны набухают, когда она предлагает грудь и самые восхитительные соски, которые я когда-либо видел.

Не хотел, чтобы меня поймали на подглядывании. Я стучу в дверь, чтобы привлечь внимание, но она не прикрывается. Она поворачивает голову и смотрит на меня.

«Ты оставила это». Я сказал, что кладу сумку под дверь, стараясь поддерживать зрительный контакт, но продолжаю смотреть на сосок.

«Я пытаюсь заставить Кэти покормить…», — говорит она, улыбаясь, снова обращая внимание на своего ребенка.

«Ну, если тебе ЧТО-ТО нужно…» — говорю я, взглянув на ее сосок, а затем замечая, что ее внимание снова обращено ко мне. «… Я всегда здесь для тебя, детка».

«Спасибо, папочка, я люблю тебя». — говорит она, улыбаясь, когда я ухожу в свою комнату.

"Я тоже тебя люблю."

Когда я вхожу в свою комнату, я раздеваюсь до боксеров и готовлюсь ко сну, ух ты, как будет тяжело снова иметь в доме женщину, особенно такую ​​сочную, как моя дочь. Я беру книгу и оставляю свет в кровати и телевизор включенными, чтобы заняться своими многозадачными ночными делами. Примерно через час я чувствую, что устаю, и решаю закончить главу.

«Папа…» — слышу я хриплым шепотом.

"Да, дорогая?" Я отвечаю автоматически, пытаясь закончить абзац.

«Помоги мне…» — ответила она, привлекая мое внимание.

Я не мог ответить, я стоял и тупо смотрел на свою дочь, стоящую у моей двери, в расстегнутой рубашке и красных стрингах! В комнате, освещенной телевизором, было трудно заметить отсутствие одного из ее сосков, пока я не услышал кап... кап... кап. Ее молоко вытекало и падало на деревянный пол моей комнаты.

«Им так больно...» - комментирует она, когда ее рука скользит к животу чуть ниже выпуклости груди. «Пожалуйста... помоги

мне...»

Прежде чем я успел подумать, я стоял перед ней в своих боксерах и просто смотрел на ее грудь. Губы пересыхают, я хочу попробовать... Мне нужно попробовать.

Наконец я решаю заговорить, но она обхватывает другой рукой мой затылок и притягивает меня к своему соску.

Выгнув грудь и глядя в потолок, она стонет: «Спасибо… Папа…»

Я был возбужден больше, чем ребенок, обнаруживший половую зрелость, я не знаю, было ли это из-за того, что я не трахался несколько месяцев, с этой великолепной богиней или вкусом ее сладкого нектара, но не пропускал ни капли, ни капли из ее соска. провел руками под ее задницу и приподнял ее так, чтобы ее грудь оказалась на одном уровне с моими губами.

«оооооо.... дааа...», когда обе руки обхватывают мою голову, «папа...».

Я делаю несколько шагов вперед, прижимая ее к двери, и не останавливаюсь, пока дверь не оказывается у стены.

«ааааа!» вырывается из ее рта, когда я покусываю ее сосок, умоляя еще. «Не останавливайся!» она визжит, когда я замечаю, что ее глаза закрыты, а губы приоткрыты одновременно с ее тяжелым дыханием.

Когда я перехожу к другой груди, ее рука движется, ее тело медленно опускается, ее ноги обхватывают мою талию, и она соприкасается с моим твердым, как камень, членом. Когда я поднимаю глаза, это было просто экзотично: ее руки закинуты за голову, держась за верхнюю часть двери, и она кусает губы, как будто пытаясь удержаться от мира.

Как будто природа взяла свое, я вонзил свой член в ее клитор.

«Да…» ответила она, также поднявшись и упав на мой твердый член.

В идеальной последовательности мы набрали темп и теперь тряслись всухую!

«Да… пожалуйста… не… прекращай… помогать…!» — умоляла она между ударами.

Незадолго до того, как последняя грудь опустела, она глубоко вдохнула, когда я только заметил, что мой 7-дюймовый член теперь вышел за пределы моих боксеров и теперь покоился между самой влажной пиздой на свете. Заканчивая на ее груди, я смотрю в ее глаза в поисках ответа, но вижу только ее запыхавшуюся... ожидающую...

Почувствовав жар между ее ног на своем члене, я поддаюсь похоти и страстно целую губы моей малышки, вставляя свой 7-дюймовый член в ее запретную дырочку.

Я больше не делал это для нее, я делал это для себя, моя дочь была единственной девушкой, которую я всегда любил, и теперь я показывал ей это в физической форме. Я входил в нее длинными сильными ударами.

«Да... папочка... спасибо!!!» она говорит похотливо. «мммммм... еще!»

Я ускоряю темп, чувствуя, как увеличивается нагрузка.

«Я кончаю!» она заявляет.

— Я тоже, детка... — наконец говорю я.

"Сделай это!!!" — говорит она, обхватив меня ногами. "Кончи в меня!!" - продолжает она, пока ее пизда сжимает мой член, достигая кульминации.

С этими словами я теряю контроль и вдуваю свою порцию глубоко в пизду дочери.

Когда наши оргазмы стихают, я теряю силы и делаю несколько шагов назад, падая на кровать, все еще держа дочь на руках.

"Спасибо за твою помощь!" - говорит она, целуя меня в щеку.

«В любое время…» — отвечаю я, почти теряя сознание, а член все еще находится в моей дочери.