Tell Me No Lies от blackrandl1958

****************************************

Добро пожаловать на вечеринку «Обмани меня». Просто несколько друзей собрались вместе, чтобы опубликовать рассказы о лжи. Надеемся, что они вам понравятся. Спасибо Лорел и «Литэротике» за размещение наших рассказов. Я хочу поблагодарить команду Spirit Initiatives за проделанную работу. Люблю вас всех. Это просто то, что пришло мне в голову. Коротко и, надеюсь, мило. Возвращаюсь к своей ерунде. Рэнди.

Я стояла, с измазанными соусом барбекю сиськами, и думала, что же мне сказать, когда ко мне вернется дар речи.

Мой муж, с которым я прожила четырнадцать лет, только что сказал самое шокирующее, что я когда-либо слышала в своей жизни. Я даже не подозревала, что он считает так. У меня не было никаких предположений. То ли это – новое откровение, то ли он вдруг, в какой-то момент самоанализа, прозрел.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – спросила я.

– Не знаю, – ответил он, похоже, тоже пребывая в некотором шоке.

Я на минуту задумалась.

– Солги мне, – сказала я.

– Что? Что это значит?

– Судя по тому, что ты только что сказал, ты лжешь мне с того самого дня, как мы познакомились, – сказала я. – К чему прекращать именно сейчас?

***

Я была в спортзале. Было около 20:30, и все лампы погашены, кроме двух над корзиной. Колледж был небольшим, и я была одна, просто кидая трехочковые. Эхо от баскетбольного мяча в пустом зале, скрип моих кроссовок по полу – все это успокаивало мою душу. У меня было разрешение кидать в любое время, когда захочу.

– Неплохо, не правда ли, – услышала я из тени. Оттуда вышел парень с баскетбольным мячом в руках. – Не возражаешь, если я покидаю вместе с тобой? – спросил он.

– Эй, это свободная страна, и спортзал – не мой, – ответила я.

– Спасибо.

В руках у него также были его кроссовки. Крутые новые «Джорданы», и я уже месяц как пытаюсь купить себе такие.

Я попала три раза подряд с фланга и переместилась в угол задней линии. Он бросил в первый раз, и – промах, без касания хоть какой-то части корзины. Он засмеялся, а я прихихикнула.

– Не так себе это представлял, – сказал он.

– Ты не представлял себе ничего, кроме сетки? – спросила я.

– Да, здесь такая горячая девушка бросает трехочковые, и я надеялся произвести немного большее впечатление, – сказал он. Он подобрал свой мяч, перешел в дриблинге ко мне и пробил. Бросок был денежным – из-за трехочковой дуги.

– Теперь попал, – сказала я и рассмотрела его поближе. Он – белым, но очень красивый, как мне показалось. По моим прикидкам – старше меня лет на десять.

Он протянул кулак, и я столкнулась своим кулаком с его.

– Шелдон, – сказал он.

– Пейтон, – сказала я.

Я сделала бросок и промахнулась. Он захихикал.

– Я заразил тебя своим плохим броском.

Я побежала за мячом, и некоторое время мы молча бросали.

– Бросаем по очереди? – спросил он.

– Ладно, но я – первая, – сказала я.

Он согласился, и мы оба сделали подряд по два трехочковых, прежде чем он промазал и получил свой H. У него был HOR, прежде чем промахнулась я, и тут он начал делать самые дурашливые броски, которые я только могла себе представить в своей жизни. Отбив от пола, через щит, левой рукой. Мы сравняли счет, после чего он промахнулся, и я его добила.

Он засмеялся.

– Мне суждено было проиграть.

– Да, суждено. Ты показал несколько трюков, Шелдон.

– Я вырос, играя против двух старших братьев, – сказал он. – Единственным способом остаться в игре были трюки.

Я уже была готова уходить, поэтому сказала ему: «спасибо за игру» и пошла своей дорогой.

***

В течение следующих двух недель я еще дважды видела его, и во второй раз мы играли один на один. Он был выше меня, и мне пришлось потрудиться, но я была быстрее. У меня хватило перехватов и подборов, чтобы выиграть, но это было настоящее соревнование. Думаю, что он мне поддавался, потому что я была девочкой, и не часто со мной боролся.

Когда закончили игру, он спросил, не хочу ли я выпить.

– Имеешь в виду, выпить как в клубе, или взять энергетический напиток «Gatorade»? – спросила я.

– Ну, идея с клубом мне нравится, – сказал он. – Хотя не думаю, что у меня на это есть шанс, поэтому собирался предложить тебе купить бутылку чего-нибудь в холле.

Я рассмеялась.

– Да, в любом случае, для клуба мы немного потные.

– А ты бы пошла со мной в клуб? – спросил он. – Ну, то есть, когда мы не будем потными.

Я окинула его взглядом.

– Не найдется ли кто-либо, считающий, будто состоит с тобой в отношениях, кто будет разочарован тем, что ты взял меня в клуб?

Он усмехнулся.

– Хороший вопрос. Нет, не найдется. Я в разводе, Пейтон. Уже около девяти месяцев.

– Почему? – спросила я.

Он выглядел слегка шокированным.

– Почему я развелся?

Я кивнула.

– Да.

– Моя бывшая решила, что Вичита – слишком маленький рынок для ее талантов, – сказал он. – Возможно, она и права. Если увидим ее на месте ведущей какой-нибудь национальной программы новостей, я соглашусь.

– Вы решили не переезжать? – спросил я.

– Это она так решила, – сказал он. – Ее жизнь менялась, и я не был частью этих перемен.

– Понятно. Прости, но вопросы надо задавать, – сказала я.

– О, поверь, я понимаю. У меня нет особого опыта, но я рад, что ты задаешь вопросы.

Я рассмеялась.

– Ладно, чувак. Теперь твоя очередь.

– Да, где-то так. Правда, у меня очень мало практики, чтобы их придумывать.

– Это что-то недавнее, или у тебя всегда с этим были проблемы? – спросила я.

Он усмехнулся, и это было просто очаровательно.

– Нет, думаю, когда-то у меня это неплохо получалось. В последнее время я мало практиковался.

– Ну, что ж, ты неплохо схватывавешь, – сказала я. – Теперь, не сможешь ли ты сделать бросок в прыжке со средней дистанции.

– Эй, да это – лучшее в моей игре, – возразил он.

– В самом деле?

Он рассмеялся.

– Ладно, в баскетболе ты лучше меня. Наверное, во всем. Хотя я все еще не сдаюсь.

– Да, за это респект, – я подняла свой синий напиток «POWERADE».

– Мне пора идти, Пейтон, – сказал он.

– Горячее свидание? – спросила я.

– Самое горячее. У меня – четырехлетняя дочь. И еще ни разу я не пропустил возможность прочитать ей сказку на ночь.

Я была слегка ошеломлена.

– Разве она живет не с мамой? Не говорю, что должна, просто она настолько мала... Я не знаю, что говорю. – Я была очень впечатлена и тронута тем, насколько сильно он любит свою дочь.

Он усмехнулся.

– Быть звездой не очень-то сочетается с маленькими детьми.

– Ну, твоя бывшая, похоже, настоящая стерва, – сказал я. – Как ее зовут?

– Мою бывшую?

– Нет, тупица, твою дочь.

– О. Точно. Ее зовут Блейк.

– О, это имя мне нравится, – сказала я.

– Ну, мне нужно забирать ее из дома родителей, – сказал он. – Скажи, Пейтон, ты бы не хотела как-нибудь сходить со мной в клуб?

– Конечно, схожу. Давай номер, – сказала я. Он передал мне свой телефон, и я отправила себе СМС.

– Звони в любое время, – сказала я.

***

Он не позвонил. Ублюдок. Наверное, просто был слишком не в себе. Я увидела его в спортзале и сказала об этом. Его лицо вспыхнуло, и он заикаясь произнес:

– Прости, Пейтон. Я десятки раз доставал телефон и выбирал твой номер.

– Просто не смог нажать на курок? – спросила я.

– Ну... Я хотел, поверь. Просто было так неловко, и, может быть, ты этого не понимаешь, но ты какая-то... пугающая, Пейтон?

– Какого хрена? Чем это я пугаю?

– Ммм... тем, что ты молода, красива и регулярно обыгрываешь меня в баскетбол, – сказал он. – Почему у тебя нет парня?

– У меня свои стандарты, – сказала я.

– Сходи со мной на ужин и объясни мне их, – сказал он.

– Схожу, если приведешь свою дочь, – сказала я.

– Правда? Я... с удовольствием. Не думал, что ты согласишься.

– Я что, похожа на ту, кто ненавидит детей? – спросила я.

Он рассмеялся.

– Нет, прости, просто я имел в виду, что ты, очевидно, студентка. Ты – самая сексуальная девушка в кампусе, да что там, во всем штате, и я действительно не представляю, почему ты хочешь поужинать со мной, а тем более познакомиться с моей дочерью.

– Ты – в игре, чувак. Ну, не в баскетбол, а в другом смысле.

Он рассмеялся.

– Ты забавная, Пейтон.

Я улыбнулась своей лучшей улыбкой, и мы договорились сходить поужинать в пятницу вечером. На вопрос о парне я ему так и не ответила. Я ходила на свидания, но с моим нынешним выбором, состоящим из парней из студенческого братства, качков и ботаников, нет никого, с кем бы я собиралась встречаться серьезно. Ну, может быть, разве с ним.

***

В пятницу он заехал за мной в общежитие. Я наблюдала за ним и увидела, как он выходит из новой «Субару BRZ», и вышла встретить его, так как он не знал номера моей комнаты.

Выражение его лица, когда он меня увидел, было именно таким, на которое я рассчитывала, одеваясь.

– Ух, ты! – сказал он. – Я никогда не видел тебя ни в чем другом, кроме спортивной одежды. Боже, ты великолепна, Пейтон.

Я засмеялась.

– Ты тоже неплохо выглядишь, Шелдон. Где Блейк?

– Ждет нас в машине.

Мы вышли, и он открыл передо мной дверь. Когда я заглянула на заднее сиденье, там в своем маленьком автокресле сидела милейшая куколка. Она качала ножками, улыбалась, и мне захотелось достать ее и потискать. У нее – очень светлые, почти белые волосы и самые удивительные огромные фиалковые глаза. Клянусь, это – самые красивые глаза, которые я когда-либо видела.

– Привет, – сказала она. – Ты – Пейтон? Папа мне о тебе рассказывал. Сказал, что ты очень хорошо играешь в баскетбол.

– Ну, я много чего умею, – сказала я. – Да, я Пейтон, а ты, наверное, Блейк.

Она энергично кивнула.

– Да, мы идем к дядюшке Дейлу в ре... ре...

– Ресторан? – подсказала я.

Улыбка, которой она одарила меня за помощь, растопила меня в лужу.

– Ты такая милая! – сказала я ей. Шелдон слушал этот диалог, тихо сотрясаясь от смеха. Он точно знал, кто именно у него в этом автокресле, этот ублюдок. Было видно, что он гордится ею, как бы говоря: «Да, этот ангелочек мой».

– К дядюшке Дейлу, стало быть? Куда ты меня везешь, Шелдон?

Он рассмеялся.

– Все не так плохо, как кажется. Кстати, место называется не «У дядюшки Дейла», в этом месте ирландско-мексиканская кухня, и, как оказалось, оно – одно из трех, принадлежащих моему шурину.

– О, так ты – родственник владельца. Мы получим VIP-обслуживание?

– Что такое VIP? – раздался с заднего сиденья тоненький голосок Блейк.

– Очень важная персона, – сказал я. – Знаешь, что это означает?

– Типа того, – сказала она. – Это как папа, или что-то вроде.

О, Боже мой. Она просто очаровательна.

– Да, точно, милая.

Он явно находил все это очень забавным. Честно говоря, я тоже. Он думал, что использует меня в своих интересах, но я думала об этом с той минуты, как он сказал мне, что у него есть она. Я люблю детей, а это – не обычный ребенок. Благодаря Блейк Шелдон стал в десять раз привлекательнее, а он и так-то довольно привлекателен.

Мы ехали, Блейк болтала со мной о том, как в садике делала домик из палочек для мороженого, и тут я почувствовала, что меня дергают за волосы. Посмотрев, я увидела, что она наклонилась вперед, чтобы дотянуться до меня, и ее маленькие пухлые пальчики играют с одним из моих локонов. Она подняла на меня глаза, и взгляд ее великолепных глаз изменил мое сознание.

– Мне нравятся твои волосы, – сказала она.

Боже мой. У меня есть волосы, много-много волос. Это вроде как моя визитная карточка. Если чернокожая девушка заботится о своих волосах, они могут быть на высоте. Я о своих забочусь. Свои Блейк заплела в косу, и я дернула за нее.

– Мне тоже нравится твоя коса, Блейк. Может быть, когда-нибудь мы сможем делать прически друг другу?

– Я бы хотела, но у меня получается не очень хорошо, – объяснила она. – Волосы мне укладывает в основном папа.

Я бросила на него взгляд икоса.

– У Шелдона есть скрытые таланты, – сказала я.

Он засмеялся.

– Шелдон – раб и делает все, что хочет его дочь, – сказал он. – Когда-нибудь она будет смотреть на старые фотографии и спрашивать меня, почему это я сделал ей такую прическу.

– Могу себе представить, – сказала я. – Как думаешь, что ты ей ответишь?

– Что она сама так захотела, – усмехнулся он.

Мы приехали в ресторан, и я помогла Блейк вылезти из ее автокресла. Она была такой крошечной и очаровательной, и первое, что сделала, это вцепилась в мою руку и повела меня внутрь. В тот день я отдала ей свое сердце, и мне его уже не вернуть.

Ее отец тоже был очень обаятельным.

«Дядюшка Дейл» был в ресторане и лично заботился о нас. Думаю, ему было поручено произвести на меня впечатление, и он произвел. Еда была вкусной, обслуживание – безукоризненным, но именно компания сделала мой вечер незабываемым.

Блейк настояла на том, чтобы пойти в мою комнату и проверить ее, когда мы вернемся, так что у нас так и не было возможности побыть наедине, хотя Шелдон, уходя, поцеловал меня в щеку. Блейк хотела, чтобы я обняла ее для «ее поцелуя», и, прижимая к себе эту маленькую теплую штучку, я расцеловала ее в обе щеки, чего было вполне достаточно для того, чтобы снимать это на видео.

***

Лишь после того как Шелдон встретил меня во вторник вечером, чтобы поиграть в рокетбол, мы провели время наедине. Он снова пригласил меня на свидание, и Блейк сообщила мне, когда я приехала к ним домой, что это – «взрослое свидание».

Он был впечатляющим, этот один из тех домов с двускатной крышей, построенных на берегу озера, и мне он сразу же понравился.

– Значит ли это, что ты не идешь? – спросила я ее.

– Да, ко мне приедет погостить бабушка. Мы будем печь печенье, – призналась она.

– О, звучит заманчиво, – сказала я. – А мне достанется?

– О, да. Мы делаем его для тебя, – сказала она. – Мы с папой решили, что печенье тебе нравится.

– О, нравится, милый жучок.

Наконец, Шелдон, повел меня в тот самый клуб, чтобы выпить, и оказался грамотным танцором. Он был белым и скованным, но довольно быстро расслабился, а я была достаточно хороша, чтобы заставить его выглядеть еще лучше.

– Чувствую себя стариком, – сказал он, когда мы сделали первый перерыв.

Я рассмеялась.

– Почему?

– Ну, потому что я так давно этим не занимался, а ты такая молодая.

– Чувак, мне двадцать четыре, – сказала я. – А тебе сколько, тридцать? Поверь, ты не старый.

Он усмехнулся.

– Мне тридцать четыре, Пейтон. Я, наверное, самый старый парень, который когда-либо приглашал тебя на свидание.

– Ты будешь удивлен, Шелдон. Ко мне пристают мужчины от семидесяти до восемнадцати.

– А какой был у тебя самый старый кавалер на свидании? – спросил он.

– Я не спрашиваю о возрасте, поэтому не знаю, – сказала я ему. – Может быть, шестьдесят?

– Правда?

– Да, он был чертовски подтянут и хорошо выглядел, – сказала я. – Но не такой сексуальный как ты. Хотел стать моим сладким папочкой.

– Можно твоим сладким папочкой буду я? – спросил он.

Я не могла не рассмеяться.

– Посмотрим. Пока что ты – молодец. Давай потанцуем.

***

Наша скорость движения была исключительно медленной. С каждым разом, когда мы были вместе, он нравился мне все больше. К тому времени, когда я закончила колледж, мы уже были вместе, стали любовниками, а то, что он и Блейк присутствовали на моем выпускном, стало главным событием вечера. Я познакомила его со своим отцом.

Мак, мой отец, сначала подумал, что он сошел с ума.

– Ты встречаешься с белым мужчиной, детка? Ты в этом уверена?

– Когда ты женился на маме, у тебя не было никаких проблем с тем, чтобы ходить на свидания с белой женщиной, – сказала я. – И вдруг ты стал каким-то расистом?

Он засмеялся.

– Нет, просто ты – мой ребенок, и я не хочу, чтобы ты совершала ошибки.

– Что за хрень, папа? Ты делаешь какие-то очень неприятные предположения. Я люблю его. Ты знаком с Блейк. Как это возможно, чтобы человека, у которого такая дочь, ты считал «ошибкой»?

– Ну, тише-тише, тигренок. Я не говорил, что он – ошибка. Я его не знаю. Просто я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Твоя мама тоже бы хотела этого для тебя.

Я все еще была немного зла.

– Думаю, что хотела бы, но она нашла бы гораздо лучший способ сказать это, чем ты.

– Прости меня, котенок. Прошу прощения за свой тон. Ты прощаешь меня?

То, что меня заключили в его огромные объятия и сжимали так, что я не могла дышать, помогло.

– Да, просто дай ему шанс, папа. Ладно?

– Обещаю. Мы все еще будем работать в субботу волонтерами в Центре защиты детей?

– Как всегда, – сказала я. – Я заеду за тобой.

При нашей первой встрече родители Шелдона слегка нервничали, но оказались замечательными людьми, а его мать, Энн, была одной из самых милых, кого я когда-либо встречала. Его отец, Майк, устроил все так, что я встречалась с ним за завтраком раз в неделю, и я познакомилась с ним поближе. Он очень похож на Шелдона, а может, и наоборот. Во всяком случае, в первый раз, когда мы были вместе, он спросил:

– Ты любишь Шелдона?

Это было уже после того, как мы с Шелдоном встречались три месяца, но к тому моменту я еще не слишком задумывалась об этом. Я с минуту подумала.

– Я все еще пытаюсь понять, что к нему чувствую, – сказала я. – У меня к нему – романтические чувства.

– Ну, что он испытывает их к тебе, я и сам знаю, – сказал он.

Я подмигнула.

– Приятно слышать. Ты пригласил меня сюда на допрос, Майк?

Он рассмеялся.

– Понимаю, что так кажется. Нет, не совсем. После того как мама Блейка ушла, он был очень... подавлен. Не хочу снова видеть его таким. Когда тебя бросают, это никогда не укрепляет доверия, и, похоже, ему только что это аукнулось. Я имею в виду, что пригласить на свидание такую красивую девушку как ты...

– Спасибо, Майк, но тебе не стоит беспокоиться о том, что я разобью чье-то сердце. Этого во мне нет. Он может решить, что я слишком странная, чтобы меня терпеть, и сам будет рад уйти от меня, но обещаю, что не с моей подачи.

– Расскажи мне что-нибудь из своих странностей, – сказал он.

– Хм... ну, у меня есть такие персонажи в социальных сетях. Они – это я, но все они – фейк. Я просто играю с ними в качестве хобби. Некоторые люди считают это странным.

Он рассмеялся.

– Да, это довольно странно, Пейтон, но меня не удивляет. Пусть даже я знаю о тебе совсем немного. А зачем ты это делаешь?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Это весело. Придумываешь какую-нибудь возмутительную чушь о человеке, которого представляешь, и смотришь, как на нее реагируют другие. На самом деле это не ты, но люди ведут себя так, словно это ты, хотя все знают, что это не так. Это как играть роль, только все притворяются, что воспринимают ее всерьез.

– По-моему, звучит фальшиво, – сказал он.

– Так и есть, но нравится ли тебе смотреть фильмы, хотя ты и знаешь, что они ненастоящие?

– Да. Над этим я никогда не задумывался, Пейтон. Понимаю, почему Шелдон тобой очарован.

Я похлопала его по руке.

– А я понимаю, откуда у него это обаяние. Я также очень умна.

Он фыркнул.

– Да, я заметил.

Родители покорены; миссия выполнена. Заграждения были убраны, чтобы проверить, действительно ли у нас что-то есть. Оказалось, что да. Мужчина был очень романтичным, и уже через год я его боготворила. Секс был судьбоносным.

Он был лучше, чем я даже хотела. В сексе есть что-то такое, что меняет жизнь и заставляет вас терять рассудок. Экстаз, который просто не прекращается и заставляет тебя слегка жалеть, во-первых, о том, что ты никогда не знала этого раньше, а во-вторых, о том, какой ты была до этого. Той девушки больше нет, и ты никогда не вернешься в нее. Это то, чего ты заслуживаешь, и химические пути в твоем мозгу меняются так, что твои ожидания навсегда останутся такими.

Таким был наш первый раз, и он так и не менялся. Это – мой мужчина, и никто другой никогда не сможет быть и близко таким. Он не был моим первым, но стал чем-то большим. Дело даже не в том, что он больше или лучше, а в том, что это – он, такой, какого я никогда раньше не чувствовала и даже не представляла себе. Я полностью и окончательно влюбилась в этого мужчину.

И дело не в том, что все что он делает, доставляет мне удовольствие: у нас бывали ссоры, жестокие ссоры. Разница в том, что случалось во время и после ссор. Я всегда чувствовала себя виноватой, если виновата была я, а это случалось часто, и он, очевидно, ощущал то же самое. Я не могла на него злиться, потому что он всегда делал или говорил нечто, что напоминало мне, что это – мой мужчина.

Моя жизнь стала такой, о какой я мечтала, и когда я получила степень магистра, мы поженились. Большой переменой это не стало, потому что мы и так уже два года жили вместе.

Единственной, для кого это имело большое значение, стала Блейк. Мы были обществом взаимного восхищения, с тех пор как познакомились, но после нашей простой церемонии, на которой присутствовали только Блейк и наши родители, она подошла, потянула меня вниз, заставив встать на колени, обняла и сказала:

– Я люблю тебя, мама. Все мои мечты сбылись.

Это привело к тому, что я раскисла. После этого я стала «мамой» и старалась быть самой лучшей мамой на планете.

***

Думаю, мне это удалось. Но одиннадцать лет спустя, когда мой маленький клон только начал ходить в школу, все пошло наперекосяк.

Я видела, что Шелдона что-то беспокоит, но ждала. В конце концов, он всегда говорил мне, в чем дело.

Мы пригласили моего отца и родителей Шелдона на барбекю. На фольге лежали ребрышки, медленно томились и были готовы к поливке соусом для барбекю. Я сама сделала его и разлила по банкам. Я как раз доставала одну из них из шкафа, когда он стоял рядом и поразил меня своими словами.

Я была одета в трусики и больше ни во что, ну, потому что всегда хожу так по дому. Когда он это сказал, я уронила банку, та разбилась, и да, соус барбекю оказался в том числе на трусиках.

– Пейтон, все то время, что я тебя знаю, я врал, – сказал он.

В этот момент банка и...

– Черт? Да что с тобой такое, Шелл? Черт! Посмотри сюда!

Он торопливо достал салфетку и вытер меня, а потом и весь беспорядок, а я еще с минуту сидела и размышляла. Я встала и надела шорты и топик. Чувствовала себя слишком уязвимой, чтобы оставаться голой.

Когда я вернулась, он уже закончил с уборкой и налил мне бокал вина. Я достала еще одну банку, полила ребра и вернула их на огонь. Наконец, села напротив него за барную стойку.

– Ладно, выкладывай, чувак. Лучше бы это было хорошим.

– Прости, Пейтон, но это не так.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Ну, знаешь, насчет того, что меня хотели повысить на работе?

– Да, и ты хочешь сказать, что не получил повышения?

– Очевидно, что нет, иначе бы это не заняло столько времени. Я просто и близко не стоял, Пейтон. Я начинаю так чувствовать себя в отношении многого. Ты заслуживаешь лучшего, нежели я. Я начинаю сомневаться, смогу ли я когда-нибудь стать тем мужчиной, что нужен тебе. Мне кажется, что все это время я тебе лгал, говоря, что я и есть тот самый мужчина.

Я была в ужасе. Как я смогла такое допустить? У меня нет времени подумать об этом. Моему мужчине больно. Я подошла и обняла его со спины, как анаконда, и не собиралась отпускать.

– Милый, не знаю, что заставило тебя так себя чувствовать. Может, это я что-то сделала? Если да, то скажи и позволь мне извиниться, потому что я хочу, чтобы ты знал, что я совсем так себя не чувствую. Блейк и Элика тоже. Мы думаем, что ты – это ты. И это все, чего мы хотим.

Я повернула его голову и яростно поцеловала. Он ответил полусерьезно. Я не собиралась оставлять такое без внимания. Я развернула его на табурете и встала между его ног, обняв за шею, и посмотрела прямо в его добрые голубые глаза.

– Солги мне, – сказала я.

– Что?

– Я сказала: «солги мне», придурок. Если вся наша жизнь была ложью, солги мне еще раз. Скажи, что все в порядке. Скажи, что ты меня любишь. Солги мне, Шелл.

Он сидел и смотрел на меня.

– Неужели вся эта история с продвижением по службе настолько сильно тебя покоробила, милый? Мне жаль, что я этого не заметила. Шелдон, я любила тебя вчера и люблю сегодня. Это повышение было бы неплохим, да, но сейчас у тебя его нет, а я все равно тебя люблю. Хоть это ты понимаешь?

– Да, но прошло уже почти две недели, с тех пор как я проходил собеседование, и...

– Чушь собачья, – сказала я. – Мне плевать, что прошло хоть и два месяца. Меня не волнует, что его отдадут какому-то придурку. Понимаешь, Шелл? Это не имеет значения. Я добивалась, чтобы ты получил его лишь потому, что этого хочешь ты, а не ради себя.

Я обнаружила, что его руки медленно поднимаются, чтобы обнять меня. Он прочистил горло.

– Я просто... Я думал, что смогу... Если бы я только мог хоть наполовину догнать тебя, быть таким же близким к такому странному совершенству как ты...

Я рассмеялась.

– Да, я такая, и ладно. Господи, Шелдон. Просто, блядь, солги мне. Я хочу, чтобы ты знал, что это – вовсе не ложь. Я знаю, кто ты. Ты можешь говорить себе и мне, что это ложь, но я-то знаю. Ты будешь мне лгать, Шелл?

– Нет... – начал он. Он поднял глаза на мое лицо. – Ну, то есть... да. Разве нет?

– Да, – сказала я. – Когда собираешься начать?

Он снова поднял на меня глаза, читая мое лицо.

– Сейчас?

– Точно, – сказала я. – Но только после вот этого.

Я попыталась проглотить его язык, почувствовала его руки на своих локонах, и мы отключились.

Пока я пыталась отдышаться, он притянул меня к себе.

– Спасибо, Пейтон. Из-за всей этой истории с работой я чувствовал себя очень подавленным, и просто позволил этому выплеснуться во множество другого. Видел, как тем вечером к тебе приставал Чарльз. Это, наряду с работой, тем, насколько мы заняты, как трудно оправдывать всеобщие ожидания, просто доконало меня. Я начал думать, что ты можешь иметь кого-то лучше.

– Не позволяй гребаному Чарльзу влезать в твои мысли, милый, – сказала я. – Он – не мой. Пусть он молод и здоров. Он достаточно приятен, и да, он знаменит и все такое. Ты представляешь, что у меня с ним будет? Господи, Шелл, да этот чувак – ребенок.

– Знаю, но ты такая горячая, а он... весь такой, и...

– ТЫ весь такой, – сказала я ему. – Твои дочери тебя боготворят, чувак. Черт, да я сама тебя боготворю. Мы должны лучше общаться, милый. Единственные ожидания, которые ты не оправдываешь, – твои собственные. Мы с девочками ждем, что у тебя будет работа. Нам плевать, финансовым ли директором или сторожем. Серьезно, я хочу, чтобы ты стал финансовым директором, если это можешь и хочешь ты. Если же не получишь эту работу или не захочешь, я все равно буду рада. Девочки счастливы. Кроме того, я зарабатываю чертовски много, Шелл. Ты завтра же можешь уйти на пенсию, если захочешь, и тратить свое время на то, чтобы баловать нас.

Он улыбнулся.

– Возможно, – сказал он. – Лучшей работы, чем эта я придумать не могу.

– Правда? Так давай. – Я прижалась к своему мужчине, он поплыл, а я встала через некоторое время и пошла проверить свои ребра.

Они были идеальны, и из них во все стороны исходил убийственный запах пара. Они были совершенны, достаточно упруги, чтобы не отваливаться от кости. Я довольно сильно углубилась в себя. Что, спрашивается, заставляет нас не замечать подсказок партнера? Мне надо быть более бдительной. Как я позволила любимому мужчине дойти до такого состояния, не развеяв его страхи?

Я кое-что поняла: когда любишь, делаешь все, чтобы потешить самолюбие друг друга. Признаешь, что другой нуждается в этом поглаживании, и что это – твоя работа. Я собираюсь работать лучше. Чувак – чертовски хороший баскетболист, даже в своем возрасте. Я посмеялась над собственной шуткой. Я – лучше, но кого это волнует?

Позади себя я услышала шум, и меня обняли две огромные руки.

– Пейтон, я влюблен в тебя так же, как в тот день, когда понял, что влюбился. Даже сильнее, – сказал он. – Спасибо, что была рядом и не осуждала меня.

Я крутанулась в его объятиях и прижалась щекой к его груди.

– Ты бы сделал для меня то же самое, и даже больше, – сказала я и разожгла его своим лучшим поцелуем.

– Фу. – Это была Элика. – Почему вы делаете такое при мне?

Мой папа немедленно оказался рядом с ней, и слегка ее отшлепал, отчего та завизжала в притворном негодовании.

– Тебе бы лучше их подбодрить, – сказал он.

Она подняла кулак вверх.

– Ура! – запищала она самым отчаянным голосом.

– Чему радуемся? – к нам вышла Блейк, а за ней – родители Шелдона.

– Мама и папа влюбились, – объяснила Элика.

– Ммм... это что, новость? – спросил Майк.

Подошла Блейк и обняла нас. Моя дочка – высокая! Как такое могло случиться? Элика хотела получить свою долю, и мы также схватили ее и предков и обняли их.

– Хочу еще немного жареных ушек, – сказала я. Мы сели за стол и стали наслаждаться барбекю. Шелдон поймал мой взгляд и подмигнул.

– С этого момента начинаю лгать, – прошептал он мне на ухо.

Я обняла его, испачкав его рубашку соусом барбекю. Он, казалось, не возражал.

Он получил работу, и с тех пор я никогда не слышала из его уст ничего, кроме лжи.