На следующий день позвонила Валька, Ленкина подруга.

— Что вы творите, дураки — запричитала сразу, — не могла Ленка изменить: она больше жизни любит тебя, и ты никогда не найдешь более преданной женщины.

— Ты знаешь про Вадимовы метки?

— Слышала. Самое мерзкое, что можно придумать. Раньше он не был таким – оскотинился после того, как бросила жена: стал циничным и жестоким по отношению к женщинам.

— Я видел его метку на Лене.

Валя охнула и замолчала. Наконец, когда я уже собрался положить трубку, продолжила:

— Может, он ее заставил?

— Она преподнесла это, как подарок. Более изощренного унижения трудно придумать.

— Ленка не могла так поступить, она вообще не способна на гнусность. Здесь что-то не так. Знаешь, сразу после того, как ты уехал в командировку, я видела ее с Викой. Это та еще стерва, и давно смотрит на тебя жадными глазами. Не удивлюсь, если эта сучка что-то замутила.

На следующий день позвонила обиженная Виктория.

— Мне написала Валентина. Она считает, что я подложила твою Ленку под Вадима. Давай, я к тебе приеду и расскажу то, что знаю, а ты уж сам решай.

Я согласился и вечером встретил ее в своей квартире.

— Тебе надо расслабиться, и мне не помешает, — заявила она, выкладывая из сумки бутылку вина и какую-то еду. — Теперь тебя кормить некому, поэтому принесла сама.

Накрыли стол, и Вика сказала короткий тост:

— За тебя.

— И за тебя.

Всякое говорили про нее, но ни разу не упоминали ее кулинарные умения. А зря – все было вкусно, по-домашнему приготовлено. За едой прикончили бутылку, и Вика рассказала то, что знала.

— Ленка сама позвонила и спросила совета, как возбудить в тебе чувство. Ей казалось, что ты не любишь ее и женишься только потому, что пришло время создавать семью. Ей и этого хватало, но, как и все женщины, она хотела большего. Я посоветовала больше внимания уделять интиму: возбуждающие ласки, сексуальное белье, специальные крема и, наконец, тату в откровенном месте. «С бельем сама разберусь, — сказала она, — а где и какое тату лучше сделать?»

— И ты привела ее к Вадиму?

— Да, другого мастера у меня нет. А что в этом плохого? Он и мне сделал кленовый лист. На Востоке он считается символом любви, романтических отношений, верности и взаимопонимания между влюбленными. Поэтому такая татуировка была бы символом ее чувства к тебе.

— У тебя с ним что-нибудь было?

— Ты имеешь в виду секс? Да, был. Он неженат, я не замужем, оба свободны от обязательств, чего нам скрываться?

— Ладно, что было дальше?

— Ну, привела ее к нему. Та, как услышала, куда он собирается накалывать, сразу хотела сбежать, но Вадим сказал, что она будет в трусах и приоткроет только ту часть лобка, которая нужна для тату, и велел смотреть на него, как на доктора – перед доктором она, ведь, раздевается.

— Кто ее брил?

— Я, конечно.

— Дальше?

— А что дальше? Не сидеть же мне с ними пока он колет – я поехала домой.

В разговоре присмотрелся к ней. «Красивая чертовка, — подумал, — такая кого хочешь возбудит». Виктория, заметив оттопыренную штанину, усмехнулась:

— Ты же теперь говеешь, бедняжка! Пожалеть тебя, что ли?

В постели она оказалась большой мастерицей, и, трахаясь почти без перекуров, к полуночи выжала досуха. Утром проснулся от вкусных запахов из кухни. Заглянув туда, увидел ее готовившей завтрак.

— Проснулся? — ласково улыбнулась, — потерпи немного, сейчас подам.

«Не женщина, а мечта холостяка, — подумал я, — и красива, и заботлива, и готовит вкусно, только я давал себе зарок избегать красоток. А с другой стороны, чем Ленка лучше? Не просто изменила, а с вывертом, чтобы больнее было. Выходит, не в красоте дело, а в самом человеке, в его душе».

Вечером позвонила Валентина.

— Быстро ты нашел утешение.

— Ленка первой изменила.

— Не изменяла она – вчера я ее специально спросила.

— А листик ветром принесло?

— Она знает, что ты не веришь, поэтому согласна на очную ставку с Вадимом. Уговори его, пусть встретится с ней у тебя дома – там почувствуешь, кто из них врет.

— Не стану я перед ним унижаться.

— Хорошо, тогда сама предложу встречу у меня. Пообещаю денег – он падкий на них.

— Я тебе возмещу.

Через два дня опять звонок от нее:

— Собирайся, через два часа будь у меня – еле уговорила.

Приехал. За столом, как в воду опущенная, сидит Ленка, Валя, пытаясь сгладить неловкость, суетится с чаем.

— Здравствуй, — тихо сказала она, подняв глаза.

— И тебе не хворать, — сел у стены.

Раздался звонок, и Валька вышла открывать. Прошло две минуты, и напряженную тишину нарушил вошедший Вадим.

— С тебя двести баксов, — сразу заявил он, — из-за тебя я отменил встречу с клиентом.

Я кивнул и подождал, пока он сел на единственный стул напротив Лены. Врать мне было бесполезно: я читал ее мимику, как открытую книгу. Единственно, что она могла – интерпретировать события по-своему.

— Рассказывайте.

— Я тебе не изменяла, — сразу заявила она.

— Смотря что считать изменой, — усмехнулся Вадим.

— Я жду, — посмотрел на него.

— Ну, что, как договаривались, Вика привела ее и, попросив меня выйти, побрила. Для процедур такого рода у меня есть специальное кресло. Когда я вошел, твоя Лена сидела там, натянув трусы чуть не до пупка. «Тебе колоть на пузе для всеобщего обозрения или в интимной зоне для жениха? — спросил я». «Для жениха, — ответила, не задумываясь». «Тогда опусти ниже, — велел я, — Вика, помоги». Подождав, пока они освободили зону тату, я приступил к делу.

— А Вика? — спросил я.

— Она сразу ушла.

— Дальше.

— Трусы, наползая, постоянно мешали, и я оттянул их, обнажив влагалище.

— Я даже не заметила этого, так как лежала с закрытыми глазами — встряла Лена.

— Может, и не заметила, только когда я погладил губки, вздрогнула, а когда ввел палец, застонала.

— Он врет, — крикнула Лена, — я сразу велела прекратить.

— Она права, я вынул палец, но предложил снять трусы совсем, так как все равно уже видел ее пизду, а из-за них рисунок может выйти плохо.

— И она сняла? — спросил я, уже зная ответ.

— Конечно, — ухмыльнулся он, — от меня не уходили, не сняв трусов.

— Чем же ты их привораживаешь?

— Размером. Бабы насмотрятся порнухи и мечтают хоть раз попробовать покрупнее тех, что им доставались. Прослышав обо мне, приходят якобы за тату, ну, я и накалываю им после ебли кленовый лист. Потом хвастают подругам, какой словили кайф. Ладно бы телки юные – таких и ебать приятно, так нет, и замужние туда же.

— Ладно, что дальше было?

— Твоя на хуй не просилась – морально устойчивой оказалась или просто не слышала о нем. Я решил проверить и, скинул трусы – видел бы, как загорелись ее глаза. Потом сел так, чтобы могла дотянуться до него рукой, а сам стал дрочить ее – кончили одновременно.

— Неправда, — закричала Лена, — я не кончала, а до члена дотронулась нечаянно. И вообще, он хотел воткнуть его в меня, но я не дала.

— Ты можешь кончить от прикосновения руки? — спросил он, повернувшись ко мне. Я не могу, и никто не может.

— Мне все ясно, — сказал я, вставая, — вот твои деньги, ты заработал их. Надо бы врезать тебе по морде, но я прощаю за то, что открыл глаза. А ты, — повернулся к ней, — завтра забери свои вещи.

— Подожди, вскочила Лена, — он все описал не так, как было – я просто растерялась, когда он сунул туда пальцы.

Подбежав, она схватила за руки и, преданно глядя в глаза, воскликнула:

— Я люблю тебя, и никто другой мне не нужен. Неужели, ты уничтожишь все, что между нами было, поверив этому женоненавистнику? Знаешь, сколько женщин он погубил и сколько семей разрушил?

Я отдернул руки и молча ушел, а вечером пригласил Вику в гости. Полгода встречался с ней. Иногда приходила мысль жениться, но, как только вспоминал о ее метке, желание сразу пропадало.

Месяц назад познакомился с красивой девушкой и, кажется, начинаю в нее влюбляться. Жизнь ничему не учит.