Прошлым летом я работал инструктором по общефизической подготовке в спортивном лагере, принадлежащем местному Институту физкультуры. В мои обязанности входило проводить тренировки и ежеутренние разминки. После обязательной пробежки по территории студентам полагалось некоторое время посвятить занятиям на перекладине, брусьях или тренажёрах на свежем воздухе.

Тем утром парни обступили турник и на спор выясняли, кто сможет больше раз подтянуться. Девушки крутили обручи, ходили по бревну и делали упражнения из комплекса, которому я их до этого научил. Моё участие здесь не требовалось, поэтому я, сидя на скамейке под деревом, не спеша заполнял журнал тренировок.

Внезапно тихую идиллию нарушило беспокойное щебетание девчонок. Подняв взгляд, я увидел, что они все столпились около гимнастического бревна. Бросив журнал на скамейку, я мгновенно подорвался и побежал смотреть, что случилось.

Оказалось, одна из девушек оступилась и грохнулась с не очень-то и высокого спортивного снаряда. Она сидела на траве, морщилась и потирала рукой лодыжку.

— Лик, тереть бесполезно, холод надо приложить! – Советовал кто-то из окружающих.

— Та-а-к!.. Упала? – Уточнил я.

— Угу, – кивнула девушка.

— Болит? Встать можешь?

Она попыталась встать, но тут же снова рухнула на траву. Тогда, не мешкая, я подхватил её на руки и потащил в медицинский корпус. С нами увязались несколько её подруг и кто-то из парней. Мне давно не доводилось носить на руках молодых девушек, и Лика сейчас почему-то казалась лёгкой, как пушинка. Она держалась одной рукой за мою шею, другой пыталась дотянуться до своей пострадавшей ноги.

Корпус – это громко сказано! На самом деле это был лишь небольшой домик с двумя комнатами, одна из которых была выделена под изолятор. Вторая была чем-то вроде смотровой. Я аккуратно уложил пострадавшую на кушетку. Фельдшер осмотрел лодыжку и покачал головой.

— Смотри-ка, всего несколько минут прошло, а уже отёк начался. Как бы перелома не было, в травмпункт тебе надо!

— Не, не надо! У меня сто раз так было! Подверну ногу, она отекает – как у слона становится – а потом всё так же быстро проходит.

— Я бы скорую вызвал. Зачем нам такие неприятности? – Обратился ко мне медик.

— Не надо скорую! Я просто отлежусь сегодня денёк, а к вечеру уже бегать буду! Вот увидите!

Но я не внял её возражением и кивнул фельдшеру. Тот сразу пошёл звонить. Скорая приехала, как и полагается, часа через полтора. Врачи сказали, что в местном травмпункте рентгеновский аппарат давно сломан, и придется ехать в больницу, в райцентр.

Белая газель с двумя красными полосами удалялась по грунтовке от ворот лагеря. По настоятельной просьбе Лики мы не стали сообщать её родственникам о случившемся. Ей было восемнадцать лет, и она была вправе сама принимать такие решения.

Ближе к вечеру мы с начальником лагеря позвонили в больницу, чтобы справиться о состоянии пациентки. Трубку взял сам заведующий отделением травматологии и объяснил, что никакого перелома нет, и состояние пациентки более чем удовлетворительное. Ещё он сказал, что больница переполнена и попросил, по возможности, забрать девушку сегодня же до конца дня.

— Поймите правильно: у меня нет ни одной свободной койки! – Прокричал он в трубку ещё раз уже после того, как мы распрощались.

— Чё делать будем? – Спросил меня начальник лагеря.

— Ехать за ней надо! Сама он сюда не доберётся, а до города – вообще сто сорок километров!

— Ехать... На чём ехать? Машины у нас нет, а такси сюда не поедет, по нашим-то ухабам...

— А далеко? – Зачем-то осведомился я.

— Двенадцать – туда, двенадцать – обратно...

Мы оба крепко задумались и стояли молча какое-то время. И вдруг меня осенило:

— А что это за агрегат там, у ворот три дня уже стоит?

— А, Уазик-то?.. Так это председатель совхоза ко мне в гости приезжал. Стал уезжать, а она у него не завелась – аккумулятор сдох. Позвонил кому-то, за ним приехали. А это чудо, сказал, потом заберёт.

— А если я заряжу и заведу?.. Он разрешит за Ликой на нём скататься? – С надеждой в голосе спросил я.

— Гм!.. А давай у него спросим... Ключи-то как раз у меня, он их так в машине и забыл...

Чтобы не терять времени, я пошёл снимать аккумулятор, а начальник стал получать у своего приятеля разрешение на то, чтобы воспользоваться машиной. Эти аппараты мне были хорошо знакомы. В последний год армейской службы я возил на таких средние офицерские чины, поэтому матчасть знал как свои пять пальцев. Уже через десять минут я подключал провода к клеммам переносного бензинового генератора, который имелся в лагере на случай обесточки.

Конечно же, председатель не пожалел своей машины ради такого благого дела, как привезти девушку из больницы. Солнце клонилось уже к горизонту, и времени терять не хотелось. Покормив батарею максимально допустимым током всего лишь каких-то часа полтора, я вернул её под капот и поехал в райцентр.

* * *

Лика с эластичным бинтом на ноге сидела справа от меня. По её словам, нога почти не болела уже. Девушка сетовала на наше с начальником лагеря мужское упрямство, не позволившее нам поверить её словам о несерьёзности травмы. Я оправдывался, как мог. Потом мы тряслись по извилистой грунтовке, непринуждённо беседуя о том, о сём....

Ещё отъезжая от лагеря, я увидел, что на приборной доске горит красная лампочка, сигнализирующая о том, что заряд в аккумулятор не поступает. Это означало, что неисправен генератор, и что питание всей бортовой электросети идёт от батареи. Полностью заряженного аккумулятора хватило бы километров на сто пути, однако это был точно не мой случай.

Когда позади была уже почти половина обратной дороги, стало совсем темно. И тут я допустил роковую ошибку – опасаясь влететь в какую-нибудь яму, я включил фары, хотя понимал, что батарея на пределе. Буквально через пару минут стрелка вольтметра угрожающе поползла к критической отметке в восемь вольт. При таком напряжении система зажигания давала очень слабую искру, двигатель стал нещадно троить и уже еле тянул даже на второй передаче.

Несмотря на то, что я давно погасил ближний свет, очередной небольшой подъёмчик преодолеть нам не удалось. Несколько раз обиженно кашлянув через глушитель хлопками несгоревшей топливной смеси, двигатель остановился. Всё, что мне удалось – это, двигаясь накатом, вырулить на обочину, чтобы не оставлять в ночи на дороге не обозначенную светом машину. Попытки снова запустить двигатель ни к чему не привели – сил в батарее не осталась даже на то, чтобы провернуть стартёром коленчатый вал.

— Сломались? – Спросила Лика, глядя мне в глаза.

— Боюсь, что так...

— А далеко нам ещё?

— Да километров пять-шесть, не меньше!

— А может, подтолкнём?.. – С надеждой в голосе спросила девушка.

— В нём полторы с лишним тонны, один я не справлюсь. А из тебя, да ещё и с больной ногой, «Тяни-толкай» тот ещё!

— А если с горки задним ходом? Вдруг заведётся?.. – Не сдавалась Лика.

— Темно, в кювет можно улететь. Но даже если удастся каким-то чудом завестись, мы всё равно не проедем и километра. Поверь мне, я эти «примусы» хорошо знаю.

— Тогда пешком?

— Придётся... Стой! Так у тебя же нога болит!..

— Ничего, доковыляем как-нибудь...

Я взял Лику под руку, и мы побрели по тёмной дороге в сторону нашего лагеря. Она хорохорилась, но я видел, что она заметно хромает. Каждый шаг давался ей всё труднее. Мы не прошли и пятисот метров, как она попросила о передышке.

— Слушай, может, я тебя на руках понесу? – Предложил я.

— Да нет... Не стоит... Я дойду! Сейчас передохну немножечко только.

Мы стояли, я вглядывался в темноту, непонятно что высматривая. Небо было ясным, но Луна куда-то подевалась, и было очень темно. Справа от нас было совхозное поле, а слева – лес, который нам предстояло обогнуть. Где-то за ним был лагерь.

— А может, срежем?

— Что? – Не понял я.

— Вон та дорожка, она же через лес ведёт, правильно?

— Ну, не знаю, вроде похоже... Но откуда ты знаешь, куда она нас выведет?

— Ну... Я тут много, чего знаю. Гуляли мы здесь с ребятами...

— Гуляли? Здесь?!! – Возмутился я её откровению. – Сбегали из лагеря, значит?!

— Ну, да... Темно сейчас, конечно, но, по-моему, это та самая дорожка, по которой мы до деревни ходили.

— И сколько же вы шли?!

— Да в том-то и дело, что не долго, минут двадцать – не больше! Но это точно не шесть километров!

— А не боишься ночью дорогу через лес срезать?

— Ну... Я же не одна, я же с Вами...

Такому аргументу мне противопоставить было нечего. Свернув с наезженной грунтовки, мы побрели по узкой дорожке в сторону леса. Скорее, это была и не дорожка вовсе, а широкая тропа. Она виляла среди деревьев и кустарников. Как ни странно, снаружи этот лес казался куда более зловещим, чем изнутри. Создавалось даже ощущение, что в лесу не так темно, как на открытой местности.

— Лик, ты местность-то узнаёшь? – Пошутил я, чтобы как-то поднять обоим настроение.

— А как же? Вон дуб с дуплом, там куст малины, а вот знакомый муравейник!..

Мы оба засмеялись – даже на душе стало легче – и пошли сквозь лес, продолжая по-дружески прикалывать друг друга. Через несколько минут девушка снова попросила остановиться, чтобы дать ноге отдохнуть. Присесть было негде, поэтому она просто повисла у меня на плече. Мне вдруг очень захотелось обнять её, но я не решился, так как я раньше такого себе не позволял, и это могло её сейчас напугать.

Впрочем, напугало её совсем не это, а громкий хруст хвороста неподалёку от тропинки. Мы оба обернулись в ту сторону, откуда доносился звук, но ничего не увидели. Только толстые стволы деревьев, да высокий кустарник. Потом наши взгляды встретились, я очень старался не подать вида, что мне тоже немного не по себе. В ту же секунду опять раздался хруст сухих веток, на этот раз совсем близко.

— Кто здесь? – Громко спросил я, но только эхо разнесло по лесу мой вопрос.

— Ваня... Мне страшно! – Призналась девчонка.

— Да ну, брось!.. Наверное, это местные грибники из деревни припозднились.

Хруст повторился снова, но теперь уже по другую сторону от тропы.

— Здравствуйте! Грибочки-ягодки собираем? – Вновь попытался я установить диалог.

— Может, просто пойдём дальше? – Разумно предложила мне Лика.

Мы снова зашагали. Но двигались теперь гораздо быстрее и молча, невольно прислушиваясь к звукам вокруг. Меня не покидало ощущение, что нас кто-то преследовал, причём не один. Мне казалось, что чуть позади по обе стороны тропинки кто-то идёт прямо за нами. Полагаю, что и Лика это тоже слышала.

— Вань, я не могу так быстро... И мне бинт надо поправить...

— Конечно, давай помогу!..

Последнее, что я помню – это как я поправлял эластичную тугую повязку ни Ликиной лодыжке. Потом – удар сзади по голове чем-то тяжёлым и темнота...

* * *

Открыв глаза, я понял, что нахожусь в помещении. Но это не было похоже на наш лагерный корпус. Потолок был низким, на стенах висели какие-то веники, а прямо передо мной стояла большая русская печь. Огонь из печи был здесь единственным источником света. Держась рукой за ушибленный затылок, я попытался встать.

— Ох, смотри-ка – очухался! Держи его, держи! – Раздался старческий женский голос откуда-то справа.

В ту же секунду рядом со мной возник старик. Он был таким старым и сморщенным, что если бы он не шевелился, я бы запросто принял его в потёмках за причудливый пень. Дед ловко обхватил меня сзади, поднял на ноги и завёл мне за спину руки. Он держал меня стальной хваткой, я даже поверить не мог, что не в силах освободиться от захвата такого дряхлого с виду старика.

— Лика! Ты здесь? Где Лика?!! – Заорал я изо всех сил.

— Я здесь... – Послышался слабый девичий голос из глубины помещения.

— Ты в порядке?

— Вроде бы да...

— А ну-ка ЦЫЦ!!! – Громко завопила бабка, которая, судя по звуку, была где-то рядом с Ликой.

Громко шаркая, она подошла ко мне. В тусклом оранжевом свете от печи она казалась ещё более древней, чем тот дедок, что так мастерски только что меня нейтрализовал. Её неестественно сгорбившаяся фигура, платок на голове, завязанный узелком вверх, длинный нос, глубоко посаженные глаза, впалые щёки и грязный фартук настойчиво навевали ассоциации с каким-то страшновато-сказочным образом.

— Кто вы такие? Отпустите девушку! – Требовал я, стоя с заломленными назад руками.

— Э-э-хе-хе-хех!.. Отпустим, касатик, отпустим! И тебя отпустим и, подружку твою... Вот только эликсир из вас сварим и сразу отпустим... – Пробормотала старуха с интонацией бабы Яги.

— Какой эликсир?!! Вы в своём уме?! – Я попытался вырваться, но хватка деда была просто мёртвой.

— Какой-какой... Целебный – какой же ещё? Тебе название, может, сказать? Пожалуйста: двояко-молодильный...

— Женщина! Прекратите тут шутки шутить! Лика, собирайся, мы уходим! – Блефовал я.

— Я не могу, я тут привязана... – Спокойно сообщила Лика.

— Э-э-хе-хе... Посмотрите на него!.. И куда же это ты собрался?! А звать-то тебя как, касатик?

— Иваном меня зовут... – нехотя признался я, дважды попытавшись врезать старику затылком в нос, но он ловко уклонялся.

— Ванюша, значит... Эхе-хе-хе... А годков-то тебе сколько?

— Двадцать шесть... – процедил я сквозь зубы, тщетно пытаясь ударить своего захватчика пяткой по ногам, – А девушке – всего восемнадцать, опустите её!

— А вот это совсем не важно! Э-э-хе-хе... – снова засмеялась бабка своим скрипучим голосом, – В энтом деле девки – они чем моложе, тем лучше, мне ли тебе объяснять, Ванюша?!.

С этими словами она поднесла к моему лицу руку, раскрыла ладонь и дунула в мою сторону. Какая-то белёсая пыль полетела мне в лицо, стала жечь глаза, нос и горло. Я закашлялся. Это было похоже на красный перец или что-то в этом роде. Но жжение стало быстро проходить, и скоро от него не осталось и следа.

В это время я почувствовал, как захват сзади заметно ослаб, а потом и вовсе исчез. Поняв, что оппонент дал слабину, я решил этим воспользоваться, чтобы вырваться самому и освободить Лику. Да не тут-то было!.. Любая моя попытка совершить хоть какое-то резкое движения была обречена па провал.

Это было похоже на то, как если, стоя по грудь в воде, попытаться вдруг побежать, – ничего не выйдет. Если передвигать ноги медленно, то можно свободно идти в любом направлении, ступая по дну, но как только попробуешь ускориться, вода мгновенно блокирует движение.

Но в воде можно хотя бы относительно резко шевельнуть рукой или согнуть ногу, например. А я сейчас вообще не мог шевелиться быстро. То есть, свобода движения была полной, но только пока двигаешься нарочито медленно, а как только хочешь сделать что-то быстро, неведомая сила буквально парализует.

Пока я привыкал к этому новому состоянию, старуха нагнулась и начала вдруг расстёгивать на мне штаны. А я сейчас даже головой не мог повернуть достаточно быстро.

— Что-о-о Вы-ы де-елаете?! – Возмутился было я, но речь тоже была заторможена.

— Так ясно же что... Я же сказала – эликсир буду варить, – старуха стянула с меня штаны вместе с трусами и бросила в сторону, – вот возьмём из тебя и подружки твоей немножко силы и молодости и отпустим, ты не переживай.

После этого она направилась вглубь помещения, откуда до этого доносился голос Лики. Я последовал за ней, но это выходило о-о-очень медленно. Правда, теперь меня никто уже не держал за руки.

По мере приближения я видел, как старуха дунула девушке в лицо такой же пылью, как и мне. Та сидела на полу облокотившись спиной о толстенную ножку огромного дубового стола, её руки были связаны сзади.

Пока девушка чихала и откашливалась после той дряни, которая прилетела ей в лицо, старуха, как ни в чём не бывало, стянула с неё тёмные тренировочные лосины, конечно же вместе с белыми трусиками. Затем освободила ей руки и помогла встать на ноги. Движения Лики были такими же заторможенными, как и мои.

— Я-а... Я-а всё отцу-у рас-с-скажу! Он с ва-а-ами тако-о-ое...

— Расскажешь, расскажешь... А покамест иди-ка сюда... – Она взяла девушку за локти и куда-то повела.

Дед тем временем тоже просочился вглубь горницы и уже с грохотом волок из угла какую-то деревянную лавку. Он установил её вдоль стола и вопросительно посмотрел на старуху. Та одобрительно кивнула и стала подводить раздетую девчонку к краю этой лавки.

За это время я так и не дошёл ни до Лики, ни до стола, ни до лавки, которая была развернута ко мне торцом. Старуха обвела девушку вокруг неё так, что она оказалась ко мне спиной, и велела встать на лавку на четвереньки. Она пыталась что-то возразить, но вместо слов получалась какая-то каша. Тогда старая не выдержала, злобно что-то зашептала, потом выкрикнула: «Пыщщ!» и одновременно громко щёлкнула пальцами.

Я был уже близко и видел, как Лика, повернув назад голову, пыталась что-то сказать, но губы её шевелились, только ни звука слышно уже не было. Я тем временем пытался продумать план нашего освобождения и побега, но пока все обстоятельства были не на моей стороне. И, если честно, не понимал, что буду делать, когда дойду-таки до цели.

Установив податливое тело девушки в колено-локтевую стойку, старуха позаботилась, чтобы девичьи колени стояли на самых углах широкой лавки. Затем подошла к столу и налила при помощи половника из большого котла какое-то тёмное варево в две заранее приготовленные толстостенные деревянные миски.

— Что-о вы заду-у-умали?! – Спросил я, пытаясь подкрасться и схватить старуху за рукав её лохмотьев, но она ловко увернулась.

— Ничё-ничё... Потерпи, касатик, уже почти всё готово...

Дед всё это время стоял поблизости и следил за нами обоими. На его, похожем на кору дерева, лице появилось теперь некое подобие улыбки.

Колдунья тем временем поставила на стол небольшую пиалу, блюдце, на котором лежало три куриных яйца, и кувшин. Она ловко разбила яйца, вылив их содержимое в пиалу, добавила немного молока из кувшина и стала взбивать это всё венчиком, ни то напевая, ни то бормоча что-то себе под нос.

От этого её бормотания у меня почему-то стал затормаживаться теперь и разум. Я всё сознавал, но мысли текли как-то медленно. Стало трудно понимать, что к чему, и отличать реальное от воображаемого, а важное от второстепенного. Вместо мыслей о побеге меня теперь больше всего на свете беспокоил Ликин задик так похотливо вздёрнутый кверху в её нынешней позе. Скоро я уже смотрел на него, не отрываясь, и не мог думать ни о чем другом, кроме как о том что я хочу эту девочку. Прямо здесь и сейчас!

— Ох ты, гляди-ка, подействовало!.. А я уж думала, придётся добавлять...

Поставив на стол пиалу со взбитыми яйцами, старуха начала инструктаж.

— Значит, так... В этих чашах, – она указала на две деревянные чаши с остывающим в них варевом, – основа для эликсира. Но главный компонент в каждой из них будет свой. Одна чаша для Лешика, – теперь она ткнула пальцем в сторону старика, – вторая для меня. Чаши заполнены наполовину, а надо доверху. Мою заполнишь ты, а его чашу – она. Всё понятно?

— Ни-и-чего не поня-я-ятно... – Честно признался я, уже почти дотянувшись рукой до вожделенной девичьей попочки.

— Ой, ну, молодёжь какая тупая нынче пошла! Чего тут непонятного?! Ты сейчас ты будешь её ебать, а когда кончишь, выплеснешь всё в мою чашу, а то, что натечёт из неё за это время, должно попасть в чашу Лешика, уж я об этом позабочусь.

Одну из этих чаш старуха поставила на самый край лавки в аккурат Лике между коленей.

Я давно уже понял, что старика она называет странным именем «Лешик», и это не было новостью. Но всё остальное, что мне сейчас предстояло, пока никак не укладывалось в голове. Но, признаюсь, мне под любым предлогом ужасно хотелось поскорее войти в тело этой девчонки, чтобы ощутить мягкое и влажное тепло её щелочки. А всё остальное казалось теперь второстепенным...

Однако, посмотрев на свой член, я был готов провалиться сквозь землю. Должно быть, из-за воздействия психотропного препарата неизвестной мне природы, моя, так сказать, половая функция сейчас почему-то меня сильно подводила.

— А-а-а... Эх-хе-хе-хех... За это ты не беспокойся! Это мы сейчас поправим!

Старуха взяла с полки какую-то склянку, вынула из неё зубами пробку и, так и держа её во рту, капнула себе на руку какую-то оранжевую маслянистую жидкость. Потом закрыла склянку и бережно убрала на место.

Я уже стоял у голой Ликиной попочки и даже положил на неё ладони. Вот только мой член был совершенно не готов к действиям. Старуха подошла и в свойственной ей манере, ни капельки не смущаясь, взяла пальцами мой спящий член, оголила головку и сначала обтёрла вокруг ладонью, смоченной оранжевым снадобьем. Я почувствовал усилившееся тепло, к члену стала приливать горячая кровь.

Колдунья умелыми движениями уже вовсю дрочила мой тяжелеющий и набухающий на глазах отросток. Не прошло и минуты, как он был в полной боевой готовности. Но она всё продолжала мне его массировать. Он уже стал не просто твёрдым, а стальным, казалось, что если по нему сейчас стукнуть, он зазвенит! Она так и сделала: напоследок отвесила мне по члену щелбан, в ответ я всем телом почувствовал небольшую вибрацию.

— Во-о-от! Теперь другое дело! Можешь начинать!

Не веря своему счастью, я стал подводить налитую свинцом залупу ко входу в девичью щель. Я уже было коснулся кончиком её тёплых половых губ, как вдруг старуха на меня заорала:

— Ты что?!! Не туда! Не туда, дурень ты эдакий!

Я попытался обернуться в её сторону, но голова поворачивалась слишком медленно.

— Нельзя, чтобы соки ваши смешались! Иначе эликсир не подействует!

Я продолжал непонимающе смотреть на колдунью.

— В попу, в попу надо! Вот сюда! – Она ткнула пальцем прямо в плотно сжатый розовый девичий анус.

Не знаю, о чём я думал... Я был готов уже на всё! И не нашёлся, что ответить...

— Ах, да!.. Дурья моя башка... – запричитала старуха, – сухо же у неё там совсем!

Она метнулась, схватила со стола пиалу с приготовленной заранее смазкой из натуральных продуктов. Зачерпнула деревянной ложкой немного и аккуратно вылила прямо на центр девичьего колечка. Потом изрядную порцию вылила мне на член и немного растёрла рукой.

Я начал медленно и плавно надавливать на нежную розовую дырочку в попе у Лики. Член был очень твёрдым, а смазка такой скользкой, что почти сразу возникло это непередаваемое ощущение от самого первого проникновения внутрь девичьего естества. Мне никогда раньше не доводилось брать девочек в попку, но я много думал и, честно говоря, давно мечтал об этом.

Медленно, миллиметр за миллиметром, я вводил член Лике в попочку. Она плотным пленом обхватывала внутри головку. Колечко ануса было расслаблено и запросто пропускало сквозь себя мой ствол. Несмотря на медлительность этого проникновения, я и не хотел сейчас, чтобы всё происходило быстрее.

Мои руки сжимали её голенькие булочки. Я тянул на себя изо всех сил, но всё равно скользил внутрь крайне медленно. Я думал о том, что чувствует она. Я не хотел сделать ей больно и очень надеялся, что она сейчас испытывает не менее приятные ощущения.

Девушка стояла на лавке, выпятив попку и послушно подставляя её моему горячему и скользкому члену. Я представлял, как он овладевает ей изнутри, подчиняет и гипнотизирует, повелевает ей. Она наверняка сейчас давала в попку впервые. От необычных ощущений у обоих захватывало дух.

Позже она мне призналась: «Поначалу, когда я только услышала, что меня сейчас... ну... будут иметь, мне стало обидно и страшно. Когда же я услышала, что делать это, оказывается, будут ещё и в попу, вообще была готова сгореть от стыда и злости. Но как только твой звенящий твердью член начал уверенно и неотвратимо проникать в меня, осталось только одно желание – заполучить его без остатка и как можно глубже».

Тем временем мой член вошёл в сладкую девичью попку почти целиком. Я уже чувствовал верхней частью бёдер тепло её мягоньких булочек. Я просто сходил с ума от этого процесса! Но старуха вдруг положила руку мне на живот и показала, что пришло время двигаться в обратном направлении.

Нехотя подчинившись, я стал выскальзывать членом из молоденькой попочки. Надо сказать, что и движение назад тоже приносило немало острых ощущений. Тугая розовая дырочка неохотно и очень медленно выпускала меня из себя. Теперь руками я не тянул на себя, а наоборот давил ей на булочки, чтобы она могла устоять на четвереньках.

Когда мой член медленно-медленно почти полностью выполз из Лики, старуха успела плеснуть ещё ложку яично-молочной смазки из пиалы мне на ствол, чтобы он лучше скользил впредь. Затем положила руку мне на спину, призывая снова двигаться внутрь. Такая медленная ебля попочки мне начала нравиться. Заторможенные движения почти гарантировали отсутствие болезненных ощущений в попе у девушки, и одновременно давали возможность смаковать каждый её миллиметр.

«Я почувствовала, как ненадолго отступивший железный поршень снова стал заполнять меня сзади. На этот раз моя попка ощущала всё ещё острее. Возбуждение переходило все мыслимые границы», – рассказывала мне потом Лика, – «Хотелось стонать, но из-за этого дурацкого бабкиного заклинания после щелчка пальцев, я не могла издать ни малейшего звука. Так что приходилось молча принимать всё, что происходило с моей маленькой попочкой. Ужасно хотелось потереть хотя бы рукой себе между ног, но локти мои будто приросли к этой дурацкой лавке».

Горячие тягучие и прозрачные девичьи соки начали ручейком вытекать между ног у девчушки. Смазка давно смочила пухленькие губки, и капелька стала свисать с одной их них на длинной тонюсенькой ниточке всё ниже и ниже, пока не оторвалась и не упала на край подставленного для неё деревянного сосуда.

— Кика, ты не увлеклась? Смотри, как бы мимо там не накапало! – Подал голос старик.

Они стояли по обе стороны от нас с Ликой и внимательно наблюдали за процессом. После слов старика колдунья опомнилась, наклонилась и поправила чашу между колен девушки так, чтобы она оказалась строго посередине. Другая большая капля девичьего сока уже скопилась и собиралась стечь с половых губ.

Старуха ловким движением обхватила нежные складочки Ликиной письки и несколько раз легонько сдавила их, будто выдаивая из неё смазку. Новая огромная прозрачная капля сначала повисла на «паутинке», потом оторвалась и булькнула в варево, которое было в чаше.

— Ну... Первые, самые сладенькие, уже есть! Давайте, касатики, старайтесь, старайтесь! – Подбадривала она молодёжь.

А я был и раз стараться! Мне нравилось в очередной раз медленно и плавно скользить в эту красивую юную попочку. Я знал, что ей сейчас очень стыдно. Но очень надеялся, что своими мягкими проникновениями я дарю ей наслаждение не меньше того, что испытываю сам.

Мне не было толком видно, что именно старуха делает рукой у девушки между ног. Но надеялся, что она ласкает её. По сути, так оно и было. Я понимал, что она хочет получить из её молоденькой щелочки как можно больше целебного нектара. А это возможно, только если делать баловать её ласками.

О том, чтобы ей было приятно в попочке, заботился сейчас я. Невзирая на кажущуюся медлительность процесса, я давно сбился со счёта, в который раз я натягивал сейчас её задик. «В тридцатый... В шестидесятый... Какая разница? Меня же никто не торопит! Ебу себе красотку в такую сладкую попку и ебу...» – думал я про себя и наслаждался процессом.

Бабка на секунду отвернулась, а дед тихонько приблизился к Лике с другой стороны, присел и запустил одну руку ей между ножек, а другую – под футболку, чтобы полапать нежные грудки. На бабкины прикосновения девушка никак почти не реагировала, а вот на руки деда отозвалась выгибанием спинки и подала свою попочку навстречу моему вползающему в неё члену. Её явно взбудоражили неожиданные ласки этого заскорузлого старика, который, должно быть, был весьма искушён в том, как дрочить писю молоденьким девчонкам.

— Ах ты, полоумный!!! А ну брысь! Брысь!!! Ишь, чего удумал! – Заорала она на подельника и дважды ударила его по голове каким-то полотенцем, которое оказалось у неё в руках

— Ну, Кикочка!.. – Взмолился он, но мольбы не были услышаны. Пришлось убрать руки от возбуждённого и млеющего от ебли девичьего тельца.

— ЦЫЦ – я сказала! – Снова заорала на старика бабка. И плеснула очередную ложку смазки мне на член, который в это время почти полностью вышел из Ликиной попочки.

Тем временем я стал замечать, что сладкая истома уже начинает подкатывать и ко мне. И если бы я сейчас не был ограничен в скорости своих движений, то давно ускорился бы и кончил в задик этой молоденькой бесстыднице. Ан нет!.. Всё производило очень медленно и размеренно. Настолько размеренно, что постепенно превращалось в изощрённую пытку.

Лика закрыла глаза и шумно дышала, открыв ротик. Эти неизбежные, бесконечные, такие неотвратимые и глубокие движения члена внутри её попки заставляли отзываться каким-то звоном каждую клеточку её тела. Животик содрогался, когда мой неторопливый член в очередной раз прокатывался где-то в глубине её нежной попочки по особо чувствительному месту.

Девичий нектар сочился из её маленькой красивой писечки сначала капля за каплей. Но теперь он стал почти струиться из неё. Она могла слышать, как булькают в чашу тягучие капельки её бесстыдства, вытекая из её щелки. Старуха то и дело снова хватала её за влажные половые губки, потихонечку помогая скользкой тёплой и прозрачной влаге изливаться из трепетных недр текущей в три ручья мокрощелки.

А я снова и снова наслаждался процессом натягивания на член белоснежной Ликиной попочки. Я старался запомнить, чтобы потом вспоминать всю жизнь эти ласковые объятия, в которые она заключала головку моего члена, да и весь ствол. Я слушал, как она дышит, чувствовал, как двигается в такт дыханию её плоский животик. Слышал я, и как тонкая струйка тягучего нектара журчит в подставленную для них меж расставленных девичьих коленей чашу.

Мне было уже невыносимо терпеть эту медлительность, и я успокаивал себя только тем, что это я автор её нынешних ощущений и, скорее всего, очень скоро стану автором её испепеляющего оргазма. Я очень хотел, чтобы Лика кончила. Кончила от меня, от моей ебли. От ебли в попочку. Мне очень хотелось сделать сегодня то, о чём я давно мечтал – довести девчонку до оргазма через попку.

Снова скользя внутрь тесной розовой дырочки, я почувствовал что-то новое в состоянии девушки. Животик стал твёрдым, всё тельце её будто зазвенело. Булочки попки напряглись и приподнялись, а колечко девичьего ануса сжалось, изо всех сил обхватив мой член. Потом она шумно выдохнула и замерла на мгновение. В эту секунду струйка, стекающая в чашу, стала сильнее. Я даже побоялся, что чаша может переполниться.

— Вот так умница, вот так девочка! – Хвалила Лику старуха.

Через некоторое время она вынула из-под неё чашу, уже доверху наполненную девичьим нектаром, смешанным со странным варевом. Попочка у Лики при этом стала пульсировать, не переставая. Вдоль всего вставленного сейчас в неё до упора моего члена побежали ощутимые волны. Было похоже, что она сосёт член, желая получить из него в себя заряд горячего семени. И вот теперь уже задрожал мелкой дрожью весь я...

— Так! Погоди, погоди... В неё-то зачем? Вот куда надо! – Запричитала старуха и стала выталкивать меня насильно из девичьей попочки, положив руку на живот.

В следующее мгновение из моего пунцового члена ударил настоящий фонтан. Старуха ловко ухватила мой орган рукой и направила во вторую чашу. Белая толстая струя горячей спермы била и била из меня, не переставая. Я никогда такого не видел. И уж точно не мог представить, что на такое способен! В считанные секунды я наполнил чашу доверху.

Голова у меня закружилась, в глазах помутнело, и я рухнул задом на край скамейки, на которой раком стояла Лика. Она чуть подалась вперёд, и теперь её только что выебанная мной попка оказалась у меня за спиной. Я невольно облокотился на неё, как на спинку дивана и отрубился...

* * *

Яркие лучи утреннего солнца били в лицо через окно утлой избёнки. Я полулежал на краю лавки. Мои ноги стояли на полу, а под головой была Ликина голая попа. Она лежала на этой же лавке на животе позади меня, обхватив её коленями, как наездница. Из одежды на нас по-прежнему были только футболки с логотипом спортивного лагеря.

Поднимаясь, я обратил внимание, что действие замедляющего порошка той странной старухи закончилось, и я теперь могу нормально двигаться. Первым делом я бросился к девушке, даже не попытавшись отыскать и надеть свои штаны.

— Лика... Лика... Проснись! – Я теребил её за плечо.

— Мммм... А сколько времени? – Спросила она, поморщившись, но глаз не открыла.

— Не знаю, у меня нет часов... – Признался и зачем-то положил руку ей на оголённую попку.

Вот теперь она встрепенулась. Широко открыв глаза, посмотрела на меня, сидящего рядом на корточках, огляделась вокруг, а потом опустила глаза на мой болтающийся внизу член.

— Ой... – Только и вырвалось у неё. – Так это всё... наяву было?! Какой кошмар...

Девушка спешно поднялась и села на лавку, пытаясь рукой прикрыть причинное место. Увидев в дальнем углу комнаты кучу из нашей одежды, я поспешил за ней. Мы быстро оделись. Ни бабки, ни старика нигде не было видно. Тогда, решив не искушать судьбу, мы собрались спешно покинуть это зловещее место.

Однако, ступив за порог, тут же столкнулись с молодой дородной крестьянкой, бодро шагающей нам навстречу с огромной охапкой дров в руках. Увидев нас, она приветливо заулыбалась.

— С добрым утречком, касатики! Как спалось?..

— Здравствуйте, – сухо поздоровались мы.

— Далёко ль собрались?!

— Нам в лагерь надо... Вы не подскажете, в какую это сторону? – поинтересовался я.

— Лагерь-то?.. Так вот туда вам, туда... – она махнула рукой, указав направление.

— А далеко?

— Да, почитай, с версту, или чуть поболе будет... Да вы погодите, уходить-то пешком! Сейчас Лешик вернётся, он за драндулетом вашим отправился.

Нам с Ликой почему-то совсем не хотелось ждать этого Лешика. Мы замотали головой, поблагодарили за беспокойство и решили уносить ноги пешком. Выйдя через калитку за плетень, мы оказались на той самой тропе, по которой шли вчера через лес. Днём она казалась намного шире, чем ночью.

Не успели мы сделать и десятка шагов в указанном нам направлении, как сзади послышался шум мотора и автомобильный сигнал. Едва помещаясь в колею, сминая траву по краям тропы, и весело моргая нам ярким дальним светом, нас догонял Уазик, который мы бросили вчера на дороге.

Убегать было бессмысленно, и мы остановились. Как только автомобиль поравнялся с нами, из водительского окна показалась улыбающаяся кудрявая физиономия мужчины средних лет.

— Ну, куда же вы? Принимайте аппарат! – Произнёс он бодро, выходя из машины, – А то, может, не торопились бы? Кика вон там с завтраком уже хлопочет...

— Нет-нет, что Вы, спасибо! Нам в лагерь надо торопиться, а то искать нас будут... – ответил я, усаживаясь за руль, – Лика, садись, поехали!

Она не заставила себя ждать и тут же прыгнула на правое сиденье.

— Ну, как хотите, ребята...

— И... спасибо Вам за машину! – Выкрикнул я через окно, трогаясь с места.

— Что вы! Это вам большое спасибо!!! – Ответил незнакомец, загадочно улыбаясь нам вслед, – И начальнику лагеря привет передавайте! Скажите, что за машиной я завтра в обед заеду!..

Какое-то время мы ехали сквозь лес молча. Про себя я отметил, что красная лампочка на панели больше не горит, а вольтметр показывает нормальное напряжение. Это было странно, но не более странно, чем всё то, что приключилось с нами этой ночью.

— Вань... Как думаешь, кто это был? – Прервала молчание Лика.

— Ты про мужика этого?.. – Я показал назад себе через плечо большим пальцем, – Судя по его последней реплике, это председатель совхоза... И по совместительству – владелец этого Уазика...

— А как?.. Но... Погоди... А те двое ночью – они тогда кто?!

— А ты думаешь, те, кого мы встретили утром, и те двое ночью, – это разные персонажи?

— Вот именно – персонажи... Гм... Даже не знаю... – задумчиво произнесла моя спутница.

— А как тебе их имена – «Лешик» и «Кикочка» – ничего не напоминает?

— В том-то и дело... Аж мурашки по коже...

Лика вздохнула, и мы снова замолчали. Потом спросила:

— Как думаешь, они это потом выпили? Ну... из мисок своих этих...

— Гм... Наверное, выпили... А может, втёрли друг другу куда-нибудь...

Лика прыснула хохотом от этого моего предположения.

— Понятия не имею, я отрубился – ничего не помню, что было потом...

— Но, судя по всему, наш эликсир неплохо омолодил их обоих! – Уверенно заключила девушка.

А потом тихонько добавила:

— Потом... – я тоже не помню... А во время? – Она посмотрела на меня глазами оленёнка.

В ответ я только нежно обнял её правой рукой за плечо, а она прижалась ко мне. Так мы и ехали до самого лагеря. Как ни странно, там никто ничуть не удивился, тому, что мы пропадали где-то всю ночь. Но мы и не собирались ни перед кем отчитываться...