**

По дороге домой с курорта Ксению тревожили некоторые вопросы, о которых она размышляла весь день, покачиваясь в купе в такт движениям вагона. Первое – получилось ли у неё с ребенком? И второе – как её встретит муж?

Если на первый вопрос ответ появится в ближайшие две-три недели, то про мужа она всё поймет буквально в течение суток. Будучи человеком довольно ограниченных познаний и интересов, он сейчас представлял для жены наибольшую загадку. Станет ли он в позу обиженного барана, или изобразит из себя радушного простачка. Все будет зависеть от первых мгновений встречи. Насколько она сможет искренне радоваться ему и изображать, как сильно она соскучилась. Но факт в том, что о муже Ксения не вспомнила на курорте ни разу.

Ей очень хотелось поделиться с ним своими новыми умениями и способностями. Оживить их семейную жизнь и наполнить собственным удовольствием. Если раньше ни о чем таком она не знала и не догадывалась, теперь её прежние порядки совсем не устраивали. Она прекрасно понимала, что в этой жизни всё так резко изменить невозможно. Тогда у неё созрел хитрый план по тому, как она будет постепенно «раскрепощаться» в постели, вводя новые для супружеской жизни элементы один за другим на протяжении недель и месяцев, так чтобы у милого не возникли параллели и ненужные ассоциации с её поездкой, и не родились всякие на этот счёт аргументированные подозрения.

Были у Ксении надежды и на ребенка, после родов которого она бы смогла, мотивируя возрастающей женской чувствительностью, обосновать свои новые повадки. В частности, её очень беспокоил момент с клитором. Будет ли муж удивлён, как она что-то там «трёт вверху», или наоборот, не обратит на это внимания, особенно в позе сзади, там же не видно. Вопросы оставались, но и планы были составлены. Хотелось уже увидеть мужа и понять, насколько он готов с ней дальше жить после её такого активного отдыха в одиночестве и возвращения в таком радужно-романтическом настроении. «Будь сдержана, не улыбайся, не вздыхай, жалуйся, как тебе надоела эта поездка» - программировала она себя на встречу. Однако, её распирало от впечатлений и желаний, и сдерживаться было очень сложно.

Заглядывая себе в душу, Ксения не находила среди множества разных эмоций только одного, которое так мучило её до поездки на курорт – это раскаяния. Не даром говорят, что женщины жалеют только о плохом сексе. О хорошем «леваке» они вспоминают с удовольствием.

Похождения Ксении оказались лучшим, что случилось с нею за жизнь, прекрасными, сказочными и незабываемыми. Этих насыщенных плотской любовью дней было достаточно, чтобы женщина полностью пересмотрела свою жизнь, своё место в ней, взаимоотношения с мужчинами и собственным телом.

Сидя в поезде, Ксения с гулким томлением в животе вспоминала эти жаркие дни, уплывая из действительности на волнах сладостных воспоминаний.

Егор. Прекрасный и огромный Егор. Член как тупомордая трехступенчатая ракета, устремлённая к звездам. Единственным его минусом была неторопливость. В «обычном» режиме он переполнял своей огромной палкой все закоулки нерожавшего влагалища Ксении, так что охватывающие его член губы белели от натяга, и неспешно двигал своей палицей совершенно никуда не торопясь. Женщине такой скорости было недостаточно, и помучившись так несколько раз, она плюнула на предрассудки и стала активно управлять процессом:

— Да, мой хороший! Быстрее, мой сладкий! Глубже! Засунь его мне под сердце! Полюби мой персик!, – проговаривала она горячим шепотом, и сама удивляясь наличию у себя любовного лексикона. Не впадая в откровенную похабщину, она старалась как-то разогнать, расшевелить неторопливого научного работника. Помогали и мышцы тазового дна. Но пользуясь ими, она быстро уставала, а расслабляясь полностью, она оставалась беззащитной перед разящей её внутренности палицей.

Он любил брать её всё в том же кресле или на кровати, сев между её разведенных ног. Неторопливо и деловито раздвинув её уже влажные пушистые створки, он надавливал туда своим тупоголовым концом, напоминающим дубину. Ксения рефлекторно пыталась отползти от разрывающего её органа, но он крепко держал её за бедра, и она сдавалась, падала на постели и постепенно, сантиметр за сантиметром принимала его огромный член. Он так заполнял её, что она чувствовала, как у неё надувается живот, когда он входил в неё до упора. Рельефная колбаса терла каждую клеточку её вагины, она упрямо тыкалась в матку, а потом с чавкающим звуком выскальзывала почти до конца, возвращая чувство утраты. Никогда она не ощущала своё влагалище так чётко, его края, мышцы, внутренний рельеф. Это было и приятно и даже болезненно. Егор, казалось бы, мог сношать её вечно в таком неторопливом степенном темпе. Он глубоко дышал, наслаждаясь видом молодой фигуристой голой женщины, нанизанной на его член, и довольно улыбался. Предчувствуя, что Егор, наконец, близок к концу, она переворачивалась к нему задом и подставляла свои разверзнутые телеса для финального забега. Жеребец победно рычал, хватал руками её ладные ягодицы и всаживал свою палку, кажется, до шейных лимфоузлов. Уже не скромничая, долбил прекрасный зад отдыхающей. В такой позе женщина теряла ощущение реальности и ловила свой заслуженный маточный оргазм одновременно с самим исследователем биоэнергетических потенциалов и просто самым роскошным членом ведомственного НИИ. Распластавшись как лягушка, содрогаясь от волн наслаждения, Ксения представляла, как внутри неё растекаются высокопотентные сперматозоиды умного человека и улыбалась.

После Егора влагалище Ксении представляло собой разрез Мир в Якутии, и ему требовалось время для того, чтобы принять изначальный вид. Ксения только на третий день связала с Егором то, почему Руслан так свободно болтается в ней после обеда. Смуглый спортсмен относился к ней как очередной блудливой сучке на отдыхе. Внутренне Ксения была не согласна с таким обращением. Но подумав чуть больше, она приняла справедливость такого отношения.

Руслан был натурой эксцентричной и деятельной. Он мог заставить Ксению отсосать ему прямо в парке, заведя в ведомый только ему укромный уголок, или завернуть и трахнуть её, поднявшись на чердак санаторского корпуса. Видимо, обычный секс ему слишком надоел за летние месяцы, и его постоянно тянуло на экзотику. Он неоднократно просил Ксению отдаться ему в вечернем море, но на пляж она его не пускала, потому как там их мог увидеть Даниил Петрович. А она как честная женщина не хотела, чтобы он подумал про неё плохо. Облазив таким образом все окрестности, Ксения многое узнала про укромные уголки. Пару раз их чуть не ловили за этим занятием, но они успевали сбежать, чтобы продолжить в номере.

Руслан злился, что Ксения такая широкая. Даже её мышцы, как она их не сжимала, не могли прийти в норму после внушительного Егора с его неторопливой толстой палкой. Молодой человек вгонял свой смуглый, но средний по размерам член, рычал, лихорадочно бился, подкидывая её стан на кровати резкими и сильными шлепками. Ксения только хваталась за его плечи, держась, чтобы не слететь с жалобно скрипящей кровати. Но парню было некомфортно, и женщина сама чувствовала, что никакой энтузиазм не может компенсировать недостаточность трения. Как назло, и она бывала слишком возбуждена, из-за чего смазка окончательно убивала силу соприкосновения. Потный и утомленный Руслан падал на койку, и тут уже приходил черед Ксении брать дело в свои руки. В оральных ласках она обнаружила для себя определённую притягательность. Член во рту сильно заводил её. Она казалась себе героиней западного развращенного мира. Будто она – секретарша, и делает минет своему боссу. Ксения очень старалась, а Руслан не упускал возможности указать ей, как сосать лучше:

— Зубы куда? Губы надула! Нежно! Аккуратно, как конфету. Оближи теперь! Языком, хорошенько! Вот так, девочка! Какая ты молодец! Старательная сосочка! Наверно отличницей была, раз такая старательная! Теперь глубже возьми! И соси, будто вытягиваешь из трубочки. Ох… Да, сладкая! Вот так!

Ксения начинала уже разбираться в горячем шепоте Руслана и следуя своей главной задаче предугадывала его состояние. Когда парень уже был готов кончить ей в рот, она вскакивала на него и бодрыми шлепками бёдер забирала себе весь его заряд. Сама она, понятно дело, не получала кроме семени от общения с Русланом никакого завершающего наслаждения, только ноющее тянущее чувство неудовлетворённости внизу живота. Но после вечернего пляжа её ждало особенное блюдо, тихий и восторженный разврат с опытным и продвинутым заместителем директора. Там она получала оргазмов сполна и не только их.

Даниил Петрович с каждой встречей шажками менял её целиком, как женщину. Самоощущение, отношение к телу, к своему желанию. В его обществе стыд полностью отставлял Ксению. Она чувствовала, что всё, что происходит у неё с этим мужчиной и есть правда и совершеннейшая истина. Со второй встречи он попросил её полностью раздеться и ходить по номеру голой. Сперва Ксении это показалось странным, но уже через несколько минут она обвыклась и почувствовала кожей теплый ласкающий ветерок. Мужчина смотрел на неё с нескрываемым восхищением:

— Ксения, вы великолепны! Вы - сама природа, прекрасная и гармоничная! Какие плечи! Какая грудка! Какие бедра! Выпьем же за всё это! – Он всплескивал руками и подливал шампанского.

Ксения рдела от его комплиментов, прохаживаясь, сама поглядывала на себя в зеркало. И правда, она была хороша. Фигура - песочные часы, стоячая грудь, крутые бедра, достаточно узкая на фоне них талия, ровные гладкие ноги. Темный треугольник лобка ставил жирную точку в образе её женственности. Иногда она склонялась к мужчине и целовала его в губы, он отвечал, ласково поглаживая по попке, но никогда не торопился. Ксения принимала эти правила игры, и сама не форсировала события. Мог пройти целый час, пока они вели неторопливую беседу, а она нагая непринужденно сидела перед чужим мужчиной. Даниил Петрович мог попросить её развести ноги, поглаживать кончиками пальцев её ноги. Смотреть на неё там и спрашивать, что она при этом чувствует. А Ксения не ощущала положенного смущения, а только легкое возбуждение от того, что чужой мужчина рассматривает её вот так, при свете дня, пожирая жадными глазами. Внутренне она была давно и сильно возбуждена, но ей самой нравилось это неспешное приготовление к главному. Как будто сам мужчина, его потребности были тут не важными, второстепенными. И была только она, её тело и желания. И она желала! После неловкого Руслана она вся горела в ожидании!

Когда Даниил Петрович укладывал её на постель, она была уже трижды готова. Но он и тут не торопился. Он просил её потрогать себя. В первый раз Ксения впала в ступор от такого пожелания. Она не умела и не знала, что это такое.

— Ну как же! – удивился Даниил Петрович, - лучшее, что женщина может сделать, показывая как хочет мужчину, это продемонстрировать ему, где и как ему надо её трогать, чтобы ей было хорошо! Если сама дама не знает, где ей приятно, что может для неё партнёр? – Говоря, он начинал снова неспешно раздвигать и поглаживать переполненные влагой женские складки Ксении, а та, раскидав руки и ноги с нетерпением ждала полюбившуюся ей ласку.

Но в тот раз мужчина взял её собственную руку и положил на пушистый лобок. Средний её палец он намерено разместил на её чувственной точке сверху, чуть нажав и покрутив им. Это было правильное место. Ксения сразу поняла, что именно в этой точке у неё рождается сильное и острое наслаждение. Под руководством мужчины она довольно быстро научилась нажимать и тереть тот бугорок так, чтобы доводить себя до вершины блаженства. Даниил Петрович помогал ей, двигая внутри неё пальцами. Пришедший оргазм, а это был он, без сомнения, был очень сильным. Она подскочила на постели и потом не могла прийти в себя полчаса, ощущая в вульве болезненную чувствительность.

Для закрепления Даниил Петрович заставил проделать это снова. Казалось, ему самому нравится на это смотреть. Когда её второй оргазм уже приближался, он скинул шорты и приставил свой член к её парной вагине, исходящей соками и желанием. Ксения придвинулась к нему в нетерпении и ощутила мужской орган в себе. Уровень возбуждения был в тот момент в ней так силён, что она бросила ласки рукой, обняла партнера, уронив его на себя и сильно и требовательно дергая под ним бедрами, кончила, ощутив, что и мужчина испустил в неё свою горячую жидкость. Так выяснилась главная особенность Даниила Петровича. Он не был силён как мужчина. Небольшой член был не главной его проблемой - он кончал буквально за несколько секунд.

При других раскладах Ксения была бы обижена и разочарована, но то, сколько Даниил Петрович давал ей в ласке, с головой компенсировало этот его недостаток.

Финальным подарком для Ксении от умудрённого опытом ловеласа стало открытие для неё еще одной точки, о которой она и подумать не могла.

На следующей встрече, когда все шло обычным порядком, и они уже добрались до того, что она ласкала себя перед ним, мужчина, поглаживая её бедра, спустился пальцами чуть ниже щелки и стал массировать её попку. Ксения настолько доверяла уже своему гуру, что даже не стала останавливаться или возмущаться. Она продолжила ласки, ощущая как пальцы Данила Петровича сначала размяли ей колечко ануса, а потом и погрузились подушечкой внутрь. Кроме неудобства Ксения ничего не почувствовала. Но она не останавливалась, продолжая ласкать себя, влага стекала по её булочкам, и мужчина воспользовался ею чтобы погрузиться в её попку ещё глубже. И вот когда это произошло, она будто ощутила удар членом Егора, но не спереди, а сзади. Палец надавливал на чувственные точки внутри живота, и от того наслаждение, рождающееся у клитора, растекалось внутрь, меняя окраску и остроту. Ксения ахнула, рефлекторно подтянула к себе ноги, не отпуская руку от лобка, и Даниил Петрович начал ритмично трахать её скользящим пальцем в задний проход. Необычное сочетание захватило женщину, она тёрла клитор уже всей ладошкой, ловя палец мужчины задом. Резкая и глубокая молния наслаждения пронзила её тело, и она забилась на кровати в припадке, зажимая рвущуюся из вагины влагу. О, как она тогда кончила! Попка вдруг стала вести себя как клитор после оргазма, - она была гиперчувствительной и пульсировала. Ксения была поражена и озадачена. А у Данила Петровича на всё были ответы. Он и объяснил ей, что из-за близости расположения, достичь удовольствия от проникновения можно и через альтернативный вход. Вернее выход. Стоит ли говорить, что буквально через день таких упражнений он взял её сзади. Благодаря небольшим размерам, Ксения довольно комфортно приняла член Даниила Петровича, но не успела вкусить никакого особенного удовольствия – мужчина кончил очень быстро и ей пришлось «доделывать всё самой». Но этот опыт пригодился ей в отношениях с Русланом. Она поняла как решить проблему широкого влагалища с этим юнцом.

Дни у Ксении превратились в сплошное прелюбодеяние. Она урывками выбегала на пляж, чтобы предъявить дома хоть как-то загар, в остальное время сношалась как распоследняя шалава с тремя мужчинами.

Взаимное влияние быстро сказалось на их встречах. Вот уже при Егоре она игриво кладёт пальчик на свой клитор и у мужчины вместе с выкатившимися глазами, член наливается так, что готов окончательно разорваться. От вида мастурбирующей при нём женщине научный сотрудник необычно быстро кончил, прекратив мучить своим огромным членом вагину курортницы. Но в благодарность за скорость удостоился ещё одной ласки. Ксения сделала то, что давно хотела – рассмотреть и попробовать его огромный член вблизи. Она повалила Егора на кровать, и сама пристроилась сверху, застенчиво разглядывая вены и рельеф этого чуда природы. Был обмякший, он быстро налился кровью и на нём набухли крупные вены. Головка залоснилась от напряжения. Ксения долго и внимательно любовалась на него, сдвигая кожицу рукой, а потом открыла рот и с трудом накрыла им всю головку.

У Егора вырвался сдавленный стон удовольствия. Он сжал кулаки и закрыл глаза, вытянувшись в струнку. Ксения будто держала его за оголенный нерв. Её сейчас не трахали в рот, как это делал Руслан, тут она в собственном ритме и по своей прихоти облизывала и посасывала огромный мужской инструмент. Наученная Русланом, она не только держала член во рту, пытаясь посасывать его головку, но и облизывала, двигала руками по стволу, захватывала и мяла руками мошонку. Егор утробно стонал, а потом попытался что-то сказать, но не смог, а задёргался и кончил фонтаном, разбрызгивая сперму по всему животу. Ксения, уже получившая заряд ранее, не стала собирать драгоценную для неё жидкость, а просто наслаждалась видом кончающего от ее ласк мужчины.

Но далее случилось то, что она никак не предполагала. Егор схватил её, перевернул на кровать вместо себя, и раздвинув ей ноги сам приник к её персику! Знал ли он об этом ранее, имел ли опыт, или это было для него озарением, но мужчина накрыл своим ртом её чувственный бугорок и заскользил по нему быстрым языком. Ксения, не успев как следует удивиться, сразу провалилась в пучину острого наслаждения. Пальцы, свои или Даниила Петровича, не давали такого нежного и влажного эффекта. Она положила руку на голову научного сотрудника и чувствовала, как её покачивания откликаются сладострастным удовольствием в ней самой. Она не могла выдержать этого долго и подалась навстречу языку, сильнее раздвигая свои развратные бедра и, не сдержавшись, впервые за всё время громко застонала, прижав сладостный рот мужчины к своей текущей промежности. Это было что-то: искры из глаз и скручивающие тяжи удовольствия внутри живота! Её била судорога, и она долго отходила от такого острого наслаждения, поглаживаемая благодарным Егором. Он смотрел на неё такими глазами, что Ксения испугалась, что он в неё влюбился. Это совсем не входило в её планы.

Дождавшись днём пока Руслан измудохается на ней сверху, Ксения грациозно вынула и переставила его член из своей широкой после утреннего Егора вагины ниже, в тугую и почти девственную дырочку. Лицо Руслана при этом переменилось необыкновенно. Как будто ребёнку показали большую новую игрушку. Оно вытянулось, рот открылся, а глаза пораженно вылезли из орбит. Он засопел и с грехом пополам втиснулся в тесный зад Ксении. Хорошо, что хоть влаги из неё натекло порядком, это облегчало скольжение члена в новом месте. Женщина накрыла свой чувственный бугорок рукой и постаралась принять болезненный по первости инородный предмет внутри себя. Руслан был конечно куда моложе и выносливее Даниила Петровича, анальный секс может и смутил его, но не лишил остальных качеств. Буквально через пару минут Ксения почувствовала то, что объяснял ей престарелый мужчина. Член молодца задевал сзади ей матку почти как это делал Егор своим огромным членом спереди. Она прижала ноги к груди, приподнимая попку, Руслан входил в неё по самые яйца, со чмоканием погружая член в белый зад, а женщина настойчиво терла свой бугорок. Обилие разнонаправленных чувств в ней все нарастало, затопив сначала низ живота, и разлилось дальше теплой волной наслаждения. И когда Руслан закатил глаза и стал спускать в неё свою теплую сперму, сама Ксения, не выдержав накала страсти, громко крикнула, дернулась и затряслась в оргастической судороге.

Был только один минус в этом замечательном способе получения удовольствия – от него не могло быть детей. Поэтому в приоритете Ксении он все же остался на последнем месте. Да и предлагать такое, скажем Егору, было бы самоубийственным.

В остальном, она пала на дно разврата полностью и бесповоротно. Тело её пело от обилия секса и удовольствия, насыщаясь мужским семенем. Самомнение у неё уехало в далёкую высь – шутка ли, три мужчины не чают в ней души. Прощальный секс был наполнен иступленными объятиями и обилием секса. Ксения продемонстрировала всем партнёрам чему они её научили. После, в потёмках пробираясь в свою комнату и еле держаться на ногах, Ксения испытала небольшой приступ стыда, но он тут же пропал, замещенный восторгом от поющего в опустошённости тела. У неё была цель – завести ребенка, чтобы соответствовать стандарту хорошей советской семьи. И если у неё всё получится, она родит ребёнка, и это окупит всё то, на что ей пришлось пойти. Да не так уж она и мучилась при этом!

***

Любовь начинается с очарования. А заканчивается разочарованием. Если и была любовь в её сердце когда-то к собственному мужу, то по возвращении с курорта она окончательно развеялась. Не даром все мужчины так боятся сравнения. Ни с одним из её курортных любовников поведение её мужа критики не выдерживало.

Вроде и она уже была "не та", вкусившая прелестей физического удовольствия и узнавшая секреты собственного тела, да и муж остался далеко позади. Он сильно соскучился и трижды выполнял свой супружеский долг за ночь, но каждый раз делал это без всякой подготовки, ласк и игр. Наваливался в темноте, находил "дырку", вводил член и громко сопел, пока Ксения самостоятельно что-то вспоминая и представляя наполнялась приветливым влажным желанием, а когда уже чувствовала внутри приятное щекотание и обнадеживающую тяжесть предвкушения, муж умудрялся кончить, не дожидаясь, и не доводя жену до законного финала другим способом. Уж она-то эти способы теперь знала, а он, похоже, о них и не догадывался.

Первый раз Ксения Семеновна молча стерпела, в глубине души преисполнившись решимости взяться за "обучение мужа". Когда муж, покрутившись в постели и так не заснув, навалился на неё снова, она сначала даже обрадовалась, представляя, что теперь-то у неё всё получится, так как сама не успела остыть до конца, и противная ноющая тяжесть внизу живота будет излечена. Муж же, забравшись к ней между ног и вогнав член почти без усилий, лишь недовольно хмыкнул, что у неё там "слишком мокро, и он ничего не чувствует". Однако это ему не слишком помешало и через пару минут все надежды Ксении были разрушены семяизвержением, а место возбуждения и предвкушения в душе надежно заняла обида.

"Ага, можно подумать я что-то чувствую!" - Хотела крикнуть ему в лицо Ксения, но благоразумно сдержалась, изобразив обычное для неё в таких случаях утомление и удовлетворение актом семейного единения.

Когда же она почти заснула, передумав свои печальные думы и выносив коварные планы, муж снова протянул к её заднице руки, жадно мацая, перевернул на спину и по-хозяйски нетерпеливо навалился сверху. Сквозь почти завладевший её телом сон, она повиновалась, раскрылась, даже начала откликаться на мужское проникновение порывисто и жадно, как она это делала на курорте: задвигала тазом навстречу, подмахивая и возбуждённо постанывая, обняла, прижалась грудью... но вдруг почувствовала, что муж остановился, и открыла глаза: супруг смотрел на неё недоумённо и с раздражением:

— Ты чего так раздухарилась? Лежи спокойно! - Нравоучительно буркнул он, прежде чем возобновить.

Ксения совсем проснулась и от досады чуть не саданула благоверного кулаком в лоб. Все же теперь она была не зажатой советской бабой, а познавшей восхитительные блюда телесной любви раскрепощенной и знающей своё тело женщиной, чтобы ограничиваться подобием борща из заводской столовой вместо полноценного блюда! Слезы прыснули самопроизвольно, и она, чтобы скрыть их, отвернулась, прикрывшись локтем. Дальше муж брал уже недвижимое тело, так, как ему и нравилось, пока жена его смирно лежала, сжимая губы и глотая слезы обиды.

Так за одну ночь дома и, конечно, дни недели на курорте, Ксения поняла, что разлюбила мужа. Хотя, дальше простой констатации этого факта она пока не пошла, трезво рассудив, что быть одинокой разведенкой хуже, чем держать раздражение в себе. Тем более с ребенком.

О ребенке женщина ни на минуту не забывала. Всё, что она делала было ради него! То, что выполняя основное предназначение, ей повезло вкусить запретных плодов истинного полового удовольствия - было второе чудо, нежданный дар, который был преподнесен ей просто так, непонятно за что. Наряду с ребенком. То был бы второй дар за все её хлопоты. И она ждала с замиранием сердца и надеялась.

Через неделю после возвращения домой планировались "те дни", и женщина с тревогой прислушивалась к себе, проверяя трусы. Но там оставалось чисто. Дни шли, и Ксения не знала когда стоит начать беспокоиться или что-то предпринимать. Не редки были случаи, когда женщины узнавали о беременности на четвертом или пятом месяце, и делать аборт уже было поздно. Это то, что она знала.

Ей-то это было ни к чему, её устремления были полностью противоположными. Но объявлять мужу о свершившемся факте меньше чем через месяц после возвращения было рискованно. Поэтому она подождала для верности два срока, и только потом пошла к врачу.

***

— Могу вас поздравить! Маточная беременность, по размерам около шести недель. - Сдержанно, но с тёплыми нотками понимания сообщила гинеколог, погрузившись в Ксению Семеновну рукой и нажав второй сверху на низ живота. - Будете сохранять?!

— Конечно! - Дёрнувшись на кресле, возмущенно вскрикнула "больная". Ей очень хотелось поделиться тем, КАК она выполнила наставления врача, но постеснялась показаться развратной блядушкой в глазах эскулапа. Её сильно беспокоило и то, как она выглядит теперь ТАМ, после того, что с ней делали все те мужчины. Но спросить, сильно ли "ей там всё разворотили", она тоже постеснялась. Разглядывая дома себя в зеркало, она не находила особенных кардинальных изменений, но то она, а то специалист, который видит блуд одним глазом.

Дама с красными волосами и сама всё про неё хорошо помнила. Кивнув головой на линию загара на теле Ксении Семеновны, она подняла бровь и уточнила:

— На море были, с мужем? Когда вернулись?

Ксения ответила.

Врачиха прикинула что-то в голове и сама себе кивнула.

— Значит срок конечно не точный, думаю поставим недели четыре, а не шесть! Немного раньше времени родите, не страшно!

— Как так раньше времени? - Всполошилась Ксения, ей хотелось, чтобы всё у неё прошло вовремя и хорошо.

— По документам раньше времени! - Будто втолковывая неразумной девочке, с нажимом повторила врачиха. - Одевайтесь!

— А-а-а-а! - Протянула женщина, натягивая обратно своё бельё. - Спасибо вам! Спасибо! - Горячо благодарила она, сама заливаясь пунцовой краской стыда.

— Да что там, дети - наше главное предназначение! Еще раз поздравляю! - Тоже засмущалась врач и склонилась над бумажками, спрятав глаза.

Вот теперь можно было обрадовать родственников! Сначала был муж. Ради такого дела она купила по дороге бутылочку "Русской", "Советского" и конфет. Дома была колбаса, она приготовила вареную картошку, порезала сало с луком. Открыла солёные огурчики и банку шпрот, припасенную для особого случая. В доме сразу запахло застольем.

Муж зашел домой и сразу уловил запах Нового Года, потянув носом воздух:

— По какому случаю стол?!

— По тому самому! - Кокетливо завертелась Ксения.

— Да какому же? Не томи!

— У нас будет ребенок! - Выдохнула женщина и замерла, пытливо впитывая реакцию мужчины.

— От кого?!

У Ксении всё внутри оборвалось. Она перепугалась, что раскрыта, и муж обо всём догадался! Но отступать было некуда, позади маячила одинокая жизнь разведёнки с ребенком, поэтому она почти по-настоящему возмутилась и даже обиделась:

— Как это от кого?! Ты у меня один только был! - Со слезой в голосе произнесла она.

— Мало ли, - не сдавался муж, - так долго не получалось, а тут вдруг, на тебе, и готово, стоило на отдых съездить. Мужики разное говорят!

— Ты всех-то не слушай, лучше мне верь! Вот видишь, ты накопил заряд, соскучился после разлуки, и всё получилось! - Примирительно предположила Ксения.

— Не знаю, не знаю! - Все не верил муж.

— Да как ты не знаешь, вот и справка есть - срок четыре недели! Как раз, считай, я вернулась, мы с тобой... гм... того, и вот тебе, пожалуйста! Видишь, тут написано! - Тыкала она ему бумажкой под нос.

— Он взял её из рук, внимательно перечитал, прикинул что-то в голове, бросив взгляд на календарь и считая полушепотом числа, и потом, немного нерешительно отдал ей справку, натужно улыбнулся и притянул жену к себе и чмокнул куда-то в висок:

— Ну что же тогда... Хорошо. Так долго хотели... поздравляю чо! Ура-ура! - Совсем не радостно, а глубоко в задумчивости пробормотал он.

Но водочка с закуской сделали его помягче. Выпив полбутылки, в одиночку (так как Ксения тут же включила "женщину на сохранении", отказавшись от "всего вредного"), его потянуло на философствования. Он стал мечтать о мальчике и примирился с девочкой, облобызал жену и, потащив её в спальню, раздел и неловко, загнув около кровати, празднично взял раком стоя. Пользуясь его опьянением и от того затянувшимся актом, Ксения тихонько просунула руку между ног и, закусив губу и сжав коленки, незаметно кончила раньше мужа, представляя при этом совсем другого мужчину. Это был даже не один конкретный персонаж, а сборный образ всех ее "южных" мужчин сразу: напор Руслана, объем Егора и обходительность Даниила Петровича. Даже дома эти мужчины не оставляли её, помогая достичь удовольствия в довольно стесненных обстоятельствах! Ах, как она кончила! Тихо, молча, чтобы не вспугнуть мужа, до крови кусая губы, чтобы не застонать.

***

Ксения Семеновна менялась на глазах. Не снаружи, срок был пока незаметный, но внутри. С одной стороны её наполняла радость скорого материнства, с другой — многие мысли и тревоги теснились в её грациозной и буйной головушке. Каждый день теперь она прислушивалась к себе. Ждала появления каких-то признаков, изменений, хворей и слабости. Но день за днём ощущала себя полностью здоровой и полной сил. Ей хотелось петь, смеяться, бегать, а не ходить, летать от ощущения зарождающегося внутри счастья. Но ещё ей всё время "хотелось". Растревоженная и проголодавшаяся женская сущность, обильно справленная множеством курортных членов, языков и пальцев, не могла теперь игнорировать телесные потребности, оказавшиеся у неё такими ненасытными. Наоборот, получившая столько наслаждения за небольшой период времени, теперь женщина изнывала от невозможности вернуться к тем временам. Три умелых мужчины один за другим, на весь день ей бы сейчас совсем не помешали.

Она ловила себя на том, что постоянно крутит головой, выискивая фигуры и лица, разглядывая встречных мужчин, даже знакомых, с одной только грешной мыслью: "а что если" и "как они в постели?".

После работы она теперь не бежала домой, чтобы приготовить, расставить всё к приходу мужу — перебьётся. Она гуляла . Неторопливым шагом она выбирала самый долгий путь домой, шла по оживленной улице, заглядывала в магазины, даже иногда вставала в очередь, даже не зная, за чем она выстроилась. А сама смотрела во все глаза, ловила взгляды, замечала мужчин, разных возрастов, но с одной целью — найти такие же взгляды, как у её любовников на море: открытые, заинтересованные, с огоньком и обещающей большое удовольствие особой самцовой решительностью. Но мужчины отворачивали взгляды. Зашугано они смотрели на свои ботинки, в газету, на прилавки или пересчитывали мелочь в раздрюзганых портомонетах, и никто не отвечал на её пытливый взгляд.

"Почему это было так легко на отдыхе и почти невозможно здесь, дома?!" — Недоумевала Ксения. "Вот та же я, мужчины ничуть не отличающиеся. Наверняка и желания у них такие же. Почему же они такие несмелые? Может от того, что трезвые?!" — Логически рассудила женщина. "Да и вправду, кто начнет приставать к замужней, когда в этом же магазине или на улице попадется сразу несколько знакомых, его, или жены, которые не преминут разнести сведения о его моральном облике по дворам и парткомам! Надо искать подвыпивших!" — Решила Ксения. "Где такие водятся?". Она знала пивнушку неподалёку.

***

Одевшись по такому случаю чуть пышнее, пережив заинтересованные вопросы коллег и даже парочку завистливых взглядов, она и вправду похорошела за последнее время, что невозможно было не признать, с платком на шее, Ксения Семёновна после работы повернула налево, в противоположную от дома сторону, смело, но с опаской без конца озираясь в поисках знакомых, как американский шпион.

У неё были готовые отговорки на случай такой встречи, но, будто судьба благоприятствовала ей, и она ни с кем не пересеклась по дороге к намеченной цели. Остановившись у входа, вздохнув для храбрости и в последний раз осмотревшись, она схватившись за сумочку, шагнула внутрь заведения.

На вывеске всё было написано без обмана. «ПИВО», гласили большие квадратные буквы. Но между собой все называли его «Стекляшка». Отдельно стоящий застеклённый с трёх сторон павильён было разделен на прилавок и зал, уставленный высокими шестиугольными столиками для «быстрого потребления продукта». Снизу, под столешницами, торчали крюки, на которых болталось нехитрое барахло переминавшихся с ноги на ногу посетителей: авоськи, холщовые сумки, дипломаты, потёртые портфели, даже один заграничный пластиковый пакет с импортной эмблемой. Запах стоял… характерный. За прилавком необъятных размеров буфетчица надменно, но споро рассчитывала и бросала пенящиеся бокалы на постоянно влажный прилавок. Очередь была, но двигалась быстро.

Отдав рубль и получив сдачу, Ксения с поллитровой кружкой в руках растерянно встала в поисках места, а скорее «цели». За столиками оживлённо болтали мужчины на любой вкус: кто-то в рабочей спецовке, с чёрной грязью под ногтями, кто-то в мятых пиджаках с галстуками, съехавшими набок, рубашки, тельняшки, свитера… Штаны только у всех одинаково чёрные, с разной степенью изношенности. Но и в этом правиле было исключение. У окна за столиком Ксения заметила двух молодых людей «не нашей наружности»: один был в вельветовой куртке и голубых джинсах, явно «фирменных», второй — в голубой ветровке и тоже тёмных джинсах, кажется, Montana, явно не из местного универмага. Они оживлённо разговаривали, не подозревая о надвигающейся опасности. Ксения, обходя столики и извиняясь, двинулась к ним, всем видом показывая окружающим, с интересом за ней наблюдавшим, что они её давние знакомые.

Переживала она до этого много и пыталась понять себя и даже отговорить. Но тот отпуск, а может, и начавшаяся беременность в корне изменили её отношение к себе и, что самое главное, к своим потребностям. И эта чёртова потребность, ранее казавшаяся незначительной, вдруг выросла и заслонила собой многие другие, заняв чуть ли не лидирующее место. А когда женщина чего-то хочет, препятствий перед ней нет. Поэтому Ксения шла твёрдо и целеустремлённо. Встала перед ребятами, привлекая внимание, увидела, что они замолчали и уставились на неё, и произнесла невинно и покорно, как девочка:

— Молодые люди, не пустите за столик, а то везде занято-о-о-о?

Парни переглянулись, а потом один, в голубых джинсах, пододвинул свою кружку, выделяя ей место на столике. Перед парнями на газете лежала сушёная рыба, частично уже превращённая в шелуху и кости. Она добавляла в и без того тяжёлый воздух непередаваемое амбре. Ксения поморщилась, но скромно пристроилась между мужчинами. Парни, мужчины, одень их в обычные пиджаки и галстуки, вручи портфели, и были бы обычные мужчины, а в этом «прикиде» скорее походили на какую-то золотую молодёжь, хотя вблизи их возраст вполне угадывался.

Познакомились: Анатолий, тот, что в голубых джинсах, и Сергей, в тёмных. В её присутствии они замолчали, и некоторое время все пили молча. Ксения пригубила пиво, сморщилась от его водянистого горького вкуса и, чтобы разбавить тишину, произнесла:

— Мне бутылочное больше нравится. Это какое-то… Не такое!

— Вот-вот, — подхватил Анатолий. — Это ты ещё баночного не пробовала!

— Да где ж такое? Не видела, — ответила она.

— Японское или немецкое бывает. Финское видел. И то, и то хорошее, — авторитетно подхватил Сергей. — Эх, умеют делать! — добавил он мечтательно.

— Да у нас, если бы не бодяжили, тоже ничего было бы. А то сначала на заводе разбавят, чтобы объём выработки завысить да налево пару бочек отпустить, а потом в пивнушке ещё водой разбавят, да водки бухнут, чтобы вставляло! Это ж не пиво, а пойло! — брезгливо бросил Анатолий, критично разглядывая светло-жёлтую жидкость в бокале на просвет.

— Эй, ты потише тут, — цыкнул на него Сергей, показав глазами на Ксению.

— Ой, да вы не бойтесь! Я не из этих! — засмеялась женщина. — Просто зашла, дома скучно.

— Скучно?! — переспросил Анатолий, подняв брови.

— Ну… да… — Ксения удовлетворённо заметила, что наживка заглочена, и стыдливо уставилась в кружку. Её часть была выполнена, как честная женщина она сделала и так больше, чем следовало. Теперь всё зависело от этих парней и их предприимчивости. А ей оставалось только ждать.

Она совсем замолчала, предпочитая ждать действий от мужчин, тихонько приглядываясь к обоим. Анатолий был чуть постарше, шатен с давно не стриженными волосами, на висках волосы уже закручивались как бакенбарды. Он был хоть и «прикинут» получше многих, но создавал впечатление неухоженного, одинокого и тем вызвал у женщины дополнительное сочувствие. Сергей был помладше, посветлее, с короткой спортивной стрижкой, и, похоже, ещё жил с мамой, потому что буквально лоснился чистотой и свежестью. Хотя на лицо он был посмазливее, но Анатолий казался ей более реальной парой, и Ксения решила смотреть дальше только на него. Краешком проскочила сумасшедшая мысль: она представила себя сразу с двумя, поставленную раком и насаженную на члены с двух строн, как на шведской порнокартинке, которую видела как-то, но испугалась собственных мыслей, и быстро запила невозможную крамолу пивом, ставшим к середине кружки на вкус вполне сносным.

Парни продолжили потихоньку общаться:

— Я тебе говорю, Толя, новый альбом Boney M — это бомба! «Oceans of Fantasy» весь город рвёт. Я вчера за две катушки сто рублей выручил! — возобновил разговор Сергей.

— А мне Bee Gees зашли. Вот это мощь! «Stayin’ Alive» до сих пор башку сносит. Мать ругалась, когда на всю врубил, сказала, «дикари какие-то»! — засмеялся Сергей.

— Bee Gees — это для дискотек! — сморщился Анатолий. — Интеллигентные люди слушают Pink Floyd! «Dark Side of the Moon» никто не переплюнул! Мне, кстати, на днях скинули бутлег с концерта AББA. Качество — огонь, прямо со стокгольмского зала!

— AББA? Дашь переписать?

— Да конечно! Плёнка приличная есть?

— Agfa! В целке!

— Отлично!

Ксения решила напомнить о себе:

— Бутлег — это что такое?

— Запись из зала, прямо с концерта! — растолковал Анатолий.

— Это ж откуда она сюда попадает? — ахнула женщина.

Парни переглянулись. Разговор снова скатывался в щепетильную тему.

— Ну, скажем так, есть каналы. Друзья из загранки привозят, а мы тут слушаем, чтобы не отставать! Хочешь, могу дать послушать! У меня дома магнитофон хороший, «Маяк», стерео, колонки японские. Звук — как вживую играют.

— О, Толян не теряется, уже к девушке подкатил! — откомментировал Сергей с небольшой завистью предложение друга.

Парни и Ксения засмеялись, чуть порозовев не столько из-за стыда, сколько из-за удовольствия, что всё движется так быстро и в правильную сторону. Немного алкоголя, огромное желание внутри, и вот она уже виляет перед парнями задом, как настоящая блядь.

— А что, интересно. Я Pink Floyd слышала, но только пару песен, сосед включал из окна. Там такое всё ревёт, как волны, вэу, вэу!

— Тогда точно надо послушать! У меня дома целый сборник, и не только Floyd. Есть и Boney M, и даже свежак — Челентано, «Soli». Пойдём, я недалеко живу, заценишь.

Ксения давно внутренне согласилась, но держала рамки приличия и довольно долго раздумывала, поглядывая на парней. Но потом всё же произнесла, будто с сомнением и явной неохотой:

— Ну, если недолго… Пойдём!

Тут Анатолий сразу заторопился, допил пиво, подождал, пока Ксения закончит со своим, и услужливо предложил место впереди себя. Они попрощались с Сергеем, который тоже вышел с ними, но отправился в другую сторону, и двинули по тротуару всё дальше от её дома, в сторону новой неизвестности.

Квартира Анатолия встретила их полумраком и лёгким беспорядком. Однокомнатная, с потёртым линолеумом и выцветшими обоями, она выглядела так, будто хозяин давно махнул рукой на уют. На диване валялись мятая рубашка и пара носков, на подоконнике — пустые бутылки из-под «Жигулёвского». В центре комнаты стоял стол, на краю валялась объёмная, сшитая нитками распечатка на светло-жёлтой бумаге. На первой странице символами было набрано подобие обложки. Ксения силилась прочитать, но не смогла. Ей показалось, там значилось «Камасутра», но она не была в этом уверена, к тому же Анатолий быстренько прибрал бумаги, закинув их на антресоль стенки.

На самом почётном месте, на подставке около телевизора, в обрамлении больших коричневых колонок, как изваяние эпохи майя, расположился огромный катушечный магнитофон. Рядом, в стенке, где у людей обычно стоят книги, купленные за макулатуру, стройными рядами стояли коробки с плёнками, подписанные в основном латиницей.

— Сейчас заценишь, — пробормотал Анатолий, хлопоча вокруг своего зверя. Поставил бобину, включил перемотку. Присел рядом, ожидая. В комнате повисла тишина. Ксения не знала, куда себя деть, поэтому топталась рядом, ожидая, когда начнётся «главное». Наконец, плёнка перемоталась, Анатолий включил воспроизведение, и из колонок полилась незнакомая, но красивая музыка. Она звучала необычно чисто и подробно, будто всё происходило прямо тут, в этой комнате. Ксения даже заслушалась.

— Кто это играет? — покачиваясь в такт, спросила она.

— AББA, как просила! Самое новьё!

— Вот как! Новая песня, не узнала сразу! - Смутилась Ксения свой дремучести. - Здорово!

— Это ещё не всё, — приободрился Анатолий после того, как песня кончилась и в зале, там, очевидно, был зал, захлопали и заулюлюкали. — Есть ещё Челентано, «Soli», только вышла! Хочешь, поставлю, первая копия с пласта, чистяк, высокие прямо цокают!

— Давай, если цокают! — кивнула Ксения, усаживаясь в кресло напротив телевизора вытянув ноги и совсем чуть-чуть развалив колени. Она разглядывала свои маленькие ступни в капроне, качала ими, балуясь, и чувствовала, как алкоголь и её собственная решимость приятно бередят женское естество. Ей очень хотелось уже скинуть с себя лишнее, забросить ноги на подлокотники и, раздвигая пальцами волосатые и полные губки промежности, играючи трогать себя пальчиком за розовый бугорок, наслаждаясь выпученными от обожания и шока глазами мужчины. Но Анатолий был слишком занят магнитофоном и совсем не обращал на неё внимания.

Мягкий голос Челентано сменил шведскую четверку и разлился по комнате, добавляя интимности. Ксения уже изнемогала. Особенно под такую музыку. Она хотела любви и скорее! Пододвинувшись ближе, она положила руку Анатолию на колено, выразительно заглянула ему прямо в глаза. Анатолий вздрогнул и замер, не отводя взгляда медленно отложил коробку с плёнкой.

— Ты… это… серьёзно? — пробормотал он, не веря до конца в происходящее, но Ксения лишь улыбнулась, наклоняясь ближе и уткнувшись лбом в его плечо, будто всё ещё стесняясь. Но её пальцы уже скользнули по его рубашке, расстёгивая одну пуговицу за другой.

— А ты как думал? — горячо шепнула она и подставила губы под первый торопливый, он сладостный поцелуй, и этого было достаточно. Через мгновение его горячие руки уже обняли её, подняли и потащили на диван.

— Уй, уй, — притворно пищала Ксения от неожиданно рьяно накинувшегося на неё любовника, но сама помогала ему раздеть себя. Сама расстегнула платье, дала снять колготки и трусы, расстегнула лифчик, вывалив на обозрение свои налитые груди. Анатолий схватил их и зарылся между ними лицом. Ксения засмеялась.

— Ну, ты затискал совсем! Пусти!

Музыка продолжала играть, заглушая жалобный скрип дивана под их телами. Анатолий был довольно примитивен. Повалил голую, забрался сверху и не глядя воткнул в Ксению член, только она успела улечься. Благо она была давно готова, и поэтому тот вошёл легко и без боли, но в других условиях она бы поставила ему минус, как любовнику. Но не сейчас. Сейчас, почувствовав долгожданный член внутри, она подобрала ноги, прижала к себе сопящего от натуги мужчину и погрузилась в пучину телесных наслаждений.

Сначала ей было хорошо просто так, от самого факта нового незнакомого мужчины, его желания, активности. Но, чувствуя, как он распаляется, и не ожидая от него больших подвигов, особенно в первый раз, она сразу решила определить рамки, в которых больше не чувствовала себя обделённой. Её рука ловко проникла между бьющимися телами и защемила клитор, добавив в процесс необходимую остринку. Анатолий будто и не заметил ничего. С ним можно было крутить попкой, постанывать, подмахивать и вообще показывать, что ты тоже участвуешь. И Ксения участвовала. Спальчиком она быстро сравнялась по возбуждению с мужчиной и дальше понеслась вперёд опережающими темпами. Теперь она сама насаживалась на член любовника, упрямо дышала ему в ухо, подбадривая и нахваливая его страстные движения. Он целовал её в губы и шею, хватал грудь и бёдра, подкидывая её тело всё выше, пока они не упёрлись головами в стенку.

— Шальной, совсем меня прижал! — шутливо пожаловалась Ксения. — Давай сзади! — попросила она отдуваясь.

Вся раскрасневшись, она перевернулась, задрала зад повыше, сама легла головой на ложе, возобновила поглаживания клитора и стала с интересом наблюдать за лицом Анатолия, который сейчас имел её сзади не только членом, но и глазами. Выпучив их, он пялился куда-то ей между булок, то ли разглядывая механизм совокупления, то ли разглядывая дырочку повыше. После упражнений на море, кажется, она у Ксении стала больше и немного зиять.

"Было бы здорово, если бы он всё умел", – мечтательно подумала Ксения, но сейчас ей было хорошо и так. Не так-то много надо было телу, чтобы вспомнить то, чему её научили любовники на курорте. Оно всё помнило, стоило его только немного подтолкнуть, и снова ощущение, по которому она так скучала, стало заполнять её молодое и пушное тело.

– Уй-уй-уй, – будто удивлённо заохала Ксения. – Ох? – Будто не веря сама себе. Наслаждение подкатывало, большое и яркое, тёплое и радостное, и бьющийся внутри член подгонял и усиливал его. – У-у-у-у, ах! – Выдохнула Ксения и, закусив губу, начала спускать, ощущая, как внутри неё мышцы ритмично сжимают Анатолия.

Только сам мужчина вдруг разрушил этот блаженный момент, на полном ходу выдернув свой инструмент и оросив спину женщины горячими каплями.

– Ах, ну вот! Надо было внутрь, – с сожалением заметила Ксения, приподнимаясь на руках.

– А как же? Мы же не предохранялись! – Удивился Анатолий, поглаживая опадающий член.

– Мне и не надо! Я и так беременная! – Хихикнула женщина, забираясь с ногами на диван. – Принесёшь полотенце?

Анатолий метнулся в ванну, притащил влажное полотенце, а потом сам заботливо вытер сперму с её спины. Он молчал, не зная, как продолжить общение. И Ксения ему помогла, решив похвалить нового любовника:

– Мне так с тобой хорошо было! Никогда раньше такого не чувствовала! – Она сказала это так естественно и искренне, что сама удивилась.

– Правда? – Анатолий расцвёл, как настурция.

– Смысл мне тебе врать?

– Значит, ты беременная? – почесал репу мужчина. Длинный, неказистый, когда голый, с висящей побрякушкой члена, он выглядел как Авессалом Владимирович из "Двенадцати стульев" на лестничной площадке, только без пены.

– Ты не думай, я к тебе в жёны не набиваюсь! – Махнула рукой расслабленная и довольная женщина. – Это я так, для общего сведения сказала.

– Я и не думаю... – Всё ещё недоумевая, откликнулся Анатолий. – Может, у тебя ещё и муж есть? – Добавил он.

– Может, и есть. – Ксении стало даже интересно, куда приведёт их этот разговор.

– Так, а чего же ты тогда...

– По мужикам бегаю?! – Ксения даже разозлилась: "Дала ему, понимаешь, он ещё и осуждает!"

— Я не так хотел сказать! - Обиделся мужчина.

— Хватит болтать, иди ко мне, - протянула она руки примирительно. Остывшее мужское тело приткнулось острыми маслами к её? приятно мягкому и теплому.

Они встретились губами, и любовник с жаром ухватил ее за груди. Соски чувственно защемило. Магнитофон продолжал играть. После Челентано запел Тото Кутуньо, потом вдруг пошел Бонни М, но Ксюша почти ничего не слышала.

***