UnVailed от Saxon_Hart

****************************

Зазвонивший телефон отвлек меня от мыслей о Второй мировой войне. Моя жена, с которой я прожил десять лет, уехала на две недели на ежегодную конференцию. Джой ненавидит все военное, в то время как я – большой любитель Второй мировой войны. У меня есть все фильмы о войне, которые когда-либо были сняты, поэтому, чтобы облегчить себе жизнь, я смотрю их лишь тогда, когда ее нет.

Обычно я смотрю их, когда у нее девичник или субботний шопинг с ее подругой Амандой, но два раза в год она уезжает на длительное время. В августе ей приходится уезжать в Индианаполис на две недели для участия в корпоративных встречах и тренингах.

В феврале она едет на две недели на общее собрание компании. В этом году собрание проходило в Хьюстоне. Собрание особенное, потому что на него попадают лишь десять лучших работников в каждом штате, а Джой ездит туда последние три года.

В прошлом году она позвонила мне в воскресенье и сказала, чтобы я собирал чемодан и встречал ее в Майами. Оказалось, она получила приз в розыгрыше, а призом была неделя на двоих в Майами. Стоит ли говорить, что я не был слишком разочарован, проведя неделю холодной колорадской зимы в солнечной Флориде.

Каждый раз, когда она уезжает, я смотрю военные фильмы. В ту субботу посмотрел «Грязную дюжину», «Враг у ворот» и «Спасение рядового Райана». Я купил мясо для сэндвичей, булочки «хоаги» и двадцатитрехлитровое ведро сырных шариков. Я как раз сделал сэндвич и приступил к просмотру «Братья по оружию».

Именно в тот момент, когда ребята из роты «Изи» уплетали свой обед из спагетти после бега вверх по Куррахи, зазвонил телефон. Часть моего сознания проклинала это вторжение в мой запой; другая часть надеялась, что звонит Джой, чтобы сообщить мне, что она выиграла какую-нибудь поездку в теплое местечко. Черт возьми, в тот момент я бы согласился на неделю в Хьюстоне, где ночью было 12 градусов ниже нуля, а днем – 30.

Определитель номера сообщил, что звонок – от неизвестного абонента. Я сразу понял, что это мой давний приятель Пол. Этот ублюдок знает, что в эти выходные я – по колено в войне и не собираюсь никуда уезжать.

– Чего тебе нужно, ублюдок?

К моему удивлению, голос в трубке был женским.

– Эм, я пытаюсь связаться с Роджером Ригби.

То, что человек назвал мое имя, застало меня врасплох. Большинство людей зовут меня Зик.

– Здесь Роджер. Что я могу для вас сделать?

– Мистер Ригби, это детектив Дезире Филлипс из полиции Вейла, и звоню потому, что ваша жена попала в аварию и находится в медицинском центре Eagle Valley. Она в довольно плохом состоянии, и вам, вероятно, следует приехать сюда как можно скорее.

– Полагаю, вы ошибаетесь, мэм. Моя жена в течение двух недель находится в Хьюстоне на съезде своей компании.

– Вы уверены в этом, мистер Ригби? Когда вы в последний раз разговаривали со своей женой?

– Вчера вечером она позвонила мне после своих встреч. Готовилась пойти на ужин со своими коллегами.

Женщина по телефону зачитала мне адрес, указанный в водительских правах Джой. Это был наш адрес, но как водительские права Джой могут находиться в Вейле, если Джой говорила со мной из Хьюстона?

– Кто бы ни был у вас в больнице, скорее всего, он украл сумочку моей жены в аэропорту. Могу ли я предъявить обвинения?

– Да, можете. Я проверю отпечатки пальцев жертвы, чтобы выяснить, кто она. А пока мне нужно, чтобы вы приехали сюда, проверили вещи вашей жены и подписали заявление. Но вам требуется поторопиться приехать сюда, если это ваша жена, сэр. Ей нужно подписать согласие на уход за ней.

– Буду там через пару часов, – сказал я.

Я на самом деле не хотел пускаться в погоню за дикими гусями, но хотел привлечь эту женщину к ответственности, если та воспользовалась кредитными картами Джой.

Я побросал в свою сумку некоторые вещи, на случай если не вернусь к утру, и выехал на заснеженное шоссе. Во время почти двухчасовой поездки в Вейл я прокручивал в голове множество вопросов и ответов.

Существовало две возможности. Первая заключается в том, что кто-то украл или нашел бумажник Джой и решил покататься на лыжах.

Зачем кому-то кататься на лыжах с украденным дерьмом в руках, – спрашивал мой адвокат дьявола.

Преступники – не самые умные мудаки, так почему бы им не взять украденный бумажник с собой на лыжах? А разве воры катаются на лыжах? Откуда мне, блядь, знать?

Итак, это приводит нас к возможности номер два. Это Джой, и она в Вейле. Почему она катается на лыжах в Вейле, когда должна быть на своей конвенции в Хьюстоне?

Возможно, она выиграла поездку и решила прокатиться несколько раз, прежде чем позвонить мне? Она опередила меня на день, когда я был в Майами.

А что, если она не хочет, чтобы ты был в Вейле?

Зачем ей это? К тому же, она не в Вейле, а в Хьюстоне. Откуда тебе знать?

Я разговаривал с ней прошлым вечером. Ты слышал доказательства того, что она в Хьюстоне?

Доказательства? Это дюжина придурков, говорящих «вы все», или куча болтунов о нефти.

Это просто глупо. Она звонила тебе с мобильного или из отеля?

Она всегда звонит с мобильного. Зачем платить дополнительно за телефонный звонок? Кроме того, я сам отвез ее в аэропорт. Ты видел, как она получала посадочный талон?

Нет, я высадил ее и поехал на работу. А ты видел, как она садится в самолет? Откуда ты знаешь, что она в Хьюстоне?

А куда ей еще, блядь, деваться? В Вейл, очевидно.

Да ладно. Кто садится в самолет в аэропорту Колорадо-Спрингс, чтобы лететь в Хьюстон, штат Техас, а затем оказывается в Вейле, штат Колорадо? Вейл – не между Хьюстоном и Спрингсом.

Ни хрена себе Шерлок? Очевидно, кто-то прилетел из Хьюстона в Денвер и отвез ее в Вейл, или она не садилась на самолет в Спрингсе и улетела прямиком в Вейл.

Это должна быть самозванка. ...Самозванка, Скуби? Мы тут что, тайны разгадываем?

Да пошел ты! Ты понимаешь, о чем я. Кто-то украл ее дерьмо и наебнулся на Вейл Маунтин. Почему же Джой не сказала тебе, что потеряла свое дерьмо?

Может, еще не знает? Или сконфужена? Уверен, что у нее есть веская причина не говорить мне. Ну и кто теперь ведет себя глупо?

Я глуп, потому что не думаю, что моя жена получает что-то на стороне? Нет, это наивность. Глупость – это попытка оправдать свою наивность вопреки голосу в своей голове.

Какие у меня есть доказательства, что она трахается? Кроме того, что она – в Вейле, когда должна быть в Хьюстоне?

Да. Она вдруг начала сидеть на диете или заниматься спортом? Нет. Она всегда была в хорошей форме.

Купила ли она кучу новой сексуальной одежды? Нет. Одевается так же как и всегда.

Изменила ли свою прическу или макияж? Нет, она все еще выглядит так, как выглядели все в 90-х. Чувак, тебе серьезно нужно ввести ее в этот век.

Она не получает забавных телефонных звонков, не ведет себя подло и ни разу не отказала мне в сексе. У нее нет перепадов настроения или других признаков измены. Придумывание слов не доказывает вашу точку зрения, но вы правы. Нахождение в Вейле – ЯВЛЯЕТСЯ единственно подозрительным.

Так ты признаешь, что она не трахается? Я признаю, что мы не знаем, что за хуйня происходит. Пока. Но да, в Вирджинии есть шлюхи-изменщицы.

Когда я начал спускаться с перевала и искать выход, ведущий в Вейл, я задал себе последний вопрос: А что если это она, и она трахается за моей спиной?

Все просто. Я выброшу эту дрянь. В моей жизни нет места для неверного куска дерьма, который не может держать сомкнутыми свои ноги.

Это довольно опрометчиво, не так ли? Ты был женат на ней десять лет. Верно, но Элтон Ригби никогда не молился на киски.

Он точно знал, как обращаться с пиздой-изменщицей. Да, верно.

Моя мама какое-то время вела себя странно. Мне тогда было всего десять лет, но я понимал, что с ней что-то не так. Она проводила много вечеров со своими подругами, а отец всегда выглядел взволнованным. Однажды днем, когда они думали, что я в гостях у подруги, она ему призналась, что спала со своим боссом.

Отец выгнал ее из дома, и на некоторое время она переехала к моей бабушке. Мы, дети, видели ее каждые выходные, но отец настаивал, чтобы мы не приобщались к ее образу жизни.

Через несколько месяцев они все уладили, и мама переехала обратно, но прежней жизни уже не было. Папа изводил себя каждый раз, когда она задерживалась на работе больше чем на несколько минут. В конце концов, он заставил ее бросить работу и найти что-то еще.

Если она уходила на вечер с подругами, она должна была отмечаться, иначе папа звонил в любой бар, где они были, и спрашивал, там ли она. Я поклялся себе, что никогда так жить не буду. Мама и папа оставались вместе, пока я не закончил школу, а потом развелись. Ни один из них не смог так жить.

Папа был первоклассным детективом, пока не узнал об мамином романе.

– Какой же из меня полицейский, если она провернула это дерьмо у меня под носом? – спросил он меня однажды вечером в пьяном угаре. Не заняло много времени, чтобы это сказалось на его работе. Он получил досрочную пенсию после того, как у него случился нервный срыв.

В наши дни я редко разговариваю с матерью. Я уверен, что во многом именно из-за нее умер мой отец. Моя мать убила его внутри, и ему просто потребовалось некоторое время, чтобы сдаться. Конечно, врачи использовали громкие слова, такие как лейкемия, но эта изменяющая шлюха с таким же успехом могла заразить его спидом.

Я не хочу закончить как мой отец, позволяя шлюхе высасывать из меня жизнь. Только не кончи, как твой гребаный брат.

Пять лет назад мой брат Дэниел вошел в комнату, где трахались его жена и ее любовник. Ему даже не хватило вежливости дать им кончить, прежде чем он размазал их мозги по стене пулей двенадцатого калибра. Несколько раз в год я навещаю его в Кэнон-Сити; если он будет вести себя хорошо, то еще лет через десять может выйти.

Итак, ты не хочешь поъодить на своего отца, но и не хочешь закончить как твой брат. Есть ли золотая середина? Конечно, есть. Но если она – шлюха, я хочу сделать с ней столько, сколько смогу, и при этом остаться по эту сторону баррикад.

Кто-нибудь уже называет это «баррикадами»? Блядь, не знаю. С каких пор ты стал полицией эвфемизмов?

Так ты собираешься быть вроде тех парней в онлайн-историях об измене жены, что оставляют шлюху-изменщицу без гроша и средств к существованию, а потом уезжают в закат миллионерами с какой-нибудь фигуристой крошкой, все эти годы тайно вожделевшей твою задницу? Уверен, что таких миллион. Нет, если все обернется плохо, я просто проживу жизнь в постоянном трахе с друзьями и подругами с полезными вагинами. Умница!

***

Чем ближе я подъезжал к съезду в Вейл, тем сильнее нервничал. Даже мой голос адвоката дьявола, казалось, исчез. Я почти остановился, чтобы проблеваться, прежде чем съехать с шоссе I-70.

Найти больницу оказалось не так уж сложно. Я уже несколько раз бывал в Вейле и имел общее представление о том, где что находится. Я припарковался и пробрался через снег и морозный воздух к главному входу в лечебницу.

С тех пор как женился, я не пил ничего крепче пива, но мне вдруг очень захотелось бутылку Jack Daniel's. Я подошел к стойке информации, назвался и сказал парню, зачем я здесь. Он назвал мне номер палаты, и я направился к лифту.

Поднявшись на этаж, я обнаружил, что палата, которую он мне назвал, находится в закрытом отделении интенсивной терапии. Я подошел к медсестре и сказал, к кому пришел. Она позвала кого-то, а затем велела мне подойти к двери и подождать, пока меня впустят.

Оказавшись в охраняемой зоне, я был встречен невысокой светловолосой медсестрой. Ее пышная грудь боролась с набором пуговиц, которые героически справлялись с тем, чтобы ее топ с узором «Пейсли» оставался застегнутым.

– Ваша жена находится под воздействием седативных препаратов, – сказала она. Если только это моя жена, – подумал я. – Вы должны подготовиться. Она получила ужасные травмы и может выглядеть не в себе. Она не сможет вас услышать, но я хочу быть уверена, что вы сможете справиться с тем, что увидите.

Не удивлюсь, если не смогу ее узнать, – подумал я. Но мой голос все же надломился, когда я сказал:

– Введите меня.

Я совсем не был готов к тому, что лежало на кровати. Я видел вздымающиеся груди, выдававшие в нем женщину. Она была достаточно высока и достаточно хорошо сложена, чтобы быть моей женой, но, глядя на лицо, я ничего не мог сказать.

– Ух, ты! Она что, въехала на лыжах в каждое дерево на горе?

– О нет, – ответила грудастая медсестра. – Она не каталась на лыжах. Сегодня утром ее кто-то избил и оставил в скорой.

Избил ее? Бросил? Верных жен не бьют и не бросают в скорой помощи.

Я должен был согласиться со своим внутренним «я», но все еще не знал достаточно, чтобы реагировать.

– Не могу вам так или иначе сказать, моя ли это жена, – сказал я ей.

– Может быть, поможет вот это, – сказала она, приподнимая одеяло, чтобы обнажить левое бедро женщины. Вот здесь было все необходимое доказательство того, что это она. Я встречал не так много женщин, бегающих по улицам с татуировкой Джимини Крикета на внутренней стороне бедра.

Я так и не понял, зачем она это сделала, но она сделала ее незадолго до нашей свадьбы. Она была сделана в последнюю минуту перед ее девичником, и она так и не объяснила ее значения, кроме того, что всегда любила Джимини, и тот как бы символизировал ее родителей – Джима и Ивонну. Я никогда полностью не верил в этот ответ, но это было единственное, что она продавала.

Мне было трудно смотреть на нее. Единственный раз, когда я видел, что моя жена страдает, был также и первым разом, когда я ее встретил. Мы с приятелями пошли на концерт Tool. У нас был ящик пива в багажнике фургона для вечеринки после концерта.

После концерта мы весело проводили время, когда подошла девушка и сказала, что ее парень хочет пива. Мой приятель Чад ответил ей, что она может остаться и выпить с нами несколько бутылок, но нас не интересует обеспечение ее парня. Она умоляла напоследок, но Чэд отправил ее паковаться.

Через несколько минут я услышал крик в том направлении, куда ушла девушка. Я увидел, как несколько человек на что-то указывают. Присмотревшись, я увидел, что какой-то парень выбивает из девушки дерьмо.

Мне никогда не нравились парни, считающие, что бить женщину – это нормально, поэтому я сразу же начал действовать. Мгновенно добрался туда и узнал в лежащей на земле девушке ту, что просила пива. Парень, избивавший ее, был ростом около полутора метров и хорошо если сорок пять килограмм. У него определенно был синдром «маленького человека».

– Где мое чертово пиво, сучка чертова? – кричал он, нанося ей удары. Она подняла руки над головой, пытаясь их отразить. – Отвечай, черт тебя побери!

К этому моменту я добрался до него.

Почему никто не помогает этой девушке? – спросил я себя. Я схватил его за воротник и оттащил от нее.

– Оставь ее в покое, парень, – сказал я. – Мы не дали ей пива для тебя, потому что ты – гребаный нахлебник.

– Тебе лучше не совать свой нос в мои дела, пока не пострадал.

Я рассмеялся при мысли о том, что этот тщедушный коротышка может заставить меня пострадать. Он, казалось, разозлился еще больше и начал бить девушку по голове. Я схватил его за голову и трижды быстро врезал ему в рот. При втором ударе услышал треск, а после третьего он упал как мешок с навозом.

Я потянулся вниз, помог девушке подняться и двинулся к фургону, где Чад уже готовил пакет со льдом.

– Он будет недоволен, что ты это сделал.

Я оглянулся и увидел засаленного волосатого бомжа, выглядящего ублюдком.

– И что эта маленькая киска сделает? Я скажу тебе, что он сделает, он заползет обратно в ту дыру, из которой вы, педики, вылезли, и будет надеяться, что больше никогда меня не увидит.

Я отвел ее обратно в фургон, и мы дали ей льда. Я видел, как к упавшему неудачнику подошла команда охраны. Его приятели молча стояли, засунув руки в карманы, пока копы поднимали маленького парня и бросали его в патрульную машину вместе с тремя другими опьяневшими экземплярами, которых они собрали. Я сделал движение, чтобы подойти и рассказать им, что он сделал, когда девушка схватила меня за руку.

– Пожалуйста, не надо. Ты и так достаточно сделал для меня сегодня. Никто никогда не противостоял Гаррету, не говоря уже о том, чтобы его ударить. Теперь он, наверное, вернется в Вайоминг.

У девушки было очень красивое лицо. Даже с контактными линзами Мэрилин Мэнсон она была очень привлекательной. Я в очередной раз задал себе вопрос, почему самые красивые девушки всегда уходят к полным придуркам.

Мы отвезли ее домой, после того как оттянулись по полной. У нее были синяки, но кажется, она была в порядке. После того как мы ее высадили, Чад мне сказал:

– Чувак, я думаю, она тебя хочет.

– Блядь, чувак. Какого черта ей меня хотеть? Она просто благодарна, что я остановил этого метеорита от ее избиения.

– Не знаю, зачем ты ей нужен, но она передала мне для тебя вот это, – и он протянул мне кусок от одной из пивных коробок. Было слишком темно, чтобы пытаться прочитать, поэтому я просто спрятал его в задний карман, чтобы прочитать, когда будет светло. Не хотел, чтобы Чад остановился под уличным фонарем или еще где-нибудь, я бы никогда не услышал конца этому.

Добравшись тем вечером до своей квартиры, я посмотрел на кусок картона. Там был номер телефона и слова: «Позвони мне, Джой». Мой умный голос тут же сказал: Хорошо, я тебе позвоню, Джой. После этого пошел спать.

***

Через два дня я ей позвонил. Я не ожидал, что она меня вспомнит, но когда сказал ей, кто я, она ответила:

– Я уже начала думать, что ты никогда мне не позвонишь.

В итоге мы проговорили целый час, прежде чем ей потребовалось куда-то идти. Разговаривать с ней мне понравилось, и я был приятно удивлен, когда вечером она позвонила мне, и мы проговорили до полуночи. В пятницу вечером мы пошли на наше первое свидание.

Я повел ее в маленький итальянский ресторанчик в предгорьях, а потом мы пошли в бар, где играла живая музыка. Пили, танцевали, а когда бар закрылся, я отвез ее к ней домой.

– Разве ты попытаешься уложить меня в постель? – спросила она.

– Для этого будет достаточно времени позже. Не люблю секс на первом свидании. Думаю, интереснее подождать несколько свиданий.

С этими словами я поцеловал ее в щеку и отправился домой. В общей сложности прошло три недели, прежде чем я увидел ее вновь.

Не хотел этого признавать, что каждый раз, когда я спал с девушкой после первого свидания, все всегда портилось в течение месяца или двух. Наверное, я стал параноиком.

Мы разговаривали по телефону почти при каждом удобном случае, но совпадение свободного времени казалось чертовски невозможным. Если был свободен я, работала она. В один из выходных, которые у нас были, скончалась ее тетя Мэри, и она полетела во Флориду с семьей на похороны.

Наконец, в выходные после похорон тети мы смогли сходить в кино. Я заехал за ней, и у дверей меня встретил ее отец. Я не знал, чего ожидать, когда он попросил меня войти.

– Рад познакомиться с тобой, Роджер, я – Джим.

Он спросил, чем я зарабатываю на жизнь, и поинтересовался, всю ли жизнь я прожил в Спрингсе. Затем атаковал меня:

– Послушай, сынок. Похоже, ты гораздо лучше для Джой, чем тот маленький неудачник. Жаль, что он никогда не придет сюда и не встретится со мной, – сказал он, сжимая руки в кулаки.

– Со мной он познакомился, – сказал я с ухмылкой. – Надеюсь, что он достаточно умен, чтобы оставаться в стороне, но сомневаюсь в его уме.

– Да, он не слишком. На самом деле я... – Он прервался, когда в комнату вошла Джой. Увидев меня, она широко улыбнулась и обняла. На ней было сексуальное платье, в совершенстве демонстрировавшее ее тело. Оно подчеркивало каждый его нюанс и превращало ее в ходячую влажную мечту. Я внезапно переосмыслил свое правило трех свиданий перед сексом.

В конце концов, мы и впрямь занялись сексом лишь на следующем свидании. В тот вечер, когда я познакомился с ее отцом, ей требовалось рано утром быть на работе, и она умоляла отказаться от всех последующих мероприятий, но с оговоркой, что я – ее должник.

В следующую пятницу мы пошли на ужин. Я не уловил ни одного из сигналов, которые улавливал во время наших предыдущих свиданий. Подумал, что, возможно, она не заинтересована в том вечере.

Когда вез ее домой, у нее внезапно начались спазмы в желудке, и она сказала, что ей срочно нужна ванная. Моя квартира была всего в квартале отсюда, поэтому я помчался туда и впустил ее, чтобы она воспользовалась туалетом. Она горячо благодарила меня, пока бежала в туалет.

Даже если бы я и собирался попробовать заняться сексом, сейчас не захочет она, – подумал я про себя. Сел на табурет и стал ждать, пока она закончит свои неотложные дела.

Через несколько минут я услышал, как смылся унитаз.

– О, спасибо, – услышал я ее слова, когда она вошла в гостиную. Я повернулся; слова «нет проблем» уже готовы были прозвучать связно, когда мое дыхание перехватило в горле.

Входящая в мою ванную Джой была одета в хорошие джинсы, вязаную водолазку и кожаную куртку. Джой, стоящая передо мной сейчас, была одета только в скупые красные трусики и сапоги на высоком каблуке.

Должно быть, я просто пялился, потому что она рассмеялась и сказала:

– Снимай пальто и оставайся так на некоторое время.

Я снял больше, чем пальто.

На следующее утро мы пошли завтракать в магазинчик, расположенный в соседнем квартале. После завтрака мы не выходили до самого ужина. В воскресенье днем я отвез ее домой. Перед тем как выйти из машины, она сказала, что ее чертов босс будет убит, если еще раз попросит ее поработать в выходные.

– Невозможно удержать девушку от ее любимого наркотика, – сказала она, глядя на мою промежность.

***

Если я все еще ее любимый наркотик, то почему она сейчас в коме, вызванной наркотиками? Я последовал за медсестрой обратно из палаты в медпункт, подписал кучу бумаг, а затем мне передали ее личные вещи. Они не очень-то хотели отвечать за них.

– Полиция уже все осмотрела, – сказала мне медсестра. В сумке – подробный список всех вещей.

В этот момент зажужжал интерком, она подняла трубку и с кем-то поговорила. Я понял, что она говорит о Джой. Она сказала кому-то, что только что передала ее вещи мужу. Затем передала трубку мне.

– Мистер Ригби? – спросил голос на другом конце.

– Да, это я.

– Это опять детектив Филлипс. Не хочу вас беспокоить, но не могли бы вы приехать в полицейский участок и ответить на несколько наших вопросов?

Я сказал, что не возражаю, и она дала мне адрес. Я поблагодарил медсестру и вернулся к своей машине.

Копы думают, что ты ее избил. Зачем мне ее бить?

Потому что она – изменяющая пизда? У меня нет доказательств ее измены.

Ты должен признать, что одно ее пребывание в гребаном Вейле выглядит чертовски подозрительно. Да, но этому может быть и логическое объяснение.

Например, какое, наивный? Как в прошлом году, когда она выиграла неделю во Флориде. Помнишь? Песок, секс, солнце и все эти задницы в бикини, которые мы могли разглядывать?

Ладно. Возможно, она выиграла поездку в Вейл, прилетела в Денвер, взяла машину напрокат и получила по заднице, прежде чем успела сообщить тебе грандиозную новость. Я признал, что это подозрительно.

Эй, я просто говорю, что были допущены ошибки. Да. Джой должна была попросить меня встретиться с ней в Денвере, чтобы мы смогли вместе поехать в Вейл.

Но тогда ей пришлось бы рассказать тебе о своем альфонсе, и ты бы разозлился, задействовал адвокатов, морпехов и ядерные боеголовки. Грязная, блядь, изменяющая шлюха с потасканной задницей! Черт возьми, я бы с удовольствием вышиб все дерьмо из этой пизды!

У тебя есть доказательства, что в нее входил член другого парня? Нет.

У тебя есть доказательства, что она хотя бы видела член другого парня, с тех пор как вы поженились? Нет.

Так что, пока не узнаем больше, к чему злиться? А разве не ты тот ублюдок, что до сих пор проталкивал версию об измене?

Внутренний голос твоего разума оставляет за собой право изменить свою позицию. Придурок.

***

Я добрался до полицейского участка как раз в то время, когда солнце уже садилось. На стойке регистрации я сказал парню, кто я такой, и он кому-то позвонил. Очень скоро ко мне вышли поприветствовать приличная брюнетка и высокий человек, похожий на Гарри Рима. Брюнетка представилась детективом Филлипс, а Гарри Римс – заместителем шерифа Девоном.

Филипс казалась довольно милой, а Девон – одним из тех мудаков, что только и ждут, когда кто-нибудь совершит преступление. Он смотрел на меня так, словно я – Тед Банди, собирающийся изнасиловать свою мать.

– Не нужно ли мне пригласить адвоката?

– У вас есть основания считать, что вам нужен адвокат?

– Нет. Мне нечего скрывать.

Детектив Филлипс провела меня в комнату и жестом предложил сесть. Девон направился в другую сторону.

– Я собираюсь записывать наш разговор на пленку, мистер Ригби, вы не против?

– Нет, у меня нет никаких проблем. Простите за тот инцидент с ублюдком.

– Простить за что? – спросила она.

– Когда я назвал вас по телефону ублюдком. Я подумал, что вы – мой приятель, который донимает меня в мое «время с собой».

– Ваше «время с собой»? – спросила она, приподняв бровь. – И в чем же оно заключается?

– В фильмах о Второй мировой войне. Джой их ненавидит, поэтому, когда она уезжает из города, я сижу и смотрю военные фильмы, пока она не вернется.

В этот момент вошел помощник шерифа Девон и сел.

– Мы готовы?

– Да, – сказала детектив Филлипс, нажимая на выключатель на стене, который, как я предполагал, включал все диктофоны, находящиеся в помещении. – Для протокола: детектив Дезире Филлипс допрашивает мистера Роджера Ригби в интересах дела 1256g, где жертвой является Джой Таня Ригби. Итак, мистер Ригби, назовите, пожалуйста, ваше имя, возраст и дату рождения.

– Меня зовут Роджер Эзекиль Ригби, мне тридцать пять лет, а родился я 16 декабря.

– Назовите, пожалуйста, для протокола ваш адрес и род занятий.

– Проживаю по адресу 1467 West Danube Avenue в Колорадо Спрингс. Я – укладчик кирпича.

– Можете ли сказать, где вы были между шестью часами вечера вчера и восьмью часами утра сегодня?

– Ну, давайте посмотрим. С девяти утра вчера до семи вечера я был в Маниту-Спрингс, ремонтировал камин. С семи до восьми тридцати был в пути из Маниту в бар Джерри на северо-западной стороне города, поблизости от моего дома. Вышел из «Джерри» около одиннадцати и был дома к 11:30. И оставался там, пока вы не позвонили.

– Может ли кто-нибудь подтвердить, что вы были в этих местах в это время?

– Миссис Бланш Донован может подтвердить мое присутствие в ее доме в Маниту, Пол Ганнибал – что я был у Джерри, а мой сосед Стивен Харпер может подтвердить, что я был дома в полночь, и еще раз в три часа ночи, а также в шесть утра.

– И как это Стивен может подтвердить, что вы были дома в эти конкретные моменты? – спросил Девон хриплым голосом.

– Потому что собакам у нас обоих требукется писать и срать в одно и то же время. Стивен – ночная сова, и когда он видит, что я гуляю с собакой, ему всегда приходится выходить, чтобы поздороваться и дать Боско сделать свои дела.

Они мгновение посовещались, затем Филипс продолжила свои вопросы.

– Когда вы видели свою жену в последний раз?

– В понедельник утром, когда я отвез ее в аэропорт, чтобы она могла улететь в Хьюстон.

– Зачем ей лететь в Хьюстон?

– На ежегодное общее собрание ее компании. Только лучшие люди в каждом регионе получают право на участие, и она едет уже третий год подряд.

– Чем занимается ваша жена?

– Продает страхование жизни для Trans United. Знаете, эти долбаные рекламные ролики по телевизору, где старый азиат пытается рассказать пятилетнему ребенку, как подготовиться к неизбежному? Гребаный ребенок едва может рисовать на бумаге, а этот парень говорит ему, что нужно быть говтовым, чтобы его близкие не были обременены. Я все думаю: «Эй, придурок, дай ребенку посмотреть мультики, пока сам пойдешь прыгать перед автобусом».

Я понял, что пустился в разглагольствования, но ненавижу эту их дурацкую рекламу.

– Вы поняли, о какой рекламе я говорю?

Оба кивнули. Я морщился каждый раз, когда по телевизору показывают эту чертову рекламу.

– И она прилетела в Хьюстон?

– Вот это сейчас, похоже, вопрос на миллион долларов. Я видел, как она несла свой чемодан в аэропорт, а потом поехал на работу. У меня была назначена встреча, на которую я должен был попасть.

– Вы не пошли с ней к стойке регистрации?

– Нет. Я хотел. Я планировал доставить нас в аэропорт за час до ее регистрации и прохода системы безопасности. Надеялся, что мы сможем вместе позавтракать перед ее отъездом.

– Так почему же не позавтракали?

– Когда были в двух милях от аэропорта, она вдруг вспомнила, что не взяла с кровати свою сумку, и нам пришлось вернуться домой, чтобы забрать ее.

– Как она могла забыть что-то настолько важное, как свой багаж?

– Заявила, что думала, будто я взял ее в машину, когда пошел ту прогревать.

– А почему вы не взяли с собой в машину сумку?

– Потому что, когда я говорил ей, что собираюсь завести машину, сумка все еще лежала открытой на кровати. Я даже не заметил, что у нее ее нет, когда она, наконец, добралась до машины.

– Как часто ваша жена ездит в командировки?

– Два раза в год. Две недели в феврале на общее собрание, и две недели в августе на встречи и обучающие семинары в Индианаполисе.

– А собрание в Хьюстоне проходит каждый год?

– Нет, он перемещается. В прошлые года она была в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке, а в этом году – в Хьюстоне.

Они опять пошушукались, а затем Дентон спросил:

– Мистер Ригби, знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы причинить вред вашей жене?

– Никого из тех, кого знаю, ну, за исключением, может быть, нескольких ее клиентов.

– А почему они хотели бы навредить вашей жене, мистер Ригби?

– Ну, то, как компания заставляет своих продавцов проникать в ваш дом, чтобы продать вам дерьмо, – это своего рода мошенничество. Большинство людей, которых она видит, это люди, подписавшиеся на бесплатный информационный набор для детей. Моя жена звонит им и говорит, что их набор у нее, и ей нужно встретиться с ними лично, чтобы вручить его. После того как вручает им комплект, она начинает предлагать им страхование жизни. Настоящее дерьмо с высоким давлением.

– Она встречалась с клиентами в Вейле?

– Откуда мне, блядь, знать? Ее задница должна быть в Хьюстоне с другими, кто занимаются таким же дерьмом.

– Вы знаете кого-нибудь, с кем она могла быть?

Я дал им список ее коллег, которых знал. Некоторые из них, возможно, ездили с ней в Хьюстон и могли сказать, почему ее там нет.

Девон вздохнула и посмотрела на Филлипса.

– Ладно, мистер Ригби, можете идти. Вы планируете ехать домой сегодня вечером?

– Нет, полагаю, найду мотель.

Когда я уезжал, они дали обычное напутствие: «будем на связи». Когда ехал обратно в больницу, я вдруг понял, что у меня вопросов гораздо больше, чем ответов. Джой что, издевалась надо мной? У меня нет веских доказательств, но мне кажется подозрительным, что неделю назад я высадил ее в аэропорту, чтобы она могла улететь в Хьюстон, штат Техас, а меньше чем через неделю она оказалась на больничной койке в Вейле, штат Колорадо.

Когда вернулся в больницу, мне сообщили, что часы посещений на сегодня закончились, но я могу вернуться в семь утра. Я спросил охранника, не знает ли он каких-нибудь дешевых, но приличных мотелей поблизости. Тот сказал, что приличные – не проблема, но в Вейле во время лыжного сезона «дешевые» – понятие относительное термин, означающее, что вы останавливаетесь у родственников.

Я вежливо посмеялся над его шуткой и направился обратно в холод. Потом вспомнил, что у меня есть вещи Джой. Я вытащил лист с описью, просмотрел его и не увидел того, что искал. Я посмотрел на предметы, которые полиция просила не возвращать.

Единственное, что было в этом списке, – рецептурный флакон с пятью таблетками «Перкоцета» в нем. За три недели до этого Джой лечили корень зуба, и ей не понадобились все обезболивающие таблетки. Я не понимал, зачем она носит их с собой.

Когда увидела, что в описи «возвращенного» имеются ее сапоги, я осмотрел сумку, чтобы найти их. Сапоги Джой «путешествовали» везде, куда бы она ни отправлялась. Внутри есть почти незаметный клапан, внутри которого можно спрятать кредитные карты или, что более уместно, ключ-карту от номера в мотеле. Она рассуждала так: если спрячет ключ от номера в этом клапане, у нас все еще будет доступ в номер, если во время прогулки нас ограбят.

Я нашел клапан и, конечно, там была ключ-карта. Проблема лишь в том, что карточка была пустой. На ней нет ни цветовой гаммы, ни каких-либо опознавательных логотипов. Она была абсолютно белой, так что, если ее уронить во время катания, то все – конец.

Так что, теперь у меня есть ключ от ее номера, но нет ни малейшего понятия, где находится этот номер.

Где ее мобильник, тупая задница?

Ее мобильник! Я просмотрел список и не увидел его, затем заглянул в сумочку, чтобы посмотреть, не спрятала ли она его. Его там нет. Вообще-то это – хороший знак.

Несколько месяцев назад у моего соседа Стивена возникла проблема. Его спутнику жизни Джо приходилось покупать новый мобильный телефон каждые несколько недель, потому что он клал его куда-либо и забывал куда. Обычно он лежал на полке в магазине или на столике в ресторане. Стивен, бывший разработчиком программного обеспечения в компании, специализирующейся на приложениях для мобильных телефонов, создал приложение, которое могло использовать GPS в телефоне, чтобы отследить его местонахождение.

Джой тоже потеряла несколько телефонов, поэтому он дал мне копию приложения для ее телефона. Это было здорово. Я мог открыть приложение, ввести номер ее телефона, и оно выдавало расстояние и направление. Когда вы приближались на милю, он становился более конкретным. Единственная проблема в том, что он не мог определить разницу в высоте над уровнем моря.

Я узнал об этом, когда она потеряла свой телефон в магазине. Она была чертовски уверена, что он все еще в том магазине. Когда я запустил приложение, оно привело меня не в магазин, а домой. В доме оно привело меня к дивану. Я осмотрел весь диван, под ним и даже под подушками. Тут меня осенило, что над гостиной находится наша спальня.

Наверху устройство указало путь в нашу спальню, а там между тумбочкой Джой и кроватью валялся ее мобильник. Хорошо что приложение работает от памяти телефона, так что, если телефон выключен или сел аккумулятор, телефон все равно можно найти.

Я открыл приложение на своем телефоне, и оно сразу же сообщило, что я нахожусь в четырех милях к северо-востоку от телефона Джой. Я завел машину и начал ехать по извилистой дорожке в сторону горы.

Когда добрался до основания горнолыжного комплекса, он привел меня на дорогу, ведущую к нескольким шикарным лыжным домикам – лоджам.

Не знаю, кто он, но у него есть класс. Заткнись, ублюдок. Мне есть на что посмотреть, прежде чем делать какие-либо выводы.

Когда я свернул на подъездную дорогу к домику, индикатор, наконец-то, сообщил, что я нахожусь в полумиле от телефона. Дом был четырехэтажным, и на парковке я увидел множество «Лексусов» и «Ауди». Я был рад, что поехал на BMW Джой, а не на своем старом рабочем внедорожнике.

Я увидел, что в домике – два входа. Один ведет мимо стойки регистрации в ресторан и лаунж-зону, а другой – прямо в холл. Я решил воспользоваться вторым. Решил, что мне придется меньше объяснять, если не пойду мимо портье.

Я вошел в прихожую и двинулся по коридору. Индикатор на моем телефоне утверждал, что телефон Джой находится в номере 114. Я попробовал воспользоваться карточкой-ключом и ничего не вышло. Недолго думая, я вернулся в коридор и поднялся по лестнице на второй этаж. Я двигался до тех пор, пока индикатор не показал, что телефон Джой находится в номере 214. Ключ-карта снова не сработала, и я направился к лестнице на третий этаж.

Возле 314-го я остановился. Мне показалось, что у меня нет плана. Должен ли я войти в этот номер и выбить все дерьмо из ее обитателя? Или позвонить детективу Филлипс и попросить ее приехать? Я не знал, есть ли вообще кто-нибудь в номере, не говоря уже о мужчине, избившем Джой.

Я приложил ухо к двери. Не было слышно ни телевизора, ни голосов, поэтому я вставил ключ-карту, и замок отворился, замигав зеленым. Я надавил на ручку, и дверь начала двигаться внутрь. Я полностью открыл дверь и отступил назад, ожидая, что в меня что-то полетит.

В номере было темно, и я мог видеть очень мало в том свете, что проникал через открытую дверь. Я осторожно пробирался внутрь, пока не нашел выключатели. Я прижался спиной к стене и щелкнул выключателем. В прихожей зажегся свет, как и одинокая лампа в дальнем конце комнаты.

Я чувствовал себя полицейским или солдатом, зачищающим комнату. Прижался спиной к стене, закрывая дверь. Я повернул защелку на двери и прижался к ней спиной.

Я ничего не мог разглядеть в ванной, как и во всем номере. И решил сначала очистить основную часть комнаты.

Что, если кто-нибудь выскользнет из ванной? Эта мысль заставила меня решить, что сначала нужно осмотреть ванную. Что если кто-то прячется за стеной и проскользнет за тобой?

Просто заткнись, если не собираешься помогать.

Уста запечатаны. Но могу сказать: «я же тебе говорил», когда кто-нибудь трахнет тебя в жопу, потому что на самом деле ты не коп.

Мне наконец-то удалось проигнорировать свой внутренний голос, я потянулся и включил свет в ванной. Никто не вышел с топором, никто не выскользнул из главной комнаты и не вышиб мне мозги.

Затем я двинулся в главную комнату. Подойдя к углу входа, я мог видеть примерно три четверти комнаты. Я просто шагнул за угол и увидел, что в комнате никого нет. На аккуратно заправленной кровати лежит чемодан Джой, ее мобильный телефон заряжается на тумбочке, а ноутбук стоит на маленьком столике у окна.

Мне вдруг показалось, что номер выглядит слишком вычищенным. Не похоже, что в нем кто-то был до этого момента, но также не похоже, что его убирала профессиональная горничная. Я вернулся в ванную и внимательно ее осмотрел.

На раковине было несколько мокрых пятен, как будто кто-то пытался ее отмыть, но без каких-либо настоящих чистящих средств. Мыло было в мыльнице в душе, и не в обертке. Полотенца, лежащие внизу небольшой стопки полотенец, были не такими аккуратными, как те, что лежали сверху, и были влажными.

Кто-то постарался, чтобы номер выглядел так, будто им еще не пользовались. Кровать застелена, но стеганое одеяло свисает неровно.

Тебе бы следовало быть копом. Кстати, о копах, интересно, стоит ли мне им звонить? Зачем? Не похоже, что ее били здесь.

Я откинул одеяло и увидел, что на простынях кто-то спал, но никаких следов насилия нет. Ни одна из стен не выглядит поврежденной. Я взял телефон Джой и сел с ним за стол. Пока ждал, когда загрузится ее ноутбук, я просматривал ее телефон. Это было легко, потому что Джой никогда ничего не защищала паролем.

Когда открывал ее ноутбук, меня вдруг посетила мысль, что никто не знает, где я нахожусь. Сначала я позвонил своей сестре Бет и попросил ее присмотреть за моей собакой. Я не сказал ей точно, почему был в Вейле, просто сказал, что у меня есть дела, с которыми необходимо разобраться, и что вернусь домой через день или два.

Мой следующий звонок был немного сложнее. Я позвонил своему тестю Джиму и рассказал ему все что знал. Он, как и я, надеялся, что это – просто тот случай, когда она опять выиграла поездку. Я сказал ему, что позвоню на следующий день после разговора с врачами.

Последний звонок я сделал своему кузену Хью. Хью – детектив в департаменте шерифа округа Эль-Пасо. Он живет всего в трех милях от меня, и мы проводим много времени вместе. Он сказал, чтобы я обязательно сообщил в полицию Вейла о том, что узнал, где остановилась Джой.

Я спросил его, не может ли он связаться с полицией Вейла, чтобы нас держали в курсе дела. Он сказал, что сделает это, и мы разбежались. Затем у меня возникла идея. Я достал свой мобильный телефон, позвонил на ресепшн лоджа и попросил позвать Джой Ригби.

– Боюсь, у нас не зарегистрированы гости с такой фамилией, сэр, – пришел ответ.

Может, она зарегистрировалась под своей девичьей фамилией.

– А как насчет Джой Макинтайр?

– Простите, сэр. С этой фамилией тоже никто не зарегистрирован.

Я поблагодарил служащего и отключился. К тому времени ноутбук Джой полностью ожил. Я просмотрел его, но вся история была стерта. Я знал, что Джой этого не делала, потому что она никогда ничего не удаляет.

Я открыл оба ее электронных почтовых ящика и обнаружил, что они тоже очищены. Ее пароль для обоих был прост: моя дата рождения. Я знал, что могу отнести ноутбук Стивену. Они с Джо высококлассные программисты и знают, как извлечь из компьютеров недостающую информацию.

Я просмотрел ее мобильный телефон и обнаружил то же самое. Все ее СМС удалены. Теперь Джой стала лучше относиться к удалению СМС, потому что ее телефон стал слишком медленным, если она этого не делала, но она никогда не удаляла всю папку. Посмотрю, не сможет ли помочь Стивен и с этим.

Я встал и подошел к ее чемодану. Открыл его и вытащил все вещи. Но нашел только один деловой костюм, который был на ней в тот день, когда я подвез ее в аэропорт. Там было три коктейльных платья, а все остальное – нижнее белье. Теперь я знал, что, скорее всего, направляюсь в суд за разводом.

***

На следующее утро я быстро принял душ, взял мобильный телефон и ноутбук Джой и вышел из номера. Я оставил ее чемодан в том же виде, в котором нашел его. Ночь я провел в кресле у стола, оно было неудобным, но я не мог заставить себя спать на кровати.

Я выпил чашку кофе в небольшой кафешке, а затем позвонил детективу Филлипс.

Ты должен сказать «пора вставать, ублюдок», когда она ответит. Я был рад, что мой внутренний умник все еще жив, потому что чувствовал себя как дерьмо.

Я был удивлен, что она совсем не звучала сонной, когда я ей позвонил.

– Детектив Филлипс? Это Роджер Ригби. Вчера вечером я просматривал опись вещей моей жены и нашел в некоторых ее вещах ключ-карту от мотеля. Подумал, что должен передать ее вам, вдруг это вам поможет в ее деле.

Она поблагодарила и сказала, что встретится со мной через полчаса. В течение двадцати пяти минут я бесцельно ездил по Вейлу, а затем направился в полицейский участок. Детектив Филлипс встретила меня, едва я вошел в вестибюль.

– Здравствуйте, мистер Ригби, – сказала она, пожимая мне руку.

– Доброе утро, – ответил я, протягивая ей ключ-карту. – Вот она.

– Пройдемте со мной, мистер Ригби? – Она провела меня по коридору в кабинет. – Вы выглядите как человек, на которого рухнул мир. Не хотите развеяться?

Не знаю почему, но я рассказал ей о том, что нашел номер с помощью телефона Джой. Она нахмурилась пару раз, но, похоже, ей стало легче, когда я сказал, что не трогал постель. Я отдал ей телефон Джой, но не упомянул о ноутбуке.

– Что вы собираетесь теперь делать, мистер Ригби?

– Не знаю. Думаю, что, скорее всего, потеряю из-за этого свою жену. Хотел бы услышать ее объяснения, но не думаю, что смогу в них поверить.

– Пока что не теряйте надежды, мистер Ригби. Этому может быть логическое объяснение, не связанное с внебрачными отношениями. – Она сказала это уверенно, но по ее лицу я мог прочитать, что она не видит других вариантов.

Я поблагодарил ее и поехал в больницу. Меня отправили в приемную отделения интенсивной терапии, пока не начался следующий пятнадцатиминутный сеанс посещения. Там пациентов позволяют навещать в течение пятнадцати минут каждые два часа.

После вторых пятнадцати минут, в течение которых я мечтал, чтобы этот кусок плоти на кровати очнулся, и я смог бы ее спросить, что, черт возьми, происходит, ко мне вышел врач. Это был парень примерно моего возраста, с песочно-каштановыми волосами, выглядевший так, словно должен быть квотербеком в сборной всех звезд.

Доктор Бенсон заверил меня, что Джой оправляется от ран, но спросил, не хочу ли я, чтобы ее перевезли в Денвер.

– В больнице Святого Луки есть отличная программа реабилитации после черепно-мозговых травм, и думаю, что там ее шансы увеличатся в десять раз.

Он объяснил в медицинских терминах, какие у нее травмы, но я понял лишь, что ее ударили по голове, либо кто-то, либо она упала на что-то, и у нее может быть поврежден мозг.

Затем я подписал разрешение на ее транспортировку. Ее должны были перевезти на следующий день, и я спросил, не могут ли они позвонить заранее, чтобы я смог оформить документы в больнице Святого Луки по дороге домой.

– А где находится ваш дом? – спросил он меня.

– Колорадо-Спрингс, – ответил я.

У него появилось взволнованное выражение лица, и он попросил меня минутку подождать. Он подошел к столу и позвонил по телефону. Через несколько минут подошел.

– Наш план изменился, – сказал он. – Мы перевезем ее в больницу Святого Августина в Колорадо-Спрингс. Там есть программа, сопоставимая с программой больницы Святого Луки, а семье будет легче ее навещать.

Он ушел, а медсестра принесла мне новую порцию бумаг на подпись. Я подписал, а затем нанес свой третий и последний визит перед отъездом домой. Я стоял и смотрел на нее. Мое зрение затуманилось, когда я подумал о своем будущем без нее.

– Джой, не знаю, почему ты здесь. Не знаю, что именно происходит, но знаю, что у тебя, похоже, больше секретов, чем, я думаю, может выдержать наш брак. Я не стану подавать на развод, пока не смогу поговорить с тобой. Но уверен, что между нами все кончено.

Я вышел из больницы со слезами на глазах. По крайней мере, никто не считает странным, когда парень ходит по больнице со слезами на глазах, если бы я был в баре или магазине автозапчастей, больше людей могли бы посмотреть на меня с удивлением.

***

По дороге из Вейла я позвонил Джиму. Сообщила ему, что Джой перевезут в Колорадо-Спрингс и что я приеду позже, чтобы ввести его и Ивонн в курс дела.

Вернувшись домой, я с облегчением увидел, что джип моей сестры все еще стоит у моего подъезда, потому что я всегда мог поговорить с ней обо всем. У двери меня встретила восторженная доберманша, которую я назвал Пайпер.

Когда я вошел в гостиную, меня встретила Бет. Увидев ее, я испытал огромное облегчение. Она поняла, что что-то не так, едва увидев меня. Я обнял ее и сказал, что люблю. Потом все вылилось наружу. Она обняла меня, когда я сломался и оплакивал конец своего брака.

Она оставалась со мной до позднего вечера. Пыталась уговорить меня сходить на ужин, но я не хотел есть, знал, что все равно должен пойти и рассказать обо всем Джиму. Я разрешил ей пойти со мной на эту часть.

К тому времени, когда я выложил Джиму и Ивонне все что знал, я увидела, что он уже не был уверен, что его дочь не поступает со мной плохо. Однажды я уже видел такой его взгляд.

Мы с Джой встречались уже несколько месяцев. Редко проводили вместе выходные, а свободные вечера в будние дни проводили вместе, когда позволяло ее расписание.

Однажды вечером в четверг Джой позвонила мне и сказала, что ей придется отменить наше свидание на эти выходные. Я не был этому рад, но знал, что такое иногда случается. Она уже собиралась звонить, когда я услышал голос Джима: «Скажи этому сукиному сыну, что ему лучше встретиться со мной!»

Я услышал, как она издала возмущенный звук и сказала, чтобы я просто его проигнорировал, когда отключалась. Излишне говорить, что я был обеспокоен тем, почему он гневно говорит обо мне. Через десять минут я стоял на крыльце ее дома, а Джим кричал мне в лицо:

– Ты ничем не лучше того маленького ублюдка. Если считаешь, что тебе требуется отхлестать мою дочь, будь мужчиной и отхлещи меня!

– Отхлестать твою дочь? Что? – Я был потрясена, что он вообще мог подумать такое.

– Как что?! Как будто она не выходила вчера вечером? Не захотела сказать, что ты – король дерьма? Что, блядь, заставляет вас, ребята, хлестать?

Теперь немного разозлился я.

– Во-первых, – заорал я, – единственной маленькой девочкой, которую я шлепнул, была та гнусная сучка Гарретт в ночь концерта, когда я встретил Джой. Во-вторых, я не видел Джой и не был рядом с ней с прошлых выходных. Мы редко видимся в течение недели. В-третьих, я думаю, что тебе нужно узнать некоторые факты, прежде чем ты начнешь орать!

К этому моменту вышли Джой и Ивонн посмотреть, что происходит. Я увидел, что у Джой под глазом синяк.

– Что, блядь, случилось с твоим глазом, детка?

– Да ты ударил ее, придурок! – заорал Джим.

Я повернулся к нему лицом. Как раз в тот момент, когда я собирался сказать какую-то грубость, вклинилась Джой:

– Он не бил меня, папочка. Прости, но вчера вечером я ужинала с Гарретом, и мы поссорились.

Я сошел с крыльца и направился к своей машине. Джой кричала:

– Роджер, вернись.

Джим догнал меня и закружил.

– Сынок, мне так жаль. Я не должен был влезать.

Подошла Джой.

– Прости, малыш. Это был просто ужин.

– Джим, я полностью понимаю твой гнев. Прости, что я говорил с тобой с меньшим уважением. Джой, мне жаль, что ты опять пострадала, но мы с тобой расстались.

Я не услышал ни одной из их реплик, так как захлопнул дверь своей машины и поехал вниз по улице.

Я ехал бесцельно, пока не понял, что нахожусь недалеко от трейлерного парка Гарретта. Я припарковал машину через пять мест и подошел к его входной двери. Постучал и через мгновение услышал шаги, приближающиеся к двери.

– Аа, сучка. Я знал, что ты все-таки явишься, – сказал он с усмешкой. Эта усмешка быстро сменилась удивлением, когда мой кулак врезался ему в нос. Похоже, меня он не ожидал. Он упал спиной в переднюю комнату, и я накинулся на него, пока он падал. Не помню, сколько раз я ударил его. Знаю лишь, что после нескольких раз он перестал реагировать, поэтому я еще пару раз пнул его по ребрам и собрался уходить.

Я увидел, что его трейлер был забит коробками для переезда.

– Переезжаешь? – сказал я, поворачиваясь к нему и услышал легкий стон. – Тогда позволь пожелать тебе «счастливо оставаться», – сказал я, пнув его по яйцам.

Я поехал домой и приложил лед к больным костяшкам. Когда вошел в дом, зазвонил телефон. Я поднял трубку, не глядя на определитель номера. Не успел я произнести какое-либо приветствие, как на меня обрушились истошные вопли моей теперь уже бывшей подруги.

– Роджер, детка, пожалуйста, позволь мне... – КЛИК.

Я не успел положить трубку, как звонок усилился. Определитель номера сказал, что это Джой, и я дал ей звонить. Через час после того как зазвонил мой телефон, потом остановился на минуту и снова зазвонил, он перестал звонить. Я был рад, что она, наконец, сдалась.

Десять минут спустя, когда зазвонил телефон, я был в ярости и собирался ответить так грубо, как только мог. Но определитель номера сообщил, что звонит мой двоюродный брат Хью. Он звонил, чтобы предупредить меня, что в CSPD – Полицейский департамент Колорадо Спрингс – поступил звонок, в котором звонивший опасался, что некий Гарретт Хименес может быть в опасности.

– Мне плевать не этого парня, – сказал я Хью.

– Нет, но CSPD собирается связаться с тобой. Похоже, мистера нашли Хименеса в довольно тяжелом состоянии. Все, что он смог им сказать, это то, что пришли какие-то большие парни и надрали ему задницу.

– Я не знаю никаких больших парней Хью.

– Нет, но звонивший опасался, что ты можешь причинить вред этому Хименесу, поэтому, естественно, когда его нашли лежащим на полу, первым, кого они назвали, было твое имя.

– Спасибо, что предупредил, Хьюи, – он терпеть не мог, когда его называли Хьюи. – У меня хорошее алиби.

– Ублюдок, надеюсь, что так и есть.

К тому времени, когда у моей двери появилась полиция, я уже был готов. У моей входной двери была сложена вся моя хоккейная экипировка. У меня была лишь небольшая царапина на костяшках пальцев, но они опухли.

К счастью, офицер, похоже, был не слишком заинтересован в поимке того, кто навредил Гарретту, так что, моя история о работе над хоккейной экипировкой вполне объясняла состояние моих рук. Не помешало и то, что я играл в команде высшей лиги, спонсируемой полицейским департаментом.

В субботу я пошел на каток и катался почти до упаду. Хотел быть готовым к предстоящему сезону. Один из лучших защитников в моей команде не вернулся, а это означает, что я буду получать больше времени на льду.

Вернувшись вечером домой, я увидел на своей двери несколько записок. Все, кроме одной, были от Джой. Та, что не от нее, была от Джима. Он написал письмо с извинениями. Говорил, что ему стыдно за то, что он поверил в то, что я могу причинить вред Джой. Он также попросил меня не обижаться на его дочь за то, что он так отреагировал.

Я сразу же набрал номер их домашнего телефона, и, к счастью, ответил Джим. Я сказал, что не держу на него зла за его реакцию.

– Ты отреагировал так, как реагирует любой порядочный отец. Не твоя вина, что Джой сразу не призналась.

– Что ж, сынок, я рад это слышать. Я всю ночь об этом беспокоился. Теперь ты не хочешь поговорить с Джой?

Я слышал, как ее взволнованный голос на заднем плане умолял его дать ей телефон.

– Нет, я на самом деле не хочу говорить с ней, Джим. Она опять пошла на поводу у этого гада, зная, какой он мерзавец, а потом позволила тебе поверить, что ее ударил я. Вдобавок ко всему, она сорвала наше вчерашнее свидание, чтобы я не видел ее лица. Прости, Джим, у меня в жизни нет времени на обманывающих женщин.

Теперь, когда я рассказывал Джиму и Ивонне обо всем, что узнал в Вейле, я понял, что он тоже вспоминает старые времена.

– Не знаю, что и сказать, сынок. Я рад, что ее привезли сюда. Надеюсь, ты не думаешь сделать что-нибудь необдуманное.

– Нет, сэр. Я пока не нанимаю адвокатов, но готовлюсь к этому. Ей придется чертовски хорошо все это объяснить.

– Что бы ни случилось, Роджер, мы с Ивонн думаем о тебе как о сыне, и я надеюсь, что если все будет настолько плохо, как я боюсь, ты не вычеркнешь из своей жизни нас.

Я заверил их, что не вычеркну их из своей жизни, а затем мы с Бет направились к моему дому. Несколько минут ехали в тишине, затем Бет меня спросила:

– С тобой все будет хорошо?

– А у меня есть выбор? Свернуться калачиком и умереть – это точно не вариант.

– Мне жаль, что это происходит с тобой. Если она изменяет, есть ли хоть какой-то шанс, что вы останетесь вместе?

– Нет. Я не могу смириться с мыслью, что превращусь в одного из тех мужей-параноиков, которым приходится ставить GPS-трекеры в трусики жены и шпионские камеры в каждый уголок, чтобы просто спать по ночам.

– Мама спрашивала о тебе. Ты знаешь, что она тебя любит, и было бы полезно поговорить с ней.

– Чтобы она сказала мне, что быть куколжом – это нормально? Чтобы сказала, что я должен делиться своей женой? Нет, спасибо. Если и есть на земле человек, с которым мне НЕ стоит разговаривать, так это она.

Бет всегда защищала нашу мать. Когда Дэниел попал в тюрьму, она попросила меня стараться чаще навещать маму. Я навестил ее один раз. Она начала рассказывать о том, что Дэнни должен был быть более открытым для общения, я ушел. Джой укоряла меня за грубость, но я ей сказал, что не собираюсь слушать это дерьмо. И, добавил я, я никогда не приму супругу-изменщицу.

– Мне просто не хотелось бы, чтобы ты принял решение, о котором потом будешь жалеть.

– Не волнуйся, сестренка. Прежде чем я что-то решу, у меня будут ответы.

***

Вскоре после того как Бет меня высадила, я оказался в гостиной Стивена и Джо. Стивен начал листать ноутбук Джой, как только я передал его ему, а я вводил их в курс дела.

Через полчаса Стивен спросил, не могу ли я оставить ноутбук у него на день или два, потому что ему нужно больше времени, чтобы в нем покопаться. Я не возражал. Джо сказал, что если я хочу, он сведет меня со своим кузеном.

– Джо, если у твоей кузины нет сисек третьего размера и бритого лобка, мне это неинтересно.

– Ханжа, – засмеялся он. Джо всегда пытался поставить меня в неловкое положение, но у меня не было проблем с выбором или образом жизни его и Стивена, поэтому меня обычно называли пресыщенным, если я не был шокирован, или ханжой, если я отказывался от секса.

Я остался на некоторое время и выпил пива с Джо. Стивен зарылся носом в ноутбук Джой и даже не заметил, что в комнате есть кто-то еще. После пива Джо сказал, что ему пора спать. Чтобы успеть на работу, ему нужно вставать в три часа ночи.

– Наверное, я лягу в постель и буду теребить в одиночестве, думая о своем недавно ставшем одиноким сексуальном соседе.

– О? – сказал я. – Я думал, что миссис Джаспер уже давно вдова.

Джо засмеялся и пожелал мне спокойной ночи. Стивен хрюкнул или что-то в этом роде, когда я уходил. Я вернулся домой и вывел на улицу Пайпер, чтобы та сделала свои дела и немного поиграла в салочки. Летом обычно я решаю, что мы уже достаточно поиграли в мяч. Пайпер же может играть, пока у меня не отвалится рука. Но зимой я позволяю решать Пайпер, когда мы достаточно поиграли. Обычно не более трех бросков, и она готова идти домой.

Я забрался в кровать и позвал к себе Пайпер. Джой ненавидит, когда я разрешаю ей спать в кровати, но в этот момент мне все равно, чего хочет или ненавидит Джой. Хотя Пайпер – любительница поспать, я не могу полностью свалить на нее свой плохой сон.

***

На следующее утро я пил кофе и пытался сосредоточиться на спортивном разделе газеты до восьми. К девяти я сидел в офисе Берни Джагса. Берни – босс Джой, и я знал, что он ответит на мои вопросы.

– Итак, что я могу сделать для Брайана? – весело сказал Берни. Не знаю, почему он всегда настаивал на том, чтобы называть меня Брайаном.

– Я – Роджер, Берни. Просто хотел спросить, не могли бы вы пролить для меня свет кое на что.

– Конечно, Роджер, чем могу помочь?

– Есть ли какая-нибудь причина, связанная с вашим страховым агентством, по которой моя жена могла бы покинуть съезд в Хьюстоне, чтобы поехать в Вейл?

– Вейл? В горнолыжный город в Колорадо? К северо-западу отсюда?

– Да, тот самый Вейл.

– А почему Джой должна быть в Хьюстоне, Роджер?

– Для общего собрания вашей компании – такова причина, которую мне назвали. ВНу, вы знаете, для десяти самых высокооплачиваемых ваших людей в штате.

– Роджер, я, возможно, ступаю на что-то, что может быть токсичным, но думаю, что вы путаете некоторые вещи. Во-первых, собрание, о котором вы упоминаете, было в Хьюстоне на прошлой неделе, но оно не касается самых высокооплачиваемых работников в штате. Джой – так называемый «управляющий агент», то есть, под ее началом работают несколько менее опытных людей. Десять лучших агентов в каждом офисе получают право поехать на собрание. Управляющие агенты обычно ехать не хотят. Собрание – это, скорее, стимул для начинающих агентов. Обычно я отправляю на собрание одного управляющего агента. Если не могу найти добровольца, то сам выбираю одного. Джой никогда не ездила на собрание.

Я был ошеломлен и с каждым мгновением раздражался все больше.

– А как же учебные встречи в Индианаполисе, на которые она ездит каждый год?

Я требую, чтобы все мои управляющие агенты посещали эти встречи. А также отправляю туда некоторых агентов.

– Чему там могут научиться за две недели?

– Две недели? Мы обычно вылетаем в воскресенье и возвращаемся в четверг днем. – Когда он заговорил, я увидел, как на его лице промелькнуло понимание. – Я должен был догадаться. Они всегда брали две недели отпуска и останавливались в другом отеле.

– Они? – спросил я. – А вторая половина из них – это кавалеры моей жены?

– Если я расскажу вам об этом Роджере, вы должны пообещать, что никому из них не будет причинен вред.

– Берни, моей жене уже причинен вред. Она в коме, и виновен в этом, скорее всего тот, с кем она общалась.

– Очень в этом сомневаюсь, – он сделал паузу, как будто собирался выдать концовку фильма. – Слушайте, я знаю, что люди способны практически на все, но некоторые парни не склонны к насилию.

– Берни, я всегда знал, что вы – стойкий парень. Если бы я мог получить ответы прямиком от Джой, то так бы и сделал, но не могу. Даю вам слово, что никто не пострадает.

Когда он назвал мне имя парня, с которым, по его мнению, была Джой, я не мог не удивиться.

– Этот маленький гребаный проныра?