Я приготовила мясной рулет с сырной начинкой, подливкой и картофельным пюре. Он съел его так, будто давно не ел домашней еды. Видя, как он ест, я чувствовала, что мне приятно.

После ужина мы вместе прибрались на кухне. Я постоянно говорила ему, что это – моя работа, но мне нравилось, когда он был со мной.

– Еще рано, – сказал он. – Хочешь посмотреть телевизор?

– Вообще-то, у меня есть планы, – сказала я.

– Что у тебя? – спросил он.

– Планы, – сказал я. – П – Л – А – Н – Ы. У меня есть жизнь за пределами твоей кухни, знаешь ли!

– Хорошо, тогда пока у тебя есть планы, может быть, я просто загляну к соседке и... – начал он.

– Если ты подойдешь к этому переполненному молочному заводу, клянусь Богом, я...

– Так, если ты можешь иметь планы, почему не могу я? – спросил он. – Предполагаю, что в твои планы входит кто-то еще.

– Да... ТЫ тупой! – крикнул я. – Знаешь?.. Первая ночь с новым мужем...

– Ты имеешь в виду первую ночь с новым БОССОМ? – сказал он. – А технически прошлая ночь и была нашей первой.

– Прошлая ночь не считается, – сказала я. – Прошлая ночь была до прозрения. Я была не в своем уме. Удали это из своей памяти, пожалуйста.

– Ты в своем уме? – спросил он. – Пока я не понял, что тебе это не нравится, у меня было лучшее время в моей жизни. Даже дожив до ста лет, я НИКОГДА этого не забуду.

– Ооо, приятель, ты это точно забудешь, – сказала я ему.

Я начала принимать душ, но потом передумала. Наполнила ванну теплой водой и банным мылом, а затем устроилась поудобнее, чтобы хорошенько понежиться.

– Алан... иди сюда, – крикнула я.

Через несколько минут он вошел.

– Почему ты всегда врываешься ко мне? – спросила я.

– Бетти, ты сама ведь позвала меня сюда, – сказал он.

– Алан, чем это пахнет? – спросила я. Он понюхал воздух.

– Не знаю, и чем же? – спросил он.

– Дерьмом, – сказала я и протянула ему бутылку.

– О, да! – сказал он. – Когда бегаю слишком много или слишком долго и у меня болят мышцы, я наливаю немного этого в ванну и отмокаю в ней. Он пахнет хорошо.

– Алан, это Old Spice (старый морской волк), – сказала я, – ударение на OLD. Вот чего он не делает, так это не пахнет хорошо. Особенно он не пахнет так, как ты хочешь, чтобы пахла твоя новая фальшивая жена.

– Имеешь в виду мою новую сотрудницу? – ухмыльнулся он. – А двадцать четыре часа назад от тебя пахло старой канализацией. Подчеркиваю – канализацией.

– И все равно ты посчитал меня самой сексуальной на свете, – ухмыльнулась я.

– Я этого не говорил.

– Тебе и не нужно было, – сказала я ему. – Это было в твоих глазах. Вот почему ты потерял контроль.

– Может быть, ты путаешь меня с кем-то еще? И он, наверное, дровосек. Но особый вид дровосека. Дровосек, который не верит в подрезку леса.

– Моим следующим фейковым мужем может стать Тарзан, повелитель джунглей, – сказала я. – В любом случае, этот телевизор сам себя смотреть не будет. И купи мне какое-нибудь девчачье пахучее мыло, черт побери! Чтобы, когда я попытаюсь привести себя в порядок и стать сексуальной для тебя, от меня не воняло, как от семидесятилетнего плейбоя!

Его глаза стали огромными.

– Что это было? – спросила я, когда он повернулся, чтобы уйти. – Алан, верни свою задницу сюда. Что это был за взгляд?

– Ухм... У этого взгляда две части, – сказал он. – Первая – это вопрос, что ты собираешься надеть, потому что мы вроде как не купили тебе никакой одежды для сна или для дома.

– Алан, у меня болит голова.

– Хорошо, тогда я пойду через дорогу.

– Грррррррр... не настолько.

– Расслабься, мы назовем это рабочей одеждой, и я куплю несколько нарядов, – сказал он. – В конце концов, технически я – твой босс.

– Ты мой фейковый муж, и я оплачу половину, – сказала я. – Мне нужна по настоящему сексуальная одежда.

– Мой способ лучше, – сказал он. – Как я вижу, если будешь платить за половину своего гардероба, то останешься со мной до следующей осени. Кроме того, чтобы выглядеть сексуально, тебе не нужна специальная одежда. Ты выглядишь сексуальнее в своих старых рваных джинсах и многослойных рубашках, чем большинство накрашенных женщин...

Думаю, что мое сердце раздулось. Он понятия не имел, с чем играет.

– Этот телевизор сам себя не посмотрит, – сказал он.

Через полчаса я снова позвала его. На этот раз из спальни.

Он пришел в спальню и упал на кровать.

– Хочу спать, – сказал он.

– Я думала, мы должны были что-то сделать сегодня вечером, – сказала я. – Я даже подстригла куст.

Я приподняла одеяло, чтобы он мог осмотреть мою растительность.

Он зевнул, а затем его глаза полностью открылись.

– Боже мой, ты подстригла газон... Ради меня? – сказал он.

– Просто быстрый покос, – покраснела я.

– Дело не в том, насколько быстро ты косишь, а в том, насколько хорошо, – сказал он. В его глазах появилось странное выражение, и он набросился на меня. Я разразилась смехом, когда он начал меня щекотать. Пока щекотал, он провел пальцами по всему моему телу.

Исследовал меня, выясняя, где я больше всего боюсь щекотки, а также где мне нравится, когда меня трогают. Начал с боков моего живота и спустился к бедрам и ногам. Я безудержно смеялась, но получала от этого больше удовольствия, чем от чего бы то ни было, что могла вспомнить. Он щекотал мне ноги, а я дико брыкалась, пытаясь вырваться.

Задние части моих коленей оказались явными уликами. Все произошло в доли секунды. Он небрежно провел пальцем по задней части моего колена, и мои ноги раздвинулись. Это произошло совершенно непроизвольно, и я не помню, чтобы раньше такое случалось.

Но он тоже это заметил. Двинулся дальше и стал щекотать мне икры. Я наслаждалась его прикосновениями. Мне нравилось то, как он играет со мной. На самом деле, единственное, что мне нравилось больше, это его массаж накануне вечером.

Мне так хотелось быть с ним честной и просто сказать ему об этом. Он поднялся на ноги и заставил меня смеяться так сильно, что я думала, что описаюсь.

Потом щекотка стала легче, медленнее и нежнее. В следующее мгновение я поняла, что уже не смеюсь. Он целовал и облизывал подошвы моих ног. Меня всю покалывало.

Мой мозг затуманился, а он лизал пальцы моих ног. Его язык был похож на теплого, влажного червяка, когда он прокладывал свой путь вверх по моей икре. Этот ублюдок использовал то, чему научился, играя своей щекоткой.

Я знала, что будет, и была бессильна что-либо с этим сделать. Он собирался обратить мое собственное тело против меня, а затем вытрахать из меня все дерьмо. И я собиралась позволить ему это. Я хотела, чтобы он это сделал.

Затем вспомнила кое-что, что узнала о мужчинах. Если отдаешься им слишком легко, им становится скучно. Ты должна заставить их работать для этого, иначе они станут воспринимать тебя как должное.

Я долгое время хотела быть там с Аланом, поэтому боролась с чувствами, поднимающимися во мне. Я боролась со своим возбуждением. Кусала губы, чтобы не умолять его взять меня.

Когда мурашки усилились, я сцепила вместе лодыжки. Если и нужно было умолять, то это должен был сделать он.

Но ситуацию контролировала не я. Ублюдок меня обманул. Он лизнул то место на задней стороне моеих коленей, и мои ноги раздвинулись. Он погладил внутреннюю сторону моей ноги, и я неудержимо застонала.

Обе его руки гладили внутренние стороны моих бедер, и я была бессильна сомкнуть их. Накануне вечером я уже умоляла его сделать это. На этот раз же не уступлю.

– Ааааллааааанннн! – стонала я.

Он почувствовал мою слабость и атаковал. Его лицо зарылось в моей свежевыбритой киске, а язык слизывал мою жидкость так быстро, как я только могла истекать. Он прошелся им по моим внутренним губам, а затем обвел клитор.

Он больше не исследовал и не дразнил. Он драил мою палубу, как флот, полный моряков. Ощущения были настолько сильными, что на этот раз я потеряла контроль. Я кончила так, как никогда раньше. Было ощущение, что мое влагалище взорвалось. Я попыталась сомкнуть ноги, но он держал их раскрытыми. Я пыталась пошевелиться, но он мне не позволил. Просто продолжил лизать мою киску, как будто это – лучшее мороженое на свете.

Он опять возбуждал меня, я чувствовала это. Наконец, я собралась с силами и посмотрела на него снизу-вверх. Я выгибала свою киску навстречу его рту с каждым лизанием. И тут он остановился... Резко и без всякой причины, которую я не могла понять.

К тому времени я уже давно лишилась всякой видимости вежливости. Я была просто еще одним животным... Еще одна сучка, ищущая удовольствия, и оно прекратилось, когда я висела на грани удовлетворения.

Я злобно зарычала, как любая другая сука, пока... Он встал надо мной. На его лице была самая глупая ухмылка, а по всему рту текли слюни или сок киски. Мне стало интересно, какова она на вкус.

А потом способность удивляться была украдена у меня вместе со всеми сознательными мыслями. Он толкнул меня вниз и почти мучительно медленно провел кончиком своего члена по моей щели.

Найдя нужную точку, он надавил. Казалось, что мы двигаемся в замедленной съемке. Заостренная головка его члена вошла в мое отверстие, вызывая пульсацию еще большего удовольствия.

Мои ноги раздвинулись сами собой, облегчая ему доступ. Он толкался медленно, но уверенно, прокладывая себе путь вглубь меня, а я покачивала бедрами, помогая ему.

На этот раз не было притворства незаинтересованности. Мой мозг был слишком ошеломлен, чтобы вести себя так, будто мы делаем это лишь ради его удовольствия. Все игры вылетели в окно, когда основание его ствола вонзилось в меня, как ложка в арахисовое масло.

Мы оба задыхались как один. Мои внутренности подались, чтобы впустить его дальше. Затем он отпрянул назад. На секунду я разозлилась. Как этот ублюдок посмел вытащить его из меня. Затем он снова толкнулся вперед, посылая маленькие, но сильные пульсации удовольствия по всему моему телу.

Я прочувствовала его от мозга до кончиков пальцев ног и закричала. На этот раз у меня не было никаких шансов притвориться зрителем. На этот раз я была полноправным партнером в нашем путешествии к нирване.

Когда он вышел, я ухватилась за ягодицы его узкой попы и потянула назад, туда, где ему и место. Наши животы столкнулись, как магниты.

– О, блядь! – Кто-то сказал это, но я понятия не имела, кто это был – я или он. – Туго как в тисках, – стонал он.

Как какой-то странный биологический двигатель, мы ускорили наши движения, все время увеличивая интенсивность и темп.

И пока мы трахались, другого слова не подберешь, наши руки изучали каждый сантиметр тела друг друга. Мне нравилась его спина. Рельефные мышцы и твердые точки приводили меня в замешательство.

Казалось, он сжимает и обхватывает мои ягодицы и пытается раздвинуть их, чтобы проникнуть в меня на несколько миллиметров дальше. Понятия не имею, почему, но я была уверена, что кончик его члена уже уперся в мою грудь... А может, это просто мое сердце бьется быстрее и сильнее, чем когда-либо прежде.

– Уухх.. . Мгообах... Очень баах! – В его словах не было ни капли проклятого Богом смысла.

– Мннуухх кммм! – Я поняла это и продолжала двигать бедрами навстречу ему, ожидая наводнения.

Он был горячим как солнце в августовский полдень, и ощущался как приливная волна. Реально, я знаю, что ее было не так уж и много, но было похоже на многие литры воды. И это снова отправило меня за грань.

Я кричала и скребла руками по его бокам и спине. Я крепко сцепила ноги позади него, чтобы не дать ему вырваться из меня. Возможно, тот факт, что мы так плотно прижались друг к другу, что не было места ни для чего, кроме его члена в моей киске, объясняет, почему наши несколько нескоординированные спазмы и резкие движения привели к тому, что его сперма захлюпала обратно из моей киски.

Она была на наших чреслах. Потребовалось несколько мгновений, чтобы все снова обрело смысл. Первое, что я осознала, это биение наших сердец. Когда оно замедлилось до нормального уровня, казалось, что оно почти синхронно. Как и наше дыхание.

Долгое время мы просто лежали в объятиях друг друга. Мы оба были слишком измучены, чтобы двигаться. Я думала, что предыдущая ночь была случайностью. Считала, что это – один из тех волшебных первых разов, которые никогда нельзя повторить или сравнить.

Это была настоящая причина, по которой я хотела, чтобы он об этом забыл. Но в тот момент я поняла, что это были только мы. То, что мы сделали, было для меня впервые. Впервые в жизни я полностью отдала себя телом и душой мужчине, который сделал то же самое.

Мы соединились на уровне, который был не только физическим, хотя физическая часть этого была потрясающей. Алан, знал он это или нет, был моим. А я была его. Я никогда больше не стану ему лгать. Я выросла из этих глупых игр. Почти в пятьдесят лет все вдруг перевернулось.

Вся моя жизнь прошла перед глазами, пока я лежала в этой быстро остывающей луже смеси наших жидкостей. Я чувствовала вокруг себя его руки и наши все еще переплетенные ноги, и я отказывалась двигаться.

Он натянул на нас одеяло, и мы заснули в таком положении, а в моей голове пронеслись видения моей предыдущей глупости.

***

Алан

На следующее утро я проснулся в новом мире. Я чувствовал себя так, словно с моей спины сняли тяжелый груз. В правой руке было ощущение покалывания, возникающее из-за ограничения кровотока. В моих руках было сорок пять килограммов рыжих волос и ярости.

Ее левая рука даже во сне протянулась за мою спину, чтобы прижать меня к себе. Ее правая рука была переплетена с моей. На ее лице даже во сне была довольная улыбка.

Глядя на нее, я понял, что у меня проблема. За последние тридцать шесть часов она просто захватила мою жизнь. Более двух лет хандры по женщине, которую я любил большую часть своей жизни, были стерты почти в одночасье.

Все чувства, что я испытывал к Шэрон, были подобны удаленным данным на компьютере. Они все еще были там, но я больше не мог получить к ним доступ. Вскоре они будут переписаны новым опытом.

Проблема заключалась в том, что Бетти не чувствовала того же, что и я. Для нее то, что у нас есть, было обменом, не более того. Это была сделка, которую мы заключили, чтобы вытащить ее из холода.

Однако для меня все было гораздо больше. Для меня это был новый шанс стать счастливым. Шанс начать все с чистого листа. И я сделаю все, чтобы она осталась со мной.

Я знал простой способ сделать это. У меня есть накопленные деньги и несколько кредитных карт с небольшим балансом. Я намеревался водить Бетти по магазинам и покупать ей всю необходимую одежду и вещи. Намеревался удвоить или утроить сумму ее долга. Это более чем выгодно, если она останется со мной.

Я понятия не имел, что хочет Бетти делать со своей жизнью, но она стала моей. Я должен был следить за тем, чтобы все оставалось на профессиональном уровне. Женщины просто не заслуживают доверия, и играют во множество игр.

Такой была Шэрон. Я не имел представления о том, что происходит, пока не наткнулся на нее и не поймал. Несмотря на мои чувства к ней, я ни за что не хотел, чтобы меня выставили дураком дважды. Я должен вести собственную игру и держать Бетти на расстоянии.

Она зевнула во сне и протянула свои маленькие ручки. Одна из них коснулась моего быстро наливающегося члена, и на ее губах появилась улыбка.

Я вытащил руку из-под нее, и она перекатилась на спину. Когда перекатилась, ее ноги раздвинулись, а бедра закачались. Это выглядело как приглашение, но я не был уверен.

Я оказался между ее ног и услышал, как она хихикнула. Открылись эти зеленые глаза.

– Долго же я тебя ждала, – сказала она.

Прошел еще час, прежде чем мы добрались до душа. Мы приступили к завтраку, хотя было время обеда.

– Мы должны есть быстро, – сказал я.

– Дело не в том, как быстро ты ешь, – сказала она. – Дело в том, насколько хорошо ты ешь быстро.

Я просто посмотрел на нее и улыбнулся.

– Спешишь вернуться в постель? – спросила она. Она улыбалась, как кошка, только что проглотившая канарейку.

– А ты? – спросил я. Она лишь быстро кивнула.

– Очень торопишься со мной расплатиться, не так ли? – ее улыбка немного померкла.

– Ненавижу быть кому-то что-то должной, – сказала она. – Чем быстрее я с тобой расплачусь, тем лучше.

– Так ты говоришь, что если бы я захотел, то мог бы иметь тебя чаще, чем раз в день? – спросил я.

– Да, грязный старик, – снова улыбнулась она. – Ты можешь иметь меня столько, сколько я выдержу. Все что тебе нужно, это сказать: «я хочу», но помни, что я за этим слежу.

– Ну, вообще-то, я спешил в торговый центр, – сказал я.

Невероятно, но она выглядела разочарованной.

– Ооо, – сказала она. – Почему тебе нужно идти в торговый центр?

– Мы вместе идем в торговый центр, помнишь? – спросил я. – Должны купить тебе одежду. У тебя должна быть хорошая одежда, если ты собираешься быть моим работником.

– Имеешь в виду, что я должна хорошо одеваться, чтобы быть твоей фальшивой женой? – спросила она.

– Неважно.

– Именно что важно, – ухмыльнулась она.

Через некоторое время мы были в торговом центре. Бетти осматривала это место, как будто оно принадлежит ей. Я позволил ей повеселиться. Мы купили еще двое джинсов, прежде чем я обуздал ее.

– Бетти, тебе нужны брюки не из джинсовой ткани, – сказал я. – Нужны несколько юбок, да и пара повседневных платьев не помешает. Тебе также нужен по настоящему шикарный наряд для выхода в свет.

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.

– Тебе нужны несколько комплектов белья для сна, еще больше обычного белья и немного нарядного белья тоже.

– Ты просто хочешь видеть меня в чем-то скупом, извращенец, – промурлыкала она.

Продавщица за прилавком чуть не умерла со смеху.

– Бетти, ты знаешь, я считаю, что ты прекрасна в любой одежде. Но тебе требуется нарядное пальто и повседневная куртка.

– Моя киска сотрется, пытаясь заплатить за все это, – сказала она, приведя продавщицу в ужас. – Кроме того, это моя повседневная куртка. Она была бесплатной.

– Она тебе не подходит, – сказал я.

– Ты не получишь ее обратно, – прошипела она. Ее зеленые глаза вспыхнули, а плечи ссутулились. Через секунду она снова была спокойна.

– Прости, – сказала она, сжимая мою руку. – Рыжие волосы, которые тебе так нравятся... Кроме тех случаев, когда они на моей... – Она огляделась вокруг. – Ну, знаешь, где... В любом случае, волосы сопровождаются вспыльчивостью.

– Бетти, я просто хочу, чтобы все видели, какая ты красивая, – сказал я.

– Но единственный, кто имеет значение, – это ты, – сказала она. – Ты – мой...

– Босс, – вмешался я. – Поэтому то, что я скажу, то и будет.

– Нам придется много трахаться, чтобы заплатить за все это, – ухмыльнулась она.

– Тебя должна беспокоить только половина, – сказал я. Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.

– Конечно-конечно, я плачу половину, – сказала она. – Если бы я не участвовала, ты бы просто дрочил!

Бетти ворчала с каждой новой покупкой, но несколько раз я ловил ее на улыбке. Ей нравилось, как она выглядит в зеркале в полный рост.

– Надо бы взять на полразмера больше, – сказала она.

– Но оно идеально, – заныл я. – Оно и должно быть тесным.

– Алан, сейчас я все еще полуголодная и обезвоженная. Если ты будешь продолжать кормить меня так, как сейчас, я располнею. Сиськи не станут намного больше, но задница и ноги – да.

Я улыбался, представляя себе это.

– Не хочу, чтобы моя задница порвала это красивое платье, – сказала она.

Поэтому мы купили платье большего размера, чтобы оно было ей впору, когда она раздуется до своих обычных пятидесяти килограммов.

***

Следующие несколько дней прошли весело. Мы с моей фальшивой женой отлично ладили. Самым странным было утро понедельника, когда я проснулся, чтобы идти на работу.

Сначала я с трудом извлек руку, которую она требовала обернуть вокруг себя. Как только она заметила, что я встал, она тоже встала.

– Куда идем на этот раз? – спросила она.

– Я – на работу, – сказал я. – Тебе же нужно поспать. Ты выглядишь так, будто... долго скакала и вышла мокрой.

– Тебе ли не знать, – ворчала она. – Это ведь ты ездишь на мне. Ты всегда твердый, а я всегда мокрая.

Я рассмеялся над этим.

– Так куда мне пойти? – спросила она. – Что делать? Где встретиться с тобой, когда ты закончишь?

– Бетти, вернись в постель; ты бредишь, – сказал я.

– Ты собираешься доверить мне быть одной в твоем доме? – спросила она.

– Ты должна притворяться моей женой, не так ли? – спросил я. Она кивнула, и с каждым кивком по крайней мере тонна вьющихся рыжих волн двигалась вверх и вниз. – Значит, должна притвориться, что это НАШ дом, а не мой. Возвращайся в постель.

– Я не могу спать без тебя, – ворчала она. – Приготовлю тебе завтрак.

– Нет времени, – сказал я. – Я слишком долго пролежал в постели.

– Как такое случилось? – хихикнула она. – Ты похож на «Мистера Организованность».

– Я не спал, но держался за нечто, что показалось слишком хорошим, чтобы отпустить, – сказал я.

– Оооо, – сказала она. – Тебе не нужно мне льстить, чтобы затащить в постель. Ты мне платишь.

Она вытерла глаза и прыгнула в душ, пока я одевался.

– Мне нужен твой номер телефона, чтобы я могла звонить тебе и спрашивать всякую ерунду, – сказала она.

К обеду я пожалел, что дал ей его. В тот день Бетти звонила мне шестнадцать раз. К середине утра Бетти и секретарь отдела были на равных.

Когда я вернулся домой, меня ждал настоящий сюрприз. Дом как-то преобразился. Он не только выглядел чище, но и пах чище. Последние пару лет моя полукустарная уборка поддерживала дом в относительно приличном состоянии, но Бетти за один день заставила его по-настоящему сверкать.

В течение следующих нескольких недель мы сблизились, День благодарения провели вдвоем. Я помог Бетти получить копию ее свидетельства о рождении, а затем мы получили ее водительские права. Я сказал ей, что это нужно для того, чтобы она могла делать покупки, но, думаю, она и так знала: я хотел, чтобы она могла поехать куда угодно и делать что угодно.

В Бетти было много того, что мне нравилось. Она содержала дом в чистоте, какой он никогда не имел, и никогда не жаловалась на это. Казалось, она полюбила дом так же сильно, как и я. Она также прекрасно готовила. Это не значит, что не бывало подгоревшего жаркого или недожаренных мясных рулетов, но в девяноста процентах случаев у нее все получалось.

Кроме того, казалось, что она всегда мне улыбается. Это меня немного беспокоило, потому что казалось, что у нее есть какая-то секретная шутка, о которой знает только она, а главным героем являюсь я.

Я был уверен, что как только ее долг будет выплачен, она уйдет. Она не предупредит меня. Однажды я просто приду домой в пустой дом, а Бетти, все вещи, которые я ей купил, многие мои вещи и, возможно, одна из моих машин исчезнут.

Иногда я даже думал, что это похоже на один из тех телевизионных фильмов, где Бетти будит меня рано утром и выебывает из меня дерьмо по-ковбойски, прежде чем я уйду на работу. Она отправит меня на инженерные соляные шахты со шлепком по заднице и обещанием большого сюрприза, когда вернусь домой.

Весь день я буду думать об этом обещании. Вобью себе в голову, что это нечто особенное, и вернусь домой к сюрпризу. А там не только нет Бетти, но и мой дом выглядит так, будто на него напала саранча. Все исчезло. Исчезла Бетти, исчезли все ее вещи, и все мои вещи исчезли. Все предметы мебели в доме и вся бытовая техника исчезли. Исчезли мои машины, мои инструменты, все, что можно продать, включая металлические водостоки и трубы, вывезено из дома.

И что самое главное... Единственное, что я бы хотел вернуть из всего этого, была Бетти.

Даже проснувшись на следующее утро после сна на голом деревянном полу и обнаружив фургон для перевозки мебели и зубастое семейство из Потакета, клявшееся, что Бетти продала им мой дом, я бы хотел вернуть ее.

Так что я знал, что что-то происходит, просто ждал, когда упадет молоток.

Одно, что было странным в наших отношениях, это то, что мы никогда не целовались. Не поймите меня неправильно, Бетти была женщиной, о которой мечтаешь, когда дело доходит до секса. Помните, как она мне сказала, что все что мне нужно, это сказать: «Я хочу?». Она не лгала.

У нас было много незабываемых ночей в нашей постели, но были и такие моменты, когда все неожиданно выходило из-под контроля.

До самой смерти я буду помнить один случай, когда пришел домой с работы, а Бетти была на кухне. Ее длинные красивые рыжие волосы были собраны в хвост. На ней почему-то была одна из моих футболок и пара маленьких полуносков, которые носят женщины.

Позже я узнал, что она занималась йогой по одному из наших кабельных каналов и прервалась, чтобы приготовить ужин.

Так вот, она работала над нашим ужином, а я подошел к ней сзади. Я обхватил ее руками и начал покусывать шею, одновременно нежно сжимая ее грудь.

– Я хочу, – дышал я ей в ухо. На самом деле я шутил. Я ожидал, что она скажет: «Подожди, пока поставлю ужин в духовку, и мы быстренько займемся сексом».

– Подожди, – сказала она.

Прежде чем я успел сказать, что пошутил, она наклонилась вперед, залезла под футболку и уронила на пол трусики. После чего встала, расставив ноги, положила мои руки обратно на свои сиськи и прижалась ко мне попкой.

– Давай, малыш, – сказала она.

Я внезапно стал твердым как скала и не терял времени, вставив в нее свой твердый член. Я брал ее сзади, пока мы стояли у кухонной стойки. Когда я полностью вошел в нее, мне пришлось буквально удерживать ее на весу, потому что ее ноги не касались пола из-за разницы в росте.

Это было очень интенсивно, но не очень быстро. Она прижалась ко мне, потянулась руками назад, чтобы притянуть меня к себе. Я продолжал сосать ее шею и сжимать эти мягкие и сочные груди.

Мне кажется, я никогда в жизни так сильно не кончал. Я не контролировал, когда кончит она. У меня не было возможности сдержаться. И в то же самое время, когда я терял сознание, я чувствовал, как сжимается и спазмирует и без того тугая киска Бетти. До этого момента никто из нас не произнес ни слова.

Единственный слог вырвался изо рта Бетти: «Оооо!» Затем она рухнула спиной на меня, так что оказалась прислоненной ко мне. Она повернула шею, которую я только что сосал так сильно, что оставил след, и посмотрела мне в глаза. Там была та же пугающая улыбка.

Тогда я должен был ее поцеловать. Так много раз я должен был поцеловать ее. Но эта улыбка сбила меня с толку. И, как Шерлок Холмс, я понял, что началась игра. Кроме того, звук хлопков потряс меня до глубины души.

Я повернулся и увидел, как улыбается и смотрит на нас моя семидесятилетняя соседка. Бетти пригласила ее на ужин. Они вместе занимались йогой.

– Это было потрясающе, – ухмыляясь, сказала Марта. – Если бы я была лет на двадцать моложе, то прыгнула бы к вам.

Я в шоке посмотрела на Бетти. Она улыбалась мне. Все ее поведение говорило о том, что это – МОЯ вина, а не ее.

– Ты сказал: «Я хочу», – сказала она мне. – Помни наш уговор, если говоришь: «Я хочу», я даю.

– Но что, если мы в супермаркете или в церкви? – спросил я.

– Это как пистолет, – сказала она. – Это ты должен быть с ним ответственным, иначе он приведет нас к неприятностям.

И она не лгала. Иногда меня до смерти пугало, насколько Бетти была готова к этому. Она была совершенно не похожа на Шэрон. Шэрон, ну, будучи с Бетти, я увидел, что Шэрон не такая женщина, какой я всегда ее считал.

Когда речь шла о сексе, Шэрон заставляла меня вспомнить песни восьмидесятых. Как пела Пэт Бенатар, Шэрон использовала секс как оружие. По-другому можно сказать, что Шэрон давала мне секс, когда это что-то давало ей. Если я чего-то не хотел делать, то, как Джей Джей Фэд в песне «Supersonic», она «дозировала сок», пока я не поддавался.

Вспоминая об этом, кажется странным, что бездомная женщина, которой я плачу за уборку дома, могла отдаваться мне нсатолько полноценно, в то время как женщина, на которой я женился и с которой планировал провести всю жизнь, играла в такие глупые гребаные игры.

Игры, вот что это было за слово. И все больше и больше я понимал, что ради своего собственного благополучия я никогда не смогу сказать Бетти, что я на самом деле чувствую к ней. То есть, я знал, что рано или поздно я вернусь домой, в пустой дом из моих фантазий. И знал, что это, вероятно, не будет настолько драматично, как я себе нафантазировал, но если – и под «ЕСЛИ» я подразумеваю «КОГДА» – Бетти бросит меня, это меня убьет.

Поэтому я не мог отдать ей последний кусочек своей души. Видит Бог, она уже завладела всем остальным. Но сказать Бетти, что я ее люблю, – это как-то еще больше усугубило бы ситуацию, КОГДА она исчезнет.

Бетти не просто органично вписалась в мою жизнь, она ее дополнила. Познакомилась, подружилась и очаровала большинство женщин в нашем районе. Присоединилась к клубу квартала и буквально завладела им.

В моем доме проводились какие-то внеочередные выборы, в ходе которых нынешний президент, Мэрилин, естественно, была отвергнута заочно.

Затем Бетти и ее новые подруги начали планировать зимний фестиваль нашего района. Они изменили дату, которую сочли более удобной другие женщины в районе, чем та, которую всегда выбирала Мэрилин.

Бетти хотела, чтобы фестиваль проходил в тот же период времени, когда в местных школах были зимние каникулы. Таким образом, соседские мамы могли одновременно и посещать фестиваль, и присматривать за своими детьми.

Мэрилин всегда предпочитала время, когда была свободна она сама. На моем пороге появилась, Мэрилин такая злая, что могла плеваться гвоздями, а они в ответ плевались в нее.

В итоге Мэрилин вызвала полицию.

Когда приехали полицейские и выяснили, что никакой драки нет, а просто спор в клубе квартала, они задали им один вопрос.

– Кто из вас, дамы, здесь живет, – спросили они.

– Я, – гордо ответила Бетти.

– У вас хороший дом, мэм, – сказал он. – Оставайтесь в нем.

Он повернулся к Мэрилин.

– А вы... идите домой!

– Но я – президент клуба квартала, – ныла Мэрилин.

– Они проголосовали не за вас, – сказал полицейский. – Смиритесь с этим. Это проклятый Богом клуб квартала, ради всего святого. Не Конгресс. Господи, леди.

Мои отношения с Мэрилин никогда уже не были прежними. Позже я узнал, что все было не так, как я думал с самого начала.

Бетти также стала большой удачей на моей работе. Когда я спросил, не пойдет ли она со мной на праздничный ужин в моей компании, ее челюсть упала, а глаза потемнели.

– Я? – спросила она. Я молча кивнул. – Но я...

– Мы купим тебе все что нужно, – сказал я.

С того момента, как я вошел в зал, мои коллеги были очарованы Бетти. Она была красива и была из тех женщин, на которых с вожделением смотрят мужчины. Но она была настолько дружелюбной и приземленной, что нравилась и женщинам.

– Определенно лучше Шэрон, – сказал мне мой босс.

Ее платье облегало ее скульптурные изгибы, как вторая кожа. На протяжении всего вечера женщины постоянно подходили к ней и что-то шептали. Ее ответы всегда заставляли их смеяться и качать головой. После этого они всегда странно смотрели на меня.

После ужина мы танцевали, и это было здорово. Бетти так хорошо чувствовалась в моих объятиях, что мы оставались на паркете почти весь вечер.

Мы танцевали вместе все танцы. Бетти умела так по-доброму отказывать мужчинам, что никто не возражал.

– Можно мне следующий танец? – спросил парень лет тридцати.

– Нет, черт возьми, – ответила Бетти. – Единственная, кто танцует с ним, это я!

Все вокруг засмеялись. Через несколько минут парень вернулся.

– Я имел в виду вас, – сказал он.

– Я уже танцую с ним, – сказала Бетти. – И собираюсь продолжать это делать, пока мы не сможем больше стоять. Тогда мы перейдем на горизонтальный боп.

Я вспомнил, как на ужинах Шэрон постоянно приглашали на танец мужчины и как я злился и смущался, когда она прижималась к ним на танцполе.

– Это был всего лишь танец, Алан, – всегда говорила она.

Когда я стоял там, покачиваясь под музыку, с Бетти в объятиях, я вдруг почувствовал себя свободным. К черту Шэрон, – подумал я. – Меня больше не волнует, что она никогда не вернется.

– Алан, – прошептала Бетти, – прекрати это.

– Что прекратить? – спросил я.

– Прекрати вдавливать эту штуку в мой живот, пока я не испортила это платье, – сказала она.

– Ты прекрасно выглядишь в этом платье, – сказал я. – Я куплю тебе другое. Эй... Разве не я заплатил за это?

– Да, – сказала она.

– Бетти, сколько ты мне еще должна? – спросил я.

– Около четырех тысяч долларов, – сказала она и положила голову мне на плечо.

– Там должно быть намного меньше, чем сейчас, – сказал я. – Ты... вычитаешь за...

– Секс...? – улыбнулась она. – Конечно, это же пакетная сделка, не забывай.

– Сколько, – спросил я. – Мне кажется, что я уже должен тебе.

– Алан, ты так много для меня делаешь, – вздохнула она. – Я никогда не смогу тебя обмануть. Как думаешь, сколько это стоит?

– Не меньше пятисот, – сказал я.

– Смешно, – засмеялась она. – Я – почти пятидесятилетняя женщина, а не девушка по вызову из Лас-Вегаса. К тому же, я даю тебе скидку за объем.

– Так сколько? – спросила я. – Просто хочу знать, сколько плачу.

– Доллар, – сказала она.

– Что? – спросил я.

– Каждый раз, когда мы занимаемся сексом, я беру с тебя доллар, – сказала она.

– Бетти, что мне с тобой делать? – спросил я.

– Можешь начать с того, что ты делаешь своим ртом, если действительно хочешь знать, – ухмыльнулась она.

Рождество было совершенно другим. Бетти подарила каждому соседу в нашем квартале рождественскую открытку, а также подарила открытки людям, которых я никогда не встречал.

Она заставила меня пойти колядовать с ней и некоторыми дамами из клуба квартала, но после того как все услышали как я пою, меня назначили водителем.

Наше собственное Рождество началось по-особенному, а закончилось почти трагедией. Это была наша первая ссора.

Все началось с того, что мы вдвоем обменялись подарками. Я купил Бетти красивое бриллиантовое ожерелье и бриллиантовый браслет к нему. Купил ей еще одно платье, похожее на то, в котором она была на корпоративном вечере, но другого цвета. И подарил ей собственный iPhone.

Она была так счастлива, что чуть не расплакалась. Потом она начала дарить мне подарки. Подарила рубашку «Мустанг», которая мне очень понравилась. Подарила целый набор моих любимых средств Turtle Wax Ice, которыми я пользуюсь, чтобы поддерживать «Мустанги» в хорошем виде. И еще подарила орбитальную полировальную машинку, чтобы я мог быстрее полировать свою машину. Сказала, что это позволит мне быстрее вернуться к ней и тратить меньше времени на натирание машины, когда я мог бы натирать ее.

Она мне сказала, что у нее есть для меня еще один подарок, но я должен подождать, пока мы ляжем спать, чтобы получить его.

Ладно, в этом споре была моя вина. Я знал, сколько стоили все подарки, которые я купил Бетти, но не видел в выписке с моей кредитной карты в Интернете никаких расходов на те, которые Бетти купила мне.

Поэтому я спросил ее об этом. Она рассмеялась и сказала, что заплатила за них наличными.

– Бетти, где ты взяла наличные? – спросила я.

– Я использовала СВОИ деньги, – улыбнулась она. В этот момент я растерялась. Я не знал, плакать мне или кричать.

– Бетти, эти деньги были для тебя, на крайний случай, – сказал я громче чем собиралась. Я чувствовал себя полным дерьмом.

Я зарабатываю на жизнь комфортно. У меня есть сбережения и инвестиции. Есть пенсионный план и другие ресурсы. Все, что Бетти имела на свое имя, – это деньги, которые я ей дал. Быстрая оценка стоимости вещей, которые она мне купила, показала, что она потратила на меня почти все свои сбережения.

Я вышел из дома, пошел в гараж и занялся своей машиной. Я потерял счет времени. Даже не заметил, как стало поздно, пока Бетти не постучала в дверь.

Она была одета в свою старую одежду и явно плакала.

Она подошла ко мне, протянула мне долговую расписку и повернулась, чтобы уйти.

Слезы навернулись мне на глаза, и вместо бумаги я схватил ее за руку.

– Бетти, прости, – сказал я. – Пожалуйста, не уходи.

Я прижал ее к себе и не хотел отпускать.

– Я и не хочу, – сказала она. – Ты тоже прости. Ты так много сделал для меня, Алан. Я просто хотела дать тебе что-то взамен.

А потом мы оба обнялись и поклялись, что больше никогда не будем ссориться.

После Рождества я начал ходить с Бетти на свидания. Думаю, это было несколько наоборот. Большинство пар сначала ходят на свидания, а потом съезжаются. Но для нас это сработало.

Каждую вторую субботу у нас был день и вечер свиданий. Мы пробовали рестораны, шоу и концерты, не имело значения, лишь бы мы были вместе.

***

Бетти

Самое трудное для нас – увидеть перемены в себе. Однажды ярким утром, ближе к концу апреля, я столкнулась лицом к лицу с тем фактом, что я на самом деле изменилась. Изменилась настолько, что казалась другим человеком.

В то утро я ехала по Восьмой миле. Ехала по «хорошей» стороне дороги. Прямо на Восьмой миле есть магазин «Мейер», но на «плохой» стороне. Я хотел зайти туда, потому что погода становилась теплой, и мне нужны были шорты для работы во дворе.

У нашего дома был красивый задний двор, но последние пару лет Алан его игнорировал, когда корил себя за ту бесполезную стерву, на которой был женат.

Я искала в Интернете подходящие цветы и растения для двора. Моя работа заключалась в том, чтобы посадить их. Алан же должен был вернуть в строй джакузи, а у меня есть для него еще пара дел.

Чтобы спроектировать двор, который хотела, я воспользовалась компьютерной программой на сайте Lowe's. Алан и Шэрон ничего не делали во дворе, кроме как установили джакузи. Но я намеревалась в нашем дворе развлекаться.

Мне не очень нравился вид веранд для нашего двора. Для меня они выглядели слишком подготовленными или чкересчур морскими. Я хотела, чтобы двор выглядел как маленькая уединенная полянка посреди джунглей. Хотела каменное патио из антикварной брусчатки с дорожкой из таких же камней, ведущей к джакузи и небольшому пруду.

Я хотела, чтобы вокруг забора, опоясывающего двор по периметру, росли растения и лианы. Мы с Аланом делали всю работу вместе. Мне нравилось быть с ним. Хотя прошло всего шесть месяцев, ничто в моей жизни до того, как он вошел в нее, не имело значения.

Поэтому знание того, что ему нравится смотреть на мою попу, пока я работаю, побудило меня пойти купить шорты, чтобы ему было на что смотреть.