Никто не выиграл

NO ONE WON автор Slirpuff

Месть иногда может быть обоюдоострым мечом. Небрежное обращение с ним может нанести желаемый ущерб, но также может причинить вред человеку, использующему его. В этом случае мы оба получили непоправимую травму.

В любом случае никто ничего не выиграл и не получил от этого, кроме адвокатов. В итоге мы оба выглядели как придурки, отталкивая большинство окружающих нас людей. Если бы мне пришлось делать это снова, я бы не сделал того, что сделал, но я, вероятно, тоже не женился бы на Джин. Тем не менее, это произошло, и теперь нам придется жить с тем, что мы оба сделали.

Как я уже сказал, никто не вышел победителем. Я даже не уверен, почему я это сделал. Вот что я сказал себе, когда это случилось во второй раз. Полагаю, факты известны, у меня просто не хватило здравого смысла остановить это, и никогда за миллион лет я не думал, что меня поймают, но я это сделал. Что-то насчет текстового сообщения, которое я никогда не видел, как оно пришло, и которое случайно прочитала моя жена. После этого я, так сказать, облажался.

Ронда была просто такой, черт возьми, я даже не знаю, что сказать, кроме того, что в Ронде было что-то такое, что привлекало меня к ней. Высокая, стройная, умная, с невероятной чувственностью в ней. Ее кожа была шоколадно-коричневой, а черные волосы коротко подстрижены. Она не была тем, кого я бы назвал настоящей красавицей, но вокруг нее была аура, которая гипнотически притягивала меня. Она была редактором, назначенным мне издательством "Андерсон и Дэвис", которое печатало мои детские книги.

Она собиралась редактировать мою книгу глава за главой по мере того, как я их заканчивал. Ронду выбрали потому, что она удобно жила в том же штате и связывалась со мной раз в месяц, чтобы забрать мою новую работу и просмотреть со мной то, что она закончила.

Вы могли бы подумать, слушая мою болтовню о том, что у меня был дерьмовый брак и я был сексуально неудовлетворён в своем браке, совсем наоборот. Я любил свою жену Джин, и у меня была прекрасная дочь Эйприл, которую я обожал. Как я мог быть таким глупым?

Мы с женой были женаты чуть больше четырех с половиной лет. Она работает в "Коннор и Эдвардс", крупной бухгалтерской фирме, базирующейся в Атланте. Она начала работать там в тот год, когда окончила колледж, и собиралась провести с ними пять лет. Мы познакомились в тот же год, когда оба окончили колледж, в книжном магазине «Barnes and Noble». Она заядлая читательница, у которой, казалось, всегда была книга в руках. Я получил диплом по английской литературе и изучал книги по преподаванию. Мы стояли в одной и той же длинной очереди к кассе, разговорились, и в тот вечер состоялось наше первое свидание.

Она встречалась с "красавчиком", как она называла Денниса, но ей не нравилось, как он обращался с ней или разговаривал с ней. Мне не потребовалось много времени, чтобы завоевать ее расположение. Я обращался с ней, как с королевой, и вскоре Деннис стал историей.

Если бы мне пришлось описывать Джин, я, вероятно, мог бы подвести итог, сказав, что она была очень хорошенькой. Она не была сногсшибательной, но, как говорится, была приятна на ощупь. При росте 168 см она коротко стригла темно-каштановые волосы, у нее были карие глаза и приятная фигура. Ей было 34 года, у нее была тонкая талия, и красивая грудь.

Джин была очень умна и разбиралась в цифрах. Она не была скучной и унылой, как большинство бухгалтеров, которых я знал, но была энергичной и полной жизни. Что в мире могло заставить меня изменить ей?

Я хотел бы сказать, что закрутил с ней роман, и она по уши влюбилась в меня, но этого не произошло. Мы начали встречаться, и она просто взяла верх. Она была той, кто настаивал на свиданиях, а через шесть месяцев спросила, куда мы движемся с нашими отношениями. Я думал, что это был брак, заключенный на небесах, мы были так похожи, по крайней мере, я так думал.

— Стив, я думаю, нам следует снять жилье вместе, - так начался разговор однажды вечером. Я люблю тебя, ты любишь меня, и, черт возьми, мы проводим вместе почти каждую свободную минуту вне работы. Мы, вероятно, могли бы сэкономить кучу денег, переехав вместе.

Насчет этого она была права.

— Почему бы нам не пожениться?

Короче говоря, я сделал предложение, и она согласилась.

У нее была куча друзей, и она провела три свадебных приёма и два девичника. Ее новые подруги на работе устроили ей небольшой девичник, но девушки, с которыми она выросла и ходила в школу, устроили ей грандиозную вечеринку в одном из местных водопоев.

— Не жди меня, потому что я знаю, что опоздаю, - сказала она, примеряя свой наряд.

— Может быть, мне стоит тебя забрать, как насчет того, если ты будешь слишком пьяна, чтобы вести машину?

— Энн сегодня за рулем, и девчонки сказали мне, что мы будем веселиться до восхода солнца.

И они так и сделали. В конце концов я заснул сразу после двенадцати, а когда проснулся в четыре часа, ее все еще не было дома. Я встал в семь, чтобы сходить в туалет, и обнаружила полуодетую Джин на кровати рядом со мной. Она не двигалась до двух часов дня.

— Ты жива? - спросил я, когда она наконец встала.

— Не уверена, но думаю, что да, - простонала она.

— Ты, должно быть, отлично провела время, судя по твоему виду.

Она слегка подняла голову и велела мне не говорить так громко, а затем помчалась в ванную, где её долго рвало.

Два дня спустя она снова была почти прежней.

Три недели спустя мы провели небольшую церемонию, на которой присутствовало около пятидесяти человек, в основном близкие друзья и семья.

Несмотря на то, что мы делали это до того, как поженились, я думаю, она пыталась трахнуть меня до смерти в первые пару недель после нашей свадьбы и весь медовый месяц. Я нисколько не удивился, когда она оказалась беременной, хотя она, наверное, уже была беременна. За неделю до нашей свадьбы я нашёл в мусорном ведре пустую коробку из-под тестового набора, но тестовой палочки не было. В конце концов, презервативы не были на сто процентов надежными. Был ли я зол? Черт возьми, нет! Я сиял от перспективы стать отцом.

Как любой хороший будущий папа, я посещал с Джин занятия для беременных и был в родильном зале, когда родилась Эйприл. Она была из тех, о ком мечтают все родители. Она спала всю ночь, почти никогда не плакала и почти никогда не капризничала.

Я читал ей каждый вечер с того первого дня, как мы привезли ее домой из больницы. Мне было неважно, что она не могла понять ни слова из того, что я говорил - это просто сближало меня с ней. Джин не возражала ни когда я брал на себя ночные кормления, ни когда менял ей грязные подгузники, но подвела черту, когда я попытался помочь при кормлении грудью. Я обнаружил, что игра с ее другой грудью, когда она кормила Эйприл, совсем не помогала.

Мы делали это пару раз в неделю почти до самого рождения Эйприл. Несмотря на то, что большую часть времени наш секс был довольно ванильным, время от времени Джин позволяла мне немного сойти с ума, особенно после того, как она немного выпивала. После двух бокалов вина повязка на глаза или привязывание рук к спинке кровати вполне устраивали ее, и более чем несколько горячих нарядов освежали нашу сексуальную жизнь.

Когда я сказал ей, что подумываю о написании книги для детей, она полностью поддержала меня. Несмотря на то, что я часами просиживал за компьютером в течение нескольких месяцев, она продолжала подбадривать меня.

Наконец, спустя много месяцев, я закончил свою книгу «Человек на дереве». Джин прочитала её и сказала, что ей это понравилось. Я, с другой стороны, подумал, что это следует рассмотреть для печати. Довольно скоро я понял, что я не Хеммингуэй. Microsoft Word не уловил даже трети моих ошибок. Большинство из них были настолько вопиющими, что я почувствовал себя идиотом после того, как отправил книгу в издательство и попросил их хотя бы исправить орфографические и грамматические ошибки. Я заплатил двум своим самым умным старшеклассникам по пятьдесят баксов каждому, чтобы они проверили её по крайней мере дважды. Я отправил книгу повторно, и, к моему удивлению, они сказали, что с дополнительной работой она будет достаточно хороша для публикации. Что они имели в виду под дополнительной работой? Вот тогда-то меня и познакомили с Рондой.

Слава Богу, мне это ничего не стоило, потому что Ронда, должно быть, потратила месяц, переделывая то или иное в моей истории. Раньше я думал, что это звучало хорошо, но после того, как она закончила с ней, это было великолепно. Это была короткая книга, и я не заработал на ней чертовски много денег, но это было начало. Они сказали, что у меня есть потенциал, и были готовы работать со мной над моими следующими двумя книгами. Они постоянно назначали Ронду редактировать мой материал. Так началось мое падение.

— Как продвигается история? - спросила меня жена однажды вечером за ужином.

— Хорошо, я думаю, но это происходит намного сложнее и медленнее, чем в прошлый раз. Я просто надеюсь, что во мне была не только одна книга.

— Ты знаешь, это тоже не было бы концом света, не так ли? Ты весь день усердно работаешь в школе и заслуживаешь некоторого отдыха, тебе так не кажется?

Моя жена действительно была драгоценностью.

— Ну, если ты не слишком устал, как насчет того, чтобы немного повеселиться сегодня вечером. Может быть, я смогу дать тебе несколько вещей, о которых можно написать, - сказала она, начиная расстегивать свой топ.

— Это детская история, но с другой стороны, может быть, я напишу историю о жене, которая соблазняет своего мужа и дарит ему ночь дикого секса.

Я начал гоняться за ней вокруг кухонного стола.

— Полегче, тигр, - сказала она. Прямо сейчас мне нужно подготовить Эйприл ко сну. Почему бы тебе сегодня вечером не выбрать короткую книгу, чтобы почитать ей. У меня такое чувство, что позже мы проведем много исследований для твоего следующего рассказа.

У нас была великолепная ночь занятий любовью. Поцеловав Эйприл на ночь и выключив свет, я обнаружил свою жену лежащей на кровати. На ней было надето что-то розовое, практически ничего не прикрывавшее. Через пять минут оно было на полу, а Джин оседлала мою талию. Я делал все возможное, чтобы держать ее прямо, когда она ехала на мне. Впервые за долгое время мы сделали это дважды. Первый раз была необузданная страсть, а второй - нежная любовь. Когда я спросил, готова ли она еще раз, она просто поцеловала меня и сказала:

— Не в твоих самых смелых мечтах. Ты должен быть доволен тем, что у тебя есть.

— Нельзя укорять парня за попытку, ответил я и провалился в сон.

****************************

Когда я достаточно продвинулся в своей следующей истории, я договорился о встрече с Рондой у себя дома вскоре после четырех часов дня. Мои уроки заканчивались в три, и я обычно был дома к четырем. Я подготовил свои первые три главы и просмотрел их еще раз, чтобы посмотреть, не вижу ли я каких-либо очевидных ошибок. Похоже, моя большая проблема заключалась в том, что, когда я читал свою собственную работу, я читал не то, что было на бумаге, а то, что, как мне казалось, я написал. Вот тебе и то, что я сам себе редактор.

Рост Ронды был по меньшей мере 175 сантиметров. Ей не нужно было вставать на носки перед моей фигурой ростом 180 сантиметров, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. Мы сидели за кухонным столом, Ронда просматривала страницы, делая пометки. Именно тогда я впервые начал замечать или, лучше сказать, изучать ее. Она не была костлявой, но у неё не было ни грамма лишнего жира. У нее были большие карие глаза, неплохая грудь и длинные ноги.

Подумав, я прикинул, что ей около тридцати, но, так или иначе, я мог бы ошибиться лет на пять. И тут меня осенило. Это была единственная вещь, которая сводила меня с ума всякий раз, когда мы были вместе, и в конечном итоге обрекла мой брак - это был ее аромат.

Я действительно заметил это во время нашей второй встречи. Мы обсуждали несколько изменений, которые она внесла, и были почти так близко, что могли коснуться друг друга. Было тепло, хотя и не настолько, чтобы вспотеть. Я не знаю, были ли это ее духи или что-то еще, но пахло от неё чудесно. Я поймал себя на том, что глубоко вдыхаю всякий раз, когда она придвигается ближе. Что, черт возьми, это могло быть? Запах был сладким, но с тяжелой мускусной остротой. Я чуть было не спросил, что придаёт ей такой запах, но решил, что это слишком личный вопрос. Просмотрев первые три главы, мы бегло просмотрели следующие четыре, прежде чем Ронда сказала, что ей нужно уходить.

— Твоя работа очень новая и освежающая, - сказала мне Ронда и начала складывать все в свой портфель. Однако ты начинаешь повторять определенное слово более одного раза в абзаце. Используй другие слова, которые могут быть приемлемыми. Ты все еще новичок в этом деле, и тебе еще многому предстоит научиться, но у тебя есть будущее, если ты сможешь придерживаться моих советов.

Я поблагодарил ее и проводил до выхода.

Я сидел за этим чертовым столом, делая глубокие вдохи, вдыхая то, что она оставила на моей кухне. Когда Джин вернулась домой минут через двадцать, она сказала, что на кухне плохо пахло. Затем она распылила освежитель воздуха, чтобы избавиться от запаха, которым я наслаждался.

Так проходили наши ежемесячные встречи.

К четырнадцатой главе я повысил температуру в доме на два-три градуса. У меня всегда был холодный напиток, но сейчас я развалился в шортах, футболке и шлепанцах. Я также заметил, что одежда Ронды стала более повседневной, также с шортами, сандалиями и легким топом.

Наконец мне пришлось спросить:

— Что это за чудесные духи, которыми ты пользуешься?

— Стив, я не пользуюсь никакими духами. По какой-то причине большинство духов пахнут на мне не очень хорошо.

— Ну, тогда это, должно быть, твой дезодорант, - сказала я с легким смешком.

Тогда она шокировала меня.

— Нет, этого тоже не может быть, потому что я никогда им не пользуюсь. Я почти никогда не потею, и я ненавижу забивать свои поры какими-либо химикатами.

Она улыбнулась.

— Ну, Ронда, если ты не возражаешь, что я это говорю, тебе следует разлить свой запах по бутылкам, потому что ты всегда пахнешь фантастически.

Я собирался сказать эротично, но не хотел быть неправильно понятым. Мне не нужен был судебный процесс о сексуальных домогательствах, но она улыбнулась.

Мы сидели рядом друг с другом на протяжении всех двадцати четырех глав и перешли от диетической колы к бокалам вина во время наших сеансов корректуры. У меня развивался отличный набор легких, пока я продолжал вдыхать её запах. Именно тогда, когда я начал думать о том, какой она была бы на вкус, я попал в беду. Все началось с непринужденного объятия, а затем поцелуя в щеку. Когда мы закончили мой первый черновик, я сказал ей, что приглашаю ее на ужин, конечно, со своей женой. Когда Джин не смогла нанять няню по такому поводу, она сказала нам двоим, чтобы мы пошли без нее.

— Ты уверена, милая? Может быть, мы сможем отвезти Эйприл к моим родителям или к твоим.

— Не будь глупым. Вы двое, вероятно, все равно собираетесь поговорить о делах, а ночь наедине в горячей ванне - это то, что я планирую.

Мы поцеловались, и после того, как я переоделся, и мы с Рондой отправились на ужин.

Я был идеальным джентльменом на протяжении всего вечера, пока она не предложила потанцевать.

Это была медленная песня, и у меня был такой стояк, что вы не поверите. Я прижал ее к себе, закрыл глаза и впервые не думал о Джин. Она крепко прижала меня к себе, и я чуть не потерял самообладание, когда она улыбнулась и лизнула меня в ухо.

— Это маленький аванс, Стив.

Она играла со мной. Она передвинула одну из своих ног между моими, и теперь мы почти трахались на танцполе. Когда она протянула руку вниз и сжала ее, я сделал всё возможное, что я мог придумать, чтобы не выстрелить. Я знал, что попал в беду.

Мы оказались в ее комнате, и я наконец-то смог попробовать то, что нюхал последние пару месяцев. Я думаю, что вылизал каждый квадратный дюйм ее тела, когда по крайней мере дважды доводил ее до оргазма. Обхватив ноги почти вокруг головы, Ронда велела мне выбрать сначала одну лунку и потом поиграть с другой. Я начал с ее киски, но закончил тем, что выстрелил в ее задницу, играя с ее клитором. Еще один оральный сеанс, долгий душ, и я был на пути домой.

Вы знаете, я даже не думал о том, что я сделал, до позднего вечера следующего дня. Должно быть, я все еще витал где-то в облаках, вспоминая каждую секунду, проведенную с ней, а потом сильно разбился. Текстовое сообщение о том, как чудесно она провела время, только усилило мой стыд. Что, черт возьми, я сделал? Люди разводились из-за того, что я сделал прошлой ночью. Я пообещал себе, что это никогда больше не повторится, но это случилось.

**********************************

Школа была закрыта на праздничную неделю в День Благодарения. Ронда спросила, закончил ли я последние две главы, потому что ее босс пытался подготовить их к печати сразу после первого числа года.

Я покончил со всем, но не просматривал последние главы больше одного раза.

— Хорошо, почему бы мне не приехать в среду, и мы могли бы закончить последние две главы, просмотреть остальные и отправить их в офис из твоего дома. Таким образом, мне заплатят, тебе больше не придется беспокоиться об этом, и ты сможешь спокойно отдохнуть.

Для меня это звучало хорошо. К счастью, она не упомянула о том, что произошло между нами в прошлый раз.

За ужином я сообщил Джин хорошие новости. Через неделю, начиная со среды, книга будет отложена в сторону. Мы прекрасно проведем День Благодарения и Рождество, потратив в этом году несколько лишних долларов. Я зарабатывал пару тысяч долларов в качестве основы и дополнительно, если книга разошлась тиражом в нужном количестве экземпляров. Я не хотел обнадеживать Джин, поэтому просто сказал ей, что пять тысяч, которые я собираюсь получить, - это все.

Мы начали незадолго до девяти часов утра, и Ронда действительно старалась первые пару часов. Мы внесли очень мало изменений, и незадолго до половины второго все было готово.

— Стив, мне нужно воспользоваться твоей ванной, - сказала Ронда, вставая со своего места и потягиваясь.

— Это дальше по коридору направо, - сказал я ей, чувствуя себя довольно хорошо из-за того, что наконец закончил свою книгу. Я посмотрел, как она идет по коридору, и начал снова просматривать книгу. Я даже не слышал, как она вернулась.

— Я думаю, нам пора отпраздновать, не так ли?

Я услышал, как она сказала это позади меня. Я обернулся, и у меня отвисла челюсть. На ней не было никакой одежды.

Я начал говорить:

— Ронда, я не могу этого сделать!

Но она закрыла мне рот, прежде чем я смог все это высказать. Она была полностью готова работать со мной прежде, чем я осознал это, и я неистово целовал её, прежде чем мой мозг, наконец, осознал, что происходит.

Губы, языки, пальцы - все это было в игре в течение следующих нескольких часов. Я лизал и ел ее бритую киску, пока она непристойно разговаривала со мной.

— Ты знаешь, что это за запах, который тебе так понравился? Ну, поскольку я ненавижу водить машину, я провожу эти два часа, проигрывая эротические компакт-диски и забавляясь сама с собой своим вибратором. Я включала его на полную мощность, вставляла внутрь и обычно могла кончить пару раз, прежде чем добиралась к тебе сюда. Это далеко не так хорошо, как твой талантливый язык, но в крайнем случае это работает. Итак, запах, который ты чувствовал на мне, был запахом секса. Я никогда не осознавала, что от меня так сильно пахнет, пока не увидела, как это сводит тебя с ума. Я думала, что буду носить тебя как вторую кожу, ты был так близко ко мне, - сказала она, раздвигая свои губы, пока я ласкал ее киску.

Я был прав в одном — на вкус она была такой же сладкой, как и пахла.

Во второй раз, когда она кончила мне на лицо, она закричала:

— Больше не надо.

Мы вместе приняли душ, и через полчаса она была готова уйти. Мы поцеловались у двери, и Ронда попросила меня сообщить ей, когда я начну свою следующую книгу. Я еще раз умылся, опрыскал комнату освежителем воздуха и открыл несколько окон, чтобы проветрить помещение.

Мы обменялись несколькими сообщениями взад и вперед, и я сказал ей, что наш последний раз вместе не повторится. Я сказал ей, что это было незабываемо, но что я любил свою жену и не хотел портить свой брак больше, чем я уже сделал. Она сказала, что понимает.

********************************

Это было сразу после первого числа этого года. Я работал в гараже, когда на мой телефон, который лежал на кухонном столе, пришло текстовое сообщение. Джин готовила обед Эйприл, когда раздался звуковой сигнал. Машинально, она подняла трубку, прочитала сообщение, и в одну нью-йоркскую минуту моя жизнь и брак закончились.

В течение следующих трех часов было так много криков и рыданий, что у меня так и не было времени перевести дыхание. Я хотел бы сказать, что меня вежливо попросили уйти, но на самом деле произошло то, что для моей собственной безопасности я собрал сумку и отправился в мотель вместе с мобильным телефоном, который положил конец моей счастливой жизни.

«Просто интересно, начал ли ты свою следующую книгу? Скучаю по твоему золотому языку. Не думаю, что моя киска когда-нибудь будет прежней», - было сообщение от Ронды, которое положило конец всему этому.

Следующие два месяца я провел, умоляя и плача, но безрезультатно. Я был мерзавцем, лживым ублюдком, и Джин больше не хотела иметь со мной ничего общего. Я попросил дать мне второй шанс. Я умолял ее сходить на консультацию. Я умолял и ползал на коленях, говоря, что сделаю все, что угодно, и я действительно имел в виду всё, чтобы вернуть её. Ничего не помогало.

Меня обслужили. Причина была прописана заглавными буквами – «ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ».

Я нашел маленькую квартирку недалеко от школы, где я работал. Я прикинул, что у меня есть девяносто дней, чтобы попытаться отговорить ее от этого. Ее отец нанял Джин хорошего адвоката, черт возьми, он был отличным адвокатом по сравнению с тем, что был у меня.

Это была моя собственная чертова вина, что я так сильно облажался. Я даже не взглянул на документы. Я перепробовал все на свете, чтобы остановить это, и думал в своем извращенном сознании, что у меня все еще есть небольшой шанс. Когда Джин вынесла судебный запрет, потому что я продолжал появляться в нашем доме в любое время дня и ночи, я должен был разобраться со своей жизнью, но я этого не сделал. Я облажался. Я сказал, что изменюсь, я пообещал никогда больше этого не делать. Джин ничего этого не хотела.

— Я никогда больше не хочу видеть твое лживое лицо, - вот как она это сформулировала. Я собираюсь сделать своей жизненной миссией превратить твою жизнь в ад, ты меня слышишь? - она кричала на меня во время нашего последнего слушания. Все было кончено, и я умер внутри в тот день.

Несмотря на то, что в нашем штате нет вины, супружеская измена и наличие несовершеннолетнего ребенка сильно повлияли на то, как все это произошло. Все было поделено пополам. Ей разрешили оставаться в доме с Эйприл до тех пор, пока Эйприл не исполнится 18 лет. Мне было приказано выплачивать алименты ей, алименты на содержание ребенка, медицинские пособия, оплату жилья и иметь полис страхования жизни, в котором Эйприл указана в качестве бенефициара. Я должен был получить только контролируемые посещения из-за судебного запрета. Джин сдержала свое обещание и сделала все, что было в ее силах, чтобы превратить мою жизнь в ад.

'*******************************

«Как он мог сделать это со мной из всех людей?» - кричала Джин про себя, шагая из комнаты в комнату в том, что раньше было их счастливым домом. Она думала, что ее жизнь со Стивом была идеальной, а потом он пошел и все испортил с какой-то шлюхой. Джин вспомнила, что планировала свой брак после первого месяца их свиданий. Ее бойфренд Деннис был помешан на контроле, и Джин рано поняла, что никогда не сможет сказать ему нет, о чем бы он ни попросил, и он это знал. С помощью Стива она смогла вырваться на свободу и поклялась себе никогда больше не быть сабмиссивом и не позволять мужчине использовать ее в своих интересах.

Джин с самого начала знала, что Стив и она созданы друг для друга. У них были одинаковые симпатии и антипатии. Джин вложила в свой брак все фибры своей души. Она была так зла, потому что он взял и выбросил все это.

Ее папа и мама пытались убедить ее дать Стиву еще один шанс, и в какой-то момент она даже подумывала об этом, а потом подумала о Деннисе. Джин позволила ему полностью контролировать себя, и она была уверена, что если она уступит Стиву, то даст ему ту же власть, что и Деннису. Она не могла сделать этого или пройти через это снова, чего бы это ни стоило. Поэтому Джин позволила своему гневу и ненависти управлять своей жизнью. Она решила, что Стив заплатит за то, что заставил ее пройти через эту боль. Она сделает все, что в ее силах, чтобы разорвать его жизнь на части, как он разорвал ее.

***********************

В конце концов, наши друзья стали ее друзьями, которые не хотели, чтобы их связывали с мошенником и прелюбодеем.

Она связалась со школьным советом и школой, в которой я работал, со всеми моими друзьями, моей семьей и всеми, кого я когда-либо встречал за всю свою жизнь, чтобы рассказать им, каким презренным человеком я был.

К тому времени, как она покончила со мной, я был сломлен.

Вот когда я начал пить, что мне было ещё делать? Немного жалости к себе имело большое значение.

Я пил после работы и большую часть выходных проводил у себя дома в отключке. Стало так плохо, что я не мог нормально функционировать без пары стаканчиков утром перед работой. Я даже не помню свое первое Рождество после развода. Я должен был провести его со своей семьей, но у меня так и не получилось. Слава Богу, что каникулы дали мне гораздо больше времени, чтобы испортить свою жизнь.

Мне все еще удавалось увидеть Эйприл, когда я не был слишком пьян, чтобы вести машину, или не вырубался на своей кровати. Джин сказала мне либо исправиться, либо она больше не позволит мне видеться с Эйприл. Мне было все равно, наверное, я был слишком загружен, чтобы беспокоиться. За два с половиной года я превратился из беспечного мужа в ходячего алкоголика, которого отделяло еще одно предупреждение от потери работы и сертификата преподавателя.

За исключением моей матери, вся моя семья списала меня со счетов как жалкого пьяницу. Когда она слушала мои многочисленные горестные рассказы о том, как я испортил свою жизнь, она пыталась поднять мне настроение, говоря, что я все еще жив и у меня прекрасная дочь, о которой нужно заботиться. Я знаю, что она хотела как лучше, но я сделал последний шаг над обрывом и просто ждал, чтобы приземлиться на камни внизу. Затем, в течение шести месяцев, произошли два важных события, которые кардинально изменили мою жизнь, и в кои-то веки к лучшему.

Как и каждый вечер пятницы с тех пор, как я себя помню, я был пьян, как обычно. Я начал пить сразу после работы, и когда меня перестали обслуживать в одном заведении, я направился в другое. Внутри моя машина выглядела как мусорная свалка. Я хватался за что-то на сиденье, когда это случилось. Только что я ехал прямо по дороге, а в следующее мгновение понял, что перелетаю через насыпь и спускаюсь с холма в овраг. Был ли я пристегнут ремнем безопасности? Черт возьми, я целую вечность этого не делал, надеясь покончить с собой и избавить себя от собственных страданий. Ну, в общем, я барахтался в машине, когда она наконец остановилась у большого дуба. Все мое тело ударилось о лобовое стекло и руль.

Боль была тем, что в конце концов привело меня в чувство. У меня все болело, и я чувствовал теплую кровь на своем лице. У меня текла кровь с лица или головы, непонятно. Было все еще темно, но, по крайней мере, на небе светила луна. Мои электрические стеклоподъемники не работали. К счастью, окно с моей стороны было опущено более чем на три четверти.

Когда вы мало едите и в основном пьете, вы сильно теряете в весе, что в данном случае хорошо сработало для меня. Мне потребовалось много времени, чтобы вытащить свою жалкую задницу из этого проклятого окна, и в процессе я понял, что пострадал не в нескольких местах, и мне казалось, что все мое тело переехал грузовик Mack. Я пополз вверх по склону на четвереньках, и к тому времени, когда я смог разглядеть дорогу, уже начало светать. Я попытался встать, понимая, что моя левая нога была одной из моих проблемных зон. Я продолжал тащиться к дороге.

Я понятия не имею, как долго я пролежал там, прежде чем увидел первую машину. Я поднял руку, но он проехал мимо.

«Ублюдок», - прокричал я, еще больше вжимаясь в дорогу. Следующая машина чуть не сбила меня, но в последнюю минуту свернула, чтобы не наехать на меня. На данный момент у меня ничего не осталось. «Просто сделай это, черт возьми, ударь меня, сукин ты сын», - подумал я, наблюдая за следующей парой фар, приближающихся по дороге.

Они, должно быть, остановились или, по крайней мере, позвонили кому-то, чтобы убрать мою искалеченную задницу с дороги. Я увидел свет, услышал голоса и потерял сознание. Я ничего не помню из того, что произошло после этого, пока следующее, что я помню, люди не начали причинять мне боль, пока я пытался отбиваться от них. Потом все снова стихло - мне кажется, я умер.

— Мистер Мур, вы меня слышите? Я слышал, как голос сказал, что вернет меня с небес. Свет в моих глазах заставил меня покачать головой из стороны в сторону, прежде чем я понял, что мои руки и ноги связаны.

— Какого хрена я привязан? - закричал я, дергая за ремни.

— Именно по этой причине, - сказал мне человек в белом костюме. Успокойся, и я сниму их, или продолжай в том же духе, и я оставлю тебя здесь с ними. Твой выбор.

Я перестал сопротивляться.

— Так-то лучше, - сказал он, развязывая мои руки. Полегче, твоя левая нога сильно ушиблена, и какое-то время тебе придется ходить с тростью.

Теперь, открыв оба глаза, я огляделся вокруг. Я был где-то в больничной палате, и самое худшее во всем этом - я был совершенно трезв.

— Док, вы можете дать мне что-нибудь от боли?

— Не сейчас, но очень скоро. Чтобы ответить на ваш следующий вопрос, вы в больнице, и сейчас воскресное утро. Мы позвонили по номеру в вашем кошельке. Твоя мать скоро будет здесь. Какая-то женщина по имени Джин повесила трубку прошлой ночью, но перед этим дала мне её номер.

— Гребаная сука, - сказал я себе под нос.

***************************

— Ты мог кого-нибудь убить, - закричала на меня моя мать, как только вошла в мою комнату. Сколько раз я говорила тебе не пить и не садиться за руль?

Я просто покачал головой, потому что слышал все это раньше.

— С меня хватит. Ты слышишь меня? Я умываю руки от тебя и твоей жизни. Убей себя, если тебе нужно, но, пожалуйста, никого с собой не забирай. Если хочешь, я попрошу твоего отца оставить свой дробовик в твоей квартире. По крайней мере, сделай это в ванне, чтобы потом было легче убираться.

Она еще раз посмотрела на меня и вышла.

— Вау, это было холодно, - сказал доктор. Хороший совет, но все равно холодный.

Он тоже ушел.

Меня выписали в тот же день. Порезы, синяки, вывихнутое колено и несколько швов - вот что я получил, несмотря на все мои усилия. Я поймал такси до дома и доковылял до своей квартиры на втором этаже. Мне дали несколько обезболивающих таблеток, и первые две я запил глотком водки. Сидя за кухонным столом, я оглядел свое скромное жилище. Что за свинарник. Это выглядело так, как будто кто-то забрал все, что у меня было, положил в коробку, встряхнул и бросил обратно на пол. О чем это говорит? Когда ты достигнешь самого дна, ты можешь только подняться. Что ж, я наконец-то достиг этого, и, могу добавить, в рекордно короткие сроки.

Следующая неделя была тяжелой, и я даже не говорю о своих физических травмах, которые начали заживать. Я не получил сочувствия ни от кого, включая моих учеников.

«Пьяница получил по заслугам» - таково было общее мнение. Хуже всего было то, что я был трезв, и мир выглядел не таким уж радужным. Я не мог оставаться дома, потому что потратил все свои выходные на то, чтобы справиться с похмельем. Так что, если я хотел получать деньги, я должен был работать. Черт, если бы я пропустил еще хоть раз, меня бы уволили. Поэтому я встал, оделся, взял такси на работу и такси домой. Я мог бы забыть о том, чтобы просить кого-нибудь подвезти меня. Я все еще был никчемным пьяницей и мошенником, и большинство других учителей не хотели иметь со мной ничего общего.

Ад - это единственный способ описать следующий месяц. Человеческое тело не создано для того, чтобы переносить такие страдания, и у меня не было ни времени, ни денег, чтобы пройти реабилитацию. Я страдал и истекал кровью двадцать четыре часа в сутки, или, по крайней мере, когда бодрствовал. Всё это время Джин каталась на моей заднице, потому что единственный способ, которым я мог добраться до Эйприл, был на такси, а моя семья все еще не хотела больше иметь со мной ничего общего. Я боролся с этим в одиночку. С хорошей стороны, у меня больше не было посещений под присмотром.

Эйприл была ребенком и привыкла к тому, что я не появляюсь слишком долго. Когда она рассказывала мне кое-что из того, что говорила обо мне её мать, я съеживался. Самое худшее во всем этом то, что большинство из её слов были правдой.

Несмотря ни на что, я старался видеться с ней раз в две недели.

Джин уезжала из города, и это были мои выходные, чтобы провести с Эйприл. Она сказала, что высадила Эйприл у дома своих родителей, и я могу забрать ее оттуда.

«Попробуй хоть раз остаться трезвым», - были ее последние слова, обращенные ко мне.

У меня были хорошие отношения с ее родителями, Конни и Дэвидом, вплоть до Ронды, и они не винили свою дочь в том, что она развелась со мной. Единственные резкие слова, высказанные Дэвидом, были, когда он сказал, что разочарован во мне. Он думал, что у меня более сильный моральный облик. Это было больнее, чем любой крик.

Я был занят и позвонил Дэвиду, чтобы сказать, что опоздаю на час или около того. Оставаясь таким же милым, каким он был всегда, Дэвид сказал:

— Стив, почему бы мне не подвезти Эйприл к тебе домой и не избавить нас обоих от множества хлопот?

— Спасибо, Дэвид, я был бы признателен, если это не слишком навязчиво.

— Без проблем, мы просто встретимся с тобой у входа, скажем, через двадцать минут?

Я был на тротуаре, когда увидел, как их машина свернула направо на мою улицу. Я был очень смущен, когда они проехали прямо мимо меня, но я мельком увидел, как Конни схватилась за руль. Их машина врезалась в две другие машины на правой стороне улицы, прежде чем врезаться в такси, ожидавшее оплаты проезда. Я набирал 911 и бежал к машине еще до того, как услышал грохот.

Парамедики были на месте менее чем через пять минут. Я поехал в больницу на одной из двух машин скорой помощи. У Дэвида случился сердечный приступ, а у Конни была сломана рука и несколько ребер. Эйприл проколола селезенку, и ей потребовалась операция, чтобы восстановить повреждение. Я сказал доктору взять у меня столько крови, сколько ему нужно для моей маленькой девочки.

Как только я добрался до больницы, я позвонил Джин и рассказал ей, что случилось. Я сообщал ей новости от часа к часу, пока она не приехала позже тем же вечером. Когда врач вышел и сказал, что с Эйприл все в порядке и она вне опасности, э почувствовала невероятное облегчение. Я сказал, что, если ей понадобится больше крови, у меня еще есть две кварты.

— Мистер Мур, мы не могли использовать вашу кровь, потому что она не подходит Эйприл, - сказал он, глядя на меня.

Ладно, в этом не было никакого смысла.

— Что значит не подходит?

Он затащил меня в свой кабинет.

— Мистер Мур, вы когда-нибудь делали тест на ДНК? Я запутался еще больше.

— Зачем, черт возьми, мне понадобился бы тест на ДНК? Что-то не так с моей кровью? Он сказал что-то о положительном и отрицательном резусе, но я не понял, о чем он говорил.

— Это нелегко сказать, - сказал он, глядя на меня. Вы случайно не отчим Эйприл или вы ее удочерили? -продолжал он спрашивать.

— Нет, Эйприл - мой ребенок, я ее родной отец.

— Просто чтобы быть уверенным на сто процентов, мне нужно его сделать. Он достал ватный тампон и провел им по внутренней стороне моего рта.

— Для чего это было нужно?

— Я возьму такой-же мазок у Эйприл и проведу сопоставление ДНК вас двоих. Мистер Мур, я могу ошибаться, но я не думаю, что вы биологический отец Эйприл. Примерно через пять дней у меня будут результаты анализов, чтобы подтвердить, правда ли то, что я подозреваю.

Я вышел из палаты и пошел навестить Эйприл, прежде чем выйти за дверь больницы. В ту ночь я плакал, а потом разозлился до ярости.

**************************

Эти пять дней были адом. Каждый день после работы я заходил посмотреть, как дела у Эйприл. Ее собирались выписать к концу недели. Я даже взял за правило заходить повидаться с отцом Джин, Дэвидом.

— Если бы у тебя была твоя чертова лицензия, ничего этого бы не случилось, - огрызнулась на меня Джин, когда я вошёл в палату Дэвида, чтобы повидаться с ним перед выпиской из больницы.

— Меня от тебя тошнит, ты гребаный неудачник, - кричала она на меня, в то время как ее отец велел ей сдерживаться.

— Почему я должна? Если бы он держал свой член в штанах, мы бы не были там, где мы сейчас находимся.

В ее голосе всё ещё не было прощения. Я сказал Дэвиду, что надеюсь, что он чувствует себя лучше и скоро поправится. Я повернулся, чтобы уйти. Я не мог выйти из комнаты достаточно быстро, чтобы убежать от злобной язвительности Джин.

Пять дней спустя я был в больнице и смотрел на листок бумаги, который изменил мою жизнь как к лучшему, так и к худшему. Эйприл спала, когда я вошел в ее комнату. Я не стал ее беспокоить, но перед уходом поцеловал ее в лоб.

****************************

— Какого черта тебе нужно? - таково было приветствие, которое я получил от Джин, когда вошел в комнату Дэвида.

— Я думал, ты будешь здесь, - сказал я, протягивая ей копию того, что держал в руках.

— Что это, черт возьми, такое?

- Это, моя дорогая Джин, рука Божья!

— Стив, о чем, черт возьми, ты говоришь?

— Позволь мне объяснить это так, чтобы даже твой банальный маленький ум смог понять.

Это разозлило ее еще больше, но на этот раз она заткнулась.

— Эта бумага показывает, что я не биологический отец Эйприл, ты, грёбаная бродяга, - сказал я, повысив голос в последней части. Кто отец Эйприл, Джин? Или ты даже не знаешь наверняка?

— Стив, должно быть, произошла какая-то ошибка, - сказал Дэвид.

— Никакой ошибки. Доктор сделал тест ДНК нас двоих. Когда ты собиралась сказать мне, что Эйприл не моя? И ты когда-нибудь вообще собиралась это сделать?

— Это ничего не доказывает, ты все еще гребаный изменщик, - плюнула она мне в ответ.

— А теперь посмотрите, кто тут, блядь такой праведный.

— Ну и что? То, что ты не отец Эйприл, кого это, черт возьми, волнует. Ты все равно никогда не был ей хорошим отцом.

— Джин, заткни свой чертов рот для разнообразия, ладно? - закричал Дэвид на свою дочь.

— Дэвид, я бы на твоём месте держался подальше от этого, потому что это очень быстро станет некрасивым. Джин, зная, что ты мне изменила и подсунула воспитывать чужого ребёнка, ты могла простить меня за мою измену и, так как мы сравнялись, могла попытаться простить меня и спасти наш брак.

Или если бы ты просто развелась со мной и оставила все как есть, я был бы несчастен, но смог бы с этим жить. Но ты сделала все на свете, чтобы превратить мою жизнь в ад, и теперь я собираюсь вернуть свой фунт плоти, даже если на это уйдет каждый пенни, который я смогу заработать, занять или украсть. Ты будешь бояться того дня, когда увидишь меня, ты понимаешь, шлюха?

Я думаю, она начинала понимать картину.

— Что там говорят в твоей церкви? «Отмщение мое сказал Господь?» Что ж, гнев Божий обрушится на твою задницу, и я собираюсь наслаждаться каждой гребаной минутой этого.

— Стив, мне нужно объяснить, - пролепетала Джин.

— Оставь это, у тебя будет более чем достаточно шансов к тому времени, когда я закончу с тобой. Я улыбнулся впервые за последние годы.

— Стив, не делай этого. Подумай об Эйприл, - сказал Дэвид.

Я повернулся к нему, пожал плечами и сказал:

— Ты должен разговаривать с кем-то, кому не наплевать, потому что мне наплевать.

С этими словами я, прихрамывая, вышел из его палаты, на этот раз с высоко поднятой головой. К тому времени, как я сел в такси, мои яйца выросли на целый размер.

Я нашел самого подлого гребаного адвоката, какого только можно купить за деньги. Я думаю, он продал бы свою сестру в бордель, если бы думал, что это поможет ему выиграть дело. К тому времени, как я закончил рассказывать ему свою историю, у него текли слюнки.

— Ну, у меня есть дело против моей бывшей?

— Стив, первый вопрос, как далеко ты хочешь зайти в этом?

— Я не понимаю? - ответил я.

— Это простой вопрос, как далеко ты хочешь зайти в этом деле? Будет некрасиво, если ты потом свяжешь мне руки.

- Я хочу, чтобы она заплатила и страдала так же, как заставляла страдать меня последние два с половиной года.

— Это все, что я хотел услышать. Ты знаешь, что это обойдется тебе дорого, но я позабочусь о том, чтобы ты вернул все до последнего пенни. Похоже, он также собирался убедиться, что получит свои деньги независимо от того, кто выиграл или пострадал. Мы поговорили еще час, он дал мне список вещей, которые нужно было собрать для него, и я ушел оттуда, по крайней мере, на какое-то время.

********************************

Двух недель хватило, чтобы изложить всё на бумаге. Я думаю, он был так же взволнован этим делом, как и я.

— Первое, что мы должны получить, - это аннулирование вашего брака. Эйприл родилась чуть более чем через восемь с половиной месяцев после того, как вы поженились. Другими словами, Джин была беременна ребенком другого парня, когда вы двое поженились. Отчет о ДНК, твои показания под присягой о том, что вы предохранялись, занимаясь сексом с Джин, свидетельство о рождении Эйприл и ваше подписанное разрешение на брак - все это, так сказать, гвозди в ее крышку гроба. Я уже разослал бумаги в церковь, в которой вы венчались, и главе местной архиепархии. С таким количеством доказательств, которые у нас есть, они ни за что нам не откажут.

— Как ты думаешь, сколько времени это займет?

— Если я буду настаивать на этом вопросе, то, вероятно, чуть больше месяца. Обычно это занимает от трех до шести месяцев.

Родители Джин все еще посещали ту церковь, и, вероятно, все стало бы известно еще до того, как это стало окончательным. Моя кожа стала еще толще.

— Тогда куда мы пойдем дальше?

— Если не было брака, то не может быть и развода. Мы собираемся взыскать с неё алименты, которые ты ей заплатил, алименты на содержание ребенка и дом, потому что он, по сути, все еще наполовину твой. После того, как мы аннулируем брак, на твоем месте я бы вернулся в дом, тем более что платежи производишь ты.

— Когда мы сможем все это начать? Я становился все более и более возбуждённым.

— Как только ты подпишешь эти бумаги, все придет в движение.

Я подписал с широкой улыбкой на лице.

Мой адвокат продолжил:

— Я забыл упомянуть. Я обвиняю Джин в мошенничестве и добиваюсь от настоящего отца Эйприл возврата твоих затрат на её содержание с момента рождения. К твоему сведению, я предполагаю, что ее бывший парень Деннис - наш логичный выбор, но я попросил ее сообщить об отце, если это не он. Я узнал, что Деннис сейчас женат, поэтому я думаю, что его новая жена не будет в восторге от него, когда ему прикажут сдать образец ДНК. Что-нибудь еще ты хочешь?

— Ничего такого, о чем я мог бы подумать прямо сейчас, но я, вероятно, придумаю пару вещей на следующей неделе или около того. Я думаю, основное ты охватил.

— Стив, это то, за что ты мне платишь.

Боже, я думаю, Роберт съел бы своего первенца, если бы когда-нибудь смог найти достаточно глупую женщину, чтобы выйти за него замуж.

*************************

— Стив, какого черта ты делаешь? - спросила обезумевшая Джин.

Я сказал ей, что она может поговорить с моим адвокатом, прежде чем повесить трубку. Она звонила еще дважды, и оба раза я вешал трубку. Затем моя мать набросилась на меня.

— Стив, я только что разговаривал по телефону с Дэвидом и Конни. Ты пытаешься аннулировать свой брак?

— Какой брак? Джин была беременна чужим ребенком, когда обманом заставила меня жениться на ней. Эйприл не моя. Думаю, я здесь не единственный мудак, и, кроме того, почему тебя это волнует? Разве не ты та, кто сказала, что не хочешь больше иметь со мной ничего общего?

— Стив, дорогой, это было раньше, когда ты все время пил.

— И не забывай, когда я был изменяющим ублюдком.

— Давай не будем вспоминать этого сейчас, - попросила моя мать.

— Я изменил Джин, я извинился, умолял ее простить меня, она сказала мне идти нахуй и сделала все, что было в ее силах, чтобы превратить мою жизнь в сущий ад. И ты, моя драгоценная мама, встала на ее сторону. Теперь выясняется, что Джин была не такой уж пушистой, как все думали. Она была гребаной шлюхой, которая повесила на меня чужого ублюдочного ребенка и позволяла мне думать, что он мой все эти годы. Злюсь ли я? Черт возьми, да! Так что, пожалуйста, держись подальше от моей жизни и позволь мне все испортить самому, если я захочу, - я повесил трубку на свою собственную мать. Чёрт, это было приятно!!!

В епархии никогда раньше не было аннулирования брака, но даже епископ не мог оспорить факты. Джин солгала и вступила в брак, полностью зная, что ребенок, которого она носит, не от меня. Он порекомендовал кардиналу, чтобы это было удовлетворено, и чуть больше, чем через месяц Католическая церковь признала мой брак недействительным, что означало, что в глазах Бога брака никогда не было.

— Стив, с этим покончено, мы можем перейти ко второму шагу, который заключается в том, чтобы отменить твой развод и снова сделать тебя цельным.

— Роберт, независимо от того, чем это закончится, я никогда больше не буду цельным, - я был уверен в этом.

Со всей документацией в суд был подан иск об отмене развода, прекращении и возврате её алиментов и алиментов на содержание ребенка, а также о взыскании компенсации с биологического отца за все годы финансовой поддержки, которую я оказывал Эйприл. Я также обвинял Джин в умышленном мошенничестве при заключении брака. Все снова должно было стать уродливым, но на этот раз я не был таким эмоциональным калекой, каким был в прошлый раз.

Я был счастлив, что Джин выбрала того же адвоката, которым пользовалась в прошлый раз. Мне тоже нужно было свести с ним счеты.

Мы с Робертом выпивали после того, как все было подано в суд.

— Стив, ты кажешься хорошим парнем, которого в прошлый раз прокатили и унизили, но, если ты пройдешь через это, ты, вероятно, будешь ненавидеть себя в будущем.

— Сейчас я ненавижу себя, так в чем же дело? Я обманул, признал это и заплатил цену в десять раз больше. Эта сучья жена знала, что Эйприл не моя, и, если бы она просто призналась в тот момент, мы, вероятно, смогли бы все уладить. Я не говорю, что это было бы легко, но то, что я чувствовал в то время, я бы простил все, чтобы вернуть ее. Ты знаешь, каково это - иметь все в одну минуту и ничего в следующую? Я пил, чтобы заглушить боль, но сколько бы я ни пил, она все равно была. Итак, теперь я трезв, а боль все еще там, и пришло время заставить ее исчезнуть. Возможно, мне будет стоить всего, чтобы избавиться от этого, но я не могу продолжать в том же духе. Для тебя это имеет какой-нибудь смысл?

— Я предполагаю, что странным образом это происходит, но ты знаешь, что никогда не сможешь отменить это, как только это начнется.

Я знал это, но это было намного лучше, чем дробовик моего отца.

***********************

— Он не может быть серьезным, посмотрите на все эти обвинения, - кричала Джин, своему адвокату.

Ее отец посмотрел через ее плечо на юридический документ, который его обезумевшая дочь держала в трясущихся руках.

— Мне неприятно это говорить, но у него очень веские аргументы, и он, вероятно, победит. Вы пытались поговорить с ним об этом? Ну, знаете, урезонить его?

— Он просто говорит поговорить с его адвокатом и продолжает вешать трубку. Я не могу поверить, что он такой мстительный.

— Я могу, - заговорил ее отец. Ты сделала всё, что могла, чтобы уничтожить его, чуть не отрезав ему яйца, и ты, вероятно, пошла бы на это, если бы могла.

— Этот ублюдок изменил мне! - закричала она.

— А что, черт возьми, ты с ним сделала? Ты залетела и отдала ему на воспитание чужого ребенка. Как ты думаешь, что, черт возьми, он собирался сделать, когда узнал?

Он собирается наброситься на тебя со всем и попытаться казнить тебя так же, как ты казнила его. Но на этот раз ты можешь потерять больше, чем он. В прошлый раз ты была бедной маленькой обиженной женой и матерью. На этот раз ты будешь коварной обманывающей шлюхой.

— Джин, послушай своего отца, он знает, о чём говорит, поддержал Дэвида адвокат.

— Я могу проиграть, но он никогда больше не увидит Эйприл. Никогда, вы меня слышите? - закричала она на них двоих.

— И как это повредит ему? Эйприл не его биологический ребенок.

— Но Эйприл любит его до смерти. Он единственный отец, которого она когда-либо знала.

— Джин, ты была неправа раньше и ошибаешься сейчас, ты просто не можешь видеть этого сквозь всю свою ненависть.

*********************

Отмена развода была неминуема. С аннулированием брака не было и развода. Алименты были немедленно отменены. С отчетом ДНК выплата алиментов на ребенка была приостановлена, и мне вернули права на мой собственный дом. Следующие пару моментов стали немного более сложными.

Я не смог взыскать алименты с Джин, но ее бывший парень Деннис прошел тестирование, и было доказано, что он биологический отец Эйприл. Он был недоволен этим, как и его жена. Деннис сказал, что он понятия не имел, что Джин забеременела от него. Он сказал суду, что это произошло в ночь ее девичника. Она была пьяна, он был пьян, и, хотя он не совсем помнил, что произошло, они, должно быть, сделали это на заднем сиденье его машины.

Джин выругалась и назвала Денниса ублюдком в открытом судебном заседании. Ей сказали, что еще одна вспышка гнева, и она будет привлечена к ответственности за неуважение к суду. Деннису было приказано выплатить полную компенсацию мне и алименты на ребенка за Эйприл. Мошенническое заключение брака, было непросто доказать. Это могло бы означать тюремное заключение для Джин, если бы ее осудили.

Когда судья попросил о встрече в его кабинете, я не был уверен, чего ожидать.

— Послушайте, мы все здесь взрослые люди. Стив, до этого момента ты получил все, что хотел. Почему бы нам не снять это последнее обвинение и не закрыть это дело? Из-за Эйприл я ни за что не позволю Джин отсидеть реальный тюремный срок, даже если ее признают виновной, - сказал он, глядя на всех в своей камере. Я кое-что прошептал своему адвокату.

— Мы готовы снять это обвинение при определенных условиях, - сказал мой адвокат. Все, что Джин нужно сделать, это позвонить всем, кому она плохо отзывалась о моем клиенте, и сказать им, что она изменила ему, забеременела и выдала чужого ребенка за его. Это всё, о чем мы просим в дополнение к тому, чтобы Стив вернулся в свой дом.

— Я скорее сгнию в аду, чем сделаю это, - кричала на меня Джин, пока ее адвокат пытался ее успокоить.

— Что ж, ваша честь, тогда я не вижу другого выхода, кроме как продолжить предъявление обвинений.

Джин кипела и разрывала меня на части кусочек за кусочком своими глазами.

— Сегодня четверг, я думаю, нам всем нужно немного остыть. Мы снова соберемся здесь во вторник утром в девять часов. Я надеюсь, что все стороны используют это время для выработки справедливого компромисса, иначе я буду вынужден действовать, и я не думаю, что кто-то выиграет от моего окончательного решения. Однако до этого времени я не хочу, чтобы мистер Мур возвращался в свое прежнее место жительства. Это понятно?

Я кивнул. Джин впервые улыбнулась. С этими словами мы гуськом вышли из его покоев.

— Мы вернемся с вами к нашему списку компромиссов, - сказал мой адвокат адвокату Джин. Однако, если она не желает уступать, мы собираемся пойти на максимальное наказание, и я не думаю, что кто-то из нас этого хочет. В тот день мы с Робертом составили наш список требований.

— Я хочу, чтобы она позвонила моим двенадцати бывшим друзьям и трем администраторам в моей школе, - сказал я ему. А еще я хочу видеть Эйприл каждые два уик-энда.

— Это будет непросто после всего, что произошло.

— Я все еще забочусь о ней, хотя ненавижу ее мать.

— Она попытается заблокировать это, и нам, возможно, придется пригласить детского психолога, чтобы доказать суду прочность связи, которую вы двое установили. До недавнего времени ты был единственным отцом, которого она когда-либо знала, и я не думаю, что Деннис пойдет на попятную, чтобы наладить с ней отношения.

В этом он был прав.

— И вообще, почему ты хочешь вернуться в дом?

— Я думаю, ни по какой другой причине, кроме как разозлить Джин, но в данный момент я думаю, что просто хочу, чтобы это ушло. Внеси, что дом должен быть продан, а вырученные средства должны быть разделены пополам, хотя я вносил платежи по нему в течение последних двух с половиной лет. Таким образом, это покажет, что я в чем-то уступаю.

Это было почти все, чего я хотел. Роберт отправил эти предложения по электронной почте адвокату Джин, и я провел выходные, расслабляясь, исцеляясь и делая то и другое трезвым.

Было где-то около двух часов ночи в понедельник, и я должен был уже спать. Последние два часа или около того я лежал на кровати, уставившись в свой ноутбук. Не раз за последние два года я подумывал о том, чтобы предать это забвению, но обычно я был слишком пьян, чтобы стоять, не говоря уже о том, чтобы причинить какой-либо вред кому-либо, кроме себя.

Если бы я никогда не начал писать книги, я бы никогда не встретил Ронду и никогда бы не изменил, говорил я себе снова и снова. Но трезвый, в темноте, я знал, что это не совсем так. Я сделал это, потому что мог. Она никогда не навязывала мне себя. Моя собственная слабость добровольно привела меня на бойню. Джин была всем, чего я когда-либо хотел, и, забыв о том, что она сделала с Эйприл, она была отличной женой и матерью. Если бы не тот несчастный случай и мое присутствие там, я бы никогда не узнал об Эйприл, и ничего этого не случилось бы. Мне некого было винить, кроме себя. Обе книги все еще продавались, и все авторские гонорары переводились на мой депозитный счет. Я все еще был должен им еще одну книгу по моему контракту, но я не получал от них известий больше года, после того как у нас была пара пьяных разговоров.

Я поднял крышку своего ноутбука Apple, включил его и посмотрел на клавиатуру с подсветкой. Я печатал около двух-трех часов, прежде чем остановиться. Я принял душ, побрился, поймал такси и поехал на работу.

***************************

— Брось все, кроме продажи дома и того, что я смогу увидеть Эйприл. Скажи им, что они могут оставаться там, пока он не будет продан, и я все равно заплачу по ипотеке.

— Ты уверен в этом?

— Я просто хочу, чтобы все это закончилось. У меня больше нет на это сил.

Я так и не явился в суд во вторник. Последнее обвинение было снято, судья вынес свое окончательное решение - дело закрыто. Моя семья пыталась дозвониться, но я был не совсем готов к их приему. Через моего адвоката Джин прислала мне сообщение с благодарностью за то, что я наконец-то стал человеком. Я думаю, это был ее способ сказать спасибо. Я так и не ответил.

Я купил Шевроле десятилетней давности. Когда дом был продан, я купил небольшую квартиру, и в кои-то веки жизнь снова пошла на лад. Джин позволяла мне видеться с Эйприл каждую неделю, и я провел следующие шесть месяцев, пытаясь исправить ущерб, который я нанес нашим отношениям. Это было нелегко, и мы еще не совсем достигли цели, но, по крайней мере, я пытаюсь.

Я остаюсь занятым и пью слишком много кофе, ну, во всяком случае, так мне говорит мой дантист. Однажды ночью ни с того ни с сего Ронда написала мне, что ей жаль. Я просто ответил, что мне тоже, и оставил все как есть. Но я оставался занятым - это был единственный способ, которым я мог исцелиться.

******************************

Было чуть больше шести, когда Джин вернулась домой с работы. Это был ужасный день, и все, что она хотела сделать, это снять обувь и расслабиться. Она помахала соседке, когда шла по подъездной дорожке к почтовому ящику, гадая, какой новый счет она найдет там сегодня. Он был полон, но не счетами или нежелательной почтой, а большим коричневым пакетом, с чем-то твёрдым внутри, занимавшим около семидесяти пяти процентов свободного места. Поскольку обратного адреса не было видно, Джин сунула его под мышку и продолжила просматривать остальную почту, медленно возвращаясь к дому.

Она бросила все на стойку, подошла к холодильнику и достала бутылку холодного белого вина. Налив стакан, она села за стойку и положила ноги на один из других стульев. Сделав глоток или два вина, она продолжила просматривать почту.

Хлам, хлам, хлам, законопроект и политическая реклама - вот и все. Схватив посылку, она снова поискала какой-нибудь адрес, прежде чем потянуть за нейлоновый язычок, чтобы открыть её.

Она стояла, прислонившись к стойке, когда Эйприл ворвалась через парадную дверь, спрашивая, когда будет готов ужин. Джин не слышала ее ни тогда, ни когда Эйприл подошла и потянула её за платье, спрашивая маму, что она делает. Она могла видеть маленькие мокрые пятна на том, что читала ее мама, и, подняв глаза, увидела, что ее мама плачет. Слезы текли по ее щекам и капали на страницы с подбородка и кончика носа.

— Мам, с тобой все в порядке? - спросила Эйприл более чем обеспокоенно.

Джин ничего не говорила ей еще пару минут.

Джин оторвалась от того, что читала, вытерла остатки слез и обняла дочь.

— Ты знаешь, что я люблю тебя? - сказала она, целуя ее в щеку.

— Мам, ты испачкала меня помадой, - сказала Эйприл, обнимая ее в ответ.

— И ты знаешь, что твой папа тоже тебя любит, не так ли?

Она кивнула и снова спросила, что было на ужин.

— Иди, помойся, а потом накрывай на стол, пока я разогреваю то, что мы ели вчера вечером, - сказала Джин, делая большой глоток вина и доставая из холодильника остатки вчерашнего ужина.

Она, должно быть, раз десять оглянулась на книгу на стойке, прежде чем ужин был готов и пока они обе ели. Джин молчала, лишь вполуха слушая безостановочную болтовню Эйприл. Немного телевизора, быстрая ванна, и, поскольку ей было завтра идти в школу, Эйприл была в постели к восьми часам.

Джин взяла книгу со стойки, переоделась в старую пижаму и, выпив еще один бокал вина, включила прикроватную лампу. Подложив две дополнительные подушки под голову и одну под колени, она продолжила чтение. Как и раньше, слезы запачкали страницы, и ей пришлось несколько раз прерывать чтение, чтобы вытереть глаза. Ей приходилось каждый раз делать несколько глубоких вдохов, прежде чем она могла продолжить.

Потребовалось еще четыре часа и в общей сложности три бокала вина, прежде чем она дочитала. Она сделала мысленную пометку заявить о болезни после того, как завтра утром посадит Эйприл в школьный автобус. При все еще включенном свете она наконец задремала, и, если бы Эйприл не производила столько шума, Джин, вероятно, проспала бы еще пару часов.

Эйприл уже была одета и прыгала на маминой кровати, спрашивая о завтраке, когда заметила книгу на кровати рядом с мамой.

— Что это? - спросила она, поднимая её.

— Просто книга.

— Я хочу яичницу с беконом, тосты и желе, - сказала Эйприл, прижимаясь к усталому телу Джин. Через тридцать пять минут она поела и вышла за дверь, помахав в ответ своей матери. С чашкой кофе Джин направилась обратно в свою спальню.

— Кэрол, я не смогу прийти сегодня утром. Я не слишком хорошо себя чувствую. Я думаю, что просто проведу день в постели. Увидимся завтра, - сказала она, вешая трубку.

Поставив чашку кофе на ночной столик, она взяла ее обратно и прочитала про себя обложку - «Никто не выиграл».

На внутренней стороне обложки было написано только: «Эта книга посвящена прекрасной семье, которая у меня когда-то была и которую я потерял».

Это вызвало еще одну слезу на ее глазах, когда она ещё раз прочитала первый абзац.

«В этом не было ничьей вины, кроме моей собственной. Может быть, если бы я был лучшим человеком, я бы не сделал того, что сделал. У меня было все: любящая жена, дочь, которая думала обо мне очень хорошо, и брак, заключенный на небесах. Но потом я все это отбросил, потому что был слабым и глупым человеком. Сейчас я намного сильнее, но в полном одиночестве печатаю на этой чёртовой клавиатуре, надеясь тронуть хотя бы одного мужчину, чтобы он не совершил ту же ошибку, что и я.

Все началось с моей книги «Человек на дереве». Я полагаю, что, если бы я ее не написал, я все еще мог бы быть женат, но я был женат, и сейчас я не женат.

Как только я встретил ее, я понял, что она была кем-то особенным, и после нашего первого свидания мы будем вместе навсегда...».

Она перечитала его еще раз, на этот раз не плача так сильно, и согласилась с автором - Никто не выиграл.