Пропало лето-1 (за кадром)

Мы с Валерием Булышевым что-то вроде Пятачка с Винни Пухом. Он, конечно, Пух. Вечно ищет приключений на свою (и, получается, на мою) карму, а я каждый раз бегаю то за ружьём, то за воздушными шариками, пытаясь нас вызволить.

Так было и в этот раз. Вместо тихо-мирно ехать со мной отдыхать к его тёткам, вздумалось Валере отправиться в экспедицию. Видимо, потому, что там есть “кс”. В итоге я оказываюсь один в обществе трёх возрастных, но всё ещё привлекательных, женщин.

Тётушки почему-то сразу и безоговорочно приняли меня за Валерия. Я честно пытался разъяснить им это недоразумение, но они тараторили безостановочно так, что мне не дали и двух слов вставить. Они обступили меня плотным кольцом, принялись вертеть в разные стороны, тормошить, тискать, щипать и громко обсуждать мою внешность, не мало не заботясь моим присутствием. Мне трепали волосы, гладили лицо, шею, грудь, даже бёдра, чьи-то груди, видимо не стеснённые бюстгальтером, терлись остренькими сосками о мою спину, а чья-то нахально уверенная рука (похоже, тёти Машина) крепко сжала мою ягодицу. Атмосфера волшебных женских ароматов дополняла картину. Матери своей я не помню, меня воспитывал дедушка, и к общению с женщинами я не привык, тем более – к такому тесному. Член у меня мощно напрягся, отвлечься и унять его никакой возможности не было, оставалось только придерживать его рукой, засунутой в карман. Я так и оставался в окружении тётушек – с рукой в левом кармане. Зато моя правая сначала случайно, затем будто невзначай, а потом уже и целенаправленно стала изучать женские прелести. Я блаженствовал. А когда до меня вдруг дошло, что если сейчас рассказать тётушкам, что я – не Валерий, то эта идиллия может закончится, и я твёрдо решил помалкивать и оставить всё, как есть.

Наконец, мы сели за стол, накрытый празднично по случаю приезда племянника, то есть теперь – меня. Тётушки продолжали свой нескончаемый трёп, я внимательно слушал, выуживая полезную информацию и разглядывал их.

Не знаю, в каком родстве они находились между собой, но на сестёр они были мало похожи. Все примерно одного возраста – 45 плюс-минус три года.

Тётя Маша голубоглазая подтянутая шатенка с грудью третьего размера со спортивной осанкой и крепкой круглой задницей работала зав-отделением в местной больнице и была явным лидером в команде тётушек.

Тётя Даша сероглазая пикантная блондинка с роскошным бюстом и великолепной, оттопыренной кверху, попой работала в райотделе образования.

Тётя Саша – бойкая кареглазая брюнетка с маленькой по-девичьи грудью (видимо, это её соски елозили у меня по спине). Большую отвисшую задницу тёти Саши я не назвал бы красивой, но она была вызывающе сексуальна. Трудилась тётя Саша заведующей продуктовым складом. Оттуда, видимо и изобилие на нашем столе.

Под наливочку собственного тёти Сашиного приготовления женщины разомлели, раскраснелись, расслабили пояса, расстегнули пуговки сверху и снизу там, где платья стали казаться им тесными. Отвыкшие от мужского общества, женщины меня совершенно не стеснялись, и я пожирал их глазами.

Время пролетело незаметно, начало смеркаться, и тётушки отправили меня спать в комнатку, отведенную мне на втором этаже. Наконец-то я остался один. Я был перевозбужден обилием новых впечатлений и спать не хотелось. Минут через 15, когда я уже подумывал вздрочнуть под приятные воспоминания, чтобы расслабиться и уснуть, дверь бесшумно открылась и на пороге появилась тётя Маша. Одета она была почему-то в белый медицинский халат, а на шее у неё был фонендоскоп.

– Не спишь? Очень хорошо. На следующее воскресенье назначены соревнования, и я хочу тебя осмотреть, – деловито сказала она и присела ко мне на край кровати.

Безапелляционность её тона подсказала мне, что проще будет подчиниться. Я надеялся только на то, что моя эрекция останется не замеченной. Оттого, что под халатиком у тёти были лишь лифчик и трусики, она только окрепла. Я безропотно сносил вполне обычный медицинский осмотр, пока тётя Маша не потянулась к резинке трусов, тут я запротестовал.

– Ты что, стесняешься? Взрослый же мужчина... Ну, хорошо, я подам тебе пример.

С этими словами тётя Маша встала, сняла трусики, бросила их на подушку рядом с моим лицом и, задрав на спину подол, уселась на кровать спиной ко мне. Когда она наклонилась над моим членом, и приподняла зад, моему взору открылись такие её сокровища, что я напрочь забыл о стеснении. Лобок тёти Маши был тщательно выбрит, волоски остались толь по краям розовато-коричневого ареола ануса. Между губок вагины виднелись бледно-розовые губки.

Увлечённый разглядыванием этих прелестей я как-то не заметил, что с меня сняли трусы, ощупывают мой член и яйца. Спохватился я только тогда, когда моя залупа погрузилась в тёплое и влажное, а прохладные губы обхватили мой член. В этот момент тётя Маша перекинула через меня ногу и опустилась промежностью на моё лицо. Я понял, что она ждет ответной ласки и стал лизать её письку.

Не имея никакого опыта, я интуитивно стал повторять то, что делала со мной тётя Маша, и не прогадал. Тётя Маша быстро это поняла, и у нас сложился прекрасный дуэт.

Она щекотала языком уздечку, я её – под клитором, она проходила языком по всей длине члена, я – снизу-вверх по расщелине, она целовала взасос яйца, я – малые губки... Я думал, что кончу в первые несколько секунд, но продержался неожиданно долго, и всё благодаря тому, как искусно тётя Маша чередовала ласки. Запах и вкус течной самки возбуждают и пьянят меня. Наконец, она просто без затей стала сосать залупу, и я понял, что мы идём на финал. Засос и щекотание языком клитора сделали свое дело. Мы оба бурно кончили. Я выплеснулся тёте в рот, она мне в ответ не то сквиртанула, не то писнула, и мы, обессиленные, ещё немного полежали, переводя дух и нежно целуя гениталии друг друга. Отдышавшись, тётя Маша прилегла со мной рядом, дотянулась до своих трусиков, обтерла ими лицо, чмокнула меня в щеку и, пожелав спокойной ночи, ушла. Разомлевший, я почти мгновенно уснул.

Сны мне снились самые фривольные. Штук шесть обнажённых тёток облепляли меня жаркими телами. Груди у всех как у тёти Даши, задницы – как у тёти Саши, все нахальные, как тётя Маша, и письки у всех лохматые, хотя у всех разной масти – от блондинистой и рыжей до жгучей брюнетки. Проснулся с внушительной эрекцией. Это был не простой утренний стояк, мой член, как слепец, ощупывал всё, до чего мог дотянуться, в поисках хоть какой-нибудь горячей влажной дырочки. Как он не просил, я его проигнорировал, решив экономить силы для тёти Маши.

Я спустился в гостиную, где царила утренняя суета. Тётушки приводили себя в порядок, собираясь на работу. По привычке они сновали по дому полуодетые, а кое-кто и в белье, совершенно меня не стесняясь.

После завтрака тётушки отправились на работу, посоветовав мне посетить несколько городских достопримечательностей. Надежда на то, что тётя Маша останется дома наедине со мной, не оправдалась, за тётей Машей пришла машина, и она уехала самой первой. Я так никуда и не пошёл в надежде, что она вернется. Напрасно. Я шатался по дому и двору. День тянулся невыносимо медленно. К счастью мне удалось вздремнуть, и тётушки меня разбудили только к ужину.

***

После ужина, когда начало смеркаться, я притворно зевнул и отправился к себе. Я быстро разделся до трусов, лёг в кровать и стал ждать тётю Машу. Но она не пришла. Пришла тётя Даша.

На ней было нарядное новое платье. Видимо, бюстгальтера на ней не было, потому что большая красивая грудь оттягивала лиф платья книзу почти до талии. Определить, в трусиках тётя Даша или нет, широкая в складку юбка не позволяла.

– Не поможешь мне? – сказала тётя Даша, – Хотела померять платье, стала уже снимать, а молния заклинила. Саша с Машей пытались, у них не получилось...

Тётя Даша повернулась ко мне спиной, наклонила голову и приподняла волосы на затылок. У меня до сих пор перед глазами эта картина: поза покорного ожидания, обнажившаяся соблазнительная шейка, правая грудь, всколыхнувшаяся и приподнявшаяся вслед за рукой, поддерживающей светлые кудри, пленительная талия, под ней – едва угадывающийся под широкими складками, аппетитный зад.

Я встал с постели, подошел к тётушке и занялся замком платья. Застёжка-молния доходила до самой талии и, действительно, была заклинена почти в самом верху ниткой, на которой висела торговая бирка платья. Я легко справился, просто порвав нитку, и расстегнул молнию до самого низа. Сделал я так специально, чтобы она не могла просто уйти. Не могла же она этого сделать в разъезжающемся прямо на ней платье.

Но тётя Даша, видимо, и не собиралась уходить. Она не могла не почувствовать, что платье сзади разошлось, а спереди обвисло, но продолжала стоять в той же позе. Я понял, она ждёт от меня чего-то.

Я осторожно поцеловал её за ушком, дальше – смелее – в шею. С каждым новым поцелуем уверенность во мне возрастала, и вот я уже целую ее почти взасос, обнажаю её плечо, пытаюсь дотянуться до груди... Никогда не думал, что у женщины может быть такая сексуальная спина, как у тёти Даши. Я целовал её с наслаждением, а когда добрался до середины, она высвободилась из моих рук, повернулась и сама обняла меня. Мы слились в поцелуе. Я спустил платье с её плеч, но она сказала:

– Давай, я сниму его совсем.

Она сняла платье через голову. Я не успел налюбоваться видом ее всколыхнувшихся кверху и тяжело опавших грудей, как она подтолкнула меня к кровати и усадила на неё. Против моего лица оказалась её промежность. Через тонкие изящные трусики просвечивала плотная светлая поросль и даже манящая расщелина. Лохматые женские письки всегда мне были милы, а эта была настолько заросшей, что волоски даже выбивались из трусов по бокам, и это показалось мне очень пикантным.

– Нравятся мои трусики? – спросила тётя Даша, – Знаешь, зачем я их надела? Что бы ты их с меня снял. Мне казалось, это доставит тебе удовольствие. Ну?

Я завёл руки за спину тёти Даши, запустил большие пальцы ей в трусы и разом стянул резинку трусов ей под ягодицы. Спереди, наоборот, я спускал трусики медленно, смакуя зрелище.

– М-мм... Восход Венеры, – прокомментировал я.

Тётя Даша наблюдала за мной с улыбкой. Мой телячий восторг забавлял её и был ей приятен. А восторгаться было чем. Её Величество Пизда во всей своей натуральной красе. В золотистой шёрстке поблёскивали искорки отраженного света. Темнеющая в зарослях маняще приоткрытая щель источала запах. Дурманящий запах, который пропитал всю шерстку, проникал в мозг и заставил рот наполниться слюной.

Не в силах сдерживаться дольше, я зажал между пальцами тётины соски, продолжая катать сосок одной рукой, другой за задницу притянул тётю Дашу к себе и запустил язык в вульву.

Тётя Даша тихо охнула, схватила и порывисто прижала мою голову к себе, словно пытаясь заткнуть напор похоти, бьющий из её щели. Она чуть присела и раздвинула колени насколько ей позволяли трусики, спущенные до середины бёдер. Я пришёл ей на помощь, спустив их, как мог, и придержав трусики рукой, помог тёте Даше переступить через них. Тётя Даша присела и развела ноги шире, а моё лицо погрузилось в горячую влажную плоть.

Мои губы, нос и язык гуляли по вульве тёти Даши, как хотели, не оставив без внимания ни одну складочку, и даже уретру. В перевозбуждении я даже покусывал ее малые губки. Не знаю, сладость или боль я ей доставлял этим. Она каждый раз вскрикивала, но ни разу не запротестовала. А мои руки тем временем как-то сами по себе помимо моей воли месили ее сдобную задницу, ворочали её тяжеленые груди, мяли и щипали соски, гладили бёдра и живот. Нахальный палец под ягодицей нашел дорожку к анусу, добрался до него, что было непросто, учитывая немалый размер задницы, и стал теребить, пытаясь пролезть внутрь. Тётя Даша начала отчаянно подмахивать, пытаясь то ли насадиться вульвой на мой язык, то ли задницей на палец. Во всяком случае в возникшей тряске пальцу попасть в анус не удалось, а тётя Даша кончила. При этом она так щедро полила меня своим соком, что мне хватило и умыться, и напиться.

Обессилившая, тётя Даша легла со мной рядом поперёк кровати и широко раскинула ноги, как бы стараясь остудить распалённую вульву. Тело её подрагивало, сполохи оргазма ещё бродили по нему. Я гладил её по волосам, целовал её глаза, щёки, губы, шептал на ушко, что она самая прекрасная женщина на свете, моя королева...

Наконец, она взяла в руку мой член, и я навис над ней. Тётя Даша подтянула член к вульве и стала водить залупой по клитору. Член стал дёргаться и, казалось, вот-вот кончит, но тётя крепко, до боли его сжала и помешала ему это сделать. Она стала чиркать членом по расщелине, когда она задержала его у входа во влагалище, я наддал бёдрами, и член прорвался внутрь сразу на вершок. Мы оба застонали от наслаждения. Я полюбовался видом своего члена, торчащего в вульве любимой женщины прежде, чем всунул ещё на вершок. Удивительно тугая для её возраста, горячая, сладкая, красивая пизда. Маленькие розовые губки завернулись внутрь. Плавно вынимаю. Член блестит от Дашиных соков. Губки вывернулись наружу, сложились венчиком вокруг члена да так и остались. Жаль, Даше этого не видно. Наглядевшись, лёг на неё, собрал разваленные в стороны груди, стал сосать, покусывать соски, долбя Дашу членом. Она обняла меня, обхватила ногами мою талию и всё повторяла:

– Ещё, миленький, ещё...

Чувствовать пышные ляжки Даши на моей талии было очень приятно. Они не только не сковывали моих движений, но и придавали им ритм. Темп постепенно нарастал, и вот Даша уже энергично подмахивает мне. Её пизда будто создана специально для меня. Член идеально достает до матки, не бьёт в неё, а только нежно касается с каждым тычком, что очень приятно для нас обоих.

– Обними меня за попу, – попросила она.

Я делаю это с удовольствием, шикарная попа у Даши – две пуховые подушки. Член теперь входит под иным, более крутым углом, и ощущения для нас обоих стали ярче. Сока в вагине стало больше, он уже хлюпал и сочился наружу.

И вот стенки вульвы поджались, обхватили член тугими кольцами мышц. Первый шматок спермы вылетел как пробка, я его почти не заметил. Зато второй густой струёй сладко прокатился по всему члену, от яиц до головки. Дашенька подо мной затрепетала, стала извиваться всем телом, колотить меня кулачками по плечам и спине. И ещё она кричала. Кричала в голос, не заботясь о том, что нас наверняка слышат на первом этаже. А я всё совал и совал в нее член, пока в нём ещё оставалась хоть капля спермы и он не обмяк окончательно.

Как я не надеялся уснуть с членом в Даше, получив своё сполна, он вульгарно вывалился из неё. Дашенька, взяла мое лицо в ладони, долго смотрела мне в глаза. Не знаю, что она там могла высмотреть, кроме откровенного обожания. Мы поцеловались и, как я не уговаривал её остаться до утра, Дашенька, хотя и с видимым сожалением, отказалась. Она оделась, тепло попрощалась со мной и ушла. В блаженной истоме я уснул счастливый.

***

Спускаясь утром к завтраку, я напрасно беспокоился о реакции тётушек на вчерашние шумные проявления Дашиных любовных восторгов. Все вели себя так, будто накануне ничего необычного не произошло. Утро в точности походило на вчерашнее. Существенная разница состояла только в том, что под тонким бельём ни на одной даме не было ни бюстгальтера, ни даже трусов. Такое зрелище с утра создаст бодрое настроение на целый день кому угодно. Я рисковал заработать косоглазие, высматривая то тут, то там откровенно просвечивающие прелести, к счастью, вскоре тётушки оделись, позавтракали и отправились на работу. Дома осталась только тётя Саша, у которой по графику был выходной.

Мы с тётей Сашей убрали со стола, помыли посуду (она мыла, а я вытирал), а она всё поглядывала на меня, загадочно улыбаясь каким-то своим мыслям.

Когда мы закончили, тётя Саша попросила меня помочь достать со стеллажа какую-то нужную ей книгу. Моя спальная видимо служила и библиотекой, потому что одну стену в ней занимал большой, от пола до потолка, книжный шкаф. Для доступа к книгам на верхних полках служила массивная деревянная лесенка. Чтобы помочь тёте Саше мне предстояло подстраховать их обеих (тётю и лестницу) от падения. Я уже хотел предложить самому слазить наверх, что было бы много проще, но вовремя сообразил, что внизу мне будет гораздо интереснее, и промолчал.

Когда тётя Саша поднялась по лесенке, напротив моего лица оказался её подол. Заглянув под него, я с удовлетворением убедился, что трусов она так с утра и не надела и что её задница великолепна. Член у меня встал по стойке “смирно”, а в ушах зазвучал гимн (почему-то американский “Звёзды и полосы”).

С озорством любовника, который возомнил, что ему уже позволено всё, я большими пальцами незаметно зацепил и прижал подол платья к раме лестницы. Так что, когда тётя спускалась с лестницы, она постепенно выползала из платья, представляя мне свою задницу во всей красе. Случившийся казус тётя Саша заметила только тогда, когда платье было задрано выше талии, а я, не сдержавшись, стал страстно целовать её великолепие. Тётя Саша ойкнула, уронила книжку и попыталась прикрыть попу ладошкой... Смешно и трогательно. Вы пробовали когда-нибудь прикрыть ладошкой арбуз? А тут было два арбуза... Тётя Саша смотрела на меня несколько испуганно и... выжидающе.

– Сашенька, милая, простите меня, вы такая соблазнительная, что удержаться просто невозможно. Позвольте мне целовать вас, а потом наказывайте, как хотите.

И я запечатлел ещё по паре нежных поцелуев на каждой половинке.

– Дерзкий мальчишка, – с притворной строгостью сказала тётя Саша, – Ещё не знаю, как, но ты непременно будешь жестоко наказан. Помоги мне спуститься.

Она развернулась ко мне и стала спускаться, опираясь на мои плечи. Я придерживал её за талию и не отступил назад, и, сойдя с последней ступеньки, она оказалась в моих объятиях. Она так и стояла неподвижно, не поднимая головы. Хотя она и пришла в мою комнату без трусов, залезла на лестницу, подставляя свою задницу для обозрения, она всё-таки была самой скромной из тётушек и явно робела того, что сейчас должно произойти. Надо было преодолеть эту робость, внушив её спокойствие и высвободив её похоть. Я поднял её лицо за подбородок, осторожно поцеловал в губы.

– Сашенька, казните, я заслужил и приму всё, что мне будет суждено, – сказал я шутливо и опустился перед ней на колени.

Я обнял Сашины ноги, прижался к её лобку щекой, потом приник ртом и стал пыхтеть горячим воздухом ей в вагину. Втягивая носом воздух, я явственно ощущал запах возбужденной самки.

В Сашеньке проснулась Госпожа. Она властно подтолкнула меня к кровати и коротко приказала:

– Раздевайся!

Как только я заголился, она толкнула меня, заставив лечь и, задрав подол, уселась мне на лицо. Пиздёнка у тети Саши была маленькая, а подбритая с боков казалась ещё меньше. Вся ее расщелина целиком умещалась у меня на языке, а дырочка размещалась довольно низко, у самой попы. Лизать её было легко и довольно приятно. Оказалось, пизды сильно отличаются по вкусу и запаху. У тёти Маши – крымский белый херес урожая 1962 года, у Даши – портвейн “три семёрки”... Этот портвейн любят все, я - тоже, но предпочёл бы лакать из Дашенькиной посуды... У тёти Саши это было шампанское брют, толь не газированное. Вино для истинного ценителя, вроде меня. Я шустрил кончиком языка в дырочке, пытался свернуть малые губки в спираль то влево, то вправо. Судя по тому, как Сашенька текла, ей всё это очень нравилось, не доставало внимания только клитору, и она пыталась тереться им об мой язык сама.

Тётя Саша давно уже сбросила платье и скакала на мне нагишом.

– Вот тебе, вот, негодный мальчишка, приговаривала она, – Осознал теперь, как надо себя вести с почтенной тётушкой?

– Не совсем ещё осознал, – крикнул я прямо в пизду.

Сашенька по-девчоночьи взвизгнула и рассмеялась.

– Щекотно и необыкновенно приятно, – сказала она.

Я занялся клитором, а она откинулась назад, предоставив мне свободу действий, и схватилась за член. Я придерживал ее за талию, но поза всё равно не позволяло ей ласкать меня как следует, и Саша больше дразнила меня, чем удовлетворяла. Я взял клитор в губы, засосал его в рот и стал за задницу таскать Сашу вперёд-назад. Она зарычала, выпустила член, склонилась надо мной, схватила меня обеими руками за волосы и стала кончать, сношая меня клитором в рот.

— Да! Да, так... Ещё!... Ещё так! – кричала Саша.

Когда мне удалось, не прекращая сосать, завести язык под клитор и лизать его снизу-вверх, Сашенька захлебнулась в крике. Она прогнулась назад, запрокинула голову вверх, как волчица, и как волчица же и завыла. Всё тело её била мелкая дрожь, однако она продолжала время от времени с размаха биться в меня лобком. Наконец она обмякла и ссыпалась на меня всеми частями тела.

Я выбрался из-под груды Сашенькиных прелестей, уложил её на спину и стал нашёптывать ей на ушко разные ласковые глупости. Она обняла меня, и я расположился между её ног и направил член в дырочку. Тётя Саша подняла ноги, и я подхватил их под коленками. Дырочка была хорошо смазана собственным соком, но была настолько маленькой, что я втиснул залупу с трудом. Пиздёнка была восхитительно тесной, обжимала меня сильно, почти до боли, в ней еще отзывались спазмы только что перенесенного оргазма, но я настойчиво пёр вперёд, предвкушая острое наслаждение. Каждый миллиметр проникновения давал мне небывало сладкие ощущения. Пиздёнка оказалась не только узкой, но и мелкой, залупа уперлась в матку, а снаружи оставалось ещё не меньше сантиметра моего средних размеров члена. Ну, как тут долбить, когда тесная дырочка его того и гляди выплюнет. Я задержал член в глубине и играл им, напрягая и расслабляя. Сашеньку эта игра позабавила, она глупо хихикала.

Желая её как следует продрать, я попросил её встать раком, Но Саша придумала лучше, она легла ничком, подложив под живот подушку. Чтобы принять меня глубже, Саша приподняла свои булки, как какая-нибудь фрейлина юбки кринолина, и развела их в стороны. Картина передо мной предстала соблазнительная чертовски. Две милые дырочки, одна краше другой. Анус Шурочки я увидел впервые, никакого ареола вокруг, он просто уходил чистой воронкой внутрь и заканчивался аккуратной вертикальной плотно сомкнутой щелочкой. Я навалился на Сашенькину задницу и засадил ей в письку. В этой позе, хотя и туго, член влетел сразу на полшишки. Шурочка восхищенно охнула. Ободрённый этим добрым знаком, я всунул до конца и стал неторопливо и размеренно ее пахать. Раздраконенная писька казалось стала глубже и шире, хотя еще оставалось туговатой для меня. Сашеньке уже не надо было придерживать ягодицы, мы оба вспотели, и теперь я просто проскальзывал между ними, погружаясь в мою женщину не только до яиц, но и до самых бёдер. Я уже собирался ускориться, чтобы кончить, но тут Шурочка взмолилась:

– Извини, писёшка устала, не может больше, давай в попку, если ты не против...

Ха, я был очень даже “за”! Я с энтузиазмом принялся готовит Сашенькину попу к члену. Я вылизал и напустил слюны в воронку. Я даже к восторгу Сашеньки забрался языком в дырочку и сверлил её хлопая себя по ушам Сашиными ягодицами. Наигравшись, я приставил член к анусу и стал углубляться в него. Саша, положив мне руку на бедро руководила процессом. Повинуясь её руке, я постепенно, с паузами, засунул до яиц и там, в глубине замер. Стенки ануса пульсировали то волнами, то мелкой дрожью, то короткими злыми спазмами. Эти спазмы видимо были болезненны для Саши, и пока они не успокоились, она не позволяла мне двигаться, а потом стала вертеть задницей сама.

Это был такой фейерверк наслаждения, что поначалу я даже боялся пошевелиться, чтобы что-нибудь не нарушить. Однако, Сашенька похлопала меня по бедру, поощряя к активным действиям. Сначала осторожно, а потом уверенно, я начал трахать великолепный тётушкин зад. Я долбил вниз-вверх, она наддавала кругами, волны наслаждения пролетали от члена к яйцам и оттуда растекались по телу до кончиков пальцев рук и ног. Сашенька тоже было хорошо, каждое вращение таза она сопровождала страстным животным урчанием. Внезапно внутри неё всё задрожало, запульсировало...

– Да! Вот сейчас... Еби... Еби меня сильней! Залей мою жопу спермой! Ну же! До краёв залей... пусть хлюпает и течет назад... Хочу! Еби-и-и-и!

Эти грязные слова сопровождались таким энергичным насаживанием задницы на хуй, что он немедленно стал обильно кончать. Почувствовав сперму в заднице, Шурочка будто обезумела, она так сильно стала подмахивать, что я изо всех сил вцепился в задницу в опасении, что ставший предельно скользким и не вполне жёстким член может выскочить из дырки, не успев толком кончить. Мне чудом удалось удержаться в седле до конца.

Когда мы оба утихомирились, я завалился на бок. Член с хлюпаньем и пробочным чпоком покинул анус. Я заглянул в только что оттраханную дырочку. Она была залеплена перламутровым сгустком, и по ляжке стекало. А наклонился над Сашей и шёпотом в самое ушко доложил:

– Всё – как наказывали, Сладчайшая, полна до краёв-с и даже вытекает...

– Дурачок, думаешь я сама не чувствую? – отвечала она, не открывая глаз, – Хочешь, пососу тебе?

– Конечно, хочу! Только потом, а сейчас ты устала, Солнышко, поспи, я постерегу твой сон.

Я осторожно вытащил подушку из-под Сашиного живота, подложил ей под голову и заботливо укутал тётушку пледом.

Сам я, чтобы нас случайно не застукали в одной постели, прилёг внизу в гостиной на диванчике и вскоре задремал.

Разбудила меня какая-то женщина. Я даже не сразу понял, что это та же Саша. Она поразительно изменилась. Помолодела лет на десять, морщинки в уголках глаз разгладились, на щеках румянец, никогда не видел её улыбающейся, а тут – улыбка в пол-лица.

– Тётя Саша, как вы это делаете? Это что, косметика такая? – спросил я.

– Это секрет, но тебе расскажу... Вот мои молодильные яблочки, – рассмеялась она, захватив в горсть мои яйца.

Засмеялся и я.

– Поднимись к себе. Сегодня вечером тебя ждёт большой сюрприз. Не мешай готовить кое-что к нему, сказала Саша, и я повиновался.

Наверху меня, и правда, ждал сюрприз. Не тот, о котором говорила Саша, и крайне неприятный.

Из темноты чердачного чуланчика мне навстречу шагнул Валерий.

(продолжение следует)