Лесореченск, как всегда, шумен и суетлив. Снующие туда-сюда люди и кишащий транспорт сильно напрягали. Почти бегом я спешила на отъезжающий от остановки нужный мне автобус. Большая, тяжелая сумка не давала мне быстро двигаться, и я с трудом втащила её в салон автобуса. Облегченно вздохнув, что успела, я перевела дыхание и стала осматриваться, нет ли свободного места. Городская суета потихоньку передавалась мне, заставляя на ходу менять спокойный ритм провинции на спешащую суетливость города. Но городская суета мне нравилась. Она бодрила и оживляла интерес ко всему, что делается вокруг.

Моя дочь учится в Лесореченском коледже на факультете "гражданское строительство". Добравшись до общежития моей дочери, я с трудом протиснулась сквозь узкий проход вертушки и поднялась на этаж.

Дочь встретила меня в комнате, целуя в щёчку. Занятия в коледже уже закончились, и у нас было много времени, чтобы пообщаться. Вообще-то мы собирались в город по магазинам. Нужно было кое-что ей прикупить. Мы оделись и пошли. Вообще-то точного маршрута у нас не было. Примерно определили, куда нужно и пошли к остановке.

— «Мам, мне нужно заскочить в одно место, забрать кое-что. И тогда пойдём. Подождёшь меня?»

— «Что ты хочешь забрать?»

— «Да конспекты! Завтра нужны будут. Я быстро! К однокурснику заскочу. Он тут недалеко живет – на квартире».

— «Он местный?»

— «Нет! Они снимают квартиру с двумя пацанами. Подождёшь?»

— «Давай вместе зайдем», предложила я.

Мы пошли к дому, который стоял в двух шагах от нас. Поднялись на этаж. Позвонили.

Когда открылась дверь, на пороге появился темноволосый худощавый парень. От него разило спиртным. Взъерошенные волосы, небрежно распахнутая рубаха и очень пьяный вид выдавали неслабый кутёж. Из квартиры доносились весёлые голоса.

Он сделал очень удивленный вид и проурчал: «О! Какие люди!»

— «Привет! Я за конспектом!», - пояснила дочь.

— «Привет! Заходи!», - затем, переведя на меня долгий взгляд, промолвил, - «Пардон! Здрасьте!»

Я с ним вежливо поздоровалась.

— «А... Прошу!», - смешно наклонившись, он жестом предложил пройти.

Мне туда точно идти не хотелось. Стало как-то нехорошо под ложечкой. Но дочь вошла. Я последовала за ней. Как только за спиной закрылась дверь, мне стало как-то беспокойно.

Из квартиры донеслись голоса. Парень повернул голову в ту сторону и громко сказал: «У нас гости!» Сразу высунулись три любопытные головы. Я оценила. Все были пьяны. Похоже, вечеринка только начиналась. Они предложили нам пройти и присоединиться.

— «Нет. Нафиг надо! Я забираю конспект и ухожу!», - пояснила дочь.

— «Ну, так сразу?», - он изобразил удивленный вид.

Тут подтянулись и другие. Один среднего роста, крепенький, явно, тоже студент. А двое других выглядели старше. Странные типы. Они сразу окружили нас и наперебой стали уговаривать присоединиться к их компании.

Мы, естественно отказались. Тогда приглашения стали более навязчивы и даже грубы.

Я поняла, что тут что-то творится не то. Надо было отсюда скорей убираться. Но едва мы повернулись уходить, как нам дорогу преградили двое крепких парней. Те самые. "Странные". Подозрительные. Это было уже слишком. Ни ситуация, ни разговор мне не нравились. С нас стали насильно стаскивать куртки. Дочь злилась, но в глазах стоял испуг.

Они насильно втащили нас в основную комнату и усадили на диван. Вмиг перед нами возникли два стакана с каким-то спиртным. Мы наотрез отказались пить. Они настаивать не стали, но расселись вокруг, поближе придвинувшись к нам.

— «Ты хоть бы познакомил нас!», - один из приятелей не сводил восхищенных глаз с моей девочки.

Парень, что открыл дверь, подсел поближе к ней и, приобняв за плечи, сказал: «Это наша гордячка!»

— «Да ну?! А мы посмотрим!», - он подсел поближе и положил руку ей на колено.

Она резко убрала.

Тут я не выдержала: «Эй, парень не наглей! Что ты себе позволяешь? Нахал!»

— «А мы не наглеем!», - он постарался схватить её за плечи, но рука соскочила, откинутая назад.

Мне это уже совсем не нравилось. Я попыталась встать, но меня прижали к дивану, не давая приподняться. Я заметила, как тот, что приставал к моей дочери внезапно стиснул её грудь рукой. Она аж подскочила и с разворота присушила ему смачную пощечину. Тут всё и началось!

А дальше произошло все, как в диком кошмарном сне. Я поняла, что молодые люди заигрались, но не думала, что настолько!

Какое-то время он сидел неподвижно. Видно не ожидал, что его так приложат.

— «Чё такое?! Не понял! Ну-ка иди сюда!», - и он очень ловко схватил её сзади, приобнимая за плечи.

— «Не трогай её, мерзавец!» - я вновь попыталась встать, но двое парней сильно прижали меня к дивану.

Я умоляла их не трогать мою девочку, отпустить её, обещая, что всё им сама сделаю, только пусть она уйдет.

— «Ладно, пусть Ксюха валит! Всё таки походу ещё девочка. Вроде никому пока на дала.»

— «А мы с её мамашей позабавимся! Гля, какая аппетитная!»

— «Ксюша, беги!»

— «Мама, а как же ты? Они же тебя...»

— «Я взрослая женщина, я справлюсь с ними, я их отвлеку, я и задержу, доченька, а ты беги, беги пока не поздно!»

Моя дочь убежала из этой страшной квартиры. Я слышала, как захлопнулась за ней входная дверь. А я осталась.

— «Ну, что мамаша, Ксюху мы отпусили, а ты, опытная баба, сейчас будешь нас всех обслуживать! Раздевайся!»

— «Что-о? Вы, что, сдурели?!», - Я чуть не захлебнулась от негодования.

— «Заткнись!», - грубо оборвал меня длинный, - «лучше раздевайся сама!»

Я двинула ему по наглой роже. И ответ получила сильный удар по челюсти. Состояние от удара было такое, будто куда-то проваливаешься. Удар был такой сильный, что я упала ничком на диван. Голова кружилась, челюсть горела.

— «Раздевайся, старая блядь!», - зло хрипел он, стоя на до мной, - «А то я те въебу щас!»

— «Помочь?!», - и он резко принялся стягивать с меня одежду.

Подонки стали меня раздевать. Я поняла, что они меня сейчас изнасилуют! Потные руки залезли под расстегнутый ворот платья и легли под лифчик точно на мои груди, сильно сжав их. Крепкие, мускулистые руки, как два толстых каната, легли поверх моих рук, блокируя мне движения. Приподнявшись, я увидела, как двое подонков срывают с меня одежду.

В таком невыгодном положении я не могла сопротивляться. Только дрыгала ногами, пытаясь их лягнуть. Своими силами я старалась справиться с этими тварями, но силы были не равными. Завалив на пол, меня ловко раздевали. Лёгкое летнее платье улетело в угол комнаты. Я, полуголая, осталась в нижнем белье. Впрочем не на долго. Они умело (скольких баб они здесь так перетрахали) стали стягивать с меня колготки. Я сопротивлялась, как могла. Извивалась всем телом. Дрыгала ногами, брыкалась, но это не помогло. Когда дошло до лифчика, я завизжала, но эту тряпочку они сорвали не напрягаясь. Двое держали меня, прижимая к полу, а длинный срывал трусики. Трусики улетели в другой угол комнаты.

Я кричала, умоляла. Но тщетно! Они принялись своими мерзкими руками лапать моё нежное голое тело. Когда залезли между ног – я сильно задергалась и попыталась кричать.

Но рот мой тут же забили какой-то вонючей тряпкой, чтобы не визжала так громко. Руки связали. Теперь я не могла ничего сделать. Слёзы лились потоком. Обида и горечь жгла грудь.

Двое парней поставили меня голую на колени, нагнули и развели в стороны мои ноги.

— «Давай, вжарь этой мамке по самые яйца!», - и с этими словами долговязый загнал свой паршивый отросток в меня.

От испуга влагалище было сухое. Его член взбороздил слизистую, как ершом. Я вскрикнула. Стало настолько противно, что меня затошнило! От стыда и невыносимости положения я не знала, куда прятать голову и прятаться самой. Я готова была голыми руками разорвать ублюдков! Но положение было незавидное.

Его отвратительный член сновал во мне туда-сюда, как поршень. Хотя я отмечала недостаток опыта этих мерзавцев в обращении с женщиной, но в недостатке подлости и коварства им не откажешь! Мне хотелось убить этих тварей, но я не могла даже пошевелиться.

Я попала в западню и меня трахали. Во мне работал его член, а я ничего не ощущала, никаких эмоций. Лишь стойкое чувство омерзения и горечи. Когда один закончил, он вытащил свой член и обтер головку о мои ягодицы. После этого повернул меня к себе лицом и воткнул свой отросток в мои губы. Я поняла, что он хочет минет. Я не открыла рта.

— «Ну, давай, мамаша, открой рот или тебе будет плохо!», - тогда заявил он.

Это подействовало мгновенно. Меня будут бить, если я не возьму в рот. Я тут же открыла рот. Захватив его поганый член в рот и обсасывая, я постаралась, чтобы этому подонку было хорошо. Но просто минет, его не устроил. Схватив меня за волосы, он напирал на член, стараясь затолкать член поглубже. Он даже не ждал минет, а просто трахал в очередную дырку, нисколько не заботясь о моем удобстве.

Меня терзали молодые подонки, годящихся мне в сыновья. Один крепко держал мои руки, а другой полез к промежности. Он тотчас воспользовался освободившейся промежностью и завладел моим влагалищем, затолкав свой не длинный, но достаточно толстый член. Вся в слезах, я пыталась сопротивляться, зажимая ноги. Но он был сильней. Грязно матерясь, он вталкивал свой обрубок в извивающуюся промежность. С двух сторон они двигались во мне почти синхронно и при этом громко матерились, и покрикивали. Судя по всему, они были довольны. По их движениям поняла, что скоро наступит кульминационный момент. Поток спермы захлестнул в моё горло, перекрыв дыхание. Я закашлялась и меня чуть не вырвало. Но все же часть проглотила, а часть вылилось изо рта и потекло по подбородку. Я никогда такое раньше не делала. Секс у меня был только с моим мужем. Слезы вновь застлали глаза, покрывая мутной завесой.

После этого меня пустили по кругу. Меня обрабатывали с двух сторон, заставляя принимать наиболее удобные для них позы. Я слушалась, боясь разозлить их. Они по двое менялись местами, несколько раз. Уставшие, вспотевшие они тяжело дышали. Вонища от их пьяного дыхания витала по всей комнате. Меня тошнило от этой вони!

Следующая забава была хлеще этой. Они поставили меня на колени. Теперь они оба захотели разом затолкать свои члены в рот. Вначале им это не удалось. Но они проявили малость смекалки и напористости, и у них получилось. Только мне от этого было очень неуютно, больно держать и терпеть разом два члена во рту! Они затолкали, насколько могли свои обрубки, каждый старался затолкать поглубже, вытесняя соперника. И я сосала!

— "За щеку, мамаша, за щёчку! Соси! Соси! Старайся, чтоб нам было приятно!"

Суки! Мне сильно захотелось прикусить эти два обрубка, откусить их напрочь, совсем! Они тыкались в моё горло, закрывая воздух. Было трудно дышать. Слёзы вновь выступили из глаз.

После непродолжительных фрикций они закончили, заливая рот обильными потоками спермы. Я задыхалась. Часть пришлось проглотить, а часть вытекла наружу, стекая по подбородку на груди и по животу в пупок, а потом на пол.

"Студенты" выдохлилсь, разрядившись в меня, и я надеялась, что моё изнасилование на этом закончилось. Но как бы не так! Они вызвонили своих знакомых чурок. Я услышала разровор в коридоре.

— "Привет, Азиз!"

— "Привет, Андрей- джан!"

— "Азиз, я торчу тебе 50 штук. Я хочу тебе отдать тебе долг натурой"

— "Говори, уважаемый."

— "У меня для тебя есть хороший подарок. Заходи в комнату. Сам посмотришь. Ты же любишь ебать русских зрелых мамок? Да только они обычно тебе не дают. Так вот, ты и твои джигиты можете сейчас отъебать чистенькую зрелую замужнюю мамку. Понимаешь, она мамаша однокурсницы Санька. Она тут влипла. И мы тут её припугнули, что отпиздим, если не даст нам по хорошему и она испугалась и нам дала и мы её все по очереди отъимели. Она там, в комнате. Заходи. Вместе с твоими джигитами. Посмотрите. Она голая. Готовая к употреблению. Очень ничего! Мы её уже все выебали и хорош. Больше ебаться не хотим. Теперь будем пить. Теперь, если захотите, ваша очередь."

— "Звучит заманчиво, Андрей-джан, но надо посмотреть на товар."

Вот так вот, я теперь товар!

В комнату вошли четверо чурок, которых я на дух не выношу. Главарь Азиз подошёл ко мне. И началось.

— "Эй, жэньщина! Суда иди!"

Я, как была голая, так и подошла к нему. Он принялся меня оценивать, как базарный торговец. Вот в чём разница между русскими и чурками. Пощупал меня за сиськи и за ляжки, оценивающе, как покупатель на рынке. Только что зубы мне не проверил, гад! Ну чурка есть чурка!

— "Азиз, да ладно, всё, как ты любишь, блондиночка, мамочка, русская, замужем, сочная, чистенькая, мы с корешами только что все её отебали! А до нас, наверно, её только муж ебал."

— "Андрей-джан, посмотри сам, жирная, оплывшая, живот выпирает, на боках складки, вон, два подбородка, сиськи маленькие и висят, старая, как ебать её, такую старую! Мне уж не в мамы, а в бабушки годиться!"

— "Бля, Азиз! Ты заебал! Дай Аллах здоровья твоей бабушке, но это явно не тот случай! Мы ебали тётеньку, а тебе западло! Я же вижу, как твои глаза горят! Ты же её хочешь! Хочешь эту голую маман! Но хочешь и сбить цену, будь я на ладен! Зато натуральная блондинка! А ляжки какие! Толстые! Мягкие! Сочные! Толстая жопа! Всё, как ты любишь, уважаемый! У неё такое мясо! Сладкое мясцо! Такое филе! Есть за что подержаться! И ножки длинные! Хоть и полноваты, но стройные! Всё, как ты любишь, уважаемый! Отъебать русскую замужнюю мамку! Анан ски! И потом, все её дырки в вашем пользовании! Говорю же, она попала! Ей деваться некуда. Она полностью ваша! Когда ещё выпадет тебе такой случай? Ну, давай, давай уважаемый! Соглашайся! Больше тебе не прийдёт такая удача!"

— "Все её дырки? И в жопу даст? Ты же знаешь, это у нас само собой! Без этого что за секс?"

— " Ха-ха-ха, ну это как с ней договоришься. Мы в жопу её не драли. Нам и так хватило."

— "Эээ! Ладно. Согласен! Хороший белый ханум! Симпатичный! Ароматичный! Совсем рахат-лукум! Будем её ебать! Хором! Бляаа, сладкое мясо! И в жопу, конечно! Я сказал!"

Я обожала в молодости романтические фильмы про маркизу Анжелику. И вот, теперь я сама, Анна Павловна Яковлева, взрослая, замужняя женщина 44 лет, уважаемая госслужащая райадминисрации, к которой на поклон ходили многие хозяйственники нашего района, стою сейчас голая на невольничьем рынке, выставленная на продажу! У меня всё похолодело внутри. Да что же это такое?! Как такое возможно в XXI веке?! Я что, товар? На рынке рабынь? Рабыня ихняя? Я порядочная замужняя русская женщина! Нахожусь в России, а не в Турции и не в Эмиратах! Да что же это за беспредел такой! Но поздно пить боржом, когда, почки отвалились.

Меня, голую женщину, годящуюся им в сыновья, молодые джигиты окружили со всех сторон и все четверо занялись мной. Со всех сторон они облепили меня и грязными лапами трогали мои мягкие груди, промежность, ягодицы. Эти сволочи загорелись не на шутку. Члены их уже торчком стояли, как колы. Один посадил меня сверху на тугой член. Меня наклонили и смазали кремом попку. Другой, тот, что покрупнее, раздвинув мне ягодицы, без особой подготовки больно вбурился в анус, ввел туда свой член. Сначала он не лез, но, постепенно, после серии толчков, вошел более чем, наполовину. Было так больно, что я думала разорвет кольцо. Третий подошел спереди и взял меня за подбородок, ввел свой толстенный член в мой рот. Силой разжал рот и всунул туда свое орудие. Заставил сосать. Все трое терзали меня. Их члены двигались во мне одновременно. Четвертый же забавлялся грудями.

"Студенты" же только потешались.

— "Какая сладкая у Ксюхи мамочка! Горячая бабёнка! Авиационный керосин! Ненасытная самка! Недотраханная! Смотри, как ей нравится! Смотри, как она тащиться! Лови момент, старая шлюха!"

Они уже насытились мои телом и теперь допивали свою водку.

Мало помалу, волны приятных ощущений стали возникать в теле, приближая нежеланный оргазм. Он словно упрямая река пробивался сквозь нежелание кончать в руках насильников. Толстый член чурки во влагалище распирал стенки изнутри. Мне хоть и было все это противно до тошноты, но его объёмы заставляли ощущать чувствительные места. Другой член чурки в моей попе разрабатывал мне анус. Я стала ощущать, как наливаются мои груди, особенно соски, и набухают половые губы от нарастающего возбуждения.

Сколько я ни старалась, но устоять от хлынувшего оргазма мне не удалось. Я кончила сильно (видимо от стресса) и длительно. Мое влагалище привычно запульсировало сокращением мышц, сжимая плотным обхватом двигающийся член. Минутой позже я поняла, что он тоже кончил.

Ухая от восторга, чурка ещё несколько раз двинул, хлопая бедрами о мои ягодицы, и остановился. Вытащил свой член и осмотрел его придирчиво. Другой чурка кончил мне в попу и его член с чавканьем выскользнул из моего раздроченного ануса. Их место сразу заняли двое других. И опять меня чурки ебали в попу. Про влагалище уж не говорю. Это уж само собой. Они менялись местами и я уже не понимала, кто меня трахает и куда!

Я покачивалась в такт их движениям с закрытыми глазами, а потом сильно вздрогнула всем телом раз, а потом второй! Анус ещё болел, но вопреки моим желаниям, я возбудилась и стала кончать серией мелких, но многочисленных оргазмов. Теперь мой анальный канал пульсировал, сильно сжимая торчащий в нем член. Я поняла, что кончила, видимо, мой организм в качестве компенсации за издевательство, решил наградить меня приятными ощущениями! Пока молодые чурки продолжали во мне двигаться, моё лицо приняло выражение какого-то мучительного наслаждения. Моё тело снова задергалось в конвульсиях оргазма. По напряженным, быстрым движениям я поняла, что они вот-вот кончат. И вслед за этим в меня и во влагалище и в попу и в рот вылились скользкие потоки спермы. Глотать я уже не пыталась. Сперма потекла по моим сиськам и животу.

Когда все кончили почти одновременно, я вся с головы до ног была залита спермой. Их вонючей спермой!

Меня тошнило от спермы. Я упала на пол и замерла, переводя дыхание.

Насильники, видно, сильно устали. Тяжело дыша, все потные и липкие, они отвалились на диван и, вывалив растертые органы, расслабившись, отдыхали. Здорово поработали, твари!

Тут подонки очухались и сказали, что здорово позабавились. Вечеринка удалась!

Мне приказали собрать свои вещи и убираться.

Я сориентировалась быстро. Я собрала свои вещи и, шатаясь после грязного секса, выбралась голая, перемазанная спермой, из ненавистной квартиры. Кое как оделась в подъезде. Надо быстрей уносить ноги, быстрей, пока они в отрубе, пока они не вспомнили, что они меня купили. На площадке, озираясь, я, как сумела, натянула одежду прямо на испохабленное тело, и на шатающихся ногах, бегом пустилась прочь!

Если бы дело ограничилось студентами, я бы побежала прямиком в полицию. Но чурки?! Они же меня купили! И где гарантия, что они не накинут мне мешок на шею и не увезут меня в какой-нибудь горный или пустынный аул? На Кавказ или в среднюю Азию? Уж не знаю, какой национальности этот Азиз и его кунаки.

Завернув в ближайший парк и успокоившись, я, присев на скамейку и достав из сумочки зеркальце, привела себя в порядок. Женщина в любых обстоятельствах должна оставаться женщиной. Накрасила губы, полюбовалась на себя. Да, я в порядке.

Когда я пришла к дочери в общежитие, встретилась с Ксюшей. Она уже собиралась звонит в полицию.

— "Ну как ты, мама? Как? Что было?"

— "Да ничего не было, доченька! Я их...! Да что эти сопляки мне сделают?! Сыны занюханные! Будут знать, как себя вести! Ещё и извинялись за хамство!"