Домой я вернулся довольно поздно. В квартире было тихо и я уже решил что все спят, но через несколько секунд подошла мама. Она явно недавно приняла душ, и пила чай на кухне, оттуда и пришла меня встретить, взяв чашку с собой. Мамуля молча прихлебывала чаек, а я немного оторопев смотрел на неё, ибо посмотреть-то было на что! На голове тюрбан из полотенца, а на теле халат. Вот только он был не надет, а накинут, на голое тело, и был распахнут! Так что я получил возможность немного полюбоваться мамиными прелестями, которые были явно напоказ выставлены и хорошо видны через расходящиеся полы, которые почти не сдерживал расслабившийся пояс. Покосившись за плечо мамы, в темноту коридора, я прислушался, но там, по прежнему, было тихо, отец явно спал. Не думаю что мама бы выставила соски наружу и голую промежность, мне на обозрение, если бы он бодрствовал.

- Дразнишься, да? – укоризненно шепнул я, переводя взгляд от грудей до темного треугольника.

Мама фыркнула, хитро улыбнулась, нарочито медленно, молча запахнула халат и завязала пояс, но в ее глазах я заметил что-то противоположное поведению:

— И все же... Что-то случилось, мам? – забеспокоился я, - С отцом поругались, или что?

— Нет, с отцом у нас все в порядке, он в отличии от тебя, уделил мне время, а теперь отдыхает, - криво улыбнулась мами, и поджав губы, через паузу спросила, - Как Настя?

— Нормально…, - ответил я, и тут же все понял, и спросил еле слышно, - Ты что… ревнуешь что-ли?

— Да, есть немного, - честно ответила мама, также шепотом, - и, если ты сам не понимаешь почему, я тебе завтра объясню. А пока, имей ввиду, тренировок ты лишен на неделю!

— На неделю!? Да за что!? – опешил я.

— Завтра! – неожиданно зло, через зубы, прошипела мама, и резко повернувшись, ушла.

Но вместо того, чтобы расстроить - ревность мамы меня окрылила! Ревнует значит любит, же? С этой мыслью жить стало приятнее, и даже грядущая штрафная неделя, выглядела уже не наказанием, а подтверждением того, что дорогой идем верной. Ведь мама вышла встретить меня именно для того, чтобы показать, что ей не все равно, с кем я и как, и что потерял... Хорошо что только на время!

— --

На завтра был общий выходной, и за неимением планов, я поев, полночи гамал на ПК, а потом планировал спать до обеда, чем поначалу весьма успешно занялся. Но не тут-то было!

— А ну вставай, ленивец! - услышал я бодрый голос, но, к сожалению, не мамы, а отца, - 45 секунд подъем! Умываться, жрать и со мной по делам!

И это в восемь то утра! В субботу!? Но батя, смеясь, неумолимо распихал меня, и только убедившись что я проснулся, вышел. И уже через полчаса, я вынужденно покинул квартиру, вместе с отцом, который в итоге привез меня в наш гараж. Мы вытащили почти все из погреба, просушили картоху и не только, а потом к вечеру, затащили все обратно. И разумеется, отец не дал мне скучать в промежутке, заставив разбирать и сортировать хлам, в итоге почти ничего не дав выкинуть!

— Пригодится! – отвечал он почти каждый раз, когда я показывал ему очередную пыльную хрень, - места полно, пусть полежит, выкинем, когда места станет не хватать.

— Ага, ты скорее второй гараж построишь, Плюшкин, - ворчал я, и батя с этим, смеясь, соглашался.

На обед заказали пиццу, правда за ней надо было тащится к будке охраны, и пехом, да еще и поделится с псом пришлось, уж очень просил. В целом день прошел весело, батя балагурил и работал как конь, вынуждая меня не отставать, да еще и по пути делился мужскими наставлениями про все и женщин в частности.

— Женщина внимание очень любит, никогда не забывай, комплимент скажи и хоть конфетку принеси, мелочи им очень важны, - сказал он когда мы уже собирались в обратный пусть, - иди вон, на пустыре цветочков нарви, маме подаришь.

— А чо я-то, сам и дари, - напрягся я, подозревая подвох.

— От сына ей тоже приятно будет, а я и так часто приношу, если ты не заметил, - ответил отец, прищурившись и фыркнув добавил, - стесняешься маме букет подарить, что-ли?

— Нет, конечно! - хмыкнул я, отправляясь на пустырь, и думая – «Знал бы ты, батя, чего я не стесняюсь с мамой делать, тут бы меня на этом пустыре и прикопал… по частям…»

Нарвав ромашек и еще каких-то неизвестных мне разномастных и разноцветных цветочков и травинок, на мой взгляд подходящих для букета, я подумал, что зря так напрягаюсь, отец скорее вычислит нас по поведению, а не по уликам, и что надо как то проще ко всему относится.

— --

- Ой! Спасибо…, - мама буквально растаяла и даже покраснела немного, принимая мой скромный полевой букет, и улучив момент, коротко, но очень сочно поцеловала меня, крепко обняв.

— Вот, видишь, - чуть позже ткнул меня в бок улыбающийся отец, головой указывая на напевающую песенку довольную маму, пристраивающую букетик в вазочку, - мелочь, а сколько эмоций.

— Да знаю я… - проворчал я, тем не менее благодарно улыбнувшись отцу.

— Все знают, но забывают, – и батя добродушно толкнул меня плечом, и мне вновь стало стыдно перед ним.

Но стыд, дело такое, касалось бы чего-нибудь другого, может и загрыз бы, а в данном случае желание, направленное на маму, смело бы и куда более крепкие преграды. Тем более что после поцелуя в прихожей, мне очень хотелось повторить хотя бы его, ибо на большее рассчитывать конечно не стоило.

Поговорить с мамой, по интересующей теме, таки удалось, вскоре, перед ужином. Я первым приняв душ, зашел на кухню, и пользуясь тем, что отец еще мылся, подошел к маме сзади и крепко обнял. Я сделал это скорее по сыновьи, ибо не трогал груди, но вставший и прижатый к заду матери член, как бы намекал.

— Родной… не шали, и ты наказан, забыл? – мама не очень активно вырывалась, и повернувшись просто оказалась в моих объятиях, прижавшись всем телом, но сразу стала отпихивать меня.

- Еще один поцелуй, мам… тренировки должны быть частыми, иначе бесполез…

Мама прервала мои слова, закрыв мне рот своим. Поцелуй был так страстен, глубок и вкусен, что я неосознанно задергал задом, трясь членом о маму, и она делала движения тазом мне навстречу, еще больше распаляя меня, так что я даже успел обнаглеть и пощупать ее попку. Это продлилось полминуты, затем мама таки оттолкнула меня:

— Вот тебе! - сказала она, вытирая губы, и таким тоном, как будто наказала меня этим поцелуем, а не подарила сладкие мгновения, хотя в каком-то смысле все же наказала.

Ведь я сел за стол, с такой эрекцией и общим возбуждением, что не иметь возможности получить от нее еще что-нибудь, было весьма и весьма удручающе.

— Спасибо, было очень вкусно, - все же ответил я, дистанционно чмокнув ее губами.

— Шалун… больше не лезь! И вообще, отец дома, ты чем думаешь? – процедила мама сквозь зубы, но улыбаясь.

— Им! – указал я головой в сторону своего органа.

— Оно и видно! И я хороша, позволила лишнего… Серьезно, не лезь сам больше, иначе такие штрафы получишь, что о таком, недельном, мечтать будешь. Вплоть до полного отлучения!

— Понял! Так, это… а за что на неделю-то, все-таки? – спросил я, любуясь мамой, которая заканчивала готовить, и повернувшись ко мне спиной, шевелила попой, пританцовывая под музыку из телевизора.

Подойдя к столу, и уперев в него руки так, что халатное декольте очень сильно распахнулось, показав мне не только сладкую ложбинку, но и два, ничем не прикрытые полушария.

— За то … что ты мне и-з-м-е-н-и-л! - тихо ответила она, по буквам.

— В каком смысле…!? - удивился я.

Мама махнула рукой, призывая замолчать, прислушалась, потом понизив громкость голоса до минимума, ответила:

— Если ты такой тупенький у меня, то поясню – ты мил-человек, мамке в рот писюн суешь? Суешь… И даже кончаешь туда, угу? Угу! А мамочка делает ням-ням, кстати, что немаловажно, согласен? – мама даже почмокала губами, для доходчивости.

— Да…, - я в ответ множественно покивал, еще бы я был не согласен, - но я же…

— Обнимаемся, целуемся... мои груди, задницу, ноги… Да всю меня уже ощупал! И даже в святая святых допущен… И что, неужели ты думаешь, после всего этого, мне приятно, когда ты с другой потом кувыркаешься? – мама говорила чересчур спокойным тоном, делающим его еще более недовольным, и в глазах обида тоже явно читалась.

— Но, мам, я бы и не стал, если бы мы с тобой…

— Стоп! Я не про это, а про психологию. Я то все понимаю, но знаешь ли, сразу после меня, ты пошел к другой!? То есть неудовлетворен мною ты, стало быть… — вот что обидно, понимаешь?

— Да, неудовлетворен! – ответил я, таким громким шёпотом, что мама приложила палец к моим губам, и утихнув добавил, - Я бы… но нельзя же… и после того, что было… Я только завожусь… И мне очень нужно было выпустить пар…

— Да понимаю я же… я тоже пар выпускаю потом, на отце…точнее под... - улыбнулась мама, - но, все равно, ты наказан на неделю. Приговор окончательный! Наверное…

— Я протестую, Ваша Честь! – улыбнулся и я, - неделя — это очень много.

— Я рассмотрю вашу апелляцию позже, - ответила мама, и вновь махнула рукой, да я и сам уже услышал, что отец вышел из ванной.

— -

Сжав сразу обе сиськи пальцами, я одним ударом вошел в Настю. Ее молодое гибкое тело изогнулось, а из горла вырвался сдавленный стон. Вторым толчком я вбил член еще глубже, и не в силах сдерживаться, она вскрикнула, и несколько раз ударила кулаками по постели, закрыв глаза. Третий и четвертый толчки Настя приняла почти молча, даже дыхание задержала, но сильно вздрагивала, замерев и дрожа всем телом, еще сильнее обвила меня ногами и вцепилась ногтями в плечи. Пятым ударом я выбил из девушки такой громкий крик удовольствия, что уже не мог трахать ее размеренно, а окрыленный ее страстным криком, стал быстро и глубоко долбить её тугую пещерку! С каждым толчком Настя уходила в наслаждение глубже и глубже, и через минуту подо мной билась в конвульсиях удовольствия, закатившая глаза самочка, полностью отдавшаяся самцу. Стоны девушки слились в один бессвязный поток. Член входил очень туго, так туго что хотелось подлить смазки. И это сопротивление узкого отверстия быстро привело меня на порог финиша…

- Ты снова мне изменяешь? – очень тихо прозвучал грустный голос рядом с нами.

Обернувшись, я увидел маму! Полуголую, в белом лифчике и без трусиков, стоящую рядом с кроватью.

- Ма?.. – материнская грудь магнитом притянула мой взгляд.

- А я хотела, чтобы мы с тобой любили друг друга, - подала голос девушка, которую я трахал.

Я перевел взгляд на нее и вздрогнул! Подо мною лежала мама! Все еще двигая тазом, я выдавил из нее знакомый, громкий и протяжный стон, ведь мой крепкий член был в ней!

До плеча дотронулась прохладная ладонь. Посмотрев на рядом стоящую женщину, я увидел Настю, на которой был тот самый белый лифчик...

- А как же я… - прошептала она и сделав шаг ко мне, прижала моё лицо к быстро ставшими большими, грудям, - и прошептала в самое ухо, - Сынок, а ты справишься с нами двумя…?

- Я… да… конечно, мам, - я начал, одной рукой, стягивать трусики со стоящей рядом мамы, продолжая трахать лежащую подо мной... маму!

- А где Настя? - спросил я у нее, изо-всех сил вбивая член во влажное нутро, чувствуя, как меня буквально обжигает, так там было горячо.

- Я не знаю...- ответила мама, стоная, - а она нам нужна, ммм? Тебе меня мало, аах...?

- А чего это вы тут делаете? – громом прозвучал за спиной голос отца!

Вздрогнув, я проснулся, весь в холодном поту...

Сон был настолько реальным, что я встал с чувством вины и желанием попросить прощения, вот только никак не мог понять у кого. У мамы и Насти – за измену, или у отца… за предательство? Осознание что это был сон пришло быстро, но чувство вины осталось, и некоторое время позанимавшись самокопанием, я пришел к выводу что мне стало стыдно за все, но ни у кого прощения я просить не буду. С отцом понятно, молчим, улыбаемся и машем. С Настей, тоже понятно. А вот с мамой… мама и сама понимает, что ее ревность бессмысленна, нужно просто больше ее любить и ласкать. А еще лучше… но пока не стоит об этом. Тем более, с другой стороны – с той, где мама лежала под отцом и выполняла, не без желания и удовольствия, супружеский долг – я же не устраиваю по этому поводу сцены ревности. Да и вообще, как можно обвинять друг друга в изменах в нашей ситуации? Мы и сексом то еще не занимались… Оральный все-таки не считается, это скорее петтинг... Да даже если бы и занимались, ревновать глупо...

— --

Общение с мамой, в течении дня, который мы все дружно протюленили, было вполне обычным. Она держала себя в руках и больше не издевалась надо мной, ну а я то и подавно, ни в коем разе не совершал, никаких непозволительных, нормальному сыну, действий. Но зато мама явно смотрела на меня как раньше, с любовью и нежностью, и если и сердилась, то не так сильно, как вчера, вероятно, подумала, остыла и пришла к тому же выводу что и я. Мы даже не обсуждали это, просто проехали и общались, как и раньше – весело и по-простому.

Вечером отец, внезапно возжелал поиграть в «Крах», самодельный вариант монополии, который он хранит еще со своего детства, и мы часто рубимся. За игрой, и вообще, в последние дни, он ни разу не сказал, что мы стали другими, как было в первые дни. По этому поводу мама, уже потом, сказала мне что, судя по всему, мы уже втянулись, вот и ведем себя так, что отец не видит ничего необычного. Ну или он просто привык к тому что что-то постепенно изменилось...

— Но это не значит, что ты уже прощен, - шепнула она мне, когда зашла чмокнуть перед сном. Хотя от этих ее глубоких и страстных «чмоков», с активным языком, у меня орган потом дымиться начинал и приходится заниматься ручным трудом, и она же это знает, редиска моя сексуальная, но вредная.

А еще, я подумал, что раз отец уже не видит напряжения между мамой и мной, то нужно завтра поприставать к маме, мы же втянулись – ключевое слово МЫ. Тем более что ее ревность — можно использовать как повод. Типа предложить показать ей кого я больше люблю, и кому точно не стоит ревновать…

— --

Я как обычно пришел домой, после обеда по времени, освежился и сел кушать. Мама, накрывая, весело щебетала о том о сем, при этом вообще никак, не проявляя, ко мне, лишнего, женского, внимания. Даже когда встретила в прихожей, просто приобняла и чмокнув в щеку удалилась, как было всегда раньше, до её добровольного становления моим тренажером. Я как раз обдумывал, как и когда подкатить, и разминая в руке хлебный мякиш, слепил из него сердечко, затем проткнул его зубочисткой – типа стрелой.

— Это тебе мамуль, от любящего сына, - пафосно сказал я, протягивая ей свою детсадовскую поделку.

— Какая прелесть, - умилилась мама, приняла подарок, и взяв еще одну зубочистку, насадила сердце на него как на кол, после чего второй стороной воткнула в свечу стоящую на вытяжке, - Вот, будет напоминать мне о твоей любви… Хотя я знаю, где у тебя сердце расположено... в трусах!

Мы посмеялись, и мама, переливая первое из ковшика в тарелку, поинтересовалась:

— Как учеба?

— Нормально…, - ответил я пытаясь сообразить о какой именно учебе речь.

— А мне кажется тебе нужен репетитор, - вздохнула мама.

— Это факт, - не стал отрицать я, причем это точно касалось всех типов моего образования.

— Заниматься будешь сегодня? – спросила мама, ставя передо мной тарелку борща.

— Буду, конечно, - ответил я, принимаясь за еду, и не врал, позаниматься надо было, и хотелось, конечно, тоже очень.

— Ну, ты постарайся уж, - хмыкнула мама.

— Мам…, - сдался я, - а ты про….

— Даааа…! - перебила мама, хитро улыбнулась и вышла из кухни, и уже из коридора добавила, - часа через полтора!

Благоразумно не став уточнять почему недельный штраф закончился через два дня, я прошептал:

— Сейчас поем, а потом и тебя всю съем! – и доев первое, от второго решил отказаться, в пользу грядущего десерта.

— --

Через час с небольшим, повторно освежившись, я вышел из ванной и услышал мамин зов, из моей же комнаты. Родительницу я обнаружил лежащей на моей кровати, под одеялом, натянутым до подбородка. Она молчала и улыбалась, и не став тянуть, я подошел и просто напрыгнул сверху, сжав хихикающую маму, так что она оказалась в ловушке. Сразу наклонившись, я стал целовать её, с удовольствием отметив податливость и ответную активность маминых губ и языка.

Ох, как же мне хотелось воспользоваться маминым ртом, сунув в него член, но так наглеть не решился, тем более что она, в очередной раз почувствовав мои хотелки, сказала:

— Сынок… сделай так как делал в прошлый раз, а? Только… если ты меня не победишь, то и на ласку не рассчитывай, понял? – ультиматум прозвучал так эротично, что только придал мне уверенности в себе.

В прошлый раз я трахал маму языком. Именно трахал и да, я и сам заметил, что маме это очень понравилось. Но да, не довел до победного, нужно исправляться. И готовясь к штурму я слез с мамы и одним движением сдернул с нее одеяло.

Мама была в чулках и поясе. И все. Пока я пялился, на качающиеся груди, мама удобно улеглась на кровати, перпендикулярно, успев положить себе под спинку подушку. Когда она, довольно по-блядски, раскинула свои полусогнутые ножки, я уже так возбудился, что только титаническое усилие удержало меня от прыжка на нее с целью войти членом в раскрывшуюся передо мной киску матери. А она, как будто издеваясь, еще и поиграла пальчиками со своей дырочкой, прикусив губу и влажно глядя на меня.

— Ну и чего ты ждешь? – услышал я ее шёпот, - письменного приглашения?

Ох, услышь я такое, и в такой позе от Насти, через секунду уже трахал бы ее жестко и глубоко... И засунув поглубже надежу о том, что мама именно этого и хочет, я сильно потряс головой. Под аккомпанемент её смеха, я вышел из легкого оцепенения, встал на колени перед мамой, и поглаживая внутреннюю часть бедер, раздвинул их еще шире. Мокрая дырочка «смотрела» на меня так маняще, что я даже побоялся ее сразу трогать, чтобы голову не потерять, поэтому медленно и нежно, смакуя каждый миллиметр, провел языком сначала по одной стороне, а потом по другой, вдоль половых губок, но не касаясь самой киски. Мама задрожала и тихо что-то пробурчала, но это точно было ругательство. Я повторил маневр еще несколько раз.

— Сынок… ну не мучай меня… - услышал я просьбу матери.

Но я вновь облизал только пограничные территории, и тут мамина рука схватила меня за волосы на затылке и буквально плюхнула моё лицо себе в промежность!

— Ааайх...Сучек! Издеваешься, да? Ох... – сказала она срывающимся голосом и заохала, ведь нырнув ртом в лепестки я сразу занялся их тщательной полировкой.

Я долго вылизывал мамину киску, прислушиваясь к ее реакции и подсказкам. Трахал языком, засасывал малые губки, буквально пожирая все, вгрызался, поднимая мамин зад от постели, еле удерживал ее, ведь она дергалась как сумасшедшая! В процессе, зубами, стянув с нее чулки, облизал все ножки, включая ступни и пальчики и вновь пожирал киску, громко стонающей мамы. В итоге я достиг успеха, в этот раз четко поработав именно с клитором. Чередуя довольно жесткие лизки, с силой прижимаясь лицом, с недолгим посасыванием, я услышал, увидел и почувствовал, как мама забилась в сладких судорогах и как хриплые стоны, со свистящими выдохами, наполнили мою комнату.

И в этот же момент, пока широко раскинувшая ноги мама, тяжело дыша и подергиваясь, гладила свое тело, и смотрела на мой член, который я уже достал, и мы с ним оба стояли, буквально нависнув на ней, я понял – что если не трахну ее, то сойду с ума. И еще я понял, по ее лицу, что она позволит мне войти в себя, что она жаждет этого не меньше меня... Но опасение, что после этого секса – может закончится вообще все, меня удержало. А приглашения не прозвучало…

Пока я боролся с собой, Мама отошла от оргазма и села на кровати, сразу притянув меня к себе за бедра. Не став тянуть, наклонив голову на бок она подарила мне еще один непередаваемо прекрасный минет в исполнении рта родной матери. Я попросил её позволить мне потереться, но мама ответила, что это только если она в белье и колготках, а так нет. Зато она позволила мне довольно прилично по амплитуде, самостоятельно подвигать членом у нее во рту, как бы немного трахая, чем я воспользовался в полной мере.

Глубоко член никак не входил, но каждый раз упираясь маме в глотку я испытывал кайф, тем более что держал ее за голову, и двигал тазом. Смотреть как мой член погружается в рот матери мне никогда не надоест. В тот момент, когда я входил мама открывала рот и губы, так что тычок головки выдавливал из маминого горла сдавленный звук, и иногда немного кашля. А когда я вынимал, мама сильно сжимала член губами, так, что они вытягивались вслед выходящему члену. Я быстро освоился, и вскоре стал вынимать почти все, оставляя в губах мамы только кончик члена. Постепенно набрав приличную скорость, все сильнее и сильнее тыкался в рот, и мама довольно громко мычала и хрипела, принимая орган.

И все-таки я переусердствовал, и член скользнул куда глубже чем я хотел, точнее я хотел глубже, конечно, но не пытался особо. Но головка полностью нырнула в горло мамы, до того, как я это понял и остановился. Мне не показалось что для неё это было сложно, но округлившиеся глаза мамы говорили об обратном! Я начал было движение назад, чтобы вынуть, но тут рука мамы, прошла у меня между ног и легла на зад, и держась сразу за обе полупопицы, она сама двинулась вперед, полностью приняв член! Подергавшись, мама медленно вынула его, и тут же согнулась в кашле.

— Кха-кххе… Да что же это такое… кхе… ведь тогда... я смогла…- просипела она, и вновь взяла член в рот, правда в горло не приняла.

— Мам…

— Уффм-уфм, - промычала она, пресекая мои попытки ее остановить.

Мама стала сосать очень сильно, и дрочить ствол при этом, делая небольшие передышки, чтобы немного покашлять, а я стоял и сдерживался, продлевая кайф. Когда сил сдерживаться не осталось я решил, что мама простит, и взяв ее за голову стал запихивать член ей в горло, надеясь кончить при глубоких фрикциях. Мама начала сопротивляется, задергалась, двигая головой, сдерживая меня руками – тут то я и кончил. Почувствовав это, мама расслабилась, и сама несколько раз сильно насадила голову на член, приняв и проглотив все мое семя.

И только потом, вновь покашляв, она сказала:

— Давить не надо, сынок, порвешь маме ротик…

— Прости…

— Да ладно, чего уж там… - ответила она, улыбаясь, и еще некоторое время сосала и лизала пока орган не стал кристально чист, потом прижав к губам сказала члену «до завтра», и нежно поцеловав его, встала.

Я пытался ее удержать, но мама, смеясь оттолкнула меня, и пошла к выходу, но я успел сделать кое-что. Я успел обнять маму сзади, и пока она, смеясь отбивалась от меня - просунул член между бедер ойкнувшей матери и коснулся им ее сочащейся соками киски. Почувствовав напрямую, её естество, членом, я уже было вознамерился получить большее, но мама изогнулась, застонала, вырвалась и убежала, причитая на ходу:

— Нет-нет-нет! Нельзя!

И я вновь не решился бежать за ней. Ведь, она была очень возбуждена, я знаю, и когда я дотронулся членом там куда хотел войти – она бы сделала что-то, что дало бы мне понять, что можно идти дальше. Но она убежала…

И в очередной раз, кончив в рот родной матери, глядя на закрывшуюся за ней дверь, я почти сразу же принялся дрочить... «Да что же это!? Завтра - следующий раз... Господи, где мне взять силы что бы сдержать себя в следующий раз!? Где!? Где, блядь!?» - думал я, двигая рукой по органу и все никак не мог кончить, размышляя больше о последствиях секса с мамой, чем о нем самом. Ибо моё терпение было не бесконечно, и глас разума угасал, но все еще звучал, очень тихо, правда. Осталось только решить, мне самому, без обсуждения с мамой, идти ли на риск...?