Крошечные мелочи

TINY LITTLE THINGS

Likegoodwine

Глава 1 - Открытие

Мы с Мартой любим задерживаться в постели на несколько минут каждое утро после звонка будильника. После стольких лет мы знали как для нас лучше. Эти теплые ленивые дополнительные минуты в постели должны быть оплачены отчаянной борьбой, чтобы подготовиться к работе. Несколько лет назад расплата также включала безумный рывок, чтобы подготовить детей к школе. Теперь, когда двое наших детей ушли, мы все чаще задерживаемся в постели, перед безумной утренней суетой - той, что предшествует движению на работу.

Что еще хуже, мне пришлось покинуть дом на добрых двадцать минут раньше, чем обычно. Марта должна была работать допоздна сегодня вечером, поэтому вместо того, чтобы взять мою машину - мы работаем недалеко друг от друга, поэтому ездим на работу вместе, - я решил поехать на своем горном велосипеде на работу. Прогноз погоды также предсказывал великолепный весенний день.

Я откусил последний кусочек тоста, запил его кофе и был готов идти.

— Я уже иду, Милая, - крикнул я в сторону ванной, где все еще была занята Марта.

Я ждал, что она высунет голову за дверь и заговорит со мной, но ответа не услышал.

— Увидимся вечером. Я люблю тебя, - добавил я через несколько секунд.

Я опаздывал, у меня не было времени обдумывать отсутствие ответа от Марты. Я бросил ключи в рюкзак и вышел.

Я Фрэнк Маккей, 53-летний офис-менеджер государственного департамента общественных работ. Моя жена Марта, 49 лет, работает помощником по административным вопросам в главном офисе производственного предприятия. Мы оба выглядим лучше среднего, но Марта ослепительна, если мне позволено так выразиться. Она не выглядит на свой возраст; многие мужчины смотрят в ее сторону, когда мы выходим.

Десять минут спустя я услышал свисток, сообщающий, что я получил текстовое сообщение. Через несколько секунд зазвонил мой телефон. Во время езды на велосипеде достаточно сложно следить за всеми автомобилями, и я не разговаривал по телефону в пути. Я отвечал на звонки на работе.

Я пришел на работу вовремя, но был так занят тем, чтобы должным образом одеться для встречи в 8:45, что оставил свой мобильный телефон в рюкзаке, забыв обо всех телефонных звонках. Позже я последовал за группой коллег на обед. Наконец, во время послеобеденного перерыва на кофе, я вспомнил о телефонных звонках.

У меня было пять сообщений от Марты, два сообщения и три голосовых сообщения.

Первое текстовое сообщение было отправлено в 8:10 и гласило: "Ты взял не те ключи. Позвони мне".

Второе сообщение было отправлено в 8:35: "Я жду твоего звонка."

Затем я прослушал голосовую почту. Первое сообщение было оставлено в 8:11.

"Привет, милый! Ты взял не тот набор ключей, когда уходил. Не мог бы ты подбросить их мне на работу сегодня утром? Они мне нужны. Позвони мне, - ее голос был немного резким, и я не понял почему. Ей не нужны ключи на работе. Они используют современную систему безопасности с ключ-картой.

Второе голосовое сообщение было оставлено около 10:15. - Что ты делаешь, Дэйв? Я ждала ключи все утро. Позвони мне. У меня есть дела поважнее, чем просто ждать тебя. Я знаю Марту более 25 лет, 23 года как жену. Для меня было очевидно, что она по-королевски разозлилась. Гнев и презрение сочились из каждого слова.

Прежде чем прослушать ее последнее голосовое сообщение, я достал ключи из рюкзака и положил их на стол. Я прослушал последнее сообщение, оставленное в 12:55. "Где ты? Я все еще жду своих ключей. Я не знаю, о чем ты думал сегодня утром, но лучше бы они были у меня на столе сегодня днем". На этот раз Марта не сдерживала свой гнев, она почти кричала.

Я был ошеломлен. В последнее время я начал привыкать к тому, что Марта злилась на меня по пустякам. Приближаясь к 50 годам, я подумал, что, возможно, она переживает изменения в своем теле, которые заставляют ее вести себя странно. Это объяснение она дала мне, когда я указал на ее изменение в поведении. Она упрекнула меня, когда я попросил ее обратиться к врачу для гормонального лечения или что там еще делают с менопаузой. Жизнь с Мартой в последнее время стала очень трудной, наши отношения были натянутыми.

Но было странно наблюдать такую вспышку из-за связки ключей, в которых она не нуждалась. Я работал над собой. Думаю, двое могут сыграть в игру гнева. Я решил не звонить ей, а просто дождаться пяти часов, чтобы отвезти чертовы ключи.

Вскоре после пяти я добрался до рабочего места Марты. Сюрприз, сюрприз, я как раз успел увидеть, как она выехала со стоянки и направилась домой. Несмотря на интенсивное движение и способности моего байка, я так и не смог догнать её. В любом случае, делать это было бесполезно, так как мы оба возвращались домой. Я знал, что скоро она выедет из интенсивного движения и наберет скорость, с которой я не смогу сравниться, поэтому решил пойти своим обычным более прямым маршрутом, чтобы попытаться обогнать ее домой.

Несколько минут спустя я был застигнут врасплох, когда увидел ее машину, направлявшуюся в другой район города. Это был более легкий маршрут для меня - я могу срезать через парк, - но определенно не лучший путь для Марты. Она свернула на улицу, вдоль которой выстроилось множество двухэтажных дуплексов, припарковавшись у обочины. У меня появились подозрения, поэтому я замедлился, наблюдая за ней издалека, когда она поднялась по лестнице и позвонила в дверь, набирая текст на своем телефоне. Даже с того места, где я стоял напротив своего велосипеда, я услышал, как зазвонило ее сообщение. Она прочитала сообщение, вернулась к своей машине и уехала.

— Что, черт возьми, произошло? - спросил я себя. Марта, которая должна была работать допоздна, приехала в неизвестную квартиру. Я схватил связку ключей, которую держал в руках, чтобы взглянуть поближе. Я узнал ее ключи от машины и наши ключи от дома. Однако был еще один ключ, который я не узнал. У меня было такое чувство, что это был ключ, которого так не хватало Марте. Я подошел к дуплексу, поднялся по лестнице, вставил ключ в замок входной двери и повернул. Щелчок замка ознаменовал конец моего брака с Мартой.

Я не открывал дверь. Мне нужно было подумать. Что мне делать? Мой растущий гнев сделал заманчивым войти в квартиру любовника моей жены, разрушив его вещи. Или я мог бы подождать его и выбить из него все дерьмо. Или я мог бы просто пойти в полицейский участок и пойти прямо в тюрьму. Нет, слепой гнев не был правильным ответом. Но я должен был что-то сделать.

Я заглянул в квартиру. Формально я совершал незаконное проникновение, но, если бы я поторопился, меня бы не поймали. Первое, что я увидел, была аккуратно сложенная почта на маленьком столике в прихожей. Я схватил счет за телефон. Письмо было адресовано Стиву Мюллеру. Я понятия не имел, кто это был, но телефонный счет мог пригодиться. Я положил его в рюкзак. На данный момент информации было достаточно. Я не хотел, чтобы меня застукали за шпионажем в чужой квартире, поэтому убрался оттуда к чертовой матери.

Вместо того чтобы отправиться домой, я поехал в соседний хозяйственный магазин. Через несколько минут у меня был дубликат ключа.

Я ожидал, что Марта будет дома, но ее машины не было на подъездной дорожке. Я не знал, что написал ей ее любовник, но это должно было быть сообщение, чтобы встретиться с ним в другом месте. Я решил немного поиграть с Мартой. Я позвонил ей, но она не ответила. Я не оставил текстового сообщения, но отправил ей голосовое сообщение.

— Я тоже опаздываю, но скоро привезу ключи. Я скоро буду в твоём офисе.

Потребовалось несколько секунд, чтобы получить ответ.

— В этом нет необходимости. Я приняла другие меры. Я только что вышла из своего кабинета. Просто езжай домой, - последовал ее немедленный ответ. В своей голове она, вероятно, добавила: "И оставь меня в покое, тупица."

Я провел дерьмовый вечер. Марта вернулась домой только в десять часов. Это дало мне добрых четыре часа, чтобы решить, что делать.

Во-первых, я хотел получить доказательства ее измены. С копией, которая теперь была у меня на брелке, было бы проще простого сделать то, что нужно. Телефонный счет был указывал на её любовника сам по себе. Они постоянно разговаривали по телефону и переписывались друг с другом, даже вечером, когда мы с Мартой были вместе. Все это время я думал, что она переписывалась с нашими детьми.

Неужели мне действительно нужно знать, почему она решила бросить меня? Нет! Теперь это не имело значения. Наша любовь угасла за последние шесть месяцев. Может быть нужно столько безразличия, упреков и придирок, прежде чем любовь мужчины начнет угасать. Теперь я понял, что моя "любящая жена" отдалялась от нашего брака, но я никогда этого не знал. Сегодняшнее открытие стало последним ударом по очень дерьмовому браку. Мы закончили.

В нашем штате нет никакой выгоды от доказательства супружеской измены: непримиримые разногласия были бы мотивом, и судья разделил бы наши активы 50 на 50. Но, как обманутый муж, я чувствовал, что должен многого достичь, чтобы вернуть себе немного своей гордости. Я не позволю Марте лгать, будучи замужем. Причина будет обнародована для наших детей, родителей и друзей. Зная, как изменилась Марта за последние несколько месяцев, я бы не удивился, если бы она попыталась каким-то образом сделать меня плохим парнем.

Я действительно играл со многими сценариями мести, но решил не идти по этому пути. У меня было всего несколько лет до досрочного выхода на пенсию, и я не хотел портить это. Выход на пенсию не был бы тем, что я представлял себе все эти годы назад, когда я жил с Мартой, но это было лучше, чем попасть в тюрьму и потерять работу. Теперь, по крайней мере, я буду наслаждаться своей отставкой так, как мне хотелось, а не так, как хотела Марта.

Я решил встретиться лицом к лицу с раздражением Марты, когда она вернется со своего свидания, чтобы это сработало в мою пользу. Ее гнев может привести к небольшой ссоре и извинит мое ледяное поведение в течение следующих нескольких дней. Однако секс со Стивом, должно быть, немного успокоил ее. Теперь, когда я был очень внимателен, я понял, что она немного отводила мои глаза.

Когда Марта наконец вернулась домой, она была удивлена, увидев, что я все еще сижу в гостиной. Она бросила запасной ключ от машины в контейнер, который мы держим у двери, и схватила свою собственную связку ключей, которую я положил туда раньше. Взглянув на ключи, она бросила их в сумочку. Я ожидал какого-нибудь ворчания, но она не произнесла ни единого слова.

Она направилась прямо в ванную.

— Я устала, - сказала она кому-то в коридоре. - Я приму душ и сразу лягу спать.

— Что? Спросил я. - Никакой любви сегодня вечером?

Ее единственным ответом было закрыть за собой дверь ванной и запереть ее. Вы знаете много женатых людей, запирающих дверь в ванную? Раньше я этого не замечал, но так часто случалось, когда Марта возвращалась с "работы допоздна". Боже мой, я был таким глупым. Неудивительно, что она бросает меня.

Перед сном я посмотрел вечернее шоу. Я надеялся, что Марта крепко спит. Клянусь, она все еще не спала, сон тоже ускользал от нее.

На следующее утро под предлогом встречи я рано уехал на своей машине. Вместо работы я зашел в электронный магазин и купил несколько интересных вещей. Мне потребовалось всего пару часов, чтобы подключить квартиру Мюллера к звуку и изображению. Находясь в квартире так долго, я успел осмотреться. Она была очень хорошо обставлена. Многие предметы выглядели как предметы старины. Я не знаю, была ли у него горничная, но его квартира была безупречна, нигде не было видно ни пылинки. Интересно, был ли он зациклен в том, что касалось чистоты? Это была пища для размышлений. Я надеялся, что мое маленькое шпионское снаряжение останется незамеченным в течение нескольких дней, по крайней мере, достаточно долго, чтобы получить некоторые пикантные кадры от моей жены и ее любовника.

Мне не следовало беспокоиться об этом. Вернувшись в офис после обеда, я получил еще одно сообщение от Марты, в котором она просила меня не ждать ее, так как у нее была еще одна поздняя встреча. Я договорился о встрече с адвокатом на следующий день.

В тот вечер я проезжал мимо квартиры Мюллера и увидел машину Марты. Несмотря на все, через что я прошел за последние 24 часа, я все еще чувствовал, как мой очаг тонет от очередного доказательства ее предательства. Завтра будет решающий день. Я поехал обратно к дому. Меня так и подмывало просто поселиться в городском мотеле, но было бы нелепо идти на такие расходы, когда я не виноват.

Вернувшись домой, я подумал о том, чтобы переночевать в гостевой спальне, но снова решил, что не я испортил наш брак. Пусть Марта там поспит. Я в беспорядке перенес все ее вещи в гостевую спальню. Я просто хватал целые ящики, сваливал их на кровать, а затем снимал одежду с ее стороны шкафа и бросал туда же, в целом очень успокаивающее занятие. Я чувствовал себя лучше с каждой охапкой, которую нес в "её" комнату.

Когда она вернулась домой в тот вечер, она выглядела хуже, чем накануне вечером. У нее был тот только что трахнутый вид, который она может иметь после пятичасового трах-феста. И снова она удивилась, увидев меня. Она не стала объяснять свое опоздание или появление, как будто могла объяснить причину. Я не мог поверить, что могу причинить такую боль.

Зная, что над нами нависла угроза развода, я схватил ее за руку и потащил к спальням.

— Что ты делаешь, Фрэнк? Ты делаешь мне больно, - захныкала она.

Я заставил себя говорить более уверенно, чем чувствовал. Я знал, что в нескольких минутах от того, чтобы потерять её. Я должен был действовать быстро. Я должен был держать себя в руках.

— Заткнись, сука, - громко сказал я.

Это было так не в моем характере-говорить такие вещи, как будто я ударил ее. Внезапно обвиняющие взгляды, которые я получал в течение последних месяцев, сменились страхом. Но какой страх? Страх перед насилием? Или страх разоблачения? Я не мог этого знать и не собирался спрашивать.

Я открыл гостевую спальню, чтобы она могла увидеть свои вещи, сложенные там.

— Начиная с сегодняшнего вечера, сука, - резко сказал я. - Это твоя комната.

И я втолкнул ее внутрь.

— Мы больше не муж и жена! Держись от меня подальше! - предостерег я ее. На самом деле, было бы лучше, если бы ты просто собрала вещи и уехала прямо сейчас.

Марта была раздражена и рассержена. Она сопротивлялась, пытаясь выйти из комнаты.

— О нет, ублюдок! Если кто-то из нас и спит в комнате для гостей, то это ты, - сказала она. - Я сломала себе спину, заботясь о детях, о тебе и о доме. Прояви немного уважения или покинь дом.

Хотел ли я с ней спорить? Нет!

Я с силой толкнул ее обратно в комнату для гостей, удивив нас обоих силой своего действия.

— Я даю тебе два варианта, - зарычал я на нее. - Или ты будешь спать здесь, пока наш развод не будет окончательным, или ты пойдешь жить со Стивом Мюллером прямо сейчас.

Его имя поразило ее, как удар карате. Несмотря на ее поведение в последние месяцы, Марта все еще знала меня лучше, чем кто-либо. Она поняла, что я знаю о ее измене, и она знала, что у меня нет прощения. Она знала, что я никогда не приму ее обратно в свою жизнь, и мы не расстанемся друзьями. Кто захочет подружиться с тем, кто ударил тебя ножом в спину? Я видел по ее глазам, что она не предполагала, что ее поймают, и она была не готова к конфронтации. Через несколько секунд я увидел поражение, написанное на ее лице.

Она попятилась в спальню, сбросила одежду и села на кровать. Слезы медленно катились по ее щекам. Она сказала что-то, чего я не расслышал.

— Что? - рявкнул я.

— Прости, - сказала она чуть громче. Я была такой глупой. Пожалуйста, не ненавидь меня.

— Ты знаешь меня, Марта, - сказал я. Я не буду ненавидеть тебя через некоторое время, но я уверен, что и не буду любить тебя. Черт, я не знаю, смогу ли я просто находиться рядом с тобой.

Я начал закрывать дверь, но мне хотелось сделать ей еще немного больно.

— Я бы предпочел сделать это быстро, - решительно сказал я. - Я был бы признателен, если бы ты уехала как можно скорее. Просто подпиши документы о разводе, которые ты скоро получишь, и нам больше никогда не придется встречаться.

Я закрыл дверь, в последний раз разговаривая с Мартой до судебного заседания. Последним звуком, который я услышал, были ее рыдания.

На следующий день я забрал свое шпионское снаряжение из квартиры Мюллера. Следующей остановкой был мой адвокат. Поскольку мои требования были простыми, он заверил меня, что документы о разводе могут быть доставлены в течение двух дней. Я заплатил ему аванс и ушел. Я попытался вернуться к работе, но это было более чем бесполезно. В конце концов я объяснил свое затруднительное положение своему начальнику, который сказал мне взять несколько дней отпуска.

Я поехал домой, но, когда приехал, увидел Марту в процессе переезда, и припарковался дальше по улице. Из видео, которое я смотрел, я узнал Стива Мюллера, помогающего ей. У меня было желание избить его, но лишние три дюйма и сорок фунтов, которые он имел против меня, делали это скорее желаемым, чем возможным. Я уехал.

Позже тем же вечером я впервые ощутил реальное воздействие предательства Марты. Мой гнев исчез, сменившись таким одиночеством, какого я никогда не испытывал. Развод был бы более травматичным, если бы наши дети все еще жили с нами. То, что было благословением, было и проклятием, так как мне не к кому было обратиться за утешением. Мои родители умерли, мои брат и сестра жили на другом конце страны. Я решил связаться с двумя своими дочерьми.

Я был удивлен, узнав, что Марта еще не связалась с ними. Она постоянно звонила и писала им в колледже. Думаю, ей было легче лгать мне, чем своим детям.

Несколько недель назад, если бы кто-то спросил меня о правильном поведении по отношению к изменяющему супругу, я бы выступил за благоразумие, сохранение мира и уважение к 23 годам преданности как матери и жене. Теперь, страдая, отчаянно нуждаясь в любви или, по крайней мере, в сочувствии, я рассказал обо всем своим двум дочерям, Мэнди и Тесс. Я чувствовал себя хорошо, зная, что ни одна из них не сомневалась во мне, когда я сказал им, что их мать изменяла мне, бросила меня ради другого мужчины. На мгновение я подумал, что они, возможно, знали о своей матери, но они были очень расстроены этой новостью, и я отбросил эту мысль. Мои едва сдерживаемые рыдания также помогли убедить их. Их понимание было для меня большим утешением.

В тот день я совершил большую ошибку. К тому времени, как я закончил обзванивать детей, я уже выпил одну полную бутылку вина. Я не большой любитель выпить. Мы с Мартой могли бы выпить одну или две бутылки вина в неделю, а иногда и шесть бутылок пива. Ошибка была не в выпивке. Это была вызванная алкоголем жалость к себе.

Столкнувшись с неудачей, мужчина должен взять на себя ответственность за такую неудачу, но, как я ни старался, я не мог понять, что я сделал, чтобы оттолкнуть Марту. Моя работа никогда не была препятствием для моей семейной жизни. Мне не нужно было путешествовать, может быть, раз в пять лет на переподготовку. Моя сверхурочная работа была ограничена несколькими фиксированными периодами в году.

Честно говоря, я, наверное, немного отпустил себя за последние несколько лет, с тех пор как мне исполнилось 50 лет. Но я ни в коей мере не был толстым или не в форме. Мюллер не казался намного моложе или в лучшей форме, чем я.

Мне было интересно, был ли он лучшим любовником, область, в которой мои знания были довольно скудными. У меня не было большого опыта до того, как я встретил Марту, всего четыре подруги в возрасте от 18 до 28 лет, и нам с Мартой было чему поучиться вместе после того, как мы встретились.

Я тоже не думаю, что Марта бросила меня ради социального статуса. Его квартира не казалась диковинной. Его предметы мебели показывали больше, чем что-либо другое, но он не был отцом. Вероятно, мы были в одной группе доходов.

Когда я свернулся калачиком в позе эмбриона на ночь, мне пришло в голову, что не было никакой веской причины, по которой она ушла, только то, что я был тем, кто я есть. Можете ли вы бороться с тем, чтобы быть собой? Могу ли я перестать существовать, чтобы все было в порядке?

Глава 2 - Движение вперед

Мой звонок на следующее утро раздался около десяти часов. Я поднял трубку, не глядя на определитель номера.

— Сукин ты сын! - завопила Марта. - Ты не должен был быть таким грубым с Мэнди и Тесс.

На секунду мне захотелось просто повесить трубку, но часть меня хотела, чтобы конфронтация, чтобы весь этот кошмар остался позади.

— Какая грубость, милая? Спросил я. – То, что ты изменяешь мне месяцами или как ты переезжаешь к своему любовнику? Или это все из вышеперечисленного?

Была только тишина. Я ненавижу тишину.

— Марта, какая-то часть меня все еще любит тебя, - сказал я. Я не буду говорить, является ли это моей женской частью или моей мужской частью, возможно, моей глупой частью. Но есть одна вещь, которую я никогда не сделаю, - солгу нашей семье.

— Ты не посмеешь, - взмолилась она. - Только не папа, пожалуйста.

— Следи за мной, - сказал я и повесил трубку.

Мой палец завис над кнопкой быстрого набора для отца Марты, но я не нажал на нее. Харви был несчастен с тех пор, как его жена умерла от рака груди два года назад. Он был очень хорошим человеком, но в свои 80 лет его здоровье было немного хрупким. Я думаю, что его воля к жизни была немного слабой. Сегодня я, конечно, мог бы это понять. И он был хорошим человеком. С таким же успехом я мог бы позволить ему спокойно умереть, вместо того чтобы разрушать его жизнь из-за поведения его дочери. Мой гнев отступал. Я решил сообщить Марте о своем решении.

Я взял счет за телефон Мюллера и набрал номер, указанный на нем. Ответил мужской голос. На секунду я заколебался.

— Марту Маккей, пожалуйста, - попросил я.

В трубке на мгновение воцарилась тишина. Я слышал, как кто-то плачет на заднем плане, очевидно, Марта.

— А кто спрашивает? - спросил Мюллер.

— Ее отец, ты, гребаный кусок дерьма, - солгал я, не в силах сдержать волну негодования. - О, и забудь о разговоре с ней. Просто скажи моей дочери, чтобы она не звонила мне, забыла о моем существовании и оставила моих внучат, моего зятя и меня в покое. Пока, Придурок!

Меньше чем через минуту, немного раскаиваясь, я набрал номер мобильного телефона Марты. Она ответила почти сразу, но ничего не сказала. Она все еще икала от слез.

— Привет, Марта! Я нарушил молчание. - Отлично провела день?

— Фрэнк, почему?- спросила она. - Зачем ты рассказала моему отцу? Это уничтожит его. В последнее время у него такое слабое здоровье. Ты знал это.

— Эй, не перекладывая вину, сука! - сказал я, так как такое оскорбление было трудно произнести. - Это не твой отец разговаривал по телефону с твоим ёбарем, а я. Я люблю твоего отца и знаю, что ты убила бы его своим траханьем. Я хочу здесь кое-что подчеркнуть. Ты меня слушаешь?

— Да, - сказала она. - Я слушаю.

— Никогда не позволяй этому парню встать между мной и моими девочками, иначе твой отец узнает о тебе все. Все грубые детали, как ты правильно выразилась, - сказал я ей. - Не думай, что я шучу. Я доверял тебе большую часть своей взрослой жизни. Я не знал, что это возможно, но ты нарушила это доверие. Я повторяюсь, но мне приходится бороться с собой, чтобы просто не пристрелить тебя на месте. В моем сердце много ненависти к тебе, и это то, что определяет меня в данный момент. Поняла?

— Да! - наконец сказала она между рыданиями.

— Марк?- всхлипнула она. - Мне очень жаль. Я никогда этого не хотела.

— Я тоже, - ответил я. И повесил трубку.

Шесть месяцев спустя я получил официальные бумаги, определяющие официальный конец моего брака. Я оправился от приступа депрессии, но в моей жизни все еще чего-то не хватало; я не мог понять, чего именно.

Я встречался с несколькими женщинами, но далеко не продвинулся. Наверное, они узнавали, что у меня было много багажа. У меня была связь на одну ночь со знакомой по работе-разведенной, как и я. Секс казался пустым без любви и привязанности. Мы были просто двумя взрослыми, отчаянно нуждающимися в облегчении, но это оставило меня с чувством одиночества хуже, чем раньше.

Однажды вечером, возвращаясь с работы, на меня наконец снизошло озарение. Переехав в свою новую квартиру - мы продали дом, чтобы разделить вырученные деньги, - я поздоровался с новым другом, который появился две недели назад.

— Привет, Джек! - сказал я, заглядывая за дверь.

Я возвращался к тем дням, когда был холостяком: давал имена пыльным комкам, собирающимся повсюду у меня дома, в основном за дверями и под кроватью. Джек стоял у входной двери, в то время как Роджер и Багз жили под кроватью. Я был почти готов поднять пылесос в шкафу, смущенный мыслью, что Мюллер никогда бы не покинул свою квартиру в таком состоянии. Я понял, что все еще испытываю к этому парню ненависть. Я также понял, чего не хватало в моей жизни, так это поквитаться с ним и Мартой. Конечно, какое-то время я думал, что хорошее избиение было в порядке вещей, но тюрьма меня не привлекала. Я понял, что никогда не смогу двигаться дальше, если не найду хоть малую меру мести.

Я провел вечер, убирая квартиру и думая о мести. То, что Джека засосало в вакуум, было откровением. У меня был свой план.

******************

В следующую пятницу я последовал за Мартой и Мюллером в паб. Пока они были внутри, я установил GPS-трекер на его машину. Они сели за столик, а я сел на табурет, с которого мог наблюдать за Мартой в зеркале за стойкой бара. Через несколько минут она заметила меня и что-то сказала Мюллеру. Он посмотрел в мою сторону. Я положил счет на стойку и вышел из бара, делая вид, что не подозреваю об их присутствии. Я почти уверен, что он узнал бы меня сейчас.

В течение следующих нескольких недель я нанес несколько визитов в квартиру Мюллера, следя за его передвижениями. Обычно он быстро обедал в ресторане неподалеку от своей работы. Однажды я пошел туда с другом, которого проинструктировал, что сказать. Мы сели за столик рядом с Мюллером.

Мы заказали обед и начали болтать.

— Итак, - спросил мой друг Терри по моему сигналу. - Как одинокая жизнь? Скучаешь по бывшей?

— Ну, вначале было трудно, - ответил я. - Марта действительно застала меня врасплох. Она всегда была хорошей лгуньей на протяжении всей нашей совместной жизни, но она действительно завела меня в заблуждение на этот счет.

— Что значит "хорошая лгунья»? - спросил мой друг. - Она много лгала?

— Ну, не часто, но достаточно много, чтобы признать это недостатком личности, - сказал я. - Например, три года назад ее машина была грязной, поэтому она одолжила мою машину, чтобы поехать на встречу. Она вернулась вечером с большой вмятиной на водительской двери. Она спорила со мной, что так было утром, когда она взяла её. Я помыл машину накануне и хорошо знал, что это не так. Однако после 25 лет вы учитесь позволять таким вещам происходить с женой.

— А как твоя личная жизнь? - спросил Терри.

— Это одна из хороших вещей в том, чтобы избавиться от этой суки, - сказал я. - У меня есть две подруги с льготами, без всяких обязательств, и по крайней мере на десять лет моложе Марты. Я очень рад, что избавился от нее. Ты знаешь поговорку: один раз обманщик, всегда обманщик. Но давай поговорим о чем-нибудь другом. Что ты думаешь о Морских ястребах?

Мы закончили обед, анализируя шансы "Морских ястребов" попасть в Суперкубок.

На следующий день, снова в час дня, я зашел к Мюллеру. В наши дни я начал поздно обедать. Я взял свой контрольный список и прочитал оставшиеся пункты.

Оставить кран капающим: проверить

Оставьте включенным потолочный вентилятор в ванной комнате: проверить

Переместить вилки, ложки и ножи в их ящике: проверить

Передвинуть несколько кастрюль и сковородок: проверить

Взять красную зубную щетку (цвет Марты все эти годы) и оставить ее на раковине: проверить

Я взял чашку, подставил ее под кран, чтобы намочить. Затем я взял чашку и оставил ее на чистом кофейном столике в гостиной. Через несколько минут я был уверен, что она оставила отпечаток на его антикварном столе.

В другой день я включил кофейник, затем еще раз включил потолочный вентилятор, посыпал немного сигаретного пепла у основания унитаза. Я также взял фарфоровую безделушку в гостиной, сломал ее в бумажном пакете и оставил маленький осколок керамики на полу.

Все было сделано в течение одного месяца. Я пожалел, что у меня в квартире уже нет шпионского снаряжения, чтобы посмотреть, как обстоят дела между любовниками.

Тем не менее, мои дети поддерживали связь со своей матерью. Я никогда не спрашивал их о ней, но они иногда выдавали лакомые кусочки информации. Именно Мэнди первой сообщила мне, что отношения между Мартой и Мюллером были немного напряженными.

Пришло время немного усилить накал страстей между двумя влюбленными.

Однажды подруга споткнулась, проходя мимо Мюллера и "случайно" оставила след губной помады на его рубашке и светлые волосы на плече. Волосы у Марты были темные.

На следующей неделе я отправился в квартиру Мюллера и оставил пару нижнего белья среди его нижнего белья. Мы носим очень разные фасоны.

Я знал, что он мой, когда однажды он ушел с работы в обеденное время. Я последовал за ним в его квартиру. Он остановился, осторожно поднялся по лестнице и вошел в свою квартиру. Через минуту он вышел и вернулся на свое рабочее место.

"Попался!"

На следующий день я оторвал уголок обертки от презерватива и оставил его на полу у кровати. Я натянул одеяло, немного попрыгал на середине кровати, чтобы потревожить простыни, и положил одеяло обратно почти так же, как оно было. Я также оставил отпечатки двух стаканов на кофейном столике, немного пепла в туалете и работающий потолочный вентилятор. Я взял еще одну фарфоровую безделушку, разбил ее и бросил в мусорное ведро. Я схватил с полки редкую бутылку вина, выбрал ту, на которой было больше пыли, открыл ее, вылил в канализацию и оставил пустую в мусорной корзине. Это был мой грандиозный финал.

В тот вечер зазвонил мой телефон. Это была моя младшая, Тесс.

— Папа, папа, ты должен что-то сделать, - кричала она.

— Все для тебя, Милая! - Сказал я.

— Помоги маме, - сказала она, едва сдерживая рыдания. - Она в полицейском участке. Этот парень ударил ее, и она вызвала полицию. Ей некуда идти, она больше не хочет туда возвращаться. В последнее время он стал довольно жестоким, и она сказала...

— Держись, Милая! Я перебил ее: - Я не тот человек, который может помочь твоей матери. Я ненавижу ее до глубины души и должен признаться, что мне очень нравится то, что с ней происходит, не избиение, а полное фиаско с ее игрушкой-мальчиком. Что происходит вокруг.. . "

— Папа! - взмолилась Тесс. - Она моя мама, и ей нужна помощь.

— Хорошо, хорошо! Это только потому, что ты просишь, - сказал я. - Не жди, что я сделаю что-то большее, чем просто заберу ее и отвезу.

— Спасибо, папа!

Через несколько минут я был в полицейском участке. Она все еще была на допросе, так что мне пришлось немного подождать, но я отправил ей записку, в которой сказал, что жду ее. Должен признаться, час спустя я почувствовал себя ужасно, когда увидел Марту с синяком на левом глазу. Она расплакалась, когда увидела меня, идя ко мне с распростертыми объятиями. Я боролся с собой, но смог протянуть руки, чтобы удержать ее на расстоянии вытянутой руки.

— Эй, я здесь, потому что моя дочь попросила меня прийти, - сказал я. - Никогда не думай, что мы станем друзьями. Я подвезу тебя, куда захочешь, вот и все.

Я вышел из полицейского участка, не оглядываясь, чтобы посмотреть, идет ли она за мной, ее рыдания были единственным признаком того, что она была рядом.

Оказавшись в машине, я спросил:

— Куда ты хочешь поехать?

— Домой, - ответила она.

Не говоря ни слова, я поехал к месту назначения. Марта отреагировала только тогда, когда я свернул на улицу Мюллера и припарковался перед домом.

— Я не хочу туда идти, - сказала она, сдерживая слезы.

— Послушай, Мюллер сейчас в тюрьме. Это оставляет тебе достаточно времени, чтобы собрать свои вещи и уйти.

Она несколько секунд смотрела на меня, потом вышла из машины и направилась в квартиру. Вскоре она начала выносить мусорные мешки со своей одеждой. Она не взяла много, когда уходила от меня, поэтому быстро закончила.

Как только она закончила, мы уехали. Через несколько минут она спросила, куда мы едем. Я слышал страх в ее голосе.

— Мы едем к твоему отцу, - сказал я ей. - Ты сказала, что хочешь домой. У тебя нет другого дома.

Еще несколько минут мы ехали молча. Ее отец живет далеко в пригороде.

— У меня не было возможности извиниться перед тобой, - сказала Марта, нарушая молчание. - Я сожалею о том, что сделала. Я была глупа, и ты поймал меня на жульничестве. Я принимаю это. Но я никогда не переставала любить тебя. Я просто на какое-то время забыла, что это значит. Я даже не хотела жить со Стивом. У нас было мало общего. Я хочу сказать тебе, что сожалею о том, что причинила тебе боль.

Я не ответил. Сказать было нечего. Мог ли я сказать: "Ничего страшного?" Ни в коем случае! Мог ли я сказать ей, что прощаю ее? Это было бы ложью, так как я все еще был возмущён тем, как она разрушила наш брак. Я замолчал. Я думаю, что мое молчание ранило ее больше, чем любая напыщенная речь, которую я мог бы произнести, чтобы дать ей понять, как сильно она причинила мне боль. Я все еще не мог понять, как можно клясться в любви мужчине, а потом так серьезно ранить его.

Рядом с домом своего отца Марта посмотрела на меня.

— Что я скажу отцу? - спросила она.

Это лишило меня дара речи. Какого хрена? Мы были в разводе несколько месяцев, а она не сказала отцу?

— Ты, должно быть, шутишь, - сказал я. - Харви не знает, что мы разведены?

— Ну, я только сказала ему, что у нас проблемы, - сказала Марта.

— Теперь у тебя точно неприятности, - ответил я. - Найди вескую причину, но только не делай из меня плохого парня, иначе я услышу об этом и расскажу ему правду.

Было уже поздно, но я не предложил Марте помочь перенести вещи в дом ее отца. Во-первых, я немного наслаждался ее страданиями. Во-вторых я не хотела разговаривать с Харви.

На следующий день я припарковался через дорогу от дома Мюллера. Он вернулся домой незадолго до полудня. Пришло время забить последний гвоздь в гроб их флирта. Я схватил самую дешевую бутылку чилийского вина, которую купил по дороге - инвестиции в размере 10 долларов - и поднялся по лестнице. Мюллер открыл дверь и был удивлен, когда узнал меня.

— Привет! Сказал я. - Мы никогда не встречались, но я Фрэнк Маккей, бывший муж Марты Шарп.

Я предложил ему бутылку вина, и он взял ее.

— Вот, возьми, чтобы ты знал, что я не халявщик. Это заменит другую бутылку вина, которую я вылил, - сказал я. Затем я сунул руку в карман и достал ключ, ключ от его квартиры. Я отдал его ему.

— О, и это мне тоже не понадобится. Марта съехала вчера вечером.

Я улыбался всю дорогу до своей машины, я был в приподнятом настроении, зная, что Мюллер будет больше сожалеть о потере своей бутылки Шато Монтелена за 900 долларов, чем о потере Марты. У меня был пружинистый шаг. Месть может быть такой сладкой...

Думаю, теперь я могу двигаться дальше, после того, как сжёг эту суку...