Я был далеко от тихого тупика и его неизменного комфорта. У нас есть два гаража и одинаковые почтовые ящики, аккуратно выстроенные вдоль улицы, на каждом заднем дворе — грили для барбекю. Типично по-американски — повторяющиеся участки площадью в двенадцать соток с более чем милыми домохозяйками в каждом третьем доме, а в остальных, в основном, средне симпатичными.

Сегодня вечером я иду на Рэйнбоу Роу вдоль Бэттери на Ист-Бэй-стрит. На этой открытке изображен полуостров Чарльстон, Южная Каролина, и последнее место в городе, куда детектив первого класса мог бы прийти в дождливый вечер пятницы в конце октября. Когда я прибыл, там уже проблескивали синие и красные цвета, и стояла пара в форме на страже на тротуаре перед пастельно-зеленой фламандской туристической достопримечательностью.

Я включил мигалки и припарковал машину во втором ряду рядом с обозначенной машиной в следующем доме, чтобы осмотреть всю сцену. С обеих сторон улицы глазели несколько прохожих, любопытствуя узнать, что случилось на оживленной пешеходной улице. Один из сотрудников махал людям рукой, и изо всех сил старался удерживать место свободным.

— Добро пожаловать в строй богатых и красивых, Джордж, — сказал мне пухлый крупный мужчина, когда я вошел в гостиную на первом этаже.

Здоровяк на этой неделе был сменным ночным сержантом — общительный парень по имени Пол Монтегю, установивший районный рекорд по величине сэндвича, когда-либо съеденного офицером из отдела шерифа округа Чарлстон. То была шестидесятисантиметровая французская булка, начиненная фрикадельками, маринарой и полукилограммом сыра моцарелла. Через неделю он повторил это.

Помимо всего прочего, он был искусным офицером, и мне нравилось с ним работать.

— Место преступления наверху, вторая комната справа. На этот раз там не слишком грязно.

Я взглянул на него и слегка усмехнулся.

— Это ведь хорошо, так?

Последнее дело, с которым мы работали вместе, было в Северном Чарльстоне, когда три мексиканских нелегала устроили моду на галстуки Картеля, очевидно, из-за плохой сделки с наркотиками и убийством из мести. Там все было очень плохо. Если сейчас не такой же беспорядок, я буду благодарен.

Я начал подниматься по ступенькам и заметил, что пара досок заметно скрипнула. Когда я добрался до лестничной площадки и свернул в коридор, все, казалось, было на своем месте, но если что-то и не было, технари с этим разберутся.

Дверь в комнату была двойной, и войдя, я осмотрелся. Две жертвы... возможно, две жертвы. Это ведь могло быть как убийством, так и самоубийством. Впрочем, проехали, это все же - двойное убийство. Мужчина лежит спиной к изголовью кровати, обнаженный, с двумя входными ранами на груди, точно посередине. У женщины, лежащей поперек нижней части его туловища, - пять входных ран посередине спины и четыре на ягодицах. Кому-то она и впрямь не нравилась. Техники нашли двенадцать гильз, одна из которых пробила изголовье и впилась в стену за ним.

— Джордж, этот парень — Карлос Пинья, двадцать восемь лет, родом из Сент-Люсии и работал в строительной компании в Эдисто. У него есть жена и, судя по фотографиям в его бумажнике, пара детей. Женщина — Люси Стейнман, тридцать девять лет, светская львица в городе, замужем за Марином Стейнманом, официальным владельцем крупной недвижимости. Мы все еще пытаемся его найти.

— Спасибо, Пол. Техники говорят, что пули девятимиллиметровые, но никакого оружия на месте происшествия не обнаружено, поэтому кто-то убил их и сбежал. Есть ли в доме охрана?

Пол лишь пожал плечами и сказал, что узнает, но ему требуется найти мужа, чтобы без ордера получить полный доступ. Когда я снова осмотрел всю сцену, то заметил в стороне от боковой стены комнаты, рядом с комодом, обращенным к кровати, желтый шелковый шарф. Наклонившись, чтобы его поднять, я ощутил удар аромата. Знакомый и дорогой, но я знал, что это такое — это туалетные духи Флауэрбомб от Виктор энд Рольф.

Я знаком с ним, так как несколько месяцев назад купил этот дорогой подарок на день рождения Мишель вместе с коллекцией шелковых шарфов. Адское совпадение.

***

Мишель Рогин была в гостях у своей сестры в Саванне и уехала туда вчера утром, поэтому, когда я повернул ключ во входной двери, то понял, что дом пуст, за исключением сторожа — сорокакилограммового комка радости в виде Максвелла, нашего доберман-пинчера.

Он уже был у двери, прежде чем я вставил ключ в замок, фыркал в ожидании, а когда дверь открылась, он уже сидел практически на корточках, ожидая своего поцелуя, и получил его, а я вернулся на кухню, бросив ключи и мягкий мешочек на кухонном столе.

Мишель, как и мне, было  тридцать три года, детей у нас не было, зато мы были любителями фитнеса и пытались осуществить американскую мечту здесь, в этом небольшом пригородном районе на севере Маунтин Плезан. Это - мой первый брак, ее — второй, и через четыре года все, казалось, налаживалось.

Пару лет назад Мишель оставила свою работу в комиссии по планированию Маунтин Плезан и начала продавать недвижимость. На первый взгляд в этом нет ничего особенного, но она работает с Кэрол Бигсби на фирму Картера. Кэрол - шлюха по соседству, у нее дом на соседней улице.

Муж ее бросил три или четыре года назад,  забрав их двоих детей, после того как застал ее в середине дня в своей постели с боссом. С тех пор, согласно сарафанному радио, она перетрахала множество мужчин из пары соседних кварталов. Я знаю, что сарафанное радио — не всегда надежная вещь, но шлюха накинулась на меня прямо в гостиной, когда Мишель была в душе, запрыгнула на меня верхом, ерзая по члену в нужной позиции. Конечно, у него - собственный ум, но к счастью, у меня оказалось достаточно силы духа, чтобы легко его одолеть.

Так что, у меня есть опасения по поводу того, как с ней будет работать Мишель, особенно потому, что босс - тот же самый, кто трахал Кэрол, что и ускорило ее развод.

В конце концов, Мишель победила, и теперь продает элитную недвижимость в Чарльстоне и Киавах. Часы работы у нее почти такие же ненормированные, как и мои.

Я — детектив первого класса Джордж Рогин из отдела по поддержанию государственного правопорядка Южной Каролины, более известного в просторечии как ОГП, работаю в Службе расследований в Чарльстоне. Нас вызывают в случаях подозрительной смерти иностранца, как вот сейчас в случае с Карлосом Пинья, являвшимся иностранцем, проживающим в стране на законных основаниях. Это дало нам любезное согласие на участие на данном этапе.

***

На следующее утро я рано встал, вышел из дома и направился в центр города. Мы получали обработанные пакеты криминалистической экспертизы первым делом, и к тому времени, когда я прибыл, пакет уже был готов для меня. Прежде чем я успел в нем разобраться, в дверь просунула голову одна из сотрудниц службы поддержки.

— Джордж, сержант Монтегю из округа Чарлстон доставил комплект улик на DVD. Он наказал сообщить тебе, что вчера вечером они получили судебный ордер и изъяли несколько DVD-дисков из системы безопасности и жесткий диск. Это — копии. Мне просто нужно, чтобы ты за них расписался.

Она наклонилась надо мной своей полной грудью, почти касаясь моего лица и, улыбаясь, протянула свою ручку. Если бы я был прохвостом, то уже много месяцев назад был бы в ней по яйца. Я расписался в нужном месте и смотрел, как попа, прикрытая юбкой, выплывает из двери. Какому-то будущему мужу очень повезет.

В записке сверху стопки говорилось: «Не просматривай это рядом с детьми, Джордж, и держи под рукой несколько бумажных полотенец».

Хорошо, он хитрожопый, но по-прежнему он — лучший сержант в Чарльстоне. Я отложил стопку в сторону и обратил внимание на пачку улик. Г-н Марин Стейнман еще не был найден, но считался заинтересованным лицом, что может измениться, как только на DVD будут идентифицированы другие лица, если они существуют. В любом случае все мы хотели его найти. Я был почти уверен, что Джордж и люди из округа Чарлстон уже занимались этим.

Позже в тот же день пришел отчет лаборатории ОГП о баллистике и указание, что все выстрелы были произведены из одного и того же девятимиллиметрового оружия, скорее всего, из полуавтоматического пистолета, и что каждый выстрел был произведен со стороны кровати возле изножья. Основываясь на траекториях, они оценили, что стрелок держал оружие примерно в полутора метрах от пола, в результате чего рост преступника находился между метром шестьдесят восемь и метром девяносто восемь, в зависимости от того, как он держал оружие.

Точность лаборатории вынудила меня улыбнуться. Они всегда говорят такое с абсолютно каменными лицами. Насколько знаю, это могла быть также цыпочка ростом метр пятьдесят семь, стоящая на приступке у кровати.

В пакете улик было несколько фотографий погибшего, а также несколько фотографий пары Стейнман, найденных в доме. Согласно удостоверению личности ему - пятьдесят два года, но он не выглядит старше сорока пяти, кажется подтянутым и привлекательным в добавление к этому его очевидному богатству. Это объясняет его привлекательность для жены, впрочем, уже умершей жены.

По любым стандартам миссис Стейнман - красивая женщина, из-за наличия всех аксессуаров хорошей жизни. Размер камня в перстне, снятом с ее руки, почти оплатил бы мой дом или, по крайней мере, оставил бы в ипотеке адскую вмятину.

Карлос Пинья, с другой стороны, был ничем не примечательным коренастым качком. Похоже, он работал по субподряду на строительстве нескольких проектов между здешним местом и Хилтон-Хед. Предполагаю, что для миссис он был просто красавчиком-игрушкой. Скорее всего, мы обнаружим, что их пути пересеклись где-нибудь на территории отеля или в баре, и следующее, что он узнал, это то, что трахнул жену какого-то богатого парня и получил обычную плату. Это история, с которой мы все сталкивалис на нашем путиь сотни раз, хотя большинство из них не попадает в убитые на Рейнбоу Роу...

— Эй, детка, у тебя все хорошо? — спросила меня Мишель, когда я позвонил ей поздно вечером после возвращения домой.

— Со мной все в порядке. А как насчет тебя и Моник? Вчера рано утром звонила твоя мама, пытаясь с тобой связаться, и я сказал ей, что сотовая связь от ТелКом в Саванне — отстой, и пусть она звонит Моник. Ну, я сказал не «отстой» но ты поняла.

— Ты рассердишь маму, если начнешь говорить с ней грязно, Джордж Рогин! — пошутила она.

Это была одна из наших внутренних шуток. Ее мать рассказывала девочкам, что несколько раз пробовала секс по телефону и пристрастилась к нему на пару месяцев, пока не поняла, что предпочитает настоящий секс, и не стала встречаться с парой других вдов в процессе своего развития. Это все, что я хотел знать.

— Я планирую переночевать еще один раз и приеду завтра вечером. Может, сможем попасть на поздний ужин, когда я вернусь.

— Мишель, дорогая, это было бы здорово, но только предупреждаю: я могу быть несвободен. Я работаю над делом об убийстве в Ист-Бэй на Бэттери. Кажется, прошлой ночью было расстреляно любовное гнездышко в денежном районе, и у меня — два тела и пропавший муж.

Прежде чем она ответила, последовала долгая пауза. На мгновение мне показалось, что звонок прервался.

— О, это ужасно. Будем надеяться, что все же мы сможем это осуществить. Слушай, я люблю тебя, Джордж. Увидимся завтра.

Мы закончили разговор, и я настроил свой ноутбук, чтобы просмотреть DVD от системы безопасности о вчерашнем месте убийства...

Марин Стейнман сильно потратился на видеобезопасность. Это было не обычным черно-белым зернистым дерьмом, которое покупаешь в магазине со скидками. Это - высококачественный продукт: цветной, цифровой, высокого разрешения с прецизионным зумом, выгружаемый на чудовищный многотерабайтный накопитель. Камеры стояли у него во всех комнатах внизу и по одной в главной спальне и коридоре на втором этаже, а также - в каждом коридоре на следующих двух этажах.

Я налил себе светлого пива и откинулся на спинку кресла с наушниками, чтобы заглушить фоновый шум. Поставил первый DVD на отметку, начиная с девяти вечера, когда движение и звук активировали камеру на входе в дом на первом этаже. Там были две жертвы, вошедшие в дом и не особо сдерживавшие голос. Судя по звуку, оба были пьяны.

Они болтались по дому, готовя напитки, и через несколько минут миссис Стейнман повела явно благодарного мистера Пинья вверх по лестнице в главную спальню. Главное в моей работе — мне необходимо обращать внимание на детали. Именно так мы раскрываем большинство преступлений, если только не по глупости преступников. По крайней мере, Марин Стейнман предоставил детали с потрясающей четкостью высокого разрешения.

Люси Стейнман упала на колени, медленно расстегнула штаны своего любовника и полезла в трусы, вытаскивая то, что должно было быть членом порно-размеров, так что, она не могла обхватить его рукой сомкнув пальцы. Когда брюки и шорты упали на его лодыжки, они открыли набор огромных гребаных бычьих яиц. Вскоре стало очевидно, что Люси Стейнман - королева размеров или, по крайней мере, стала такой королевой прошлой ночью.

Работая обеими руками с его членом, ее рот накрыл сверху толстую необрезанную головку, а губы растянулись, обхватывая ее, в то время как он толкался внутрь, докуда мог. Насмотревшись порнухи в студенческие дни, я догадался, в чем дело. Я воспользовался функцией масштабирования на ноутбуке, и та позволила мне приблизить их так, что в высоком разрешении они казались на расстоянии руки. Она определенно была этим увлечена и в процессе тихонько постанывала.

В какой-то момент он поднял ее и уложил на кровать, сняв при этом с нее одежду, прежде чем та легла обратно на подушки. Теперь обнаженная Люси Стейнман начала гладить член перед собой, лизать и засасывать в рот его толстую головку. В течение следующих нескольких минут Карлос просто лежал, наслаждаясь этим, пока я не увидел, как он схватил Люси за затылок и не прижал ее рот к головке своего толстого члена.

Потом началось: самая массивная эякуляция, которую я когда-либо видел. Я думал, что мы все это видели в студенческие годы, но тут было настолько чрезмерно, что на мгновение я подумал, что это - постановка. Карлос с ворчанием выплеснул в рот Люси несколько струй молочной спермы, пока та не начала вытекать из ее рта. Когда она не смогла больше ее вмещать, он толкнул ее обратно на подушку и продолжил извергать капли спермы на ее лицо и грудь.

Я посмотрел на таймер, чтобы засечь время. Это была сорокасекундная эякуляция, и вся она не было слабым потоком. Женщина была похожа на японскую жертву букаке и по окончании закатывалась от хохота:

— Боже, ты — долбанное животное! — крикнула она, в то время ка с ее носа, губ и бровей к стекала слизь. — Это так и не перестает меня удивлять, — а затем она упала на кровать, все еще смеясь.

— Пососи еще, и я дам тебе еще больше в этой маленькой розовой киске, — ответил Карлос.

Теперь я понял, что имел в виду Пол, когда говорил, что ему требовались бумажные полотенца. Я чуть не позвонил ему, чтобы сказать, чтобы он прекратил дрочить, но, к сожалению, знал, что должно было случиться.

Миссис Стейнман устроилась на нижней части туловища Пиньи и медленно принялась за его член. Через несколько минут он вернулся к форме, и прежде чем он смог сделать свой ход, схватив ее, мне пришлось вернуть сцену чуть назад. Я услышал то же самое, что слышал прошлым вечером — скрип досок на лестнице.

Несколько мгновений спустя в поле зрения появилась подтянутая фигура в черном, с капюшоном на голове, которая, не колеблясь, быстро произвела два выстрела в Карлоса Пинья. Следующий выстрел попал в изголовье, и стрелок жестом приказал Люси Стейнман лечь поперек первой жертвы. Мгновение спустя последовали пять выстрелов в середину ее спины. Затем преступник ударил миссис Стейнман ногой по пятке и подошел к краю кровати, после чего четыре раза выстрелил ей в ягодицы, явно в гневе.

Я снова отмотал назад, чтобы посмотреть на запястье преступника. Когда стрелок в ярости выстрелил, черный рукав на правой руке приподнялся настолько, что можно было разглядеть серебряный браслет с тем, что я принял за индийский узор. Я его не разобрал, сделал шотскрин на диск и опять запустил видео.

— Больше ты не будешь трахать других шлюх, это уж точно, ублюдок, — сказала с акцентом убийца.

Теперь я знал, что она находилась ближе к нижней границе — метр семьдесят или около того, и знала Пинью. Стейнман была второстепенной «шлюхой»...

***

— Пол, полагаю, ты видел, как стрелял преступник. Ты уже говорил с миссис Пинья?

— Сегодня утром туда ездил один из заместителей шерифа с сотрудником полиции Чарльстона, но ее там не было. Основываясь на том, что я видел на записи, мы выпустили на нее ориентировку и уведомили управление по безопасности на транспорте, но не знаю, успели ли мы. Вчера утром она забрала детей из школы.

Она может быть совершенно невиновной, но ее действия до и после стрельбы вызывают тревогу, и мы хотели бы вызвать ее на допрос. Округ Чарлстон получит ордер на полный обыск помещения в ее отсутствие.

— О, кстати, сегодня вечером мы нашли Марина Стейнмана. Он был в отеле «Даблтри» в Саванне и вернулся час назад. Совершенно ясно, что он — не преступник. Он утверждает, что случайно выключил телефон. Сам отсиживался с какой-то цыпочкой, которой не было, когда с ним разговаривали офицеры. Они просто отметили сексуальное нижнее белье цвета лаванды и пару обуви на шпильках с леопардовым принтом, которые были, они почти в этом уверены, не его размера.

Пол посмеялся, закончив, и мы завершили разговор...

Какова вероятность того, что они обе окажутся в Саванне одновременно? Конечно, это могло быть совпадением. Я достаточно много видел таких за свою сравнительно небольшую карьеру. Дверь шкафа все еще слегка заедала, когда я ее открывал, и я напомнил себе, что мне нужно это исправить. Она так щепетильно хранит все свои вещи — все в ряд и в одном месте. Я искал их и не мог найти. На их месте в ряду появилась пустота.

Думаю, это были туфли на высоком каблуке. На самом же деле - сапоги Гомма пони Челси, которые подарила ей мама пару лет назад на Рождество. Более пятисот долларов в онлайн-магазине Харродс. С парой обтягивающих штанов для йоги и ее убийственными ногами она выглядела в них великолепно, а их там не было.

Подозрение может вызывать в сознании мужчины странные вещи, и если какая-либо мантра и проникает в нас больше чем другая, то это - «оставь эмоции в стороне». Меня научили распознавать, когда я действую или реагирую скорее эмоциями, чем фактами. Я сделал именно это, позволив руководить моими действиями эмоциональной подозрительности. Было одиннадцать часов вечера, двадцать четыре часа после того, как я выехал на место происшествия на Рэйнбоу Роу. Мне придется пройти через оставшиеся DVD, но это может подождать и до завтра.

Максвелл объявил, что ему требуется поздняя прогулка, и мы вдвоем направились в район с фонариком и мешком для собачьих экскрементов в руке. По большей части было тихо, и через несколько минут я обнаружил, что подхожу к дому Кэрол Бигсби и вижу, что у нее — компания на вечер. Ничего не меняется. Максвелл сделал свое дело рядом с ее почтовым ящиком, я все подобрал, и мы двинулись дальше.

Было уже за полночь, когда я свалился в кровать и не шелохнулся до восьми утра.

***

После быстрой пробежки и легкого завтрака я установил другие DVD-диски, намереваясь начать просматривать их в целях поиска улик, но прежде чем успел начать, мне позвонил Пол Монтегю.

— Джордж, мы узнали, куда вылетела миссис Пинья. Г-жа Кастельда Порталла Пинья — гражданка Белиза, и вчера поздно вечером она прилетела в город Белиз, после прибытия в Доминиканскую Республику на лодке. Она также сняла приличную сумму наличными со своих банковских счетов и в пятницу днем получила доступ к семейной банковской ячейке. В таком месте ей наверняка пришлось побегать за деньгами.

— У США с Белизом есть договор об экстрадиции, чтобы попытаться вернуть ее, но после разговора с прокурором США вчера вечером это, вероятно, будет долгой историей, если она вообще когда-либо осуществится. Они нелегко выдают своих собственных граждан, а когда и делают это, то обычно требуют свидетелей для всего, что может привести к смертной казни или пожизненному заключению.

— Я буду иметь это в виду, если мне потребуется кого-нибудь вздуть, Пол. У тебя еще есть хорошие новости? — просто посмеялся он надо мной.

— Позже мы собираемся поговорить с Марином Стейнманом, ты не хочешь к нам присоединиться?

Я захотел и договорился присоединиться к ним в доме Стейнмана в час дня...

Со свежей кружкой кофе и довольным Максвеллом, стоящим на крыльце веранды, я поставил DVD, начиная с девяти вечера пятницы в обратном порядке. В течение дня единственным занятием было снование по дому миссис Стейнман и домработницы, пришедшей в десять минут десятого.

На следующем DVD была показана более ранняя встреча двух погибших, начиная с десяти часов вечера в четверг и до тех пор, пока он не ушел в два часа ночи. Более ранняя активность была повторением предыдущего дня, а DVD за вторник и среду не были богаты событиями. Судя по всему, все эти дни Марин Стейнман дома отсутствовал. Только в понедельник интерес снова повысился.

В понедельник утром в обычное время пришла экономка и к полудню ушла. Утром Люси Стейнман видно не было, и наверху она не передвигалась. В час двадцать дня домой прибыл Марин Стейнман, позволив войти в гостиную себе и миниатюрной брюнетке. Между ними было знакомство, указывающее на то, что это - не первый их опыт. Женщина подошла к бару и приготовила две рюмки.

— Я так понимаю, твоя жена не вернется до завтра? — спросила она Стейнмана, протягивая ему напиток.

— Ее рейс прилетает завтра в одиннадцать утра, так что, спешки нет, детка.

Я смотрел, как он взял напиток из ее руки и стянул с нее через голову обтягивающее платье четвертого размера, оставив стоять в трусиках размера 4SX и бюстгальтере третьего размера. Она стояла перед ним, будучи ростом метр пятьдесят семь, поглаживая рукой его растущую выпуклость на штанах. Канареечно-желтый шарф уже упал на пол, и Стейнман наклонился, поднял его и поднес к ноздрям.

Женщина весом около пятидесяти килограмм присела на корточки, балансируя на семи с половиной сантиметровых шпильках, вытащила член своего любовника из штанов, затем погладила его по всей длине и взяла в рот головку.

Через пять минут она оторвала свой влажный рот от члена, и Стейнман уложил ее на спину на мягком диване, снял с нее трусики и направил свой член в ее открытую киску.

Я должен был прекратить смотреть, но не смог. А если бы сделал, то не увидел бы, как он опустошил свои покрытые мошонкой яйца глубоко в ее утробу... Когда они закончили, она почистила его губами, и они оба направились наверх. Камера в главной спальне показала, как они оба входят в ванную комнату, а через двадцать минут выходят, и женщина спускается вниз, забрать свою одежду. Когда она вернулась, Стейнман опять взял желтый шарф и вдохнул его аромат, прежде чем бросить на комод. Я вспомнил аромат — это Флауэрбомб от Виктор энд Ральф.

Я поставил DVD на паузу, вышел на веранду и потрепал своего верного друга.

— Макс, этот мир дурацкий. Поверь мне.

Вернувшись к DVD, я быстро промотал запись всей повседневной жизни, а около девяти часов вечера в спальню вошли Стейнман с любовницей и возобновили свои любовные дела с предыдущего дня. После формального минета она накинула свои обнаженные бедра на его и опустила мокрую щель на его возбужденный фаллос. Толкая бедрами вверх и вниз свой хуй, Стейнман постепенно глубоко вошел в нее... Весь процесс не занял у него много времени, и по все окружности влагалища просочился молочный эякулят...

Некоторое время я смотрел, а потом увеличил изображение татуировки на ее правой ягодице. Одну такую же раньше я уже видел, и с этим я выключил DVD-проигрыватель и приготовился к встрече с Марином Стейнманом...

***

Запись с места преступления была сделана тем утром, еще до нашего приезда. Поль Монтегю работал быстро. В обед мы перекусили в Хьюманс Дели, перед тем как идти к нему, и я поднял свои недавно обнаруженные проблемы.

— Да, я все просмотрел до прошлого понедельника.

— Так ты знаешь, что мне придется с ней поговорить? — спросил он меня.

— Стандартная процедура, Пол, я знаю. Сегодня вечером вернется Мишель. Я дам ей знать.

Едва сверив наши записи, мы оба направились к Стейнману, чтобы встретиться с другим следователем округа. Г-н Стейнман ждал нас вместе со своим личным поверенным. Лично он был довольно невпечатляющим. Теперь я мог видеть на его лице его года, но он все еще выглядел подтянутым и в хорошей физической форме.

Пол представился, и когда мы пожали друг другу руки, я не увидел ни единого намека на признание, хотя и не ожидал, что он меня узнает — мы, естественно, никогда не встречались, и я никогда не чувствовал, что люди, занимающие такие руководящие должности, обращают какое-либо внимание на простых людей, если чего-то не хотят от них. Пол начал допрос.

— Г-н Стейнман, позвольте мне выразить наше соболезнование в связи с вашей утратой и заверить, что мы вложили значительные ресурсы, чтобы довести это дело до удовлетворительного завершения. Теперь что касается жертв: вашей жены и человека по имени Карлос Пинья. Вы знали об их романе?

Стейнман лишь покачал головой:

— Нет.

— Тогда ладно. Что касается г-на Карлоса Пинья, встречались ли вы когда-нибудь или имели ли, возможно, каким-то образом какие-либо дела с ним, его бизнесом или другими членами семьи?

— Что-то не припоминаю, — ответил он.

Здоровяк просто делал свои записи и продолжил:

— Хорошо, теперь давайте вернемся на несколько дней назад. Вы в курсе, что у нас есть DVD-диски с вашей системы безопасности, сохраняющие записи за несколько дней, да? — Он кивнул в подтверждение. — Хорошо, не могли бы вы назвать имя той, кого вы развлекали в этом помещении в понедельник днем и вечером?

Стейнман посовещался со своим поверенным и назвал ее имя. Когда он это сделал, Пол украдкой бросил на меня озабоченный взгляд, и Стейнман его уловил. В этот момент вмешался его адвокат и настоял на том, чтобы в этом допросе не участвовали никакие посторонние третьи лица. Пол этого не хотел.

— С нашей точки зрения, консультант - женщина, о которой идет речь - остается важным свидетелем, до тех пор пока мы ее не допросим. Мистер Стейнман, были ли за последние две недели другие женщины, посещавшие эти помещения с вашей женой или без нее?

— Я советую своему клиенту не отвечать на этот вопрос. Мы считаем его несущественным.

Пол лишь слегка улыбнулся, достал из своей записки три увеличенные фотографии.

— Вы узнаете женщину на этих фотографиях?

Стейнман долго смотрел, обдумывая свой ответ. Он посовещался со своим поверенным, и на этом встреча была внезапно прекращена.

— Мой клиент больше не будет обсуждать какие-либо вопросы с каким-либо представителем шерифа округа Чарлстон или любым другим правоохранительным органом в это время. Если он не задержан для допроса, я прошу вас покинуть помещение.

Мы с Полом ожидали этого и не стали раскрывать Стейнману личность женщины, ведь тот, кому нечего скрывать, обязательно сам поделился бы этой информацией. В его же случае он не раскрыл, что обедал с миссис Кастельдой Порталла Пинья, не зная, что это заснято камерами наблюдения в прошлую среду в том же заведении, где мы только что обедали, — в Хююман Дели.

Уже были выданы ордера на изъятие банковских документов при открытии в понедельник утром и на обыск офисов Стейнмана на Митинг-стрит. Пока мы говорили, Офис шерифа и ОГП уже проводили выемку. По завершении нашей первой встречи мне пришлось выйти из этого дела. Тем не менее, Пол держал меня в курсе, конечно, неофициально.

На нашем обеде чуть раньше он объяснил:

— Вчера в Дели, когда я пришел за сэндвичем, наш хозяин со мной поболтал. Он слышал о стрельбе в доме Стейнмана и сообщил, что несколькими днями ранее Марин Стейнман был в его заведении. Он здесь частый покупатель. Ну, я и запросил записи с камер наблюдения, и, конечно же, в прошлую среду он обедал тут с женщиной. Как ни странно, женщина выглядела как миссис Кастельда Порталла Пинья, и на ее правом запястье был браслет, подобный тому, что носил преступник во время стрельбы. В качестве доказательства он предоставил фотографии, которые есть у нас сейчас, а также оригинальный DVD.

— На данный момент мы предполагаем, что Стейнман знал, что его жена занимается прелюбодеянием, а миссис Пинья либо тоже знала об этом, либо он дал ей об этом знать. Я думаю, он ей заплатил, чтобы она напала на него, но теперь мы должны это доказать. Возможно, ему даже не пришлось ей платить. Она могла получить удовольствие от того, что мы видели. В любом случае, он определенно передал ей через стол конверт, и теперь она, как говорится, помахала ручкой. Дополнительные улики смогут помочь нам спровоцировать ее выехать из Белиза. Полагаю, Джордж, я раз сто уже говорил: глупость каждый раз все разваливает...

Вечером того же дня, ожидая возвращения Мишель, я вспомнил о нашей первой встрече. Она и ее сестра Моник были поклонницами Дедхэд, и мы были на одном и том же шоу Фил Леш энд Френдс в Колизее. Мы сразу нашли общий язык, и на той же неделе я пригласил ее на свидание.

С этого момента мы стали чем-то особенным, и неделю спустя я имел удовольствие наслаждаться особыми талантами ее тела ростом метр пятьдесят семь, весом пятьдесят килограмм, четвертого размера, трусиками 4SX и грудью размера третьего.

Я помню, как на заднем плане играли Дед-шоу 1973 года в Бостон-Гарден, и когда я пошел лизать ее симпатичную киску сзади, то столкнулся лицом к лицу с удивительной татуировкой Америкен Бьюти на ягодице ее обнаженной попы. У той были идеальные детали и цвет, почти как на обложке альбома. Кажется, Марин Стейнман тоже видел такую, когда его член был глубоко внутри нее...

***

Мишель повернула ключ во входной двери в четверть десятого, и Максвелл тут же помахал обрубком хвоста. Его личность рядом с ней была другой, нежели со мной. Между нами было все по-мужски и мужские связи, а с Мишель он снова был щенком.

Она прошла на кухню и бросила ключи на кухонный стол, а затем подошла, обняла и поцеловала меня.

— Как твое дело? — спросила она.

— Сейчас я от его отстранен, — ответил я. — Да, кстати, а где сапоги Гомма, которые подарила тебе на Рождество мама?

Она как-то странно посмотрела на меня, прежде чем ответить.

— Зачем тебе знать о моих Гоммах? Я знаю, что ты их не наденешь!

— Просто любопытно; я кое-что искал в шкафу и заметил, что их нет.

— О, ну... я их поменяла у Моник на туфли Фенди. Не знала, что они тебе нравятся.

Я ничего не сказал, лишь предложил:

— Эй, послушай, почему бы тебе не принять душ, а я приготовлю тебе выпить, когда ты вернешься. — Когда она вернулась, я принес ей бокал вина и светлое пиво. Прошло почти сорок восемь часов, с тех пор как я вошел в тот дом на Ист-Бэй в пятницу вечером.

— Во-первых, позволь мне рассказать тебе о деле, над которым я работал. Потрясающе! Над ним работал Пол Монтегю, и как всегда, великолепно. Ну, дом № 95 по Радужной улице - место, принадлежащее парню по фамилии Стейнман. Жертвами стали его жена и ее любовник. Жена парня — главная подозреваемая, но Пол считает, что этот парень, Стейнман, тоже замешан.

Я наблюдал за ее реакцией и увидел на ее лице некоторую нерешительность, мельчайшее проявление осознавания.

— Пол хочет поговорить со всеми, кто связан со Стейнманом, включая всех, кто мог быть в том же доме раньше. У нас есть записи с камер наблюдения, сделанные несколько дней назад. — Я сделал паузу для эффекта и увидел, что Мишель становится неуютно, хотя она изо всех сил старается скрыть это, но безуспешно.

Она поняла, что я знаю, и смысла это отрицать не было. Я спросил:

— Как давно?

— Думаю, почти шесть месяцев.

— Зачем ты вообще в это ввязалась? Ты ведь знаешь, что я думаю о неверности!

— Джордж, я не знаю почему. Моник все рассказывала мне о том, как это захватывающе, и что она уже делала это дважды, а Донни до сих пор ничего об этом не узнал.

Донни был мужем Моник и, черт возьми, не хотел бы слышать такой разговор о своей любимой невестке.

— Мы с Моник всегда делали все вместе, с тех пор как были маленькими девочками. У нас никогда не было секретов друг от друга. Если она что-то делала, я делала это же, и наоборот. Если я покупала новое платье, она — тоже. Если она покупала новые духи, я тоже должна была их попробовать. Вот почему она купила тот Виктор энд Рольф, который ты подарил мне несколько месяцев назад. Вот такими мы были всегда.

— Думаешь, это настолько захватывающе, что можно рискнуть браком?

Теперь в ее глазах стояли слезы, а передо мной всплыла фотография татуировки Америкэн Бьюти на правой ягодице очень красивой женщины, которая была мне очень близка.

Мишель встала, пошла на кухню и вытащила из шкафа пакет с фруктовыми закусками. Когда она это сделала, ее футболка задралась и обнажила твердую, обнаженную и очень красивую попку. На левой ягодице этой красивой попки была татуировка «Америкэн Бьюти», идентичная той, что была у ее однояйцевой близняшки Моник на правой.

— Полу придется с ней поговорить, ты же понимаешь?

Она молча кивнула, вернулась к столу и поцеловала мужа.