— Мам, ну давай быстренько.

— Опупел, пацан! Какое быстренько? Ты что, совсем страх и совесть потерял?

Мать начала злиться. Сын, её единственная надежда и опора, вновь начал приставать, склоняя к секу. Ну какая же дура, поддалась моменту и дала сыну. Дура, да не просто дура, а набитая. А сейчас он решил, что мама должна раздвигать ноги по первой его просьбе. Скотина! А если муж узнает? Что из того, что он сыну не родной. Сама же с ним живу. Правда и жизнью назвать это сложно. То пьяный, то сраный, то не в настроении. Хоть плохонький, да свой. У других и такого нет, одиночками маются. Правда уже не единожды возникало желание проводить это чудо куда подальше и помахать платочком вслед. Выдать билет в один конец и пусть катится. Доведёт когда-нибудь. Как мужчина уже не может ничего, всё пропил, а гонору выше Казбека. Стал немощен, не может не то, что до оргазма довести, просто трахнуть нормально, так ревнушечки проснулись. Может от того и сыну первый раз дала. Такая тоска тогда навалилась. Собирались в гости, а он, гад, припёрся домой пьяным, скандал устроил, потом вовсе собрался и куда-то умотал. Плачу, а сын давай жалеть. Ну и нажалел, поросёнок. Очнулась, когда уже на спине валялась на полу, как шлюха, обхватив сына ногами и руками, а он драл меня во всю мочь молодого тела.Очухалась, но не возмутилась. А надо было бы. Да такая эйфория охватила, такое наслаждение, что вместо того, чтобы ребёнка оттолкнуть, подмахивать начала, дура старая.

В принципе, я ничего против и не имею. Нравится мне с сыном быть, нравится ему давать. И тому несколько причин. Первое. Что бы там ни говорили, размер всё же имеет значение. Одно дело когда вам по самому краешку киски поводят, и совершенно иное, когда вам засадят до самого донышка. Засадят так, что у вас матка с места едва не сдвигается. Второе, тоже не самое последнее - твёрдость. Вилли Токарев как-то пел песню про солёные огурцы, имея в виду мужчин с мягкими членами. У моего мальчика самый натуральный свежий огурец, едва сорванный с грядки.Ни согнуть, ни сломать. И третье, пожалуй, самое важное - время стояния. То есть то время, которое мужчина может тебя трахать, пока не спустит. Ответственно заявляю - мой мальчик держится не менее тридцати - сорока минут. И это без прелюдий, без предварительных ласк. Так что про мужа я и не вспоминаю. А он бесится, ревности устраивает. Вот такая у меня семейная жизнь: замужняя женщина трахатся с сыном ради удовлетворения своей плоти.

Ругаюсь на мальчика, строжусь, сама теку. Хорошо дома трусы практически не надеваю. Этот торопыжка пару раз в порыве страсти так деранул мои несчастные трусики, что порвал их. Вину свою сынок искупил, купив новые. Самостоятельно. Сам заработал, сам пошёл в магазин, сам выбрал, сам оплатил и сам принёс, вручив маме. С просьбой не надевать их дома во избежание, так сказать.Мне лучше. Времени, чтобы заняться полноценно сексом, с прелюдиями, с любовными играми, катастрофически не хватает. Он на занятиях или на работе (на вечернем учится ), я на работе. Домой прибежишь и не знаешь за что хвататься. И пожрать сварить надо, и прибраться, и постирать. У женщины забот всегда хватает. Это этому жирному пятну, которое когда-нибудь всё же решусь вывести с дивана, ничего не надо. Придёт и сразу: Жрать! Потом на диван завалится и только пультом от телевизора щёлкает, каналы переключает. Дармоед. Нет, точно выгоню его.

Сынок всё пристаёт. Его можно понять - молодой. У него стоит день и ночь. Он меня имеет в любом, самом неожиданном месте. В ванну влезу, он тут как тут, спинку маме помыть пришёл.

Где спинка, там попка, ножки и то, что меж ножек. Благо ни разу не додумался пристать ко мне, когда на унитазе сижу.

— Мам, ну мааам. Ну ты же тоже хочешь. Мам, ну давай.

Ох, сыночек, ну помолчал бы хоть чуток. Что же ты с мамкой делаешь. У меня от его бархатистого голоса мозги отказываются работать, таю и растекаюсь медовой лужицей. Ноги становятся ватные, а меж ног будто кто сметанки мазанул. Десятипроцентной, жидкой. Отбиваюсь для вида, зная, что уступлю в очередной раз и дам ему. И он знает, что я строжусь для вида. Это у нас уже что-то вроде игры такой. Ох, сыночек, маленький мой! Да, совсем маленький. Выше мамки. Муж раньше пытался воспитывать, даже чего-то вроде ремня обещал. Сынуля предупредил, что лечение сейчас очень дорого, а стоимость похорон вовсе зашкаливает. Тот для собственной значимости поворчал что-то так, чтобы сын не слышал, да и затих, больше таких попыток не делает.

А сынулька уже руки распустил. Под халат засунул, титьки мнёт, до задницы добрался, тискает, шею целует. Теку, сцуко, как дырявая кастрюля. Сейчас по ляжкам побежит.

— Ну всё, прилипала. Иди ко мне. Раздеваться не буду. Ложиться тоже не буду. Приноравливайся сам, как сумеешь.

— Мамуль, ты халатик только на спину закинь, и нагнись слегка.

— А станцевать не надо?

— Мам, куда тебе танцевать с мокрым пирожком?

Смеётся, гадёныш! Пролазил уже всё, всё прощупал, всё проверил. Ладно уж, встану раком. Пусть мальчик спустит пар. И мне разрядка.

— Оооххх! Вот же гад! Ну кто в мамину в писю свой дрын с размаха всаживает? Нежно нужно, сынок.

— Извини, мамуль, больше не буду. Я тебе в качестве извинения потом всю писеньку исцелую.

— Три.

— Что три?

— Три раза.

— Мам...

— Тогда пять. Будешь спорить?

— Нет, мамуль. Ты у меня самая любимая. А кто же с любимой женщиной спорит?

— Подлиза. Кончай давай скорей. Скоро этот придёт.

— Ма, а давай мы его выгоним?

— Ооохххх! Сын, все вопросы потом. Давай, мальчик мой, мой хороший из стороны в сторону. Да...Да....Даааа!!!

*********************************************************

*********************************************************

— Мить, а Мить.

Дашка, младшая сестра, пристаёт. Опять что-то надо.

— Ну чего тебе?

— Мить, мы с Иркой собрались на выходной на турбазу.

— А я при чём? Собрались - езжайте.

— Мить, ты чего такой непонятливый? А в чём я поеду? У меня купальника приличного нет, надеть нечего. В нищете живу, нищетой погоняю. Все девушки будут как девушки, одна я как нищебродка.

— Слышь, нищебродка, у тебя этими купальниками все ящики забиты. Ты можешь торговую точку открывать.

— Мить, ну почему ты такой бестолковый? Все эти купальники девчонки уже видели. Не могу же я в одном и том же купальнике сто раз отдыхать.

— Дашка, ну вот скажи мне...Ааа, ладно, тебя всё равно не переспорить. Ладно, про купальники выяснили. Теперь вопрос намба ту: Каким боком к твоим купальникам прилепился я?

Дашка едва пальцем у виска не покрутила, обозначая мои умственные способности. Фыркнула. Ну что за брат у неё? Намёки почти прямые, а он ничего понимать не хочет. В "высшем свете" безмозглых куриц и мажористых парнишек, к которому имела честь принадлежать Дашка, изъяснялись полунамёками. И все всё понимали. У них так даже выработался свой язык. Или жаргон, что точнее описывает тарабарщину, на которой они объясняются. Сестра и со мной пробовала разговаривать так, как привыкла общаться со своей компанией, быстро получила по ушам и усохла. Теперь у нас в ходу не совсем литературный, но и не тот гибрид, на котором общаются эти недоумки.

— Мить, а на какие шиши девушка-студентка купит этот ТВОЙ новый купальник?

Оба-на! Купальник, оказывается, уже мой. Это мне на свою задницу нужно будет натянуть те верёвочки, скрепляющие лоскутки ткани. Дашка, меж тем, продолжала.

— Мить, кто, кроме любимого братика спонсирует бедную родственницу? Мить, нууу, Мить.

— Сколько?

Дашка повеселела. Перспективы покрасоваться в обновке стремительно покидал нулевую отметку и приближались к вполне вероятному шансу реальной покупки оной.

— Трояк.

И замерла, обдумывая, не слишком ли загрубила. Понятно, что брат работает, имеет стабильную зарплату, да ещё чего-то там изображает на своём компе, какие-то программы пишет. Как можно назвать писанием обычное тыканье пальцев в клавиатуру? И чего он там пишет, если нет ни словечка на русском, а лишь какие-то значки и символы. По большому счёту он никогда не отказывал, относясь к тратам сестры, как к неизбежному злу, с которым бесполезно бороться. Ты же не станешь пытаться остановить ветер веником.

— Гм, трояк. - Глубокомысленно замолчал, словно раздумывая, не соскочила ли у сестры крыша от таких непомерных требований. - А он того стоит, твой купальник?

— Стоит, стоит, ещё как стоит. Мить, ты просто не видел его. Он такой...

Попыталась руками и мимикой лица изобразить этот купальник, замерла в ожидании решения.

— Да знаю я твой "такой". Кусочек ткани на лобок на верёвочке, и два кусочка на соски.

— Миииить! Ты ничего не понимаешь в женской моде.

— Да куда уж нам. Даш, ты вот что скажи. Понятно, что все эти верёвочки смотрятся эротично. Надо же умудриться одеться так, чтобы казаться раздетой. А вот та верёвочка, что делит твою задницу на два полужопия, она не трёт?

— Митька, ничего она не трёт. Нууу, Мииить.

И жалобно, с умильной мордочкой кота из мультика про Шрека, протянула руку. Же не ма па сис жур в чистом виде.

— Так, и вот эта хрень, на которую пошло три квадратных сантиметра ткани, стоит три косаря?

Дашка смутилась, вздохнула. Придётся колоться.

— Нет, Мить. - Тут же перешла в атаку. - Мить, сам подумай: я на турбазу без гроша в кармане поеду? За то, за другое, за третье заплати, девушка. А откуда у девушки монетки? Папика богатенького нет, брат помочь не может. Хоть на паперть иди. Или на панель.

— Не прокатит.

— Почему?

— И там, и там огромная конкуренция.

— Ну вот, а девушка размечталась.

— Ладно, мечтательница. Спонсирую. Даш, а дашь?

— Что?

— Спрашиваю: дашь:

— Мить, ну какой ты меркантильный. Чуть что - сразу давай. У меня скоро ноги как у кавалериста будут: кривые и на раскоряку.

— А как ты хотела? Дашь на дашь, баш на баш. Утром деньги - вечером стулья.

— Мить, а деньги-то вперёд.

— Не в нашем случае. Строго дашь на дашь. Ну?

— А точно трояк дашь?

Сама стягивает маечку, отбрасывает в сторону и ложится на диван. Приподняла попу

— Трусы сам снимай. Юбку не надо.

Стянул трусы, погладил лобок, провёл пальцем меж губок. Дашка замурлыкала.

— Мииить, давай не быстро.

Как скажешь, сестричка. Могу и медленно. Но подразнить надо.

— Не быстро - это как?

— Мить, как на похоронах. Медленно, плавно и печально.

Дашка положила ноги на мои бёдра, прикрыла глаза. И почему она во время секса глаза всегда закрывает? Пирожок раскрылся, показались розовые лепестки внутренних губок. Легонько, нужно же медленно, прикоснулся к ним головкой. Даха глазищи раскрыла. Да не раскрыла, распахнула.

— Мииить! А смазать!

Даш, да ты и так мокрая.

— Митя, не нарушай порядок. Надо - значит надо. Поливалки вон по городу ездят и в самый дождь дорогу поливают. План есть план. Его выполнение - обязанность. Перевыполнение - честь. Так что давай, братик, не филонь. Я жду.

Вздохнул, наклонился. Писька у Дашки не противная, пахнет приятно, в чистоте содержит. Она даже полностью заполненная спермой не воняет. Да что спермой. Дашка приходит с занятий, не подмоется, а всё одно не вонючка какая, селёдочница. Повезло сеструхе.

Раздвинул липкие от выделений губки, лизнул. Дашка замурлыкала.

— Митечка, и клитор.

— А не кончишь?

— Тебе всё равно дам. Ну, Мить, ещё.

До оргазма не допустил. Когда Дашка завелась не на шутку, оторвался от вкуснятины, головку приставил и слегка толкнул в раскрытую норку. Дашка рукой резко вырвала погружающийся член.

— Митька! А презик где?

Смутившись, пожал плечами. Дашка в своём праве, спрашивая про презерватив.

— Даш, да закончились. А новые купить не успел.

— Не успел он. Маразматик старый. Тогда с тебя ещё штукарь сверху и в меня не спускать.

— Даш, мы же нена базаре. Ну ладно, ладно. - Во время заметил Дашкины глазищи, полыхнувшие гневом. - Как скажешь. Могу и два. А куда спускать? Может в ротик?

— Мить, в сраку себе спусти. На живот.

Сердится, а сама просто расплылась, едва вошёл. Медленно двигаю членом внутри Дашкиной писюни. Она только что не муркает, как наша кошка, когда ту гладишь.

— Миить, братик, а головкой по клитору? Запусти мышку в норку, потом она наружу пусть выскочит, по клитору быстренько пробежится и снова в норку.

— Так быстро или медленно?

— Митька, тресну по голове! Делай, как сказала. Митенька, ну что ты издеваешься? Ты же у меня самый ласковый братик. Мить, а про вторую штуку не пошутил? Правда дашь?

— Ты же мне даёшь?

— Ой, Мить, как я тебя люблю. Мне ни с кем так хорошо не бывает.

— А много у тебя тех, с кем хуже, чем со мной.

— Нет, Мить. Раньше были, а сейчас зачем, раз есть ты.

— Вот же ты стервочка. Могла бы брату и без оплаты давать.

— Мы, братик, родственники. Если сестра стерва, то кто брат?

— Святой человек, который вылизывает письку сестры, поддаётся её шантажу и даёт деньги на всякую ерунду. Мне продолжать?

— Не надо, Мить. Давай быстрее. Я сейчас кончу.

— А я?

— А ты потом. Н забудь: в меня нельзя.

Дашка задвигала задом, задавая темп, задышала часто. Прикусила губу. Вот раскрыла рот в немом крике. Лицо порозовело. Краснота сползла на грудь, на низ живота. На лбу и на щеках появилась испарина. Выгнулась, замычав, замерла. Расслабилась, глаза открыла. На губах улыбка.

— Мить, я всё. Кончай, братик.

— Даш, а может...

— Вымогатель. Садись сверху. Не раздави. Отсосу, так уж и быть.

— Сглотнёшь?

— Ну так не разбрасываться же таким калорийным продуктом. Сглотну, конечно. Мить, а может ты с нами на турбазу? Мммм, какой он у тебя вкусный. Подумай. Там комнаты есть на троих. Ты, я и Ирка.

— Это твоя тощая подруга?

— Она не тощая, нормальная.

— А она мне даст?

— Угум...Мммм...Не отвлекай.

Дашка облизала губы, улыбнулась.

— Доволен? Совратил маленькую, глупую сестрёнку и радуется. Мить, что про турбазу?

— Поедем.

— Ой, Мить, хорошо! Мить, ты только презиков купи.

— Даш, возьми деньги и купи сама. Я забуду.

— Склеротик старый. - Обняла, поцеловала. - И за что я люблю эту старую развалину? Мить, давай я в магаз сбегаю, пожрать чего прикуплю. Заодно и презиков. Или на вечер не надо?

— Дашка, а по жопе?

— Чуть что, сразу по жопе. А у меня попка нежная, её целовать надо. Так что с презиками? Или у тебя на вечер сил не осталось?

— Язва!

— Твоя сестра.

— Сгинь! Дай поработать. Закончу проект раньше, авось расщедрятся на премию.

— Премия - это хорошо. Мить, а...

— Уйди. Я ещё не получил, а ты уже распланировала.

— Что такого. Женщины должны быть практичными. Мить, тебе пива взять?

— И фисташки.

Дашка проговорила, пропела

— Я полетела...Но я скоро вернуууусь. Готовься, братик!

Вздохнул. Вымогательница. Теперь ещё и на турбазу тащись. Хорошо хоть пообещала, что Ирка даст. Две лучше, чем одна.

Соседка Лариска часто заходит в гости. Посидеть, поболтать, кофе с сигаретой попить.

— Саш, кофе без сигареты, что свадьба без невесты. Мой очкарик этого не понимает, вечно ворчит: Надымила! Не нравится - не нюхай.

Вот и в этот раз зашла кофейку испить. И не только.

Муж у Лариски какой-то слегка пришибленный. В смысле не от мира сего. Не пьёт, не курит, баб не...Короче, слишком верный. Он и своей-то изредка внимание оказывает. Потому мы не только кофе пьём. А ещё этот гений в кавычках, если его уговорить выпить, отключается после стопочки. А после двух его не разбудить, хоть танком по нему катайся.

Когда мы с Лариской только начали наши отношения, мне было как-то неловко, что я трахаю его жену. Он, Игорёк, как ребёнок. Доверчивый, тихий. А Ларка оторва. Помню как-то позвала в гости. Точнее не в гости, а по делам. С электроплитой что-то случилось, не работает. А гений современности в домашних делах полный ноль. Нет, скорее в минусе. Два дня сидели без горячей еды, пока Ларка додумалась позвать меня. Мы тогда были просто соседями "Здравствуй - до свиданья". Минут за двадцать устранил неполадку, всё заработало. Игорь удивился: Как так? Взял, и всё исправил. И не надо ждать мастера с участка ремонта плит, который ещё неизвестно когда придёт. Засуетился, предлагая деньги за работу. Но я же гордый, отказался. Не по-соседски это. Нет, в то время я на Лариску и видов не имел.

Раз мастер отказался от денег, нужно его хотя бы угостить. И Ларка мигом собрала на стол, радуясь заработавшей плите. Выставила на стол и бутылку водки. Вот тогда я и узнал меру выносливости Игорька. Бедолага отключился за столом. Унесли его в спальню, на кровать положили. Лариска раздела мужа, заботливо укрыла. Сами вернулись на кухню.

— Саш, мне так неловко.

— Да ладно, дело житейское.

— Саш, он у меня совсем не пьёт. Разве что капелюшку.

— А ты?

— О, я люблю выпить. Для веселья.

— Ну так давай допьём.

Лариска посмотрела, о чём-то подумала.

— Саш, не хочу, чтобы ты обо мне плохо думал. Я не развратная женщина и мужа люблю и уважаю. Но когда хорошо выпью, могу не сдержаться. Ты понимаешь, о чём я?

— Не дурак.

— Саш, если мы сейчас выпьем, то я тебя просто не отпущу и тебе придётся...В общем, подумай.

— Ларис, я тоже не искатель приключений на пятую точку. Ответь лишь на один вопрос. Ты довольна своей семейной...Нет, своей половой жизнью? Всё, можешь не отвечать. Ларис, если я предложу тебе стать моей любовницей, тебя это не оскорбит?

— Не оскорбит. Какой ты тактичный. Любовницей. Скажи проще: Ларис, давай с тобой трахаться без обязательств. Тем не менее я согласна. Саш, наливай. И учти, я голодная.

Лариска постелила на диване. Я охренел.

— Ларис, ты что? А Игорь?

— Что Игорь?

— Проснётся.

— Как проснётся, так и заснёт. Его теперь не поднять.

Для демонстрации Лариска потянула меня в спальню и принялась трясти мужа. Бедолага даже не мычал. Труп сто процентный. Но дышит. А когда она разделась, все страхи и опасения были забыты. Стоит признаться, что в то время у меня тоже получился некий дефицит общения с женским полом. И потому мы будто сорвались с привязи. Бедный диван. Он скрипел, стонал, трещал всеми своими старыми суставами. Но выдержал, за что ему честь и хвала. Три, три раза, как боксёры на ринге, мы вступали в схватку. Проигравших не было. Победила дружба.

Лариска, не одеваясь, проводила меня до двери, поцеловала.

— Саш, тебе понравилось?

— Это было феерично. Ларис, у меня такого сто лет не было. Спасибо тебе.

— Это тебе спасибо. Недельку продержусь - Вздохнула. - Саш, продолжение будет?

— Я за. А остальное зависит от тебя.

— Тогда будет.

Не знаю, догадывался ли Игорь о наших отношениях, нет ли. Он не от мира сего, как уже отмечал. Не видит очевидного, витая в своих эмпиреях. Наши посиделки с кофе считает чем-то обыденным, не стоящим внимания. Как-то Лариска затащила своего муженька на наши посиделки. Попили чаю с тортиком, потом сварили кофе. Нам с Лариской. Она уселась на подоконник, чтобы дым уходил в открытую форточку, я встал рядом. Игорь зафыркал, прочитал нам лекцию о вреде курения и раскланялся, оставив нас пить вредный напиток и травить свои организмы никотином. Лариска, после его ухода, облокотилась о подоконник и интересовалась жизнью двора, пока я обрабатывал её со стороны попки.

Заметил, что изо всех мыслимых и немыслимых поз она предпочитает доги-стайл. В переводе на русский любит стоять раком.

— Саш, я глубокая, а так ты лучше достаёшь. Если хочешь, я могу и в другой позе.

— Нет, как тебе удобнее. К тому же мне нравится так. Видно всё.

— Ага. И раздеваться не надо. Трусики сняла и готово.

Засмеялся.

— Ларис, а когда ты ко мне в последний раз приходила в трусах?

— Не помню. Я, перед тем, как идти к тебе, пописаю, подмоюсь. А про трусики просто забываю.

— А почему ты не подмываешься, когда уходишь от меня?

— Дома подмоюсь. А может и не стану. Игорь вылижет. Саш, - засмеялась, - он столько твоей спермы съел - ужас!

— Ларис, а он ничего не заподозрит?

— Кто? Игорь? Помнишь, когда он сбежал от нас. Ну, когда мы курить стали.

— Ну.

— Я дома устроила ему разборки. Орала, что не тактично так уходить из гостей. Не хорошо оставлять жену с другим мужчиной. А вдруг что? Потом ревности начнутся. А оно мне надо? И знаешь, что он ответил?

— Что?

— Это же САША! Ты у него, в его табели о рангах где-то рядом с ангелами стоишь. Оскорблять подозрениями соседа, который помогает справиться со всеми бытовыми трудностями по крайней мере не тактично. То кран течёт, то проводка не работает, то ещё что. К тому же, - усмехнулась, - ты ещё и жену обеспечиваешь хорошим настроением. Он, интеллигент мой, заметил, что после кофе с сигаретами, я прихожу домой в отличном настроении. Вот так, Сашенька. А как ты ему комп отремонтировал, так вообще стал светом в окошке. По-моему, если я тебе при нём дам, он лишь поинтересуется у тебя, удобно ли я встала или легла. Для тебя удобно.

Компьютер я, честно сказать, не ремонтировал. Сам в нём дуб кедром. Или клёном. Не суть важно. Позвал кореша и тот у меня на хате два дня курочил эту железяку. Выпил невесть сколько пива, сожрал гору чипсов, но сделал. Потом начал объяснять, что он там сотворил.

— Я поменял мамку ( А папки там нет? ), видеокарту, блок питания...

И ещё минут двадцать рассказывал, что и как он сделал. Из рассказа я понял едва ли десятую часть. У компьютерщиков свой сленг и нам, смертным, он просто недоступен. Я перебил его рассказ.

— Толян, ты с кем сейчас говорил? Ты мне на русском, желательно матерном, скажи что и как.

Толик покачал головой, посмотрел, как на юродивого, обиженного богом, сказал

— Короче, от старого здесь только корпус. Всё остальное железо новьё. Программное обеспечение самое крутое на настоящий момент. Это же сказка, не комп, - Толик начал возбуждаться, - он же теперь летает. Загрузка тридцать четыре секунды. Скорость запредельная, такая и не снилась. Драйвера новьё. Короче, с тебя упаковка пивасика и три, нет, пять пакетов чипс. С беконом. Ферштейн?

— А мани?

— Старик, какие мани? Я такой кайф словил, пока ковырялся. Чуваки не поверят, что я из этого гов...эээ...старья конфетку слепил. Ну, если не жалко, то две упаковки пивасика. Народ угощу. И это, Саш, на рыбалку возьмёшь?

И куда я от него денусь? Рыбак, с печки бряк. Или это про моряка было? На рыбалке Толян отвечает за уху, за костёр. Короче, за быт. Удочку ему в руки давать нельзя.

— Саш, - Лариска затянулась сигаретой, выпустила дым, - я знаешь о чём мечтаю?

— О чём?

— Саш, только между нами. У Игорька проблема с эрекцией. Что мы только не пробовали. Саш, вот если я его уговорю на тройничок? Вдруг у него что-то проснётся? А, Саш?

— Не знаю, Ларис. Как он потом ко мне станет относиться?

— А если он сам тебе это предложит?

— Не думаю, что он до такого дойдёт.

— Саш, ты плохо знаешь женщин. Чего хочет женщина, того хочет чёрт. А капля, как известно, камень точит. Слушай, а вдруг мой Игорёк латентный гомик и женщины его просто не возбуждают? - Засмеялась. - Вот будет умора, если ты станешь трахать жену и мужа до кучи.

— Да ну тебя. Лучше попку подставляй.

— Саш, подольше. Не хочу рано кончать.

А Игорь пусть играет с новой игрушкой. А мысль про тройничок интересная. Надо будет подумать. А что думать? Прыгать надо.

— Ларис, пусть нас будет трое. Если Игорь будет не против.

— Саш, считай что он уже за. Глубже, Саш, глубже...

Думай теперь, что с этими созданиями делать. Продолжить их связь или пусть остаются так, как есть?