— Почему каждый раз, когда ты говоришь такой бред, я чувствую себя идиоткой? Я не просила тебя здесь задерживаться. Я говорила тебе бесчисленное количество раз, чтобы ты просто жил своей жизнью. Мне больше не нужны были подачки - особенно от тебя.

Он наклонился вперед, сбитый с толку.

— Подачки? О чем ты говоришь?!

— Ты всегда был абсолютным благодетелем! Принимать всех бездомных и делать их счастливее, верно ведь? У кого-нибудь есть трехногая собака? А забытый бездомный ветеран? Ты всегда любил зафиксировать свою доброту хорошим поступком. А я была для тебя как бесконечный проект дружбы. Девушки выстраиваются в очередь за тобой, Лукас. Незамысловатые девушки, которые не облажались с тобой как я. Я была не тем, что тебе нужно.

Он пристально посмотрел на нее.

— Боже, ты меня бесишь! Хочешь поговорить об ожиданиях? Это ты поставила меня на пьедестал и не отпускала. Жизнь тоже не всегда была легкой для меня, знаешь ли... как ты думаешь, кто, черт возьми, заставил меня пройти через это? Если бы ты была честна со мной, я бы подождал, пока ты будешь готова. Вместо этого ты заставила меня ненавидеть тебя.

Она отступила назад, потрясенная жестокостью его слов.

— Я сделала то, что мне сказали. Одна бесполезная попытка за другой, пытаясь выкинуть твой образ из моего мозга. Но он застыл как цемент много лет назад, и что бы я ни делала, он никуда не денется.

Она помолчала, впитывая его слова.

— Ты только что сказал, что ненавидишь меня. Ты уже передумал?

Он сделал медленный раздраженный вдох, пытаясь успокоить свой голос.

— Почему ты всегда слышишь негатив во всем, что я говорю? Я говорю тебе, что я люблю тебя - что я всегда был влюблен в тебя - я никогда не изменял своего мнения об этом.

В течение многих лет она тихо желала, чтобы время вернуло ее к тому моменту, когда его письмо впервые попало к ней в руки. До свадьбы оставалось всего несколько недель. Она тоже знала, что там было. Почерк на конверте был слишком четким - слишком нарочитым, чтобы быть чем-то другим. Она сидела на ступеньке крыльца и читала про себя. Каждое слово, снова и снова. Затем она закончила укладывать чемодан и уехала в Нью-Йорк.

Чего она, конечно, не понимала, так это того, что семена ее сомнений были посеяны давным-давно. Они рано пустили корни, но вырвались на поверхность в самое свое печальное время. Насмешки, которые она не совсем понимала в детстве, маленькие пассивно-агрессивные комментарии, когда она становилась старше. Однажды в его кухне, во время семейного барбекю Каллаханов, она услышала множество слов, которые, помимо всего прочего, застряли у нее в голове. Слова, произнесенные недостаточно тихо его мамой в темной гостиной о том, что она была не его поля ягода. И никогда не будет… Слова, которые пронеслись сквозь плотный летний воздух и поселились в ее душе.

— Я всегда все порчу, Лукас.

— Нет, не надо, - он шагнул ближе. - Мы все пытаемся найти свой путь в этом мире. Если нам повезет, мы сможем выбрать лучших людей, которые помогут нам в этом.

— Ты просишь меня быть твоей ведомой? Это кажется более логичным, - съязвила она,

— Что ты имеешь в виду?

— Лукас... то, о чем ты просишь... мы никогда не были такими вместе. Это не то, что мы когда-либо делали вместе.

— Ты серьезно?, - он слегка наклонился вперед, нахмурив брови, - мы поцеловались... на нашем выпускном вечере. Ты этого не помнишь?

— Лукас, ты был так пьян в ту ночь... и вообще все это было не так как нужно.

Она сделала медленный глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

— Мне было жаль себя, потому что ты уезжал в колледж, и это было похоже на конец чего-то. И отвлек меня...как ты всегда делал, когда мне нужно было выкинуть что-то из своей головы. Ты просто взял и сделал странный шаг в сторону.

Он наклонился к ней, не сводя с нее глаз,

— Так вот почему это тебя так пугает? Потому что ты думаешь, что я не хочу тебя?

Она пожала плечами с примирительной улыбкой. Не успела она опомниться, как он схватил ее за руку и потащил к дому.

— Лукас, что ты делаешь?!

— Мы идем в мою комнату.

— Что? - она оглянулась в сторону вечеринки, - Лукас...свадьба же...

Когда они подошли к задней двери, он поднял с земли один из горшков, чтобы достать спрятанный под ним ключ. Он потянул ее за собой через дверь и вверх по лестнице в свою старую спальню, и она позволила ему, ошеломленная на мгновение его целеустремленностью.

— Ух ты, - прошептала она, когда они, спотыкаясь, вошли в дверь.

Тут ничего не изменилось со времен средней школы. Старые афиши и билеты на концерты все еще висели на стенах - группы, которые, по большей части, были теперь давно забыты. Он отпустил ее руку, и она пересекла комнату, проводя пальцами по одному из его сложных конструкторов Lego, которые все еще гордо стояли на подоконнике. Подняв на него глаза, она пробормотала:

— Все это кажется немного сумасшедшим.

— Слишком сумасшедшим?- спросил он, наблюдая ее реакцию. - мне только что пришло в голову, что ты сама не ответила на свой вопрос.

— Какой вопрос?

— Я сказал, что не изменил своего мнения о тебе, - он медленно подошел к тому месту, где она стояла у окна. - Вопрос в том, и давай отложи в сторону свою гору неврозов, изменила ли ты свое мнение обо мне?

Она помолчала, пытаясь привести мысли в порядок. Лицо ее раскраснелось, во рту пересохло. Она хотела его - конечно, хотела. Она хотела его в ту ночь на его вечеринке много лет назад, когда он пьяный целовал ее, его руки нервно сжимали ее обнаженные плечи, его язык был сладок от виски и колы. Она хотела его, когда Джексон вложил этот конверт в ее руки много лет спустя. Каждая изогнутая буква ее имени говорила с ней и целовала ее глаза.

— Люси, мне очень нужно, чтобы ты ответила на мой вопрос.

Она шагнула к нему, ее лицо оказалось в нескольких дюймах от его горячей груди. От него так чертовски хорошо пахло. Ей хотелось забраться в его теплую постель и свернуться калачиком в его улыбке. Прислонившись к нему лбом, она глубоко вздохнула, позволяя своим губам коснуться его воротника, а затем мягкой кожи его шеи. Он замолчал, и она почувствовала, как его рука мягко сжала ее талию, словно проверяя, настоящая ли она.

— Люси?

Она моргнула и увидела то же ошеломленное выражение, что и много лет назад, когда он смотрел, как она откусывает головы этим сверчкам. Сладкое осознание нахлынуло на его лицо, и она чуть не рассмеялась вслух, вспомнив, каково это-быть обожаемой им. Что-то знакомое мелькнуло в ее груди.

— Могу я тебе кое-что сказать, Лукас? По секрету.

— Да, - пробормотал он, задыхаясь.

— Это немного неприлично, - она подняла бровь, - ты уверен, что справишься?

Его губы изогнулись в легкой улыбке. Это была та самая девушка, которую он помнил, опасная и дерзкая.

— У меня слишком много воспоминаний об этой комнате... - продолжала она, - в частности, одно…

Он кивнул.

— Да, ты осталась здесь.

— К тому времени нам обоим исполнилось по восемнадцать, и твоя мама не разрешала нам больше оставаться в одной комнате – а ты так на нее разозлился. Ты помнишь?

— МММ...да. Оглядываясь назад, сказать ей тогда, что у тебя нет ничего, чего я не видел раньше, было, конечно, не очень хорошим ходом с моей стороны.

Она улыбнулась:

— но, ты пробрался ко мне в комнату в любом случае...

Его глаза расширились, как будто он знал, что сейчас произойдет.

— В то лето я был так влюблен в тебя. Как будто за ночь ты вдруг изменилась в моих глазах. Твое тело было стройнее и.. . сильнее.

Она чувствовала, как колотится ее сердце, уверенная, что он чувствует это с того места, где стоит.

— Я наблюдал за тобой из окна в тот день, когда ты играл в футбол с Джексоном во дворе. В тот день было жарко, и ты снял рубашку, чтобы остыть... ты был весь в поту.

Он с трудом сглотнул, его дыхание дрожало в уголке ее рта. Это было странно и знакомо одновременно.

— Я думала о тебе, - прошептала она, - в твоей постели той ночью.

Прошло мгновение, прежде чем на его лице появилась улыбка. Это было самодовольно и сексуально. Он коснулся губами ее уха и прошептал:

— Ты трогала себя в моей постели, Люси Олсен?

Она кивнула, чувствуя восхитительный жар в груди и между ног.

Он лишь усмехнулся на это.

— Ты права. Это неприличные воспоминания, - его пальцы прижались к ее подбородку, притягивая ее рот ближе к своему. - Ты заставила себя думать обо мне?