Всё же Жора голова! Опер от Бога и весьма предприимчив! Потащив меня в универмаг, где мы приобрели немецкую отличную, но дорогую портативную пишущую машинку «Ерика», мы после зашли на почту. Там купив тридцать конвертов, потом пачку бумаги и копирку — ну и Жора. И вот дома, вставив два листа в машинку, Георгий командирским тоном отдал распоряжение:

— Пиши хиты нашего времени, которые помнишь, ну «Мир не прост», точнее печатай, потом новые листы и «Миллион алых роз», "Белый теплоход", "Айсберг", ну и все наши остальные хиты. Память у тебя хорошая, пиши все-все... Не понял? Мы их пошлём в «Работницу», в «Крестьянку», в «Юность», можно и в «Роман-газету» и куда только можно. А они заплатят за хорошие стихи 50—60 рублей, понял. Ну а если двадцать стихов-песен, понял... Мы по две зарплаты инженера на брата сумеем получить. Важно только их зарегистрировать в ВААП. Тогда за использование - деньги на бочку!

Мы так и сделали. Через три месяца с шести мест к нам тонким, но крепким и, что и важно, официальным ручейком пошли гонорары, да как-то заехал сам Павел Слободкин, прочитав эти стихи в "Работнице". После крутого торга с Жорой, мы стали постоянно получать за каждый хит по 300—400 рублей, так что вскоре весь универ знал, что наши стихи печатаются в нашей центральной прессе, ну и какие мы предприимчивые и весьма «упакованные». Ну и по радио и ТВ стали звучать "наши" песни. Нам сразу стали вовсю строить глазки многие девушки, но мы с Жорой были верны своим подругам, которые в постели были просто великолепны.

Вот только меняться партнёрами они отказывались просто категорически, так что мечта Георгия — поиметь Свету... И в этой реальности у него ничего не вышло. Так вот он почему так хотел побыть "тут" - хоть годик. Вот так! О, милые женщины, что вы делаете даже с такими крутыми и "стальными" мужчинами, как Георгий Быстров! Но раз его мечта не исполнилась - то долго мы здесь не задержимся. И тогда приключения сами найдут нас! Рядом с Жорой иначе и быть не может! А я и не очень рвался к приключениям - каждую ночь в постели со Светочкой мне было так волнительно и невероятно сладко!

Я зацеловывал её с ног до головы и чудесно кончал в её умелый ротик или в её чудесную упругую попку. Ох Светочка-краса! Моё сердце она покорила, а сердце моего друга разбила вдребезги! Да и не только его сердце! К нам как-то подошли пару парней "разобраться", мол мы их девушек отбили, но, получив рукояткой пистолета в лоб - оба сразу сняли свои претензии. Ох уж эти красивые юные женщины - все беды от них!

Видимо это и подвигло Жору на ещё одно необычное, но довольно-таки такое интересное приключение — ролевую фотосессию. Но вначале, чувствуя, что с Жорой возможно любое невероятное приключение, я оставил на столе все наши деньги и наши паспорта - на память моей прелести Светочке! Ну что - поехали! В одном старом фотоателье на окраине можно было получить фото в костюме любой эпохи, Жора предложил нам сняться в костюмах воинственных буров времён англо-бурской войны. Да, очень интересная форма! Высокие сапоги по ноге на толстой подошве, краги, кожаная кобура, кожаная куртка-френч с таким широким поясом, огромная шляпа — в общем полный аутентик! Вскоре перед старинной же камерой с медными клёпками стояли два молодых бура времён Оранжевой республики, только без бород. В кобуру и в карманы мы положили своё оружие, пояснив хозяину фотоателье Натану Иосифовичу, что это совсем не «Вис-Радом», а копия, стреляет пластмассовыми шариками, вот и запасные обоймы. Он тихо-хитро посмеялся и выдал своё ехидное резюме:

— Очень смешно. молодые люди! Старый Натан верит вам. Тогда вот за этой самой дверью есть портал в Кейптаун. Или прямо в Оранжевую республику. Проверьте, ха-ха-ха...

Мы посмеялись и решили следовать его шутке. Открыв дверь, мы чуть не ослепли от яркого солнца, а шагнув, услышали тихий свист ветра и заполошную отдалённую стрельбу. «На полигон вышли», — подумал я и тут же обалдел. Сзади нас сейчас дверей никаких уже и не было — сплошная каменистая прерия сзади, а на горизонте — высокие горы. Обернулся по сторонам, но ничего, кроме такой же травы и чахлого кустарника, не увидел. В ярко синем безоблачном небе кругами летали большие птицы, удивительно напоминающие стервятников, а солнце жарило так, что я мгновенно взмок в своем архаичном френче. Жора стоял рядом и, громко выматерившись, выдал — «Шеф, мы или в полной жопе или в самой настоящей Оранжевой республике... Вот Натан, гад такой...»

Ну попадётся он нам - мы ему второе обрезание сделаем, из наших пистолетов! Вот так!Однозначно, мы "попали" и, совершенно точно — прямо в Африку. И опять стреляют и мы пошли к вершине холма впереди. Когда до вершины оставалось всего десяток метров, по ушам неожиданно стеганул винтовочный выстрел. И стреляли совсем недалеко — точно откуда-то с обратной стороны холма. И почти сразу же бабахнуло еще несколько раз, причем винтовочные выстрелы перемежались револьверными. Или пистолетными. Хорошо, что мы с оружием и Жора ловко раздобыл дополнительно патронов у "барыг"! Тут похоже без оружия ни шагу не сделать! Так, осторожно посмотрим... Ну и вид!

Метрах в тридцати от меня стоял накренившийся набок такой здоровенный тентованный фургон, украшенный грубо намалеванным на брезенте красным крестом. В этот фургон была впряжена шестерка быков... или волов — я в подобной животине особо не разбираюсь. Но это не самое удивительное... За ним, в тени огромного дерева — была длинная телега с каким-то скарбом. Двое солдатиков в мундирах цвета хаки и пробковых шлемах грубо выбрасывали из фургона людей, перевязанных окровавленными бинтами; выбрасывали, но самое ужасное — и тут же на месте кололи их кавалерийскими пиками. Еще пара солдат удерживала яростно вырывающуюся молодую женщину, одетую в белый балахон медицинской сестры, с красным крестом на довольно классной груди. Пятый — офицер, его я опознал по султанчику на жёлтом пробковом шлеме — гарцевал на караковом жеребце и заливисто смеялся. А вот ещё солдаты в этой ненавистной форме...

Офицер вскоре спешился, собственноручно добил из архаичесного маузера последнего раненого и, подойдя к женщине, фамильярно потрепал ее по щеке. А затем, видимо услышав в ответ что-то крайне обидное, наотмашь дал ей пощечину и что-то резко приказал солдатам. Те глумливо заржали и, перегнув женщину через слегу, стали привязывать её руки к борту телеги. Мы с Жорой, быстро и совсем не сговариваясь, достали оружие — глухо забухал «Вис» и совсем негромко мой «Вальтер». Буквально через пол-минуты 11 английских каваллеристов отправились к архангелу Михаилу или к Вельзувелу — уж что, а стрелять мы с моим другом умели весьма неплохо.

И тут Жорке в затылок прилетел голыш — ещё один лимонник видимо отошёл по нужде, а сейчас кинул в Жору камнем. Идиот! Я с разворота дважды выстретил — двенадцатый! Оттащив Жору в фургон и передав на попечение второй перепуганной медсестре, которая впрочем сразу успокоилась и стала обрабатывать его рану. А я вернулся обратно — как там наша вторая красотка... И где же она?

— Не могли бы вы мне помочь, сударь? — вдруг позади меня прозвучал громкий женский голос. Я здесь, милостливый государь...

Говорили на чистейшем русском языке. Впрочем, фразу сразу перевели на немецкий, а затем на французский языки. Такой нежный, музыкальный, грудной голосок — скорее девичий, чем женский. Правда, с явными истерическими нотками.

Я обернулся и уставился на весьма симпатичную, такую круглую и даже весьма аппетитную женскую попку, ну прямо-таки совершенной формы, полностью сейчас открытую шелковыми приспущенными длинными кружевными панталонами.

Девушка, почувствовав взгляд, истошно взвизгнула:

— Не смотрите сюда!!! Отвернитесь немедленно!

— Извините, девушка, а как я вам помогу, если вы запрещаете на вас смотреть? На ощупь? — резонно поинтересовался я и на всякий случай совсем отвернулся. Вот истеричка! Чего так орать - я же не глухой! Хотя, я чуть не забыл...

Это же 19 век, наши подруги из универа даже бы не покраснели, максимум посмеялись бы... А эта сразу визжит — и не смотрите, не подходите, ну и помогите, причём одновременно. Ну обычное такое женское «Стой там — иди сюда!» И тут она ещё стала истерить:

— Сударь, вы просто негодяй, нахально смотрите на меня и на мою... — она запнулась. освободите меня, иначе вы просто подлец полный... Как Вы можете так нахально меня осматривать... Быстрее и не смотрите на мою... Вы просто негодяй, сударь..

— Ну знаете, мадмуазель! — тут уже не выдержал я. Вы прямо сейчас и здесь должны были подвергнуться групповому изнасилованию, а потом Вас точно пристрелили бы. Я вас спас, а вы меня оскорбляете! Большое Вам мерси за оскорбление! Или Вы сожалеете, что не получили удовольствие от их взбешённого Вами офицера, а потом сразу от двенадцати изголодавшихся английских кавалеристов? — она молчала, слегка покраснев. Ну беда с этими девушками — никогда их не поймёшь!

— Ну раз вы меня уже оскорбили, а я не могу вызвать вас на дуэль, то сейчас будет нечто вроде дуэли... Не двенадцать кавалеристов, но может Вам и понравится... Уж как смогу, хотя опыт у меня конечно определённый есть...

Я наклонился к этой симпатичной попке и несколько раз лизнул коричневое пятнышко между этими ягодицами просто совершенной формы — девушка только ахнула. Потом, довольно основательно поласкав её писюшку пальцами и язычком, я весьма нахально пристроился к её попке, войдя в тугую вагину этой красотки. Как ни странно, несмотря на такую вот уж очень необычайную ситуацию, мы оба после моих долгих фрикций получили такое большое чудесное удовольствие — девушка аж тихонько взвыла, вся задёргавшись и так громко-сладко застонав. Она точно получив оргазм, а я тихо охнул и просто чудесно кончил, излившись прямо в неё. Так не хотелось из неё выходить, несмотря на эту невероятную ситуацию. Плотненько так, внутри горячо, как в печке, очень приятно потереться об её шелковистые упругие ягодицы. Да и член мой стоит, как солдат на посту. Что значит молодость — готов всегда и везде!

Затем в этой довольно пикантной ситуации — я ещё в ней, а она стоит в этой позе, я подсунул руки и с удовольствием мну и ласкаю её небольшую грудь, заодно мы с ней просто чудесно побеседовали. Я представился, как Александр Алексеевич Орлов, а она — графиня Анастасия Павловна Чичагова. Как потом выяснилось, своенравная дочь графа Чичагова решила окончить курсы медсестёр и поехать вопреки воле родителей в Южную Африку — помогать бурам в войне с ненавистными солдатами империи, над которой никогда не заходит Солнце. Ведь она же ярая феминистка и передовая девушка своего времени! Потом она пообещала, что не будет в меня стрелять, а мой «старый друг» резко надулся и я вновь поимел эту прелесть, но кончив ей теперь в попку, хотя уже конечно поздно было предохраняться. Разрезав страхолюдным ножом офицера верёвки, я стал осматриваться вокруг, а девушка привела себя в порядок, одев сорванную солдатами длинную юбку. Ну а я заодно украдкой стал рассматривать её.

Русые длинные волосы заплетены в толстую косу и уложены хитрым бубликом на голове, личико красивое, можно сказать даже — изящное, весьма породистое, но, мне так вот кажется, немного своенравное или капризное... не великий я физиономист, чтобы в таких вот нюансах разбираться. И фигурка ничего: крепенькая, но стройная и ладная — я успел ее хорошенько рассмотреть еще тогда, когда девушка «красовалась» в одних панталонах и в разорванном бюстье.

Незнакомка надела балахон, стянула его трофейным ремнем, пригладила растрепавшиеся волосы и... неожиданно взвизгнув, стала яростно пинать солдатские трупы. А потом, изящно скорректировав свое положение в пространстве, хлопнулась в обморок, умудрившись ловко шлепнуться прямо мне в руки. Ничего себе артисцизьм... Пришлось приводить её в чувство, но в отсутствии лекарств я решил её страстно поцеловать. Впившись в её сладкие пухлые губки, я вскоре почувствовал ответный трепет её губ. Ничему не удивившись, она после нашего долгого поцелуя легко освободилась из моих объятий.

Вот на вопрос. какой сегодня день, она, быстро придя в себя, немного удивилась, но быстро и бодро ответила:

— Шестнадцатое февраля одна тысяча девятисотого года. Да, пи... приехали! Ну Натан, удружил! Встретимся если...

Лиза, её подруга, которая сейчас в фургоне лечит Жору, сбежала в Трансвааль тоже вопреки воле своих родителей — довольно богатых дворян и промышленников. Впрочем, помешать ей они никак не смогли бы: девушка к началу заварухи обучалась медицине во Франции, чем беззастенчиво и воспользовалась. Ох уж эта прогрессивная молодежь... Феминизм в полном расцвете!

Кстати, ангичане сопровождали большой фургон с золотом и алмазами — в Претории нашли большое месторождение. А у нас теперь и куча винтовок «Бур», пяток «Маузеров К96 и просто море боеприпасов. Живём. Вскоре пришёл в себя Жора — огромная шишка на затылке совсем не мешала ему думать. И он придумал!

Мы проехали вперёд и за поворотом устроили засаду — за этим фургоном точно пошлют других солдат армии её Величества. Вот их ждёт сюрприз — десяток толовых шашек, обмотанных портянками, в которые вложены болты и гайки. И к взрывателям короткие куски шнура Бикфорда, по полметра. И засада удалась! Мы набросали на дороге пару срубленных деревьев и засели за валунами. К вечеру нас догнал целый взвод каваллерии, а мы с Жорой зажигалками быстро подпалили шнуры. Весь взвод остановился перед завалом и тут рванули наши мины — через несколько секунд взвод перестал существовать. Да и мы с Жорой не дремали - наши пистолеты доказали эффективность автоматического оружия и возможность быстрой перезарядки! Мы вскоре поехали дальше, естественно — погрузив в фургоны трофеи, а ненужное бросив. Но вот документы офицера вместе с его сумкой Жора предусмотрительно захватил.

О богатстве во втором фургоне он посоветовал мне никому не говорить, мол, если что, то мы сами нашли-накопали всё это. Ох и хитёр наш опер! Наконец у реки мы остановились и решили здесь искупаться. Я нахально раздел и помыл Анастасию тёплой водой из реки, намылив мылом из несессера первого офицера, потом вытер и уложил её спать. В скором времени поспела еда, и Жора покормил Лизу с ложечки, влил в нее полстакана рому и тоже уложил спать, укутав в пару одеял — к ночи очень сильно похолодало. Покормили мы и сонную Анастасию, которая впрочем ела с аппетитом. А потом, убедившись, что она заснула, поели и мы сами и принялись опять за дело.

Трофеи оказались достаточно богатые. Не знаю, сколько здесь стоит самородное золото, но его у нас с Жорой набралось примерно около пятнадцати килограмм. Может, чуть меньше. Где его взяли уланы, так и осталось неизвестным, а само золото оказалось разделенным на равные доли и находилось в ранцах. Может, грабанули какого-нибудь старателя? Но мне, если честно, было абсолютно всё равно. К самородкам добавился полный ранец золотых соверенов с вычеканенным на них гордым профилем сатрапши Вики, то есть королевы Виктории. И еще пятнадцать тысяч фунтов банкнотами — ну точно гигантская сумма. И вот в этой сумке куча банкнот — вроде шиллинги?... В общей сложности, кажется, немало. Доберёмся до людей, там где есть банки, тогда и проверим.

Ну раз и Лиза и Анастасия настаивали, что они современные девушки и даже феминистки, то мы с Жорой решили это проверить воочию. Анастасия после моих ласк быстро раздвинула свои классные ножки, как только я ловко стянул её кружевные рейтузики, а Жоре пришлось повозиться с опьяневшей Лизой. Но, судя по их сладким стонам, получили удовольствие они обе. Всё же опыт нашего времени остался с нами плюс недавние наши "тренировки" с нашими чудесными, весьма раскрепощёнными любимыми студенточками университета.

А вот утром, после завтрака, к нам присоединились такие лихие казаки-волонтёры, они удрали из плена. Так что по дороге они раздели убитых англичан и сейчас принарядились. Оружие я вручил им лично — по законам казаков тот, кто вручает оружие, становится их старшим! Ну и приплатив денег — будем одним отрядом! Казаки отличные воины!

С первыми лучами солнца мы направились к Блумфонтейну. Как всё будет там — мы не знали, но Георгий вёл себя очень уверенно, настаивая что всё будет отлично! И потом хитрый опер придумал ещё — явно для нашей легализации. На остановке мы с ним в присутствии казаков обратились к нашим милым дамам:

— Дорогая Елизавета Ивановна! Дорогая Анастасия Павловна! Как совершенно порядочные мужчины после всего того, что было между нами, мы просто обязаны жениться на вас, милые красивые девушки. Примите наши руки и сердца!

А один из казаков добавил:

— Вот теперь никто-никто не посмеет обидеть вас, красавицы. Вы теперь не просто простые медсёстры. а невесты этих корнетов. (Ну и звание он нам присвоил!). И тот, кто вдруг посмеет даже криво на вас посмотреть, будет иметь дело со всеми нами! Со всеми! Вот теперь, господа корнеты, поцелуйте своих невест!

И, сразу после наших поцелуев, казаки из рук Жоры получили ещё и "премию". Вот теперь они все громко заявили, что с нами - хоть на край света!

Вот так мы стали женихами. Но что будет завтра? Что день грядущих нам готовит...

Ну и в приключение мы попали, зайдя в портал при фотостудии этого коварного Натана. Вот попадётся он нам! Вторичное обрезание будет ему гарантировано! Хотя нам сейчас не так уж и плохо! Грех, собственно говоря, пока нам жаловаться!