Рассказ написан по заказу. Тема совсем не моя, так что, как уж получилось.

— Уфф! Давно так не трахалась! Ты просто мачо. Слезай скорей с меня, раздавишь.

Взмокший от усердия, он с самодовольной улыбкой отвалился, и лег рядом, заложив руки за голову. Алиса, проведя по его рельефным мышцам тонкими пальчиками с кровавым маникюром, удовлетворенно улыбнулась. Но ему оказалось мало этой получасовой скачки.

— Ты классная телочка, я в тебе не ошибся. Почисти-ка его.

Алисе было все равно, что он там себе думает и чего хочет. И даже, как его зовут. «Очередной писюн, и только». Но то, как уверенно он себя вел, и определило выбор Алисы. Идеальный экземпляр для ее плана. Миша (точно, его зовут Миша) не дожидаясь ее согласия, просунул руку ей под голову и потянул к своему бритому лобку. Она покорно поддалась и, пройдя поцелуями по колючей щетинке, лизнула мокрый от собственной смазки, член.

— Соси, детка!

«Детка! Вот пошляк».

— С удовольствием. А потом можно я с тобой поиграю? Есть у меня одна фантазия...

Миша довольно осклабился, показав большой палец. И она с предвкушением предстоящего веселья сосредоточилась на минете. Алисе это, в принципе, нравилось, и опыта было хоть отбавляй. А вот мужиков нормально делающих кунилингус она пока не встречала.

«Многие мужики любят лизать. Не просто лижут, а видно, что любят. Но, как правило, не умеют. Окопается такой между ног, только брови торчат, и трудится там себе самозабвенно, траншею роет. Главное, чтобы он в это время голову не поднимал, и в глаза тебе не пытался заглянуть. Потому что вид получается, ну точно солдат из окопа. Бывает, присосется такой очередной умелец, хоть вой. Оно ж там нежное все, как-то аккуратнее надо, а не так: приложился, и давай меня жрать».

Алиса очнувшись от мыслей, оценила свою «работу» — член снова стоял, как железный. Чмокнула его в головку, и с притворной страстью в голосе произнесла:

— Ну, мой герой, ты готов?

Порылась в сумке, и достала веревки, легкомысленно-розового цвета.

— Это на десерт! — объявила она, и хищно улыбнулась.

Алиса тщательно привязала посмеивающегося Мишу к кровати, и снова пошарив в сумке, вытащила толстый черный страпон.

Миша вытаращил глаза, и задергался, пытаясь освободиться.

— Я тебя не отпущу, пока ты не обделаешься от боли и страха!

«Унизить мужика! Как же это сладко! Наташка была права».

***

Алиса знала, что она красивая и без глупых мужских восхищений ее прекрасными формами. Переехав в Москву из своего Порнозаводска, как она неласково называла свой родной городок, сразу пошла в модельное агентство, где ей тут же и отказали. Какой-то волосатик, представившийся арт-директором, так и сказал:

— Ты пойми, все у тебя хорошо, и рост и вес, но твои сиськи для модели слишком большие. Я тебя не возьму, даже если ты мне отсосешь, извини. Тебе лучше сюда.

И протянул ей визитку. «Эротическая фото-видеосъемка». Такое обращение с ней ее покоробило, и ни на какую «съемку» она не пошла. Показывать каждому и всякому свое, пусть и красивое тело, она была не готова. Не пошла и на панель, как делают «не поступившие» провинциальные дурочки. Она пошла гулять. На лабутенах и в офигительном красном платье, с молнией спереди. Через два дня таких прогулок эту молнию уже расстегивал «папик» в салоне своего мерса с мигалкой, отпустив водителя и охрану попастись на воздухе.

Конечно, было противно и стыдно. Но, раз подалась в содержанки, терпи. Да и ничего особенного в машине не произошло, не было даже минета. Обслюнявил, поглазел, пощупал. Расспросил кто она и откуда, и повез на свою «конспиративную» квартиру. Сунул пачку долларов: «жить будешь здесь, купи себе все, что нужно», и ускакал, дальше воровать народные деньги. Все прошло как-то слишком легко и быстро, но это Алиса списала на свою неотразимость и сексуальность. Пока ей нравилось все: и богато обставленная огромная квартира в тихом районе, и пачка «зеленых» на столе, и ощущение свободы. Не надо думать, где заработать, и как прожить еще один месяц.

«Подумаешь, можно и потерпеть раз в неделю. Чаще вряд ли будет приезжать. У него, наверное, и не стоит уже как следует».

Она поняла, что ошиблась, когда на следующий день, ее благодетель Николай Иванович, привел с собой слащавого паренька. Ничего не объясняя, вручил Алисе какую-то коробку, спустил свои дорогие штаны, и уселся в кресле, явно приготовившись наблюдать за каким-то действием. И при этом, собираясь банально мастурбировать.

— Ну, что застыла? Доставай подарок!

Паренек в это время уже разделся и встал на четвереньки, а Алиса все еще стояла, как истукан, смотря внутрь коробки. В ней оказался... страпон. Черный, толстый, с ремешками. На дне коробки нашелся и тюбик со смазкой.

— Я не буду... я не какая-то извращенка. Мы так не договаривались...

Николай Иванович, ни слова не говоря, натянул штаны, кинул пареньку сто долларов, и тот поспешно одевшись, вылетел из квартиры.

— Дмитрий, поднимитесь ко мне, пожалуйста, оба. — Преувеличенно вежливо проговорил Николай Иванович в трубку.

В квартире появились два узколобых охранника, Дима и Иван. Николай Иванович сокрушенно вздохнул:

— Вот, не слушается. Примите меры, я вас очень прошу. А я пока вздремну.

От довольных ухмылок охранников Алисе стало не по себе.

«Бить будут? Ага, и возможно даже ногами», — невесело пошутила про себя Алиса, плотнее запахивая короткий халат.

Иван, обхватил Алису за пояс, легко поднял и потащил во вторую спальню. Посадил ее на кровать, и хлестко отвесил пощечину, так что хрустнуло в шее и зазвенело в ушах.

— Шефа надо слушаться во всем! Если не нравится, плати неустойку и выметайся.

Алиса, прокляв все, прокричала:

— Ну и уйду! Сколько там ваша неустойка?

Дима наклонился, посмотрел в ее испуганные глаза, и зловеще проговорил:

— Сто тысяч. Долларов.

И тут же заржал, придурок, наблюдая, как у Алисы от удивления вытягивается лицо.

«Вот я дура! Надо же было так попасть... Что мне делать-то теперь?»

— Простите меня, я все поняла. Я больше не буду... То есть, буду слушаться. Только не бейте, пожалуйста.

Откуда-то взялись слезы. Она не помнила уже, когда последний раз плакала. Но когда сжимается сфинктер и в груди от страха не хватает воздуха, не получается думать о гордости. Слезы потекли ручьем, Алиса жалобно всхлипнула.

— Нет уж, извини. У нас приказ, и мы его выполним.

— Что вы собираетесь со мной делать?

— Будем учить тебя подчинению. Быстро и больно, чтобы запомнила. — Произнес Иван будничным тоном, как будто они делают это каждый день.

— Раздевайся.

— Зачем это? Не буду я тут перед вами... — Алиса сделала вид, что не понимает, что сейчас должно произойти.

Иван несильно шлепнул ее по щеке еще раз.

— Делай, что говорят.

Она, все еще не веря в происходящее, медленно сняла скользкий шелковый халат. Парни как по команде присвистнули.

— Вот это сиськи!

Дима бесцеремонно взвесил ее грудь на ладонях.

— Ванька, да тут пара кило сисечной массы! Мне бы столько в бицухе.

Алиса отбросила его руки и прикрылась. Соски уже предательски напряглись, и встали торчком, почувствовав прикосновение мужских пальцев.

— Не надо...

— Не строй из себя целку, дурочка.

Он больно ущипнул ее за грудь, и Алиса от неожиданности закричала:

— Ай! Что вы делаете, гады!

— Громче кричи. Шеф должен слышать, как ты встаешь на путь исправления.

Иван повалил ее на кровать, и, разорвав трусики, с такой силой сжал ее клитор, что у Алисы брызнули слезы, и перехватило дыхание. От такой боли даже не получилось закричать. Она как рыба открывала рот и пыталась вдохнуть. Услышав только «потекла сучка», Алиса отключилась. Очнулась от того, что ее откровенно лапали, гладили, засовывали пальцы в вагину. Адская боль сменилась стыдным возбуждением. Она сжала бедрами чью-то руку — кто-то пытался засунуть ей ладонь целиком. Покусывая пересохшие губы, застонала и открыла глаза.

— Очнулась, шлюшка. Мы уж думали, ты в коме.

Дима вытащил руку, брезгливо вытер о постель, и вытянул ремень из своих штанов. Возбуждение моментально пропало. Алиса, округлив глаза, жалобно пролепетала:

— Пожалуйста, Дима... Я все сделаю. Только не...

— Подставляй свою жопу, сучка!

Иван перевернул ее на живот, и ремень тут же хлестнул по нежной коже.

— А! Больно!

— Ты будешь слушаться?

— Да!

Дима пошлепал рукой, со смехом наблюдая, как от ударов трясутся ее аппетитные ягодицы. Ремень снова обжег, теперь уже спину.

— Да! Буду, буду, буду! — В истерике закричала Алиса.

— Что ты будешь?

— Буду делать все, что прикажут! Не надо больше!

Дима хлестал с оттягом, ненадолго останавливаясь, словно любовался проделанной работой. Алиса заревела в голос. Он так разошелся, что Ивану пришлось его остановить:

— Осторожно, Димон, давай без фанатизма, а то шеф нас самих выпорет.

— Ладно. Поворачивайся, и вставай сюда, на колени. — Он показал перед собой на пол.

Алиса суетливо сползла с кровати и униженно встала на колени, склонив голову.

— Кто ты?

— Наверное, надо сказать, что я шлюха, да? — Обиженно проговорила Алиса, все еще пытаясь дерзить.

Дима замахнулся ремнем, и Алиса, прикрывая руками голову, закричала:

— да, я шлюха, я сделаю все, не бей!

Они переглянулись, и молча вышли. Только тогда Алиса подняла голову. В зеркале на стене на нее смотрела лохматая зареванная девица с потеками косметики на лице. Не вставая с колен, она развернулась и осмотрела зудящую спину. Красные полосы, некоторые с кровоподтеками, легли на белую кожу причудливым узором, спину саднило и пощипывало. Вошел шеф, и встал, не проронив не слова.

Алиса умоляюще посмотрела на него и, не выдержав изучающего взгляда, виновато опустила глаза. Руки сами потянулись к его ширинке. Ей показалось, что это лучший способ показать свою покорность. Алиса торопливо расстегнула брюки, и вывалила наружу сморщенный член. Весь в складочку, как огромная личинка. От него несло кислым запахом немытой мужской промежности, но ей было уже все равно. Она нежно обхватила член губами и, причмокивая, с показным рвением, принялась сосать. Зарываясь носом в волосах на лобке, пуская слюни и извиваясь всем телом, добилась того, что Николай Иванович довольно закряхтел. Член наконец-то встал и тут же слабо запульсировал, плюнув ей в рот несколькими каплями терпкой и горькой спермы.

— Алиса, приду завтра, жди. — Спокойно произнес шеф, но, почему-то, уходить не спешил.

Она, спохватившись, поцеловала чисто вылизанный член, облизала отвисшие яйца и аккуратно заправила все это вонючее хозяйство в штаны. Николай Иванович кивнул, развернулся, и вышел. Вернулся и помахал перед ней ее паспортом.

— Пока останется у меня. Вздумаешь убежать, тебя найдут и накажут. И это будет гораздо больнее, чем сегодня.

Она еще долго не вставала с колен. Сидела и думала, что ей теперь, дуре, делать.

«Придется унижаться перед ним. А чего ты хотела? Ты для него никто, даже не любовница. О любви и речи не было. Так, кукла с большими сиськами. Видела же, куда лезешь. За все надо платить, а за легкую жизнь вдвойне».

В ванной ее вырвало. Вяло поплескалась в душе, стараясь не мочить спину, и легла спать.

«Придет время, я им всем отомщу! Чего бы мне это ни стоило».

Николай Иванович пришел, как и обещал. И привел с собой какую-то размалеванную большегрудую девицу, блондинку, впрочем, довольно красивую. Посмотрел на Алису маслеными глазками, и скомандовал девушке:

— Раздевайся!

Она, заинтересованно разглядывая Алису, мигом скинула с себя короткое платье и трусики.

«Ну да, лифчик такие, как она, не носят. Еще одна шлюха для битья».

— Натусик у нас уже ученая. За что и люблю, — осклабился шеф.

Он ласково шлепнул ее по крепенькой попке, и что-то зашептал на ухо. Блондинка, тихо повизгивая, игриво отстранялась от щекотных касаний губ шефа. Алиса уже приготовилась к самому худшему, но «Натусик» просто подошла к ней, стянула с нее халат, успев шепнуть:

— ничего не бойся...

— Натусик! Покажи класс, трахни ее, как следует.

Шеф повторил вчерашние действия: спустил штаны и уселся в кресло, приготовившись мастурбировать. Но, вдруг захрапел, уронив голову на грудь.

— Наташа, — представилась девушка, уже без всяких ужимок.

— Алиса... но, что происходит? Что с ним?

Она застыла, недоуменно переводя взгляд с шефа на Наташу.

— Не обращай внимания. Пусть поспит часок. А денежка-то капает. — Она заговорщицки улыбнулась. — Надоел этот боров, я ему кое-что в кабаке в виски сыпанула. Пошли чай пить.

Наташа не одеваясь, по-хозяйски прошлепала на кухню.

— Достается тебе, подруга? Сказать по правде, я просто хотела с тобой познакомиться.

— Не то слово, — проворчала, все еще удивленная происходящим, Алиса. — Они меня вчера так отделали, спать не могла.

Алиса повернулась, и показала исполосованную спину.

— Кто? Димон с Ванькой?

Она кивнула.

— Отморозки! Но это говорит о том, что ты не совсем пропащая. Хотя... все равно, сломают. Паспорт уже отобрали?

Алиса снова кивнула, и нерешительно спросила:

— Ты... кто?

— Я просто шлюха. Надо уж называть все своими именами. Тоже когда-то жила здесь. Потом у него появилась новая фаворитка, а ты уже третья после меня.

— Но почему ты с ним до сих пор? Он же урод, извращенец!

— Потому что поумнела. Если бы не он, не знаю, где бы я сейчас была. Раздвигать ноги перед первым встречным не хочу, а Иваныч платит столько, что еще и родителям отправляю. Да и пассии у него красивые и чистенькие, как ты.

— Ты что, лесбиянка?

— Нет, что ты, это только для Иваныча. Я люблю члены, и чем больше, тем лучше. Но не они меня трахают, а я их.

Алиса поперхнулась, и удивленно посмотрела на Наташу.

— То есть как?

— Тебе резиновый член уже выдали?

— Да...

— Попомни мои слова: когда ты отсюда вылетишь, ты заберешь его с собой. Чтобы мстить за все, что с тобой тут сделают. Ты не представляешь, какой это кайф: здоровый мужик орет от боли, когда ты сжимаешь его яйца и трахаешь его в зад страпоном, а он сделать ничего не может. Потому что связан по рукам и ногам. Только я не делаю это с мазохистами, не интересно. Самый смак, когда они ничего подобного не ожидают.

— Я вчера тоже думала о мести, но как?

— С этим, — она кивнула в сторону зала, — ты ничего не сделаешь. Слишком высоко летает, ты потом и дня не проживешь. С него лучше тянуть деньги и наслаждаться жизнью. Поэтому, я отрываюсь на других. Наверное, это Иваныч мне так мозги вывихнул, но сейчас я уже не жалуюсь.

— Но мне нет никакого дела до других. Я ненавижу эту троицу.

— Это пока, Алиска. Подожди, и ты возненавидишь всех мужиков вокруг. И тебе это понравится, поверь. Для меня удовольствие унижать важнее даже самого секса.

— Что они с тобой сделали?

— Да ничего особенного. Один раз влагалище порвали, и еще потом задницу пришлось зашивать. Но зато в лучшей клинике, лазером. Так что и следов не осталось. Только вот...

Она показала на маленькое белое пятнышко, шрам возле соска.

— Сигаретой прижгли, суки. Но ничего, и это сведу.

Алиса громко сглотнула, теперь отчетливо понимая, что ее ждет. Наташа взяла ее за руку и потянула в зал.

— Пойдем, мне же надо отрабатывать свои бабки. И... я тебя хочу.

Алиса покраснела. Приятно заныло внизу живота, появилась сладкая дрожь в коленях. Она тоже посматривала на соблазнительную фигуру Наташи, но так смело предложить заняться сексом никогда бы не смогла.

Иваныч все еще спал в кресле, опустив голову, и тяжело сопел, как бегемот.

— Ложись...— прошептала Наташа, подтолкнув ее к дивану. — Закрой глаза.

Алиса откинулась на мягком велюре, приятно щекотавшим саднящую спину, расслабилась и прикрыла глаза, тут же почувствовав Наташино горячее дыхание у себя между ног. Язык, едва касаясь, прошелся по половым губам, мягкие руки обхватили ее за бедра. Алиса почувствовала приятное томление в теле, и всякое стеснение моментально пропало. Ей хотелось еще и еще, лишь бы она не останавливалась.

— Ммм, — довольно простонала Наташа. — Сладкая девочка!

Алиса даже почувствовала вибрацию от ее голоса, настолько там стало все чувствительным. Губы Наташи коснулись пуговки клитора, кончик языка легко надавил, и снова спрятался, заставив Алису двинуть бедрами вслед за ним. Это было так нежно и необычно, у нее ведь еще никогда еще не было секса с девушкой. Наташа приникла губами к вагине, осторожно провела языком снизу вверх, слизав выступившую влагу. Алиса нетерпеливо застонала и прошептала севшим голосом:

— Еще!

Она поняла, что Наташа улыбается, следя за ее реакцией, и тоже улыбнулась. Но ее лицо тут же исказилось от наслаждения, стало каким-то жалобно-просящим. Приоткрылись губы, порозовели щеки, румянец постепенно залил все лицо и даже шею. Наташа взялась за нее всерьез. Просунув внутрь палец с острым ноготком, она ритмично заработала языком вверх-вниз, вверх-вниз... не касаясь самых чувствительных точек, что возбуждало еще больше. Мягко, нежно, иногда подпуская слюней, хотя там уже давно было мокро от выступившей смазки. Алиса, как в горячке, схватила Наташу за волосы и с силой вдавила ее лицо в свою промежность.

— Я к-кончу сейчас! — Сдавлено прокричала она, сжимая в кулачках белые пряди Наташиных волос.

Крепко держа ее голову, Алиса выгнула спину и двигая бедрами, терлась своей промежностью о Наташино лицо, перепачканое слюной и смазкой. Наташа просунула руку себе между ног, и шумно задышала, с остервенением работая пальцами. Комната наполнилась громкими стонами, хлюпаньем, и ритмичным поскрипыванием дивана.

— Наташенька! Я. Сейчас. Все-е-е-о! — Алиса напряглась до дрожи в бедрах, неподвижно застыла, и в изнеможении опустилась на диван, наблюдая сквозь туман в глазах, как Наташа бъется в сладких судорогах, доводя себя до оргазма. С криком «Ах, ты, бля-я-я! Кончила, шлюшка!», она упала на Алису и затихла.

Алиса, поглаживая ее по голове, так расстрогалась, что слова сами слетели с языка:

— Наташка, я тебя люблю!

«Секс с девушкой, это так... особенно и необычно. Только женщина может понять, как сделать тебе хорошо в считаные минуты, не тыкая бессмысленно в тебя членом, как автомат».

— Муррр...

Она легла рядом, притянула Алису к себе и поцеловала.

В комнате раздалось громкое «кхм!» Девушки застыли, испуганно глядя друг другу в глаза.

— Что? Я все пропустил? Проклятая работа... засыпаю на ходу.

Пришлось отвлечься от такого страстного и сладкого поцелуя. Они завозились и сели. Алиса как примерная школьница, прикрыв грудь и сдвинув ноги, а Наташа откинулась назад, и выставила свои прелести на обозрение. Иваныч шарил очумевшим со сна взглядом по комнате, не вполне понимая, что происходит.

— Так, ладно... — он взглянул на часы. Мне пора. Трубы горят.... Нет, труба зовет!

Девчонки засмеялись, и Алиса облегченно выдохнула: «сегодня никаких издевательств». Шеф выразительно посмотрел на Наташу, и она кинулась к нему, словно уже зная, что означает этот взгляд. Встала на колени между ног Иваныча, обняв его толстые бедра, и всосав член, ритмично задвигала головой, громко сербая вытекающей изо рта слюной. Алиса брезгливо поморщилась, но быстро взяла себя в руки.

«Незачем ему видеть, как мне все это противно. Чувствуешь себя как в порно. Еще месяц назад и представить не могла, что увижу такое...»

— Учись, Алиска. Когда ты будешь понимать меня с одного взгляда, как она, — он провел пухлой ладонью по Наташиным волосам, — тебе станет значительно легче жить. Слушайся меня детка, и у тебя будет все, и шмотки, и Мальдивы. А будешь строптивой, плохо кончишь. — Он улыбнулся и закряхтел, как делал всегда, когда кончал. Наташа остановилась, выжидая, когда он сольет свою мизерную порцию спермы ей в рот, и снова зачмокала, высасывая остатки. Побулькала спермой во рту, и проглотила.

— Вот свинья! Может, и правда, поиздеваемся и кончим его? — Устало спросила Наташа, когда довольный Иваныч, наконец, ушел.

— Ты что? Я на Мальдивы хочу!

Они рассмеялись, и Алиса запустила в свою новую подругу подушкой.

— Тогда договор. Не знаю, что для этого понадобится, и в какой позе ты это будешь делать, но ты должна уговорить его взять меня с собой!

— Куда ж я теперь без тебя?

Теперь уже Алиса взяла Наташу за руку и потянула за собой в спальню, прихватив по дороге коробку со страпоном. Надо же когда-то начинать учиться пользоваться этой штукой?

***

Потянулись спокойные дни, когда Алиса могла заниматься только собой. В думе начались выборы, поэтому Иванычу стало не до нее, он только изредка приезжал на минет, «для психологической разгрузки». Как-то он разоткровенничался и рассказал ей, что нормально трахаться уже не может, во-первых из-за «хреновой потенции», во-вторых врачи не советовали, из-за больного сердца. Поэтому-то он и ходил всегда спокойный и сдержанный, и никогда не повышал голос. А ему хотелось острых ощущений, драйва, гнусных оргий, за которыми он, к сожалению, мог только наблюдать.

Алиса, по установленному правилу, встречала его при всем параде — то есть голая. Совсем. Даже без косметики и шпилек в волосах, как ведьма. Усаживала в кресло, садилась к нему на колени, и страстно терлась своим роскошным телом о его тушу, нацеловывая и постанывая, как последняя шлюха. Потом долго и вдумчиво делала минет, по знаку переключаясь на лизание яиц, чтобы продлить Иванычу удовольствие, и адье, до следующего раза. Постепенно она привыкла ходить без одежды, даже оставаясь одна, и научилась понимать желания шефа с полуслова. Стыдливость, привитая воспитанием, постепенно исчезла. Даже когда вместе с шефом заходили охранники, она не спешила надевать халат, с усмешкой наблюдая, как они ее рассматривают, облизывая от возбуждения губы. Она по-прежнему их ненавидела, и прощать не собиралась.

Наташка практически жила у нее, измучивая по ночам страстным сексом, после которого уже не хотелось никаких членов. Однажды, когда они лениво пялились в телевизор, она своим нежным петтингом довела ее почти до оргазма и вдруг остановилась.

— Хочешь посмотреть, как мучается и молит о пощаде здоровый мускулистый самец?

— Трахни меня лучше, а то я за себя не отвечаю. Нафиг этих мужиков!

— Настрой правильный. И у тебя как раз то состояние, когда тебе это особенно должно понравится.

— Ну-у-у! Ната-а-а-ш!

— Давай, не пожалеешь. Собирайся, мы едем в клуб... Ну-ка, убрала руки от своей похотливой письки!

Алисе не хватило нескольких движений, чтобы, наконец-то, кончить, и она обиженно надув губки, стала собираться.

— Вот ты шлюшка, Наташ. Я теперь на мужиков буду кидаться.

— А нам это и надо, они должны чувствовать, что ты течешь как сучка. Охота на живца, слыхала?

— Придумываешь всякую хрень. Они и без всякой течки на меня кидаются.

Алиса приподняла грудь и поболтала ей перед Наташиным носом.

— Видала? Оружие массового поражения.

— Пошли, у меня-то не меньше, подруга. У Иваныча стереотип на счет женского тела.

В клубе они не пробыли и получаса, успев выпить только по одному шоту за баром, как к ним привязался назойливый «засланец» от компании, сидящей за дальним столиком. Обошлось без пошлых заходов про «мешок красавиц», парень сразу обозначил, что он от них хочет. Уверен в себе это хорошо. Это то, что они искали.

— Давай так! Мы втроем едем к тебе прямо сейчас, а твоя компания остается! Понимаешь, какая ночь тебя ждет?! — Проорала Наташа ему в ухо, пытаясь перекрыть громкую музыку.

Парень был что надо, спортсмен. Высокий, мускулистый, видимо, днями не вылезает из качалки. Алиса возбудилась «на старые дрожжи», рассматривая его широкие плечи и сильные руки. Он понимающе заулыбался, кивнул, и, забыв про своих друзей, двинул сразу на выход. Наташа мотнула Алисе головой: «за ним».

В такси она взяла все на себя, хотя они сели втроем на заднее сиденье. Алиса только елозила по обивке и поправляла намокшие трусики, смотря, как они целуются и гладят друг друга, не стесняясь водителя. Тот только весело улыбался, поглядывая на нетерпеливую парочку.

А дома у этого качка Алиса сама выдала номер. Сладкая парочка сняв обувь, в обнимку прошла в комнату, не переставая целоваться, а Алиса не задумываясь, по привычке, разделась догола и пошла следом.

Саша, как он успел представиться в такси, оторвался от Наташиных губ и с восхищением уставился на Алису:

— Ну, вы девчонки совсем без башни!

Она только после этого поняла, что сработали рефлексы. Проклиная Иваныча, села в кресло и прикрылась журналом. Они так и покатились от смеха.

— Чего вы? Ну, привычка у меня такая...

«Теперь и в гости не сходишь нормально, засмеют».

— Ты на журнал посмотри!

Алиса развернула журнал и прыснула. На весь разворот были напечатаны огромные сиськи, которыми она стыдливо прикрывалась.

— Так! — скомандовала Наташа. — Мы сюда не шутки шутить пришли. Трусы долой, кто еще в них. Я трахаться хочу, аж зубы сводит. Где спальня? И еще я хочу вина.

Наивный Саша повел Наташку в спальню, бросив через плечо:

— Алис, там, на кухне есть пара бутылок красного, захвати. Мы тебя ждем.

Пока Алиса шарила по ящикам, открывала вино, прошло минут пять. Когда она с двумя бутылками и бокалами в руках вошла в спальню, расторопная Наташа уже все устроила. Крепкое мускулистое тело с торчащим членом лежало на кровати, распятое как морская звезда. Оказывается, она хорошо подготовилась, в ее сумке нашлось несколько кусков веревки и розовый член на ремешках.

— Проще пареной репы. Наливай!

Они глотнули вина, и устроили перед Сашей лесби-шоу. Поцелуи и поглаживания грозили перейти в нечто большее, поэтому Алиса остановилась. Саша все еще улыбался, не подозревая, что его ждет.

— Можно я его... на нем... пока ты не начала?

— Валяй. У него уже как раз стоит.

Алиса с наслаждением, медленно села на член, ощущая, как легко расступаются ее складочки под напором длинного крепкого ствола, и попыталась вспомнить, когда последний раз нормально трахалась. «Получается что еще у себя, в сраном Порнозаводске...». Член вошел в мокрую вагину, как по маслу. «Как же приятно, когда внутри тебя живой член! И вставать не хочется». Она несколько раз двинула бедрами, задрожала и обмякла, повалившись на Сашину грудь.

— Э! Чего она?

— Перевозбудилась девочка, не мешай.

— Это все ты виновата! — Пробурчала Алиса в Сашину грудь. — Все, он твой.

Она с сожалением сползла со стоящего как штык члена, оставив на нем блестящую смазку, и села в кресло, приготовившись наблюдать за представлением. В глазах Наташи появился блядский огонек. Она подошла к своей жертве и провела ногтем по груди, оставив кровоточащую царапину. Саша заорал от боли:

— ты че делаешь, дура? Охренела?

— Тю-тю-тю, мальцику бо-бо, — просюсюкала Наташа, и наотмашь ударила ладошкой по члену.

— А! Сука! Развяжи меня! Я тебя кончу! Ты знаешь, кто я такой?!

— Ага. Понты никто не отменял, маленький? Мы с тобой в конце ближе познакомимся, чтобы у тебя отпала охота нас искать.

Она ударила его кулаком по яйцам.

— Это тебе за суку.

Сашу перекосило. Глубоко вдохнув он задержал дыхание, чтобы унять тупую боль. Пока он корчился, Наташа залезла на кровать и, встав во весь рост, поставила ногу ему на яйца.

—Я тебе нравлюсь? Скажи, что у меня прекрасное тело.

— Пошла ты на хер, су...

Наташа легко надавила, и он не успел договорить, скривившись от страшной боли. Даже Алиса зажмурилась, вспомнив ту боль, когда те два урода сжали ей клитор.

— Говори!

Она нажала сильнее, и Саша заголосил:

— У тебя прекрасное тело! Отпусти-и-и!

— Я богиня!

— Ты богиня! Ты самая, самая...

Он пытался что-то сказать, чтобы ее задобрить, но из-за боли не смог ничего толком придумать.

— Слышишь, Алиска, я «самая богиня». Надо за это выпить.

Алиса протянула бокал, не отрывая взгляда от Саши. Она представляла на его месте обоих охранников Иваныча.

— Ох, писюлька-то упала. — Наташа продолжала издеваться.

С бокалом в руке, она взяла опавший член в рот, и ей хватило несколько качков, чтобы он снова встал, покачиваясь от напряжения.

— Вот другое дело. Ты давай следи за своим писюном, а то больно сделаю. Как тебе, Алиска?

Алиса пожала плечами.

«Честно говоря, немного не по себе, он же ни в чем не виноват. А у Наташки точно мозги набекрень».

— Ничего, я посмотрю на тебя через пару месяцев. Озвереешь. А пока наблюдай, я тебе короткую программу откатаю, так и быть.

— А-а-а! — Вдруг испуганно завопил Саша.

Они обернулись. Он смотрел на свой опадающий член, уже действительно беспокоясь за свое здоровье. Алиса пересела на кровать, и легко подрачивая Саше, залюбовалась крепким телом, которое сейчас полностью было в ее власти. Но мучить его совсем не хотелось.

— Так, не мешай мне. Сядь в кресло.

Наташа приблизилась к растерявшему всю браваду Саше и, нахмурив брови грозно спросила:

— Я что тебе говорила делать? Смотри, вот, на Алиску, и представляй, что ты ее трахаешь, тогда не упадет.

Алиса, снова почувствовав возбуждение, устроилась поудобнее в кресле, и нежно потирая себе промежность двумя пальцами, смотрела на красивое тело испуганного Саши.

— На меня у тебя уже не встанет до конца жизни, правда дорогой? — она сменила тон, продпустив в голос бархатной нежности. — Ну, дружок, продолжим.

Наташа взяла с тумбочки свой «боевой» страпон, пристегнула и стала похожа на очень красивого трансвестита. Саша округлил глаза и заорал как резаный:

— Не надо! Тварь! Тебе точно кранты, шлюха!

Наташа спокойно натянула на розовый член презерватив, смазала кремом и села между ног извергающего проклятия Саши. Как уж у нее получилось вставить, в наверняка крепко сжатую задницу, Алиса не увидела. Но через минуту, Наташа, стоя на коленях, задвигала своей круглой попкой, всаживая страпон и одновременно надрачивая член.

Саша заплакал от унижения.

— Все, поплыл мальчик! Потерпи, сейчас тебе понравится. Я-то знаю, мужики от такого балдеют: делай ему минет, а еще и палец суй в вонючую задницу. Козлы!

Сашины всхлипывания вдруг прекратились, и Наташа застонала, подзадоривая его быстрее кончить.

— Ну, ну, родной! Любимый, давай! Сладкий мой! А-а-х-х!

Саша не выдержал, выпустив целый фонтан спермы себе на живот.

— Ну вот, понравилось же? Отвечай!

— Да... очень.

Наташа осторожно вытащила страпон, оставив презерватив болтаться в заднице, и слезла с кровати.

Саша был унижен и растоптан. Даже выражение лица изменилось, он стал похож на забитого маленького мальчика, которого все обижают, а смелости ответить не хватает.

— Вот, тот самый момент. Момент истины, Алиска! Торжество справедливости! Раскрывается истинное лицо, скрытое до времени под маской брутального мачо.

«Может и правда он был таким в детстве...? Точно у нее крыша поехала. Бедная Наташка, что же они сделали с тобой на самом деле?»

Алисе стало противно смотреть на эти издевательства.

— Наташ... может, ну его к черту? Пойдем домой?

— Ну..., если тебе больше ничего не хочется... я еще хотела с ножичком поиграть. Длинноват у него член, тебе не кажется?

Саша обмочился от страха. Наташа с улыбкой понаблюдала как моча, скапливаясь между бедер, стекает на постель, образуя темное пятно на простыне, и весело объявила:

— вот теперь все!

Ночью, лежа в обнимку с довольной и сытой от впечатлений Наташей, Алиса осторожно спросила:

— Наташ, а ты бы и вправду его... отрезала?

— Дурочка, первое правило — минимум увечий. Ну, поцарапать можно, синяков наставить. А с ножиком, это простое психологическое давление. Он еще долго будет ходить как чмо опущенное.

— Что произошло? Что с тобой сделал Иваныч? Ты же понимаешь, что это извращение?

Она тяжело вздохнула.

— Конечно, понимаю. Но это такое наслаждение.... И давай не будем ворошить прошлое. Сама все увидишь и испытаешь, если тебе каким-то чудом не удастся избавиться от этих уродов. Ты еще не успела пережить весь тот ужас, у Иваныча сейчас просто нет на это времени. Когда он скажет тебе, что скоро будет вечеринка, вот тогда готовься. Но ты выдержишь, я знаю.

Наташа заплакала. Без всхлипываний и дрожания плеч, слезы просто текли по ее лицу, капая на подушку.

— Хоть ты и страшный человек, но я тебя очень люблю!

Алиса села на нее верхом, прижалась всем телом и стала слизывать слезы, целуя ее заплаканное лицо.

— И я тебя тоже, — еле выговорила Наташа, сдерживаясь, чтобы не зареветь в голос.

***

— Киска, не хочешь повеселиться?

Алиса оценивающе осмотрела молодого человека с ног до головы, и кивнула.

— Я Алиса.

— А я Миша...