— Здорово, полковник! — в палату влетела Пешка в идеально сидящей на ней генеральской форме. — Брысь отсюда! Обойдусь без этой тряпки! — прикрикнула она на врачиху, сунувшуюся вслед за ней с халатом в руках.

— Здравия желаю, госпожа генерал! Рад Вас видеть!

— Ну, как ты здесь? — спросила Проходная, усаживаясь на стул и одёргивая юбку.

— Замечательно! Знаешь, здесь прекрасный персонал! И главврач, и лечащий и психолог. И даже девушки — практикантки. Вот только у одной из них какие-то проблемы возникли... вроде бы со службой безопасности. Можешь помочь?

— Что за проблемы?

— Не знаю. Да и тебе они не интересны, я думаю. — Не убедительно соврал я. Не нужно, что бы Пешка знала о покушениях. Если узнает — будет вынуждена принимать меры и тогда уже никто не спасёт ни практиканток, ни главврача, ни безопасника — система начнёт работать в автоматическом режиме. Есть преступление — должно быть наказание. И ничьи желания в этом случае не учитываются. Ну а если не знает, то и предпринимать ничего не должна. — Просто скажи там капитану, что бы отпустил девочку. И всё.

— Какому капитану? — переспросила генерал.

— Безопаснику.

— Низко ты себя ценишь! Тут целый полковник! — хохотнула Пешка.

— Фигась! Хорошо здесь врачебную тайну охраняют! — присвистнул я. — И всё же? Сделаешь?

— Эх, чего только не сделаешь ради дружбы! Ладно, вытащу твою задницу и на этот раз! Чай, не впервой! — Пешка разумеется мне не поверила, но настаивать не стала.

— Спасибо!

— Не во что! — пошутила она — Какие ещё проблемы?

— Знаешь, я смерти не боюсь, я боюсь стать идиотом.

— Насчёт смерти — знаю. Сколько раз ты на грани был?

— Семь.

— Семь? — Пешка удивлённо подняла бровь, но ничего не сказала. О пяти случаях, произошедших раньше она прекрасно знала, и сейчас поняла меня прекрасно. Мы с ней пятьдесят лет были слишком близко от высокого начальства и только умение понимать всё с полунамёка позволило нам выжить.

— Да, так вот... боюсь сумашествия.

— А что? Есть какие-то симптомы? — сейчас Проходная выглядела озабочено.

— Нет, но боюсь сонников и вообще всех нейролептиков. Вероятно это просто психоз или мания, но боюсь.

— Ладно, не психуй! С врачихой поговорю, если что будет не так — я ей матку наизнанку выверну! — мрачно пообещала генерал. — Что — нибудь ещё?

— Да, скажи, чтобы дали пожрать чего. Не, я понимаю, что питание поступает через трубки, но хочется чего-нибудь пожевать. Зубы вроде на месте.

— Ладно, спрошу врачей, что можно придумать. Тут я решений принимать не могу, сам понимаешь.

— Да, спасибо! Юбку — то могла бы и задрать, кстати! Порадовать старого друга! — не удержался я.

— А вот хрена тебе! Не фиг лейтенантам генеральские труселя разглядывать! — Пешка смеясь погрозила кулаком камере наблюдения.

— Ну так уж и не фиг! В штабе — то небось всех лейтенантов не по разу изнасиловала!? — то, что Пешка неравнодушна к молоденьким мальчикам было известно всем.

— Ну так то в штабе!

Перебрасываясь скабрезными шуточками мы поболтали ещё полчаса, наконец она встала:

— Ладно, полковник, отдыхай! Позвоню на досуге!

— Спасибо что пришли, госпожа генерал! Очень рад был встретиться!

Крепко поцеловав меня в губы она стремительно вышла. То, что мы смеялись — ничего не значит; я был абсолютно уверен в том, что подруга восприняла мои слова всерьёз и сейчас строит персонал не стесняясь в выражениях.

— Здравствуйте, господин полковник! Если Вы хотите принимать пищу перорально, то могли бы мне об этом сказать, а не отвлекать госпожу генерала! — обижено проговорила лечащий врач, входя в палату.

Видать, здорово её Пешка обматерила — морда красными пятнами, еле дух переводит. Явно давление подскочило.

— Чего я хотел!? — не понял я, чего это она такими словами ругается.

— Пищу принимать через рот.

— Ага, это было бы неплохо!

— Тогда для начала немного чистой воды с глюкозой, потом по реакции организма, хорошо? Я сейчас же пришлю практикантку. А всё-же госпожу генерала беспокоить не стоило! — врачиха не могла сдержать обиду.

— Хорошо, как скажете. — не стал я спорить.

— Здравствуйте, господин полковник! — в палату всё также с трудом переставая ноги вошла темноволосая. — Я Вам принесла воды, как приказывали. — В голосе слышалось если не восхищение, то как минимум безграничное уважение.

— Попить?! Это хорошо! Давай сюда!

Девушка поднесла стакан с трубочкой к моим губам.

— К чёрту соломинку, давай так! — нетерпеливо воскликнул я, потянувшись насколько мог к стакану.

Всё как всегда оказалось очень не просто. Лёжа пить из стакана совсем не возможно! Вода чуть смочив губы пролилась на постель.

— Попробуйте так! — девушка сунула мне в рот дурацкую трубочку для коктейля. Никогда не понимал кайфа от такого способа употребления жидкости, но сейчас это оказалось наилучшим вариантом.

— Уф! Хорошо! Давай ещё! — потребовал я, заглотив одним махом оставшуюся в стакане чуть сладковатую воду.

— Нет, господин полковник! Следующий раз будет только завтра, по назначению врача! Сразу много нельзя! — строго сказала будущий медик.

Вот же гадство! И спорить с ними в этом случае абсолютно бесполезно! Если врач не рекомендует, то тут ни Пешка, ни даже Главком ничего не сделают, не говоря уж о каком-то полковнике. В своей епархии доктора всесильны. Я постарался поудобнее устроить голову на подушке.

— А кстати, ты почему так ходишь? — вспомнил я слишком странную для молодой девушки походку.

— Майор по пизде отпиздил. — брюнетка глянула на меня с вызовом.

— Расскажешь? Или это будет слишком?

— Да расскажу, если интересно. Чего там! Когда меня скрутили здесь, в Вашей палате и вытащили в коридор, то естественно вызвали службу безопасности. Майор дежурил в тот день, так он как меня увидел, так сразу по пизде с ноги.

— Нервы... — сказал я, пытаясь отвести её подозрения о садизме. Обоснованные подозрения, если честно.

— Не, если бы один раз — то да, можно на нервы списать, но когда лейтенанты меня в кабинет приволокли он там продолжил. Они мне руки связали, штаны с трусами стащили и ноги раздвинули до упора, а он взял дубинку резиновую и начал меня «обрабатывать», как он выразился. И всё время только по пизде!

— И чего? Не трахнул, а просто палкой бил!?

— Не, это потом уже лейтенанты меня во все дыры ебли, а этот вроде кончил, когда своей дубинкой меня пиздил.

— Да, досталось тебе!

— Да, я думала — сдохну, но ничего, вроде обошлось.

— Ничего не повредил? — мне действительно было жаль эту девочку.

— Вроде нет. Только ходить больно очень. И трусы не налазят. Хотите, покажу?

— А ты сама — то этого хочешь?

Вместо ответа она встала, широко раздвигая ноги и расстегнула молнию. Мешковатые медицинские брюки мягко упали вниз, открывая густо заросший лобок с огромными выпирающими половыми губами. Действительно, обычные девчёночьи трусики на такое не одеть...

— Во! Вам нравится?! Лейтенантам понравилось! Ржали как кони, когда меня лапали. Твари!

— А мне зачем показываешь? А если я тоже ржать начну?

— Вам можно, Вы друг госпожи генерала. Вам правда не понравилось?

— Понравилось, спасибо! Никогда таких больших не видел.

— Вы единственный здесь, кому я бы дала! Вы сильный!

— Откуда такой лестный для меня вывод?

— Вы — друг госпожи генерала, а она очень сильная! Да и Вы сами успели показать силу воли, хотя здесь совсем недавно. И о своей смерти говорите так... с улыбкой... я бы так не смогла!

— Спасибо! Комплименты получать — это приятно, конечно, но тебе точно нужен отдых. Так что иди, отлёживайся. А лучше покажись врачу.

— Вам не понравилось... — грустно протянула она.

— Иди — иди! Поправишься-мы с тобой что-нибудь замутим! Обязательно! — подмигнул я.

Девушка медленно

натянула брюки, и наклонившись ко мне шепнула:

— Можно?

Я молча кивнул. Девичьи губы прильнули ко мне длинным горячим поцелуем.

«Интересно... меня давным — давно никто не целовал... да и вообще никто... кроме Пешки, пожалуй!» — думал я, когда она ушла. Вкусная девочка! Хорошая!

— Здравствуйте, господин полковник! — в палату бочком протиснулась блондинка.

— Привет! Ну и... ?

Обречённо вздохнув девушка начала раздеваться, не поднимая глаз.

— Молодец! — похвалил я — А чего ты бриться решила? — Вчера на лобке были светлые кудряшки, а сегодня он сверкает девственнной чистотой.

— Это эпиляция. Врач велела сделать. Так гигиеничнее. — чуть слышно прошептала девушка, жутко краснея. — Вы мне поставите хорошую оценку?

— То, что ты понимаешь, от кого зависят оценки — это хорошо! Так что старайся!

Девчёнка шустро подхватив свои принадлежности прошмыгнула мне за спину.

— Эй — эй! Филонишь! — строго сказал я, заметив как она потянулась через меня за своей одеждой,

когда процедуры были закончены. — Незачёт!

— Ой! Простите! — рука, тянущаяся к одежде висящей на стуле, замерла, чуть подрагивая.

— Встань так, чтобы я тебя видел! И не спеши!

Девушка покорно обошла кровать и встав передо мной нерешительно взяла со стула трусики.

— Одевайся. Только медленно! — разрешил я.

Не, краснеет девочка прикольно, но артистизма в ней — ни на грош! — грустно подумал я, глядя на её убогие попытки одеваться так, что бы мне это понравилось. И нескромный мужской взгляд её ни разу не возбуждает, только вызывает чувство стыда. Хотя девушка старательная, конечно... Эх, нет в жизни совершенства!

— Ладно, зачёт! — милостиво отпустил я её, когда молния на куртке была застёгнута под горло.

— Здравствуйте, батенька, здравствуйте! Как Вы себя чувствуете? Все проблемы решены, жизнь удалась?

— Здравствуйте, доктор! Вроде всё норм, но нет в жизни совершенства, как выяснилось!

— Что — то не так? — док явно обеспокоился.

— Да нет, всё норм! Это я так, ворчу... видать старость подходит...

— Ну что Вы, батенька! Какая старость в Ваши — то годы!? — изобразил вежливость психолог.

— Ладно, Бог с ним... а я вот спросить хотел — А чего доктор — то решился на такое? Всё же врач, и вдруг покушение на убийство...

— Знаете, он жил в Канберре, когда всё началось. Подростком. Потом конечно примкнул к геймерам, но думаю что психотравму он получил очень серьёзную. Такое не забывается, знаете — ли...

— Знаю... — вздохнул я — Это действительно до самой смерти помнить будешь.

— Вот — вот! И главное — никогда не понятно, что послужит толчком к срыву. Да и не понятно, будет ли этот срыв вообще. Тысячи людей живут с этими травмами — и ничего. А другие тысячи срываются... кто в самоубийство, кто в запой... кто как... — кажется, доктор уже не со мной разговаривал, а пытался что — то объяснить или доказать самому себе.

— Да, доктор, понятно. Кстати, вы же хотели услышать продолжение истории Пешки? Или лучше что-то другое? — решил я перевести разговор в другое русло.

— Ну это как Вам удобнее! Хотите — о Пешке, хотите — можно и что — нибудь другое. Я весь внимание!

Если я правильно его понял, то он очень хочет услышать продолжение рассказа о Пешке, но под камерой не рискует спросить о ней прямо. Всё же проявлять излишний интерес к интимным подробностям жизни действующего генерала чревато...

— Ладно, тогда давайте продолжу про Пешку... Когда с Травой было покончено, рота неспеша двинулась к выходу из технического этажа, обсуждая казнь. Кто-то из сержантов громко сказал, явно обращаясь к девушкам — новобранцам:

— Вот так бывает с теми, кто не выполняет требований командиров!

— Да, именно так. — подтвердил капитан — Но при этом не забывай, что насилие в отношении сестёр строго запрещено!

Я оглянулся: заскучавший Иней бесцельно озирался по сторонам и вдруг сфокусировал взгляд на голых грудях повешеной.

— Серебристый, займись делом! Тележку откати в угол, да и вообще, приберись тут! — нашёл я ему занятие.

Пока детина перетаскивал хлам из угла в угол рота успела выйти.

— Эй! Ты дорогу — то в казарму найдёшь?

— Я... это... ага, найду. Туда! — махнул Иней рукой в сторону двери.

— Молодец! Потом приходи! — оставил я его развлекаться в подвале, а сам подтолкнул Пешку к выходу, ущипнув за ягодицу. Моя новая подруга поспешила наверх, лукаво улыбнувшись. Дойти до кроватей мы не успели — опять раздался вызов коммуникатора.

— Слушаю, господин Главнокомандующий!

— Зайди ко мне! — бросил главком в трубку и отключился.

Секунду я раздумывал: схватить ли мне Проходную за сиську или нет? Плюнув с досады буркнул: «Извини!» и потопал к командиру, костеря его на все лады.

— Вызывали, господин Главнокомандующий?

— Заходи! А скажи — ка, что там за девка с тобой?

— Пешка Проходная. Она типа внештатно взялась помочь.

— Внештатно... Согласилась помочь... А ты её по этому поводу отимел...

— Не, не успел. Господин Главнокомандующий вызвал к себе. — ответил я, не скрывая раздражения. Не, попользоваться приговорённой — это моё святое право, но хочется же и нормального общения с девушкой! Тем более, что вроде бы я ей понравился, а не только мой шеврон!

— Неторопливый ты... Это хорошо! Пришли её ко мне!

— А сами вызвать не можете?! — позволил я себе маленький бунт.

— Я всё могу. Иди. — старик махнул рукой, показывая что разговор окончен.

Из кабинета я выскочил на грани истерики, не попращавшись. Пешка встретила меня в коридоре; заметив моё состояние молча тревожно заглянула в лицо.

— Тебя старик вызывает... козёл...

— Зачем?

— Ты что, дура!? Не понимаешь, зачем он вас всех вызывает!? — взорвался я.

— Не сердись. Я постараюсь побыстрее... — она ушла, чмокнув меня в щёку, а я стоял как идиот в коридоре и смотрел ей вслед, не зная что предпринять. Потом медленно побрёл в столовую...

— Здравствуйте, господин сержант! — подошедшая ко мне девушка призывно улыбаясь расстёгивала блузку, открывая налитые сиськи.

— Здравствуйте, господин сержант! Хотите, я принесу Вам кофе? — выглянула из-за её плеча вторая.

— Здравствуйте, господин сержант! А что чувствуешь, когда нажимаешь кнопку на пульте? — выступила вперёд третья.

— Привет! Кофе хочу. — я плюхнулся на стул. Опустившаяся на стул напротив меня обладательница очень крупного бюста недоумённо смотрела на меня, оттягивая вниз края лифчика.

— Когда нажимаешь кнопку на пульте чувствуешь, что нажимаешь кнопку на пульте. Красивые сиськи! За кофе спасибо! — ответил я всем сразу, забыв на секунду о Пешке. Соблазнявшая меня девушка с победной улыбкой оглянулась на товарок, бегавшая за кофе ответила: «На здоровье!», а спрашивавшая об ощущениях поникла, предположив что ей здесь ничего не светит.

Грудастая девица представилась, перестав мучить бюстгальтер:

— Я — Лилия Белая!

— Очень приятно! Они действительно очень белые! Мне нравится! Красивые! — комплимент никогда не помешает, подумал я. Неплохо было бы, если бы она совсем разделась...

Две другие девушки сразу скуксились, понимая что им меряться сиськами с Белой — совсем не вариант. Проиграют всухую.

— Может быть, Вам ещё что — нибудь принести? — робко спросила та, которая принесла кофе.

Третья нерешительно теребила молнию на юбке, искоса поглядывая на меня.

— Три готовые на всё девушки — это конечно круто, но как там Проходная?! — мысли снова вернулись к тому, что происходит сейчас в кабинете. — Извините, девушки, но пока ничего не ясно. Я пожалуй пойду... — поставил я стакан с нетронутым кофе на стол — Давайте позже встретимся.

Несмотря на сумбурный сумбур в голове и неотрывные мысли о Пешке я всё же не хотел упускать эту троицу. Пешка под боком — это хорошо, конечно, но четыре девушки лучше! Оставив трио сидеть за столом в крайнем недоумении встал и бесцельно зашагал по коридору.

— А-А-АХ! — Услышал я чуть приглушённый шторкой сладкий женский крик, едва вошёл в казарму.

— Наверное, сейчас и Пешка так орёт в кабинете! — передёрнуло меня — А может быть, орёт от боли?!

Круто развернувшись я выскочил обратно. Спустился в подвал. Иней со спущенными штанами развлекался тем, что раскачивал в петле Траву, толкая её то в зад, то в промежность. Постояв пару минут я двинулся в столовую.

— Ты где? — раздался усталый пешкин голос, едва я ответил на звонок.

— Иду в столовую.

— Окей! Я тоже.

К аппарату с кофе мы подошли одновременно.

— Как ты? Уже сержант?

— Хуже. Секретарь. Ты знаешь, я думала что будет больнее... В общем, нормально. Давай не будем об этом, ладно?

— Давай. Ты нам с Инием больше помогать не будешь?

— Могу, если тебе это очень нужно... хотя большого удовольствия мне это не доставит, если честно.

— Тогда не нужно. От желающих уже отбоя нет. Сегодня трое приходили.

— Понятно... Красивые? Мне освободить койку? — спросила она грустно.

— Останься... — попросил я, зарывшись лицом в её волосы.

— Знаешь... ты очень хороший... но... сегодня... я сегодня не готова... найди себе кого-нибудь на сегодняшнюю ночь, ладно? — прошептала она мне на ухо.

— Не бери в голову! Сегодня ты была на работе, просто на работе. И всё... — я тоже перешёл на шёпот, прижимаясь щекой к её лошадиному лицу — Скажешь мне «Спокойной ночи»?

— Ты действительно очень хороший! Пойдём! — Пешка заглядывала мне в глаза, обнимая за шею.

В казарму мы вошли в обнимку. Стоны и перешёптывания, раздававшиеся изо всех углов меня больше не волновали: моя женщина со мной!

Задёрнув внешнюю шторку я протянул руку к выключателю, вопросительно глядя на Проходную.

— Включай! Ты же хочешь на меня посмотреть? — она смотрела на меня чуть смущённо улыбаясь.

— Хочу, конечно!

— Хорошо. Но сначала — ты!

Ладно, будь по — твоему! По правде говоря, я тоже несколько смущался, ибо вся прежняя жизнь приучала нас к целомудрию, но честно разделся и лёг, ничем не накрываясь. Раздевшись, Пешка прижалась ко мне всем телом и прошептала: «Ну его! Действительно, козёл!» Так мы и уснули, обнявшись. Такая получилась первая ночь. Ну а Пешка на следующей день начала секретарствовать. Позже должность переименовали в «адьютанта», когда кто-то вычитал, что в древние времена в армии эта должность так называлась.