Лето протекало скучно. В канун своего восемнадцатилетия я был успешно зачислен на первый курс медицинского университета и теперь бездельничал дома в ожидании начала учебного года. Поэтому я даже обрадовался, когда мои родители предложили провести выходные вместе с ними на даче у подруги мамы.

Мама недавно сменила работу (в сорок лет это большой стресс для женщины) и теперь прилагала неимоверные усилия, чтобы подружиться со своей новой начальницей. И вот, наконец-то, ее усилия увенчались успехом: мы всей семьей были приглашены на дачу ее начальницы, чтобы провести ближайшие выходные дни вместе с ее семьей.

Рано утром в субботу за нами заехал семиместный минивэн начальницы (кстати, ее звали Людмила). За рулем был ее муж, а в машине еще сидела миловидная девушка – ее дочка Аня. Девушка была моей ровесницей и представляла собой довольно нежное существо. Огромные голубые глаза, густые русые волосы, локонами спадавшие на хрупкие плечи, слегка загорелое невысокое стройное тело, одетое в легкое короткое (немного выше колен) платье и, к сожалению, совсем небольшая грудь (очевидно, нулевого размера) – вот такой я впервые увидел Аню. А вот ее мама была действительно роскошной женщиной: еще нет и сорока лет, яркая блондинка, точеная спортивная фигурка, плотно сбитая грудь второго размера и такие же восхитительно голубые, как у дочери, огромные глаза.

Мы с родителями быстро перезнакомились с новыми друзьями, погрузили свои вещи в их машину, разместились в салоне и вшестером отправились к ним на дачу. Дача располагалась на берегу чистой речки и представляла собой сад с небольшим двухэтажным домиком еще советской постройки. К домику примыкали большая веранда с обеденным столом и гамаком, который я тут же облюбовал. Предполагалось, что основное время отдыха мы проведем на речке и на веранде, где устроим застолье с обязательными шашлыками. Все на даче было очень удобно: из веранды вход в дом был через пристройку, представлявшую собой небольшую кухню, далее прихожая, вход в большую комнату, затем по коридору лестница на второй этаж и вход в санузел с душевой кабиной, туалетом и умывальником. На первом этаже обычно размещались хозяева, на втором была гостевая комната, где должны были переночевать мои родители и комната Ани, где должен был разместиться я. Аня должна была спать в комнате с родителями.

Расположившись, нарвав с деревьев поспевшей сладкой алычи и взяв с собой кое-какой еды, мы направились купаться на речку. Дачный кооператив был не бедный и на берегу реки был оборудован неплохой песчаный пляжик с урнами и кабинками для переодевания. Родители прихватили с собой пару бутылок вина и весело проводили время, купаясь, играя в карты и просто дурачась. Я просто любовался телом Людмилы в купальнике, который едва прикрывал ее интимные места. Весь ее пляжный гарнитур смотрелся совсем не вульгарно на ее стройном, хорошо загорелом теле. Особенно меня манили ее широкие бедра и ее вид сзади, когда ей приходилось наклоняться за чем-либо. Она, безусловно, была звездой пляжа и все окружающие украдкой ей любовались.

На мою долю выпало общение с Аней. Несмотря на то, что мы были ровесники, ей предстояло еще год отучиться в школе, а потом только поступать в университет. Это была в чем-то наивная и очень светлая в своих помыслах девушка. Она была круглой отличницей, очень общительной, интересной собеседницей и я все больше влюблялся в нее. Если Людмила привлекала меня, как развитая самка, то к Анюте меня влекло чувство общности и удивительной чистоты ее мыслей.

В купальник Аня выглядела тоже весьма привлекательно. Ее стройное девичье тело так же влекло меня. Очень хотелось, чтобы это чистое, по-детски наивное существо, отдалось мне со всей искренностью своей души. Но все это были мои наивные мечты! Как можно покорить таких красавиц, едва познакомившись. Я робел и просто лелеял свои мечты, ничего не предпринимая, а только искренне общаясь с Аней. У нас обнаружился обширный круг общих интересов и мы очень долго не могли оторваться от захватившей нас беседы. Только родители расталкивали нас и периодически заставляли окунуться в речке.

Незаметно время подкралось к обеду и все засобирались назад, т. к. очень проголодались. Сменного белья никто не взял и все переоделись в кабинках, натянув одежду на голое тело. С сисек Людмилы я не сводил своих глаз. Две аппетитные дыни с остро торчащими сосками. Тонкая футболка, одетая на голое тело, еще сильнее подчеркивала красоту ее груди. Футболка была желтого цвета и сквозь ткань отчетливо просматривались крупные ареолы ее сисек с торчащими в центре пенечков ее сосков. На ней была короткая и одновременно достаточно широкая юбка, немного развевающаяся при ходьбе.

Я намеренно пристроился позади нее и немного приотстал, когда мы с пляжа стали подниматься намного вверх к дачному поселку. Слегка дунул ветерок, юбка немного взметнулась, Людмила сделала широкий шаг вверх, и я увидел ее промежность с небольшим пушком светловатых волосиков. Успел я рассмотреть и немного сморщенную анальную дырочку со следами легкой пигментации. Член у меня давно стоял и смешно выпирал в шортах. От вида голой попки Людмилы у меня пересохло во рту, по коленям пробежала дрожь, и я остановился, приходя в чувство.

Аня, шедшая рядом, поинтересовалась моим самочувствием, предположила, что я перегрелся на солнце с непривычки, и предложила свою помощь, попытавшись взять меня под руку. Я машинально оперся о девушку, приобнял и нечаянно ухватился за ее правую грудь, прикрытую только тонкой материей ее платья. Маленький упругий горячий комочек ее левой груди весь разместился в моей ладони. Я не спешил расставаться с ним, явственно сквозь ткань ощутил стук ее сильно забившегося сердечка (прямо как у птички), еще сильнее сжал его и почувствовал, как у меня в ладони набухает девичий сосок. Смею предположить, что Аня впервые ощутила на своей груди мужскую руку. Она покраснела, замерла, но не отняла мою руку. Постояв так секунд десять и увидев, что родители ушли далеко вперед (а мы шли последними), я смущенно медленно, задержав пальцы на набухшем соске, отдернул руку, и мы продолжили свой путь.

Сконфуженно помолчав пару минут, мы постепенно вновь разговорились, как старые добрые друзья. Никто из нас не стал обсуждать произошедшее событие.

Вернувшись на дачу, наши родители стали накрывать обед на веранде, а нас отправили в сад полакомиться созревшими плодами. Плодовых деревьев было много, но к нашему приезду созрела только алыча и кое-что на кустах. Много перезрелых плодов алычи, атакуемых пчелами и осами, валялось на земле. Нарвав еще ведерко алычи к столу, мы принялись объедать кусты смородины, крыжовника и малины, располагавшиеся неподалеку. Ягод было мало и все они были чистыми (вчера шел дождь), поэтому мы их срывали и сразу ели.

Поедание ягод мне очень понравилось, т. к. Ане часто приходилось при этом наклоняться. На ней было одето только одно легкое платье и при наклонах ткань, прикрывавшая ее грудь, немного провисала, мне открывался прекрасный вид на ее остренькие грудки. Грудки были маленькими, с острыми толстенькими сосцами и довольно крупными пятаками ареолов. Грудь Ани сильно напоминала грудь ее матери, которую я ранее рассмотрел сквозь тонкую футболку. Только она была миниатюрнее, менее развитой и по-детски беззащитной. Было очевидно, что повзрослев, Аня повторит аппетитные формы ее матери. Я это понимал и еще сильнее возбуждался от осознания, что увидел женскую грудь в ее развитии: юную и повзрослевшую.

Член у меня давно уже не падал. К выпирающему бугорку у меня между ног все окружающие уже привыкли, да я уже и сам не обращал на него внимания и нисколько не конфузился. Я был всецело поглощен подглядыванием за Анной, за ее девственными прелестями. Все ждал момента увидеть ее письку. Ведь на ней тоже не было трусов, а платье чуть выше колен! Мелькающие ее грудки не так влекли меня, как ее заветная щелочка.

И вот наступил долгожданный момент! Крыжовник оказался низкорослым кустиком и Аня присела на корточки, собирая ягоды. Я присел напротив и увидел между плотно сжатыми загорелыми девичьими ножками красную щелочку ее пизды и ослепительно белый, покрытый пупырышками (как у общипанной курицы) лобок. Аня что-то рассказывала о ягодах крыжовника, как отличить спелые, но я ее не слушал. Я, как загипнотизированный, не мог оторвать взгляда от ее прелестей.

Спелых ягод было немного и ей приходилось перемещаться вокруг куста. Она отставляла в сторону одну ногу, переносила на нее свой вес, а затем подтягивала другую. В эти мгновения между ее широко раздвинутыми ногами виднелась не только чисто выбритая щелка плотно сжатых больших половых губ, но и ярко-красный хохолок малых половых губ. Хохолок на мгновение показывался из щели и тут же вновь там же прятался, когда Аня опять сжимала ноги. Это видеть было выше моих сил! Мне ужасно хотелось кончить.

Так я отследил три перемещения девушки. Я тоже синхронно перемещался, стараясь оказаться напротив соблазнительной девственной письки. Я никогда в жизни еще не видел настоящую живую женскую пизду (подсмотренное за матерью дома не в счет!). Но мое счастье длилось не долго: и ягод было мало, и Аня уселась напротив соседского забора – ничего не подсмотреть… Я встал, подошел поближе к ней и стал опять рассматривать ее неприкрытую грудь. Девушка ничего не замечала вокруг, увлеченно занимаясь поиском ягод.

Внезапно она дико закричала, вскочила на ноги, прижала подол платья двумя руками к своей пизде и стала протяжно подвывать. С веранды раздались крики ее родителей, пытавшихся выяснить, что произошло. Аня, не отрывая рук, неуклюже побежала к веранде, я за ней.

На веранде все окружили Аню, пытаясь выяснить, что же произошло. Она не отрывала руки от подола платья и говорила, не переставая рыдать, что очень больно. Наконец мы поняли, что болит у нее между ног. Людмила повела свою дочь в дом, мы за ними. Аню удалось уложить на большую родительскую кровать в комнате на первом этаже. Людмила пыталась оторвать руки дочери от подола платья, но та никак не соглашалась, продолжая истошно реветь.

Наконец-то, после долгих уговоров, внятно объяснив, что никто не сможет ей помочь, не увидев причину боли, Людмиле удалось отвести руки дочери в сторону. Аня лежала на краю кровати, а Людмила сидела на корточках рядом, широко раздвинув ноги. PornoRasskazy.COM Я приблизился к ним поближе в надежде рассмотреть чьи-нибудь прелести.

Аня по-прежнему всхлипывала и бормотала, что ей стыдно, когда мать задрала подол ее платья и стала раздвигать ее ноги, одновременно сжимая их в коленках. Когда ноги Ани были наконец-то широко раздвинуты, та вновь заплакала навзрыд, прикрывая в смущении лицо руками.

Людмила потребовала от дочери прекратить выть – мешает сосредоточиться, и сама развернулась на корточках на сто восемьдесят градусов, пытаясь рассмотреть причину слез девушки. Склонившись над писькой девушки, она ничего не замечала вокруг. Она старалась получше все рассмотреть и попросила включить свет в комнате (яркую люстру).

Тут передо мной явилось невероятное зрелище: мать и дочь, широко раздвинув ноги, выставили на всеобщий обзор свои прелести. Мой взор мелькал от одной пизды к другой, а разум пытался запечатлеть каждую мелочь увиденного. А посмотреть было на что!

Пизда Людмилы (а она так и не одела трусы) была покрыта небольшим пушком светлых волосиков (видно подбривалась, но давно), особенно густо у лобка и в промежности. На больших половых губках коричневого цвета, волосиков было поменьше, губки были широко распахнуты и из них вывалились слегка разомкнутые розоватые малые половые губки, чем-то отдаленно напоминающие хохолок петушка. Клитор вылез из своего убежища, напоминал маленький висячий мальчишеский членик, был по моим меркам большой и мясистый, с красным кончиком, на котором поблескивала прозрачная бусинка то ли выделений, то ли мочи, то ли еще чего-то. Мне, по-молодости, трудно было понять.

Никто на Людмилу, естественно, не обращал внимания. Все взоры были обращены на ее дочь. А Анюткина идеально выбритая пизда сегодня была весьма необычна. Изначально она, по-видимому, была небольшой, но сейчас левая половинка больших половых губ раза в три была больше правой и приобрела цвет ярко-розового нездорового румянца. Началось всеобщее обсуждение увиденной несуразности. Даже я понимал, что это не нормально. Первым было выдвинуто предположение об укусе змеей. Все начали меня допрашивать – не видел ли я у куста змей. Я ответил, что змей не видел, а вот ос и пчел было навалом – они лакомились валявшейся вокруг куста полугнилой алычой.

Версия укуса насекомым была принята основной и отец Ани склонился над ее пиздой, пытаясь найти следы укуса. Вдруг там серьезные проблемы и необходимо будет обратиться к врачу. Он осторожно ввел указательный палец в щелку дочери, подвигал им вверх-вниз, аккуратно оттянул в сторону правую (здоровую) половинку половых губ, расширил вторым пальчиком вагинальное отверстие, отодвинулся в сторону и предложил всем его осмотреть. Следов укуса на вагине не было. Она была чрезвычайно влажная, ярко-красного цвета. В глубине влагалища, размером с двухрублевую монету, виднелась девственная неповрежденная плева. Я офигевал от такого зрелища! Получше любого интернета! Вживую рассматривать пизденку девственницы со всеми подробностями! Про зримые прелести Людмилы я и думать забыл – так увлекла меня анатомия ее дочери. Очень хотелось передернуть свой член и кончить.

Отец, как заправский гинеколог, продолжал исследовать гениталии своей дочери, комментируя увиденное и предоставляя нам возможность все увидеть воочию. Этим он как бы разделял с нами ответственность за здоровье своей дочери. Аня, лежа на кровати, отвернула голову в сторону матери, прикрыла глаза рукой, и только негромко всхлипывала, ни во что не вмешиваясь. Затем ее отец оттянул крайнюю плоть ее клитора и мы увидели остренькую сочно-красную уздечку клитора и наружное отверстие уретры. Все увиденное было очень влажным, а из влагалища показалась сопля мутноватой жидкости. Отец выдержал паузу, чтобы мы все осмотрели, пальцами второй руки сильнее растянул малые половые губы, чтобы уретра тоже вылезла наружу и мы увидели маленькое мочеиспускательное отверстие. Нигде не было следов укуса.

Освобождая руку, оттягивавшую крайнюю плоть, отец невольно зацепил пальцем уздечку клитора дочери. Девушка внезапно дернулась, резко свела ноги вместе, зажимая руку отца в пизде, подтянула ноги к своему животу, затряслась всем телом, часто дыша и судорожно ловя воздух губами. Это продолжалось секунд двадцать. Затем Аня как-то обмякла, расслабилась, широко раздвинула ноги, высвобождая мужскую руку. Лоб ее покрылся испариной. Людмила, приговаривая «ну, ну, ну, моя хорошая, ничего страшного», поглаживала дочь по влажным вспотевшим волосам и лбу, а отец, высвободившейся рукой гладил ее живот и лобок, как бы успокаивая. Аня уже не всхлипывала и лежала с закрытыми глазами. Лицо ее раскраснелось, а на щеках появился румянец. Своей рукой она сжимала свободную руку отца, как бы высказывая ему благодарность за ласки.

С ума сойти! Аня кончила на газах у всех! Кончила от одного касания клитора! Вот так наивная инфантильная девушка. И как замечательно кончила. Я невольно обвел взглядом всех очевидцев этого зрелища. Поняли ли они, что произошло? Ну, конечно же поняли, если я – юнец, и то сообразил, что только что произошло.

У всех мужиков члены сильно выпирали из штанов. А у меня так на шортах в районе пениса появилось влажное пятно от выделений – так долго и сильно я был возбужден. Мать моя стояла в отдалении, крепко ухватившись руками за проем двери. Глаза ее лихорадочно блестели, а рот был немного приоткрыт. Людмила сидела все так же на корточках, широко расставив ноги. Трусов на ней не было. Одной рукой она поглаживала воспаленную голову дочери, а второй теребила свою пизду, вернее не рукой, а двумя пальчиками и не пизду, а клитор. Мне отчетливо были видны ее влажные волосы в промежности, на лобке, половых, теперь уже сочно-бордовых, губах. Я обалдел от увиденного!

Людмила расположилась у кровати невольно таким образом, что за ее мастурбацией мог наблюдать только я. Глаза ее лихорадочно блестели, как у моей матери, а на лбу выступила испарина, как у дочери. Очевидно, она почувствовала мой пристальный взгляд, отвела глаза от пизды дочери, взглянула на меня, шире раздвинула свои ноги и стала еще интенсивнее теребить свой передок. Она неотрывно смотрела мне в глаза и теребила, теребила свою манду… Еще пять секунд и она беззвучно кончила, плотно сжав ногами свою руку. Взгляд свой она так и не отвела от моего лица. Кроме меня этого никто не заметил! Через десять секунд она пришла в себя, освободила зажатую руку, поправила платье и уселась на коленях перед кроватью. Все ее прелести оказались спрятанными. Все, это представление для меня закончилось, но продолжение представления с ее дочерью последовало!

Отец Ани сказал, что осталось внимательно осмотреть только воспаленные левые половые губки дочери (почему он сразу не с них начал осмотр – оставалось для меня загадкой). Он вновь осторожно ввел два пальца в половую щель девушки, третьим пальцем оттянул малую половую губу, а другой рукой располневшую большую половую губу. Вся пизда Анютки была очень влажная, половые губки – не исключение. Малая половая губка выскользнула из-под пальцев ее отца. Тогда он еще сильнее заглубился во влагалище дочери уже тремя пальцами и очень сильно растянул руками левые малую и большую половую губки между собой.

В ложбинке между ними, ближе к большой губе была даже мне видна небольшая, налитая кровью точка. Отец ниже склонился к пизде дочери, едва носом не касаясь ее и радостно сообщил, что видит сквозь кожицу на письке пчелиное жало. Достать жало, не травмируя причиндалы дочери, он не сможет. В доказательство своей правоты он предложил всем желающим посмотреть на расположение пчелиного жала.

Первым приступил к осмотру пизды мой отец. Он присел на кровать рядом с девушкой и склонился над ее пиздой. Отец Анны немного посторонился, не выпуская из рук растянутые гениталии дочери, и кивком головы предложил моему отцу продолжить осмотр. Лицо Ани заметно покраснело, она отвела голову в сторону от моего отца и вновь прикрыла глаза рукой. Мой отец дотронулся пальцем до воспаленного места на пизде девушки, та судорожно дернулась, пытаясь сомкнуть ноги. Но ее родители удержали ее, не позволив пошевелиться. Мой отец констатировал, что кончик жала не прощупывается и достать его пинцетом без нанесения травмы будет невозможно.

Женщины выразили сомнения в правильности его вывода, т. к. пальцы отца были грубоваты. Я тут же сориентировался и предложил свои услуги, тем более, что готовлюсь стать медиком. Никто даже не успел ничего толком возразить, как я мигом сменил своего отца на кровати у девушки. Я тут же провел указательным пальчиком по ложбинке между половыми губками Анютки. Туда-сюда, туда-сюда… И так пять раз. Девушка учащенно задышала, ее мать, успокаивая ее, стала поглаживать ее лобик, ее отец еще сильнее раздвигал половые губки дочери, чтобы я лучше прощупал кончик жала.

Я прекратил движения пальчиком и, не отрывая руки от девичьей пизды, попытался как можно дольше объяснить всем, что действительно жало мы не сможем вытащить. Да и не надо. Постепенно действие укуса прекратится, жало само выйдет, а опухоль спадет. Нужно только время. Все это я говорил, положа руку на пизду девушки и указательным пальчиком надавливая на ее клитор, т.к. ее отец давно убрал оттуда свои руки. Этого никто не замечал, кроме учащенно дышащей Ани.

Женщины согласились с моими доводами и вежливо отказались от осмотра девушки, сославшись на полное доверие нашим выводам. Тут Людмила вспомнила, что в аптечке у нее есть очень хорошая мазь, которая снимает отеки. Она встала и направилась искать мазь. Далее держаться за пизду девушки было мне как-то неудобно, мой отец даже кашлянул и кивком головы приказал мне встать с кровати. Я подчинился.

Тут вернулась Людмила, на ходу читая инструкцию к мази. Оказывается наибольший эффект от действия мази достигается, если она будет постоянно нанесена на больное место и при этом воспаление от укуса пчелы пройдет за двое суток. Отец Ани тут же нанес мазь на воспаленные половые губки дочери, при этом не преминув ввести два пальца в ее влагалище и потрогать немного ее клитор.

Наш всеобщий консилиум решил, что для ускорения выздоровления лучше Ане не надевать трусиков вовсе (иначе вся мазь впитается в ткань и эффект от лечения будет минимален). Пусть Аня посмотрит в эти оставшиеся полтора дня спутниковое телевидение в этой комнате. А в воскресенье вечером к нашему отъезду домой она полностью излечится. Тогда она и оденет трусики. А сейчас ей лучше не ходить, лежать и пошире раздвинуть ножки, чтобы мазь не удалилась с больного места. Ее отец пообещал регулярно наведываться к дочери и периодически наносить мазь куда следует. Все мы тоже пообещали регулярно ее проведывать и не давать скучать.

34417   2    +8.54 [21] Следующая часть

первый минет, Первый оргазм, первый секс, Первый опыт, мечты сбываются, Девственница, возбуждение, мастурбация, соблазнение, кайф, исследование генита