Было уже девять часов вечера, а я всё никак не мог доделать домашку по алгебре. Мама крутилась по дому, занимаясь какими – то своими делами: я слышал, как она сначала звенела посудой на кухне, потом пошла в душ, потом минут на двадцать застряла в туалете. Выбравшись оттуда, она куда – то позвонила, потом сбегала к соседке, потом снова закрылась в туалете.

А потом я услышал тихие всхлипывания. Вскочив, я подбежал к двери туалета. Так и есть, мама тихонько плакала там внутри. Я постучал:

— Мама, что с тобой? У тебя всё хорошо?

Она затихла, переводя дыхание, потом негромко ответила:

— Да, сынок, всё в порядке, не волнуйся. Я сейчас выйду.

— Хорошо.

Растерянный, я отошёл от двери и сел в комнате на диван. Было слышно, как мама включила воду, затем выключила. Погремела щеколдой, вышла. Её лицо было красным от слёз, и она вымученно улыбнулась, садясь рядом со мной.

— Не волнуйся, Димка, всё в порядке. Это у меня такая проблема просто, даже знаю как тебе рассказать.

Мама взяла мена за руку и я почувствовал шершавое прикосновение бинтов на ее пальцах. Вчера вечером она сильно обожгла пальцы правой руки у плиты, случайно схватив горячую кастрюлю.

— В общем, Димка, я не могу сходить в туалет уже третий день. Вчера это было терпимо, а сегодня уже очень больно. Прямо режет всё внутри.

Мама вздохнула.

— Но, может, есть таблетки какие – то? Что – то же должно быть? — взволнованно спросил я.

— Таблетки я вчера приняла, — печально кивнула мама. — Не помогло.

— А что ещё можно сделать?

— Есть такие штучки, суппозитории. Ты знаешь, что это такое?

— Нет.

— Ну, суппозитории — это такие капсулки маленькие, они вставляются, хм, внутрь.

Мама немножко смутилась.

— И действуют прямо изнутри, смягчая там всё.

— О, это же то, что нужно? Хочешь, мам, я сбегаю и куплю их?

Мне подумалось, что маме больно ходить или что она стесняется их купить.

— Да нет, — сказала мама, — они у меня есть.

Потом грустно добавила:

— Я их вставить не могу. Правой рукой ничего не чувствую, а когда левой пытаюсь, то почему – то так больно нерв стреляет, невозможно просто.

— Да – а уж, — сочувственно протянул я.

Мы помолчали.

— Димка, — сказала мама, — мне очень неудобно просить, но, может быть, ты мне поможешь? Я Наташе звонила, она не может приехать. Соседку тётю Катю вот хотела попросить, а её нет. Мне очень больно. А?

— Мам, ну конечно! — не раздумывая, ответил я. — Что угодно! Что нужно сделать?

***

Мама принесла из туалета розовую коробочку с суппозиториями, латексные перчатки и баночку с вазелином. А меня тем временем накрыло осознание того, что мне нужно сделать — я должен сейчас вставить своей маме в попу вот эту ампулу.

Мама дала мне латексные перчатки:

— Надень перчатки и достань один суппозиторий.

— Ага, — я взял перчатки и натянул их на руки как заправский доктор. Вытащил маленькую продолговатую ампулку из коробки.

— Я сейчас вот здесь встану, а ты халат не поднимай, пожалуйста. Просто заведи руку под подол и на ощупь введи суппозиторий.

Мама запустила руки под халат и я увидел, как она приспускает трусы. Это были простые белые трусики, она оставила их висеть растянутыми чуть повыше колен. Ещё чуть шире расставив ноги, мама наклонилась и дотянулась левой рукой до открытой баночки с вазелином. Зачерпнув пальцами немного вазелина, мама запустила руку под халат. Я не видел, что она там делает, но моё воображение живо нарисовало мне во всех деталях, как она смазывает вход в свою попку.

Тем временем мама нагнулась и упёрлась руками в диван. Халат при этом приподнялся, но всё ещё продолжал прикрывать её бёдра. Мама шире расставила ноги, так что трусики на её коленях натянулись струной, и чуть повернулась, чтоб посмотреть на меня.

— Ты готов?

— Готов.

— Осторожно медленно проведи рукой между ягодиц сверху вниз, чтоб найти, хм, дырочку. И попробуй ввести туда суппозиторий.

Я с трепетом запустил руку под мамин халатик. Голой кожей запястья я чувствовал, насколько тепло между её ног. Подняв руку повыше, так чтоб она была примерно на уровне середины маминой попы, я средним пальцем повел по впадине между ягодиц. Указательным и большим я держал ампулу.

Это было странное ощущение — касаться упругой кожи между маминых ягодиц, но ещё страннее было нащупать очень скользкий от вазелина, но тем не менее бугристый вход в попку. Мой средний палец сходу перепрыгнул через край круглой дырочки и упёрся в центр.

— Нашёл, — сказал я.

Убрав средний палец, я приблизил к дырочке ампулку и стал пытаться её протолкнуть. Она тут же выскользнула и улетела куда – то на пол.

— Чёрт, упала эта штучка!

— Возьми новую, не надо упавшую поднимать, — сказала мама.

Пальцы моих перчаток теперь были покрыты тонким слоем вазелина. Со второй попытки взяв скользкую ампулку, я снова запустил руку маме под халат. Провел между ягодиц, нашёл дырочку, стал давить ампулкой на центр — и она снова вылетела из моих пальцев.

— Вот чёрт, снова выпала. Они такие скользкие!

— Бери другую, — вздохнула мама.

Я попытался подцепить новую ампулу из коробочки, но в скользких перчатках это было не так легко.

— Мам, можно я перчатки сниму? Я в них даже взять её не могу, она выскальзывает. Без перчаток будет лучше.

— Хорошо, сними.

Подхватив очередной суппозиторий, я опять забрался рукой под мамин халатик. Без перчатки это было совсем волнующе. Нащупав дырочку маминой попки, я приставил ампулу и стал её вталкивать. Ампулка пошла вглубь, мои пальцы упёрлись в упругие края дырочки, и я убрал указательный и большой, оставив только средний. Надавил ещё чуть – чуть, пока не почувствовал, что подушечка моего пальца погрузилась в мамин анус почти на сантиметр. Мама молчала.

— Вот так? — спросил я.

— Нет, надо глубже, — сказала мама, не глядя на меня. — Дави, пока она не провалится, иначе выскользнет.

— Хорошо.

Я медленно стал проталкивать палец вглубь маминой попки. Он довольно легко скользил по смазке в узком тугом проходе, на удивление горячем. Стеночки были чуть неровные, очень упругие, по ощущениям как множество плотных тёплых колец, надетых на палец.

Тем временем кисть моей руки коснулась маминых ягодиц и промежности: я ощутил, как кончики пальцев прикасаются к тёплой коже и пушистым волоскам. Стараясь не двигать другими пальцами, средним пальцем я продолжал ввинчивать суппозиторий в мамину попку.

Когда уже почти весь палец был внутри, суппозиторий вдруг ускользнул куда – то вглубь и вокруг первой фаланги пальца стало свободно, он словно попал в какую – то полость.

— Кажется, она провалилась? — спросил я.

— Да, — сказала мама. — Вынимай, только очень медленно, а то мне будет некомфортно.

Я потащил палец назад. Горячие скользкие стеночки словно помогали мне выталкивать его, но и одновременно охватывали его со всех сторон, упруго сжимая и придерживая. Ещё пару сантиметров, и вот кончик моего пальца вдруг выскочил из маминой попки, как пробка из бутылки.

— Всё. — сказал я, вынимая руку из – под халата.

К моей тайной радости, палец выглядел совершенно чистым, он только местами был покрыт тонким слоем вазелина. Если бы на нём что – то было, мама наверняка была бы страшно смущена.

— Нет, ещё не всё. Теперь надо ещё один суппозиторий ввести, — вздохнув и всё ещё не глядя на меня, сказала мама.

— Хорошо.

Я вытер пальцы салфеткой, взял из коробочки суппозиторий и занёс руку под халат, к маминой попке. Осторожно нашёл дырочку, приставил к ней кончик ампулы и втолкнул её внутрь. Медленно стал давить пальцем, погружая ампулу в мамину попку. Я сосредоточился на ощущениях в других пальцах — пока средний ввинчивался в мамин анус почти на всю длину, остальные пальцы постепенно прижимались к её промежности. Повернув свою ладонь вертикально, безымянным пальцем и мизинцем я чувствовал прикосновение к покрытым густыми завитками волос половым губам, тоже как будто горячим.

Ампулка тем временем провалилась в мамину попку, и я снова медленно потащил палец наружу. Мама вдруг чуть выгнула спину, и я на миг почувствовал это движение — круговые мышцы попки сжались вокруг пальца, цепко держа его внутри. И тут же разжались.

Постепенно высвободив палец, я вынул руку из – под маминого халатика и вытер пальцы салфеткой. Мама выпрямилась и подтянула трусики, надев их обратно под халат. Я старался не смотреть, но всё равно ничего бы не увидел: только голое бедро мелькнуло, когда мама поправляла трусики под халатом.

— Спасибо, сынок, — сказала она. — Иди вымой руки.

— Ага.

Я ушёл в ванную, включил воду и сел на край ванны. Член весь горел от напряжения, я достал его и уже через минуту кончил, с наслаждением вспоминая каждую секунду только что произошедшего приключения.

10144   1    +6.2 [72]

Странности, Мать, Сын