Наступал июльский вечер. Деревня Абрамовка тихо готовилась к сумеркам. Многочисленное стадо коров вернулось с полей и разбрелось по улицам. Алексей Кулёмин, студент педагогического универа, проводил это время у своей подружки Дарьи, девушки далеко неконсервативных взглядов. Она нигде не училась и не работала, а промышляла подработкой на дому. Причем подработка эта была «особенной». Она спала со всеми мужиками Абрамовки и других близлежащих селений.

Вот и сейчас Алексей стоял со спущенными штанами перед кроватью девушки, кстати пышногрудой и попастой, а та уверенно сосала ему член, заглатывая его по самые яички. Делала она свое похотливое дело покорно с опущенными руками, которыми впрочем интенсивно щупала свою тяжелую грудь, переполненную материнским молоком. Да, она несколько недель назад стала мамой.

Алексей руками держал девушку за голову и мощными толчками вставлял в рот девушки своего красавца. От обилия вязких слюней член легко скользил во рту Дарьи и даже погружался в ее горло. От этого чавкающие смачные звуки раздавались по всему дому.

Стоит заметить, что в соседней комнате сидел отец Дарьи, Никифор, и ему очень хорошо было слышно это непотребство, издаваемое ротиком дочуры, но никакого возмущения у него это не вызывало. Он прекрасно знал о занятиях дочери и только радовался тому, что она приносит в дом деньги, даже пусть таким способом.

— Дашка ты такая охуенная, такая соска, самая лучшая в округе. — восхвалял девушку Лешка, ни на секунду не останавливаясь и насаживая ее милую головушку на свой кол.

— Вот так, по самые яички, милая — комментировал он процесс. — Пососи головку, очень хорошо, а теперь весь глотай, оооооооооооо.

Алексей получал неимоверный кайф, он частенько заскакивал к Дашке, своей бывшей однокласснице и соседке по дому и предавался удовлетворению своих самых трепетных желаний. Обычно минет перерастал в полноценный секс, но сейчас Дарья не могла давать мужчинам свои заветные дырочки, во время родов ребенок причинил ей неслабый ущерб и несколько разрывов, которые теперь медленно заживали и побаливали.

Именно поэтому Дарья временно трудилась над членами мужиков исключительно ротиком, и, если честно за несколько недель наелась столько спермы, что ее хватило бы на целую ванну.

— Дашуня, ты точно еще не можешь пиздой поработать? — вырвалось у Алешки, когда его член уже бегал во рту девушки со скоростью смычка скрипки. — Я, бля, щас кончу и был бы не прочь кончить в твою пизденочку, теплую и скользкую.

Дарья на просьбу Лешки лишь отрицательно промычала и засосала более страстно, издавая убедительные стоны удовольствия.

Долго терпеть подвывания Дарьи и ее волшебный, словно созданный для сосания членов ротик, Алексей не смог и через несколько фрикций излился потоком горячей спермы. С подрагивающим от выстрелов членом он смотрел как рот подружки округляется от спермы. В конечном итоге сперма не уместилась во рту и часть ее вытекла на Дашкин подбородок и растеклась по стволу члена.

Когда выстрелы прекратились. Дарья вынула из своего «спермохранилища» опадающий член Алексея, открыла рот, показав всё, чем наградил ее парень, а потом с нескрываемым удовольствием проглотила сперму. На этом девушка не остановилась. Она вновь всосала в ротик член Алексея и очистила его от остатков спермы. Лишь после этого она закончила, в прямом смысле выплюнув опавший член, и сказала:

— Я отработала твои три сотни, Алешенька, — потом прокричала отцу — Пап, уводи клиента.

В комнате появился Никифор. Зыркнув на голые грудки дочери, он ехидно спросил:

— Ну что, милая, цистерны паренька опустели?

— Да папа, опустели — ответила дочка и выпустила смешок.

— Ну, Лешка, прячь свой шланг в штаны и пошли. — похлопав парня по плечу, сказал Никифор.

Алексей быстренько привел себя в порядок.

— Спасибо тебе, ты лучшая — поблагодарил напоследок он и, чмокнув девушку в щечку, ушел в сопровождении папани Дарьи.

Едва мужчины скрылись из комнаты, Дарья отправилась в ванную мыть грудь. Пришло время кормить ребенка и переполненные груди сигнализировали об этом небольшими выстрелами молочка из крупных горошков сосков девушки.

Выйдя из ванны, она не успела добраться до люльки с ребенком. Вернувшийся отец схватил проплывавшую мимо него дочку и поволок ее к кровати, аккуратно уложил на спину.

— Моя доча поделится с папочкой своим молочком? — наигранно спросил он, укладываясь рядом.

— Да мой хороший, они обе твои папочка. Соси, сколько пожелаешь. — ответила Даша и притянула голову отца к правой сиське.

Тот словно маленький ребенок гугукнул и взял в рот темно коричневый сосок. Никифор принялся сосать грудь, получая сладенькое молочко. Эта ситуация его всегда возбуждала. Еще когда появилась на свет Дарья, он практически один пользовался грудью жены. Высасывал ее грудь до суха. А во время процесса жена ему спокойно дрочила рукой член, доводя мужа до мощного семяизвержения. Даже потом, когда дочь выросла, он продолжал сосать грудь жены, у которой молоко так никуда и не пропадало годами. Так продолжалось до скорой гибели супруги. С пяти лет Никифор растил дочь один. И не проходило и дня, чтобы он не скучал по супруге, по ее мягкой сочной груди и сладенькому молочку.

Но вскоре дочка выросла и на радость отца, если не по его просьбе забеременела и родила малыша, тем самым позволив отцу в каком-то смысле вернуться в то время, похожее на рай.

Дарья знала о повадках и предпочтениях отца, поэтому пока он усердно занимался грудью, девушка ручкой стянула штаны папани вниз и освободила его уже восстающий и крепнущий член, толстый как дубинка. А далее ее ручка обхватила ствол члена чуть ниже головки и принялась дрочить. Дрочить сразу быстро и жестко. Именно так любил отец, чтобы ощущения граничили с болью. Так он получал просто необъяснимый кайф.

Не прошло и минуты дрочки, больше похожей на попытки член оторвать, детородный орган отца превратился в жесткую несгибаемую палку. Вскоре он сладко застонал, что говорило о скорой разрядке, и еще бойчее стал посасывать грудь.

— Давай папуля, ороси животик своей доченьки, покрой меня своей горячей вкусной спермой. Давай милый, я уже жду ее. Кончи, кончи — страстно говорила она, возбуждая отца еще сильнее.

Никифор сделал еще несколько глотков сладкого молочка и задергался в конвульсиях. Мощными толчками сперма устремилась из его члена. Сперма порциями вылетала из пунцовой головки члена и безобразно ложилась на животике дочери.

Никифор стонал и даже завывал и хрипел, пока продолжалось семяизвержение. А Дарья лишь нежно гладила его свободной ручкой по голове и шептала:

— Да, милый, стреляй. Она у тебя такая горячая, ее так много. Давай, папочка, дай мне всё что у тебя прячется в яичках.

Лишь с окончанием «стрельбы», Никифор смог расслабиться. Он обессиленно опустил голову на подушку и, закрыв глаза, провалился в нирвану.

Дарья же, получив наконец-то свободу, отправилась к люльке с малышом, чтобы покормить его. Благо молоко осталось в левой сиське и его как всегда хватит на кормежку малому.