Солнечные лучи несмело пробивались сквозь полузадернутую шторку на окне дачного домика. Отразившийся от небольшого зеркальца, висевшего на стене напротив, зайчик упал на мою подушку и пробежавшись по моим растрепанным волосам стал нежно щекотать мои реснички. Ещё находясь в полусонном состоянии я попыталась отмахнуться от его ладошкой. Но озорной утренний гость даже и не собирался уходить, продолжая дразнить мои веснушки своим назойливым огоньком. Слегка поморщив носик, потягиваюсь в сладкой истоме и нехотя открываю глазки. С удивлением обнаруживаю, что на соседней подушке никого нет...

— Серёж... — зову робко, но ответа не слышу. Тишину в доме нарушают лишь старые ходики на стене, ритмично отбивающие ускользающее время. Спрыгиваю с кровати и на цыпочках подбегаю к окну. Отдёргиваю шторку и облегчённо вздыхаю. Мой любимый стоит на крылечке и курит. Обрадовавшись, выскакиваю к нему, забывая что из одежды на мне лишь маленькие, беленькие трусики. Выбегаю на крылечко и с ходу прыгаю ему на спину, обхватив шею руками. От неожиданности он роняет сигарету, а я не дав ему опомниться, страстно целую в шейку и щекочу своим шаловливым язычком за ушком. Он просто с ума сходит когда так делаю и я, зная эту его слабость, бессовестно ею пользуюсь.

— Женька! — возмущается Серёжа и стряхивает меня вниз.

Но я даже не успеваю обидеться на такую бесцеремонность с его стороны, а он уже подхватывает меня своими сильными руками и привлекает к себе. Вот уже мои обнаженные сосочки трутся об его футболку, а я кладу голову на плечо и шепчу в сладком бреду: «Любимый мой!» И в тот же миг его жаркий поцелуй уносит меня на вершину блаженства. Но поцелуев похоже мало, я чувствую как под его джинсами растет напряжение. Серёжа, всё ещё продолжая обнимать, пытается увлечь меня в дом. «Но уж нет, мой милый, не так быстро! А пошалить?» — с этой радостной мыслью вырываюсь из его объятий и прямо босиком выбегаю в сад. Раскинув руки в стороны, как птица свои крылья на взлёте, кричу что есть сил:

— Здравствуй солнышко! — и подставляю его тёплым, утренним лучам своё почти обнаженное тело.

— Ну ты и дурында! — возмущается на крыльце Серёжа. — Увидят же...

Озорно оглядываюсь по сторонам и хотя вокруг не души, быстренько прячусь за ствол яблони и уже из этого укрытия начинаю дразнить любимого, игриво выставив свою ножку. Сергей тут же теряет терпение, одним рывком стаскивает с себя футболку и прыгает через ступеньки со словами:

— Ну всё, шалунья, сейчас поймаю, накажу!

Испуганно взвизгиваю и бросаюсь по тропинке наутёк. Серёжа вприпрыжку бежит следом. Какое-то время играю с ним в догонялки, весело смеясь и поддразнивая его азарт охотника. Но изловчившись, он всё таки хватает меня за запястье и обессиленным трофеем падаю в его объятия. Мой любимый уже наслаждается своей победой. А я от его сильных крепких рук, ласкающих моё тело и от обжигающих мою нежную кожу поцелуев, начинаю тихо постанывать от возбуждения. Сердце бешено колотится в груди, ноги дрожат, коленки подкашиваются. Жар от поцелуя бежит от моих губ куда-то вниз и замирает пока ещё едва уловимым, но тянущим желанием внизу животика. Я чувствую как мои трусики предательски намокают от нахлынувшей страсти. Всё! Больше не могу сдерживаться. Теперь уже сама пытаюсь увести поскорее его в дом.

— Нет, непослушная девчонка! — останавливает он меня. — Теперь получишь своё наказание прямо на природе.

И с этими словами выдергивает из джинсов ремешок и привязывает мои руки к наклонившейся ветке яблони.

— Серёжа! — скулю я, пытаясь робко сопротивляться. — Что ты делаешь?

Но признаться, желание столь сильно, что мне уже почти всё равно. А любимый, тем временем, сдёргивает последний лоскуток одежды, скрывающий мои лакомые прелести и мои белые трусики падают мне в ноги. Металлический звук открывающейся молнии на джинсах и что-то знакомое и твёрдое уже трётся об мою голую попку. В тумане нахлынувшей страсти вдруг просыпается мой контуженный любовью разум и пытается подсказать мне, что что-то здесь не так:

— Серёж, остановись! Ты что без резинки?

Мой вопрос явно застает его врасплох и сбивает романтический настрой. Он нервно шарит по карманам, но видимо ничего не находит.

— Да ладно! — продолжает меня тискать. — Один то раз. Что будет то?

— Что будет? — возмущаюсь я. — Ну нет, перестань, я так не хочу...

От обиды начинаю вырываться из его объятий, извиваясь всем телом и семеня ножками.

— Ну хорошо, хорошо, Женечка, успокойся! Кажется в доме были, сейчас принесу.

Но сделав пару шагов, вдруг возвращается:

— Ах да, милая! — целует меня в шейку и шепчет на ушко. — Ты только никуда не уходи.

И звонко шлёпнув меня по попе, со смехом убегает. «Вот, пакостник, да куда же я денусь, привязанная?» Пытаюсь со злости пнуть его, но уже не достаю. И лишь мои трусики, сорвавшись с ноги, летят ему вдогонку, как маленький белый парашютик...

И вот вишу я на этой веточке, наливаюсь как яблочко под тёплыми солнечными лучами, пока утренний лёгкий ветерок нежно ласкает моё обнажённое тело. Немного задумалась в предвкушении удовольствий, как вдруг, этот самый ветерок-проказник доносит до меня запах дешёвого табака. И я прямо таки чувствую на своей румяной от Сережиного шлепка попе, чей-то пронзительный взгляд. Даже сердце замерло и мурашки по спине побежали. Оглядываюсь на калитку и... О, Боже! Душа падает в пятки...

За забором стоит небритый мужичок в соломенной шляпе, с папироской во рту и ехидно улыбаясь и прищуривая левый глаз, нагло меня разглядывает. От дикого смущения лицо моё заливается краской, а я теряю дар речи, не в силах вымолвить ни слова. Так и стоим в немой сцене. Он пялится на меня, а я смотрю то на него, то на мои трусики, так нелепо повисшие на кустике смородины. Их белый цвет так резко контрастирует на фоне зелёной листвы. А ещё это предательское мокрое пятнышко на них,... ну просто кошмар... Мужичок видимо уловил мой смущенный взгляд и тоже поглядев на смородину, ещё шире расплывается в улыбке...

Тут Серёжа выскакивает из домика и с криком «Нашёл!» размахивает как флагом упаковкой презервативов. Пипец... приплыли... Я совсем сгораю от стыда...

А мужичок за забором, увидев его, приподнимает шляпу в приветствии и произносит:

— Доброе утро, соседи!

— Упс... Здравствуйте, дядя Ваня! — Серёжа опешив, прячет руку с резинками за спиной.

— Передавай привет родителям! — дядя Ваня нахлобучивает назад свою шляпу и как будто уже собирается уходить, но замешкавшись оборачивается и хитро улыбаясь говорит: — А я вижу, Сергей, в вашем саду уже и яблочки созрели. Да ещё какие наливные! Прямо глаз радуют!

И не дождавшись ответа, развернувшись топает дальше по тропинке к своему дому. Слышится его громкое бормотание:

— Эх, молодёжь! Ха-ха... Ну прям Ева в райском саду...

Серёжка падает на траву и катается на ней от смеха.

— Что ты ржешь, придурок! — обижаюсь я. — Отвязывай меня скорей...

— Ну уж нет, Ева! Теперь держись... — и с этими словами стаскивает с себя джинсы...

...

Вот такая забавная история приключилась со мной и с моим будущим мужем, когда мы были молоды и безбашенно-наивны. Не знаю повеселила ли я вас своим рассказом, но лично мне тогда хватило весёлых впечатлений надолго. Я потом много раз встречала того самого соседа и каждый раз его хитрая улыбочка заставляла меня краснеть. Хотя надо отдать должное, дядя Ваня оказался очень добродушным и хорошим человеком, но юморным до ужаса. Каждый раз, при всяком удобном случае, в шутку напоминал мне про мои наливные яблочки. И именно с его лёгкой руки и с его шутливого языка ко мне и приклеилось это имя — Ева...