Как только тронулся поезд, ты забрался на верхнюю полку и тут же заснул. Последние сутки тебя порядочно вымотали: подготовка к отъезду, завершение неотложных дел, паническая попытка найти того, кому можно передать несрочные дела. Все это вытянуло из тебя остатки сил и ты с наслаждением отдался сну под размеренный стук колес.

Раз или два ты просыпался, чтобы слезть с полки, пройти узким коридором мимо запертых купе в туалет, а потом возвращался обратно в свое купе и залезал на полку, чтобы снова заснуть.

День подходил к концу, потихоньку опустились сумерки. Пока ты спал, в твоем купе лениво текла беседа. Если бы ты не так сильно устал, то обратил бы больше внимания на своих спутников, а так ты лишь бросил пару беглых взглядов на них.

Это были делового вида мужчина средних лет и юная девушка, скорее всего студентка. Поначалу она сидела на своей нижней полке, уставившись в книгу, но теперь между ними, похоже, завязался обычный для попутчиков разговор. До тебя доносились обрывки их разговора, когда ты просыпался ненадолго:

— ... и потом все ведь знают, что у них лучше ничего не покупать...

— ... и я едва сбросила пару килограмм, хотя не ела почти ничего за ту неделю...

— ... у меня там тоже родственники живут, красивый город!...

— ... он мне сказал, что такая челка мне не идет, хотя я была уверена, что ему нравилось...

Обрывки низкого мужского и бархатного девичьего голосов объединялись в бессвязный диалог. Впрочем, этот диалог и на самом деле не отличался остроумием. Как и положено диалогу двух незнакомцев, случайно оказавшихся в одном поезде, которых ничего не объединяет в прошлом и которые в будущем больше не встретятся. Такое общение дает возможность раскрепоститься чуть больше обычного и выдать сокровенную тайну, или спросить что-то что всегда боялась спросить. В этом вся прелесть таких однодневных знакомств.

Когда ты проснулся окончательно, было уже темно. Ты лежал, прислушиваясь к постукиванию колес. Попутчики, должно быть, уже спят, а тебе придется всю ночь ворочаться, так как ты выспался уже достаточно.

Но нет, они не спали. Их голоса стали тише, и, кажется, голосок девушки теперь доносился с места под тобой, на котором изначально сидел тот мужчина.

— ... по правде сказать, чувствую себя дурой. Так неловко!

— Не стоит так переживать. Женщинам интересно это не меньше чем мужчинам, ты знаешь?

— Да, но не такое же!

— И такое тоже, поверь.

По возникшей паузе ты почувствовал напряжение от смущения этой девушки. Оно так и висело в воздухе.

— Вам тоже так делали?

— Да.

— Часто?

Пауза. Мужчине, похоже, было неловко.

— Не так часто, как хотелось бы.

Пауза. Девушка собралась с силой и продолжила разговор:

— Это правда так приятно?

— Да. Конечно.

Пауза.

— Лучше чем, ну,... секс.

— Это по-другому. Иногда бывает что на много лучше, да.

Долга долгая неловкая пауза. Наконец ее бархатный голосок нарушил ее.

— Я не знаю, правда. Вдруг у меня не получится и ему не понравится. Я не хочу, чтоб он плохо относился ко мне после такого.

Долгая пауза.

— Или... вдруг мне будет неприятно.

— Тебе противно думать об этом?

— Нет, не то что бы. Я много читала об этом в интернете. И сейчас я вовсе не напугана этим.

Долгая пауза.

— Сказать по правде...

Долгая пауза и даже слышно ее решительный вздох.

— Сказать по правде иногда даже хочется самой попробовать.

— Это естественно, когда ты хочешь сделать своему мужчине приятно. И очень мило.

Снова пауза. Шелест простыни. И наконец его низкий голос.

— Тебе неловко?

— Угу. Чувствую себя дурой. Мне кажется, что вы думаете, что я полная идиотка.

— Нет, что ты, ты не идиотка. И если честно, я считаю, что мне повезло оказаться с тобой в одном купе. Пусть это и звучит эгоистично.

Она не нашлась что ответить, и он продолжил:

— Даже если ты не решишься на это, всё равно у меня останутся в памяти прекрасные воспоминания.

Чувствовалось что она не знает что ответить. Затем она сказала:

— Спасибо.

Долгая-долгая мучительная пауза. Видно было, что она не решается продолжить, а он не знает что сказать, чтоб не спугнуть ее.

— Я сниму штаны. Ты не подумай, что это для того, чтобы начать. Просто от нашего разговора мне становится жарко, и не хочу, чтоб там вспотело все. Тебе будет неприятно, если до этого дойдет.

— Хорошо.

Шорох простыни, скрип сидения, он встал, расстегнул штаны и спустил их. Они снова уселись.

— Пробовала уже раньше?

— Ну так, чуть — чуть. Еще до него.

Неловкость возрастает.

— А ваша жена вам так делает?

— Нет. Я вдовец.

— А кольцо?

— Я не снимаю его в память о ней.

— Ой, простите.

— Ничего.

— Мне так жаль!

Кажется, она погладила его по колену.

— У тебя очень нежные пальцы. Меня давно так никто не трогал.

Пауза.

— Можешь распустить свои волосы?

— Зачем?

— Ты так будешь гораздо сексуальнее выглядеть.

— Хм. Правда?

— Да.

Шелест волос.

— Нравится?

— Очень! Тебе очень идет так. Не забудь это сделать, когда будешь готова начать со своим парнем.

— Хм. Странно. Я читала, что нужно наоборот убрать все волосы, чтоб они не мешались.

— Но тогда он не почувствует, как твои волосы касаются его бедра и живота. рассказы эротические Это очень приятное мягкое ощущение само по себе.

— Вот как?!

— Я до сих пор помню, как впервые испытал это ощущение. Это память на всю жизнь, уверяю тебя.

Легкий шорох.

— Вот так?

— Нет, чуть ближе, чтоб здесь касалось.

Легкий шорох и едва уловимое мужское дыхание.

— Уфффф... — он шумно выдохнул.

— Надо же, вот уж не думала!

— Об этом не писали в интернете?

— Не-а. Может, это только вам так приятно?

— Не думаю, хотя странно, что про это не пишут.

— Там сказано, что жест, которым девушка убирает свои волосы с лица, прежде чем начать делать минет — он сам по себе уже очень заводит мужчину.

Слово «минет» она произнесла почти без смущения. Верный признак того что она уже чувствует себя более расслабленной.

— Не думал об этом никогда.

— Хотите, я сделаю так, а вы посмотрите.

— Давай, милая.

Пауза. Её, видно, смутило, что он назвал её милой. Но она все же продолжила.

— Только надо шторки открыть, а то темно слишком, вы не увидите.

— Осторожнее. Смотри не разбуди его.

— Ладно.

Она встала. Ты притворился спящим что есть сил. Раздвинула шторки. Снова села. Легкий шелест волос.

— Ну как?

— Что-то в этом есть, действительно.

— Может, мне немного позу поменять? Что, если я сделаю так?

Снова шелест. Она, наверное, сняла резинку с волос и, поменяв позу, снова убрала волосы, собрав их под неё.

— Думаю, первый вариант лучше.

— Правда?

— Да, ты так выглядишь более невинной, это заводит. И будет лучше, если ты будешь смотреть в глаза.

— Ну, не знаю. Я смущаюсь.

— Я не настаиваю. Глаза, опущенные вниз тоже хорошо.

Пауза.

— Хотите, я сделаю еще раз?

— Очень.

Шелест волос. Пауза.

— Ты просто чудо!

Она не ответила, но по ее дыханию было слышно, что она смущена, и, кажется, возбуждена.

— Знаешь, некоторым нравится, когда им на затылок кладут ладонь и наклоняют их голову. Попробуем?

— Ну, не знаю.

— Как только ты скажешь, я отпущу.

— Ну, я не уверена.

— Давай.

Тишина. Потом она прерывается ее шепотом:

— Нет.

— Слишком сильно?

— Нет. Не в этом дело.

— А в чем?

— Да нет, ладно.

— Скажи, я не настаиваю, просто скажи. Лучше узнать об этом сейчас, чем с ним.

— Не надо.

— Дело во мне?

— Ну...

— Ты что-то почувствовала?

— Ну...

— Говори уже, не бойся.

— Ну... он кажется не мыт.

Пауза.

— Да, мне тут не помыться было, конечно. Извини. Я не подумал совсем об этом. Я всегда слежу за собой и просто как-то тут не где было. Извини еще раз.

— Ладно.

— У меня есть влажные салфетки.

Пауза.

— Я протрусь ими, чтоб тебе не было неприятно.

Пауза. Она не отвечает. Он начал суетливо рыться в пакетах. Шелест полиэтилена. Мужское напряженное пыхтение.

— Мне сделать это при тебе?

— Да.

Мужское пыхтение, шелест одежды.

— Ну вот, теперь я чувствую себя полным идиотом.

— Ну, тогда мы квиты.

Пауза. Неловкая и долгая.

— Он у вас красивый.

— Спасибо...

Пауза. Тишина. Его дыхание. Звук поцелуя. Его дыхание. Потом слышно шелест ткани. Потом его дыхание становится громче.

— Ну как?

— Обалденно!

Снова слышно его громкое дыхание. Уже можно расслышать звук слюны слегка чавкающий. Резкое движение. И ее взволнованный голос:

— Что такое?

— Ничего милая, просто я не могу больше.

— ?

— Я кончу щас.

— Оу.

Она явно расстроена.

— Ты пойми, дело не в тебе. Просто я уже давно без женщины и мне уже не 20 лет. А тут такая юная и красивая. Я едва сдерживаю себя.

Пауза.

— Ну, не расстраивайся, прошу. Вот уж не думал, что тебя это так расстроит.

Звуки объятий. Тихие всхлипывания. Ты замер, вслушиваясь в звуки. Долго-долго она тихонько всхлипывала, пока он обнимал ее. Потом она встала.

— Прикройтесь, я выйду.

— Ты куда?

— Мне надо побыть одной. Извините.

Открылась дверь. Потом захлопнулась.

И тишина. Долгий стук колес, и изредка звук шагов по коридору. Ты лежал, вспоминал каждый звук, каждое её слово. А потом размеренную тишину ночного купе нарушил сдавленный мужской не то стон, не то выдох с нижней полки:

— Уууууумммммммм...

Звук обтирания салфеткой, шорох натягиваемых трусов. И мерный храп спустя пару минут.