— Волков, ты сейчас во мне дыру взглядом... — уже заканчивая говорить, Оля вдруг вспомнила, как каким последствиям привели подобные слова, сказанные Сергеем в прошлую их встречу, и запнулась, — ... прожжешь.

Наверное, девушка бы еще и покраснела от смущения, проблема была в том, что покраснеть сильнее, чем есть, было уже невозможно. «Блин, чем так смотреть, лучше бы уж изнасиловал... « — пришедшая в голову мысль не добавила душевного спокойствия, — «И вообще, я ведь уже давно не девочка, так что же со мной такое твориться».

Даже упорно уставившись в книгу, Оля кожей чувствовала взгляд Сергея, и могла в точности представить себе его лицо. Грубое, словно вырубленное из гранита талантливым, но небрежным художником, слегка отстраненное, почти скучающее выражение на нем, но глаза... «Не смотреть, не смотреть... ой, мамочки...»

***

Вечером после того памятного семинара, девушке пришлось долго объясняться с ничего не понимающим, и оттого злым на весь свет Игорем.

— Нет, Олененок, вот ты мне скажи, что это вообще было, а? — странно, но обеспокоенный, взъерошенный парень пусть и утратил часть своего лоска, но выглядел даже привлекательнее. И от этого Оле становилось еще хуже. Если бы девушка могла вот прямо сейчас вернуться в прошлое, она бы точно послала Волкова куда подальше и отмела бы всякие мысли о продолжении «обучения». «Я гадала, пожалею ли? Черт, я уже жалею... Игорек, знал бы ты как я перед тобой виновата...»

— Милый, ну чего ты волнуешься? Оказался наш неандерталец не таким уж и тупым. Наверное, не хочет в армию.

— Наверное, не хочет... или хочет... — тон парня заставил Ольгу насторожиться, но Игорь, казалось, уже выбросил утреннее происшествие из головы, — Может, пойдем... поиграем?

Девушка привычно прильнула к груди Игоря, и пара слилась в поцелуе. Таком сладком, нежном, мягком... но так не похожем на то безумие, заставившее забыть обо всем на свете, что Оля испытала сегодня. Девушке стало невероятно грустно: даже скрывая от парня измену, она не чувствовала себя такой лгуньей, как сейчас. Хуже того, она чувствовала обманутой и себя. «Ну почему с Игорем не так... он же такой хороший...»

— Олененок, что с тобой? Все в порядке? — лицо парня расплывалось перед глазами, и Ольга поняла, что сама не заметила, когда у нее потекли слезы.

— Я... не знаю. Мне что-то нехорошо просто.

— Так, тебе надо прилечь. Я еще тут, блин, еще о своими претензиями... — парень выглядел всерьез обеспокоенным, — Врача вызвать? Мне твои родители, случись что, все поотрывают, и будут правы.

— Нет, — девушка замотала головой, — Просто отдохнуть надо. Ты иди, ладно?

Уже ночью, лежа без сна, Оля пыталась понять, почему прогнала Игоря. Возможно, секс с ним позволил бы ей успокоить внезапно проснувшуюся совесть, набраться решимости, чтобы ясно дать понять Волкову, что все произошедшее — глупое недоразумение. А может, она потому и прогнала, что не хотела для себя этой решимости. Когда же девушка наконец уснула, ей приснился мужчина, по хозяйски, почти грубо ласкающий ее тело. Утром Оля не смогла вспомнить его лица — только глаза. И глаза у незнакомца из сна были черными.

***

Следующая встреча с Волковым началась... странно. Оля ожидала чего угодно, но не того, что парень вежливо поздоровавшись, как ни в чем не бывало устроится за столом.

— Ну что, Симонова, давай, рассказывай, как космические корабли бороздят Большой театр.

На Ольгу нахлынуло бешенство: «Да как он смеет так себя вести после,... после...»

Девушка открыла рот, чтобы высказать наглому придурку все, что она о нем думает... и промолчала. Чего на от него ждала? Что он сразу на нее набросится? Или что будет краснеть и мяться? «Да чего угодно, кроме этого наглого равнодушия! Урод, блин!»

Испепелив парня взглядом, Ольга устроилась на соседнем стуле и начала объяснять новую тему, сама не зная, делает она это для того, чтобы чему-то научить своего «ученика», или же просто чтобы отвлечься от лезущих в голову мыслей.

Вот только учеба сразу не заладилось: к отвлекавшим девушку и раньше вещам, вроде завораживающего запаха, добавились воспоминания весьма пикантного свойства. В голове упорно крутилась картинка: вот она сейчас, не прерывая объяснений, протянет под столом руку, и ее ладошка ляжет на ширинку мужчины. Ловкие пальчики освободят из плена одежды член, уже начинающий наливаться силой, слегка пощекочут яички. А потом — ненадолго оставят так хорошо запомнившуюся часть тела в покое, и переместятся под рубашку, чтобы ощутить кубики пресса, провести по ним едва ощутимым касанием, скорее дразня, чем лаская...

— Выполню одно любое желание, если ты расскажешь, о чем сейчас думаешь.

Ольга покраснела. А подняв взгляд на парня — покраснела еще сильнее. Сергей смотрел прямо на нее, причем смотрел так, что на миг у девушки появилась уверенность: ее одежда или исчезла, или стала прозрачной. Ощутив между ножек предательскую влажность, Оля поспешно уставилась в книгу.

— Об учебе я думаю. И тебе советую! — получилось хрипло, почти шепотом.

— Ла-а-дно, — в голосе парня послышалась едва сдерживаемая улыбка, — Буду думать... об учебе.

Вот только девушка теперь кожей чувствовала его взгляд, жадный, обжигающий. Даже не смотря в сторону Сергея, она чувствовала, как взор парня блуждает по изгибам ее тела, уверенно и неторопливо, словно ощупывая. Оля обычно не любила, когда на нее «пялятся», но сейчас...

— Волков, ты сейчас во мне дыру взглядом... прожжешь.

В ответ парень мягким движением отобрал у нее книгу и отложил в сторону.

— Поиграли и хватит. Иди сюда.

Все те же сильные руки заставили девушку подняться со стула и поставили перед креслом, в котором по хозяйски расположился Сергей. Не говоря больше ни слова, парень начал неспешно избавлять девушку от одежды, одинаково пресекая ее попытки как помешать, так и помочь в этом интимном процессе. И с каждой утраченной деталью туалета Оля чувствовала, как растет ее возбуждение.

Когда очередь, наконец, дошла до пропитавшихся влагой трусиков, девушка не выдержала, и схватила парня за ладонь, сама не зная, чего хочет: остановить эту наглую, самоуверенную руку, лишающую ее последней преграды на пути к самому сокровенному, или же наоборот, безмолвно, но отчаянно прося ласки. Желая, чтобы грубые, но удивительно умелые пальцы скоре прикоснулись к ее «киске», погладили, проникли внутрь...

Но Сергей все также мягко отнял руку, и неспешно, словно наслаждаясь возбуждением и смущением Оли, стянул с нее последний клочок одежды. И лишь после этого не спеша поднялся, и прижав обнаженную девушку к себе, поцеловал. Ольга чувствовала, как чужой язык требовательно проникает в ее ротик, как соски, ставшие болезненно чувствительными, трутся об жесткую одежду парня, как влага из возбужденной киски начинает сочится по бедрам, и понимала — прекрати Сергей сейчас, и она будет плакать, просить, умолять его, чтобы это безумие продолжалось. Умолять даже нет, даже не заняться с ней любовью, а именно «овладеть», трахнуть...

Разорвав поцелуй, парень начал раздеваться сам, также неспешно, аккуратно, ни на миг не отрывая взгляда от дрожащей возбужденной девушки. Вновь устроился на кресле, и притянул Олю к себе, к своему возбужденному члену, предлагая дальше действовать самой. Еще раз умоляюще взглянув на Сергея, девушка наткнулась на взгляд, полный обжигающего желания и столь же обжигающей жажды обладания. Парень ждал, когда Оля попросит, признает его власть над ней.

Сверкнув глазами, девушка сама медленно насадилась на член, такой непривычно большой для ее разгоряченной, но узенькой киски, что, кажется, он заполняет ее все без остатка, заставляя облегать возбужденную плоть подобно перчатке. Жгучее, почти невыносимое наслаждение заставило Олю выгнуться дугой, издать стон, переходящий в крик, и, наконец опустившись до конца, замереть, пытаясь свыкнуться с новыми ощущениями.

— Сереженька,... Сережа... — скорее прохныкала, чем прошептала девушка, и быстро поднявшись, насадилась на заблестевший от соков член снова. Сейчас ей не нужна была нежность, и парень это почувствовал. Его руки сильно, до боли сжали упругие Олины грудки, и, немного поиграв с сосками, скользнули вниз, опустившись на попку девушки, побуждая ее двигаться, задавая ритм.

Неспешные, осторожные движения Оли все ускорялись, становясь резкими, похожими на безумную скачку, превращая стоны в крики. Когда же девушка начала кончать, Сергей, не разрывая соединения тел, легко подхватил содрогающуюся в сладких конвульсиях, едва понимающую, где находится, Олю и уложил ее спиной на стол. Прервавшаяся было любовная игра, больше похожая на схватку, продолжилась вновь, и теперь уже Сергей буквально вколачивал свой член в покорно раздвинувшую ножки девушку. Только в этот раз, когда жалобный полукрик-полустон возвестил, что Оля снова достигла оргазма, он, хрипло зарычав, присоединился к ней, заливая спермой «киску» девушки.

У Оли не было сил даже двинуться: всем телом завладело странное, но приятное опустошение. Так... так хорошо ей не было никогда раньше. Но никогда не было и так стыдно. Девушка представила, как выглядит со стороны: голая, обессилевшая, с раздвинутыми ножками и сочащейся спермой «киской», на собственном письменном столе, среди тетрадей и книг. А еще ножки поддерживает парень, чей член до сих пор остается ней. «Да, подруга, идешь на рекорд. Еще пару дней казалось, что большей глупости натворить невозможно. Оказалось — для тебя нет ничего невозможного». Между тем молчание затягивалось.

— Я... Мне нужно в душ, — Оля робко улыбнулась все еще нависающему над ней Сергею.

Парень неохотно отстранился, и когда его член вышел из нее, Оля почему-то испытала сожаление, словно разорвалась какая-то важная ниточка.

— Раз нужно — пойдем, — парень легко подхватил девушку на руки и направился в ванную комнату.

— Стой! Да стой же, я сама пойду, — все возгласы были проигнорированы, а попытки освободиться — вряд ли даже замечены, и вскоре девушка была аккуратно поставлена под теплые струи воды.

— Может, выйдешь?

— И не подумаю, — в руках Сергея появилась бутылочка с гелем и губка, — А теперь — стой и не вертись.

И вот теперь парень вновь стал удивительно нежным. Оля блаженствовала, ощущая, как кожа медленно покрывается слоем пены, а сильные, умелые руки мягко, но настойчиво ласкают каждый миллиметр ее тела. Невольно она вновь ощутила себя неопытной девочкой. Сопротивляться, спорить и даже стыдиться своей наготы и беззащитности не осталось ни сил, ни, самое главное, желания. И даже когда шероховатые мужские пальцы начали намыливать ее самые интимные местечки, Оля лишь немного раздвинула ножки, и постаралась сильнее прижаться к ласкающей ее руке, за что и заработала шлепок по уже намыленной попке.

— Я же сказал — не вертись, — по лицу Сергея невозможно было сказать, играет он, или сердится всерьез, — Какая непоседливая девочка, не можешь даже минуту постоять спокойно.

Он говорил что-то еще, но Ольга уже не могла разобрать слова: пожар, недавно сжигавший ее, толкающий безумные вещи, разгорелся с новой силой. Словно утопающий за соломинку, она ухватилась за поглаживающую ее ладонь.

— Сережа,... пожалуйста,... пожалуйста...

Когда спустя несколько секунд Сергей вошел в нее, на этот раз осторожно, словно действительно в первый раз, девушка смогла лишь застонать, и со всех сил обхватить парня за шею, словно боясь, что тот исчезнет. А дальше все смешалось: теплые струи воды, хриплое дыхание Сергея, неспешное движение члена внутри нее, ее собственный ликующи крик, когда мир наконец взорвался миллионами сверкающих искр, ненадолго отправив девушку в сладкое забытье.

Когда мир, наконец, перестал вращаться, Оля поняла, что Сергей осторожно, словно ребенка, обтирает ее большим мягким полотенцем.

— Отдай, я сама.

— Стой уж, сама она, — парень ловко завернул девушку в подобие кокона, лишив возможности двигаться, и снова подхватил на руки, — Я ведь тебя просто помыть хотел, а ты чего натворила?

Я?! — от возмущения Оля задергалась сильнее, уже всерьез стараясь высвободится, — А ты, типа, не причем, да?!

— А меня спровоцировали, — девушка наконец-то разглядела веселые искорки в глазах Сергея, от чего желание вцепиться ему в физиономию усилилось многократно. Вот еще бы сил немного побольше... Тем временем парень осторожно занес Ольгу в ее комнату и опустил на постель.

— Все, спят усталые игрушки, и парнишки, и девчушки. Завтра будет новый день. Отдыхай.

— Останешься? — Оля ненавидела себя за этот вопрос, но не спросить не могла.

Кажется, Сергей молчал целую вечность. Во всяком случае за это время девушка успела возненавидеть его, просить, снова возненавидеть, и, наконец, начать планировать страшную месть.

— Останусь, но не сегодня, — парень осторожно провел пальцем по личику Оли, словно очерчивая линию губ, — Есть дела, которые я никак не могу отменить.

— Смотри, как бы я наши встречи не отменила, — девушка обиженно надула губки, — Все равно их научная ценность стремиться к нулю.

— Только попробуй, — веселье в глазах Сергея сменилось отблесками подступающего гнева, — Не играй со мной, детка. Лучше спи.

Уже проваливаясь в сон, Оля услышала, как хлопнула входная дверь, и поняла, что осталась одна.

***

— Симонова, ты согласна с утверждением, что разумные тараканы с Мелмака угрожают существованию человеческой цивилизации?

— Да, конечно, разумеется... Э... Чего?! — Оля с трудом вынырнула из воспоминаний и в панике уставилась на откровенно веселящихся студентов.

— Оленька, — взгляд Марины Олеговны, устремленный на девушку, можно было назвать почти что сочувствующим, — Экзамен по моему предмету очень сложен не потому, что материал непонятен, или слишком мало учебников. Трудность в том, что я — злопамятная сволочь. Так что сделай нам обоим одолжение — не зли меня. Ферштейн?

— Да, конечно, — девушка виновато опустила голову, — Извините.

Всю оставшуюся часть лекции Ольга пыталась если не слушать, то хотя бы изображать внимание. Вроде бы получилось даже увлечься материалом. Но проклятые воспоминания и мысли отказывались уходить. То, что произошло вчера, уже нельзя было назвать «случайностью». Также как и то, что сегодня Оля впервые под удивленными взглядами одногрупников села не рядом с Игорем, а почти на другом конце аудитории. Или то, что путь до вуза на машине Игоря, обычно полный шуткам и дружескими подколками, они проделали в полном молчании.

А в довершение ко всему она весь день чувствовала на себе два перекрещивающихся взгляда: недоумевающий и обиженный — своего парня (бывшего? настоящего?) и внимательный, обжигающий — Волкова. Последний беспокоил особенно сильно: так смотрит хищник на пытающуюся убежать добычу. А еще отчаянно хотелось избежать стычки двух поклонников, после которой один из них рисковал отправится в морг, второй — в тюрьму. Значит, надо как-то распутать окончательно запутавшиеся отношения. Вот только что-то подсказывало — говорить с Волковым бесполезно. Парень не примет отказа: он просто оторвет конкуренту голову. Это одновременно и пугало,... и даровало странное чувство легкости.

— Олененок, нам надо поговорить! — Игорь перехватил ее после занятий и быстро утащил в машину. Но даже здесь, в уютном салоне, в котором девушка столько раз ездила вместе со своим парнем и даже несколько раз занималась любовью, Оля чувствовала тяжелый, выжидающий взгляд Сергея. Казалось, он преследовал ее везде.

— Скажи, что происходит.

— Игорь,... — девушка застыла, не зная как продолжить, и в конце концов смогла лишь выдавить, — Прости меня, ладно? Я... сама не знаю, что происходит. Но нам надо расстаться.

— Из-за этой гориллы, да?! — на парня было страшно смотреть, — Оля, какого черта? Он тебя заставил? Если это так, то я...

— Нет! — Ольга сама не знала, что придало ее голосу твердость: страх за Игоря или обида за Сергея, — Меня никто не заставлял! Просто... так получилось. Игорь, я виновата перед тобой, ты ничем этого не заслужил. Можешь меня ненавидеть и презирать, если хочешь.

— Может, и хочу, — парень устало потер виски, — Но не могу. Оль, я тебя люблю, и это ничего не изменит. И когда твое это... помешательство пройдет — ты поймешь, что тоже меня любишь. Пойми, у тебя с этим уродом нет ничего, совсем ничего общего! А мы с тобой — как две половинки целого. Просто помни, что я буду ждать. И... и все пойму.

— Спасибо, — так плохо девушке не было никогда. Уж лучше бы он кричал, или даже ударил.

— А теперь — отвези меня домой.

Уже у самого дома Игорь поцеловал ее. Поцеловал так, как делал сотни раз до этого: нежно, мягко. Его поцелуй был приятным,... но зажечь в теле девушки безумное пламя он не смог.

***

— С Игорем ты больше не встречаешься. И общение с ним сведи до минимума, — Сергей вошел в квартиру своей обычной походкой, так похожей на поступь огромного, ловкого хищника, но Оля сразу же ощутила бушующий внутри парня гнев.

«Он что, знает, что Игорек меня поцеловал.?» — внутри все сжалось от страха, как у ребенка, пойманного за чем-то запретным, — «А вообще, какого черта?! Ведь это я Игорю с ним изменяю, а не наоборот!»

— А тебе не кажется, что...

— Не кажется, — Сергей легко оторвал ее от пола, занес в комнату и усадил в кресло. Руки парня легли на подлокотники, отрезая все пути к отступлению, а склоненное вниз лицо оказалось прямо напротив слегка побледневшего Олиного личика.

— Для непонятливых повторяю второй и последний раз. Увижу его рядом с тобой — сверну гребаному педоэльфу шею и скажу, что так и было.

— Вот значит как? — в душе девушки боролись между собой злость, страх и странное удовлетворение, — А он, между прочим, сказал, что готов ждать, пока я не сделаю выбор! Что он любит меня, и все поймет! А еще сказал...

— Мне плевать! — от негромкого хриплого рыка по телу Ольги пошла дрожь. Кажется, еще немного, и в устремленных на нее черных глазах появятся отблески адского пламени.

— Мне плевать, что он сказал. Пусть играет в благородство, если хочет. Его проблемы. Я же играть в эти игры не собираюсь.

— Ты... ты... животное! — странно, но страх и гнев начали куда-то улетучиваться, а вот удовлетворение — нарастало, плавно превращаясь в приятную тяжесть внизу живота.

— Животное, — парень, казалось, тоже немного успокоился, — Пусть так. Но за свою женщину я горло кому хочешь перегрызу. Имей это ввиду.

— Ладо, — Оля не удержавшись, протянула руки и попытался пальчиками разгладить гневные складки на лице Сергея, — Я сделаю как ты хочешь. Все, что ты хочешь...

Огонь в глазах парня вспыхнул ярче, но в нем больше не было злости. Он по прежнему обжигал, но Ольге это нравилось.

— Знаешь... — дыхание парня стало хриплым, — Тебе лучше прекратить так делать.

— Почему это? — Олины пальчики бездумно блуждали по его лицу. Странно, неужели раньше Сергей казался ей некрасивым? Где были ее глаза...

— Остановишься вовремя — спасешь одну девушку от изнасилования.

Убрав пальчики, девушка наклонилась ближе и провела язычком по губам Сергея.

— А если девушка не хочет, чтобы ее спасали?

Отодвинуться обратно ей не дали. Поцелуй парня был страстным, почти жестоким, и Оля почувствовала, что задыхается. Откуда-то издалека донесся звук рвущейся ткани и отлетающих пуговиц. «Моя любимая блузка! Ты за это ответишь!» — последняя связанная мысль промелькнула и исчезла, сметенная девятым валом болезненного наслаждения.

Путь до спальни девушка не запомнила, но когда Сергей буквально бросил ее на постель, они оба уже были обнажены. Сжав в широкой ладони оба тонких запястья, Сергей завел Олины руки над головой. Лежа сейчас, обездвиженная и беспомощная перед возбужденным мужчиной, девушка чувствовала себя как никогда уязвимой,... и в то же время могущественной. Да, Сергей не остановится сейчас, даже если она попросит, но ведь это она довела его до этого, заставила желать себя до потери рассудка.

В этот раз не было ни взаимных ласк, ни нежных прикосновений: член Сергея вошел в нее одним мощным толчком достигнув дна. Оля закричала, сама не зная, чего чувствует больше — боли или удовольствия, и можно ли их сейчас разделить. Сергей входил в нее в диком темпе, каждый раз почти выходя, но тут же вновь врываясь внутрь, заставляя сходить с ума от удовольствия. Ее первый оргазм лишь подстегнул парня, и вынырнув из омута, Оля поняла, что ее руки ее уже никто не держит, а ладони Сергея то ли ласкают, то ли мучают ее податливое тело, заставляя еще сильнее раскрываться навстречу его грубому вторжению.

Почувствовав, как пальцы мужчины буквально впиваются в ягодицы, заставляя двигаться навстречу пронзающему ее члену, Оля обняла Сергея и с удовольствием ощутила, как ее острые ногти оставляют на спине парня алые полосы, словно рисуя особую метку «Мое! Не прикасаться!». Почувствовав боль, Сергей зарычал, и вошел особенно глубоко, вновь унеся девушку на вершину.

Кажется прошла вечность, прежде чем они наконец, расцепились, совершенно измученные, опустошенные и довольные. Оля попыталась оценить ущерб: губы опухли от поцелуев, на груди, на бердах, на ягодицах, на запястьях — везде виднелись ясные следы мужских рук. «Блин, завтра вся в синяках буду... Вот ведь... гад... «. Между ножек саднило, и временами девушке казалось, что член Сергея все еще в ней...

— Я сделал тебе больно? — в голосе парня звучало раскаяние, но взглянув на него, Оля не смогла сдержать ехидную улыбку.

— А я — тебе?

Сергей выглядел словно после схватки с дюжиной кошек. «Нет, спина — понятно, но когда я успела ему грудь расцарапать... не помню. « В довершение картины на плече

виднелось полукружье, оставленное явно человеческими зубками. Парень прикоснулся к укусу, поморщился, потом — усмехнулся.

— У кого-то очень острые зубки.

— Советую тебе об этом помнить... каждую секунду, — взгляд девушки соскользнул с пострадавшего плеча и, скользнув по телу Сергея, остановился на его обмякшем члене. Оля демонстративно облизнулась, и провела язычком по зубам. Кажется, парень вздрогнул? Наверное, показалось.

— Тебе никогда не говорили, что ты сумасшедшая психопатка, от тебя надо держаться подальше? — в противовес словам, руки Сергея притянули Олю поближе и вскоре девушка оказалась прижата к груди парня. Сил ни на что уже не было, хотелось лишь заурчать, как разомлевшая от ласки кошечка.

— И это говорит человек, который только что изнасиловал беззащитную девушку?

— Беззащитную? — теперь руки Сергея снова стали невероятно ласковыми и нежными. Они гладили, разминали каждую частичку ее тела, унося боль и усталость.

— Знаешь, детка, обычно ты такая и есть: беззащитная, покорная, послушная. А потом вдруг... как в наш первый раз. Или вот как сейчас. «Ты думаешь, это ты ее трахаешь, Мартин, а на самом деле это она тебя трахает».

— Хм... это... откуда? — усталость ушла, сменившись вновь нахлынувшим возбуждением. Попкой Оля чувствовала, нарастающее желание прижавшегося к ней Сергея, и слегка поерзала, словно устраиваясь поудобнее в его объятьях.

— Из одного старого фильма. Обязательно посмотрим вместе, — парень обнял ее сильнее, и мягко, не торопясь вошел сзади в еще побаливающую после недавнего вторжения «киску», — Там есть героиня похожая на тебя.

— Правда? — Оля поймала руку парня, прижала ее к своей груди, наслаждаясь тем, как его шероховатые, но такие осторожные пальцы ласкают ее сосок.

— Правда, — губы Сергея коснулись ее кожи возле самого ушка, — Правда...

***

Пробуждение вышло довольно болезненным: тело словно решило враз напомнить обо всех вчерашних издевательствах. Но, как ни странно, помощь пришла оттуда же, откуда до этого проблемы. Под беспощадными

руками Сергея хотелось скулить и звать на помощь, но уже через пол часа преприятные ощущения ушли, а тело наполнилось новыми силами.

— Ты где этому научился? Меня словно на части разобрали, смазали и собрали заново.

— Я спортсмен или где? — парень мрачно рассматривал в зеркале отросшую щетину, — В следующий раз ночуем у меня. Я и так не Ален Делон, а сейчас как взгляну в зеркало — самому себе хочется кошелек отдать.

— А в твое логово холостяка не страшно девушку пригласить? — Оля застегнула новую блузку и, вспомнив обрывки, что остались от ее любимой, мстительно покосилась на Сергея. Щетина его, видите ли, беспокоит...

— Вот и посмотришь заодно.

Во дворе девушка беспомощно оглянулась. Водить она не любила, поэтому обычно утром ее подхватывал Игорь и они уже вместе добирались до вуза. Вот и сейчас она видела среди застывших машин его дорогой спортивный автомобиль. На душе стало паршиво: бедный Игорек, проявивший вчера столько такта, столько понимания, не забыл о том, что она, как всегда, рассчитывает на него. И вот в благодарность он сейчас видит свою девушку, выходящую из дома с другим парнем. Он ничем не заслужил это... Судя по окаменевшему лицу Сергея, тот тоже знал, кому принадлежит дорогой спорткар.

— На учебу будешь ездить со мной, — его рука сильно, до боли сжала плечо девушки и повлекла ее в другую сторону.

Машина Волкова оказалась ему подстать: тяжелый черный внедорожник.

— Пристегнись, — парень явно еще кипел, разозленный утренней встречей с соперником. Оля, послушно застегнула ремень, и опасливо покосилась на спутника. Вот как бы его отвлечь.

— Твоя машина?

— Нет, угнал. Перебью номера и продам, — Сергей покосился на вытянувшуюся физиономию девушки, и вдруг расхохотался, — Да не пугайся ты так: моя машина, моя. А то я не знаю, какие слухи обо мне по вузу ходят. Кстати, если хочешь — можешь спросить.

С минуту в девушке здравый смысл сражался с любопытством. Победило здравое любопытство.

— Эм,... рэкет или подпольные бои без правил?

— Бои, — парень сбавил скорость, — Без правил.

В воображении Оли пронеслись наиболее кровавые образчики голливудской продукции, с убийствами, похищениями и...

— Прежде чем успеешь себе нафантазировать, спешу разочаровать: все не настолько круто, как можно себе вообразить, — на губах Сергея играла ехидная ухмылка, — Просто куча богатых тетенек и дяденек захотела, чтобы все было «как в кине». Ну, типа, там заброшенные заводы, тайные уведомления, маски на гостях, антураж.

— А на самом деле?

— А на деле, — парень продолжал ухмыляться, — Любой каприз за ваши деньги. Хотите бои в антураже заброшенного завода в стальной клетке — будут. Макси и шампанское — заложено в цену приглашения. Вот только хозяин — не идиот, и бойцы — не психи, так что никакого смертоубийства. Зрелищно, эффектно... и почти официально. Будешь смеяться, но наш шеф даже налоги платит. Правда, не все. Зато эмоций у посетителей — через край: опасность, мордобой, анонимность... для особо пылких дамочек можно даже ночь с приглянувшимся бойцом организовать.

— Да неужели?! — казалось, температура в салоне упала градусов на двадцать, и парень опомнился.

— Нет, это конечно редкость редкостная: обычно дамочки туда со своими кавалерами приходят...

— Сережа, — голос девушки стал подозрительно ласковым, — Если уж ты у нас такой собственник, то тоже запомни: если я узнаю,... а я — узнаю, то... ты же помнишь, что у меня острые зубки? И еще, ты откуда про налоги знаешь?

— Да уж помню, — парень невольно опустил взгляд на ширинку, но выглядел скорее довольным, чем огорченным, — А про налоги: так я не только на ринг выхожу, но еще и веду бухгалтерию.

— Чего делаешь?!

— Того делаю, — Сергей уже откровенно веселился, — Может я и выгляжу так, словно считаю только до пяти, но, между прочим, окончил бухгалтерские курсы.

Оля представила себе парня в бухгалтерских нарукавниках и с очками в металлической оправе на переломанном носу. Потом не удержалась, и в воображении убрала с него всю остальную одежду, а член, доставивший ей вчера столько приятных минут — заставила подняться во всей красе... картинка получилась возбуждающей, и забавной одновременно.

— Знаешь, даже боюсь спрашивать о чем ты сейчас думаешь, — Волков отвлекся от дороги и с подозрением уставился на покрасневшую девушку, — Но, может, все же расскажешь?

Прильнув к уху парня, Оля начала шепотом описывать плод своего воображения. Результатом стал визг тормозов и забористый мат водителя, чью машину едва не снес потерявший управление внедорожник. Разгневанный мужчина выскочил на дорогу, желая устроить небольшую разборку, но, увидев сквозь лобовое стекло «приветливо» скалящегося Сергея, резко передумал.

— Больше так не делай, — парень укоризненно покосился на довольно улыбающуюся девушку.

— Что, совсем никогда не делать? — Оля надула губки.

— Нет, только пока я за рулем, — Сергей осторожно тронулся с места, — А то у меня еще есть планы на ближайшие лет шестьдесят. И на сегодняшний вечер в том числе. И раз уж мы заговорили насчет вечера...

Тяжелый внедорожник уносил своих пассажиров все дальше, навстречу новому дню.

Продолжение следует.