«Дорога в Ад выстлана благими намерениями...»!
Пролог.
Какое самое приятное время для родителей? Конечно! Это свадьба отпрыска рода или рождение внуков. Вот и у меня счастливый день. Мой сын женится! Теперь наше мужское общество разделит женщина. Так получилось, что около десяти лет назад моя жена погибла. Её сбил, какой-то пьяный дурак. И ему повезло, что он погиб на месте... Иначе... А я так и женился вторично. Встречаться с женщинами да, а жениться? Не стал?
Но сейчас не об этом. Сегодня свадьба. Сын нашёл себе хорошую девушку. И неважно, что она сирота. Жить нам есть где, всё-таки трехкомнатная квартира и мы живём вдвоем. И отношения у меня с ней сложились хорошие, можно сказать, душевные. Я её полюбил как собственную дочь! И вот свадьба.
На праздник я не поскупился. Один раз живём, а тем более свадьба. Отпраздновали её в лучшем ресторане города. Около одиннадцати вечера вызванное такси остановилось у нашего подъезда, и я, проводив их, отправился ночевать к другу.
Второй день мы гуляли дома, для своих. Невестка, как полноправная хозяйка вместе с двумя подружками хозяйничали в кухне. Но я сразу же обратил внимание, что между молодыми как будто пробежала тень. Отдавшись празднеству, не придал этому значения. После праздников всё вроде бы вернулось на круги свои. Но всё равно что-то было не так. Я пытался поговорить и с Дашенькой, и с сыном, но они ни в какую... После всех попыток, когда Дашеньки не было дома я «прижал сына к стене» и он «раскололся».
Оказывается, после первой брачной ночи Дашенька «охладела» к нему. Первую неделю она отказывала ему в близости, ссылаясь, что у неё там внизу всё болит. Оказывается, она была девственница и лишилась её в первую брачную ночь. Сын злился, но вошёл в её положение. Но и через неделю Дашенька выдумывала разные причины, лишь бы не допустить интимной близости. Когда Егор, спрашивал её, она отмалчивалась, а стал настаивать, то расплакалась. Егор так и не получил ответа на свой вопрос, а обращаться ко мне за советом ему было стыдно. Ну, Даша понятно. У нас нет женщин, а сама она сирота. Спросить и посоветоваться не с кем.
Я с трудом «выпытал» у сына подробности первой ночи. У меня закрались подозрения по этому поводу. Оказывается, Дашенька очень сильно переживала по поводу лишения девственности, а во время дефлорации сильно плакала, ссылаясь на боль. Кстати, было отчего. Сын пошёл в меня, а у меня размер члена довольно большой! Ну а если она до этого не имела ни с кем полового контакта, то дело могло кончиться, а скорее и кончилось не очень хорошо.
Теперь надо было проверить свои догадки и решать возникшую проблему. Через пару дней подвернулся случай. Егор задержался на работе, как всегда в конце месяца и мы вечеряли вдвоем с Дашей. После ужина сели смотреть телевизор и я как бы ненароком завел разговор. Сначала она отмалчивалась, а когда я стал настойчив, то попросту разрыдалась и выбежала на кухню. Чуть посидев, я отправился следом.
Она стояла около окна, давясь слезами и сдерживая звуки рыдания. Я подошёл, обнял её и стал успокаивать.
— Ну что случилось детка? Кто тебя обидел? Расскажи, поделись переживаниями... И мы решим этот вопрос.
Сначала она отмалчивалась, а потом её словно прорвало:
— Ну что мне делать папа?
Она так стала называть меня после того, как вопрос о свадьбе был решен.
— Я люблю Егора, но теперь боюсь его... Он хороший, но у него такой большой и тогда ночью он сделал мне больно и я просто не в состоянии сейчас «спать» с ним. Как только, я представляю его во мне... Все мышцы костенеют, и сознание переполняет страх... Я не могу... с ним быть... Тогда он, как только мы закончили... Просто отвернулся и уснул... А я... — она опять зарыдала.
Я, конечно, не доктор, а тем более не психиатр, но ситуацию понял сразу. Девочка получила травму от первого секса, а мой оболтус даже не попытался её сгладить. Повел себя как «самовлюбленный самец». Вместо того чтобы успокоить и приласкать любимую уснул, а она переживала и физическая травма переросла в психологическую. Держала всё в себе, вот и получилось. Есть молодая жена, которая до ужаса боится секса после неумелого лишения девственности... А виноват я! Не рассказал, не объяснил, считал, что это известно всем! Ан нет... Ведь видел же что всё идет не так и молчал.
Так мы и стояли в темноте. Она доверчиво прижалась к моему плечу, а я гладил её по волосам, успокаивая и коря себя за черствость и плохое воспитание сына.
Сложный разговор.
Весь следующий день я думал о сложившейся ситуации. Прокручивал в голове различные варианты решения: и посещение семейного психолога; и попытку подослать к Дашеньке взрослую женщину для совета... Но всё это было не то! «Выносить сор из избы...», я к этому не был готов. Оставалось одно — исправлять всё самому. Я, правда, не знал, как к этому отнесётся Даша, но сын точно меня не поддержит. А доверить ему такое, после случившегося! Увольте.
Сын, вообще, через неделю взбесился и произошёл первый скандал. Тянуть было уже некуда. И я решил поговорить с Дашей. Предложить помощь если она её примет. Вот тут-то и помог случай. Сына, как он не отнекивался и не упирался, отправили в командировку. Он был специалист-наладчик и у него, и ранее случались такие спонтанные выезды. Отправляли далеко, только поездом ехать сутки, а потом работа. По моим подсчетам неделя, а то и две — не меньше. Чувствуя себя виноватым за склоку, он согласился и уже через день уехал. Дашенька очень переживал и от скандала, и отъезда мужа. А я решил всё-таки с ней поговорить.
Всё в жизни меняется. Когда-то я был спортсменом, пловцом. Окончил институт физкультуры. Подавал надежды и был включен в юниорскую сборную РСФСР. Но потом всё пошло наперекосяк. Случайная травма. Долгое лечение и... на спорте пришлось поставить большой и жирный крест. Тренера из меня не вышло, и я года полтора работал спортивным массажистом в команде. Но мне было в команде тяжело и я ушёл, что бы ни «бередить раны». Заочно получил вторую специальность, а когда настали другие времена, подался в частный бизнес. Я первый в городе занялся спортивным оборудованием и угадал. Сейчас, можно сказать, «стригу купоны» с организованной фирмы не занимая в ней должности. Осуществляю стратегическое развитие и продвижение новых технологий в этой отрасли. Частично мы занимаемся и медицинским оборудованием приближенной к нашей тематике.
На другой день после отъезда сына я собрался с силами, и мы с Дашей поговорили. Тема была «скользкой» и разговор вышел трудным. Обрисовав всю картину, я выдвинул имеющиеся варианты. Решение оставил ей, хотя и сделал упор на «семейном» варианте. Выслушав меня, она покраснела и, запинаясь, спросила:
— Папа, ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?!
— Ну, в некотором, роде. Хотя я бы назвал это «школой секса», а себя «учителем», этаким гуру...
— Но ведь нам придется... — она смутилась, не закончив фразы.
— Да. Иначе нельзя. Здесь не прокатят просто знания. Нужна практика. Но решать тебе. Я не настаиваю и понимаю как тебе тяжело. Но и мне не легче... Подумай, но у нас мало времени. Две недели от силы, — повернулся, чтобы выйти из комнаты.
Её ответ догнал меня у порога:
— Я согласна
Я обернулся, посмотрел на неё и сказал:
— Вот и хорошо. Завтра и начнём.
— А почему завтра? Почему не сейчас?
— Ну, мне надо кое-что купить, да привезти оборудование. А ты сможешь всё взвесить. Отказаться никогда не поздно, — и вышел из комнаты.
Первый урок.
Весь день у меня прошёл в хлопотах. Я привез с работы новый массажный стол. Зашел секс-шоп, прикупив там несколько интересных штучек, в аптеке подобрал масла и гели, в том числе анестезирующие и, ещё, купил бутылку хорошего вина. А потом еще почитал специальную литературу по релаксационному и сексуальному массажу. Заказал на дом ужин в тайском ресторане с упором на специфические блюда.
Наступил вечер. Я встретил Дашеньку на пороге с цветами и пригласил за стол. Мы поели, выпили маленько вина, и я предложил ей помыться и приступить к обучению. Когда она вышла из душа, благоухая и смущенно улыбаясь закутанная в полотенце, я встретил её и проводил в комнату.
Указав на разложенный массажный стол, предложил лечь и укрыться белоснежной простынкой. А сам вышел из комнаты. Я переоделся в свою старую форму и пошёл в «массажную». Когда я вернулся, она уже лежала на животе, укрывшись. Она встретила меня смущенной улыбкой, с интересом рассматривая мой пояс с множеством карманчиков, увешанный бутылочками. А её глаза даже не скрывали испуга от предстоящей процедуры.
Я начал с простых разогревающих мышцы действий. Масло с разогревающими компонентами на руки и вперед. Правая нога: голеностоп, лодыжка, бедро. Потом левая в том же порядке. В первое время я даже старался не задирать простынь больше чем надо. Потом пришла очередь рук, а затем и спины. Мне пришлось оголить её до пояса. Размяв дельтовидные и трапециевидные мышцы, вернулся к ягодицам. За время моей обработки она расслабилась и успокоилась. Я взялся за прикрывающую её простынь и вопросительно хмыкнул:
— Можно?
— Да-а, — неуверенно прошептала Даша.
Я аккуратно снял покров, свернул его и положил на стул. Она лежала передо мной, мягко распластавшись по столу. Тело блестело натертое маслом. На ней были надеты малюсенькие стринги. С моего роста они выглядели двумя тоненькими полосками материи, по форме напоминающие искривленную букву «Т» с загнутой вверх горизонтальной перекладиной.
— Тебе придется их снять, — безапелляционно заявил я.
Она вздрогнула, вздохнула и потянулась руками к попе.
— Я помогу, — и, взявшись за резиночку, легко стянул это недоразумение, называемое нижним бельём.
Дрожь пробежала по телу, сопровождая моё движение. Трусики легли сверху ненужной уже простыни...
Надо сказать, что я на своем веку повидал много обнаженных женщин. Они были разные: и толстые; и худые; и такие вот стройные как Даша. Вкусы у мужчин разные, соответственно и нравятся им разные женщины. Не скажу, что невестка выглядела как мой идеал, но она мне нравилась, как и её тело. Особенно вот так обнаженное и расслабленное. Конечно, при возможности выбора я предпочел: чуть шире в бёдрах; да попку не мешало бы иметь больше. Ну а груди, которые я, кстати, до сих пор не видел большего размера. Судя по лифчику, да и так на глаз через одежду — третий номер.
Масло на руки и обе руки опустились на ближайшую ягодицу. Руки привычно, на автомате гладили, мяли и даже терзали упругую ягодицу, пока она не покраснела, а кожа не стала гореть. В промежности подозрительно захлюпало, но не очень громко. Теперь вторая. И опять руки работают сами. Вот и вторая ягодица согрета, а я уже переключился на внутреннюю сторону бёдер. Ноги чуть развести в стороны преодолевая легкое сопротивление. Чмоканье стало громче, а моя пациентка стала медленно извиваться под нажимами. Обоняние уловило знакомый запах. Конечно, так пахнут женщины, когда они возбуждены и начинают «течь».
Даже когда я оставил её тело в покое, чтобы взять специальный валик она продолжает подрагивать. Валик под таз. Попка аппетитно приподнялась. Ещё шире раздвигаю ноги в стороны. Похоже, пора... Рука сверху и быстрый нырок между ног. Пальцы нежно коснулись горячих прелестей и тут же назад.
— Ох... — вздох, переходящий в короткий стон.
— Ты как? — спрашиваю я.
— ... — она просто кивает.
Глаза закрыты, губа прикушена на лице маска, если ни блаженства, то чего-то похожего. Обе мои руки гладят внутреннюю сторону бедер. Короткий нырок и ладонь накрывает лоно.
— Ох-х... — уже громче и протяжнее.
Мой палец проваливается между ее набухших губок и начинает поглаживать там всё. Чувствую, как жесткие волоски скользят по коже. Ещё глубже. Ладонью прихватываю лобок и все что рядом.
— А-а-а... — чуть не кричит Даша, сильнее прикусывая губу.
Оттягиваю всё, что уместилось в руке и поглаживаю пальцами. Шевеля ягодицами, попа подается вверх, а когда я выпускаю всё из руки — вниз. Стараясь прижаться плотнее к моей конечности.
— Продолжать? — уточняю я.
— Угу-м... — нечленораздельно сипит Даша.
И опять ладонь на киске один палец скользит между губ вниз и упирается в бугорок клитора. Чуть задержавшись, давлю. Тело, лежащее передо мной, дергается, стремясь выгнуться вверх, но я, предвидя это, положил вторую руку на попу и придерживаю её. А рука уже вовсю хозяйничает внизу. Поласкав клитор и вызвав дрожь, прихватываю и оттягиваю капюшон. А когда Даша застонала, двигаю его между пальцами, как будто обнажают головку члена. Горошина клитора не очень большая и упрятан за толстыми складками капюшона, но всё равно она стонет. Стонет все громче и громче, судорожно напрягая ягодицы, и давит на руку пытаясь оторваться от стола.
От всех этих манипуляций я сам начинаю возбуждаться. Штаны выпирают бугром, оттягивая резинку. Хорошо хоть там вместе с резинкой ещё и веревочка, а то всё добро вылезло бы наружу. Отпускаю клитор, теперь просто поглаживаю его. А в это время мой другой палец начинает «нарезать круги» и гладить вход во влагалище. Когда почувствовал дрожь, то медленно, чуть ли не по миллиметру погрузился внутрь.
Жаркая тесная влажность окружила его со всех сторон. Круговые движения с одновременным погружением внутрь и обратно заставили её задрожать. А увеличение скорости с одновременным воздействием на клитор перерасти дрожание в конвульсии... И вот она уже корчится в оргазме, громко стеная. Оставляю её в покое давая прочувствовать наслаждение, доставленное ей. Когда она замерла, чуть подрагивая, спросил:
— Милая! Ты как?
— Хоро... шо, — ответила она, с придыханием облизывая пересохшие губы.
— Давай, перевернись на спину, — убирая подушку, произнёс я.
Она тяжело перевернулась. По её плоскому животу время от времени пробегали конвульсии. Я передвинулся в голову и положил руки на её грудки. Острые напряженные соски, горячие как угольки «впились» в ладони. Попробовал скользить ладонями, но влажная от испарины кожа не позволяла это. И опять масла на руки и вот уже я глажу, мну, сжимаю её груди, не забывая покручивать и вытягивать вверх соски ухватив кончиками пальцев.
Я слышу, как сильно бьётся ее сердце. Моё тоже стучит молотом. Желание переполняет меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься и не изнасиловать бедную девочку, доверившуюся мне. Член как каменный истукан уперся в брюки и его ломит от возбуждения. Но нельзя. Не сейчас. Дашеньке надо привыкнуть к мужским рукам, обрести к ним доверие и понять, что они несут ласку и сказочную радость. Я наклоняюсь вперед. Одна рука спускается, ниже поглаживая живот, разглаживает жесткие волосики лобка, и начинают ласкать клитор. А вторая продолжает заниматься грудями и сосками. Если до этого она тяжело дышала, то теперь опять стонет. Она сама раздвигает ноги, открывая мне лучший доступ. Приличия и стыд забыты. Есть только здесь и сейчас. Дающий и принимающий ласки.
«Бугром Венеры» сильно давлю и растираю клитор, в то время как большой и указательный палец скользнув между набухших губ, погрузились во влагалище. Пара минут, имитации фрикций и Дашенька, крича во весь голос, извивается на столе. Судорожное сжатие мышц живот заставляет её выгибаться дугой. Ноги сдвинулись, зажав мою руку. Соски просто окаменели, а руки, произвольно подергиваясь, сжимают покрывало массажного стола.
Потом крик стих, она судорожно пытается вздохнуть, открывая рот. Я ослабляю свою хватку и отхожу. Мне самому надо сбросить напряжение. Теперь уже я сдергиваю штаны и трусы и, плюхнувшись в кресло, начинаю дрочить.
Громкий рык и... Струя спермы по параболе улетает чуть ли не на полметра. Накатила нега. Сижу, бездумно уставившись на стол. Мышцы расслаблены двигаться нет ни желания, ни сил. Откуда-то издалека доносится голос:
— Ты онанировал?
— Да, — неохотно возвращаюсь к действительности.
— Ты... Чтобы не трогать меня?
— Девочка моя... Я же учитель, а не желающий «сладенького»... Позже когда будешь готова, отблагодаришь меня.
Урок второй. Кто рано встаёт, тому...
Я ранняя пташка — «жаворонок» по натуре. Обычно ложусь в десять, а в шесть уже на ногах. Но сегодня после вчерашнего проснулся в пять. Мне приснилось... Ну что может присниться мужику после такого? Правильно! Именно это! Член стоял как «штык» в голове крутились разные мысли и всё одного содержания. Честно говоря, вчерашнее занятие далось мне тяжело. Я был возбужден, и мне хотелось женщину, как человеку в пустыне воду.
Ни сигарета с кофе, которую я себе позволяю редко, ни попытка настроится на рабочий лад ни чего не дали. Меня как пчелу на мед тянуло в спальню. Туда где спала Даша. Долго противиться я не смог. И вот стою у двери, медленно открывая дверь. Заглянул. На улице ещё было темно, но света от уличных фонарей хватало, что бы разглядеть «предмет моего желания». Она спала. На устах висела полуулыбка, а лицо было чистое и спокойное.
Я тихо зашел и сел в ногах. Было жарко, и она лежала, раскинувшись на спине. Покрывало прикрывало только живот и одну ногу. На ней была одета коротенькая и свободная маечка и очень интересные трусики. Маечка задралась вверх и одна грудь оголилась. Небольшое упругое полушарие притягивало взгляд. Молочно-белое с темнеющим ореолом и мягким на вид соском.
Трусики были в виде шортиков с боковым разрезом до самой резинки. И трусики и маечка по моему разумению были на пару размеров больше чем надо. Я протянул руку и погладил обнаженное бедро. Оно было теплым и упруго-шелковистым на ощупь. Сдвинув трусики в сторону, я уставился на лоно предмет моего вожделения. Черная в полумраке поросль волосиков лобка чуть светлее валики упругих губ и выглядывающие между ними ещё более темные малые губы.
Это зрелище сводило меня с ума, и я нагнулся, вдыхая аромат женщины. А потом меня переклинило начисто, и мои губы впились в этот прелестный бутон. Я как зверь, только не рыча стал ласкать языком и губами прекраснейшее чудо.
Не знаю, какое это было пробуждение для Даши. Мгновенным как при ударе или постепенным от накатывающегося возбуждения, но когда я пришёл в себя, она стонала, прижимая меня своими руками. Ноги были приподняты вверх и согнуты в коленях. Сквозь стоны прорывались невнятные возгласы:
— Да... Ох-х... Ещё... Ну же... Сильнее...
Приподнятые в воздух бедра дрожали. Ягодицы были напряжены, а по животу скользили судорожные «волны». На миг, оторвавшись от её прелестей, преодолев сопротивление её рук, я прохрипел:
— Нравится?
— О-о-чень... — певуче простонала она, — не останавливайся...
Одним движением сдернув мешавшие мне трусики, я развел в стороны её мягкие губки и начал вылизывать темнеющее отверстие вагины. А когда она выгнулась вверх, вонзил в неё скрученный в трубочку язык. Это стало последней каплей. Тело затряслось, пошло вверх, а жесткие спазмы скрутили живот, заставляя дрожать бёдра...
— А-а-а... — закричала она и забилась в оргазме.
А я, удерживая Дашу на месте, продолжал ласкать её киску заставляя кричать и биться в моих руках сильнее прежнего.
Только сейчас я почувствовал, как пульсирует от возбуждения мой орган и стучит кровь в висках. Оторвавшись от бьющегося в экстазе тела, я приподнялся и навалился на неё сверху. Наши гениталии соприкоснулись... Но я не сделал то, что хотел... Я не вонзился в трепещущее тело... А просто прижавшись, стал ерзать возбужденным членом между её набухших губ. После нескольких движений она захлебнулась криком:
— Ну! — засипела она, пытаясь вздохнуть воздуха.
Тут у меня свело мышцы, и член задергался, орошая лобок и живот белёсой спермой. Я тяжело привалился к неё пытаясь отдышаться.
Через несколько минут, а может и час когда мы успокоились, я спросил:
— Ты как малышка?
— Ты такой хороший папа... И я тебе так благодарна...
— Да ладно Дашенька... Я же обещал...
— Ты ведь мучаешь себя! Давай по нормальному... Я всё стерплю! — возбужденно заявила она.
— А я не хочу, что бы ты терпела! Я хочу, что бы ты получала удовольствие... — с нежностью в голосе проговорил я. — Извини, что рано разбудил...
— Это стоило того! — как то мечтательно произнесла она, — я всегда хотела, что бы меня так поласкали...
— Вот и скажешь это Егору, когда он вернется...
— ... — тяжелый вздох показал, что «не все ладно в Датском королевстве».
— Успокойся! Всё наладится. Я тебе обещаю Солнышко! — проговорил я, ложась рядом с ней, прижимая к себе.
Она вдруг уткнулась мне в плечо и заплакала. Так мы и лежали, прижавшись, друг к другу. Я гладил её шелковистые волосы, бормоча ласковые глупости. Постепенно она успокоилась, и мы уснули, не разняв объятия.
Третий урок.
Конечно же, мы проспали. Было уже девять, когда я проснулся. Даша лежала, рядом разметавшись во сне и мне было жаль будить её. Я нежно тронул её за плечо.
— Что? Уже пора? — спросонья произнесла она.
— Наверное. Уже девять...
— Проспали! И всё из-за тебя! — с нежностью произнесла она, — будет мне на работе большой пистон! — и рассмеялась.
Живо вскочив, она поцеловала меня и бросилась в ванну мыться и приводить себя в порядок. А я, накинув халат, пошёл в кухню варить кофе. Она выскочила минут через десять. Чистенькая и розовая обернутая как сари полотенцем с влажными волосами. Вот сейчас она была похоже на того человека, какой я её впервые увидел. Только она уже точно не была девушкой. Передо мной была молодая женщина. Может быть, и не до конца уверенная в себе, но готовая противостоять этому миру.
— И мне кофе! — радостно пропела она и схватилась за телефон.
Быстро набрав номер, она начала объяснять, кому то, что задерживается, второй рукой доставая из кофра фен. Высушив волосы, и «проглотив» чашечку кофе она побежала одеваться и уже через десять минут щёлкнула входная дверь.
Мне не куда было торопиться. Поэтому я спокойно принял душ и отправился по делам. День пролетел незаметно. Всё ладилось, а настроение было как у молодого пацана ожидающего свидание. И оно случилось вечером.
Простой лёгкий ужин и уже не я а она увлекла меня в спальню. И не успел я очухаться от такого поворота дел, как она сбросив халатик уже стояла передо мной в очень сексуальном белье. Даже черные чулочки успела натянуть. Кружевной воздушный лифчик черного цвета обтягивал её небольшие упругие грудки, темные трусики, рельефно обрисовывали упругую попку и лобок.
— И как я тебе? — закружилась она передо мной.
— Умираю! — притворно схватился я за сердце.
— Давай же! Раздевайся! — поторопила она меня, — я сегодня хочу всё сделать! Если ты не против, — уже тише добавила она.
— А ты не торопишься? — усомнился я.
— Но ведь ты этого хочешь и мучаешься... — почти шёпотом добавила она.
— Я могу и потерпеть, — неуверенно высказался я, — давай не будем строить грандиозные планы, пусть всё идёт своим чередом...
Дашенька подошла ко мне, обняла, прижавшись всем телом:
— Какой же ты хороший папка! Как мне с тобой повезло!
Я взял её лицо руками, поднял вверх и поцеловал. Она ответила, да так страстно, что я почти «потерял голову». С трудом сосредоточившись, я продолжал её целовать. Мягкие губы. Носик, щёчки и лоб. Потом медленно перешёл на тонкую шейку. Она, откинув голову, отдавалась мне, подставляя для поцелуев тело. Нашарив руками застежку лифчика, расстегнул его и резко развернул к себе спиной. Положил руки на плечи и медленно желая продлить удовольствие, снял бретельки с плеч. Что бы тут же завладеть освободившимися грудками.
Мои руки выполнили функцию чашечек упавшего на пол лифа, прикрыв их полностью. Я сжал их, так что она ойкнула.
— Не так сильно... — прошептала она.
— ... — кивнул я, продолжая поглаживать прелестные упругие выпуклости.
Губы исследовали её шейку, пальцы мяли острые соски, треугольной формы. Горячие, твердые
и в то же время такие мягкие и манящие. Одна рука скользнула по животу и прижалась к паху. Мой член давно уже был на взводе, упираясь ей в попку.
— Да... — выдохнула она, — ласкай меня...
Её рука скользнула за спину и нырнула в шорты. Впервые за всё время я ощутил её нежную руку на своем органе. Её бедра подались вперед. Рука крепче обхватила член, неловко ворочаясь в штанах. Приблизив губы к самому ушку, как будто нас могли услышать, я прошептал:
— Ты не знаешь, что с ним делать?
— ... — она утвердительно кивнула, — я видела в кино, но боюсь сделать тебе больно...
— Подожди... — я отпустил Дашу и молниеносно сдернул футболку и шорты.
Опять прижался к пылающему телу и закончил:
— Если хочешь, я научу и этому. Повернись и встань на коленки.
Протянув руку, я взял и бросил на пол подушку.
— Становись сюда...
Она посмотрела мне в глаза и выполнила просьбу. Теперь её лицо находилось на одном уровне с моим «бойцом». Она смотрела на него внимательно и изучающе. Вот её ладошка опять обхватила ствол, и она подняла вопрошающий взгляд. Ободряюще улыбнувшись ей, положил свою руку поверх её и заставил сдвинуться вперед. Пальцы легко скользнули вместе с кожицей, освободив бордовую, набухшую как грибная шапка головку.
— А теперь назад и снова вперед... И не торопись... пока...
Она раскраснелась, медленно дроча член. От усердия у неё высунулся язык, а лицо приобрело величавое выражение. Можно было подумать, что она как минимум выполняет труднейшее задание Родины...
— Хочешь его поцеловать? — с надеждой произнёс я.
— Да... А можно?
— Нужно милая! — и подтолкнул её к обнаженной головке.
Она не уверенно приблизилась и, вытянув губки как маленькая девочка, прикоснулась к ней.
— А теперь язычком! Оближи... — попросил я, — это так приятно... Ты же знаешь?!
Даша медленно высунула кончик языка и коснулась головки его кончиком.
— Смелее, — подбодрил я.
Второй раз она лизнула почти всей плоскостью языка. Задумчиво попробовала на вкус и произнесла:
— Интересный вкус... Мне нравится...
— Ну, так давай...
Её язычок сначала неуклюже и медленно стал вылизывать блестящую кожицу. Дрожь продрала меня так, что член задергался, приподнимаясь вверх.
— Да! Молодец... Смелее...
Уже через минуту она уверенно вылизывала мой торчащий вперёд орган, а я стонал и жмурился как мартовский кот. Вспомнив, что я всё же «учитель» через силу произнёс:
— У тебя хорошо, получается, можешь медленно подрачивать его и ещё... — я замолчал, — пососать.
Она со всей серьезностью взялась за это «трудное» дело. Сделав пару фрикций, раскрыла ротик и, сложив губы колечком, медленно взяла его в рот. Правда внутрь вошла только головка, но «лиха беда — начало!». Еще несколько погружений в горячий рот и при следующем я попробовал проникнуть чуть глубже. По моему движению бёдрами вперед она поняла, что я хочу и даже шире раскрыла рот... Но, увы, помешал язык, в который уперлась головка члена. Это только в кино залихватски сосут с первого раза до самых гланд! Всему надо учиться.
— Не получается... — приподняв голову, пожаловалась она.
— Ну, давай попробуем по-другому, — предложил я.
— А как? — удивилась она.
Сделай так: я открыл рот, высунул язык, загнув его вниз.
— Рукой обхвати ствол члена, что бы ты сама могла ограничить глубину погружения, а я буду медленно вводить его.
— Так? — она повторила проделанное мною.
— Да... — я, положив головку на язык, медленно скользнул внутрь, и тут же упёрся в нёбо, — и шире ротик...
Она ещё приоткрыла рот, и я продвинулся вперед. Не далеко, но головка вся погрузилась внутрь. Вперед — назад, повтор и в следующий раз я задвинул глубже. Она закашлялась, так что на глазах появились слёзы.
— Может, хватит? Потом ещё попробуешь? — сдал я назад.
Прокашлявшись, она просипела:
— Нет! Это я забыла, что надо ограничивать, — и пошевелила пальчиками обхватившими член.
Даша была серьёзно настроена освоить азы минета. Мы повторили всё снова и теперь вполне успешно. Она продержалась минут пять, конечно, до «глубокой глотки» ей было далеко. Но начало положено.
Пока она продышалась, я предложил сменить «сцену». Лёг на кровать, а она забралась сверху. Так называемая поза 69. Я почувствовал, как язычок ласкает мой фаллос, а потом он погрузился в горячую глубину. Она просто нанизывалась на него ртом, ухватив меня ну очень больно за яйца.
— Полегче, — воскликнул я, — а то ты мне всю «грохотку» раздавишь.
— Ой, извини... — воскликнула Даша, отпустив мои причиндалы, и стала нежно поглаживать их, не забывая и про член.
А я, сдвинув в сторону её трусики, впился во влажное горячее лоно. Лаская всё доступное мне пространство. Как только мой напряженный язык проник в вагину, а палец придавил клитор, она застонала, выгнув спину оторвавшись от «обрабатываемого» объекта. Язык вглубь, чуть повернуть и назад. В это время подушечка пальца круговыми движениями массирует клитор. Возгласы:
— Да... Хорошо... Ещё...
Она ещё пытается облизывать мой член, но тело уже не слушается её. Его коробит и выгибает в спазмах. Я ощущаю, как сокращается мышцы её влагалище, дергается живот, заставляя ходить ходуном ягодицы и крик... Она кричит протяжно, возбуждающе заставляя меня интенсивнее ласкать её прелести. Потом всё смолкает... Она просто падает на меня, корчась в «агонии» оргазма чуть слышно сипя остатками воздуха в лёгких:
— Хватит... Прекрати... Я сейчас «умру»... — молит она не в силах сама прекратить «истязания».
Отпускаю болезную с большим трудом. Мне хочется довести её до такого состояния, что бы она надолго запомнила мои ласки... Мои руки и губы...
Через несколько минут, когда она почти перестала дрожать, уточнил:
— Ты как Дашенька?
— Вообще... — сообщает она, — не думала, что так бывает! Чуть не «сдохла»... Круче любой выпивки... Я ведь просто «улетела»!
— Ну, вообще то, — я, с трудом подбирая слова, — ты хотела попробовать сегодня всё... Готова к продолжению?
Ответа не последовало, но я почувствовал, как мой член опять посасывают и лижут.
— Я так понимаю: это значит да! — нежно хлопаю её по розовой попе, — а ну слазь. Начинается второй акт...
Продолжение следует...
