... Нам это быстро надоело, и мы стали просто разговаривать. Мы сидели на старых скрипучих стульях друг напротив друга. У нас вообще всегда было о чем поговорить, но когда мальчик и девочка остаются наедине, такие разговоры чаще всего скатываются в темы любви, секса и всего такого. Я, конечно, сразу заметил, что Олеся вернулась с дискотеки навеселе. Но сейчас мне казалось, что ее только сильнее развозило. Или же мы просто пьянели от компании друг друга.

Леська рассказывала, как ее временами бесят ее соседки своими глупыми разговорами о парнях. Пересказала мне пару историй, которыми они часто делились с ней. Мне было несколько неловко, честно говоря, но слушать эти истории было приятно, чего уж скрывать. Особенно когда их мастерски рассказывала Олеся, театрально изображая постельные сцены, пародируя стоны. Было одновременно смешно и возбуждающе. Я поймал себя на мысли, что если бы сейчас я был в комнате один и слушал бы эти истории в записи, то я, скорее всего, начал бы мастурбировать (я по уши повяз в учебе, и секса у меня на тот момент не было уже месяц или даже больше). И даже рука дернулась. Мне стало смешно и я, до этого лишь улыбавшийся, вдруг засмеялся. Леська шутя легонько пихнула меня.

 — Эээй, чего, я тебе, вообще-то, тут серьезные вещи рассказываю, а ты ржать. — в шутку обиделась она, и чуть сама не засмеялась.
 — Да нет-нет, ничего, прости, — сквозь смех ответил я, пытаясь успокоиться.
 — Вообще, я тоже чуть сдержалась, чтобы не заржать, когда Анька мне рассказывала. Ну представь, он ей там лижет, значит, старается весь, вспотел аж, а ей так щекотно, что просто терпеть невозможно! Она мне с серьезным лицом таким, ну проблема же, представь! А я не могу, вот, думаю, бывает же!
 — Да что ты, это, безусловно, очень серьезная ситуация, и ничего смешного. — с нескрываемым сарказмом добавил я. — Мне не от этого смешно.

Я ненадолго задумался, и медленно осознал, что Леська сейчас здесь мне самый близкий человек. Такой, с которым можно говорить о чем угодно, можно доверить любые секреты, хотя я ее, по большому счету, совсем не знаю. Я подумал, что надо будет как-нибудь еще раз так вот посидеть и просто поболтать. Мне захотелось рассказать ей обо всей своей жизни, самых счастливых и несчастливых ее моментах. Хотелось услышать ее историю, как она стала такой замечательной девушкой.

В общем, меня пробило на откровенность, и я начал говорить, что думаю.

 — Представляешь, ты мне сейчас рассказываешь о сексуальных похождениях своих подружек...
 — Они мне не подружки — совершенно серьезным тоном перебила меня Леська. — Мы просто живем в одной комнате.
 — Хорошо, соседки, окей? Так вот, о похождениях твоих соседок, как они там пытались стонать, насмотревшись фильмов, а у тебя вообще отлично получается рассказывать, и я тут, похоже даже возбудился, у меня рука непроизвольно потянулась к штанам, прикинь! Будь я сейчас один в комнате, я бы начал мастурбировать.
 — У-ти мой слабонервный. — как маленькому ребенку сказала мне Леська и нежно погладила меня по голове.
 — И мне захотелось спросить, как часто ты мастурбируешь и как именно ты это делаешь? — спросил я нахально. — Я вот, например, вообще очень-очено редко. — соврал я, но так, чтобы это было понятно.
 — Ээээй, так нечестно! — засмеялась Леська и ткнула меня ногой в коленку. — Ты же знаешь, что когда я даже чуть-чуть пьяненькая, я не могу говорить неправду. — добавила она нарочито обидчиво.
 — Нууу, вообще-то не знал, но, да, спасибо, теперь знаю. — сказал я, сделав довольный вид. — Итак?
 — Итак, во-первых, юноша, если вы еще чего-то вдруг не знали, — начала Леська спокойным издевательским тоном и подвинула свой стул поближе так, что теперь наши колени касались друг друга (правда, это я заметил гораздо позже), — то вот вам еще одна неожиданность: стены у нас тут не слишком уж толстые, и когда вы тут, не знаю уж кто именно, включаете порнушку через колонки, то у нас там все прекрасно слышно.
 — Ну это точно не я, я только через наушники. — возразил я, не задумываясь, что тут же спалился. Но и вместе с этим осознав, что ребята, оказывается, балуются тут иногда порнушкой, а я и не знал, и надо бы сказать им, какого черта они врубают видео так громко через колонки, могли бы мои наушники взять.
 — Во-вторых, — продолжала Леська, явно довольная своей первой победой, — моя кровать стоит у стенки, и я девочка не железная. Поэтому когда я слышу из-за стены такие прекрасные стоны, я не всегда могу сдержаться, и тогда я делаю так...

Она облизнула средний пальчик, глядя мне прямо в глаза (в этот момент получалось, что она показывает мне «фак»), затем, не отрывая взгляда, чуть втянула животик и опустила руку в образовавшуюся ложбинку между животиком и обтягивающими джинсами. Она сделала несколько движений рукой вперед и назад, откинув при этом голову и издав несколько сладких стонов. Все это она делала умышленно переигрывая, чересчур артистично. В общем, издевалась, как могла.

Я, хоть и понимал, что это лишь игра, но при этом почувствовал, как мой член начал пульсировать и медленно набухать. Хотел закинуть ногу на ногу, чтобы моей слабости не было заметно, но обнаружил, что наши колени сцепились: ее правое колено было между моими ногами, а мое правое сжимали ее ноги. Тем не менее, я делал максимально безразличное лицо, слегка наклонив голову и подперев подбородок рукой. Как будто бы я уже насмотрелся этого настолько, что мне аж тошно.

 — Вооооот. — доставая руку из джинсов, сказала она с таким видом, как будто бы здесь сейчас ничего особенного и не происходило. — Но это, конечно, только тогда, когда в комнате никого нет, или только Анька наверху спит или учит. А может, — прищурившись, прошептала Леся, — она там сверху тоже мастурбирует тихонько. Пружинки, знаешь, иногда поскрипывают.

Она так серьезно посмотрела на меня, а потом вдруг расхохоталась. Я тоже засмеялся, просто за компанию. Похоже, ей эти рассказы доставляли большое удовольствие. А я начал серьезно заводиться. Сияния монитора в полутьме хватало, чтобы было заметно появившийся на моих спортивках бугор между ног. Я принял позу мудреца, уткнувшись локтями в колени, а подбородком в ладони. Так все было менее очевидно, но мое лицо теперь было еще ближе к Леськиному.

 — Прикинь, — продолжала она, отходя от приступа смеха, — лежат такие две девчонки на двух ярусах друг под другом и типа учат чего-то, а на самом деле вместе синхронно наслаждаются своим телом. — Она так и сказала, «наслаждаются своим телом». От этой фразы у меня мурашки по коже побежали, я вздрогнул.
 — Забавная ситуация, да. — все, что я смог ответить.
 — Ладно, я шучу, Анька хорошая скромная девочка.
 — То есть, ты считаешь, что мастурбация делает девочку плохой и нескромной?
 — Нуууу, нет, я просто имела в виду, что она если и занимается этим, то уж точно, когда остается одна в комнате, это только я там такая. Один раз вообще так ступила, ночью, значит, просыпаюсь, и просто ни с чего вдруг захотелось... эммм, назовем это «захотелось ласки» — смеясь, продолжала Леся. — Вылазить из постели было лень, я протянула руку и взяла с тумбочки молочко для тела, а у него такой флакончик очень удобный, закругленный такой, ну ты понимаешь, — Леська смущенно заулыбалась. — я часто им... в смысле, ну вот, я им, как сказал бы поэт, «погасила свой огонь». и почти сразу вырубилась. А утром меня Анька будит и просит мое молочко. Я спросонья говорю, угу, и достаю из-под подушки флакончик! Потом уже позже когда совсем проснулась, вспомнила, вот я ж лоханулась, дурочка! Анька наверняка же все поняла, ну или подумала, что это мое секретное оружие, которое я храню под подушкой на случай атаки немцев. А потом подумала, а нафига ей с утра молочко для тела?
 — Подожди-подожди. — прервал я ее рассказ, который уже

перетекал в совсем неинтересное русло. — Мне показалось, или я заметил маааааленьку деталь: тебе было лень вставать из постели ночью, когда захотелось... эээ, ласки? В том смысле, что для этого, как вы, девушка, нам уже весьма талантливо показали, — теперь уже я изображал театрального режиссера, — требуется всего лишь рука. Откуда я делаю вывод, что где-то в комнатке у вас запрятано что-то интересное.
 — Черт, Шерлок, ты молодец! — сказала Леська, пытаясь скрыть смущение. — У каждой девушки есть свои секреты, и пусть это останется моим, хорошо? — завершила она, изображая обиженного маленького ребенка.
 — Так на чем я остановилась?
 — Ты рассказываешь о насыщенной жизни своих пальчиков и разных фаллических предметов твоей комнаты, а я начинаю думать, что тебе это нравится больше, чем секс. — я пытался подразнить ее.
 — Ты, наверное, думаешь, что я извращенка или типа того...
 — Нет-нет, — усмехнулся я, — вообще-то, всем людям это свойственно. — я почувствовал, что мы начали говорить какие-то глупости.
 — Да-да, — ехидно сказала она, и приняла ту же позу мудреца, опираясь на свои ладони (теперь наши лица были совсем рядом), — и даже тем юношам, которые говорят «очень-очень редко» и думают, что если они сидят в наушниках, то не только они ничего вокруг не слышат, но и их не слышат тоже.
 — Вот черт. — тихо и безразлично добавил я, смотря прямо в ее прекрасные глаза.
 — Ты пару раз забыл закрыть дверь, я стучала, а мне не открывали...
 — Я понял, спасибо, не продолжай. — улыбаясь и краснея одновременно сказал я.
 — Это же ненормально вот такие вещи рассказывать друг другу?
 — Да нет, просто два человека считают друг друга достаточно близкими, чтобы делиться всем, чем угодно.

Ее носик был так близко, я нежно чмокнул ее в самый кончик и улыбнулся. Ее улыбка вдруг растворилась, пропала. Я, кажется, на долю секунды успел испугаться, но в следующее мгновение она уже обхватила мою голову руками, прижала к себе и целовала так, как умеет только она. Как это было в тот раз. Голова немедленно пошла кругом. Все вокруг перестало существовать. Я взял ее за талию и попытался притянуть к себе, но было жутко неудобно, стулья стояли уже вплотную. Тогда я потянул чуть сильнее, и она перебралась ко мне на колени. Мы просто целовались. Честно говоря, с того раза, я не думал, что у нас с Леськой что-то подобное повторится. Я по-прежнему не считал, что влюблен в нее, это было точно какое-то другое влечение. Об этом я рассуждал позже, в тот момент это было просто невозможно. Я взял ее за бедра и встал со стула, держа в руках. Мы развернулись к двухъярусной кровати. Мое место было наверху. Она встала на ноги, и я прижал ее спиной к верхнему ярусу кровати. Наш поцелуй перешел в неистовство. Наши языки переплетались, иногда Леся высовывала свой язычок, и я обсасывал и облизывал его со всех сторон, потом мы нежно покусывали губки друг друга, ласково посасывали их и вновь врывались языками в горячие рты и наслаждались этим бешенством.

В это время внизу было не менее жарко. Леся встала так, что мое бедро туго упиралось ей между ножек. Ее кошечка терлась о мою ногу, вздрагивая от каждого движения. Я старался двигаться ей в такт, мой член тоже терся о ее ножку, это было очень приятно. Одна моя рука прижимала ее попку, вторая уже блуждала в поисках пуговиц на ее тоненькой рубашке. Рубашке повезло, что на ней были не пуговицы, а кнопки, иначе я наверняка бы что-нибудь порвал. А так Олесина потрясающая грудь постепенно оголялась одним легким движением. Лифчик уже был расстегнут: видимо, я как-то слишком усердно прижимал ее к себе, гладя спину. Он приспустился, освобождая грудь от плена. Мне не хотелось раздевать ее полностью, так она выглядела просто сногсшибательно. Я гладил ее грудь, сжимая целиком и пощипивая сосочки, с наших ртов уже текла слюна, между ног у обоих тоже давно текло, мы выглядели как два бешеных животных.

Я резким движением развернул ее спиной к себе, она уперлась руками во второй ярус, положила голову на руки, тяжело дыша. Я плотно прижался к ней сзади и начал целовать ее в шею, облизывая, покусывая, впиваясь. Мой член лег ровно между ее ягодиц, она едва слышно ахнула. Мои руки уже расстегивали ее ширинку и начинали стягивать джинсы. Все это время мы двигались так, как будто уже занимались сексом, хотя еще были одеты. Мои трусы были наполовину мокрыми. Я забрался в ее трусики — они были мокрыми полностью. Я лишь пару раз провел ладошкой по ее влажным губкам, Леся тихонько застонала и откинула голову назад. Я целовал ее волосы. Еще несколько неловких движений, и джинсы с трусиками спустились достаточно, чтобы путь к ее сочной дырочке ничего не преграждало. Через пару секунд я уже был в ней. Я даже не стал ничего снимать, просто достал член и вошел в нее. Мы оба сладко застонали. В голове промелькнула мысль, что я занимаюсь сексом с девушкой, которую люблю больше всего на свете. Я даже зажмурился и быстро помотал головой, чтобы прогнать эту глупость.

Ничего другого не хотелось, мы просто страстно занимались сексом, трахались как ненормальные. Не хотелось ни менять позу, ни говорить чего-то, ничего другого. Только секс. Мы шептали имена друг друга, я стонал «Леся... Лесенька... Леееся... даааа...», а она, кажется, не слыша меня, горячо выдыхала «Леша, даа... Лешаааа... даа... «. Ее влагалище просто обжигало, там было так влажно, но от этого еще более приятно. Мне казалось, мой член идеально подходил к ее дырочке, он так хорошо входил, с таким удовольствием. А когда он входил до самого конца, между нами, моим лобком и ее попкой, кажется, не было ни одного зазора, мы сливались в одно целое. Это была фантастика. Я так и не смог толком разглядеть ее грудь в ту ночь, но мне казалось, что по прикосновению я узнаю ее из тысяч любых других. Словом, эта девушка стала для меня особенной. Все в ней было особенное. Наше безумие продолжалось всего несколько минут, движения становились все быстрее и резче, стоны переходили в крики. Я очнулся, когда мой член извергал сперму, прижимаясь к Лесиной попке. Сперма перепачкала и мой живот, мои штаны, накапала на приспущенные джинсы и трусики Леси, кажется, что-то попало на пол. Леся отдышалась, подтянула джинсы не застегивая, схватила меня за штанину и увлекла за собой на кровать первого яруса. Мы упали без сил и заснули.

Утром меня разбудил Денис, в этот день пары у нас начинались в одно время. Я лениво открыл глаза, потом резко привстал на кровати. Я понял, что спал на кровати Дениса, а он, значит, на моей. Я не слышал, как они вернулись ночью. Я извинился, сказал, что вчера просто прилег почитать, и, видимо, так и уснул. Параллельно я судорожно осматривал кровать, свои штаны и пол: никаких следов спермы не было. Мне не хотелось, чтобы ребята думали, будто я по ночам тут оргии устраиваю. Леська ушла рано утром и все убрала, это она мне потом рассказала. Обо всем позаботилась. Вот за это я ее и... люблю?

(Продолжение следует. Возможно)