Идя на подвиги, не алчут орденов,

Не бредят благодарностью державы.

Не узнают примерный вес чинов,

Достойный стать эквивалентом славы.

Идя на подвиги, не ведают о том,

Насколько щедрость Родины огромна.

И называют чрезвычайно скромно,

Всё то, что станет подвигом потом

Опять ночью мне снился такой же яркий и совершенно необычный сон. Похоже это точно посыл моих кураторов из того сверхсекретном центре по управлению нашими параллельными реальностями. Вот они точно и намекают, что уже возможно скоро выдернут меня...

Светлана, она идёт ко мне. Вот она совсем рядом и совсем на ней ничего нет, кроме чулок и туфель. Вот она ловко прилегла со мной рядом – какая у неё великолепная фигурка! На её левую, прогибающуюся от собственной тяжести округлость, опускается такая большая восхитительная бабочка с яркими изумрудно-прозрачными крыльями. Бабочка трогает мохнатым хоботком розовый венчик соска, не находит там нектара и улетает прочь. А тягучие груди, похожие на две красивые янтарные капли воска, оплавленного жгучими лучами, опускаются всё ниже и ниже.

Я попадаю в густой шатёр её длинных волос, сквозь который едва процеживается слабый свет. И вскоре меня окружает полная темнота. Её влажные губы вроде ищут мой невидимый рот. Но вот мне становится нечем дышать, и я начинаю искать выход из этого приятного плена... И совсем медленно просыпаюсь...

Всё понятно! Наташа закинула на меня свою восхитительную ножку чуть ли не до груди, крепко так обняла, мне даже стало очень жарко. Ну что – пора уже подумать о будущем... О будущем моих прелестниц-врачей. ..

Так! Адъютант получил грозную бумагу из штаба фронта и вместе с девушками полетел на моём “Додже” в Джанкой. С ним и Стёпа отправился – так намного лучше! Секретарю горкома партии я позвонил и он обещал посодействовать. Но обошлось и без него – как только Стёпа достал “Маузер”, то у председателя горисполкома сразу память стала намного лучше и он быстро достал папку из стола. Так, вот есть три трёхкомнатные квартиры из резерва в исполкомовском доме, заодно девушек прикрепили к исполкомовской столовой. Получив документы, Стёпа только тогда убрал “Маузер”, а то, как адъютант шутил – у обалдевших исполкомовских девиц при виде такого гиганта с огромным пистолетом чуть было недержание не получилось!

Ветер, сквозивший в автобусе, накинулся на вышедшего из салона парня с яростью бультерьера и стал трепать полы куртки, залезая под одежду и моментально выстудив тело. Но адъютант бодрым печатным шагом быстро приблизился ко мне и доложил о точном выполнении моего задания. И громко добавил – как хорошо, что Вы, товарищ генерал, послали с нами Стёпу! При виде его все вопросы решались мгновенно!

Затем мы вечером отлично обмыли эти документы – девушки были просто счастливы. Ведь они оказывается все забеременели, так что эти квартиры сейчас для них – просто подарок. А тут ещё подарок от меня, когда мой адъютант вышел – по пачке денег каждой и по паре колечек с бриллиантами. Так что они радостно зацеловали меня и залили своим горячими слезами. А ночью – я их “залил”, по горячей настоятельной просьбе каждой. А ранним утром мы пили отличный кофе. Из личного сейфа бывшего командира трофейной немецкой подлодки. Вот так! Жизнь продолжается! А я как раз вспомнил и негромко пропел:

Опять я поднимаюсь по тревоге,

И бой такой, что пулям тесно.

Ты только не взорвись на полдороге,

Товарищ сердце! Товарищ сердце...

– Товарищ генерал, Дмитрий Тимофеевич, у меня такое впечатление, что Вы прощаетесь с нами, это так, – спросила проницательная Оля. А Наташа быстро гоняла карандашом по бумаге – пополнить стихами “Боевой листок”.

– Да вы что, мои красавицы! Просто я очень благодарен вам, вы просто спасали меня, иногда приезжал я еле живой, а вы возвращали меня к жизни и к службе. А как вы вытащили меня спать в том окопе, под бурками. Благодаря вашей женской интуиции мы и остались живы. Так что это я вам должен...

Да, уже трижды покушались на меня, похоже я сильно “достал” хитрого генерала Манштейна. А на другой день опять моё везение. Мы ложным отступлением заманили весь гренадёрский полк, вместе с прикреплёнными частями европейских союзников в ловушку, перебив их из пулемётов фланговым огнём. Остатки немцев, увидев что стало с бравыми эсэсовцами и лихими в атаке конными румынами под градом свинца, вскочили на ноги и под вновь вспыхнувшим шквальным огнём в спину буквально рысью ломанулись обратно к спасительному оврагу... А конные румыны полегли все!

Вкусные оказались румынские ухоженные кони – вечером в каше было больше мяса, чем каши. Все бойцы были очень довольны! И в голос все твердили:

— Вот так воевать нужно! И не слушать этого "члена"! Сам пусть и идёт в "штыковую"!

Было видно, что добрались до оврага под убийственным ливнем пуль считанные единицы. Стрельба стихла. Лишь заваленное трупами поле боя напоминало о том, что здесь всего несколько минут назад смерть собрала свою очередную жатву. Положили многих, Даже “Ганомаг” захватили – наши отличные меткие снайперы-девушки перебили всех в этом броневике. Иванов сразу его и реквизировал.

В «Ганомаге» у был целый арсенал, очень уж мы хорошо затарились, долго теперь не придется на отечественное оружие переходить. Патронов несколько сотен тысяч, четыре МГ, из них один на бэтээре стоит. Пять МП и шесть винтовок. Одна даже снайперская, Kar98, цейсовский прицел – это отлично. Если казаки свою угробили, ловко и коварно бегая от фрицев – завлекая их, то будет полная замена. Взрывчатки почти не было, зато гранат два ящика, даже дымовые есть. Гранаты конечно слабые, с тёрочным запалом, зато с длинными деревянными ручками - легко кидать их далеко!

Мин немного, противопехотные «лягухи», но это уже хорошо. А если поставить на пути наступающей немчуры – то и отлично! Я тут нашим прямо на КП стихи прочёл:

Над полем боя солнца диск взошел,

Опять на смертный бой идут солдаты.

Здесь воздух неподвижен и тяжел,

И травы здесь от крови лиловаты.

Да тут ещё прибыл майор из Севастополя, с ними прибыли около двух рот морячков, судя по всему – лихие парни. Майор был просто потрясён нашим ведением боя! Он подумал, что наши “орлы” струсили и убегают в панике!

— Ну ничего, себе! – вырвалось у него, когда он осмотрел поле боя. – Вот это да! Товарищ генерал, вы только посмотрите! Я в трансе! Как ваши парни умно, чётко, лихо и хитро воюют! А то политруки только могут орать: "Ура! В штыковую!"

— Наши парни, наши, товарищ майор! - Извините, товарищ генерал, конечно "наши"...

Я тоже последовал примеру майора и выглянул из-за бруствера. Все подступы к нашим позициям были усеяны трупами в серо-зелёных шинелях. Кое-где убитые даже лежали даже в несколько слоев. На глаз было сложно определить, сколько немцев полегло здесь, пытаясь взять этот рубеж, но их было много, очень много. И ни один не сумел подойти к траншее ближе ста метров.

Казалось, что здесь в полном составе лежит 50-я пехотная дивизия вермахта, хотя конечно это было не так. Её жалкие остатки занимали позиции примерно в полутора километрах впереди, как раз по тому самому оврагу, который должен был стать рубежом развёртывания для эсэсовского моторизованного полка и румынских кавалеристов. Но удар “Катюш”, затем шесть пулемётов "Максим", аж стволы у них запарили, да опять прилетели И-15 и проштурмовали немецких “варягов”. Так что и овраг был полон! Но это не всё! Этот день был для немчуры трагическим днём!

Возвращались наши “ишачки” обратно, а тут летит “Тётушка Ю” и на буксире планер с десантом, то они по ним оторвались, лупили из пулемётов вовсю. Так что только пять полуживых десантников спустились на парашютах, а тут их Стёпа “приголубил” своей нагайкой. Они сразу стали орать, увидев лампасы на его галифе (казак!):

– Алярм! Казакен! Нихт шиссен! Ещё бы, ведь с 1813 года выражение “казак” стало буквально нарицательным. Особенно, когда все в Европе рассказывали, что они младенцев живыми едят! Весьма крепко тогда Великую армию потрепали казаки, когда Наполеон отступал от Москвы! Запомнили союзники Наполеона лихие рейды казаков!

Да потом Стёпа с трудом Иванова от них оттаскивал – немчура признались, что их должны были сбросить на штаб фронта, чтобы точно убить командующего. Четвёртое покушение! Иванов, понимая, что ему такое грозит, чуть не забил их насмерть. Потом и особист Стёпе помогал держать Иванова, ему ведь допросить их нужно, а эти побитые здоровяки только орали: “Найн казакен!”. Зато потом они "пели" вовсю, Ксюша едва успевала переводить!

Вечером мы с майором, Толбухиным и девушками обмывали мою и их удачу. Потом девушки пошли за яблочным пирогом, а я рассказал мужчинам анекдот:

– Женился пожилой генерал, примерно такой как я, на молоденькой. Ну в первую брачную ночь он один раз и спать. А молодая жена не против повторить, да у него не стоит. Он и говорит молодке, чтобы она помяла руками его “заснувший” орган, и она давай стараться. Заснул генерал, а когда проснулся, уставшая девушки понуро сидит рядом и говорит:

– Мой дорогой муж, ничего не получается. У меня даже руки уже болят...

– Что же ты, такая-рассякая, с больными руками замуж выходишь!

От хохота здоровых глоток аж окна зазвенели. И тут девушки вносят большой яблочный пирог – он так пахнет чудесно. И коварная Наташа, посмеиваясь, заявляет:

– Товарищ генерал, вот мы пирог принесли, так что руки у нас не больные! А Вы отличный мужчина, так что всё у Вас будет в норме, наша армия Вами гордится, – ну Наташа, в краску меня ввела. И мы все Вами гордимся и уважаем...

Мы все дружно рассмеялись – подслушивали, негодяйки. Так майор был очень доволен, мои советы он принял к сведению, поняв, что мы воюем по-новому. Немцев вон сколько наши бойцы намолотили, а у нас десяток раненых всего.

Заодно он рассказал, что заезжал к ним Мехлис, провёл митинг, как обычно, возмущён был сильно, что я его совсем не слушаю, а только “посылаю”... Но его никто не поддержал – генералу виднее! Ну он тогда ещё про меня выдал!

Ну и про мою аморалку выдал, мол у генерала сразу три молодые девушки с ним живут. Но тут у него был, к его сожалению, совершенно “холостой выстрел” – никто из бравых моряков меня не осудил, а вот мне сразу позавидовали все. А одна красавица-связистка ещё и выдала громко так: “Вот это мужчина! Просто мечта! Когда он уже и к нам приедет.” И все сразу зааплодировали! Но не Мехлису - это он понял!

— Мехлис только расплевался и уехал, совсем возмущённый! Так что, товарищ генерал, о Вас у нас просто легенды ходят. И как вы умно воюете, и какие чудесные стихи пишете, и как Вы так лихо успеваете сразу с тремя красавицами... И Ваши стихи все читают, многие наизусть знают. Вот а Ваша фраза стала просто легендой фронта:

– Никаких идиотских воплей – мы все готовы умереть! Умирать должны фашисты за своего бесноватого фюрера, чтобы удобрить нашу чудесную, но скудную крымскую землю! А вы все твёрдо запомните, что мы все должны жить – после войны у нас будет очень много работы! Восстанавливать нашу экономику и быть первыми в мире!

Собрались было мы расходиться, да я вспомнил ещё одно "послание" нашим храбрым бойцам. Назвал я его просто "Ты приехал". Я взял лист бумаги и в полной тишине записал текст и передал нашим красавицам. И они лихо там спели, как Ольга Зарубина в своё время:

В нашем доме столько смеха, столько света и тепла.

Ты приехал, ты приехал, значит я не зря ждала.

Голос твой счастливым эхом раздается там и тут,

Ты приехал, ты приехал и тебя всегда здесь ждут.

Разлучница-разлука у дома не крутись.

Мы больше друг без друга не можем обойтись.

Мы больше друг без друга не можем обойтись.

Разлучница-разлука у дома не крутись.

Мне сегодня не помеха мамы строгие глаза.

Ты приехал, ты приехал, чтоб со мной судьбу связать.

Расскажи мне об успехах, о неудачах расскажи.

Ты приехал, ты приехал, чтоб со мною быть всю жизнь.

Разлучница-разлука у дома не крутись.

Мы больше друг без друга не можем обойтись.

Мы больше друг без друга не можем обойтись.

Разлучница-разлука у дома не крутись.

Девушки своими звонкими чистыми голосами так чудесно спели, а слезы катились по их щёчкам. Да и мы тоже слёзы вытирали - проникновенные стихи! Потом эту песню спели хором и расстались очень довольными. Майор был в полном восторге! Заодно он передал приглашение от всех бойцов - приехать в Севастополь, все будут очень рады. И многие рвутся на фронт! И, конечно, хотят Вас услышать!

— И, пожалуйста, товарищ генерал, эти Ваши чудесные стихи в "Боевой листок", все будут рады и точно пошлют домой.

Заснул я с чудесным удовольствием – девушки вновь меня так сладко приспали. Какой обалденно умелый, горячий и сладкий ротик у Наташи. А устроиться между стройных ножек Светочки – это просто полный восторг! И, самое главное - девушки тоже были весьма довольны! Но я понял, что срок действия Кукловода заканчивается!

Я засыпал, когда в памяти всплыл зрительный образ того давнего рассвета - окно, чуть приоткрытое, ветерок шевелит белые тюлевые занавески, смятые шёлковые простыни и разбросанные подушки - это моё тело откликнулось своими личными чудесными воспоминаниями. И общее впечатление было таковым - та ночь была прожита не зря! Теперь я был твёрдо уверен - у меня будет наследник!