— Получай, с-сука, получай! - хрипло взревел Чарльз, ритмично и с силой вгоняя сзади свой каменный стояк в тяжело дышащую блондинку.

Под его яростными ударами она не удержалась и упала на подогнувшиеся локти, то и дело толкаясь головой в смятую подушку в изголовье гостиничной кровати. Потянувшись через склонённую вниз и блестящую от пота спину женщины, он схватил её за длинные волосы и резко дёрнул их на себя, заставив блондинку вскрикнуть и запрокинуть голову.

Чарльз ускорил темп ебли, начав двигаться ещё резче и быстрее, вслед за этим участились и стали более пронзительными её стоны, пока, наконец, не перешли в почти исступлённый вой.

- Я сейчас кончу... о боже... я... яяааа... А-ААА! Я конча-а-ааююю!! - завизжала она.

Несколько долгих секунд, во время которых кульминация блондинки достигла невыносимого пика, её охваченные оргазмом бёдра и крупная округлая задница тряслись мелкой дрожью, а потом она в изнеможении рухнула на смятые простыни.

Секундой позже, успев несколькими обильными порциями извергнуть в неё своё семя, Чарльз, тяжело дыша, упал на неё, грузно навалившись взмокшей волосатой грудью и массивным животом любовнице на спину.

Они пролежали так долгие минуты, пытаясь отдышаться и восстановить силы после своих оргазмов.

- Это... было невероятно, - повернув голову, пробормотала из-под него Сьюзан.

- Ты тоже неплохо трахаешься... твоя пизда просто ненасытна, - вяло отозвался Чарльз, не скрывая высокомерной ухмылки, которую она не могла видеть.

Внезапно он вытащил обмякший член из её чавкнувшего, измочаленного влагалища, откуда сразу потянулась на постель белёсая струйка, и хлёстко шлёпнул блондинку по упругой заднице.

- А теперь - хватит валяться, поднимай свою жопу и шевелись. Завтра утром мы первым делом должны отправить этот отчёт генералу Шелтону.

- Что... как завтра утром? - ахнула Сьюзан. - Я думала, наша встреча состоится только в пятницу! Мы никак не успеем подготовить до завтра всё необходимое...

- Что ж, встречу перенесли, так что придётся тебе выкручиваться, - отрезал он.

- Но что нам делать с последними данными? Мы их получим только к вечеру четверга, - в её встревоженном голосе появились нервничающие нотки.

- Это элементарно, - ответил он всё с той же насмешливой улыбкой. - Мы всего лишь немного ими пожонглируем. Просто возьми те данные, которые мы им уже предоставляли, и подгони их так, чтобы цифры были другими, а результат - таким же.

- Но... у нас могут быть большие проблемы, если кто-то из армейских это раскусит, - возразила она.

- Ну же, не будь такой наивной, - рассмеялся Чарльз. - Ты что, правда думала, что мы, взяв с них сполна за все эти часы, потратили уйму времени на сбор реальной информации? Ха!

- На самом деле, бо́льшая часть из того, что мы им уже дали, - это липа. Да эти толстопузые идиоты в Пентагоне не отличат её от реальных данных, даже если эти цифры укусят их прямо за жирные генеральские жопы! Так что всё, что на самом деле нужно Шелтону - это какое-то правдоподобное внешнее обоснование для решения, которое он уже принял.

Быстро натягивая на себя одежду, он тоном, не терпящим возражений, бросил:

- У меня назначена встреча за ужином с потенциальным клиентом. Пока меня не будет, проанализируй цифры и подготовь отчёт.

В его властном голосе не было ни капли тепла; он просто отдал приказ, и Сьюзан чётко поняла, что Чарльз ждёт от неё беспрекословного подчинения и его выполнения.

Но, прежде чем повернуться к двери, он, уже одетый, потянулся к правой груди Сьюзен и сильно ущипнул пальцами её за сосок.

Женщина дёрнулась и вскрикнула от боли, но этот крик тут же перешёл в стон наслаждения, когда такое грубое обращение ударило электрическим разрядом удовольствия по нервным окончаниям в её опухших половых губах и обдало жаром промежность.

Его тон на мгновение сменился на дразнящий, оставаясь в то же время властным, - это был тот покровительственный голос, который Сьюзан так хорошо знала:

- Помни: чем быстрее закончишь свою работу, тем скорее получишь новую порцию вот этого.

Он похлопал себя по промежности, ещё раз самодовольно ухмыльнулся и ушёл, оставив её наедине со своими мыслями.

"Чёрт возьми, в этом он весь", - с невольным восхищением размышляла она.

"Весь мир вертится вокруг его хотелок, и он ждёт... нет, он уверен, что я без колебаний последую за ним".

Но настоящая правда была в том, что именно эта доминирующая черта характера Чарльза и его отношение к ней и привлекло её к нему в первую очередь.

*******

Чарльз Мэгнесон был блестящим умом, и его интеллектуальное превосходство над обычными людьми сделало его характер высокомерным и бескомпромиссным. Оно же, однако, принесло ему огромное богатство и успех в обществе.

После публикации множества исследований, будучи профессором ведущего частного университета, он инвестировал свою растущую репутацию в консалтинговый бизнес, который быстро стал "палочкой-выручалочкой" как для многочисленных федеральных агентств, так и для структур армии США.

Пресса окрестила его "Умом Мидаса" за умение обращать свой интеллект во впечатляющие доходы.

Чтобы набрать штат своей быстрорастущей фирмы, Мэгнесон нанимал лучших выпускников престижных университетов, и именно так он нашёл Сьюзан Кейси.

Будучи лучшей в своём выпуске, девушка не испытывала недостатка в заманчивых предложениях о работе. Но даже встречи и беседы с представителями ряда ведущих корпораций и учреждений не смогли подготовить её к собеседованию с Мэгнесоном.

Она сразу же попыталась взять инициативу в свои руки, задав первый вопрос:

- Почему я должна рассмотреть возможность присоединиться к вашей фирме, мистер Мэгнесон?

- Потому что, дорогуша, мы - лучшие в своём деле, - последовал его самоуверенный ответ. - Если ты не станешь частью нашей команды, то вечно будешь ненавидеть себя за то, что променяла свой шанс на гораздо меньшее.

Она не ожидала услышать ответ, брошенный с таким самоуверенным апломбом в голосе, и когда посмотрела на Мэгнесона широко раскрытыми глазами, то поняла, что он отнюдь не хвастался, а просто констатировал факт.

Претенциозность его поведения ошеломила её - причём не только из-за выказанного им высокомерия, но и потому, что оно камертоном задело какую-то глубинную струнку в её собственной натуре.

Сьюзан всегда была перфекционисткой, всегда стремилась быть лучшей. Всё, что оказывалось хуже и меньше идеала, было для неё неприемлемо.

Эта особая черта характера очень рано сформировалась и развилась в ней. С самых первых лет учёбы в школе родители всегда требовали от неё большего.

Если бы Сьюзан пришлось выбрать фразу, которая характеризовала бы отношение отца к её усилиям - шла ли речь об учёбе, спортивных достижениях или о чём-либо ещё, - это были бы слова "недостаточно хорошо".

Да, они с матерью всем сердцем любили свою дочь, но вместо того, чтобы носить её на руках, родители ясно дали понять, что Сьюзи должна оправдать их высокие ожидания. Со временем она и сама привыкла к заданной ею высокой жизненной планке.

Именно поэтому, когда Мэгнесон сделал своё возмутительное заявление на том собеседовании, Сьюзан почувствовала, что ей скорее был брошен вызов, чем нанесено оскорбление.

В этот момент молодая амбициозная женщина ощутила неудержимое желание доказать этому знаменитому, высокомерному мужчине, что она - тоже лидер, одна из лучших. Нет, самая лучшая!

И вот теперь, когда она работала над разработкой хитрого алгоритма, который должен был особым образом сгенерировать и замаскировать источник новых данных для завтрашней встречи с генералом Шелтоном, в её голове внезапно промелькнула странная мысль: а действительно ли Клинт - это лучший муж для неё?

*******

Она познакомилась с Клинтом Кейси, когда была студенткой последних курсов в колледже. Никто из её друзей тогда и представить себе не мог, что они станут парой - просто потому, что со стороны они казались абсолютными противоположностями.

В то время как Сьюзан упорно постигала теорию и законы бизнеса, с дополнительной специализацией в области математики, Клинт изучал искусство и увлекался фотографией. Если Сьюзан была почти одержима учёбой, то Клинт всегда выглядел спокойным и расслабленным парнем.

Если она была предельно амбициозна и мотивирована на успех, то он был вдумчив и созерцателен и любил проводить часы с камерой в руках, пытаясь запечатлеть характеры и индивидуальности в лицах встреченных им людей, которых обожал фотографировать.

В рамках учебной программы бакалавриата Сьюзан была обязана набрать определённое количество часов по гуманитарным наукам, и, решив, что её карьере пойдёт на пользу хотя бы поверхностное знакомство с изобразительным искусством, она выбрала курс по изучению истории искусств в течение двух семестров.

Клинт учился в той же группе, что и она, и по счастливой случайности их вдвоём назначили готовить совместный доклад в первом семестре. Шли дни, и каким-то образом, несмотря на разность их характеров, они с удивлением обнаружили растущее взаимное влечение.

Качества его натуры, которые так отличали Клинта от Сьюзан, стали тем, что больше всего привлекали её в нём.

Его врождённое комплексное восприятие и понимание линий, форм, композиции и цвета являлись приятным контрастом с её прагматичной, аналитической натурой.

Его спокойное поведение и внимательность производили на Сьюзан весьма подкупающее впечатление - особенно в сравнении с напористой бесцеремонностью однокурсников - будущих бизнесменов, с которыми она обычно сталкивалась на занятиях по своей основной специальности.

И была в характере Клинта ещё одна черта, которую она заметила с их самой первой встречи: он был джентльменом и относился к ней, как к леди. Парень словно шагнул в современность из тех "старых добрых времён", которые по праву принадлежали их родителям, а то и бабушкам с дедушками.

Клинт был неизменно вежлив и бескорыстен, всегда прислушивался к мнению Сьюзан, ставя на первое место её желания и, в конечном счете, её потребности.

Это было для неё особенно важно - потому что, говоря начистоту, взрослея, Сьюзан стала весьма сексуально привлекательной девушкой. С тех пор, как её тело начало формироваться и мало-помалу обретать женственность ещё в старших классах школы, оно всегда привлекало много мужского внимания.

Сначала ей нравилось, что мальчики, а затем и парни так и вились вокруг неё, но вскоре она поняла, что в подавляющем большинстве их интересует не её ум или личность, а только восхитительное, рано созревшее девичье тело.

А после того, как один старшекурсник, который, как она думала, любит её, лишил Сьюзан девственности и тут же бросил, она стала настороженно и прохладно относиться к любым проявлениям мужского внимания. Нет, она не ушла из мира свиданий, но ревностно оберегала своё сердце.

Сьюзан принесла это отношение с собой и в кампус колледжа, и хотя у неё было несколько жарких, страстных интрижек, она не позволяла никому из своих ухажёров эмоционально сблизиться с ней. Для молодой девушки было очевидным, что парни в кампусе ничем не отличались от озабоченных мальчишек в школьных коридорах.

Зато ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что Клинт - не такой, как все остальные.

Она видела, что нравится ему - это было очевидно с самого начала. Но, в отличие от других парней, с которыми сталкивалась Сьюзан, он никогда не отпускал двусмысленных замечаний в её адрес и не позволял себе распускать руки, всегда относясь к ней с максимальным уважением.

Клинт восхищался её умом и частенько просил о помощи - особенно в тех областях, в которых она была сильна.

Вдобавок ко всему, когда они стали проводить больше времени друг с другом, он пользовался любой возможностью, чтобы получше узнать Сьюзан - расспрашивая о её детстве и воспитании, интересуясь её взглядами и впечатлениями о различных аспектах жизни.

Короче говоря, Сьюзан поняла, что Клинт в первую очередь интересовался ею как цельной личностью, а не просто рассматривал её как объект сексуального вожделения - как это делали многие другие сверстники.

Однажды, под конец второго семестра, Клинт устроил особый сюрприз, когда после свидания привел её к себе в комнату.

Заговорщически подмигнув, он достал и вручил ей заранее приготовленный подарок: большой прямоугольник, завёрнутый в простую коричневую бумагу.

Разорвав упаковку, заинтригованная Сьюзан обнаружила внутри свой собственный фотопортрет, сделанный во время одного из их пикников. Причём она даже не подозревала, что он её сфотографировал!

Клинт поймал её в тот самый миг, когда она поворачивала голову, и её длинные волнистые волосы взметнулись в воздухе. Её лицо сияло от счастья, а глаза искрились смехом.

Разглядывая его работу, поражённая девушка поняла, что это - лучшая её фотография из всех, когда-либо сделанных. Дело было не только в том, что она пленительно отражала её внешнюю красоту - Сьюзан казалось, что Клинту удалось поймать в объектив и отразить её идеальную сущность, ту женщину, которой она хотела быть.

Продолжая вглядываться в портрет, она внезапно поняла, что смотрит на себя глазами Клинта. Именно такой её видел Клинт. И она вдруг с абсолютной, несомненной ясностью осознала, что он по-настоящему любит её.

В этот момент все возведённые ей защитные барьеры рухнули, и она почувствовала, как то тепло к нему, которое постепенно, день за днём, росло в её сердце, вдруг вспыхнуло ярким пламенем и вырвалось наружу.

Поставив фотографию на стол, она бросилась к Клинту, обвила его руками и без тени сомнения одарила жарким, благодарным поцелуем. И, прежде чем смущённый парень успел вымолвить хоть слово, она прошептала:

- Я тоже тебя люблю...

Затем она лихорадочно принялась срывать с него одежду - вместе со своей, не в силах терпеть ни минутой дольше, чтобы немедленно скрепить своё признание, затопив Клинта волной страстной любви на его кровати.

*******

В последнюю пару лет учёбы в колледже Сьюзан и Клинт были неразлучны, в выпускном классе проводя бо́льшую часть времени вместе и строя планы на будущее.

Свадьбу сыграли на заднем дворе её родителей через неделю после того, как оба получили свои дипломы. Сьюзан удалось устроиться стажёром в отдел менеджмента производственной компании, в то время как Клинт продолжал занимался фотографией.

Проработав несколько месяцев фрилансером в различных дизайн-студиях и местной газете, он устроился помощником к местному свадебному фотографу, не хватавшему звёзд с неба. График был неудобным, сама работа - довольно-таки скучной, но, по крайней мере, это позволяло ему работать и набирать опыт в выбранной им области.

Через несколько лет владелец студии решил, что сыт по горло ревущими младенцами и неуклюжими свадебными парочками, и предложил Клинту выкупить бизнес на выгодных условиях. Посоветовавшись со Сьюзан, Клинт дал своё согласие и, таким образом, стал владельцем собственного дела.

Удивительно быстро это принятое им решение оказалось довольно мудрым. Прежний владелец был не слишком вдохновенным фотографом, и его работы больше говорили о нём самом, чем о тех, кто находился перед его объективом.

В отличие от него, работы Клинта схватывали саму суть, отражая индивидуальность каждого из тех, кого он снимал, а не одни лишь только позы, в результате чего его бизнес быстро пошёл в гору, а вместе с этим стала расти и его репутация.

Это пришлось как нельзя кстати, потому что к тому времени Сьюзан решила, что хочет поступить в бизнес-школу, чтобы получить степень магистра MBA.

Мир производства показался ей скучным, а медленный темп продвижения по карьерной лестнице, предлагаемый участникам программы стажировки, вызывал у неё лишь досаду и нетерпение.

- Я напрасно трачу своё время в этой конторе, - не раз жаловалась она Клинту.

Так что, пока Клинт продолжал таскать сумки с фотоаппаратурой, устанавливал задние фоны и менял объективы, Сьюзан вернулась в стены учебных аудиторий.

Без её дохода его зарплаты едва хватало на жизнь для молодой пары, и им пришлось взять несколько значительных кредитов, чтобы оплатить её обучение. Однако Клинт ни минуты не жаловался, пока Сьюзан была счастлива.

*******

Её счастье возросло многократно вскоре после окончания учёбы, когда перспективной выпускнице предложили работу в Magneson Consulting Group, и она согласилась.

В MCG не было программы стажировок, которая помогала бы новым сотрудникам освоиться в бизнесе; вместо этого Чарльз Мэгнесон бросал новоиспечённых выпускников прямо в бой, чтобы посмотреть, как они справятся со всеми возникающими трудностями.

Те из новичков, кто не справлялся, долго в компании не задерживались. Зато те, кто умудрялся выплывать в коварных бизнес-водоворотах, получали солидную зарплату... и вдобавок ещё больше обязанностей.

Мэгнесон важно называл это своей личной, особой теорией управления, известной как "подкашивание колен":

- Я нагружаю их по полной - до тех пор, пока у них не подкосятся коленки, а потом добавляю ещё, - важно вещал он.

Но Сьюзан просто обожала вызовы, и её острый ум и стремление к успеху помогли ей пережить суровое посвящение от Мэгнесона. Точно так же, как он привлёк её внимание на том самом первом собеседовании, теперь она, каждодневно наблюдая за тем, как работал Чарльз, находила его всё более необычным и завораживающим человеком.

Он был требователен и резок не только со своими подчинёнными, но даже и в отношении клиентов. Тем не менее, последние продолжали обращаться к нему, потому что репутация его фирмы была безупречной, а её работа - передовой и весьма результативной.

За ним закрепилось реноме человека блестящего, но безжалостного; проницательного, но прагматичного и абсолютно не терпящего дураков - как среди клиентов, так и, тем более, в своём окружении.

"Он похож на пирата, - подумала про себя Сьюзан, оценивая своего начальника, - но пирата двадцать первого века".

Точно так же, как Чарльз Мэгнесон сразу же привлек её внимание, она сама попала в фокус его интереса.

Примерно через три месяца после того, как она присоединилась к MCG, Чарльз велел Сьюзан сопровождать его в поездке в Вашингтон - для проведения презентации перед одним из федеральных агентств, составлявших бо́льшую часть клиентуры компании.

Хотя Сьюзан нервничала из-за того, что её, пока ещё молодую и необстрелянную сотрудницу, так внезапно вытолкнули на передний план, она в то же время была взволнована возможностью "показать себя" перед клиентами и своим боссом.

Преисполненная решимости преуспеть, она проштудировала материалы презентации и кучу сопроводительных документов с той же тщательностью, с какой готовилась к выпускным экзаменам в бизнес-школе.

В итоге её выступление прошло без сучка и задоринки. Она знала тему презентации вдоль и поперёк и смогла подробно и без запинок изложить свою часть, притом не только не обращаясь к записям, но даже не оборачиваясь к демонстрируемым параллельно слайдам.

Во время последовавшей за этим сессии обсуждения она так же уверенно ответила на все заданные ей вопросы.

Когда её выступление, наконец, завершилось, стало ясно, что Сьюзан покорила свою аудиторию. Приглашённые гости обступили их с Чарльзом, оживлённо обсуждая детали сделанного доклада и даже затрагивая возможности будущего сотрудничества.

Поскольку бизнес-презентация затянулась и вышла далеко за пределы рабочего дня, дискуссия переместилась в один из лучших ресторанов Вашингтона, где ужин уже походил не на неформальное продолжение деловой встречи, а больше на празднование.

Дорогое вино лилось рекой, а один из клиентов даже произнёс тост в её честь, что, конечно же, очень ей польстило.

Сьюзан буквально парила в воздухе от переполнявшего её счастья, и когда ужин закончился и они с Чарльзом вернулись в отель, ей не хотелось, чтобы волшебство заканчивалось.

Поэтому она не почувствовала никакого беспокойства в тот момент, когда Чарльз вместо пожелания доброй ночи последовал вслед за ней в её номер, а затем обнял её для праздничного поцелуя.

И даже когда он не прервал затянувшийся поцелуй, а, наоборот, его язык проник в её рот, это тоже почему-то показалось Сьюзан вполне логичным следующим шагом.

А когда спустя несколько мгновений молодая женщина ощутила, как его напряжённая эрекция упирается в её пах, тот факт, что она смогла заметно возбудить великого Чарльза Мэгнесона, показался ей очередным триумфом в череде её недавних достижений.

К этому моменту её соски уже встали торчком и затвердели, а французские кружевные трусики промокли насквозь... и она, не думая ни секунды, полностью отдалась охватившему её вожделению, словно это было неизбежным, закономерным завершением столь замечательного дня.

Однако, когда её руки упали и Сьюзан, сдаваясь, откинулась на кровать, она почти сразу с ошеломлением обнаружила, что Чарльз не поклоняется её совершенному телу так, как это делал Клинт. Вместо этого он начал бесцеремонно доминировать над ней, используя её главным образом для собственного удовольствия.

Вместо нежных любовных ласк её босс грубо засунул свой член ей в рот и потребовал, чтобы она его отсосала. А когда он стал полностью готов, Чарльз наклонился, рывком сорвал с неё трусики, а затем загнул ей ноги так, что колени оказались возле ушей, и одним нетерпеливым движением ворвался и полностью погрузился в неё - словно дикое животное во время гона.

Но что абсолютно потрясло её, пока она лежала там, согнутая пополам и беспомощная под его натиском, и что зафиксировалось в той маленькой части её сознания, которая ещё была способна на что-то, кроме телесных ощущений, -  так это то, как невероятно она сама была возбуждена этой его грубой силой.

Обычно довольно медленно и постепенно приближающаяся к оргазму, теперь Сьюзан вдруг обнаружила, как быстро теряет контроль над собой и взрывается в головокружительной кульминации - всего через несколько минут после его первого агрессивного удара и последовавшей за ним интенсивной ебли.

Привыкшая к одному оргазму за сеанс любви с Клинтом, она была ошеломлена, когда почти сразу же после первого оргазма её жёстко растягиваемая киска вновь начала спазматически сокращаться под его мощными толчками - ведь Чарльз вовсе не собирался прекращать трахать эту податливую блондинку.

А когда он перевернул её, всю потную и изнемогающую, заставив женщину встать на четвереньки, и принялся стремительно доводить до третьего оргазма за ночь, она совершенно лишилась способности мыслить здраво и полностью отдалась ощущению неописуемого наслаждения, пронизывающего каждую клеточку её тела.

Когда же они вместе достигли последнего бурного пика, её тело снова выгибалось и тряслось в очередном пароксизме удовольствия, а дрожащие, обессилевшие ноги просто разъехались в стороны.

Сьюзан даже не могла больше стонать - она без сил рухнула на влажные, измятые простыни, и её перевозбуждённое тело погрузилось в блаженный сон...

*******

На следующее утро Сьюзан проснулась от того, что Чарльз, забравшись меж её раскинутых ног, снова вовсю долбил её отзывчивую вагину. И вновь она потеряла всякий контроль над собой и отдалась напору своего начальника, полностью подчиняясь требованиям его неутолимой похоти... впрочем, как и своей собственной тоже.

Наконец, Чарльз кончил, несколькими сильными толчками спустив в неё очередную порцию спермы, и пока она переводила дыхание, он резко вышел из неё и встал рядом с кроватью, на которой она лежала.

Сьюзан на мгновение замешкалась, не зная, что сказать ему, пока он вот так стоял и смотрел на неё, но, прежде чем она успела придумать какие-либо слова, чтобы выразить свои чувства, Мэгнесон бросил:

- Вставай и одевайся - у нас самолёт меньше чем через два часа.

После чего он спокойно оделся и ушёл в свой номер.

Позже, когда они уже сидели бок о бок в креслах салона бизнес-класса, Сьюзан вновь, как и утром в номере, не могла найти подходящих слов.

Пока она боролась со своими беспорядочными мыслями, Чарльз отложил журнал, который читал, наклонился к ней и произнёс негромким, но покровительственным тоном:

- Вчера ты хорошо выступила на презентации. Можешь рассчитывать на крупный бонус в следующей зарплате.

После чего снова взялся за журнал, откинулся в кресле и возобновил чтение, до конца полёта больше не обращая на неё никакого внимания.

Молчание продолжалось и в машине по дороге из аэропорта, пока они не подъехали к роскошному многоэтажному кондоминиуму, где среди других важных персон обитал Мэгнесон.

Когда лимузин подъехал к помпезному портику парадного входа и Чарльз приготовился выходить, он вновь наклонился к ней и с весьма прозрачным намёком сообщил:

- На следующей неделе нам снова нужно будет вернуться в Вашингтон и провести ещё одну встречу с этими идиотами. Подготовь всё как следует и не вздумай подвести меня.

Она нервно сглотнула и кивнула:

- Я буду, мистер Мэгнесон... я имею в виду, я никогда... то есть, я...

Пока она запиналась, подбирая слова, он уже, не обращая внимания на её сбивчивый лепет, покинул салон. Захлопнув дверь, Чарльз наклонился к слегка приспущенному стеклу лимузина и с недвусмысленной ухмылкой на лице добавил:

- Следующая неделя. И не надевай никакие трусики.

Когда он быстро зашагал прочь от лимузина, Сьюзан слегка вздрогнула, уже зная, что беспрекословно подчинится его приказу.

И вот теперь, работая за своим ноутбуком в гостиничном номере над цифрами, которые должны были удовлетворить и генерала Шелтона, и её босса, Сьюзан с удивлением поймала себя на том, что её мысли возвращаются к Клинту.

Она вспомнила, каким мучительным чувством вины была охвачена, когда вернулась домой с той первой, наполненной животной похотью, встречи с Чарльзом.

Именно из-за этого, получив обещанный бонус к зарплате, она потратила часть денег на покупку новейшей модели Mac Pro с максимальной мощностью и памятью, а также 27-дюймового монитора - для Клинта, чтобы он использовал продвинутую технику для обработки своих фотографий.

И всё же, даже щедро одарив мужа этими подарками, дабы заглушить ноющее чувство вины за собственную неверность, она поймала себя на том, что начала сомневаться в нём.

Некоторые вопросы навязчиво крутились у неё в голове, и она никак не могла избавиться от них. Почему Клинт не может заняться чем-то полезным, чем-то... более сложным и уважаемым?

Пока они с Мэгнесоном триумфально покоряли государственный и частный секторы, Клинт всего-навсего делал снимки младенцев, как какой-нибудь заурядный фотограф в дешёвом торговом центре, каких тысячи по стране.

Съёмки семейных портретов и свадебных фотографий? Пф-фф... для Сьюзан это выглядело таким скучным и банальным занятием; ей казалось, что Клинт попросту застрял в каком-то унылом, подвешенном состоянии среднего класса. Словно глупая муха, бездумно ползающая между двумя стёклами, без шансов вырваться в большой яркий мир, открытый за пределами окна...

А ещё ей казалось, что готовность Клинта мириться с такой заурядной, тупиковой жизнью, тормозит его самого, а вместе с ним - и её собственные перспективы.

Что же касалось творческих стремлений мужа, Сьюзан считала крайне маловероятным, что ему удастся чего-либо достичь в мире искусства; более того, ей казалось, что даже попытки этого добиться - это просто пустая трата времени.

Точно так же и мягкая нежность Клинта, и то внимание, которое он всегда ей оказывал, теперь - после того, что она ощутила в ту ночь с Мэгнесоном - тоже становились всё менее привлекательными для Сьюзан.

Почему, ну почему он не может быть больше похожим на Чарльза?!

Чарльз совершенно не заботился о ней, не спрашивал, чего она хочет; вместо этого он просто брал то, что хотел, заставляя Сьюзан подчиняться и принимать это. Он был лидером, настоящим самцом по своей натуре и не думал, нравится ей это или нет - он просто взял и овладел ей.

В то время как Клинт позволял ей ощущать себя в безопасности, Чарльз заставил Сьюзан почувствовать себя необыкновенной... он открыл в ней совсем другую, скрытую грань её самой, о которой она и не подозревала.

И это было поистине захватывающе!

Когда мысли женщины снова вернулись к Чарльзу, отправившемуся на вечерний ужин с клиентом, её тело непроизвольно вздрогнуло.

"Надеюсь, он не заставит себя долго ждать", - подумала она, снова принимаясь быстро печатать на клавиатуре своего рабочего ноутбука.

*******

Примерно пару месяцев спустя благоухал прекрасный весенний день, и две женщины решили, что хотят пообедать на свежем воздухе, за столиком открытой веранды ресторана. Это решение, без сомнения, порадовало сердца многочисленных  мужчин, проходивших мимо по улице, поскольку обе дамы были чрезвычайно привлекательны.

Подруга Сьюзан, по имени Дженнифер, была ничуть не менее соблазнительной, чем она сама, но у последней были тёмно-каштановые волосы, подстриженные короче, чем у Сьюзан.

Они стали близкими подругами, ещё учась в бизнес-школе, и с тех пор их совместные обеды вошли в традицию. Они использовали эти встречи, чтобы узнать последние новости друг о друге, обменяться свежими сплетнями и поделиться личными откровениями.

После того, как подруги обменялись объятиями и поцелуями в щёчки, Дженнифер спросила:

- Как поживает Клинт?

- О, он всё тот же старина Клинт, - небрежно и довольно безразлично хмыкнула Сьюзан, присаживаясь за столик.

- В последние несколько недель я его почти не вижу. Он всё время проводит в своей студии, возится там с какими-то личными проектами. Честно говоря, он в последнее время какой-то угрюмый, и находиться рядом с ним не так уж и весело, - добавила она.

Дженнифер уловила недовольство, сквозившее в голосе Сьюзан, и казалось, что она знала о причине этого. Ей стало не по себе от этой мысли, и она поспешила сменить тему.

- Ну, а как прошла твоя последняя поездка в Вашингтон? - поинтересовалась подруга. - Было что-то интересное, или всё та же старая рутина?

С сексуальной ухмылкой на лице Сьюзан наклонилась поближе к уху Дженнифер и тихо, многозначительно произнесла:

- Единственной "рутиной" в Вашингтоне был Чарльз - и, знаешь, мне с ним было оч-чень интересно.

Некоторое время назад Сьюзан уже рассказала Дженнифер о своём романе, так что подругу не удивило это её рискованное замечание. Хотя это была именно та тема, которой Дженнифер надеялась избежать. Она не хотела портить их встречу, но чувствовала себя обязанной выразить подруге своё неодобрение.

- Ты же знаешь, как я отношусь к тому, что ты делаешь, Сьюзан. Это просто неправильно. К тому же, ты сильно рискуешь своим браком и больно ранишь Клинта, - выговорила она ей.

- Ой, да ладно тебе, не будь такой занудой! - отмахнулась Сьюзан. - Клинт абсолютно ничего не замечает; и он никогда об этом не узнает. Мы с Чарльзом всегда осторожны и встречаемся только за городом.

- Но риск всё равно существует, - возразила Дженнифер. - Кроме того, я не понимаю, зачем тебе вообще изменять Клинту? Он симпатичный парень и полностью тебе предан.

Сьюзан вздохнула.

- Я это знаю, Джен, но... он просто больше не заводит меня.

- То есть... он что, не слишком хорош в постели? - удивилась Дженнифер.

- Да нет, с этим всё в порядке, - ответила Сьюзан.

Она снова наклонилась ближе к заинтригованной подруге, и, понизив голос, заговорщицки поведала той:

- Знаешь, он мог бы часами ласкать меня языком... там, внизу... если б я только ему позволила.

- Ух ты... правда? - отреагировала Дженнифер, выпрямляясь на своём стуле.

- Да, и в этом-то вся проблема, - вздохнув, продолжила Сьюзен.

- Клинт обходится со мной как с какой-то принцессой. Но Чарльз... о-оо, он обращается со мной как со шлюхой, и почему-то это заводит меня так... чёрт, ты даже не можешь себе представить! Когда я с ним, я чувствую себя такой распутной и грязной, и меня просто безумно возбуждает, когда он использует меня таким образом.

- Тебе бы поосторожней с этим, подруга, а то твои слова начинают звучать так, будто ты одержима им, - попыталась предостеречь её Дженнифер.

- Может, и так, но это моя одержимость, и я не хочу, чтобы она заканчивалась, - парировала Сьюзан.

- Что ж, тебе всё же стоит хорошенько подумать о том, что ты делаешь. Если Клинт обо всём узнает и бросит тебя, то этот твой Чарльз, знаешь ли, не превратится в благородного рыцаря, который прискачет на своём белом коне и женится на тебе, - предупредила Дженнифер.

- О, я это знаю, - ответила Сьюзан. - Он никогда не бросит свою жену ради меня. Он просто использует меня - точно так же, как я использую его.

- К тому же, я не собираюсь терять Клинта. Я люблю его и планирую и дальше оставаться с ним. Мне всего лишь нужно от Чарльза "кое-что" дополнительное... скажем так, приятный бонус - то, чего Клинт просто не может мне дать.

- Но разве ты не боишься, что он узнает? - настаивала Дженнифер. - Неужели Клинт не начинает подозревать что-то из-за всех этих командировок и того, сколько времени ты проводишь с Чарльзом? И если я вижу в тебе перемены, как ты можешь быть уверена, что он ничего не заметил?

- О, Клинт абсолютно ни о чём не подозревает, поверь мне, - вновь беспечно отмахнулась Сьюзан. - Он любит меня и свои фотографии, именно в таком порядке. Он никогда бы даже не подумал заподозрить меня в измене, и он так занят своими проектами, что у него совершенно нет времени каким-либо образом следить за мной.

- Кроме того, - пожав плечами, добавила она, - с моим напряжённым графиком поездок и его, как он называет, "художественными проектами" мы, в любом случае, очень мало времени проводим вместе.

Дженнифер не выглядела убеждённой, но решила не спорить дольше.

- Что ж... надеюсь, ты права. Было бы досадно, если бы появились какие-нибудь другие женщины и умыкнули Клинта. Ведь твой муж - настоящий красавчик и такой милашка... уж он вряд ли бы долго залежался на "свободном рынке", - усмехнулась Дженнифер.

- Ну, этого точно не случится! - категорично заявила Сьюзан.

*******

Месяц спустя, в пятницу, Сьюзан и Чарльз работали в кабинете последнего. Они только что закончили просмотр материалов для презентации следующему клиенту, как вдруг Чарльз грубо схватил её за бёдра и бросил на стол перед собой.

Молча, без единого слова, он по-хозяйски раздвинул ей ноги, проник руками под юбку и, рванув, с треском разорвал её колготки. Затем он небрежно толкнул ладонью Сьюзан - так, что той пришлось откинуться, оперевшись локтями о стол, оттянул в сторону край её трусиков и принялся лизать её киску.

Если не считать самого первого вздоха - от неожиданности, Сьюзан не издала ни звука, когда её босс так внезапно и бесцеремонно начал распоряжаться её телом. Но по мере того, как Мэгнесон продолжал получать удовольствие от обладания своей подчинённой, её голова запрокинулась, а дыхание Сьюзан стало прерывистым.

Её киска быстро увлажнилась, а бёдра сами по себе начали приподниматься, раздвигаясь более откровенно, и вращаться в такт его ласкам, давая ясно понять, что возбуждённая женщина отказалась от всякого сопротивления его дальнейшему напору.

Пока она вот так полулежала на столе, прикрыв глаза и содрогаясь от его непрекращающихся оральных атак, дверь в кабинет Чарльза внезапно распахнулась, и в кабинет ворвался мужчина, которого Сьюзан никогда раньше не видела.

Её щеки вспыхнули от стыда, она тут же резко выпрямилась, сев прямо, торопливо одёрнула юбку и быстро отвернулась от нежданного визитёра, чтобы скрыть своё замешательство.

Впрочем, незнакомец не обратил на неё никакого внимания - войдя, он направился прямо к столу Чарльза и остановился перед ним с непроницаемым выражением лица.

- Вы Чарльз Мэгнесон, президент и владелец "Magneson Consulting Group"? - спросил мужчина.

- Ты, чёрт возьми, прекрасно знаешь, что это я! - загораясь гневом и жестикулируя, рявкнул Мэгнесон. - Кто ты такой, блядь, и какого хрена вломился в мой кабинет?!

Сохраняя всё то же бесстрастное выражение лица, визитёр достал из внутреннего кармана своего пиджака какие-то бумаги и ответил:

- Я - специальный агент Джозеф Мейсон из Федерального Бюро Расследований. У меня есть ордер на ваш арест, по обвинению в заговоре с целью мошеннического обмана федерального правительства.

Пока Мэгнесон в ошеломлённом изумлении таращился на него, спецагент продолжил, зачитав подозреваемому его права Миранды¹. За какие-то несколько секунд лицо Чарльза побагровело от ярости, и, игнорируя присутствие облечённого властью визитёра, он повернулся к Сьюзан.

- Звони адвокату компании, пусть немедленно тащит сюда свою жопу! - выплёвывая слова вместе со слюной, проревел Мэгнесон.

Но, прежде чем она смогла обрести дар речи, чтобы ответить, агент Мейсон повернулся к ней и спросил:

- Вы Сьюзан Кейси?

Когда она испуганно кивнула, он объявил:

- Мисс Кейси, у меня также есть ордер и на ваш арест - как соучастницы в попытке мошенничества в отношении федерального правительства.

Пока Сьюзан едва стояла на подкашивающихся ногах, агент ФБР также зачитал ей её права. Затем, когда он надел наручники на запястья Мэгнесона, женщина-агент, сопровождавшая Мейсона, мягко, но твёрдо завела руки Сьюзан за спину и сковала их наручниками.

Обоих любовников вывели из кабинета Чарльза в общий холл, и Сьюзан показалось, будто все сотрудники фирмы стояли и пялились на них, широко раскрыв свои глаза и разинув рты.

Агент Мейсон остановил их позорное шествие на полдороге и повернулся к перешёптывающимся сотрудникам. Громким голосом он объявил на весь офис:

- Дамы и господа! С данной минуты это рабочее пространство является местом проведения федерального уголовного расследования. Вам надлежит немедленно оставить свои компьютеры, покинуть рабочие места и разойтись по домам.

В помещении воцарилась такая тишина, что можно было бы услышать падение скрепки на пол. Все сотрудники были совершенно ошарашены внезапно обрушившейся на них новостью.

- Выносить с собой что-либо из офиса абсолютно запрещено, - сурово продолжил вещать спецагент. - Если вы сделаете это, то будете помещены под арест за воспрепятствование правосудию. Офис будет закрыт для работы до завершения нашего расследования.

Посреди последовавшей немой сцены Мэгнесон быстро повернулся к своей секретарше и приказал:

- Позвони корпоративному юристу, немедленно! Скажи ему, чтобы срочно ехал в здание федерального суда и вытащил нас оттуда.

Мейсон не стал этому мешать, но как только Мэгнесон замолчал, его и Сьюзан препроводили к лифтам, а затем через весь вестибюль лобби к ожидавшим их у входа чёрным внедорожникам.

Едва они вышли из здания, их процессию сразу же окружила целая толпа фоторепортёров, почему-то оказавшихся в курсе событий и жаждавших запечатлеть знаменитого консультанта на его "прогулке позора".

Дополнительной пикантности происходящему придавала следовавшая в кильватере Мэгнесона хорошенькая молодая подчинённая, у которой грязные дорожки из слёз и потёкшей туши расползлись по щекам.

Прежде чем их успели разделить, чтобы посадить в разные машины и отправить обоих в штаб-квартиру ФБР, Мэгнесон внезапно повернулся к Сьюзан и прошипел:

- Как только за тебя внесут залог, тащи свою задницу ко мне домой - нам нужно поговорить. А до тех пор - ни слова, ясно?

Агенты быстро растащили парочку в стороны и затолкали обоих в машины, придерживая их головы, чтобы они не ударились - точь-в-точь, как Сьюзан видела подобную процедуру во множестве полицейских сериалов.

"Моя жизнь теперь превратилась в какое-то дерьмовое телевизионное клише", - с горечью думала она, увозимая в неизвестность в чёрном внедорожнике, со скованными руками и в окружении молчаливых федеральных агентов.

*******

В местной штаб-квартире ФБР Сьюзан сразу же отвели в небольшую комнату для допросов.

Она была достаточно умна, чтобы отказаться отвечать на любые вопросы до прибытия своего адвоката, а когда тот появился, то посоветовал ей продолжать хранить молчание - до тех пор, пока они не поймут, что происходит.

Тем не менее, агенты продолжали свои попытки допросить её вплоть до позднего вечера, после чего женщину передали местным властям.

Только на следующий день адвокату компании удалось добиться её освобождения, так что Сьюзан получила незабываемый опыт, проведя ночь в тюрьме. И это было совсем не то, что она хотела бы повторить.

Лишь после того, как она расписалась за получение своей сумочки и, наконец-таки, оказалась на свободе, Сьюзан смогла поймать такси и, помня инструкции Чарльза, велела водителю везти её прямо к нему домой.

По приезду она обнаружила, что Чарльз уже ждал её; он был освобождён немного ранее.

Дом был в их полном распоряжении, поскольку его жена уехала куда-то по своим делам. Ещё совсем недавно подобное уединение сулило бы им день разврата, но сейчас мысли о сексе были последним, о чём они оба думали.

Эмоции Сьюзан, пребывавшей в полном смятении, метались между страхом и стыдом, сменяясь вслед за тем леденящим ужасом перед грядущими новыми унижениями. Ей казалось, что после случившегося она напрочь утратила способность к здравому мышлению.

Чарльз же, со своей стороны, был в ярости. Он расхаживал по комнате, совершая нервные телодвижения и гневно бормоча что-то себе под нос.

- Откуда они могли узнать? Эти надутые тупицы из Пентагона не отличат производную от стандартного отклонения! Должно быть, во всём виноват шпион. Точно, у нас в группе завёлся "крот" - только так они могли что-то узнать!

Он схватил Сьюзан за плечи и встряхнул, чтобы привлечь её внимание к своей догадке. Вместе они принялись перебирать имена всех сотрудников фирмы, пытаясь вычислить, кто же мог так их подставить. Но ни тот, ни другая так и не смогли придумать, у кого из персонала компании хватило бы знаний или мотивов для такого поступка.

Внезапно Мэгнесон повернулся к Сьюзан.

- А как насчёт твоего маленького домашнего фотографа? Может, это его рук дело?

Сьюзан опешила.

- Клинт? Он ничего не знает ни о нас, ни о нашей работе. А даже если бы и знал, то всё равно ничего бы не понял - в математике он полный ноль. К тому же, - добавила она, - он души во мне не чает и никогда бы не сделал ничего, что причинило бы мне боль.

Услышав уверенный ответ Сьюзан, Мэгнесон поджал губы и вновь принялся нервозно метаться взад-вперёд по комнате.

- Вероятно, ты права, - буркнул он. - Я встречался с ним - он же полная тряпка! Да и как бы он вообще что-то узнал? Не-еет... тут явно приложил руку кто-то из MCG.

Их разговор затянулся далеко за полночь, и всё это время они тщётно пытались определить вероятную утечку, обсуждая варианты того, как лучше им поступить, чтобы свести к минимуму угрозу для себя и ущерб для фирмы - финансовый и репутационный.

Они перекусили какими-то холодными бутербродами, почти не ощутив их вкуса, и продолжали ломать головы над возникшей проблемой, прикидывая так и эдак - до тех пор, пока оба совершенно не выбились из сил.

Сьюзан прилегла на диван в гостиной и тут же провалилась в измученный сон; Мэгнесон же отправился в свою спальню, чтобы последовать её примеру.

*******

Утром, после быстрого завтрака, состоявшего из кофе и тостов, Мэгнесон отослал Сьюзан, вызвав ей такси до офиса, где она могла бы забрать свою машину. Напоследок он снова напомнил ей о необходимости держать рот на замке и не отсвечивать.

Возвращаясь на своей машине домой, Сьюзан вдруг с ужасом осознала, что уже наступило воскресенье, и что из-за всех обрушившихся на неё перипетий она не общалась с Клинтом с утра той злополучной пятницы.

Но что же ей теперь ему сказать? Как он отреагирует на эту шокирующую новость? Внезапно её затопило чувство вины перед мужем - ведь она до сих пор даже не вспомнила о нём.

"Наверняка он уже слышал новости; кто-нибудь из знакомых сообщил ему... А что, если он ничего не знает? Что, если он всё это время волновался и обыскивал весь город, пытаясь найти меня?" - метались мысли в её голове.

Сьюзан лихорадочно схватила и проверила свой мобильный - не пропустила ли она звонок от Клинта, но в списке вызовов были только номера её родителей.

Когда она подъехала к своему дому, паника уже настолько овладела ею, что, выскочив из машины, Сьюзан бросилась к парадной двери, отперла её, едва попав ключом в замок, и начала звать Клинта. Но её голос лишь эхом отозвался в пустых комнатах, и она быстро поняла, что дома никого нет.

Последней надеждой оставалась студия Клинта - и она направилась туда, отчаянно желая, чтобы он оказался там, увлечённый работой и просто каким-то образом не услышавший её громкого зова.

Но и там тоже было пусто.

Более того, войдя в студию, она вдруг заметила, что пропал не только Клинт: исчезли его лучшие снимки, развешанные в рамках на стенах, его фотоаппараты и всё его новое компьютерное оборудование. Студия выглядела сиротливо и пусто - словно все следы присутствия её мужа были тщательно удалены.

Однако, затравленно озираясь по сторонам, она увидела, что его стол был всё-таки не совсем пуст. В его центре лежала тонкая стопка бумаг, а сверху них - записка, написанная от руки.

Подойдя ближе и замирающим сердцем уже предчувствуя катастрофу, Сьюзан смогла разобрать слова, выведенные на клочке бумаги почерком Клинта:

"Заслужила - получи".

Под запиской лежало уведомление о подаче прошения о разводе.

"О, да, - подумала она, - очевидно, Клинт и правда всё слышал, и теперь он меня бросает. Вот тебе и "в горе и в радости..."

Она бессильно сползла на пол, рыдая и проклиная всё на свете.

*******

Следующие двенадцать месяцев жизни Сьюзан превратились для неё в настоящее сошествие в преисподнюю. Продолжающееся федеральное расследование неуклонно пожирало не только её время, но и высасывало все её сбережения.

Лишившаяся своего харизматичного лидера и покинутая бывшими клиентами, Magneson Consulting Group закрыла свои двери спустя несколько месяцев. Это не только лишило Сьюзан основного источника дохода, но и вынудило её нанять собственного адвоката защиты.

Заявление Клинта о разводе только добавило соли на её и без того болезненные раны. Сьюзан пришлось нанять второго адвоката - ведь её защитник по уголовным делам не занимался гражданскими исками.

Но, по правде говоря, развод оказался не самой большой её проблемой, поскольку, хоть Клинт и категорически отказывался встречаться или говорить с ней, в остальном он вёл себя более чем справедливо.

В качестве основания для развода он указал "непримиримые разногласия" и требовал лишь равного раздела их совместного имущества. Учитывая большую разницу в их доходах, адвокат Сьюзан пояснил ей, что в принципе Клинт мог бы потребовать гораздо большего.

Поначалу Сьюзан было горько от того, что муж вот так её бросил. А то, с какой быстротой он подал на развод, стало для неё не менее обидным и даже оскорбительным. Кроме всего прочего, она просто не могла понять, как он умудрился подать заявление сразу же после того, как стало известно о её аресте.

"Должно быть, он позвонил адвокату в ту же секунду, как узнал о моём задержании. А я-то, дурочка, думала, что он был предан нашему браку!" - горько жаловалась она самой себе.

Однако совесть тут же напомнила ей, что её собственная верность свадебным клятвам была далека от идеала - ведь она вовсе не "отказалась от всех остальных", и это приходилось признать.

"Но ведь Клинт ничего не знал о нас с Чарльзом, значит, он не должен был бросать меня при первой же возникшей трудности..." - размышляла она, невольно ища и находя оправдания своим действиям.

С другой стороны, Сьюзан не могла не признаться себе в том, что окажись ситуация обратной и похожее обвинение было бы предъявлено Клинту, она сама, вероятно, так же быстро сбежала бы из их брака.

Личный крах и остальные неразрешённые вопросы тяжким грузом давили на Сьюзан, но у неё были и другие, куда более насущные проблемы, требующие решения.

Поэтому, чтобы сэкономить на адвокатах и сосредоточиться на той "малости", что называлась федеральным обвинением и грозила ей реальным сроком, она решила согласиться на развод и двинуться дальше, какой бы ни была теперь её жизнь.

Вскоре после того, как Сьюзан подписала документы о разводе, её "уголовный" адвокат сообщил неожиданную и благоприятную новость: правительство готово было снять с неё обвинение в заговоре, если она даст полные и убедительные показания против Чарльза.

Размышляя об этом, она припомнила, как Мэгнесон использовал её - как в сексуальном плане, так и в рамках своей аферы. Его сексуальные домогательства и грубое обращение, которые прежде разжигали в ней такую страсть, теперь казались ей просто бездушными и циничными, даже жестокими.

Теперь она с трудом могла вспомнить то волнение, что когда-то испытывала, и не понимала, как подобное обращение могло её возбуждать и казаться желанным. Вместо этого Сьюзан чуть ли не со слезами на глазах вспоминала ту любовь и заботу, которые раньше дарил ей Клинт, и её охватывала глубокая печаль от осознания того, что она так глупо потеряла.

Несмотря на всю свою меланхолию, она поняла, что в нынешних условиях ей чрезвычайно повезло получить шанс вернуть хоть какое-то подобие нормальной жизни.

Вместо унизительного судебного разбирательства, грозившего обернуться её уголовным осуждением и, возможно, многолетним заключением в федеральной тюрьме, ей был предложен выход, который сулил прекращение её мучений, причём с наименьшими потерями.

С другой стороны, какую преданность проявил в отношении неё Мэгнесон? Ответ был слишком очевиден, а потому Сьюзан обеими руками ухватилась за брошенный ей властями спасательный круг.

Приняв это решение, она затем провела бесчисленные часы с агентами ФБР, детально описывая, как ей удавалось генерировать данные, использованные для обмана генерала Шелтона и его сотрудников, и каким образом она маскировала мошеннические операции, чтобы конечные результаты выглядели столь убедительно.

С одной стороны, признание в содеянном и дача убедительных доказательств ощущались Сьюзан как искупление прошлых грехов, облегчая её совесть. А с другой - она очень боялась и с ужасом ожидала грядущей конфронтации с Мэгнесоном в зале суда, где ей предстояло давать показания.

Поэтому Сьюзан почувствовала, что её грехи, вероятно, и впрямь были прощены, когда в один из дней она узнала, что лично свидетельствовать в суде больше не было необходимости. Эта новость принесла ей настоящее облечение!

Более того, оказалось, что длительного судебного процесса не будет вовсе: когда прокуроры предъявили адвокату Мэгнесона собранный против него внушительный набор доказательств, тот убедил своего клиента признать свою вину - в обмен на смягчение приговора.

Но, даже когда Мэгнесона уводили из здания суда после вынесения приговора, бывший всемогущий босс, рухнувший с пьедестала, всё ещё выкрикивал клятвы найти того сукиного сына в его фирме, который стал причиной его стремительного падения, и стереть того в порошок.

Сьюзан в этот момент было уже всё равно; для неё эта долгая пытка и хождение по лезвию ножа подошли к концу, и она была несказанно рада оставить всю эту грязь позади.

Нет, конечно, это совсем не значило, что её жизнь вернулась в прежнее, безмятежное русло. Хотя ей больше не грозило тюремное заключение, теперь она оказалась по уши в долгах из-за гонораров своих адвокатов. Кроме того, она осталась без работы и без малейших шансов на прежние солидные доходы.

Даже избежав уголовной статьи в её послужном списке, прямая причастность Сьюзан к громкому скандалу сделала её персоной нон грата во всех крупных консалтинговых фирмах, куда раньше она была бы принята с распростёртыми объятиями.

И, разумеется, отныне ни о каком сотрудничестве с федеральными агентствами не могло быть и речи.

После нескольких месяцев поисков работы Сьюзан смогла устроиться всего лишь офис-менеджером в небольшой юридической фирме.

Работа была куда ниже её уровня образования и способностей, а зарплата - несравнима с той, что она получала в MCG, но она безропотно согласилась на эту должность - просто потому, что других реальных вариантов у неё не оставалось.

*******

Однажды вечером, спустя несколько месяцев после того, как она устроилась на новую работу, Сьюзан ждала автобус, который должен был отвезти её обратно к дому, в котором она снимала квартиру.

Тот замечательный дом, который она делила с Клинтом, уже давно был продан в рамках раздела имущества при разводе, и она больше не могла позволить себе арендовать шикарный BMW, на котором когда-то щеголяла.

Стоя в ожидании на автобусной остановке и ёжась под порывами холодного ветра, она обратила внимание на рекламную афишу, которая извещала об открытии персональной фотовыставки в модной галерее города.

Фотографом, чьи работы там выставлялись, был Клинт!

Сьюзан была ошеломлена. Она никогда бы не поверила, что её муж, годами снимавший младенцев или, в лучшем случае, чужие свадьбы, добьётся такой известности, и не могла решить, радоваться ли ей за него или завидовать его непонятно откуда взявшейся славе.

Повинуясь какому-то внезапному порыву, она покинула своё убежище и пошла по улице в направлении галереи, которая располагалась не так уж и далеко.

"Я просто хочу посмотреть на его работы", - убеждала она саму себя, но в глубине души ей очень хотелось одного - снова увидеть Клинта.

Всё это время Сьюзан было любопытно узнать, что с ним сталось после их разрыва и как у него идут дела. Поскольку ей так и не удалось поговорить с ним после того, как он подал на развод, она надеялась, что в этот вечер у неё появится такой шанс.

Добравшись до галереи, Сьюзан поразилась, увидев, сколько народу собралось на открытие выставки - на улице змеилась очередь, и ей даже не сразу удалось попасть внутрь.

Когда она всё же миновала двери и начала пробираться сквозь оживлённую толпу людей, потягивающих вино и перекусывающих лёгкими закусками, она обратила внимание на развешанные по стенам фотографии, и была буквально ошарашена их высокими ценами.

Переходя от одной работы к другой, она также удивлялась поразительному качеству и мастерству снимков. Ей было трудно поверить, что все эти изображения - работы Клинта.

Она всегда считала своего мужа заурядным свадебным фотографом, однако обилие на снимках красных ярлычков "продано", очевидно, указывало на то, что другие люди совсем иначе оценивали его талант.

"Почему я его недооценивала?" - промелькнула весьма запоздалая мысль в её голове.

Сьюзан также отметила, что ни одна из этих работ, по-видимому, не была сделана в то время, когда они были женаты. На память она никогда не жаловалась, и сейчас, разглядывая фотографии, поняла, что все они были ей незнакомы.

Это почему-то заставило её с горечью в душе почувствовать, будто он вычеркнул тот период - как и её саму - из своей жизни.

Как раз в этот момент, взглянув через зал, Сьюзан заметила высокую статную фигуру Клинта, окружённого группой людей, приветствующих и поздравляющих его.

Она уже начала пробираться в том направлении, как вдруг заметила привлекательную брюнетку, которая прижималась к нему, обвив своей рукой его левую руку. Подойдя ещё немного ближе, Сьюзан внезапно словно споткнулась и замерла на месте.

Брюнеткой была Дженнифер! Её старая подруга стояла сейчас бок о бок с Клинтом, смотря ему в глаза с выражением полного обожания.

Внезапно в голове Сьюзан всплыло замечание Дженнифер, сделанное во время их давнего ланча - о том, что какая-нибудь другая женщина мигом приберёт Клинта к рукам, если он вдруг станет свободен...

"Никогда бы не подумала, что она говорит о себе", - возмущённо прошипела экс-жена.

Потом она увидела, как Клинт повернулся к Дженнифер, и Сьюзан, прикусив до боли губу, узнала то самое выражение его лица, с которым он всегда смотрел на неё. Она слишком хорошо знала этот взгляд.

"Именно так раньше он смотрел на меня..." - едва слышно прошептала она.

Её губы и подбородок задрожали, в глазах вдруг защипало, и на них навернулись непрошеные слёзы.

Чувствуя, что ещё немного - и она может не выдержать, и не желая, чтобы кто-нибудь видел её расстройство, Сьюзан развернулась и бросилась прочь из галереи.

*******

Хотя с той встречи в галерее прошло уже несколько дней, незаживающие душевные раны Сьюзан по-прежнему терзали её.

Она чувствовала себя почти так же плохо, как в тот день, когда, выйдя под залог после ареста и вернувшись домой, обнаружила на столе в кабинете Клинта документы на развод.

Чувства утраты и гнева, смешанные с виной и завистью, подстёгивали бесконечный внутренний монолог, который крутился в её голове, порождая череду вопросов без ответов.

"Я знаю, что относилась к нему не лучшим образом, но, чёрт возьми, он не должен был бросать меня в первый же момент, как только узнал о моих проблемах..."

"Да, конечно, я крутила роман с Чарльзом, но ведь Клинт никогда об этом не знал. Eсли бы мы только могли поговорить... возможно, я смогла бы переубедить его. Почему, ну почему он так ни разу и не поговорил со мной?!"

"Как Дженнифер могла предать нашу дружбу? Ну да, она предупреждала меня, но... я и подумать не могла, что она способна на такое! Стоило лишь мне однажды споткнуться, как она тут же набросилась на него. Чёрт бы побрал эту пиявку!! А впрочем... какая я же я дура - я и правда сама всё испортила..."

Сидя в своей квартире и жалея себя, Сьюзан вздрогнула, когда неожиданно раздалась трель дверного звонка.

Дотащившись до входа и заглянув в глазок, она увидела стоящего перед дверью мужчину в знакомой униформе службы доставки, с какой-то объёмной упаковкой в руках. Она открыла дверь, вопросительно глядя на него.

- Мисс Кейси? - спросил курьер, и когда она кивнула, он протянул ей свой электронный планшет для подписи, после чего передал ей посылку.

Закрыв дверь, она покрутила в руках полученный предмет, осмотрев его с обеих сторон - это было нечто достаточно лёгкое, плотно упакованное в коричневую обёрточную бумагу. На лицевой стороне отправления, немного ниже её имени и адреса, была короткая записка, написанная от руки - таким знакомым почерком:

"Видел тебя вчера вечером на открытии галереи. Это должно быть у тебя. Клинт"

Её настроение мгновенно улучшилось, когда она попыталась прочесть между строк записки и придать посланию от бывшего мужа особое значение. Судя по форме и тактильному ощущению от этой упаковки, Сьюзан была уверена, что внутри находится одна из фотографий Клинта.

Почему он хотел, чтобы она была у неё? Неужели это своего рода жест примирения, который она так долго ждала? Может быть, это послание - первый шаг к их возможному воссоединению?

Как дрожащий в возбуждении ребёнок, предвкушающий чудесный подарок, она торопливо начала срывать упаковочную бумагу, не желая тратить ни секунды на то, чтобы аккуратно отклеить скотч.

Первым, что ей открылось, было лицо - её лицо! Но выглядела она так странно... лицо Сьюзан было искажено гримасой. Так она никогда ему не позировала.

Несколько озадаченная первым впечатлением, женщина продолжала рвать упаковку, бросая обрывки на пол - пока та совсем не отвалилась, открыв всю фотографию целиком. Снимок был немного нечётким; бросалось в глаза, что сделан он не на качественную, профессиональную камеру.

Тем не менее, там была Сьюзан - обнажённая и расположенная в кадре анфас в странной, коленопреклонённой позе. Её лицо было узнаваемо и хорошо видно, потому что рука, вцепившаяся в её волосы, оттягивала назад и задирала её голову.

Этот открытый в немом крике рот, скрюченные пальцы, вцепившиеся в смятую простынь, эти сладострастно искажённые черты лица не оставляли никаких сомнений: женщина на фото в этот миг переживала кульминацию оргазма.

Присмотревшись к изображению повнимательнее, Сьюзан смогла различить немного смазанную фигуру Чарльза, стоящего позади неё - в том самом гостиничном номере - и агрессивно вонзающегося в её податливое, жаждущее тело.

- Боже мой! - ахнула она, не в силах поверить в то, что видит, и не в силах осознать, что всё это значит.

Откуда у Клинта могла взяться эта грязная, вульгарная фотография? Неужели... он знал о её романе? Когда он узнал? И что ещё ему было известно?

Обрывки мыслей и бесконечные вопросы мелькали в её голове, хаотично сменяясь один за другим - слишком быстро, чтобы её смятенный разум мог их переварить.

Именно в этот момент Сьюзан заметила какие-то слова на маленькой табличке, прикреплённой внизу к фоторамке. Она поднесла её поближе к глазам и сквозь наплывающие слёзы прочла название снимка:

"Получай, сука, получай!"

И тогда она закричала.

👨‍💻 От переводчика

Оригинальная история: "A Portrait of the Artist" © 2011 by FrancisMacomber

Перевод и литературная адаптация: JFC © 2025

📸 Визуализация, использованная для иллюстративного сопровождения текста, создана при помощи нейросети "Шедеврум" от YandexART.

P.S. Новым читателям и подписчикам всегда рад 🙋‍♂️ Если вы хотите получать оперативные извещения о появлении свежих публикаций, просто нажмите на кнопку "Подписаться" под текстом рассказа.

Онлайн-обновления (в виде 🔔 "колокольчика") будут мгновенно отображаться в вашей верхней панели портала BW. Спасибо всем читателям за оценки и обратную связь в виде комментов! 👍

ℹ️ Примечания к рассказу и полезныя сведения

1️⃣ - "Права Миранды" [англ. "Miranda warning"] - юридическое требование в США, согласно которому задерживаемый должен быть уведомлён о своих правах во время задержания.

Это прецендентное правило было введено решением Верховного суда США в 1966-м году по делу "Миранда против Аризоны". Названо по имени обвиняемого Эрнесто Миранды, чьи показания были исключены из материалов дела как полученные в нарушение Пятой поправки Конституции США.

Типичная формулировка правила Миранды:

"Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?"

Если представители правоохранительных органов публично не предупреждают задерживаемого о "Правах Миранды" или игнорируют их во время допроса под стражей, возможны различные юридические последствия - от опровержения полученных показаний до подачи встречного иска стороной обвинения.