Идти через гаражи девушке ночью было довольно глупо и опасно. И ни одна представительница прекрасного пола тут, собственно, и не ходила. Ну так это ж бабам опасно, а мне хрен ли бояться? Да, сиськи имеются, и жопа больше и круглее, чем раньше, но это всё внешность, а внутри-то мужик. Навыки никуда не делись. Зато минут пятнадцать сэкономлю. Домой хочется, заколебался уже. Уровень катехоламинов адреналина и норадреналина после резкого повышения пришёл в норму, забрав у меня все силы.

Проходя мимо заброшенного домишки, на границе гаражного кооператива, до меня стали долетать обрывки музыки мужской ржач.

«Блядь, главное, чтобы не доебались», – пронеслось в голове. Махаться мне с ними не хотелось абсолютно. Продолжать своё расследование с бланшем под глазом будет намного сложнее. Сука, если б знал – однозначно пошёл бы в обход.

– Куда спешишь, красотка? – дорогу мне преградил долговязый мужик, обнажив в кривой ухмылке все свои два зуба.

Я не ответил и попытался обойти его. Но этот «джентльмен» сдаваться не собирался. Схватил меня за руку и резко дёрнул на себя.

– Может разбавишь нашу мужскую компанию? – дыхнул мне в лицо таким перегарищем, что у меня глаза заслезились.

– Руку отпусти, если оставшихся зубов лишиться не хочешь, – прорычал я в ответ. Не знаю, как это звучало со стороны, да и плевать мне было. Настроение, итак, херовое, а тут ещё этот чмошник привязался.

– Ух какая дерзкая, – «беззубый» толкнул меня и я, по инерции пройдя задом несколько шагов, спиной влетел во второго, который ловко завёл мои руки мне же за спину, удерживая их одной рукой, а второй обхватил за талию. – Люблю таких.

Я попытался вырваться, но тщетно. Н-да, навыки-то у меня мои остались, а вот силы не те. Видать все мышцы в сиськи ушли, да на ляжки. Хотя после того неизвестного пойла от «ловеласа»... Тем временем «беззубый» приблизился и больно схватил меня за грудь.

– Вот это буфера, – восхитился, по-хозяйски ощупывая достоинства женщины, в теле которой я, по какому-то дичайшему стечению обстоятельств, оказался заперт. – Повезло нам сегодня.

– И жопа огонь, – проскрипел мне в ухо, молчавший до этого второй козлина. – Как орех.

Я почувствовал, как мне в задницу что-то упёрлось. «Что–то»... Ага, как же. Блядство, во попал-то. Ну ничего, где наша не пропадала?! Отставить панику, ещё побарахтаемся. Воспользовавшись тем, что «скрипучий», как я его окрестил за мерзкий голос, держал меня за талию, а не за горло, я наклонил голову и резко ударил его в нос.

– Су-ука-а-а, – заверещал мой пленитель и схватился за свой изувеченный шнобель, поливая округу кровью.

Получив свободу и пространство для манёвра, я сделал шаг назад и, воспользовавшись тем, что «беззубый» замешкался, засадил ему ногой по яйцам. Тот взвыл и согнулся пополам. Хм, по-моему всё это сегодня уже было.

– У-у-у... тва-а-арь, убью-ю-ю, – меня даже передернуло от его скулежа. Получить со всей дури по яйцам – это вам не семечки щёлкать. Боль адская. Да и хрен с ним, пусть в следующий раз головой думает, а не головкой. В этот момент я даже пожалел, что кроссовки обул, а не туфли с острыми носами.

Времени на размышления не было, рано или поздно они очухаются и будут крайне злы. А в силе, как выяснилось, я им сейчас проигрываю вчистую. Поэтому единственный вариант у меня – бежать. Что я и сделал. Развернулся и стартанул. Вернее, мне так показалось – мысли опережали действия. На самом деле, едва я сделал несколько шагов, как чья-то мощная рука схватила меня за волосы и, развернув на сто восемьдесят градусов, залепила смачную пощёчину. Моя голова мотнулась в сторону, на несколько секунд, я потерял ориентацию в пространстве, в ушах зазвенело. Обычной девушке этого хватило бы, но я-то не обычная девушка. В смысле вообще не девушка! Тьфу, Костик, завязывай уже эти ассоциации. До добра это не доведёт.

Чуть только в голове прояснилось, я принял устойчиво вертикальное положение и встал в «стойку» для драки, пытаясь оценить ситуацию. В эту же секунду здоровенный чёрный кулак с молниеносной скоростью выключил меня.

«Чёрный! – вялотекущие мысли никак не могли оформиться в какую-то более или менее общую картину, пребывая в моём мозге в виде отдельных, ничем не связанных, осколков. – Почему чёрный? Грязные руки? Тракторист что ли? – я мысленно усмехнулся этой идиотской догадке. – Ага, тракторист- гопник с чёрными руками в центре ночного города. Ну ладно, ладно, не в центре. Так стоп. Отвлёкся. Тогда что? Показалось? Но мы же не в Бронксе, в самом-то деле, и тем более не в Африке».

Все эти рассуждения, как мне показалось, длились целую вечность. На самом деле прошло всего несколько секунд, пока я, очнувшись, пытался понять где нахожусь и что творится вокруг.

–. .. И на ремни порежу эту шалаву, – «бесновался» беззубый метрах в трёх от меня.

Голова трещала, левая половина лица, по ощущениям, представляла из себя один сплошной синяк. Глаз не открывался – н-да, знатный будет фингал. Я хотел ощупать лицо, чтобы оценить масштабы трагедии, но с ужасом осознал, что руки связаны за головой ремнем.

– Хлебало завали, – прервал «беззубого» незнакомый мне грубый голос. Видимо он-то и отоварил меня. Чёрный кулак. Или просто – чёрный. Да, буду звать его «чёрным», пока не разберусь в ситуации. – На зону захотел? Из-за какой-то шмары, которая тебе по яйцам настучала? Нихера с тобой не случится. Подлечишься. А нас искать будут... и найдут.

– Они синие. И опухли – у слона меньше.

– Не ссы, не отвалятся, – заржал «чёрный». – И вообще бабам нравятся большие.

– Хули толку, он не стоит, – раздражённо выкрикнул раненый.

– Ну будешь значит со́сок яйцами завлекать, а мы с Шепелявым их радовать, – уже более серьёзным тоном проговорил громила. А то, что габариты у него не маленькие моё сознание успело отметить перед тем, как погаснуть.

«Значит прозвище «скрипучего» – Шепелявый, что ж я был недалёк от истины. Запомним. Пригодится в будущем».

Я лежал на каком-то затхлом, вонючем матрасе внутри помещения – видимо того самого заброшенного здания. Вокруг было гораздо темнее чем на улице, поэтому увидеть можно было лишь очертания предметов вокруг. В принципе и смотреть-то было не на что: обломки стульев, стол без ножки, валявшийся на боку, панцирная кровать, повсюду битые кирпичи.

Порыв ветра заставил меня поёжиться. Так, блузка порвана, но всё ещё на мне, правда толку от неё никакого. Ниже пояса – ничего. Штаны то ли порвали, то ли сняли. Скорее всего просто сняли, так намного быстрее. Ноги широко раздвинуты и к чему-то привязаны. К чему не видно. Хреново дело. Вот ублюдки. Вернусь своё тело – яйца каждому отрежу. Самым тупым ножом. Блядь, угораздило же второй раз за вечер попасть к насильникам. В городе других баб что ли нет?!

– Она мне нос, походу, сломала, – прогнусавил третий, – я ей ебальник разобью.

– Заглохни Шепелявый, – стало понятно, что «чёрный» у них за главного и его слово имеет вес в этой шайке. – Гасить мы её не будем, и увечить тоже. Иначе к ментам пойдёт. Мы с ней по-другому поступим, – амбал довольно хрюкнул. Послышался звук расстёгиваемой ширинки.

– А то после того, как мы её оприходуем она не пойдёт к мусорам?! – с сомнением протянул «беззубый».

– Нет, – голос чёрного прозвучал гораздо ближе, и было в нём столько уверенности, что даже я проникся. – Мы её по кругу пустим, для бабы это позор на всю жизнь. Единицы к мусорам обращаются. А там, глядишь, сама в петлю залезет. Да и не видела она нас. Там, – он кивнул в сторону выхода, –темень. Здесь ещё хлеще.

– Ну что, красавица, соскучилась? – прозвучало возле моего лица, и старший попытался меня поцеловать. Фу, как же противно!

Его пальцы прошлись по моим половым губам. Чёрт! Костян, ты походу смирился, что ты теперь баба, так что ли? Какого хера опять всё на себя примеряешь? Нет у тебя половых губ и никогда не было. Ты здесь гость и всё это временно. Временно!

– Да ты течёшь, сучка, – довольно хрюкнул то ли мулат, то ли метис. Да, всё-таки он чёрный в прямом смысле слова. Видно было плохо, но кожа точно тёмная. Понаехали, падлы. Наркота «ловеласа» перестала действовать, но кое-какой эффект всё же остался. Чернокожий лёг сверху, устраиваясь поудобнее, поправил свой «инструмент» и двинул тазом. Мои глаза поползли вверх. Ощущение было, будто в меня засовывают бревно... длинное и толстое. Медленно, сантиметр за сантиметром этот монстр вползал в меня. Боюсь даже представить, что было бы перестань наркотик действовать – на «сухую» этот черножопый порвал бы меня.

– Ух, какая узкая, – прокряхтел насильник, сжав мою грудь, – как будто целку имею.

– Барон, давай поактивнее, нам тоже хочется девку попробовать, – промямлил Шепелявый справа. – Сам сказал по кругу пустим.

– Не мороси. Вон, за щеку ей напихай. А Тощему вообще секс сейчас не интересен, – заржал Барон. – Не ссы, братан, мы за тебя отомстим соске.

– Ы–ы–ы, да пошли вы, – послышался полной боли и обиды голос мужика с синими яйцами.

– В лабаз лучше сгоняй, выпить принеси, нехер кайф обламывать.

Пока «чёрный» засовывал в меня своё полено, Шепелявый спустил треники и встал на колени возле моей головы, касаясь своим вонючим отростком моей щеки. Паскуда. Пытался засунуть его мне в рот.

– Открой ротик, красавица, – ощерился гопник.

Ах ты ж падла. У меня наркота из организма выветрилась от одного поцелуя Жени–ловеласа. Как ты думаешь, что будет, если ты мне член рот вставишь? Ни хрена не будет! Потому, что я лучше сдохну, чем в рот возьму. И не важно в чьём теле, в своём или в бабском. Я – мужик! Гетеросексуал. И сосать члены не буду ни при каких условиях. Точка!

– Открывай рот, шалава, – начал психовать Шепелявый. Зажал мне нос в надежде добиться своей цели.

Десять секунд... двадцать... минута... Задержка дыхания не мой конёк. Вот так, а я надеялся отпуск пройдёт удачнее. Голова закружилась, сознание помутилось.

– Шепелявый, твою мать, она же загнётся сейчас, чепушила ты грёбаный.

– Не даётся, шлюха, – голос был тихий, словно говорящий был очень далеко. – Может хавальник ей сломать?

– Мозг включи, придурок, – прорычал главный. – Чё ты ущербный-то такой а?

– Барон, да я...

– Струя от муравья. Клоуны, как с вами на дело ходить, если вы даже бабу не можете трахнуть? Связанную! – всё это «чёрный» говорил, продолжая впихивать в меня свой болт с крупной резьбой сантиметров пяти в диаметре. – В жопу её трахни. Только развяжи сначала.

– А если убежит? – проблеял Шепелявый.

– Ты совсем что ли конченый? Куда она убежит пригвождённая двумя членами?

«Мордо–негро» хоть и корчил из себя предводителя бледнолицых, но и сам был идиотом полнейшим. Собрался трахнуть бабу, запугать её, опустить, чтобы она к ментам не пошла. А резинку, даун, надеть не додумался. Наверное решил облегчить жизнь гинекологу и добровольно предоставить свою «биологию» на экспертизу. Ну, разумеется если бы их жертвой стала реальная женщина, которая однозначно пошла бы в полицию.

«Скрипучий» развязал мне руки и ноги. «Лумумба» перекатился на спину вместе со мной, не вынимая своего «рабочего инструмента». Да, силища у него, конечно, неимоверная. Илья Муромец, ити его мать, африканский.

Я оказался сверху Барона, как противно, мама дорогая. В задницу начал проталкиваться ещё один орган, гораздо тоньше первого.

– Ух, хорошо, – прокряхтел Шепелявый, загнав в меня член. Меня, меня, меня... Костя, забудь это слово до тех пор, пока не вернёшься в своё тело. – Узкая шлюшка.

Эти два чёрта начали меня... «мою временную оболочку» трахать в два ствола. Грубо, быстро, жёстко. Хорошо, что Анастасия Сергеевна, видимо, любит в попку давать... поэтому мне сейчас практически не больно. Даже немного приятно. Настя, вернусь в своё тело – подарю тебе самой большой букет цветов.

– Уф-ф-ф, хороша, сучка, – напрягся Барон, – да, да, да-а-а, – начал кончать... внутрь, скотина. Ещё залететь не хватало. От негра... мать моя женщина.

Пока я размышлял о своём незавидном будущем, подоспел второй претендент на звание «ёбаря года», разрядившись мне в прямую кишку.

– Долго вы там ещё? Имейте совесть, – нарисовался Тощий.

– Сейчас кобылку поимеем, а потом будем совесть иметь. Привяжи её, ещё порезвимся, – велел Шепелявому.

Подручный натянул штаны, схватил меня за руки и обмотал ремнём, привязав его к чему-то.

– Отдохни, пока мы водочки тяпнем, – провёл рукой мне по щеке, и я едва удержался от того, чтобы не откусить ему пару пальцев.

Насильники вышли на улицу, оттуда послышался звон стекла и довольный гогот, обильно сдобренный отборным матом.

Изо всех природных отверстий моего «костюма» ниже пояса вытекала липкая жидкость и скапливалась подо мной. Крайне противные ощущения.

Я пошарил руками насколько позволял ремень, но ничего полезного не нашёл. Аккуратно перевернулся на живот, Шепелявый то ли забыл привязать мои ноги, то ли поленился. Осмотрелся. Справа, возле перевёрнутого стола, валялись пустые пивные бутылки, часть из них была разбита. Я попытался дотянуться до осколков – тщетно.

С пятой попытки, изрезав руки, мне удалось схватить один из осколков. Постоянно оглядываясь и прислушиваясь, начал пилить ремень. Было очень неудобно, вывернутые кисти болели, ремень и стекло стали скользкими от крови, что добавило проблем.

Наконец, мне удалось освободить руки. Я вскочил на ноги и смотрелся. Штаны валялись неподалёку вместе с кроссовками. Тихо, стараясь не шуметь и ни на что не наступить, добрался до своих вещей. Натянул штаны, проверив телефон и портмоне – всё на месте, обулся и бросился к окну с противоположной стороны от двери. Выбрался на улицу и привалился спиной к стене. Оторвал рукава блузки и по очереди замотал окровавленные руки.

– Замёрзла, красавица? – послышался пьяный голос Шепелявого. – Сейчас я тебя согрею, – захрустел под ногами битый кирпич, насильник вошёл в дом и зло промямлил. – Свалила, сука, – и уже громко. – Пацаны, все сюда. Девка сбежала.

Луч фонаря мазнул по окнам и остановился на том, в которое я выпрыгнул, видимо мужчина заметил следы крови на раме. Луч света качнулся и его источник стал приближаться к окну.

«Что делать? – запаниковал я. – Бежать поздно, спрятаться негде».

Огляделся по сторонам и, наткнувшись взглядом, на гору строительного мусора, схватил метровый обрезок бруса. Замахнулся и затаил дыхание. Гопник подбежал к окну и осветил окрестности. Ничего не увидел и, чертыхаясь, начал выбираться наружу. В его состоянии это было не просто сделать. Я был напряжён, как сжатая пружина, и, едва ноги преследователя коснулись земли, засадил Шепелявому прямо в лоб своим «грозным оружием». Надеялся надолго вырубить его, но, похоже, перестарался.

– Ы-ы-ых-хр-р, – просипел мужчина и рухнул лицом вниз. Фонарь выпал у него из рук и упал на землю.

Я попытался протереть брусок полой блузки, но услышав рёв Барона и матюки Тощего, отбросил его подальше и побежал к выходу из кооператива.

***

Добраться до дома было целым квестом. Ночной город не перестаёт быть городом. Людей на улице гораздо меньше, но они всё же есть. А растрёпанная женщина в рваной окровавленной блузке привлекает очень много внимания. Прибавить к этому труп, которые рано или поздно найдут... сыскари быстро сложат два и два и начнут усиленно разыскивать эту самую женщину. А мне это совсем не нужно. Пока обо мне не знают –есть шанс. Не думаю, что Барон с Тощим горят желанием общаться с полицией и расскажут обо мне. Да и отпечатков пальцев Анастасии Сергеевны, я более чем уверен, нет в базе данных МВД.

Два часа петлял по улицам и прятался от редких прохожих и машин, пока, наконец, не оказался в своей квартире. Не разуваясь, прошёл в кухню и, схватив бутылку коньяка, присосался к горлышку, выхлебав граммов двести. Немного отпустило, хотя руки продолжали трястись, да и ноги, практически не держали. Навалилась дикая усталость.

Пересилив себя, стянул штаны и остатки блузки и залез в душевую кабину...