Дорогой читатель, этот рассказ - прежде всего коллекция событий и мыслей, записанная в заметках и собранная воедино где-то за утренним кофе, на длинных светофорах Садового кольца, в офисных перерывах и перелетах между Москвой и другими городами нашей страны...

Персонажи реальны, судьбы непредсказуемы. Описываемые события - микс из непростых реалий двух людей и вымыслов главного героя.

Превосходной, норовистой и осторожно милой.

«Очень сильное начало какой-то истории», - ее сообщение в ответ на отрывок текста, написанного им за ночным кофе, на ощущениях и мыслях...

О еще совсем незнакомой ему, гордой и, кажется, что абсолютно неприступной...

Никто из них не знал, какая это будет история, а текст еще не претендовал на пролог...

Действующие лица ежедневно выключали свои реальности в дебрях сети...

Каждый из них жил так, как привык...

— Продолжишь? - игриво спросил он.

— Я не знаю, - с какой-то несвойственной себе излишней мягкостью, будто тяжело вздохнув, ответила она.

Желтые фонари уютно подсвечивали осенние деревья, он припарковал машину и поежившись от холода, пошел вглубь парка.

Снежная пыль покрывала плечи и таяла, так и не успев стать снегом, пустой парк, извилистые залитые красивой подсветкой дорожки...

К своим 40 годам, Кирилл Владимирович, до недавнего времени адвокат, ныне замдиректора в IT-компании, слыл спокойным, хорошо воспитанным, принципиальным, неуступчивым, а порой дерзким руководителем, занимался экстремальным спортом и вел достаточно яркую, по его мнению, жизнь, находя в работе некий драйв. Черные, как смоль, волосы, слегка тронутые сединой, непростой взгляд, черная куртка, подогнанные по фигуре брюки, приталенная белая рубашка...

«Гребан пижон», — он выругался, поймав поток ледяного ветра в лицо, и чуть застегнул куртку.

Красиво, тихо и удивительно атмосферно для этого бездушного времени года...

Поздний вечер, а для нормальных людей – ночь.

Он вновь один, нет, одиночеством он давно не терзается. Привык. Хотя последнее время этот норовистый мужчина часто думает, да нет... не думает, скорее виртуально отдает себя в руки милой девочки Александры. Саше 31, она великолепна. Успешный медиаменеджер, умна, рассудительна, принципиальна, по-девичьи мечтательна. Миловидная, стройная, высокая шатенка чертовски талантлива, пишет чувственные, как и она сама, рассказы, иногда поднимает мир на дыбы своим норовом, ее характер с «перцем», а взгляды на мир заставляют удивляться и наслаждаться одновременно.

Они познакомились пару месяцев назад, случайно. Оба холодны. Оба с прошлым.

Наверное, он бы хотел пройтись с ней вот так... в красивом и холодном парке, в тишине, разбавляя неторопливый шаг легким разговором под еле слышное цоканье ее каблучков. В тишине ощущается то, что нельзя выразить словами, не почувствовать на расстоянии... тебя или тянет или отталкивает, момент, когда визуал совпадает с ароматами, ощущениями, атмосферой... Когда разговор - не содержание, а дополнение... Когда прошлое будто отпускает и больше нет преград к себе. Когда случайно ловишь, что шагаешь в ногу, пересекаешься взглядами, касаешься руки отдавая стакан с горячим кофе... маленькая коллекция ощущений в моменте времени...

Красивая история. Даже сейчас, в тени пустых аллей холодного парка, история, которая не имеет расстояний, за которой стоят двое, разрешившие себе сделать ее небанальной...она или продолжится или останется ярким, теплым моментом двух жизней.

Саша зовет себя той еще сучкой и стервой, а он так не считает, видя в этом лишь «матовое стекло», за которым она прячет себя и желание зрелой девочки на маленькую девичью сказку «я так хочу». Да и он не обделен «матовыми стеклами», сдержанный Кира, так она его называет, а он позволяет, привык быть принципиальным и недоступным, играть по своим правилам, но с ней он не хочет так. И страшно признаться, боится ее обидеть, причинить боль. Его холодное сердце тает от ее иногда колючего тепла.

Она такая, какая есть. Часто холодная, в виртуальном мире Саша, чуть согреваясь становится нежной и эмпатичной. Он не пытается ее переделать, знает, что она болью заплатила за возможность быть такой... Быть может, однажды расскажет, красиво подберет слова и образы, а сама будет сидеть за баром своей уютной квартиры-студии, с комом в горле и слезами градом катящимися по бархатной коже ее лица.

Холодно. Нет, не от погоды, а от того, как он ощущает ее боль. Да и ему есть, что ей рассказать... Без надрывов, объяснить, почему его глаза, которые однажды посмотрят на нее, так холодны и колки...

Хрустальная пепельница, сигарета, крепкий силуэт напротив окна с видом на Садовое кольцо...

Записав свои мысли, он нажал кнопку «Печать», взял розовый стикер, приклеил его к листу с текстом, аккуратным почерком написав ее имя.

За пару месяцев до... Он ушел из офиса последним, погода еще радовала теплыми деньками, он думал о ней - этот вечер исключением не стал. Вечерняя Москва, Садовое кольцо крутило свою безумную петлю: дом-работа-дом, а где-то в этой петле тёмно-серый кроссовер и водитель, который вместо привычного навигатора висит в переписке с ней и третий раз подряд листает её фото...

Зацепила.

Он снова вернулся к фото в её профиле.

— Шикарная Саша, — то ли вслух, то ли про себя произнёс Кир. Чертовски красива, где-то близко и так далека...

Он летел по пустеющему проспекту, пересекал МКАД и направлялся в отель, куда позвал её чуть ли не в первый день. Тогда она отказалась - чего и стоило ожидать, беззвучно спилила вопросы про цветы и встречи, удивила своим рефреном... Тогда он и понял, что «игра» началась. Только он в такие «игры» давно не играл - очень больно.

Подписывая розовый стикер, он вспомнил, что в тот день даже не знал её имени. Причудливо пытался превратить ее ник в уменьшительно-ласкательное, а она, вероятно устав от этих лексических мытарств выдала:

— Саша я. Александра, Александра...Как в песне.

— Про Садовое кольцо, - ответил он сейчас, выжимая педаль на пустой подмосковной трассе.

Мягкая подсветка еще зеленых дорожек, шумный от ветра сосновый лес, бассейны, светящиеся в темноте как портал в другой мир...

Какой он? А если с ней?

Где-то там она, сегодня не ответила. Да и не обязана, но мысли...

Утро началось обычно: кофе, ноутбук, работа... ничего примечательного, в такие моменты ты в мире инерций... делаешь то, что должен, там, где ты есть, не копаешься в себе, живешь без мыслей и давно забытых чувств. И попадая в знакомую «колею» действий почти выкуриваешь все доброе и светлое из своей уставшей головы. Прохладный бассейн приводил в порядок тело и мысли, лес заставлял наслаждаться, а не отвечать на бесконечные одинаковые звонки

— «Кирилл Владимирович, добрый день! А у нас...»

Он поужинал в местном итальянском ресторане, закинув сумку в багажник, проверил сообщения и домой, в родной мегаполис с его Садовым, бешеным ритмом и рабочими вопросами. Он летел по дороге. Даже не знал зачем. Терялась навигация, да и линия его мыслей тоже... обычно собранный, он на время позволил себе расслабиться...

Сумерки накрывали, накрапывал дождь, в салоне со своим Kiss the rain пела Billy Mayers, чистый кайф дороги. Он буквально сорвал телефон с магнитного держателя, попытался посмотреть маршрут, но, как и всегда, в последнее время, все навигаторы Москвы и ближайшего Подмосковья круглосуточно были где-то в районе аэропорта Шереметьево.

Он обновил страничку чата...

«Она стояла и смотрела в окно, обняв себя за плечи.

Где-то там, там на границе миров, ей привиделся сон, или это не сон,

тогда это реальность. .. она стояла и смотрела в даль неба, ее мысли где-то там, там на границе миров, но с кем? С собой? Да нет же... чья - то невидимая тень проскользнула, воооон на том облаке, а может это дождь. .. тогда откуда дождь, или это слезы? Слезы одиночества в сети или слезы злости на себя и на весь этот мир,

на мир, который не имеет границ, не там и не тут... все устала, развернулась коснулась лицом ледяного экрана, замерла. Все упало, холод, холодно и одиноко. И одиноко.», - почти исповедь в исполнении ее красивой души.

И следом - «Прости за чушь, но как есть», - обожгло.

Он на секунду не принадлежит себе, почувствовав каждую букву, а она, открыв душу уже не станет чужой. Незаметно для себя он оттормозился, перестроился в правый ряд, а затем и вовсе включив «аварийку», встал на обочине.

Он написал ей тогда же, не думая.

— Какая красивая твоя душа и я это вижу. Очень красиво! Можно сохранить себе текст?

— Сохранить можно - ответила она

— Хочется обнять тебя. Можно даже молча.

Она прочитала и исчезла - офлайн на три дня. Потом ещё неделя общих тем и холодных сообщений. Был и ресторан, где он встретил почти ее или почти ее встретил..., непостижимо, а она была напротив, через улицу, не сговариваясь. Саша пыталась ломать тренды или парадигмы, поприветствовав его с утра первой, рассказав ему о нем все, что никогда не видели другие, а потом его - «прости, я не умею так», тишина. Так и пошло: вспышки и провалы, восхищения и разочарования, ожидание и какая-то странная, но нутром осязаемая боль...

Она появлялась ночами - иногда тёплая и даже горящая, порой немного растерянная, но всегда настоящая - и исчезала утром, будто её никогда и не было. Вечерами - издевательский зеленый онлайн и пустота без нее. Он учился не ждать ответа сразу, учился не писать «где ты», учился жить с мыслью, что, может, это всё и кончится само собой.

Не кончилось.

Каждый раз, когда она возвращалась, на ней было всё меньше брони. Каждый раз, когда он оставался, в нём было всё меньше страха остаться одному. Уверен в ней. Они боролись не друг с другом — с собой. С её привычкой бежать, быть одной, едва ли станет слишком хорошо.

С его привычкой держать всё под контролем, чтобы не обжечься снова - тоже счастья можно не ждать.

А потом однажды поздним вечером она написала просто:

— Кир, я скучаю... Мне больно.

Он будто почувствовал это и через секунду, забрасывая ее сообщениями, то спрашивал, то предлагал:

— Давай уедем? На день или на ночь.

— Переключимся. Ты же все знаешь, номера могут быть разные, я не напиваюсь и не пристаю.

— Ты можешь отказаться, я не обижусь, но если приедешь, то номер на мое имя, на въезде скажешь, что ты ко мне.

— Я буду ждать.

Он не дожидался ответа, собрался за 15 минут и вышел из квартиры... Выключил музыку, чтобы не перебивать ту, что уже звучала в голове: «Александра, Александра, этот город наш с тобою...». Петь он не умел, да и не стремился...Красивые цветы в ближайшем магазине...

Через пару минут он летел по почти уже ночной трассе, а в салоне пахло её духами, которых он никогда не чувствовал вживую, но уже придумал сам.

Отель стоял в глубине соснового леса, как декорация из фильма: стекло, бетон, деревянный декор, стильный лайтбокс «L’Art Resort». Он забронировал тот же номер, что предлагал ей тогда, в первые дни, когда она безжалостно вышвыривала ответы на его вопросы из своих сообщений. 0202. Как оказалось, цифры были неслучайны. Дата ее рождения.

Он долго искал ключ-карточку, будто давал самому себе последнюю возможность передумать. Не передумал.

В номере всё было почти готово: бутылка того самого шампанского, что она однажды назвала, два хрустальных бокала, на один из них он наклеил маленький стикер цвета её ника в чате. Глупо? Может быть. Но именно такие глупости он себе теперь позволял. Он взял стильную вазу, налил в нее холодной воды и, поставив на стол бережно погрузил туда охапку невысоких красных роз.

Он сел в кресло у окна, открыл чат.

Последнее сообщение от неё было около сорока минут назад:

— Ты всё ещё ждёшь?

Он ответил быстро, не думая и секунды.


— 0202. Приезжай, когда сможешь, или не приезжай...Я здесь до утра.

Поставил точку и выдохнул. Телефон положил экраном вниз. Впервые за всё время не стал ждать зеленой точки ее онлайна. За окном шёл мелкий дождь, который в свете фонарей вновь казался серебряной пылью. Открыв мини-бар, он налил себе вина, сделал глоток, красивый и глубокий вкус, как и всё в этой истории.

Где-то на длинных светофорах стоял ее поршик, элегантные пальчики красиво обхватывали спортивный руль. Еще один светофор и съезд.

— Чеоооорт не пропустить бы его, - Саша чуть переживала, смотря на не работающую навигацию.

Прошёл час. Или два. Он негромко включил музыку - Bryan Adams и его «Here I Am» помогал перестать считать время. Потом раздался тихий стук в дверь. Он не вскочил. Подошёл спокойно, хотя сердце колотилось так, что, казалось, слышно в коридоре.

Все тело буквально окатывало волной какого-то непередаваемого удовольствия и волнения.

Открыл.

Она стояла в коротком темно-синем пальто, безупречный образ, туфли на высокой шпильке, капли дождя на волосах, глаза те самые, с фотографии, только живые. И уставшие.

— Привет, Кир, - сказала она просто. Как будто не было нескольких месяцев ожидания, намёков и исчезновений.

— Привет, Саш, - ответил он и отошел в сторону приглашая в номер.

Она прошла мимо, оставляя за собой запах дождя, шлейф сложного парфюма с той самой игривой цитрусовой ноткой и чего-то тёплого, знакомого, хотя он знал её только по пикселям в шрифтах ее текстов.

— Ты правда ждал, - не спросила, констатировала.

— Правда.

Она сняла пальто. Под ним была голубая блузка и идеально сидящая на ее точенной фигурке юбка, и без того красивую шею украшало тонкое ожерелье из голубого жемчуга...

Никаких «шикарных» выходов. Просто она.

— Я не останусь до утра, - предупредила сразу.

— Я знаю.

Она подошла к столу, увидела розовый стикер на бокале. Усмехнулась, почти нежно.

— Ты псих.

— Давно диагностировали.

Саша игриво провела пальчиками по лепесткам цветов.

— Нежно. – игриво, почти шепотом сказала она.

— И иногда очень колюче. Как и ты - мягко и почти неслышно произнес Кир.

Она взяла бокал, и погрозив пальчиком улыбнулась.

— Я не пью алкоголь с незнакомыми мужчинами, помнишь?

Она сделала глоток, смешно сморщила носик.

— Но ты не незнакомый, Кир, ты мой и мне страшно...

— Почему?

Саша посмотрела на него долгим, пристальным взглядом. Зеленые глаза блестели. Она поставила бокал и подошла ближе.

— Я не умею по-другому, Кир. Я ломаю всё, к чему прикасаюсь.

— Я не всё, - сказал он. - Я уже был сломанный и теперь починен. Тобой.

Она подняла руку и провела пальцами по его щеке. Впервые. Кожа к коже.

— Тогда ладно, - прошептала она. - На один вечер можно попробовать не ломать.

Дождь за окнами превратился в ливень, потоком смывая барьеры и границы. Только два человека, которые слишком долго делали вид, что им это не нужно не замечали дождя....

Кир взял её ладонь в свою - тёплую, чуть влажную от волнения - и медленно провёл пальцами по внутренней стороне запястья, где билась тонкая жилка пульса...

Саша не отводила взгляда. В её глазах было всё сразу: страх, любопытство, голод желания, который она так долго прятала за смайликами с поцелуями, за тем самым «пока», когда не нашла взаимности признавшись ему...

Он смотрел на нее - и никакие слова не смогли бы передать этот взгляд. Тишину номера наполняли знакомые слова из песни.. ..kiss the rain, whenever you need me... как саундтрек из того вечера в машине, ставший эхом их взглядов.

Он не целовал её сразу. Сначала просто притянул ближе, пока её грудь не коснулась его рубашки, пока не почувствовал, как она вздрагивает от этой простой близости.

Потом наклонился и коснулся губами ее лица, нежно, так аккуратно и чувственно, что внизу ее живота не просто пробежала сладкая истома, а случился целый пожар желаний...она закрывала глаза чувствуя его поцелуи, казалось, они проникали сквозь все ее тело... Его пальцы нежно гладили ее волосы...

Трусики стали мокрыми, а сосочки предательски торчали...

Саша выдохнула тихо, почти неслышно, но он услышал. И это стало разрешением.

Он покрывал поцелуями ее шею, красивые ключицы, легкая ткань блузки соскользнула с ее тела... красивое белье на шикарном теле...бретельки спадают с ее плеч, почти неощутимый щелчок замочков и его руки ласкают ее грудь...

Её пальцы сами нашли пуговицы его рубашки. Одна, вторая... не торопясь, будто боялась спугнуть момент. Когда ткань распахнулась, она провела ладонью по его груди - медленно, исследующе, как будто проверяла, настоящий ли. Кир поймал её руку, прижал к себе крепче и наконец поцеловал.

Поцелуй был не из тех, что начинаются аккуратно. Он был сразу глубоким, жадным, будто они оба боялись, что воздух кончится раньше, чем они насытятся. Его сильные и удивительно нежные руки ласкали ее лицо... Саша ответила страстно - языком, тихим стоном, не отрываясь от поцелуя... ее руки обвивали его шею, жадно пытаясь ухватиться за волосы. Сосочки горячо скользнули по его телу...Её спина выгнулась, когда он прижал её к себе бёдрами, и она почувствовала, насколько он уже готов. Насколько давно готов.

— Кир... - прошептала она, когда он оторвался, чтобы вдохнуть, - я правда не останусь до утра, - будто убеждая себя, почти неслышно шептала она, задыхаясь от желания.

— Я знаю, - ответил он с грустью в голосе, - Поэтому мы не будем тратить время.

Он подхватил её на руки легко, будто она не весила ничего...

Несколько шагов - и она уже на кровати, юбка задралась до бёдер, разрез из игривого превратился в запредельно откровенный обнажив кружевной край чулок. Кир опустился перед ней на колени, как перед чем-то святым и одновременно порочным.

Сначала губами-по внутренней стороне бедра, медленно поднимаясь выше. Саша вздрогнула, когда он добрался до края кружева и остановился. Посмотрел на неё снизу вверх.

Она еле заметно кивнула, прикусив губу. И когда его язык наконец коснулся её через тонкую ткань трусиков, она выгнулась так резко, что простыня скомкалась в её пальцах.

Кир не торопился. Он знал, а может чувствовал, как она любит - долго, мучительно нежно, пока не начнёт просить. И она начала. Сначала тихо, потом громче, потом уже просто его имя, повторяемое как заклинание. Его язык проникал в нее, нежно ласкал стеночки ее влагалища... Ее вкус сводил с ума... Пальцы... глубоко и так нежно... она обнимала их собой...., втягивала животик в наслаждении..., он касался ее маточки почти воздушно, но внутри все разрывалось от удовольствия. Она уже совсем не сдерживала стонов, ей казалось, что сознание сейчас же покинет ее...

Саша, извиваясь всем телом, сжимала пальчиками свои сосочки, нежно гладила ладонями грудь...Он целовал ее клитор, брал его губами, чуть оттягивал и медленно отпуская, ласкал его языком... В глазах темнело от удовольствия... Сашины красивые пальчики тонули в его волосах, она, теряя голову, прижимала его к себе все сильнее...

Когда он наконец вошёл в неё, это было глубоко, медленно, и каждый раз почти до пика наслаждения. Саша обхватила его ногами, притянула глубже, а он держа ее под попку входил в нее все жестче и наглее, подняв ее на руки он усадил ее на себя, ласкал ее сосочки языком, иногда посасывая их, горячо прикусывая, страсть в ее глазах лишала остатков разума, он прижимал ее сильнее, заставляя елозить маткой по головке члена... Ее чуть приоткрытые в томном дыхании губы, горячие поцелуи, обжигающие прикосновения... Мокрые от ее смазки пальчики горячо ласкали колечко ее ануса, внутри нее все трепетало от удовольствия, и в этот момент они оба перестали притворяться, что это просто секс. Это было «наконец-то». Это было «я тебя нашёл». Это было всё, что они писали друг другу ночами и стирали утром. Всё, что спустя время будешь вспоминать вспышками и ощущениями, до дрожи и замирающего дыхания.

Её ноготочки оставляли следы на его спине, его пальцы - на её бёдрах. Когда она кончила впервые, она прикусила его за плечо, чтобы не кричать слишком громко. Второй раз - уже не сдерживалась, волнами, вздрагивая всем телом, вцепляясь в его спину и задыхаясь от наслаждения. Третий - он вместе с ней, уткнувшись лицом в её шею, вдыхая запах дождя, цитруса ее парфюма и пьянящий аромат её кожи. Потом они лежали, переплетённые, как будто боялись, что если разожмут руки -всё исчезнет. Дождь за окном стих. В номере пахло сексом, розами и шампанским.

— Я всё равно уеду до рассвета, - прошептала она в его плечо.

— Это твой выбор - ответил он, целуя её, лаская шелковистые волосы.

— Мой - ответила она, сжав его руку.

— Теперь ты знаешь, как ты можешь быть счастлива...

— И я знаю с кем... правда.

Саша подняла голову, посмотрела на него долгим взглядом, потом улыбнулась - той самой улыбкой с ямочкой на щечке. Она цокнула язычком и, чуть прищурив глазки, сказала:

— Ты же почти в первый день придумал все это, не зная меня, ты псих, Кира.

— Твой псих - он улыбнулся ей. - Я просто не ошибся в тебе.

Она поцеловала его ещё раз - медленно, нежно, уже без спешки, а потом просто прижалась и закрыла глаза. Хотя бы на несколько часов притвориться, что утро никогда не наступит.

Она не уедет, останется с ним отменив все дела и планы...

Проснувшись ближе к полудню, он нежно обнял спящую Сашу и вспомнил ее фразу «Эту красотку не надо видеть, ее надо брать за «жабры» и быть счастливым, надеюсь и ей тоже». ..

Ее красивая рука чуть сжала его ладонь, она смотрела на него яркими зелеными глазами...

Такая красивая и нежная.

— Доброе утро, моя милая девочка.

— Доброе утро, Кир.

— Ты выглядишь счастливой.

— Я счастлива, и я больше не боюсь...

Время в номере остановилось, ее слова приятным эхом застревали в сознании, он так ждал их...

Превосходная и норовистая, вольная и осторожно милая безоглядно падала в его сильные руки...

По его телу прошел холод, не тот, что испытывают от боли или одиночества, страдая по ночам, а тот что окрыляет в моменты абсолютного счастья... остановились законы ее драмы, время и даже дождь прекратился, она улыбалась, а из-за тяжелых осенних туч показалось солнце...

Они возвращались в мегаполис. На дороге, залитой уже уходящим осенним солнцем, два мощных немецких двигателя ревели в унисон. Играючи унося машины и их владельцев домой, равняясь и иногда задиристо обгоняя друг друга, они были вместе. Красно-оранжевые стрелки снова взлетали вверх. Синхронно. Будто так и было всегда. Силуэты машин таяли вдали, окончательно стирая границы миров, разбивая остатки «матовых стекол», растворялось и прошлое, которое так долго держало их вдалеке друг от друга...

Вечер. Садовое кольцо. Крепкий мужчина надежно и бережно сжимает в руке ее руку... и больше ее не отпустит. Как и обещал.