Леопольд медленно поводил часами перед глазами Алины. Блестящий маятник качался, мерно тикал, его движение было гипнотическим, почти пульсирующим в такт ее собственному, теперь успокоенному дыханию. Золотой блеск заполнял собой все ее сознание, вытесняя остатки реальности. Каждый взмах маятника был подобен взмаху метлы, выметающей из ее головы последние крохи воли, сомнений и страхов. Оставалась лишь гладкая, отполированная поверхность, готовая принять любую надпись, которую оставит на ней хозяин этого гипнотического ритма.

— Алина, представь, что я самый любимый твой мужчина, тот, о котором ты фантазируешь, оставаясь наедине с собой. - Голос Леопольда был низким, бархатным, он проникал прямо в мозг, минуя уши, обволакивая каждую мысль. - Ты безумно хочешь сделать мне приятно. Ты ждешь этого момента всем своим существом. Это самое сильное и чистое твое желание.

Губы Алины чуть дрогнули, выдав тихий, безвольный ответ, будто эхо его воли.

— Я хочу сделать вам приятное.

— Верно, - тут же, не давая ей опомниться, отозвался гипнотизер, и в его голосе прозвучала удовлетворенная, почти торжествующая нота. - Мы с тобой одни, и ты с удовольствием отсосешь мне и проглотишь всю сперму до последней капли. Ты почувствуешь вкус моего наслаждения, и это будет твоим самым большим счастьем.

Член Леопольда висел тяжелой, налитой колбаской перед самым лицом Алины. Она смотрела сквозь него, не воспринимая реальность, находясь в глубоком, бездонном трансе. Ее сознание было чистым листом, на котором Леопольд выводил свои самые темные фантазии. Она не видела отвратительной физиологии, не чувствовала запаха чужого тела, не ощущала унижения. Ей мерещился образ идеального любовника, туманного и прекрасного, чье желание было для нее высшим законом и блаженством. Внушенный образ был настолько ярким, что перекрывал все физические ощущения, превращая отвратительное в желанное.

— Хлопок, и ты сможешь сделать мне приятно.

Хлопок в ладоши прозвучал для нее как звук стартового пистолета, разрешающий то, о чем она даже боялась мечтать. Взгляд Алины, до этого расфокусированный, резко нашел свою цель и уставился на член Леопольда. В ее глазах отражалась не просто покорность, а настоящая, неистовая радость и жгучее, всепоглощающее желание. Она чуть подала голову вперед, ее язык, теплый и влажный, ловко, почти профессионально подобрал поникшую головку и нежно, но уверенно направил его к себе в рот. Движения ее были медленными, но удивительно точными и уверенными, будто она делала это всю жизнь, будто ее губы и язык были созданы именно для этого. Она сама толкала себя на него, глубже и глубже, стремясь принять его полностью, почувствовать каждой клеточкой своей слизистой. В комнате начали раздаваться хрипящие, булькающие, влажные звуки, идущие из самой ее глотки. Это были неприятные, животные звуки, но на ее лице застыла блаженная, почти священная улыбка. Она наслаждалась каждым моментом, каждым движением, каждым вкусом, который ее мозг, под влиянием гипноза, интерпретировал как вкус любви и преданности. На заднем фоне сидел и смотрел на это действие Андрей. Вернее, «смотрел» - слишком сильное слово. Его взгляд был направлен в их сторону, но он был абсолютно пустым, стеклянным. Ни отвращения, ни возбуждения, ни гнева, ни стыда - никаких человеческих эмоций он не излучал. Он был просто оболочкой, биологическим сканером, записывающим происходящее на чистую, стертую пленку памяти. Его собственный гипнотический сон о беге по саду был настолько ярким и реальным, что происходящее в комнате казалось ему далеким, размытым сном внутри сна. Желание Алины полностью поместить этот большой, толстый член в себя сталкивалось с ее физическими возможностями. К сожалению, она не обладала ни талантом, ни анатомией для глубокого минета. Ее челюсти сводило от напряжения, слезы выступили на глазах, но она продолжала стараться, движимая внушенной ей слепой страстью. Ее старания, однако, были вознаграждены, и кудрявый, густой лобок Леопольда раз за разом касался кончика ее носа, щекоча его. Каждое такое прикосновение она воспринимала как знак одобрения, и это заставляло ее стараться еще усерднее.

Леопольд, наблюдая за ее рвением, с снисходительной ухмылкой потрепал по голове Андрея, растрепав его редкие, аккуратно зачесанные вперед волосы, которые лишь слегка прикрывали огромную, блестящую лысину. Жест был одновременно одобрительным и унизительным, демонстрирующим полную власть над ними обоими. Он был режиссером этого спектакля, а они всего лишь марионетками. Развязка была близка. Тело Леопольда напряглось, его пальцы впились в спинку, он издал низкий, сдавленный, животный стон. Его член мощно пульсировал в сжатом горле у Алины, выбрасывая густую, теплую, солоноватую порцию семени. Она сглотнула рефлекторно, не моргнув глазом, ее горло работало, подчиняясь внушенной команде. Это был ее первый подобный опыт в жизни, опыт глубокого, унизительного и абсолютного подчинения, о котором, к счастью или к сожалению, она не вспомнит. Память тела останется, но сознание будет тщательно очищено. Леопольд, слегка отдышавшись, грубо вытер остатки спермы о ее распухшие, покрасневшие губы, как о салфетку, и убрал свой член обратно в штаны. Ему нравилось наблюдать, как Алина, все еще в трансе, смотрит на него с обожанием, ожиданием и немой просьбой о продолжении. Она могла бы долго оставаться в этой позе, но он сжалился над ней, вернее, решил, что на сегодня достаточно.

— Хорошего понемногу. Я сейчас хлопну в ладоши, и ты вернешься в состояние глубокого, чистого транса, - скомандовал он, его голос вновь стал профессиональным и властным.

После хлопка ее тело обмякло, выражение экстаза сменилось на полную, безмятежную отрешенность. Леопольд провел стандартные для гипнотерапевта манипуляции, говоря успокаивающие, плавные слова о расслаблении, снятии напряжения, уходе всех проблем и тревог. Он создавал иллюзию исцеления, тщательно маскируя истинную, грязную суть проведенного сеанса. Он вкладывал в их подсознание ощущение легкости, счастья и благодарности к нему.

Затем последовала финальная команда.

— Хлопок, и вы медленно, приятно пробуждаетесь, чувствуя себя отдохнувшими, счастливыми, полными сил и радости. Вы просыпаетесь в отличном настроении.

Хлопок. Сидящие в креслах гости медленно открыли глаза и расплылись в блаженных, почти детских, сияющих улыбках. Они потянулись, как после долгого, восстанавливающего сна. Первым заговорил Андрей.

— Что это было? - его голос звучал удивленно и восторженно, по-мальчишески. - Я бегал по цветущему саду, маленький, и ловил бабочек! Я держал в руках сачок, и солнце светило так ярко, тепло было по-настоящему. Я чувствовал запах яблонь и травы. Мне сейчас так хорошо, так спокойно. Я снова оказался тем мальчишкой. Никаких забот, никаких кредитов, никакой усталости. Просто счастье.

— А я... - Алина прикоснулась пальцами к своим губам, в ее глазах стояла задумчивая, глубокая радость. - Я была такая счастливая. Такая... полноценная. Как будто сделала что-то очень хорошее, очень важное и нужное. Такое чувство... полного удовлетворения и внутренней гармонии. Как будто нашла ответ на какой-то давний вопрос.

Оба были искренне рады и абсолютно уверены, что сеанс подействовал на них исключительно положительно. Внушенное ощущение эйфории и благополучия было ярче, реальнее и приятнее любых смутных, возможных воспоминаний. Они чувствовали прилив сил и небывалую легкость.

— Скажите, доктор, - Андрей смотрел на Леопольда с подобострастием и легкой виной, чувствуя себя виноватым за свое первоначальное хамство и недоверие. - А как можно еще записаться? Мы бы с удовольствием прошли еще курс, для закрепления...

Леопольд поднял руку, мягко, но непререкаемо прерывая его.

— Я подумаю над вашим случаем, изучу динамику и позвоню вам. Каждый пациент уникален, и спешка здесь недопустима. Мы должны двигаться осторожно, чтобы не навредить хрупкому процессу исцеления.

С этими словами он мягко, но настойчиво проводил гостей до двери и закрыл ее. Щелчок замка прозвучал как жирная, окончательная точка в первом акте его изощренной пьесы. Расположившись в своем кожаном мягком кресле, он, чуть сместив еще не успокоившийся член в сторону, положил ногу на ногу и с удовлетворенной улыбкой сытого, ленивого кота прикрыл глаза. План сработал безупречно. Они были его. Оба.

— Ну, как тебе, Алина? - спросил Андрей, когда они вышли на прохладную вечернюю улицу. Воздух был свеж и чист после душной, наполненной странными запахами квартиры. - Мне кажется, это было волшебно. Я в жизни ничего подобного не встречал. Никакого шарлатанства, один чистый, потрясающий результат. Я будто заново родился!

— Да... - Алина задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям. Ей действительно было легко и хорошо. - Мне тоже стало лучше. Значительно лучше. Энергии - море! Я словно сбросила с плеч какой-то огромный, давящий груз. Тьфу.

Она скривилась и пальцем попыталась достать что-то изо рта. Ей мешало странное ощущение.

— В рот попал мусор, видимо. Что-то колется.

Ее пальцы нащупали на языке короткий, жесткий, темный и явно кудрявый волос. Не думая ни о чем, с легким отвращением, она смахнула его прочь. И только тогда, уже на улице, она начала в полной мере ощущать странный, непривычный, навязчивый привкус во рту. Что-то солоноватое, густое, с специфическим ароматом, до боли знакомое и в то же время давно забытое. Привкус чужого тела, чужой плоти, чужого семени. Она списала это на остаточные явления после гипноза или на нервное перенапряжение. Придя домой, Алина, почувствовав легкое, но неприятное першение в горле, первым делом взяла градусник. Ей хотелось убедиться, что это не начинающаяся болезнь.

— Заболеваешь? - встревожился Андрей, снимая куртку.

— Да вроде нет... Но горло першит и болит, но по-другому. Не так, как обычно при простуде. Как будто его... потерли чем-то. Можешь посмотреть, оно красное?

Алина открыла рот и предоставила его для осмотра. Андрей, как заботливый муж, взял телефон, включил фонарик и заглянул внутрь.

— Угу, - пробормотал он, всматриваясь. - Красное. Сильно красное. Но не только внизу, у основания языка, а вот тут, вокруг этого узкого канала глотки. Как будто воспаленное.

Он смотрел прямо на последствия страстного и грубого минета, который его жена только что подарила другому мужчине. Небольшие ссадины на мягком небе, раздраженная, покрасневшая слизистая - следы интенсивного физического воздействия.

— Похоже на начинающуюся ангину, - заключил он, выключая фонарик и откладывая телефон. - Ложись отдыхай, попей теплого чаю. Только, чур, не зарази нас с Никой.

Несмотря на больное горло и странный привкус, спали они обе превосходно, как младенцы, без единой мысли или тревожного сновидения. А утро для Алины и впрямь стало самым добрым за долгие месяцы. От ее вчерашних страхов, тревоги, кома в горле и учащенного сердцебиения не осталось и следа. Она порхала весь день по квартире, потом на работе, полная невероятной, бьющей через край энергии и жажды жизни. Гипноз сработал на все сто - панические атаки отступили, уступив место внушенной, искусственной, но такой желанной эйфории. Она снова могла дышать полной грудью. Вечером, когда они всей семьей пили чай с любимой свекровью Тамарой, которая с удивлением наблюдала за небывалой активностью невестки, у Алины зазвонил телефон. На экране было имя Леопольд. Сердце у нее екнуло от неожиданности, любопытства и затаенной надежды на продолжение этого чудесного преображения.

— Алло, да? - ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно, хотя внутри все трепетало.

— Здравствуйте, Алина. Хочу спросить, как вы себя чувствуете после вчерашнего сеанса? - его голос был таким же бархатным, спокойным и вселяющим доверие, как и при личной встрече.

— Отлично! Вы знаете, просто прекрасно! - она не сдержала эмоций. - Вчера чуть-чуть першило горло, а сегодня все прошло. И очень много энергии. Я столько всего успела! Спасибо вам огромное! Это просто чудо какое-то.

— Это замечательно. Очень рад, что смог помочь. - Он сделал небольшую, значительную паузу. - А горло, да... Одно из возможных побочных действий моего метода, глубокая психосоматическая чистка. Ничего страшного, быстро проходит. Собственно, я звоню, потому что сегодня неожиданно освободилось окно. Сможете прийти через час? Закрепим результат, чтобы эффект стал стабильным и постоянным.

— Через час? - Алина на мгновение растерялась, взглянув на мужа, дочь и свекровью. - Ну, я не знаю... Я спрошу у Андрея и напишу вам.

— Хорошо, буду ждать. Но, пожалуйста, поторопитесь с решением, окно очень узкое, - Леопольд положил трубку, не дав ей возможности для долгих раздумий, мягко надавив.

Андрей, услышав о предложении, не раздумывал ни секунды.

— Конечно, идем! Если поможет закрепить этот эффект навсегда, почему бы и нет? Я чувствую себя лет на двадцать моложе! Это того стоит.

Ровно через час они снова стояли у знакомой, ничем не примечательной двери с номером 13. На этот раз, когда дверь открылась, в нос ударил густой, сладковатый, душный и тяжелый аромат дорогих ароматических свечей и восточных благовоний. Воздух в прихожей был плотным, пряным, им было трудно дышать, голова слегка кружилась.

— Проходите, - Леопольд был снова в своем нелепом, кричаще ярком разноцветном костюме. - Сегодня будет особый, углубленный сеанс. Я готовил его для моего специального, очень важного гостя, но он, к сожалению, приболел и отменил в самый последний момент. Не пропадать же такому уникальному шансу, правда? Решил предложить вам. Алина и Андрей, уже одурманенные запахами, собственными ожиданиями и остатками вчерашнего гипнотического воздействия, послушно прошли за хозяином квартиры. На этот раз он провел их не в гостиную, а в спальню. Комната была почти полностью затемнена, на массивных прикроватных тумбочках стояли тяжелые канделябры с горящими свечами, а в углу на низком столике тлели несколько аромапалочек, испуская тонкие, извивающиеся струйки густого, дурманящего дыма. Атмосфера была откровенно интимной, чувственной и оттого тревожной. Широкая кровать с черным атласным бельем казалась центральным алтарем в этом странном ритуале.

— Так, - скомандовал Леопольд, указывая рукой на кровать. - Алина, располагайся на кровати, в центре. И Андрей, ты тоже ложись рядом, расслабляйся. Ваша синхронность, ваша энергетическая связь сегодня особенно важны. Она усилит эффект в разы.

Они послушно, почти машинально легли на прохладный, скользкий шелк, чувствуя себя неловко и смущенно, но безоговорочно доверяя доктору и его методам. Мысли были путаными, но желание закрепить состояние счастья и легкости было сильнее любых сомнений. Леопольд достал свои знаменитые часы на цепочке. В мерцающем, неровном свете свечей золотой циферблат и маятник блестели еще таинственней, почти мистически.

— Внимание! Сосредоточьтесь. Смотрим на часы. Не отрывайте взгляд. Раз влево... раз вправо... Спать!

Пара стеклянных, покорных, опустошенных глаз уставилась на блестящий, качающийся маятник. Сознание отключилось почти мгновенно, погружаясь в знакомую, податливую пустоту. Леопольд, убедившись в глубине их транса по их ровному, замедленному дыханию и полностью расслабленным телам, убрал часы. На его лице больше не было и тени профессионального терапевта, только голое, хищное, нетерпеливое вожделение и торжество власти. Он медленно, не торопясь, с театральными паузами, стал снимать с себя одежду. Сначала пиджак, затем жилет, потом галстук, рубашку, обнажая худощавое, но жилистое тело. Наконец, он скинул брюки и трусы. Вскоре он стоял перед ними абсолютно голый. Его крупный, уже полностью возбужденный член напряженно пульсировал в ожидании. Сегодня он планировал довести начатое до логического и желанного для него конца, поиметь эту покорную, гипнотизированную красавицу-соседку, насладиться ее телом без всяких ограничений. А то, что ее муж, загипнотизированный, будет находиться в сантиметрах от них и безучастно наблюдать за этим актом унижения и предательства, придавало предстоящему действу особую, остросюжетную пикантность и наполняло его садистским восторгом.

Он снова взял часы, хотя это был уже просто ритуальный жест, и поднес их к лицу Алины.

— Смотрим на часы, - его голос стал низким, властным и жестким, голосом хозяина, отдающего приказ рабу. - Алина, ты хочешь удовлетворить меня своим телом. Ты любишь меня больше жизни, и я единственный в этом мире, кого ты хочешь, кому ты принадлежишь. Ты жаждешь меня каждой клеточкой своего тела. По хлопку твоя задача - удовлетворить меня любыми отверстиями твоего тела. Ты слышишь меня? Любыми. Ты будешь делать это с радостью и наслаждением. Он выдержал драматическую паузу, наслаждаясь моментом абсолютной, безраздельной власти над двумя человеческими жизнями.

— Хлопок.

Звук хлопка, громкий и резкий, разрезал душный, напоенный запахами воздух спальни. Тело Алины вздрогнуло, и ее глаза, все так же пустые и невидящие, медленно повернулись к голому мужчине, стоящему у кровати. В них вспыхнул тот же самый огонь слепого, внушенного, неистового желания. Она приподнялась на локтях, ее губы снова сложились в блаженную, приветственную улыбку, приглашающую и готовую к безоговорочному служению. Леопольд с торжествующей, широкой ухмылкой сделал шаг к кровати, его тень, отброшенная свечами, огромная и уродливая, накрыла обоих супругов.

Спасибо за ваши оценки мои дорогие "извращенцы" как и обещала выкладываю продолжение.

Если вам нравится что происходит и вы хотите скорейшего продолжения ставим оценку повыше!

А для самых нетерпеливых есть продолжение на моей странице https://boosty.to/cuckoldpornstory

Там уже 3 и 4 часть. Сюжет меняется и возможно на кого то гипноз не подействует однажды)

И не забываем про мой ТГ канал https://t.me/cuckoldpornstory

В тг канале список участников скрыт, название изменено чтобы не стеснять. Ничего кроме анонсов рассказов, подписывайтесь и следите.

3 часть

4 часть