После душа я почувствовал себя немного лучше, хотя спутанность сознания сохранялась.

Холодная вода на время приглушила жар, но не смогла смыть тяжесть моих мучений. В голове роились вопросы, на которые не было ответов. Как теперь смотреть в глаза Лене? Как нести эту ношу дальше?

Я старался убедить себя в том, в чём убедить было, практически, невозможно. Списать всё произошедшее на досадную ошибку или минутную слабость, которую можно забыть, идея, конечно, привлекательная, но вряд ли она принесла бы мне покой. Обмануть можно кого угодно, но не себя. В глубине души я знал, что ситуация куда более запутанная. Предложение оставалось в силе, и от моего решения зависело будущее. Будущее, которое одновременно внушало страх и притягивало. Оно окутывало меня, рисуя соблазнительные, искажённые картины, от которых по коже бежали мурашки, смешанные с возбуждением.

— Бери от жизни всё..., - нашёптывал внутренний голос, подталкивая меня к краю бездны, где нет никаких запретов. К грани, за которой наслаждение оборачивается предательством.

Эта грань была так близка, так ощутима. Я чувствовал её притяжение, она притягивала меня, как магнит притягивает к себе металл.

Образ Лены вставал перед глазами. Но соблазн был велик. Он проникал в самые потаённые уголки моего сознания, играя на моих слабостях.

Физическая боль казалась ничтожной по сравнению с той, что терзала мою душу. Я стоял на распутье, и каждый шаг в сторону соблазна был шагом прочь от самого себя, от того, кем я хотел быть. От того, кем меня видела Лена.

Наконец, настал момент, когда Лена вернулась.

Я вышел из комнаты, чтобы встретить её, и застыл на месте, ощущая, как пульсирует кровь в висках. Глубокий вдох лишь отчасти помог мне скрыть внутреннее смятение.

Лена, напротив, светилась от счастья. Едва успев снять туфли, она уже с порога продемонстрировала свою новую причёску и укладку. И хотя её преображение мне показалось привлекательным, мою голову занимали совсем другие, более тревожные мысли.

Заметив моё состояние, Лена обеспокоенно спросила, всё ли в порядке?

Она подошла ближе, и я почувствовал её тепло, которое всегда успокаивало меня. Но сейчас оно лишь усиливало внутренний конфликт.

Как я мог смотреть ей в глаза, когда в моей голове звучали слова, которые могли разрушить всё?

Я попытался улыбнуться, но вышла лишь гримаса.

— Всё в порядке, – ответил я, и сам себе не поверил.

Внутри меня бушевала буря, а снаружи я старался казаться спокойным. Это было похоже на игру, в которой я уже проиграл, но продолжал делать вид, что всё ещё есть шанс.

— Ты какой-то бледный, – заметила Лена, пальцами коснувшись моей щеки.

Её прикосновение было нежным, но для меня оно стало электрическим разрядом. Я отшатнулся, невольно, и её брови слегка нахмурились.

— Что-то случилось?

Она внимательно посмотрела на меня.

— Нет, всё нормально... Просто устал, – соврал я, отводя глаза в сторону.

Я не мог вынести её прямого взгляда, потому что боялся, что она увидит то, что я так отчаянно пытался скрыть.

В этот момент мимо продефилировала тёща, посмотрев на дочь.

— Хорошо тебе уложили волосы, - сказала она, одобрительно отзываясь о новой причёске дочери.

Потом она посмотрела на меня взглядом, полным любви и нежности. Этот взгляд с новой силой вывел меня из равновесия. Моё внимание, вместо того чтобы полностью сосредоточиться на Лене, невольно притянулось к тёще. Она словно тень, маячила в поле моего зрения, давя на меня своим присутствием.

Её легкомысленный халат, как всегда, подчёркивал её соблазнительные формы, выпирающие титьки и задницу, и я тайно пожирал её глазами.

Я чувствовал себя предателем. Предателем Лены, которая стояла передо мной, сияющая и счастливая, и предателем самого себя, за те похотливые мысли, которые роились в моей голове.

Лена поверила моей отговорке. Она обняла меня, прижалась щекой к моей щеке, и я почувствовал её тепло, её любовь. И это только усилило чувство моей вины. Я должен был быть с ней, здесь и сейчас, радоваться её возвращению, её новой прическе, её счастью. Но вместо этого я был пленником своих грязных мыслей.

Тёща прошла на кухню, и я невольно проводил её взглядом. Она двигалась плавно, нарочито соблазнительно, покачивая широким задом. Её массивные ягодицы от этого аппетитно переваливались. Короткий подол халата открывал её гладкие, полные ноги, и меня пробрала дрожь. Я быстро отвёл взгляд, боясь, что Лена его заметит.

— Я сейчас поставлю чайник, - раздался из кухни мягкий и мелодичный голос тёщи.

Лена отпустила меня и пошла в комнату, чтобы разобрать вещи. Я же остался стоять посередине комнаты, как вкопанный. Я почувствовал облегчение от того, что она на время оставила меня одного.

Я стоял на краю пропасти, и каждый шаг вперёд мог привести к падению.

— Но что, если там есть что-то особенное, что я хочу найти? – внезапно подумал я.

Эта мысль одновременно пугала и манила. Я снова ощутил знакомое, извращённое возбуждение, смешанное с глубоким страхом.

Жизнь действительно коротка, и у меня был выбор: прожить её в рамках приличия или рискнуть всем ради того, что могло оказаться иллюзией.

Я понял, что выбор мой уже сделан. Не потому, что я принял решение, а потому, что я уже не мог вернуться назад.

Когда Лена улыбаясь, вышла из комнаты, подошла ко мне и обняла меня, а я прижал её к себе, пытаясь почувствовать её тепло и её любовь, все мои мысли были там, на кухне, с моей тёщей.

— Роман, тебе чай с лимоном? – услышал я её голос, вырвавший меня из раздумий.

Она выглянула из кухни и посмотрела на меня.

Я кивнул, не в силах произнести ни слова.

— Саша, тебе тоже с лимоном?

— Да, Томочка, - ответил тесть, внезапно и сразу давший о себе знать.

Всё это время он спокойно сидел в кресле, читая газету, не выдавая своего присутствия.

Вскоре все сидели за круглым столом. Аромат свежезаваренного чая смешивался с восхитительным ароматом яблочного пирога, который тёща испекла сегодня утром. Пар от чашек поднимался к потолку, смешиваясь с дразнящим запахом яблок и корицы.

Александр Сергеевич, с аппетитом поглощая кусок пирога, рассыпался в комплиментах.

— Томочка, ну просто волшебство! Каждый раз удивляюсь, как у тебя так получается! У тебя золотые руки!

— Спасибо, мне очень приятно, - ответила тёща, зардевшись от похвалы.

После небольшой паузы она повернулась ко мне:

— А тебе, Роман, как "мой пирог"?

В её голосе прозвучала озорная нотка, а глаза лукаво блеснули.

Она сделала тонкий акцент на фразе "мой пирог" так, что я как-то сразу и отчетливо уловил тайный двойной смысл сказанного. И безошибочно понял, какой "пирог", она имеет в виду. Совсем не тот, что стоит на столе. Она явно намекала на свой орган, косвенно называя его "пирогом". Но я постарался сохранить невозмутимое выражение лица, не выдавая своей догадки.

— Да, Тамара Николаевна, вы молодец! "Пирог", у вас просто восхитительный... Бесподобный.... Очень вкусный! – ответил я, стараясь не выдать себя и поддержать эту игру слов.

В глазах тёщи мелькнул ответный огонёк, она прочитала мои мысли и поняла, что я уловил её намёк.

— Я рада, что тебе он пришёлся по вкусу, - не унималась она, продолжая игру завуалированных слов, - Он ведь отличается от других "пирогов", которые тебе доводилось пробовать, не так ли?

Эта игра становилась всё более рискованной. С одной стороны, меня забавляла эта пикантная манера общения, с другой, я понимал, что это крайне опасно и нужно было быть предельно осторожным.

— Ну, Тамара Николаевна, у каждого свой неповторимый вкус и аромат, но ваш лучший! - ответил я, стараясь придать своему голосу, как можно больше невинности, - "Ваш пирог" заслуживает самого пристального внимания и глубокого, проникновенного понимания!

Я заметил, как уголки губ тёщи слегка приподнялись в едва заметной улыбке. Она явно наслаждалась моей находчивостью и тем, как ловко я пытался выкрутиться из этой двусмысленной ситуации.

— А ты умеешь ценить хорошие "пироги", Роман, – проговорила она, глядя мне прямо в глаза, – Это очень ценное качество в мужчине. Не каждый мужчина способен оценить всю глубину и насыщенность вкуса.

— И правда, мама, твои пироги, это что-то уникальное, – подхватила Лена, нашу словесную дуэль, не подозревая о её скрытом подтексте, – Я вот до сих пор помню тот с вишней, который ты пекла на мой день рождения. Невероятный!

— О, с вишней... да, - задумчиво протянула Тамара Николаевна, как будто, что-то вспоминая.

Она рассмеялась, но смех её был тихим и каким-то особенным.

Тёща явно была удовлетворена этой зашифрованной беседой. Появившаяся на её лице довольная улыбка, свидетельствовала о том, что игра в намёки ей пришлась по вкусу. Я же сидел как на иголках, чувствуя себя предателем, трусом и... возбуждённым. К счастью, Лена совершенно не подозревала о том, что творилось у меня в душе, как и не замечала она скрытого подтекста в нашем опасном флирте с её матерью.

Вечер прошёл своим чередом, без каких-либо неприятных моментов и пришло время, ложиться спать.

В постели, Лена прижалась ко мне, ища привычного тепла и ласки. Я ответил на её объятия, и мы занялись любовью. Но теперь, как будто всё шло по-другому. Я сразу ощутил разницу между женой и её матерью, и мои симпатии твёрдо склонялись к тёще.

После обычных толчков и несколько хаотичного оргазма мы легли рядом. Лена была довольна, но я не нашёл в этой близости никакой искры, никакого восторга, подобного тому, который я испытал с Тамарой.

Ещё некоторое время мы делились объятиями, поцелуями и потом последовало пожелание спокойной ночи.

Лена быстро заснула. Я же, напротив, не мог сомкнуть глаз. Чтобы не потревожить её, я тихо выскользнул из постели, надел трусы, шорты и рубашку, и вышел на веранду подышать ночной прохладой.

Веранда находилась позади дома, с противоположной стороны от входа. К ней вела вымощенная плиткой дорожка, словно приглашающая в укромный уголок. На просторной веранде стоял массивный стол и несколько прочных стульев – идеальное место для вечерних посиделок. Одна сторона была увита пышной зеленью дикого винограда, а остальные, открывали вид на ночное небо. Небо было невероятно глубоким и чистым, усыпанным яркими звёздами. Полная луна сияла так ярко, что освещала всё вокруг, почти как днём. Ночная прохлада ласково окутывала, и дышалось легко и свободно.

Я стоял там погруженный в свои мысли, когда на веранду бесшумно пришла тёща. На ней был лёгкий махровый халат, завязанный на талии поясом.

— Что не спишь? – тихо спросила она.

— Не могу уснуть, - признался я, - Твоё предложение не выходит из головы... А ты, что не спишь?

— Наверное, по той же причине, - ответила она, и в её глазах мелькнули озорные искорки.

Мы встретились взглядами, и в этой тишине, под сиянием полной луны, пристально смотрели друг на друга, не отводя глаз.

— Ты думал насчёт моего предложения? - её вопрос был полон ожидания.

— Да, – мой ответ прозвучал твёрдо.

— И... что скажешь?

Я на мгновение замер, собирая всю свою решимость, и ответил:

— Возможно, это моя самая большая ошибка и в конечном итоге она причинит мне боль... но я... я согласен.

— Я знала, что ты согласишься, - прошептала она, - И ждала твоего положительного ответа.

Её голос был томным и соблазнительным.

— Мне это не просто далось, - признался я.

— Я понимаю, тебе было нелегко, но обещаю, ты не пожалеешь. Я сделаю всё, чтобы это было так, - её шёпот стал ещё более томным.

— Я не знаю, что будет дальше, – прошептал я, и это было искренне, – Но я рад, что мы здесь, сейчас.

Тёща подошла ближе, почти вплотную и поцеловала меня сначала в щёку, потом в губы.

Я притянул её к себе, мои руки обвились вокруг её тела, обнимая её. Я с жадностью прильнул к её губам и стал целовать её в ответ, нетерпеливо, страстно. Мой поцелуй углубился, и мой язык проник в её рот, встретившись и играя с её языком. Тёща издала тихий стон.

Сквозь ткань мягкого махрового халата, я чувствовал тепло её тела. От неё исходил тонкий аромат духов и женственности, и я не мог насытиться им. Я чувствовал, как её дыхание сбивается, когда я прижимал её ближе.

— Ты такая тёплая, - прошептал я, уткнувшись лицом в её шею и целуя, - И такая желанная.

Мои руки легли на её большую грудь, обхватив её через мягкую ткань халата. Жадно и настойчиво я начал мять её, ощущая тяжесть и упругость. Её соски напряглись, и затвердели от моих прикосновений.

Руки переместились на её спину и начали свой путь вниз, продолжая ласкать её. Тамара тихо застонала, когда я медленно провёл ладонью по её массивной заднице. Она сначала напряглась, а затем расслабилась.

Массируя её большие упругие ягодицы, я почувствовал, как тёща прижимается ко мне ещё ближе. Я неистово сжимал и разминал тугие полушария её соблазнительной жопы.

Тёща застонала. Её дыхание было тяжёлым и горячим, оно обжигало.

Её пальцы скользнули к пуговицам моей рубашки, расстёгивая её.

Глаза Тамары блестели от желания. Я почувствовал, как по мне пробежала лёгкая дрожь, когда она засунула руку мне под рубашку и начала гладить мою грудь, а затем живот, опускаясь всё ниже и ниже.

Я невольно скользнул рукой к поясу её халата, и быстрым рывком дёрнул его. Он развязался. Мягкая ткань распахнулась, открыв обнажённое женское тело.

Большие, полные и округлые титьки, увенчанные крупными коричневыми сосками, вздымались от прерывистого дыхания. Я наклонился, обвёл языком кончик сначала одного соска, затем другого.

Тёща ахнула. Её руки потянулись к моим волосам, прижимая меня к себе.

Я щедро ласкал сначала одну грудь, потом другую, пока тёща не начала извиваться в моих объятиях, выгибаясь ко мне. Я чувствовал её жар, чувствовал её желание и чувствовал своё собственное возбуждение.

Рука тёщи нашла мою руку и направила её между своих ног. Там было горячо и влажно. Складки её вагины были скользкими от желания. Я потёр её клитор, чувствуя, как её тело отвечает дрожью. Она втолкнула мои пальцы внутрь себя и застонала. Ее дыхание стало прерывистым.

Её руки скользнули к моим шортам и нетерпеливо стянули их вниз, вместе с трусами, освобождая мой невероятно твёрдый член. Тёща посмотрела вниз, облизнула губы языком, а затем, опустившись на колени, взяла мой член в рот.

У меня перехватило дыхание. Мои пальцы зарылись в её волосы, направляя её. Горячая волна блаженства распространилась по всей длине моего члена, когда тёща приняла меня глубоко. Её губы плотно сжались. Она ритмично задвигала головой, даря мне, неземное наслаждение своим горячим и влажным ртом. Её руки обхватили мои яйца, нежно сжимая их. Её движения были уверенными. Я чувствовал, как наслаждение нарастает, а вместе с ним нарастает приближение оргазма.

— Помедленнее, - выдохнул я, не желая, чтобы это закончилось слишком быстро.

Тёща кивнула и замедлились.

Ёё язык ласкал чувствительную нижнюю часть моего члена. Член влажно блестел от её слюны. Тёща нежно лизала вздувшиеся вены, кожу крайней плоти, и залупу, упругую и чувствительную. Она медленно водила по ней языком, пробуя на вкус обильно выделяющуюся жидкость предэякулята.

Движения её головы были плавными, медленными и ровными, её руки продолжали массировать мои яйца. Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Мне хотелось смотреть на тёщу, наслаждаться видом её стоящей на коленях, обхватившей губами мой член.

Я почувствовал резкий прилив удовольствия, моё тело напряглось, готовое взорваться оргазмом, но в этот момент тёща отстранилась, выпустив мой член. Напряжение спало. Она посмотрела на меня, её губы блестели от влаги, глаза горели желанием.

— Ты такой вкусный, - сказала она хриплым голосом.

Она снова провела языком по венцу залупы, облизала её и взяла в рот. Её голова начала двигаться быстрее.

Наслаждаясь превосходным минетом и приближаясь к кульминации, я вдруг услышал какой-то посторонний шум, похожий на сопение, доносящийся из угла веранды. Мой взгляд стремительно метнулся в сторону этого звука.

Там, в тени, стоял Александр Сергеевич, внимательно наблюдая за нами, полный напряжения и желания. Он стоял спокойно, сохраняя самообладание, и только шумное дыхание выдавало его присутствие. На нём была ночная пижама. Я увидел, как его рука ритмично двигалась под ней, и эти ритмичные движения нельзя было спутать ни с чем. Не говоря ни слова, он наблюдал за нашим удовольствием, и энергично мастурбировал.

Я встретил его взгляд, затем взглянул на тёщу. Она ничего не замечала, её голова лихорадочно двигалась, подталкивая меня к разрядке. Но теперь я ощущал присутствие рогоносца, наслаждающегося зрелищем.

— За нами наблюдают, - прошептал я едва слышно.

Тёща резко отстранилась и, подняв глаза, посмотрела на меня. Я кивнул в сторону её мужа, и её взгляд проследил за моим. Она повернула голову и посмотрела на мужа, потом снова посмотрела на меня. На её губах отразилась лукавая улыбка. Она снова кинула взгляд на мужа, теперь со смесью азарта и возбуждения в глазах.

— Подойди ближе, - прошептала она, обращаясь к нему.

Александр Сергеевич повиновался. Он, молча, подошёл и встал рядом.

— Смотри, - сказала Тамара и снова взяла мой член в рот.

Теперь всё было иначе. Александр Сергеевич стоял очень близко и смотрел на нас. Его рука продолжала орудовать под пижамными штанами.

К моему удивлению, его присутствие добавило долю пикантности, табу, и усилило моё возбуждение. Я почувствовал, как нарастает удовольствие, напрягается моё тело, а член становится ещё твёрже.

Голова тёщи двигалась всё быстрее и быстрее. Она периодически поднимала глаза и поглядывала на меня, наблюдая за моим состоянием. Она также поглядывала на мужа, выпускала мой член изо рта, демонстративно облизывала его с показной чувственностью и снова заглатывала до самого основания, упираясь подбородком в мои яйца.

Её горячий и влажный рот, её руки, ласкающие мои яички, работающие в унисон со ртом, доводили меня до высшей точки, и сдерживать волну оргазма было уже невозможно.

Я схватил её за волосы, сильно прижал к своему паху и со стоном спустил ей в рот. Моё тело содрогалось, мой член пульсировал у неё во рту, выбрасывая сгустки спермы.

Тёща приняла все мои излияния, не проронив ни капли, и только тогда она выпустила мой член. Ёё губы блестели от слюны и моей спермы.

Она повернулась к мужу, её глаза сверкали от возбуждения.

— Иди сюда, - сказала она тихим, властным голосом, поднимаясь с колен.

Александр Сергеевич на мгновение замешкался, затем шагнул вперёд, не отрывая взгляда от её блестящих губ. Она взяла его рукой за шею, притянула к себе и, прижавшись губами к его рту, поделилась с ним моей малафьёй. Он застонал от удовольствия.

Тамара повернулась ко мне, её глаза блестели от возбуждения. Её взгляд встретился с моим взглядом.

— Я хочу, чтобы ты меня трахнул, - тихо сказала она, - Я хочу, чтобы ты меня трахнул, прямо перед ним, чтобы он мог видеть.

Она повернулась к мужу и властно сказала:

— Помоги ему.

И она пошла на середину веранды, где стоял стол и стулья.

Александр Сергеевич посмотрел на жену, затем на меня, на его лице отразилась смесь смирения и принятия, и шагнул вперёд. Он обхватил рукой мой всё ещё твёрдый член и повёл меня за своей женой. Я напрягся от его прикосновения, по моей спине пробежали мурашки. Ощущение было незнакомым. Он поднял на меня взгляд, его глаза были полны странной смеси эмоций.

— Позволь мне помочь, - сказал он едва слышным шёпотом.

Он подвёл меня к своей жене, которая уже стояла, наклонившись вперёд и положив руки на стол. Ёё дыхание было прерывистым.

Александр Сергеевич знал своё дело. Он расположил меня позади Тамары и ловким движением руки поднял подол её махрового халата ей на спину. Другой рукой он направлял мой член. Все эти действия вызвали во мне дрожь запретного возбуждения.

Я почувствовал жар, когда головка моего члена прижалась к влажному влагалищу Тамары. Рука её мужа направляла меня, его прикосновения были нежными, но твёрдыми. Я медленно вошёл.

Тамара издала тихий стон, её тело напряглось.

Я начал двигаться сначала медленно, затем быстрее, сильнее, в то время, как тёща тихо постанывала. Её муж наблюдал. Его глаза были широко раскрыты, его дыхание вырывалось короткими вздохами, его собственный член натягивал штаны и он сжимал его.

Александр Сергеевич был возбуждён, наблюдая, как я трахаю его жену. Его взгляд не отрывался от моего возбуждённого члена, скользящего в её влагалище.

Я чувствовал, как вагина Тамары пульсирует и сокращается вокруг моего члена, а её тело напрягается в предвкушении оргазма. Я просунул руку под неё и нашёл пальцами её клитор, быстро и жёстко массируя его круговыми движениями. Тёща вскрикнула, её тело содрогнулось, и оргазм накрыл её. Ритмичные сокращения её пизды, сжимающей мой ствол, приближали меня к собственной разрядке.

Последним толчком я глубоко вошёл в неё. Мой член бешено пульсировал, тело содрогалось, когда я кончал, наполняя её своим семенем. Тамара глухо стонала, её влагалище сжималось, выжимая из меня все остатки.

Некоторое время мы стояли неподвижно, испытывая волны оргазма, и только когда они стали спадать, мы постепенно расслабились. Я медленно вытащил свой член, он блестел от наших смешанных соков.

Александр Сергеевич, полный желания, шагнул ко мне, и случилось то, о чём мне рассказывала Тамара. Не говоря ни слова, он наклонился, схватил мой член и начал облизывать его языком по всей длине, слизывая с него все потёки. Я напрягся от неожиданности, но не стал его останавливать. Затем он перешёл к моим яйцам, так же облизывая их и нежно посасывая. Я тихо застонал, ощущение переполняло меня. Он посмотрел на меня, и его взгляд был полон покорности. Теперь он полностью принял свою роль рогоносца в моих глазах.

Тамара выпрямилась, повернулась ко мне лицом и посмотрела на меня, наблюдая за моей реакцией. Наши глаза встретились. В её взгляде горела страстная любовь, а зрачки сияли пламенем необузданной сексуальности.

— Не лишай его этого удовольствия, - тихо сказала она, - Пусть он получит то, что хочет.

Я не мог найти слов. Мне следовало бы почувствовать отвращение, ужас, но я ощутил лишь странное чувство понимания.

— Всё хорошо, - вдруг пробормотал я, чувствуя губы и язык её мужа на своём члене и яйцах, - Всё... всё хорошо, Тамара.

Александр Сергеевич был скрупулёзен. Он вылизывал каждый сантиметр моего члена, от основания до чувствительной головки, очищая его от последствий оргазма. Казалось, он боготворил меня. Он служил мне, и это действительно доставляло ему удовлетворение. Для меня это было странное, запретное ощущение, но оно показалось мне невероятно эротичным.

Когда он, наконец, закончил со мной и отстранился, его подбородок блестел от соков. Он перевёл взгляд на жену, глядя на неё с той же невозмутимой покорностью.

С горящими от желания глазами, Тамара стояла в ожидании. Одна её нога стояла на полу, другая, на сиденье стула рядом. Он приблизился к ней, прерывисто дыша, и опустился перед ней на колени. Она была открыта, и блестящие соки нашего удовольствия покрывали её вагину и бёдра. Прижавшись губами и языком к её мокрому лону, Александр Сергеевич начал лизать её, слизывая и глотая всю влагу. Его язык облизывал все складки, обильно покрытые истечениями после нашего обоюдного оргазма. Он облизывал и сосал, сжимая руками бёдра жены, удерживая её на месте, пока она не остановила его.

— Хватит, - тихо, но властно сказала Тамара, отталкивая мужа.

Она плавно опустила ногу со стула на пол, поправила махровый халат и посмотрела на меня. Её глаза были полны глубокого удовлетворения, а взгляд излучал мягкое тепло. Это говорило больше, чем любые слова. Это было подтверждением того, что пережитое мной, не сон, а реальность, открытая для тех, кто готов её принять.

— Ты не один, – прошептала тёща, и в этих словах прозвучало и вдохновение, и утешение.

Её рука легла мне на плечо, и это прикосновение стало не просто жестом, а знаком единства, принадлежности.

— А теперь нам нужно разойтись, – добавила она.

Она говорила со мной, не обращая внимания на мужа, как будто его рядом не было. Он ничего не решал, и от него ничего не зависело. Казалось, он существовал лишь формально, как некий аксессуар, не имеющий реального влияния на происходящее.

Я, молча, кивнул, понимая, что пора уйти и прийти в себя. Внутри ещё бушевал лёгкий шок, смешанный с дискомфортом и извращённым экстазом, к которому я постепенно привыкал.

Я вернулся в спальню. Лена спала. Раздевшись, я тихо лёг рядом, стараясь не нарушить её сон. Но, видимо, её сон был не таким глубоким и лёгкий скрип кровати, и моё движение, разбудили её. Она зашевелилась, сонно открыла глаза, придвинулась ко мне, прижалась, вся такая тёплая и податливая, и положила руку мне на член. Я обнял её, и она тут же снова уснула.

А я так и не сомкнул глаз до утра.

Мой выбор был сделан. Ложь стала моим единственным укрытием, но я знал, что она не сможет оградить меня от правды. Я выбрал путь по краю бездны, опасный, непредсказуемый, где каждый шаг мог привести к падению, но повернуть назад я уже не мог.

И, что удивительно, не хотел.