Петр Яковлевич уже давно не бывал у своего старого друга Валерия Семёновича. Их встреча могла оказаться не просто радостью — это было бы возвращение кусочка молодости, памяти, того, что не подвластно времени.

И вот, наконец, настал день, когда дед Петя решил заглянуть к товарищу. Он постучал в знакомую дверь, и спустя мгновение послышались неспешные шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился Валерий Семёнович — седой, но всё такой же бодрый, с прищуром в глазах, смотрящие через очки и широкой улыбкой.

— Сколько лет прошло... — сказал Валерий Семёнович, слегка поправляя очки.

— А будто вчера было, — ответил Петр Яковлевич с хрипотцой в голосе, пожимая руку своему другу.

Они прошли в дом. В прихожей пахло свежим пирогом, который, как оказалось, испекла внучка Валерия Семеновича перед уходом на фитнес-тренировку. На столе, тот, что в кухне, уже кипел чайник, рядом — варенье, рюмки, и тарелка с солёными огурцами. Дед Валера, конечно, всё предусмотрел.

— Ну что, дружище, — сказал он воодушевлённо, наливая по кружке чаю, — вспомним старое?

— А как же, — улыбнулся Петр Яковлевич.

Вдруг открылась входная дверь квартиры...На кухню вошла внучка Валерия Семёновича, которая вернулась с очередной фитнес-тренировки, увидев её, Петр Яковлевич невольно замолчал...

Она была совсем не той «девочкой», какой он её помнил раньше. Рослая, красивая, с открытой улыбкой и ясным взглядом карих глаз, на плече – рюкзак, в чёрном топике, из которого буквально выскакивала её сдобная грудь, а её короткие шорты лишь подчёркивали изящные бёдра и гладкость кожи, которая в мягком свете кухни казалась почти сияющей. В её походке было что-то свободное, молодое, и вместе с тем — уверенность женщины, знающей свою силу!

– А вот и Вика! – радостно воскликнул Валерий Семёнович, – Поздоровайся с моим другом, помнишь дедушку Петю?!

Она протянула руку, слегка прогибаясь перед сидящим на стуле другом своего дедушки, так, что Пётр Яковлевич смог рассмотреть её сиськи с иного ракурса. Тёплая ладонь, тонкие пальцы....он задержал прикосновение чуть дольше, чем требовалось, поймав её кокетливый взгляд.

– Привет! – произнесла Вика, смеясь, — Вы, наверное, рассказываете свои смешные истории друг другу, должна признаться, в детстве они казались мне очень юморными! Надеюсь, вы не против, если я останусь и послушаю их ещё?!

Она говорила это... и в то же время съедала Петра Яковлевича дразнящими глазами, её легкий смех был таким мягким, а каждое адресованное ему слово в этот момент звучало как часть её некой игры...под названием "приглашение в меня")...она села рядом с дедом Петей — чуть ближе, чем нужно, но не настолько, чтобы это выглядело нарочно! Петр Яковлевич кинул взгляд на сочные ляшки Вики, а она заметила это и, будто играя, отвела взгляд, её прямые волосы мерно ложились на щёку. Она медленно убрала их за ухо, делая вид, что не замечает, как внимание пожилого мужчины приковано к каждому её движению!

— Викусь, ну-к, покажи деду Пете... какой пресс ты накачала! Спортсменка! Моя радость! — с гордостью произнёс дед Валера.

Раздался звонок в дверь..Валерий Семёнович поправил очки, пригладил редкие волосы и, привычно пошаркав тапочками по полу, направился к прихожей. На ходу он еле слышно пробормотал:

— Знакомьтесь пока, дорогие!

Открыв дверь, он увидел соседку, т.Галю, в цветастом халате, с легкой хмуростью на лице... Она начала виновато твердить!

— Валера, выручай, дорогой! Что-то у меня плита чудит, не зажигается. Я уже и спичками пробовала, и крутила — толку ноль.

Дед Валерий слегка прищурился, посмотрел на неё поверх очков и хмыкнул.

— Ну что ж ты без меня, Галя, в технику лезешь? Давай, показывай, где там твоя беда.

Он надел старую жилетку, достал из ящика отвёртку — «на всякий случай», — и пошёл за ней в соседнюю квартиру, крича Петру Яковлевичу.

— Скоро буду, пейте чай, а то остынет!

Кухня вдруг стала тесной — не от пространства, а от взгляда Вики на деда Петю...Кажется, что в этот момент она словила себя на мысли, что она всегда чувствовала притяжение к мужчинам постарше... в них было то, чего не хватало ей с ровесниками — уверенности, спокойствия, взгляда, в котором есть история.

— Пресс у меня то, что надо, но мне есть, что показать, кроме него, — сказала Вика, глядя притворно на Петра Яковлевича.

В этот момент в глазах Вики отражались смущение и дерзость, словно она колебалась между желанием оставаться милой и жаждой освобождения...округлых и больших сисек..её кончики пальцев буквально дрожали. Затем, одним плавным движением, она потянула топик вверх. Ткань медленно скользила по ее коже, приближая к сладкому моменту, который был неожиданным для деда Пети.

— Стыд какой!!! — воскликнул громко дед Пётр, — Сейчас же перестань!!!

— Хочешь потрогать?! — прошептала Вика, прикусив нижнюю губу и стреляя игриво глазами.

Петр Яковлевич осторожно касается её груди — не ради возбуждения, а будто чтобы убедиться, что этот момент реален.

— Ох! — вздрогнул внезапно Пётр Яковлевич, — У меня сейчас сердце выпрыгнет, Вика!

А сердце деда Пети билось всё чаще, дыхание становилось неровным, и каждый вдох будто наполнял его чем-то новым — желанием трахнуть Вику. Он не мог понять, откуда в ней столько огня к пожилому человеку, но тут же осознал: так приходит буря страсти.... она переворачивает сознание наизнанку. Пётр Яковлевич принялся мерно массировать обе сиськи Вики, обводя костлявыми пальцами торчащие соски, что так величаво возвышались над ареолами.

— Если ускоришься с массажем, то будет ещё приятней! — произнесла Вика с некой долей шаловливости.

— Дочка, я так давно не чувствовал себя таким счастливым!!! — обратился ласково к Вике Пётр Яковлевич.

Внезапно Вика встала со стула, импозантно отойдя к стеночке, что возле кухонного гарнитура, ткань её шортиков с мягким шорохом скользнула, оголяя её гладкую и пышную попу, оглянувшись, поманила жестом "иди ко мне", слегка пригнувшись, впустила свой указательный пальчик в ротик, посасывая его.

Пётр Яковлевич смотрел молча, не пытаясь прервать — просто был рядом, в этом моменте, будто боялся дышать громче, чем нужно, а затем неторопливо приподнялся, подошёл, растегнул ремень, привычным движением потянул молнию и приспустил брюки, широкая резинка, его уже сероватых от частых стирок трусов еле сдерживала давление набухшего члена, резко, без лишних манипуляций, достал его, поводив им по левой ягодице Вики и хотел было уже "вставить"...

— Постойте-ка! Не так стремительно! — воскликнула Вика, плюнув на свою правую ладошку слюнку, которая собиралась на губах от желания, смазывая бугристый клиторок и "сопливую" пизденку, прошептала, — Теперь можно!

Пётр Яковлевич "вставил"....всё происходило на автомате, словно также, как и в его первый секс с Лидкой — первой любовью... Признаться честно, тогда... с ней... он не был так размерен в движениях, а трахал яростно!

—У-м-м-м-м! — восторженно изрекла Вика, — Трахни меня жёстко!

— Ох-ооох, — проговорил Пётр Яковлевич, наблюдая как его твёрдый член, с запущенным и "заросшим" эстетическим дефектом от седины на лобке, погружается и "выплывает" из узкой щёлки.

—А-а-а-а, да-а-а-а, хнык-хнык, ещё! — поскуливая выкрикнула Вика, усиленно сжимая левой рукой свои обе сиськи, а правой — потрагивала время от времени живот деда Пети, словно желая ощущать интенсивность его проникновений.

"Блып, блып, хлоп-хлоп"... так звучали звуки удовольствия, когда Пётр Яковлевич трахал Вику, стукаясь лобком о её красно-синеватые от трения ягодицы, он проводил ладонью по мокрой спинке Вики, чувствуя жар её нежной кожи...шлепал, кусал за потно-мраморные плечи... временами она поворачивала голову, массируя свои содрогающиеся сиськи и скручивая соски натруженными пальцами...их взгляды встречались....

— О-о-о-о-о, да-а-а, кончаю, дочка!!! — воскликнул Пётр Яковлевич.

— О-о-о, а-а-а-а, да-а-а-а, кончи мне на сиськи и в ротик! — извиваясь промолвила Вика, так, что член деда Пети выскользнул из её мокрого влагалища, проворно повернувшись, она встала на коленки, на её щеках сиял заметный персиковый румянец, она сжала цепко волглую грудь и высунула влажный язычок.

Тёплая сперма Петра Яковлевича крупными, а затем мелкими брызгами разлетелась по сжатым Викой карамельным сиськам, попадая на красноватый и влажный язык, обтирая запачканные ареолы и раздувшиеся соски, Вика облизала поблескивающие от спермы, тонкие и чувствительные кончики пальцев.

— Дедушка скоро вернётся, мне нужно в душ! Наш секрет останется между нами?! Ведь так?! — с издёвкой сказала Вика, будто сохраняя какой-то насмешливый подтекст.

— Брысь, чертовка!!! — рявкнул дед Петя, хлопая по сочной попе Вику, что ринулась из кухни, как бегун со старта, не знающий усталости!

Петр Яковлевич в этот момент тяжело ступал к стулу, на котором сидел ранее, оперевшись о его спинку, перевёл дыхание и только потом осторожно опустился, параллельно обтирая свой член салфеткой, лежащей на столе, немного выпрямившись, он глубоко вздохнул, глядя в окно...вечерело...подумал он про себя: человек создан для радостей, как птица для полёта!