Жаркое летнее солнце плющилось о лобовое стекло нашей Нивы, растягиваясь в липких золотых бликах. Два часа дороги, и воздух внутри салона стал густым, насыщенным ароматом нагретой кожи и моего собственного, чуть сладковатого парфюма. Я сидела на пассажирском сиденье, чувствуя, как тонкая хлопковая ткань моего короткого платья прилипает к бедрам. Мой муж Сергей, сосредоточенно жующий жвачку, рулил, а наш сын Артем дремал на заднем сиденье, уткнувшись лбом в стекло.

Мы свернули на пыльную грунтовую дорогу, ведущую к воротам лагеря. Вот и они. Два молодых человека, загорелых, почти шоколадных, с яркими белыми улыбками на потных лицах. Максим и Денис. Они выглядели старше, повзрослевшие за эти недели, плечи стали шире, взгляды – увереннее. Мальчишки давно дружили с Артемом, и были частыми гостями в нашем доме. К тому же, у меня с юношами был один небольшой секрет...но об этом как нибудь в другой раз.

Их родители попросили забрать ребят с летнего лагеря, и мой сын - их лучший друг - уговорил отца на эту долгую поездку. А мне дома, в сущности, делать было нечего, по этому и поехала с ними. Да и мальчишек захотелось увидеть.

Машина плавно остановилась. Сергей хлопнул по рулю.

— Ну, прибыли. Артем, давай, помоги с колесом, а то спустить могло на этой колдобине.Сын, лениво потягиваясь, выполз из салона. Муж последовал за ним, чтобы открыть багажник.А я вышла, и теплый воздух обнял мои голые ноги. Я сделала несколько шагов, и они тут же ринулись ко мне, как щенки, но щенки огромные, мускулистые, пахнущие солнцем, рекой и мужским потом.

— Тётя Ира! — их голоса слились в один радостный хор.

Они обняли меня с двух сторон, и этот объятие было не просто вежливым приветствием. Это было захват. Рука Дениса легла мне на талию, а ладонь Максима, широкая и шершавая, без тени стеснения, легла мне на оголенное бедро, которое торчало из под крошечного платья. Он нежно провел по щечке моей пухлой задницы, а затем его пальцы впились в мягкую плоть чуть ниже края платья, почти касаясь тонкой ткани моего белья. Сердце ёкнуло, и по телу пробежала горячая волна. Их тела, горячие и твердые, прижались ко мне, и я почувствовала каждую мышцу, каждую выпуклость.Я фыркнула, делая вид, что не замечаю их дерзости, хотя все мое существо кричало об обратном.

— Парни, вы, я смотрю, так по мне скучали, что аж до попки моей добрались? — голос прозвучал чуть хриплее, чем обычно.

В ответ они только шире ухмыльнулись. Их руки не убирались. Наоборот, пальцы Максима слегка сжали мою плоть, помяли ее сквозь ткань платья, а Денис притянул меня еще ближе, и я почувствовала жесткую планку его пресса у своего бока. Я посмотрела краем глаза на мужа: он возился с багажником, что-то доставая. Артем заглянул под колесо.Мое собственное дыхание стало частым, поверхностным. Их наглость возбуждала. Возбуждала дико.

— Ну что, — прошептала я, наклоняясь к ним так, что мои губы почти касались уха Максима, — тут в лагере, наверное, таких булочек не продавали, да? Я чувствовала, как по моей коже бегут мурашки.

Денис рассмеялся тихо, низко, и его рука скользнула еще чуть ниже, большой палец провел по самой выпуклой части моей ягодицы.

— Нет, тётя Ира, — сказал он, и его голос был густым, как мед. — Таких пышных и сочных булочек мы тут точно не видели.

— Жаль только, — добавил Максим, его губы коснулись моей шеи, всего на мгновение, украдкой, — что начинку еще не пробовали.

Тепло от его дыхания растеклось по коже огненной волной. У меня перехватило дыхание. Где-то вдали гремел багажник, и голос Сергея что-то говорил Артему. А здесь, в нашем маленьком треугольнике, стоял густой, сладкий и пьянящий воздух запретного желания.

Я откинула голову, глядя на них сверху вниз, пытаясь играть роль старшей, но мой взгляд выдавал все.

— Обязательно попробуете, — выдохнула я, и это прозвучало не как обещание, а как клятва. — Мою самую фирменную начинку.

Их глаза вспыхнули. Они поняли все с полуслова. Руки наконец отпустили меня, но прощальный, плавный шлепок от Максима по моей упругой плоти говорил о многом. Я словно почувствовала, как моя задница затряслась как желе от этого нахального шлепка.Они отошли, чтобы помочь Сергею загрузить их рюкзаки и чемоданы, бросая на меня взгляды, от которых ноги становились ватными.

Окно приоткрыли, и теплый летний ветер ворвался в салон, но прохлады он не принес. Только разнес тот густой, терпкий аромат возбуждения, что висел между нами тремя на заднем сиденье. Я сидела, зажатая двумя телами, каждое клеточкой своего существа ощущая их готовность.

Сергей, мой муж, покосился назад через зеркало. «Всё нормально там? Не тесно?»

«Всё прекрасно, дорогой, — выдохнула я, и голос мой прозвучал придушенно-сладостно. — Устраиваемся как можем».

Машина тронулась, и первый же поворот прижал меня всем боком к Максиму. Его рука, лежавшая на сиденье за моей спиной, якобы для опоры, немедленно сомкнулась на моем бедре. Большая, горячая ладонь прожгла тонкую ткань платья. Я не стала ее снимать. Вместо этого я сделала вид, что пытаюсь устроиться поудобнее, и повернулась к нему, позволяя своей груди на миг прижаться к его торсу.

О, Господи. Сквозь его тонкую футболку я почувствовала твердую, как камень, грудную мышцу. Он не отодвинулся. Наоборот, его пальцы на моем бедре сжались чуть сильнее, и большой палец начал медленно, почти незаметно водить туда-сюда по внутренней стороне моей безумно оголенной ноги.

«Извини, теть Ир — прошептал он, и его губы оказались в сантиметре от моего уха. Дыхание было горячим. — Держу, чтобы не упала. Дорога горная».

«Держи, — так же тихо ответила я, и мое сердце заколотилось где-то в горле. — Только крепче».

Я перевела взгляд на Дениса, сидевшего у окна. Он смотрел прямо на нас, на руку Максима на моей коже. Его глаза, темные и яркие, горели таким немым, животным любопытством, что у меня внутри всё сжалось в тугой, сладкий комок. Он улыбнулся мне — дерзко, понимающе — и медленно, демонстративно, положил свою ладонь на мое другое колено.

Так я и сидела, зажатая между ними, с двумя чужими руками на своих ногах, которые потихоньку, под предлогом каждой кочки на дороге, ползли все выше. Платье было коротким, и вот уже кончики их пальцев касались самой нежной кожи моих внутренних бедер. Я закрыла глаза, откинув голову на подголовник, притворяясь, что дремлю. Притворяясь. А на самом деле я вся была — одно огромное, пульсирующее ожидание.

Машина снова качнулась, и я, как бы не удержав равновесия, всей тяжестью опустилась на колени Максима. И почувствовала его. Тот самый, толстенный, большой хуй, о который я уже терлась. Он был твердым, как сталь, и обжигающе горячим даже через джинсовые шорты. Я замерла на секунду, придавив его своей попкой, чувствуя каждую прожилку, каждый бугорок этого мощного выступа. Он глухо, по-мужски крякнул у меня над ухом.

«Неудобно?» — шепотом спросил он, и в его голосе слышалась упругая, натянутая струной улыбка.

«Очень, — прошептала я в ответ, едва двигая губами. И начала. Сначала едва заметно, просто покачивая бедрами, растирая его своим весом. Потом все смелее, соблазнительнее, ощущая, как он становится еще больше, еще тверже подо мной. Его рука с моего бедра скользнула на талию и прижала меня к себе еще сильнее, помогая мне в этом преступном, восхитительном танце.

Я обернулась к нему, наши лица оказались так близко, что я могла пересчитать веснушки на его загорелых щеках. «Максим, а у тебя всё в порядке? Ты как там?» — произнесла я вслух, нарочито громко, для прикрытия.

Он засмеялся, низко и громко, и его живот вздрогнул подо мной. «Всё в порядке, тетя Ира. Просто очень сочную булочку держу, боюсь уронить».

Сергей что-то пробурчал спереди о дурачащихся детей, и этот звук словно обжег меня стыдом и возбуждением одновременно. Я резко, будто спохватившись, поднялась с колен Максима. «Ой, точно, я, наверное, тебе всю ногу отсидела, бедный. Лучше я к Денису пересяду».

Не дожидаясь разрешения, я перевалилась через его могучие бедра, устроившись лицом к Денису. Теперь моя спина была к Максиму, а мои ноги оказались почти на коленях у Дениса. Он встретил меня взглядом, полным такого немого восторга, что у меня перехватило дыхание.

«Ну что, тетя Ира, и ко мне на колени?» — он игриво подмигнул, но его руки уже лежали на моих бедрах, тяжелые и влажные от жары.

«А ты не против?» — кокетливо надула я губы, усаживаясь поудобнее. И тотчас же ощутила под своей мягкой попкой то же самое, что и у Максима. Такой же мощный, готовый к бою бугорок. Тот же размер, та же твердость. Я чуть сдвинулась, приноравливаясь, и села прямо на него, словно на трон.

«О боже, — вырвалось у него непроизвольно, и он покусал губу, чтобы не застонать громче.

Я начала двигаться. Уже без стеснения, с каким-то отчаянием и жадностью. Мои бедра сами находили ритм, мягко и настойчиво наезжая на него. Мои руки уперлись в его мощные плечи для равновесия, и я чувствовала, как напряжены его бицепсы. Он смотрел на меня распахнутыми глазами, его дыхание сбилось. Его руки скользнули с моих бедер на самую округлую часть и сжали ее, помогая мне, направляя мои движения, заставляя меня опускаться на него все сильнее.

Ткань моих тонких трусиков и его шорт стала мокрой от двух источников — от моего собственного сока, который тек ручьем, и от той прозрачной влаги, что проступала сквозь его одежду. Мы двигались в унисон, под прикрытием грохота двигателя и разговоров спереди. Это было самое откровенное, самое развратное действие в моей жизни.

«Тетя Ира, — хрипло прошептал он, и его пальцы впились в мою плоть так, что должно было остаться пятна. — Вы... вы просто какая-то...»

«Я какая?» — дразняще спросила я, заводя бедрами по кругу, ощущая, как его член дёргается подо мной в такт этим движениям.

«Невыносимая, — выдохнул он. — Я сейчас не выдержу».

Сзади я почувствовала, как Максим наклонился вперед. Его грудь прижалась к моей спине, а его руки обхватили меня за талию, так что я оказалась в тисках между двумя телами, между двумя торчащими и требовательными членами. Его губы снова у моего уха.

«А начинка-то у булочки, я смотрю, и правда сочная, — прошептал он, и один из его пальцев скользнул под подол моего платья.

Сергей был слишком поглощен вниманием к дороге и слабо игравшему дорожному радио, Артем сидел на переднем сиденье, уставившись в телефон. Никто ничего не видел. Облегчение, сладкое и пьянящее, волной разлилось по моему телу, смешиваясь с неудовлетворенным возбуждением.

Денис, поправляя свои шорты, не мог скрыть довольную ухмылку. Эти наглые мальчишки наслаждались этим риском.

— До дома еще два часа, если не будет пробок» - воскликнул муж

Сердце снова заколотилось. Два часа. В замкнутом пространстве. С ними.

— «Ой, эти два часа для меня пролетят незаметно. Эти двое любят болтать без умолку, не правда ли, мальчики? — сказала я, оборачиваясь через плечо к мальчикам. — Нам же есть о чем поговорить. О тех самых... булочках».

Я наблюдала, как моя собственная рука, будто движимая чужой волей, опустилась на руку Максима на моем бедре. Я не оттолкнула ее. Я прижала ее ладонью, давая разрешение. Он понял мгновенно. Его пальцы сжались, впиваясь в мою плоть через тонкую ткань, и я чуть слышно прошептала: «Ммм...»

Этот звук, казалось, снял последние ограничения. Денис, ободренный, задрал подол моего платья еще выше. Прохладный воздух кондиционера коснулся моей горячей кожи, и по телу пробежали мурашки. Его пальцы уперлись в край моих шелковых трусиков. Я замерла, ожидая, затаив дыхание. Но он лишь провел кончиками пальцев по тонкой резиночке, заставив меня выгнуться от внезапного приступа желания.

А потом Максим наклонился ко мне, его губы почти касались моего уха. «Теть Ир...— его горячее дыхание обожгло меня. — Мы не можем ждать. Мы не выдержим».

Я обернулась к нему, и наши взгляды встретились. В его глазах бушевала настоящая буря – желание, нетерпение, испытание. Я медленно, провокационно провела языком по верхней губе и кивнула, едва заметно.

Это было все, что им было нужно.

Их движения стали быстрее, решительнее. Они расстегнули свои шорты, и я застыла, завороженная. Их невероятно толстые и большие члены высвободились из под шорт!Мои глаза широко раскрылись. Это было... Я ужаснулась. Эти члены были просто потрясающими. Они были большими, действительно большими, готовыми, с натянутой, гладкой кожей, на которой проступали капельки влаги, блестящие в солнечном свете, пробивавшемся сквозь окно. Они были разными – член Максима был чуть толще, с мощной, выпуклой головкой, а у Дениса – длиннее, с изящным изгибом, который, я знала, мог творить чудеса.

Я откинулась на сиденье, разглядывая их, не в силах отвести взгляд. Моя рука сама потянулась к ним, но я остановила ее, желая продлить этот мучительный, сладкий момент.

«Нравится?» — прошептал Денис, его голос срывался от напряжения. Его вопрос прозвучал невероятно пошло, но именно это и сводило меня с ума.

Я ответила шепотом, густым от желания, вплетая в него матерные слова, которые раньше никогда не использовала, чувствуя, как они обжигают мои губы. «Блять... да вы... это невероятно красивые эклеры. Такие сочные, толстые... ах, а начинки то сколько...» Я облизнула внезапно пересохшие губы.

В этот момент Сергей, отвлеченный дорогой, бросил через плечо: «О чем вы там шепчетесь?»

Адреналин снова ударил в голову, но на этот раз он лишь подстегнул меня, сделал меня смелее. Я прижала ладонь к груди, изображая безмятежность, и громко, с наигранной игривостью ответила: «Да вот, мальчики угощают меня эклерами!» Моя свободная рука легла на бедро Максима, мои пальцы сжали его упругую плоть.

«Какими еще эклерами?» — не поворачиваясь, спросил муж, и я услышала улыбку в его голосе. Он считал это милой глупостью.

«Такими, — я наклонилась вперед, будто делясь секретом, и мои пальцы скользнули по вздымающейся груди Дениса, — толстыми, сочными. Аж пальчики оближешь!» И я медленно, с преувеличенным сладострастием, поднесла свои пальцы ко рту и облизала их, собрав предварительную влагу с его головки. Солоноватый, мужественный вкус взорвался на моем языке.

Сергей рассмеялся. «Ну ты у меня и сладкоежка, Ир».

«О да, милый, — выдохнула я, уже глядя прямо на возбужденные лица парней, наслаждаясь их реакцией. Моя рука наконец обхватила твердый, горячий член Максима, и я сжала его, заставив его застонать. — Сладкоежка. И знаешь чего я хочу?»

«Чего?» — спросил муж, все еще ничего не подозревая.

Я наклонилась к Максиму, мои губы были в сантиметре от его кожи, и прошептала так громко, чтобы Сергей услышал, но с такой пошлой интонацией, что смысл должен был быть понят только нам троим: «Я хочу, чтобы мой желудок был до отказа забит этим густым кремом».

Мой взгляд встретился с горящими глазами Максима, а затем Дениса. Они оба кивнули, почти незаметно, их возбуждение было таким же острым и влажным, как и мое. Сергей, ничего не замечая, переключил передачу, и в этот миг я воспользовалась моментом. Под прикрытием легкого летнего платья, которое теперь казалось таким неуместным и в то же время таким удобным прикрытием, мои пальцы скользнули по шелковистой коже бедер.

Тише, тише, только не издавай ни звука, — твердила я себе, но сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу и присоединиться к этому безумию. Я задержала дыхание, когда шелк трусиков упруго соскользнил вниз, обнажая мою горячую, уже мокрую кожу. Прохладный воздух кондиционера ласкал мою наготу, заставляя мурашки пробежать по спине. Я осторожно скомкала ткань и затолкала ее в щель между сиденьем и дверью.

Взгляд Дениса прилип ко мне, его глаза были темными от желания. Он сидел у окна, и его ноги были слегка раздвинуты, приглашая. Я медленно, так медленно, будто двигалась под водой, приподнялась на коленях и переместилась, ощущая каждый мускул своего тела, каждое биение пульса в самых сокровенных местах. Опускаясь, я почувствовала жесткие швы его джинсов, а затем — твердый, мощный бугорок плоти, уже готовой к этому. Я пристроилась сверху, и мое влажное тепло встретилось с его напряжением через тонкую ткань.

О, Боже...

Я опустилась всем весом, и он вошел в меня. Не сразу, а с сопротивлением, которое тут же сменилось раздирающей сладостью. Это был не просто член. Это была вся его молодость, вся его энергия, входящая в меня одним уверенным, властным движением. Я подавила стон, превратив его в тихий, прерывивый выдох.

«Ну как, Денис, удобно тебе?» — прошептала я, и мой голос прозвучал хрипло и неприлично пошло. Я уже двигалась на нем, подстраиваясь под ритм машины, но теперь это были не кочки дороги. Это был мой собственный, дикий танец.

Он мог только кивнуть, его пальцы впились мне в бедра, помогая, направляя, требуя большего. Каждый толчок заставлял мою голову кружиться. Я закрыла глаза, полностью отдавшись ощущениям. Его член был таким полным, таким идеальным внутри меня, каждое движение задевало какие-то невероятные точки, от которых по всему телу разливалось жидкое пламя.

От нахлынувшего удовольствия мне потребовалась опора. Мои руки потянулись вперед, и я вцепилась пальцами в мускулистые плечи моего сына, Артема, сидящего на переднем пассажирском сиденье. Он обернулся на мое прикосновение.

«Мама, все в порядке? Удобно?» — его голос был полон обычной, сыновьей заботы. Ирония ситуации заставила меня едва не захохотать.

«О да, солнышко, — выдохнула я, продолжая двигаться на члене его лучшего друга, — очень... очень удобно. Просто сижу, наслаждаюсь поездкой. Как эклер на мягкой булочке». Я поймала взгляд Дениса и подмигнула ему. Он закусил губу, с трудом сдерживая смех и стоны.

В этот момент машина наскочила на очередную выбоину, и мое тело с новой силой насадилось на его член. Из меня вырвался громкий, чавкающий звук, который тут же покрыл шум мотора.

Сергей нахмурился, глядя на дорогу. «Опять это ходовой части что-то... Слышишь, Ир? То скрипит, то чавкает. Надо будет на СТО заехать».

Мое тело напряглось от смеха и ужаса одновременно. Я чувствовала, как Денис подо мной беззвучно хохочет, его живот вздрагивал.

«Дорогой, — сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал, — может, это просто мои булочки так сочатся? Ты же знаешь, у меня начинка всегда очень... сочная». Я опустилась глубже, наслаждаясь тем, как Денис закатил глаза от наслаждения.

«Мама!» — фальшиво возмутился Артем, но тоже смеялся.

«Серж, включи-ка радио, что-нибудь ритмичное, а? Под музыку и кочки не так чувствуются», — попросила я, уже привыкая к этой двойной игре.

Он потянулся к ручке, и через секунду салон наполнился мощными, тяжелыми ударами баса. Идеально. Музыка заглушала наши сдавленные стоны и влажные звуки наших тел.

Вот так... Да...

Я отпустила плечи сына и уперлась руками в сиденье по бокам от бедер Дениса. Подчиняясь ритму, я начала двигаться по-настоящему. Это были уже не осторожные покачивания, а настоящие страстные пляски. Я вращала бедрами, тряся попкой, чувствуя, как его член проходит во мне все глубже и глубже с каждым движением. Моя юбка задралась еще выше, открывая все мои прелести Максиму, который смотрел на это, сжимая свой член через шорты.

Я повернула голову к нему, мои волосы прилипли к вспотевшим вискам. «Ну что, Макс, — выдохнула я, — нравятся тебе мои булочки? Таких в лагере не было, да? Этого ты хотел? Получить свою порцию свежей выпечки?» Я специально ввернула грубое просторечие, от которого у него вспыхнули щеки.

«Боже, Ира... да...» — был все, что он смог прошептать, его глаза были прикованы к точке, где наши тела соединялись.

Я ускорила темп, моя киска уже не просто чавкала, она звучно хлопала о его тело, подхлестываемая музыкой. Я откинула голову, чувствуя, как нарастает волна. Она поднималась от самых пяток, сжимая живот и вытесняя из груди все воздух.

«О да, детка, вот так... принимай всю эту начинку...» — его голос прозвучал прямо у моего уха. Это был Денис. Он сам начал двигаться мне навстречу, его толчки становились все резче, все быстрее.

Я снова вцепилась в плечи Артема, уже не скрываясь. Мне нужно было за что-то держаться, пока этот мальчишка загонял меня в угол безумия своими мощными, молодыми толчками.

«Мам? Ты точно в порядке?» — его голос прозвучал чуть обеспокоенно, он почувствовал, как дрожат мои руки.

«А? О, да, солнышко, все прекрасно! — закричала я

Мое тело напряглось в последнем, сокрушительном спазме, когда Денис с низким, сдавленным стоном заполнил меня своим теплом. Волны моего собственного оргазма прокатились по мне, заставляя каждую мышцу трепетать, а пальцы впиваться в плечи Артема еще сильнее. Я чувствовала, как пульсирует внутри меня Денис, и это продлевало мои конвульсии, выжимая из меня тихий, прерывивый вой.

Боже, он глубоко во мне...

Денис, тяжело дыша, обмяк на сиденье, его руки скользнули с моих бедер. Я испытала мгновение пустоты, физической и странно эмоциональной, когда его член вышел из меня. Но тут же другая рука, более грубая и уверенная, легла на мою мокрую от пота спину. Максим. Его горячее дыхание обожгло мое ухо.

«Моя очередь, тётя Ира, » — прошептал он, и в его голосе не было вопроса, только твердая, жадная уверенность.

Не говоря ни слова, опираясь на спинку переднего сиденья, я приподнялась на дрожащих ногах, развернулась в тесном пространстве и буквально опустилась на него. Он был готов, огромный и твердый, и я, не медля ни секунды, приняла его в себя одним плавным, но решительным движением. Я полностью села на него, ощущая, как он заполняет меня до предела, исторгая из моих уст глубокий, сдавленный стон.

Именно в этот момент Сергей, все еще ритмично постукивая пальцами по рулю, обернулся. Его взгляд скользнул по нам, но увидел лишь то, что хотел увидеть: я, сидящая на коленях у Максима, якобы невинно болтающая с ребятами.

«О, сменили трек! Вот это уже повеселее!» — весело прокричал он, прибавляя звук. Громкая, битарная электронная музыка заполнила салон. — «Смотри, Ира, аж пританцовываешь уже!»

Адреналин и чистая, животная жажда риска ударили мне в голову. Я посмотрела прямо на мужа, широко улыбнулась, и мои бедра сами начали двигаться.

Я откинула голову назад и начала двигаться на нем, уже не скрываясь, подчиняясь дикому ритму музыки и еще более дикому ритму собственного тела. Мои ягодицы с силой встречались с его бедрами, издавая неприличный, влажный звук, который, к счастью, тонул в грохоте басов.

«Ну что, мальчик мой ненасытный, » — повернулась я к Максиму, глядя ему прямо в горящие глаза, мои пальцы впились в его коротко стриженные волосы. — «Как тебе мои булочки, а? Не раздавят они твой эклер, сладкий? А?»

Он лишь глухо застонал в ответ, его руки сжали мои бока, помогая мне двигаться, направляя мои яростные рывки. Его взгляд был стеклянным от наслаждения, он был полностью в моей власти, и это чувство было опьяняющим.

«С такими-то темпами, Ирочка, ты там все наши булки в пакете раздавишь!» — рассмеялся Сергей, все еще абсолютно слепой и глухой к тому, что происходило в полуметре от него.

Я захохотала, хрипло и по-хулигански, и в такт мощному толчку Максима внутрь меня выкрикнула: «Да они уже все, блядь, раздавлены! Вся начинка уже течёт!»

Максим закрыл глаза, его лицо исказила гримаса наслаждения. Он не мог больше сдерживаться. Его руки опустились на мою поясницу и притянули меня к себе еще плотнее, его бедра пошли мне навстречу, его движения стали резче, глубже, почти животными. Он долбил меня, безжалостно и яростно, и каждый удар отзывался во мне огненной волной удовольствия.

И он отозвался. Его тело напряглось, он поднял меня почти полностью и снова опустил на себя, взяв полный контроль. Наш танец стал еще более неистовым, единым механизмом из двух тел, слившихся в погоне за пиком. Я кричала, я стонала, я материлась, выкрикивая его имя, выкрикивая похабности, которые заставляли его глаза закатываться.

«Нравится тебе мой танец, а?» — задыхаясь, спросила я, зная, что мой муж слышит только половинки фраз. — «Нравится?!»

Максим мог только кивнуть, его дыхание стало прерывистым, предвещая скорую развязку. Я почувствовала, как его тело замирает в наивысшем напряжении, и в этот последний мингруппового ecstasy, я обернулась к Сергею и крикнула что было мочи, подстроив свой крик под очередной мощный удар Максима глубоко внутрь меня:

«Сережа, давай, сделай погромче!

Смех, приглушенный ревом мотора и громкой музыкой, застрял у меня в гортани, превратившись в сдавленный стон. Моё тело, всё ещё содрaгающееся от мощных спазмов оргазма, обмякло на Максиме. Его руки, сильные и влажные, крепко держали меня за бёдра, не давая соскользнуть.

Всё внутри меня пульсировало, отзываясь эхом на каждое его ещё не утихшее движение.

«Сережа, давай, сделай погромче!» — повторила еще вновь, мой собственный голос прозвучал в ушах приглушённо, будто из-под воды.

Музыка и вправду ударила с новой силой, тяжёлый бас заполнил салон, заглушая наши тяжелые, спёртые вздохи. Сергей, довольный, что его «уловил» настроение, одобрительно хмыкнул, ритмично покачивая головой в такт. Он видел в зеркале заднего вида лишь то, что хотел видеть: уставшую, разомлевшую от жары жену, развалившуюся между двумя загорелыми парнями.

Ах, если бы он знал. Если бы только знал.

Я медленно поднялась с Максима, с его напряжённого, влажного члена, чувствуя, как по моим внутренностям разливается теплоепокалывание. Воздух коснулся разгорячённой кожи, и я едва сдержала вздох. Притворно пошатываясь, я опустилась обратно на сиденье, на этот раз чётко между Максимом и Денисом. Моё платье, мокрое от пота и других выделений, беспомощно спадало на колени.

Денис тут же притянул меня к себе, его рука легла на мою оголённое бедро, пальцы впились в плоть с possessivenes, which made me shudder. Его дыхание было горячим у моего виска.

«Тетя Ира... Вы...ты...просто... что-то нереальное», — прошептал он, и его губы коснулись мочки моего уха, легкий, быстрый укус, украденный поцелуй под прикрытием грохота басов.

Я обернулась к нему, вся ещё дрожащая изнутри, и сквозь тяжёлые веки посмотрела на него с наигранной невинностью. «Что, Денис? Моя булочка слишком тугая?»

Он только посмотрел в ответ, дикий, голодный взгляд, и его рука поползла выше, к тому месту, где кожа была особенно чувствительна, где всё ещё пульсировала безумным ритмом.

Его пальцы, шероховатые от постоянных занятий спортом, скользнули по влажной, распухшей плоти, и я инстинктивно выгнулась, подаваясь ему навстречу.

В этот момент Сергей ковырнул пальцем в ухе. «Странно», — пробурчал он больше для себя, едва перекрывая музыку. — «Мне показалось, или у нас с задней стороны что-то стучит? То ли кардан, то ли... Не пойму. Или это не стук, а скрип какой-то».

Сердце ёкнуло, замерло на секунду. Я застыла, и рука Дениса замерла на месте, прижатая моим бедром. Максим резко кашлянул, прикрывая рот кулаком.

Адреналин, острый и холодный, смешался с жаром в моей крови, создавая опьяняющую, опасную смесь.

Я заставила себя рассмеяться — громко, немного наигранно. «Сереж, да тебе просто кажется! — крикнула я, и мой голос прозвучал чуть хрипло. — Это я!»

Он повернул голову, уставясь на меня в зеркало вопросительным взглядом.

Я прищурилась, поймав его взгляд в отражении, и провела языком по пересохшим губам. «Сидушка у меня, наверное, скрипит. От тряски». Я специально сделала паузу, наслаждаясь моментом, чувствуя, как Денис сжимает моё бедро, беззвучно смеясь. «Надорвала что-то в спортзале, вот теперь и скриплю на каждой кочке. Как старый диван».

Сергей фыркнул, но я увидела, как уголки его губ дрогнули в улыбке. Моя наглость, моя уверенность обезоружила его, как всегда. Его подозрения растаяли быстрее, чем капля пота на раскалённом капоте. «А, ну тогда понятно», — буркнул он, возвращая взгляд на дорогу. — «С твоими-то формами не мудрено».

Облегчение, сладкое и головокружительное, волной накатило на меня. Я откинулась на спинку сиденья, и в тот же миг рука Дениса ожила. Он не стал больше скрываться. Его пальцы уверенно упёрлись в мою промежность, нашли клитор, разбухший и невероятно чувствительный после недавнего финала, и принялись тереть его твёрдыми, точными кругами.

Я взвыла внутри. Глаза сами собой закатились, и я впилась ногтями в его мускулистое бедро. Это было слишком. Слишком интенсивно, слишком скоро после всего. Но моё тело, преданное и жадное, тут же откликнулось новой волной возбуждения.

Я закусила губу, чтобы не закричать, и повернула голову к Максиму. Он наблюдал за тем, что делает его друг, его глаза тлели тёмным огнём. Он положил свою огромную ладонь мне на живот, чуть ниже пупка, и прижал, будто пытаясь удержать бушующую внутри меня стихию. А потом его пальцы скользнули вниз, к тому месту, где Денис выписывал свои колдовские круги.

Два комплекта пальцев. Два молодых, сильных парня, ласкающих меня одновременно, прямо на глазах у мужа, под аккомпанемент его любимой группы. Мир сузился до пространства на заднем сиденье, до взглядов, полных похоти, до пальцев, которые доводили меня до исступления.

Я начала двигать бёдрами, мелко, почти незаметно, растирая себя об их руки. Платье приподнялось ещё выше, обнажая меня почти до талии. Я уже не могла издавать ничего, кроме прерывистых, хриплых вздохов, которые тонули в музыке.

Именно в этот момент Сергей снова нарушил тишину. «Так, ладно», — сказал он, и его голос прозвучал уже без тени подозрения, просто констатируя факт. — «Всё-таки сделаем остановку. Вон вижу, магазин. Надо купить чего-нибудь выпить, закусить. Ещё часа два ехать».

Он начал сбрасывать скорость, ища место чтобы припарковаться.