Всё! Баста! Пятница!

Ура, конец трудовой неделе! За неделю попка в прогретом летней жарой кресле сидеть вспотела! Свободу попке!

Я сладко потягиваюсь, да так что белая тонкая блузка обтягивает мои выпяченные на показ сиси с уютной ложбинкой между ними. Сотрудница-девчонка, засмотревшись на меня вернее на мои сиси теряется и из её рук вываливается, разлетаясь по полу кипа каких-то бумаг. Она наклоняется, подбирая белые листки с пола, юбочка задирается. Я смотрю на её загорелые, стройные ножки. Красивые!

Интересно, а есть ли на ней трусишки? Но сегодня выяснять я это уже не буду, потому как сегодня пятница! Сегодня короткий день! Сегодня дача, меня муж мой ждёт, и я спешу домой.

Встряхнув свои белокурый кудри, я в одно мгновение оказываюсь на прожаренном послеобеденным зноем переулке. Теперь мне вверх к детской площадке, потом вниз к старому длинному дому в стили ар-деко, но в архитектурных стилях я не очень разбираюсь могу и ошибаться. Там вдоль дома раскинулся парк, там хорошо! Там жары нет, там тень от густо разросшихся деревьев. Говорят, что сам царь когда-то в том парке самолично дубы сажал. Здоровенные дубы есть и много, но кто их сажал и когда я не знаю. Растут, ну и пусть себе растут желудей плодят. А ещё там бывает ветерок с речки-переплюйки которая протекает в самой низине парка. Ветерок шалун, стоит мне только появится как он сразу ныряет мне под юбку лаская прохладой мою попку ну и конечно другое моё самое сладкое местечко. Этому местечку у меня всегда жарко хоть я и не ношу трусики! Трусики эти почему-то постоянно натирают мне сладкое местечко, а местечко у меня и так постоянно чешется.

Так... Дом цокая каблучками прошла. Нет, буквально пролетела! Теперь по лесенке спустится, улочку перейти потом под арочку, затем через дворик, а там уже и рукой подать до метро.

Дворик на моём пути знатный, старый со всех сторон окруженный такими же старыми домами строенными на века, в том же стиле ар-деко, но как я уже написала в архитектурных стилях я не сильна. Слово просто мне это запало! Нравится мне это слово и дома эти мне тоже нравятся. Я сама когда-то в таком доме жила и в таком дворе росла. Старые дома со дворами — это не то, что новомодные дома-муравейники без дворов и без души. В каждом таком старом доме, как и во дворе при нём есть своя история своя душа, о которой нам детям поведывали греющиеся на лавочках старожилы. Нам было интересно слушать, а им было интересно рассказывать. Истории были разными - весёлыми и грустными, но всегда увлекательными и интересными. Это были истории про дома, про дворы, про людей, живших в этих домах, которые дружили дворами, враждовали дворами, играли двор на двор, праздники справляли дворами! Это была настоящая История, которая канула в лета вместе со своими рассказчиками и такими вот дворами!

Не доходя до пешеходного перехода нарушая правила дорожного движения, перебегаю улочку и как вкопанная растерянно останавливаюсь.

Это как?

Десять лет хожу этой дорожкой туда-обратно, а второй арки никогда здесь не было, да ладно второй так ещё и копией первой! Это что такое? Я что совсем что ли тю-тю? Я, конечно, с детства не внимательная, но не настолько же! И со зрением у меня ещё не всё так плохо. Странно! Стою, уставившись на арки как тот баран на те ворота! Нет, наверно это всё от лютой жары! Галлюцинация! Мираж! Перегрелась на работе я.

Да, конечно же это от жары! От жары всё что угодно приключится может! Хотя...

Может то оно конечно может, но разве может так чтобы арки как в зеркальном отражении одинаковыми были? Вот кирпичи осыпались - одинаково, вот краска отколупнулась одинаково даже лужицы по углам собачка сделала одинаковые. Небольшие отличия наблюдаются только в атмосфере самих арок. Та которая слева от меня тихая и смурная, а та, что с права солнечная и радостная, а ещё весёлая музычка из неё доносится вместе с возбуждённым людским гомоном. Ах, да... рядом с ней ещё плакат какой-то зазывной на ветру трепыхает.

Подошла, прочла... Интересно же!

«Уважаемые друзья! По случаю бракосочетания Надежды из подъезда №2 с Петром из подъезда № 3 приглашаем всех желающих на праздник нашего двора!

Вход свободный!

Вас ждут занимательные конкурсы, соревнования, а также финал по футболу среди команд нашего двора.

На воротах стоит Машенька Дубинина, в нападении сегодня играет Света Стар!

Начало праздника в 17:00, а в 23:00 состоится публичная дефлорация невесты!

Приглашаем всех желающих!

Вход и детьми, и спиртным ограничен!

Добро пожаловать в гости к нам!».

И чуть ниже

«P.S. Пиво и воды бесплатно!

Дресс-код - приветствуется А-ля НЮ!

Фото и видео съемка запрещена! Штатный фотограф Инга»

Прочла, задумалась... Подумала и вновь прочла? Это что шутка такая - публичная дефлорация невесты? Бред или мальчишки шалят? Да разве может быть дефлорация невесты публичной?

Да нет же... Нет!

Конечно же это чей-то глупый развод. Точно мальчишки озорничают!

Но я задумалась.

Развод конечно же – это развод, но ведь до чего волнующе любопытно. Знаю, верить тому, что на заборе пишут нельзя, но разве пройдешь мимо такого объявления. Конечно же нет!

А ля ню...

НЮ!

Неужели это то самое бесстыдное НЮ или под этим подразумевается что-то другое?

Пока переваривала прочтенную информацию где -то там глубоко в низу живота у меня волнительно засвербело.

"Что дурного случится, если я лишь одним глазком загляну в арку? Просто удостоверюсь — то самое это НЮ или пустая трата времени... Мимолетный взгляд – и сразу в метро, навстречу дачному умиротворению!" – лукавый шепот моего внутреннего голоса, подстегнутый горячим любопытством, принялся меня соблазнять. "Там ведь не звери рыщут, в самом деле? Не изнасилуют же, в конце концов?".

Ах, если бы я только могла предвидеть, что таится за сияющей аркой, в которую я так нерешительно собиралась войти. Если бы знала... Да, будь у меня хоть малейшая догадка, я бы ни секунды не колебалась!

«Все страннее и страннее! Все чудесатее и чудесатее! Все любопытственнее и любопытственнее!» - кажется так говорила милая девочка Алиса, провалившаяся в неведомую страну чудес.

Страна чудес!

Стоило мне только нырнуть под сумрачные арочные своды бросить взгляд на происходящее во дворе как меня тут же всю скукожило, а ледяной ознобом промчавшись по моему телу заставил ярким рубином зардеться мои ушки превращая низ моего тела в пылающую домну.

Это что - сон? Я сплю?

Но какой же это сон, когда я, усталая, возвращаюсь с работы? Работа и сон – понятия, кажется, несовместимые. И как можно спать, когда ноздри щекочет запах мокрого асфальта подворотни, в ушах звенит едва слышная мелодия, и даже боль, вполне реальная боль, отзывается на бедре, где я, не веря глазам своим, ущипнула себя. Ох...

Зачем?! И ещё так больно! Теперь мужу объясняй, убеждай, что никто меня и пальцем не тронул, а этот синяк – моя собственная глупость. Но как же иначе понять, явь это или сон?

Ну что, поняла?

Наливающийся синяк — это не сон, а вот то, что мои глаза видят – сон!

Наверное, всё это – плод моего долгого воздержания, помноженного на испепеляющий зной: мираж, сотканный из галлюцинаций.

Я потекла!

«Интересно, а во сне можно течь?».

Сглотнув ком в горле и собрав ускользающую храбрость в кулак, я ступила из тени арки, возникшей словно из ниоткуда, в царство залитого солнечным светом двора. Но едва нога коснулась раскаленного камня двора, как я отпрянула, едва не врезавшись в полуобнаженную благостно ухмыляющуюся парочку, материализовавшуюся из полуденного зноя прямо у меня перед носом. Полуобнаженную? Да именно так!

Мужчина, обнаженный до пояса с низу, с полупустой бутылкой вина в руке, прижимал к себе рыжеволосую симпатичную женщину, столь же мало одетую. В одной руке женщины тоже алела бутылка вина, а пальцы другой руки сжимали возбужденно вздымающийся орган мужчины.

— Проходите... заходите! Не стесняйтесь! У нас сегодня всю ночь тут веселье будет! Надька то из сто пятой квартиры замуж вышла, сегодня первая брачная ночь! Рвать ей будут, а мы всем двором фиксировать станем! Не проходите мимо! Заходите! – нетрезво заулыбался мужчина, приглашающе взмахнул мне рукой, держащей бутылку.

— Да-да! Заходите! Мы красивым женщинам всегда рады! – поддержала мужчину его рыжеволосая спутница, призывно замахав, словно первомайским флажком, мужским органом блеснувшим красным огоньком распахнувшейся головки, – Милости просим!

Не сдержав изумления, я нелепо икнула, густо покраснев, но при этом мой взгляд, словно завороженный, приковался к гипнотическому мерцанию красного огонька.

«Вообще-то Надьку эту я не знаю и эту странную парочку вижу впервые, удобно ли? Нет, нет и ещё раз нет! Волю в кулак, ноги в руки и бегом до метро! Если парочка в таком виде разгуливает у самых ворот, то арки, то что меня может ожидать в глубине двора? Нет, нет и нет! По крайней мере не сегодня, сегодня я спешу домой! Меня муж мой ждет, я слово ему дала не опаздывать! Нас дача ждёт! Вот в любой другой день, когда я не спешу домой тогда пожалуйста! Тогда я только за! А сегодня нет, нет, и нет! Бегом отсюда!» - в голове холодным колоколом прозвучал голос моего основного Я.

«Но ты же хозяйка своему слову, а раз хозяйка то слово своё можешь и забрать! – вступил в пререкания с основным голосом мой второй проснувшийся слащавый глас, - Ты только посмотри, какой у него и как торчит, какая головка! Ты только посмотри на этот такой сладкий член. А какие яйца? Ты же хочешь их потрогать, покатать их в своей ладошке? Хочешь? Ты уже сто лет чужой член даже в руке не держала, так возьми же подержи! Посмотри какая с ним сладкая дамочка! Только посмотри какая карамелька раскрылась у неё на лобке, лизни её! Хочешь? Хочешь-хочешь! Я знаю, ты всегда этого хотела. Так вот она твоя удача! Дамочка будет не против, лизни! К черту дачу! Ты заслужила для своего тела отдых! Так дай ему то, что оно хочет! Возьми её – лизни карамельку!».

Пока два моих «Я» – «ВОЛЯ» и «ПОХОТЬ» - боролись между собой за власть надо мной рука мужчины соскользнув с бедра женщины нырнула ей между бёдер и погрузившись в пухлые половые губы принялась теребить её разбухающую брызгающую соком щель. И всё это вот прямо так на улице днём, а главное бесстыже на моих глазах!

Как тяжело быть женщиной, а при таком искушении вообще не возможно. Днем, при всех и прямо рыжую между ног...

Брр!!!

Я прямо-таки сама своей щелью ощутила, как мужские пальцы жадно мнут возбуждённые половые губы рыжей.

Ещё раз - Брр!!!

Меня снова пробил озноб, и меня заколотило от возбуждения, а волна всё пожирающей похоти сглотнуло моё тело.

«Ничего-ничего, дача и подождать может, а меня сегодня на работе срочные дела задержали допоздна. Я вот сейчас похожу, полюбопытствую немножко на то, что у них тут происходит, а завтра с самого утра и сяду на электричке и поеду к мужу на дачу. Честно при честно! Только нужно мужа предупредить.».

Я же хозяйка своему слову!

— Спасибо за приглашение! Я непременно посещу такой необычный праздник! – поблагодарила я парочку неотрывно следя как кулачок женщины вторя движения швейной машинки дрочит член мужчины.

— Вот и славно! – проворковала рыжая, сильнее выпячивая развалившийся под мужскими пальцами на две половинки лобок - Если захотите, то можете присоединиться к нам, мы будем очень рады! Мы будем на той лавочке что вон под тем кустом сирени! – женщина кивнула куда-то в сторону.

— Обязательно, только я хотела бы для начала осмотреться! – прежде чем присоединяться к этой чудаковатой парочке я действительно хотела осмотреться.

— Да, да конечно... Осматривайтесь! – вновь проворковала внезапно тяжело задышавшая рыжеволосая и не выпуская член мужчины из кулачка потащила его в сторону лавочки стоящей под благоухающими шапками цветущей сирени.

«Цветущая сирень в конце июля? Это как?»

Вот что за дурацкие вопросы лезут в голову? Предо мной член полуголая красавица дрочит, а я какой-то сиренью заморачиваюсь! Да и фиг с ней с этой сиренью, цветёт вот и пусть себе цветёт! Может это сорт такой! Хочет и цветёт, цветёт и хочет! И я хочу. Очень сильно теперь хочу!

Я обольстительно улыбнулась удаляющейся парочке и уже было перевела взгляд на... как над моим ухом раздался голос.

— Я наблюдаю за вами прекрасная незнакомка, позвольте узнать почему вы всё ещё одеты? Вы из какой квартиры? Назовите номер и я тот же момент выпишу вам штраф, ибо, согласно постановлению, номер тринадцать правления нашего двора на совместные празднества запрещается приходить полностью одетым! А вы полностью одеты и это есть нарушение! – от неожиданности я вздрогнула всем своим телом.

Думая, что кто-то, дурачась пытается ко мне подкатить, я резко обернулась.

За моей спиной стоял не молодой с седеющей бородкой мужчина. В черных кроссовках, черных гетрах, черной бейсболке и черной портупеи с перепоясавшей его голое крепкое тело широким ремнем. В одной руке он держа блокнот с ручкой, а во второй маленькую рацию. Ах да, чуть не забыла, ещё из одежды на мужчине было черное кольцо, плотно стянувшее у самого основания своими резиновыми объятиями его не большой, но жилистый с крупной залупившейся головкой член. Мужчина как не в чем не бывало стоял и безапелляционно пялился на декольте моей распахнувшейся блузки.

— А вы кто такой? - без церемонно окрысилась я.

На что мужчина совершенно спокойным голосом ответил, - А вы не знаете?

— А с чего я должна знать всех голых мужчин, которые таким наглым образом предлагают мне раздеться, грозя при этом штрафом! — вот же какой наглец! Хотя надо отдать должное нацеленный на низ моего живота его торчащий орган мне начинал нравиться, - Соизвольте хотя бы представиться и не надо мне в юбку тыкать своим с позволения сказать хером!

— Извините, если я нарушил покой вашей юбки. Звать меня Иван Иванычем, а являюсь я председателем домоуправления данного дома и являюсь автором вышеуказанного распоряжения, за исполнением которого я и мои товарищи неукоснительно следим, — отступив на шаг назад, так что бы его головка не касалась ткани моей юбки, ровным голосом продекларировал мужчина, - Так вы снимите свою юбку, назовете номер своей квартиры или мне выписывать штраф?

На мгновение я задумалась.

А почему, собственно, мне не снять юбку? Судя по происходящему вокруг вечер обещает быть по настоящему жарким и мне так или иначе придётся раздеться, не ехать же потом мне в мятой одежде домой. Это не прилично и не приемлемо для меня.

— Хорошо, я разденусь, - теперь уже миролюбиво ответила я, - Но номер квартиры не назову.

— И почему же, позвольте узнать? - воспитание мужчины в обращении с женщинами было безукоризненно.

— Потому что я не из вашего дома и не попадаю под юрисдикцию ваших распоряжений, указов и прочего хлама. Я свободная женщина, которую пригласили на праздник! Если же вы не довольны, то я пусть и без удовольствия готова покинуть столь приятное собрание жильцов вашего дорогого дома.

— И кто же вас пригласил, позвольте узнать? - вывести из себя мужчину даже мне для оказалось не просто задачей.

— А вот они! - я, покрутив головой ткнула пальцем в сторону парочки, которая, как и обещала разместилась на лавочке под ветками цветущей сирени. Только теперь рыжеволосая женщина, склонившись над пахом мужчины старательно облизывала его член влажным язычком, совершенно не обращая внимания собравшихся вокруг них зрителей.

— Ах они, - забывая про штраф управляющий заулыбался, - Тогда вопросов у меня к вам больше нет. Мне как организатору этого праздника очень приятно что столь красивые женщины как Вы заинтересовались и посетили нас! Добро пожаловать! Будем только рады! Но я все равно настоятельно рекомендовал бы вам прекрасная незнакомка раздеться. Поверьте, ничего личного, только забота об вашей юбке и вашей белоснежной блузке которые уж поверьте моему опыту вы тут так замызгаете что придётся их потом выбрасывать и опять же правила есть правила, а правила нарушать нельзя! – нравоучительно закончил Иван Иванович.

Я вздохнула.

Нет, я далеко не ханжа и в чужой монастырь со своим уставом не хожу, но...

— Уважаемый Иван Иванович, я с вами полностью согласна правила есть правила, но где мне можно раздеться и не носить же мне мою одежду в руках? – теперь уже мило я улыбнулась управляющему.

— Ах это пустяки, раздеться вы можете прямо здесь на лавочке, одежду сложите вот в этот пакет, - управляющий ловко выдернул из маленького черного рюкзачка матовый полиэтиленовый пакет с наклеенной на него биркой с номером.

Откуда у него взялся рюкзак? Блокнот был, маленькая рация была, даже ошейник на члене был, рюкзака не было! Что-то со зрением у меня совсем плох стало. Арку прозевала, теперь вот рюкзак не заметила. Надо будет к окулисту записаться на приём пусть мне зрение проверит! Нет, наверное, лучше записаться к гинекологу, у гинеколога лучше получается зрение корректировать. Проверено на личном опыте!

— Сложите свою одежду вот в этот пакет и сумочку свою тоже можете положить в него. Сумочка вам не пригодится, - Иван Иваныч улыбнулся, - А заберете, когда уходить будете вон в том подъезде номер пять, там наше домоуправление располагается. Вы не переживайте с вашими вещами ничего не случиться. У нас там настоящий сейф стоит ещё поза прошлого века работы.

Ну что же раздеваться так раздеваться. Действительно не выделяться же мне белой вороной на этом празднике жизни!

Вжикнув маленькой молнией, совершенно не задумываясь об отсутствии трусиков на мне я стянула юбку со своих бедер начав расстёгивать пуговки блузки.

— Прелестно! - изрек вездесущий управляющий, - Какой у вас великолепный цвет волос на вашем бугорке любви!

Нет ну надо же такое придумать! Бугорок любви! До чего же чудны бывают эти пожилые ловеласы. Как только там у меня не называли... Называли писькой, называли киской и персиком, и даже пизд...й кликали, а один «манькой» почему-то называл, но вот - бугорок любви... Извращенец! Это я сразу поняла по его ремню с портупеей.

Но вот с волосами я действительно попала! Так-то я всегда там у себя всё начисто брею, даже с недавних пор начала салон интимной эпиляции посещать, а тут вот упустила. Завтра на даче хотела в баньке побрить, мужа попросить. А что? Мужчинам отчего-то брить женщинам доставляет удовольствие и мой в этом не исключение. Как же у них после этой процедуры стоит, а как они после этого лижут... ах! Просто Ах и Ох!

Конечно, у меня там и сейчас не лес, так, скорее кустарничек, только цвета розового. Это я в киношке у дамочки одной увидала вот и решила поэкспериментировать. А что, прикольно получилось! Только теперь я тут, наверное, звездой буду, у всех же бритые аль натуральные, а у меня розовая, да еще и в розовых туфельках я! Я звезда и у меня звездень!

— Вот свои туфельки вы пожалуйста оставьте! Уж больно они гармонично смотрятся с вашим розовым бугорком на ваших стройных ножках!

Аж ты ж ловелас старый, засмотрелся на голую женщину, слюни распустил! Стоит бесстыже пялится на меня, головка заблестела того и смотри лопнет!

— Аделаида Петровна, не могли бы вы подойти к арке? Да-да у первого подъезда я вас жду тут, - прокаркал Иван Иванович в рацию почему-то охрипшим голосом.

Я едва успела оголить свои груди, когда за спиной управляющего словно из воздуха возникла с крепкими телесами бабища. Симпатичная лет сорока с необъятной грудью торчащими к солнцу коричневыми сосками и в такой же черной, как и у её начальника униформе. Вот же выдумщики!

— Аделаида Петровна, душечка, я был бы вам несказанно благодарен если бы вот этот пакет с вещами нашей гостьи отнесли к нам и положили бы в сейф! - вот же, я даже заслушалась.

Аделаида Петровна оценивающе осмотрела меня, задержала взгляд на моем розовом островке любви, фыркнула и не говоря не слова взяв пакет с моими вещами удалилась, завиляв крепкими богатырскими ягодицами.

Я хмыкнула! Вот тоже мне чудо...

— Ах, Аделаида Степановна просто душечка, а если бы вы знали какие вещи она творит своим язычком... Ах да, извините! - управляющей чуть не шаркнул ножкой. - Прекрасная незнакомка, позвольте мне узнать ваше имя и стать вашим сопровождающим на этом празднике безумств и услады! - управляющий расплылся в приторной улыбке.

— Зовут меня Наташа, но уважаемый Иван Иванович я просто уверена, что у вас очень много важных неотложных дел, связанных с поведением этого замечательного праздника. Думаю, что вам не стоит уделять моей скромной персоне так много внимания. Спасибо вам за оказанное мне внимание! Я хочу сама осмотреть тут все! - может быть это прозвучало не совсем учтиво с моей стороны, но я совершенно не хотела, чтобы этот старый хлыщ увязался за мной.

— Ну что же нет так нет, но, если вам что-то понадобиться я всегда буду к вашим услугам! И не забудьте ваши вещи у нас в сейфе, не прощаемся. Я уверен, что мы ещё встретимся сегодня! - насупился Иван Иванович.

— Встретимся! - обдав многообещающей улыбкой обидчивого мужчину я предоставила ему возможность лицезреть себя со спины.

Я осмотрелась.

А что? Креативненько они двор к празднику преобразили, с душой подошли. Я бы на месте жильцов этого дворика выписала оформителю премию, не раздумывая. Всё так стильно, с налетом благородной старины. А может, здесь кино снимают про ушедшую эпоху? Хотя, нет. Как-то снимали фильм возле офиса, так там целый табор фургонов нагнали, и народу, словно муравьев в муравейнике, суетилось видимо-невидимо. А здесь тишь да гладь, народ не суетится, а нежится, расслабляется. Греются на солнышке, потягивают прохладное пивко и соки, мороженым лакомятся, которое продают те вон, в тени, продавщицы. Диву даешься, где они такие тележки на колесах отыскали? Музей, что ли, обчистили? Ладно еще мороженое – ящик на колесах со льдом, а вот соки в стеклянных конусах... Кажется, целую вечность такого не встречала, даже в старых фильмах. А ведь когда-то, в беззаботном детстве, именно из таких конусов сок казался самым восхитительным нектаром на свете. Не знаю как другим, а лично мне нравился особенно сливовый и тыквенный.

А продавщицы! Словно две капли воды, будто сестрицы-близняшки, сошедшие со старого плаката предлагающего покупать соки и воды. Обе, в одинаковых белых чепчиках, крылом белоснежных чаек, лежащих на черных волосах. В коротких ослепительно белых фартучках, которые едва прикрывают изгиб бедер, выставляя напоказ крепкие, налитые груди с тугими, тёмными сосками. Продавщицы красивые, загорелые, грудастые – улыбаются, а толпа так и тянется к ним, так и тянется за охлаждающими продуктами. Всем хочется получить мороженное иль прохладный стаканчик из рук улыбчивых продавщиц, а заодно и на сиськи их полюбоваться, а то, если повезет и под фартучки их короткие заглянуть.

Кр-р-р... М-м-м... Ц-ц-ц!

Неожиданный громкий треск обрушился на меня сверху, заставив вздрогнуть от неожиданности. Вскинув голову, я и увидела над собой древний, почерневший от времени блин репродуктора. Он кашлянул, словно ворона, и вдруг заиграл знакомый мне с детства марш. Ух ты!

А от столба, заливающегося весёлым маршем репродуктора оказывается, растяжка натянута. Как я её сразу-то не заметила.

"Каждой женщине по ху..." – дальше я не смогла прочесть, хотя догадка, дерзкая и немного стыдная, словно молния, пронзила мой мозг. Коварные последние буквы оказались надежно укрыты зелёной листвой разросшейся кроны тополя, сплетенной в густой, непроницаемый занавес.

Интересненько! Вопрос у меня есть "Каждой женщине по ху..." — это в каком смысле? Что имеется в виду? Безразличие ко всему и всем или персональный инструмент наслаждения для каждой?

Пока я раздумывала над этим вопросом мне на глаза попались ещё забавные плакаты.

«Даёшь чаще, шире, глубже!»

С плаката орала крупная женщина в красной бандане, задравшая до пупа юбку, открывая взгляду бесстыжий, кудрявый лобок.

«Мал золотник да дорог!»

Вторил первому плакату второй изображавший этот самый золотник своими размерами превышающий любой среднестатистический золотник. Видимо плакат рисовала женщина-художник, мечтающая именно вот о таком вот золотнике!

Я стояла, читала озираясь осматривалась чувствуя, как моё тело напрягаясь наливается томительной тягостью в особенности низ моего живота, а набухший клитор так вообще затрепетал тревожной кнопкой! А как тут не затрепетать, когда вокруг меня творится такое! Нет не так... вот так ТВОРИТСЯ ТАКОЕ!

Какое такое? А вот такое!

В самом сердце залитого солнцем двора, словно оазис прохлады, бил фонтан, рассыпая бриллиантовые искры в воздухе. В его чаше, с радостным визгом и брызгами, плескались обнаженные девчушки, их тела, словно чешуя мальков, сияли под жарким солнцем. Полукругом, на лавочках, расположились наблюдатели – мужчины, не скрывавшие своего интереса к плещущимся малькам. Мужчины потягивали напитки из бумажных стаканчиков, а их интерес выдавал вызывающе торчащие члены, подрагивающие и призывно выставленные на обозрение загорающим на песке женщинам. Женщины, томно развалившись под лучами солнца, поглядывали на мужчин, перешептывались и кокетливо посмеивались, соблазнительно демонстрируя свои обнаженные тела выставляя на показ свои блестящие от проступившей влаги раскрывшиеся щели.

Вот одна из женщин поднялась с разогретого песка, и, бросив неуверенный взгляд на подруг, направилась к группе мужчин с торчащими с вызывающей наглостью членами. Она подошла, что-то заговорила, и робко протянула руку к раскрывшему свою горящую пурпуром головку члену. Мужчина, заулыбавшись ещё шире раздвинул колени. Пальцы женщины заскользили по раздувшемуся органу ощупывая его. Взвесили на ладошке тяжесть яичек и словно на базаре выбирая спелый плод женщина потискала раздувшуюся головку, затем потискала второй, третий и остановив свой выбор на четвертом что-то сказала мужчине. Мужчина, отставив недопитый стаканчик на лавочку, встрепенулся и, оставив позади знойный пляж, последовал за ней к неказистой красно-синей туристической палатке, приютившейся в тени кустарника. В этот момент из ее чрева, потягиваясь, выплыл мужчина, а следом за ним женщина, с довольным видом вытиравшая себя между ног бумажной салфеткой.

Под улюлюкающий мужской хор развалившиеся на песке женщины радостно захлопали в ладоши.

Я сглотнула комок, застрявший в пересохшем горле.

«Что, вот так вот запросто можно подойти и выбрать себе любой понравившийся член, а потом взять его с собой в палатку?»

Если в моём горле пересохло, то из другого моего горлышка жарко потекло по ляжкам.

Репродуктор хрипло прокаркал, сменив один бравурный марш на другой, и я, оторвавшись от созерцания выставленных на показ разнообразных мужских экспонатов, бросила взгляд в его сторону.

Чуть дальше возле фонтана, как и подобает старому двору, высился щербатый постамент с девичьей фигурой, держащей весло. Подле неё, словно мотыльки на свет, слетелась стайка юнцов, с жадным любопытством постигающих тайны женской анатомии по молочно-мраморному девичьему телу. Девушка с веслом, невозмутимо принимала шушуканье и робкие прикосновения рук несмышленышей. Даже когда один, самый пытливый, широко растянул её мраморные половые губы в немом изумлении, она осталась неподвижной. Но тычок мороженым в вафельном стаканчике в самое сокровенное место растянутых губ стал последней каплей. В воздух взметнулось мраморное весло и рассекая воздух пронеслось над головами ошалевших хулиганов и они, огласив двор визгливым писком, мгновенно рассеялись, словно потревоженные воробьи по двору. Девушка же, проведя ладошкой по измазанным белой слизью мороженного половым губам высокомерно улыбнулась, вновь принимая горделивую позу мраморного изваяния.

– Ой! – я едва успела отпрянуть, как мимо пронеслась, споткнувшись, хрупкая девчушка. В воздухе мелькнула обнаженная попка, и она кубарем покатилась по песку, теряя из рук полиэтиленовый пакет и зажатые в кулачке батарейки.

– Осторожнее! – я поспешила на помощь, поднимая её и собирая рассыпавшиеся по песку цилиндрики. – Не ушиблась?

– Спасибо. Не-а! – девчушка, поднявшись, отряхнула загорелые коленки от песка. – Бабушка пошла на праздник, а это забыла дома, – она показала мне какую-то пластмассовую коробочку в полиэтиленовом пакете. – Вот, несу ей и батарейки запасные. Спасибо! – девочка улыбнулась, принимая от меня подобранные батарейки. – Спасибо! Я побегу, а то бабушка, наверное, уже заждалась.

– Беги! Только будь осторожнее! – улыбнулась я в ответ, рассматривая её.

Забавно, она совершенно не стеснялась меня, хотя из одежды на ней был только узенький красный топик, едва прикрывающий острые сосочки маленьких грудок. Ниже топика, как и у большинства на этом празднике, ничего не было, и моему взору открывался низ впалого худенького животика, над которым, набухшим островком, возвышался едва сформировавшийся гладенький девичий лобок с расширившейся половой щелью взрослой женщины.

Девчушка еще раз сверкнула белозубой улыбкой, и мелькнув загорелой попкой, умчалась вглубь двора.

«А девчонка то похоже уже хорошо знакома с радостями, которые может подарить собственная писька!» - мелькнула мысль, и я вновь углубилась в созерцание этого дивного дворика.

— Головка на лево!

— Головка на право!

— Промах! Девять – пять! Ирина вырывается вперед, захватывая лидерство в этом напряженном поединке!

Откуда-то справа, донесся голос, заставивший меня обернуться.

Возле огромной песочницы на полотенцах расположилась группа мужчин и женщин, увлеченно наблюдающая за двумя женщинами, которые, расположившись по обе стороны от лежавшего между ними обнаженного мужчины, гоняли из стороны в сторону его напряженный орган, ловко щелкая по разбухшей красной головке своими ладошками.

Над ними, сидя на краю песочницы, широко раздвинув колени, разместилась совершенно голая темноволосая дама с крупными сосками, которая комментировала соревнование спортсменок.

— Десять – пять! Ирина ведёт! – прокомментировала дама. - Матчбол!

Сидящая справа светловолосая женщина одарила соперницу довольной улыбкой – видимо, это и была та самая Ирина.

В этот момент соперница нанесла хлёсткий удар ладонью, и красный шарик, словно взбесившаяся пружина, отскочил в сторону Ирины. Та, приготовившись к подаче, замахнулась, но промахнулась. Шарик, не долетев до её ладони, вдруг непостижимо увеличиваясь в размере замер в воздухе. Застыв на мгновение, он дернулся и выплюнул длинную, мутную струю жидкости прямо в лицо растерянно заморгавшей Ирины.

— Кончил! Чистая победа! – громогласно провозгласила комментаторша, и её пышная грудь заколыхалась коричневыми сосками в такт словам. - Итак, победа присуждается Карине!

Карина, соперница проигравшей Ирины под её недовольный взгляд радостно захлопала в ладоши.

— На корт вызываются следующие претендентки, жаждущие титула "Ловкая ладошка"! Встречайте, Катя и Катя, гордость квартиры номер сорок пять! В этом поединке за звание лучших сойдутся мать и дочь! – вновь протрубила пышногрудая комментаторша, подогревая азарт публики.

С ближайшей лавочки поднялись две симпатичные женщины, облачённые в одинаковые обтягивающие белые топики. Одна чуть постарше, а вторая помоложе. Обе спортивные, стройные, с волосами, одинаково стянутыми в хвосты под белоснежными бейсболками.

Признаться, та, что постарше – наверное, мама – приглянулась мне даже больше. Небольшие упруго выпирающие сосками из-под топики груди, плоский женственный живот, выступающий лобок с оттопырено свисающими ушками половых губок моментально привлекли моё внимание.

Дочка по привлекательности отвисающих губок и упругости торчащих грудок мало чем уступала маме, но мама всё равно нравилась мне больше.

Претендентки ступили на импровизированный корт, и, одарив публику обворожительными улыбками, заняли свои места на песке, хранящем еще тёплые воспоминания о формах Карины и Ирины.

– Ну, а мы что разлеглись? – комментаторша, склонившись, покачивая отвисшими грудями окатила лежащего на песке мужчину волной едкого сарказма. – Ваш шарик сдулся! Эй, кто там, живо замените этот спустивший шарик!

Мужчина с неохотой поднялся на ноги, а его место тут же занял крепыш помоложе, примерно ровесник маминой дочки. Его уже готовый к началу единоборства «шарик» торчал и казался заметно массивнее предыдущего.

— Вбрасывание! – громко хлопнула в ладоши дама.

Соревнование между мамой и дочкой началось.

— Головка на лево!

— Головка на право!

— Промах!

Спортивный снаряд, словно алая шаровая молния, сверкнув на солнце, бешено заметался между проворными ладонями двух женщин. Соревнование захватило меня целиком, но внезапный, возбужденный рев, взорвавшийся за моей спиной - отвлёк, так и не дав мне увидеть победителя. Я резко обернулась на шум.

Прямо на меня смотрела воткнутая на палке в песок фанерка, покрашенная белой краской с неровной красной надписью:

«Стрельбище мужей! Соревнования только для семейных пар»

Ух ты как интересно звучит, прямо как отстрел мужей! За что это они их так? Может быть, за поблядушечки которые, несомненно, популярны в этом доме под руководством такого достойного Иван Иваныча. Сходил муж утром на лево, а вечером бац и уже на торжественном мероприятии у позорного столба скалкой по одному месту! Больно? А ты не ходи по чужим, с женой спи!

За указателем открывался вид на полуобнаженные спины, и двор оглашался возбужденными выкриками его обитателей, полными первобытной страсти.

— Люська сильнее, сильнее дрочи ему! Да головку слюнями смажь, не видишь чтоль сухая она у него совсем.

— Зинка, а ты давай, давай быстрее! Он уже потёк у тебя!

— Светка, не стой как как кукла! Давай манду им свою покажи! Видишь мужики кончить не могут! Раз сама выбралась вести стрельбы так веди! А то стала и стоит куклой резиновой! Давай мужиков заводи! Жопой шевели да сиськами тряси!

— Люська, Люська... Люська...

Все и мужчины и женщины, заведенные чем-то мне невидимым, перебивая друг друга разом закричали.

Да что же там такое? Мне стало интересно и я, оставив такой увлекательный пинг-понг сгорая от любопытства направилась в сторону стрельбища, но опоздала. Восторженный гул толпы сменился разочарованным.

— Эх, Люська-Люська... опозорила весь наш подъезд. Выросла, а отдрочить как следует мужу не можешь. Чему тебя только мать учила! Вот она в своё время...

Что «она» я не расслышала.

— Да пошли вы! – огрызаясь, из толпы мне на встречу вынырнула раскрасневшаяся молодая женщина, видимо та самая Люська, тащившая за собой прицепом сконфуженного мужчину.

Интересненько!

Пользуясь коридором, который растолкала себе Люська я быстренько проскочила в первые ряды.

Моему взору открылась арена...

Ну как арена, ковровая дорожка, наверное, метра два в длину разделённая вдоль растянутой рулеткой на две половинки вот и вся арена. Но на дальнем от меня краю дорожки стояла или стоял... Скорее стоял ангелочек! Светленький, миленький, красивенький в виде молоденькой девушки во всем розовом. В розовой панаме, в розовом топике который не скрывал, а открывал взору не большие грудки с набухшими розовыми сосочками и в розовой юбочке... Стоп! А можно ли назвать юбочкой широкий пояс, трепещущий на ветру, едва касаясь бедер, не скрывая ни пупка, ни нежной припухлости лобка, с дразнящей, чуть приоткрытой щёлкой? Можно или нет? Но как ни назови этот клочок розовой ткани, он не столько скрывал, сколько дерзко выставлял напоказ девичьи прелести, словно нарочно притягивая к ним взгляд. На ножках девушки красовались розовые кроссовки, дополненные розовыми в белую полоску гетрами, игриво взбегающими до колен.

Прелесть! Прелесть! Прелесть!

Не даром у всех окружающих ковровую дорожку мужчин колом дыбились члены! Да что там мужчины, я сама бы заглотнула эту ПРЕЛЕСТЬ!

На самом краю дорожки, словно предвкушая жаркую схватку, уже выстроились две новые пары соперников.

Первая пара была лет сорока.

Обнаженная женщина - круглая, мягкая как свежая булочка блондиночка с накрашенными ярко красной помадой губами и с подкрашенными той же помадой сосками. Рядом с ней возвышался худой жилистый мужчина с торчащим словно сук засушенного дерева членом, таким же жилистым и сухим. Крепкая как орех выставленная на всеобщее обозрение головка горела ярко красной помадой. Жена, видимо решила выделить ярким красным цветом все достопримечательности своей команды.

Вторая команда ничем ярким не выделялась. Худенькая полностью голенькая девушка лет двадцати и такой же голенький застенчиво скрестивший руки на своём паху молодой человек в очочках, щёки которого пылали в цвет сосков женщины команды соперников. Вот, собственно, и всё описание второй молодой семейной пары.

— Вы готовы? – розовая Прелесть поинтересовалась у участников.

— Готовы! - грянул дружный ответ соперников, в котором читалось нетерпеливое предвкушение грядущей схватки.

— Тогда раз два три -начали! – Прелесть звонко дунула свисток и пары пришли в движение.

Женщины, обхватив руками плоть своих мужей, принялись исступленно её ласкать, вызывая у почтенной публики животный рокот удовольствия которая охваченная волной всеобщего возбуждения, в едином порыве присоединилась к действию, оглашая воздух ликующими криками и похотливыми советами.

— Юлька, да нет...да не так же! Так он у тебя никогда не кончит. Мягче, нежнее, а то оторвешь ненароком! Да так, да не так, а так... Дрюч нежнее своего Антошку... Тьфу дура!

Юлька, видимо это та юная девушка из несмелой пары, от назойливых советов толпы зарделась и совсем растеряла остатки уверенности. Каждое ее движение, каждая попытка вызывали лишь взрывы хохота. В конце концов результатом стал совершенно невпечатляющий плевок спермы ей в кулачок из так и не набравшего силу члена.

Зато залитая солнцем блондинка, словно игривый котенок, с нежностью обвивалась вокруг торчащего органа мужа, а ее проворные пальчики, словно бабочки, порхали, даря ему упоительный массаж. Супруг, откинув голову, блаженно утопал в волнах наслаждения, а восхищенные женщины, словно хор нимф за его спиной, оглашали воздух восторженными вздохами.

— Степаныч, пусти струю! – визжали возбужденные соревнованием дамы.

— Анька, приводи завтра своего к нам в гости в двести седьмую, пусть мою Нинку трахнет!

— Да-да пусть меня трахнет, я хочу его х...! – захлебнулась доведённая до экстаза видимо та самая Нинка.

— И меня!

— И нас!

— А меня? Я тоже хочу!

Женщины, завороженно наблюдавшие за происходящим, не могли сдержать вздохов восхищения, пуская слюни на торчащий мужской орган.

— Светка, а ты что опять встала! Покажи целку! Видишь, как на тебя дрочиться тяжело! В следующий раз Ленку из второго ведущей сделаем на её манду даже мёртвый кончит! – ревела публика теперь уже обращаясь к ведущей соревнование прелестной Светлане.

— Да никакая я уже не целка! Сколько вам всем можно показывать! Вот! – не довольно взвизгнула девчонка, выпячивая лобок и растягивая свои половые губы, - Видите, не целка не целка я!

Не знаю, что там можно было видеть, но публика довольно засвистела и в этот момент я ощутила прикосновения чужих рук сзади на попе и спереди на лобке. Ох...

Разве так можно поступать с возбудившейся женщиной?

В толчее окружавших меня фигур – мужчин и женщин, я не могла различить, чьи это были пальцы, но действовали они уверенно. Сзади, настойчивый палец раздвинул ягодицы, намереваясь проникнуть внутрь, а в это же время чьи-то руки принялись жадно ласкать низ живота натирая и возбуждая уже и без того возбуждённую мою половую щель. Захлебнувшись немым стоном, я лишь непроизвольно шире расставила ноги позволяя чужим пальцам глубже проникать в самые чувственные уголки своего тела. Голова закружилась, часто-часто забилось сердце, но последним усилием воли я всё же попыталась отпихнуть от себя ласкающие меня жадные пальцы. Готовая на жалкое подобие сопротивления, я бессильно опустила руки, в кулачках которых, словно по волшебству, тут же оказались зажаты два крепких, незнакомых мне члена. Это стало той самой искрой, что воспламенила давно тлевший во мне фитиль! Мир взорвался перед глазами калейдоскопом красных вспышек, и, подражая неистовым движениям Анны, я взорвалась. Натянутая, как тетива, на чьих-то пальцах, я застрочила руками, словно бешеная швейная машинка.

Публика ликовала в безумном экстазе, Анна неистово работала руками надрачивая орган мужа, и я, охваченный всеобщим безумием, вторила ей в унисон не жалеючи натирая мужские органы своими ладошками.

Кончили все дружно вместе!

Анна сделала своё дело словно затвор винтовки резко передёрнув кожицу на члене мужа. Муж выгнулся напрягся и его член изрыгнул длиннющую струю спермы. Розовая Прелесть, всё это время бесстыже демонстрировавшая обезумевшей толпе отсутствие девственности, наигранно пискнув, едва успела отскочить в сторону. В тот же миг выпущенная сперма, словно жемчужная комета, прочертила воздух и, пролетев почти половину ковровой дорожки, брызнула рядом с её розовыми кроссовками.

Вокруг меня взметнулся вихрь женских визгов, и вторя им из моей груди вырвался дикий, первобытный вой. В тот же миг мои ладони омыла горячая, липкая слизь ручьями, заструившаяся по моим ляжкам.

— Анька, Анька подрочи мне!

— И мне!

— И мне!

Публика, восхищённая увиденным, разразилась ликующими возгласами.

— А вот хрен вам! – торжествующе воскликнула Анна, её лицо, раскрасневшееся от помады и волнения, озарилось ликованием. Она игриво показала кукиш ошеломленной толпе. В ответ раздался взрыв хохота, и в этот самый момент чей-то дерзкий палец вновь скользнул внутрь моего влагалища, вызвав во мне новую, неудержимую волну наслаждения. Что-то твердое и упругое, словно раскаленный клинок, вонзилось мне меж ягодиц. Горячая, обжигающая слизь потекла по ним, и двор, потеряв опору, вновь закружился в безумном танце перед моими глазами.

Как я очутилась на скамье в тени сирени, память наотрез отказывалась подсказывать. Уже хорошо, что меня не трахнули, а то было бы до обидного глупо – меня отрахали, а я не помню как. Легкая улыбка тронула мои губы. Окинула взглядом себя. Руки, бедра, ноги – все покрыто липкой, застывающей на жарком солнце коркой собственных и чужих выделений, щедро оросивших меня со всех сторон. Иван Иваныч был прав: после такого мою одежду можно было только выбросить.

— Не подскажете, где тут можно обмыться! – обратилась я к миловидной пожилой женщине, которая, непристойно раскинувшись на другом конце скамейки блаженно улыбаясь держала в руке какой-то приборчик проводок, от которого прятался в центре выставленной на показ тщательно выбритой промежности.

— Что? – женщина, плавающая где-то в глубинах своего возбужденного сознания, вздрогнула.

— Подмыться не подскажете где тут можно? – я указала женщине на украшающие моё тело белёсые потёки.

— Ах, простите я задумалась. Внучка подарила вот игрушку, я дурочка поначалу её побаивалась, а оказалась лучше любого мужчины. Так приятно, так приятно! - женщина состроила мордашку пытаясь показать мне на сколько ей это приятно, как будто я сама этого не знала. У меня у самой такой приборчик есть, только без проводка. Радиоволны творят чудеса! Хочешь в метро, хочешь в транспорте, а хочешь прямо на работе. Сидишь балдеешь и никто не знает, что электрический моторчик тебе письку теребит. Правда мило? Только батарейки нужно часто заряжать...

— Правда прелесть! – женщина выдернула за проводок из чавкнувшего влагалища продолговатый цилиндрик влажно сверкнувший на солнце.

— Вода где у вас? – любительница публичной мастурбации начинала меня бесить, да и сперма, подсыхая начинала не приятно стягивать кожу.

— Ах вода, простите меня... увлеклась... Вода как раз с той стороны кусты, - женщина махнула рукой в сторону и смотря прямо мне в глаза раздвинув пальцами половую щель пальчиком легко протолкнула цилиндрик в глубь широко распахнувшегося влагалища. На лице женщины вновь отобразилась улыбка вселенского блаженства.

— Спасибо, - буркнула я, поднимаясь со скамейки и направляясь к кустам в поисках воды.

Источник воды долго искать не пришлось. Стоило лишь заглянуть за кусты, и вот он – живительный родник или нет даже не он, а они. Как ещё можно назвать если он во множественном количестве изливается?

Моему взору открылась дивная картина: на кромке прудика, отражаясь в водном зеркале, расположились девицы. Смеясь и переглядываясь, они затеяли забавную игру, позволяя кристальным струйкам пробиваться меж их широко разведённых бедер, образуя миниатюрные водопады с весёлым журчанием изливаться в пруд. Мне показалось, что даже здесь, в этой невинной озорной забаве, сквозило соревнование – чей родник окажется самым быстрым и шустрым.

Не ожидая подобного поворота, я застыла в изумлении. Что это? В кустах притаилось целое сообщество почитателей "золотого дождя", пестрое смешение мужчин и женщин. И дам, пожалуй, было даже больше. Но если мужчины робко жались в тени, словно случайные зрители, то женщины, напротив, с азартом и нескрываемым трепетом вели подсчет драгоценных капель. А я? Что ж, я не против, лишь бы все нашли свое удовольствие!

Вот и как поступить? И что же мне теперь делать? Хочешь не хочешь, а омыться то мне необходимо. Не в пруду же мне этом плескаться, в самом то деле!

— Извините, а где здесь можно подмыться, мне сказали, что где-то тут? - спросила я, глазея на женщину, присевшую на корточки. Она, бесстыдно растянув половые губы, не стесняясь окружающих, с неприкрытой развязностью демонстрировала интимный процесс женского дождя во всей его завораживающей красе. Получалось это у нее довольно сексуально так что даже меня уже испытавшую оргазм несколько раз вновь окатило волной жаркого возбуждения.

— Что, воды? Для питья или умыться? – обернулась ко мне высокая стройная женщина лет тридцати пяти на вид с упруго торчащими грудками, соски которых словно призывая к прикосновению дерзко торчали вверх.

— А что в этом есть принципиальная разница? Вот! - я показала на уже превратившуюся по телу в белесую засохшую корочку сперму.

— Эко вас об спускали! - ухмыльнулся крепкий мужчина с возбужденным, но не стоящим членом, - Где это вас так?

— Да где, где в пиз..., - сдержавшись я едва не выдала в слух народную мудрость. Ну право же достали. Сначала та мастурбаторша, а теперь ещё этот красавец писанный, мне тут умничать будет. - Где, где да на стрельбище!

— Вас избрали в роли мишени? - хихикнула стройная.

— Эти ходячие сперматозоиды могут. Им хлеба не нужно дай только спермой брызнуть, - поддакнул женщине не стоячий член.

В ответ я лишь раздражённо фыркнула.

— Да, ладно вам! Что к человеку пристаете, не видите, что ли помыться ей надо. Когда меня неделю назад на Яблочный Спас об спускали, так я готова была из лужи подмыться, держите! - женщина в строгих очках, волосы которой были стянуты в безупречный пучок, протянула мне бутылку воды.

— Спасибо тебе, добрая женщина! — проговорила я, принимая бутылку и одаривая её благодарной улыбкой.

— Это Эльза Дитриховна добрая то? Да она же у нас директор школы! - не стоячий член жиденько засмеялся.

— Вот же гад! Мало я тебя, Игорёк, указкой в учительской потчевала! Болтун! – Эльза выдавила натянутую улыбку.

— А кто спорит! Конечно мало! Зато лизал вам много! Да и сейчас готов. Эльза Дидриховна хотите прямо здесь и сейчас при всех вам лизать буду? - мужчина улыбнулся, а его член почуяв сладкое вздрогнув слегка приподнял зачехлённую кожицей головку.

— Да ты Игорь извращенец! – недовольной кошкой фыркнула Эльза.

— Извращенец? Да я такой, но кто меня таким воспитал? - мужчина вдруг посмотрел на меня, - А хотите я и вам там всё вылижу?

От столь прямолинейного предложения кровь бросилась мне в лицо, заставив щеки вспыхнуть румянцем. Окружающие, словно завороженные, устремили на меня взгляды, полные нескрываемого интереса.

Нет я, конечно, женщина современная и многие такие штучки приемлю и даже люблю, но чтобы вот так публично... В конце концов я же не подмыта! Мне стыдно будет!

— А можно и я вместе с тобой? Мне тоже ужасно любопытно попробовать полизать! - прозвучал трепетный, почти детский голосок, и из-за спин любопытствующих выпорхнула миниатюрная, юркая женщина, в глазах которой плясало озорное желание.

— Все! Решено! Прекрасная незнакомка садитесь, расслабьтесь! - нежно, но настойчиво меня приобняла за талию стройная женщина и я, не успев опомниться оказалась сидящей на лавочке, установленной как раз на против прудика, на бережке которого девицы продолжали свои влажные игры.

Чьи-то руки, подхватив мои ноги резко задрали их вверх, разводя по сторонам, а ещё чьи-то ладони обхватив меня сзади за набухающие томлением груди сдавили, предваряя моё сопротивление

Зачем? Я же не сопротивлялась.

– Бутылку мне, – скорее приказала, чем попросила Эльза.

Едва приняв услужливо поданную бутылку, она направила прохладную струю живительной влаги мне на лобок. В тот же миг два волшебных язычка принялись дуэтом освобождать мою слипшуюся щель от склеивающих её белесых выделений.

Я сдавленно засопела, чувствуя, как к двум неистово работающим внизу язычкам прибавились пальцы, нежно пощипывающие мои набухшие ставшими нестерпимо чувствительными соски.

И я не сдержала стон!

Внезапно стройная женщина, подавшись вперед, впилась в мои губы, сплетая языки в безумном танце. Ее упругие соски, царапнув, прижались к моей груди. Задыхаясь от восторга, я раскинула руки и тут же ощутила в ладонях трепетную мякоть набухающих мужских членов. Обладая уже сноровкой, приобретенной в сладострастных играх на стрельбище, я принялась ласкать их.

Безумство!

Чей-то шаловливый язычок защекотал моё ушко, наполняя мозг нежной, настойчивой мелодией, - По писай! Писай! Писай!

Разве можно удержаться когда тебя так просят? Нет конечно!

И, теряя власть над собой, я ощутила, как из глубин моего существа, из самого лона, вырвался поток неукротимой влажной страсти.

Фонтан золотого дождя словно шампанское из бутылки с шипением вырвался из моего растянутого лона и орошая всё вокруг искрящимися брызгами ударил в приоткрытый ротик миниатюрной юркой женины. Женщина попыталась неудачно увернуться, а мужчина вскочил на ноги. Теперь его член торчал несгибаемой палкой.

– В рот ей! – прорезал хриплый приказ Эльзы, и Игорёк, не посмев ослушаться властного тона бывшей директрисы, с силой ткнул обнаженной головой в сторону миниатюрной женщины, все еще стоявшей на коленях. Она не сопротивлялась. Двумя руками обхватив раздувшийся член, повисла на нем, жадно впиваясь в головку губами и похотливо дроча одеревеневший ствол.

Я во все глаза уставилась на развернувшееся передо мной зрелище, но стройная фигура заслонила его от меня. Соски женщины снова трепетно коснулись моей груди, вызывая волну мурашек, а её проворные пальцы скользнули к моей оставшейся без внимания мокрой щёлки, приятно щекоча набухший бутончик клитора. Голова сладко закружилась, сознание окутала пелена, и последним, что я почувствовала, было трепетное пульсирование в моих ладонях мужских членов, окропляющих моё тело теплым жемчужным дождем.

Холодная водица, струившаяся по моему телу, заставила меня поежатся. Вздрогнув, я открыла глаза.

— Ну что очухалась? - Эльза стояла надо мной, поливая на меня водой из бутылки.

— А где все? - я оглянулась. Кроме нас с Эльзой больше никого не было.

— Так ты что ничего не помнишь? - губы Эльзы скривились в усмешке.

— А что я должна помнить? - я растерялась.

— Ну хотя бы то, что как ты отсасывала нашим мужчинам, а наши женщины лизали тебе кончающей как автомат. Ты когда последний раз трахалась то милая моя? - женщина присела рядом со мной положив свою руку мне на колено.

— Я... Да каждый день, то есть регулярно! - сама не зная зачем соврала я.

— Ну да, ну да..., - Эльза, усмехнувшись покачала головой, - То-то я смотрю как ты словно снежок таешь от любой ласки. Соскучилась? - женщина провела ладонью мне по бедру, и соскользнув вдавила свои холёные пальцы мне в услужливо расползшуюся половую щель. Это было неожиданно, но приятно. Резко обернувшись, я наткнулась на её взгляд, и в следующее мгновение мои пересохшие губы жадно сомкнулись с её губами, горящими неутолимой похотью. - Ничего, ничего моя девочка потерпи, сейчас я тебе сделаю приятно! – страстно зашептала, наваливаясь на меня жарким телом женщина, осыпая поцелуями моё тело.

Губы, шея, грудь, соски – и снова губы. Кожа её благоухает майской сиренью, дурманя нежностью и предвкушением. Губы. Пальцы, скользнув меж бедер, ласкают начинают ласкать мою распаленную желанием щель. Влажные, настойчивые, они не терпят возражений, и я, словно маленькая девочка в объятиях матери, таю под их властью. Груди, полные, как налитые солнцем груши, дразнят округлостью, манят теплом. Сосок – крупный, цвета темного каштана, упрямо смотрит вызовом. Жадно ловлю его губами, ласкаю, терзаю, желая доставить ей такое же наслаждение, какое испытываю сама. Эльза, освободив меня из объятий, осыпает поцелуями живот, опускаясь все ниже. Вот-вот её губы коснутся моего лобка. Замирая в предвкушении, глотаю воздух, и стон срывается с губ. И вот он – поцелуй. Волна сладостной дрожи пронзает тело. Язык скользит по клитору, ныряет в распахнутые врата. Добро пожаловать в мой влажный, сладкий дворик!

Блаженство!

Но нет, нет я не хочу одна! Я хочу, чтобы и этой доброй женщине было приятно!

Моя ладошка прикрывает от жадных женских губ её добычу.

— Что? Что-то не так? - женские глаза настороженно смотрят на меня.

— Нет, нет, все так! Только я хочу, чтобы и тебе было приятно! Иди ко мне! - я улыбаюсь доброй женщине доброй улыбкой.

Женщина понимающе кивает, разворачивается и вот над моим лицом раскрывается краса женского тела. Я вижу податливые, тщательно выбритые губы, приоткрывающие набухшую женскую щель, из которой робко выглядывают нежные лепестки. Хотя нет... Вот пропущенный волосок и вот, а тут сразу еще два, но это ничего это лишь сильнее меня возбуждает. Обхватываю женщину за бедра и растягиваю такие мягкие податливые губы. Щель расползается и теперь на меня смотрит, не моргая бордовый глаз раскрывшегося влагалища. Стенки, влажно расползаясь превращаются в бездонный колодец любви с маленькой кнопочкой клитора под ним. Я закрываю глаза и высунув язык ныряю в бездонную сладость женского тела. Эльза проделывает тоже самое с моим телом и наши языки пронзив наши тела соединяются в глубине наших душ.

Безумство!

Где я? Почему я лежу совершенно голая, свесив ноги по обе стороны лавки под каким-то кустом. Я же должна быть дома. Муж... Дача... где я? Я вышла с работы... шла...шла... Сознание медленно прокручиваясь возвращается ко мне. Нет, такого не может быть! Это что сон? А где моя одежда? Надо срочно бежать за ней! А надо ли? Мне же так хорошо... Мне давно так не было хорошо! Мне вообще не было так хорошо, как сейчас! Эльза! Её язык! Её.... Я до сих пор ощущаю на своих губах клубничный аромат её вагины. Сладость! Что она сделала со мной? Эльза... Какое красивое имя... Стоп! А где Эльза? Лишив меня чувств, она что? Вот так взяла и бросила меня в беззащитном одиночестве как использованную куклу? Так же нельзя... Предательница!

Я попыталась приподняться с лавки, но не найдя в себе сил я опять откинулась на спину.

Тихо умиротворяюще журчит вода в прудике.... Вода журчит... Я успокаиваюсь. Расслабление волной окатывает моё тело и вот уже водичка журчит не только в прудике, теперь вместе с ней журчит и моя водичка.

— Обалдеть! — небеса вдруг разверзлись, и оттуда, словно гром среди ясного неба, грянул голос.

Вздрогнув, я распахнула глаза.

Передо мной застыв как изваяние стоял юноша, пожирающий алчным взглядом моё обнажённое тело ритмично подёргивая рукой свой молодой упруго торчащий орган.

— Ты кто? – глупее вопроса я, наверное, и придумать не смогла бы. Впрочем, а что еще оставалось мне сказать в этой нелепой ситуации?

— Я Саша из второго подъезда. Вы извините если я вас напугал! Можно я на вас еще посмотрю? Вы такая красивая! – в глазах юноши плескалась мольба, изливаясь на меня с отчаянной надеждой.

— Смотри, - я устало повела плечом, мне сейчас было так лениво, что с кем-то препираться по пустякам вот нисколечко не хотелось. Хочет смотреть ну и пусть себе смотрит. Парень кажется безобидный да в добавок симпатичный.

Всё! Последний псик, мой золотой фонтанчик иссяк, кончилась во мне водичка. Однако юноша, не отрываясь, продолжал буравить немигающим взглядом пространство между моих раздвинутых ног.

«Вот чего он так уставился то? Не видел у женщин что ли никогда?».

Чувствуя, как начинаю краснеть, я невольно прикрыла ладошкой свой, как назвал Иван Иваныч, «бугорок любви».

— Нет-нет умоляю вас не прикрывайтесь! У вас такая красивая киска! - юноша, оседлав край скамейки уселся у меня между ног. Наши колени соприкоснулись, а его торчащий член возвысился набухшей башней над моим лобком.

— Можно я рассмотрю вас поближе? – глаза юноши источали такую мольбу, в них плескалась такая щенячья преданность и робкая надежда, что, увидев этот взгляд, полный ожидания, я просто не смогла ему отказать, убирав ладошку.

Сочтя этот мой жест за разрешение, юноша в тот же миг склонился над моей щелью и дрожащими от вожделения пальцами осторожно растянул её половинки. Почувствовав своим раскрывшимся влагалищем его трепетное дыхание, вздрогнув, я ощутила, как теплая волна возбуждения вновь покатилась по моему телу. Юноша наклонился ещё ниже и его кончик язычка быстро-быстро облизнул мне клитор. Язычок, конечно, не такой умелый как у Эльзы, но всё равно мне стало приятно. Мои глаза сами собой прикрылись и я, расслабившись отдалась этому похотливому юнцу.

— Сашка это что такое! А ну брысь! Все мамке твоей расскажу!

«Да что же это такое! Какой-то проходной двор тут у них! Бедной женщине отдохнуть не дадут!».

Мои глаза распахнулись, уперевшись в возвышающуюся надо мной Эльзу, держащую в руках пластиковые стаканчики до краёв, наполненные какой-то янтарной жидкостью. Вид снизу на обнажённую женщину завораживал: крепкие ноги, лобок, манящая выпирающими половыми губками щель, живот, торчащие в разные стороны соски. Лица женщины я не видела, но его хорошо увидел юноша по имени Сашка, резко оторвавшийся от моих прелестей испуганно вскочивший вставший по стойке «смирно» около меня словно ученик не выучивший урок у доски.

— Эльза Дидриховна, а что я, я ничего! - юноша явно растерялся.

— Вижу, что ничего, там твоя Ленка тебя ищет, а он тут женщин чужих ублажает. Бабский угодник!

Приподнявшись и понимая, что продолжения не предвидится, я села, скрестив ноги, на лавку, с легкой усмешкой наблюдая за разыгравшейся передо мной комедией. Забавно!

— Ну Эльза Дидриховна не говорите маме, а то Ленка узнает. Я же ничего плохого не делал и вам..., - юноша посмотрел на меня, опять этот щенячий взгляд, - Вам же было приятно, правда же?

— Было! - врать я не стала.

Сашка одарил меня взглядом, в котором читалось явное удовлетворение.

— Эльза Дидриховна, вы же сами тогда еще..., - юноша не договорил, бросив на меня взгляд, - Вы же сами учили меня такому. А Ленка - это Ленка, поворчит и успокоится. Она меня любит!

— Ладно уж герой-лизун иди Ленку свою приласкай, а то мается по двору одна бродит, а охочих до её прелестей много. Иди, мамке ничего говорить не стану, но завтра зайдешь ко мне. Завтра ко мне Ирина Васильевна из четвертого подъезда зайдет чайку попить. Отработаешь! Свободен! - Эльза повелительно, словно королева, заканчивая аудиенцию кивнула головой в сторону двора.

Юноша радостно кивнул, и словно тень, скользнул между кустов, бесследно растворившись в зеленой чаще.

«Да как это он так резво? Не иначе, зрение меня подводит. Точно что-то со зрением у меня не так. К гинекологу мне срочно нужно, пусть капельки пропишет какие в глазки мне прокапать!».

— Держи! - опустившаяся рядом со мной на лавку Эльза протянула мне стаканчик, - Пей!

— Что это? - принимая протянутый мне стаканчик поинтересовалась я.

— Не знаю, - Эльза пожала плечами, - Чай какой-то на травах. Иван Иванович сбор из Сибири привез, очень хорошо силу женскую восстанавливает после утех приятных.

Нерешительно я сделала глоток горячего настоя, и его терпкое тепло, настоянное на душистых травах, разлилось по телу, оставляя послевкусие легкой, дразнящей горчинки.

— Мой бывший ученик, вымахал, а все как маленький за тетеньками подглядывает. Невеста Ленка – красавица! И сиськи, и писька все при ней. Весь двор на неё облизывается, а он нет..., - Эльза сделала глоток и выдохнула, - Не возбуждают его, видите ли, молодые, взрослых ему подавай! Воспитала обалдуя на свою голову! А знаешь, что, а приходи-ка ты завтра ко мне то же в гости? - Эльза воодушевилась внезапно пришедшей ей в голову идеей, - Ты из какой квартиры?

«Нет, ну вот достали они меня со своими квартирами и подъездами. Я может быть вообще, как тот толстый мужичек на крыше живу, а в попе у меня пламенный моторчик!».

— Спасибо! Я подумаю, - не стала я принимать приглашение женщины, но и отказывать ей тоже не стала. Эльза мне нравилась, но мне бы сегодняшний день закончить, а там уж видно будет. - А где все? – сделав большой глоток остывающего настоя я кивнула в сторону опустевших бережков прудика.

— Так все же на футбол ушли. Ты что не знаешь? Финал! Второй подъезд играет с третьим, - Эльза удивленно посмотрела на меня, - Хочешь пойдем поболеем за наших? Ты из какого подъезда?

— Хочу, пойдем, - поднимаясь с лавочки ощущая как после чая у меня действительно прибавилось сил я позвала Эльзу, - Пойдем за наших болеть!

Кто для меня «наши» уточнять я не стала.

Стадион, на котором проходил меж подъездный чемпионат оказался обычной дворовой хоккейной коробкой. Нет ну, а что я хотела увидеть, стадион лиги чемпионов? Коробка как коробка, чистенькая, ухоженная, за воротами сетка высокая — это что бы мяч не улетал, а вот сами ворота мне показались маленькими, хоккейными. Откуда я это всё знаю? Так до мужа с папой хоккей смотрела, а с мужем футбол, вот и нахваталась. Хоккей я полюбила смотреть, а вот футбол... ну не огорчать же мужа! Ну да ладно.... Коробка, сетка, ворота, и ещё там даже трибуны с двух сторон имелись в три ряда на которых болельщики орали так что любой Кубок Кубков обзавидовался бы!

— Дай ей дай... да по гланды ей! – орали одни.

— Вот же ты криво...уй... да не так не так с фланга вставляй! – орали другие.

— Второй рулит! – вторили первым и вторым третьи и дружно подхватив орали все вместе - Мы чемпионы!

А потом разом вздохнув томно выдыхали...

— П...п...пиз...ц! Как можно такой дырке не заколотить!

Одним словом, встретивший нас дворовый стадион дышал игрой!

— Так разошлись все! Пропустите Эльзу Дитриховну с подругой! - внезапно заорал кто-то из толпы, которая к моему удивлению и впрямь расступилась, впуская нас в свои ряды. Пусть не в первые, но и не в последние.

«Это как, это что? Что они там творят? Такого футбола я ещё не видела! Какой интересный вид спорта!».

Кое-как умостившись на шатких подмостках стадиона, я оторопело уставилась на происходящее в коробке.

По полю, словно вихри, носились по шесть игроков от каждой команды, не считая вратарей – мужчины и женщины вперемешку. Различить их можно было лишь по набедренным повязкам, вспыхивавшим то белым, то алым цветом. В чем заключался принцип игры я так и не поняла, но смотрела во все глаза. А смотреть было на что!

Стоило игроку одной команды завладеть розовым мячом как игроки обеих команд дружно наваливались на него образуя кучу-малу, переходящую в самую настоящую оргию. Мужчины, заваливая женщину из команды соперницы прямо на глазах взбудораженных болельщиков пытались ей присунуть, а соперницы навалившись своими телами на попавшегося соперника сами пытались завладеть его торчащим достоинством. Хотя чего уж там в сутолоке даже игроки одной команды не упускали случая поиметь своего партнёра под дружный шум трибун.

— Генка, Генка давай ей в жопу! Она это любит она жена моя! - неистово кто-то кричал за моим левым плечом.

— Светка, Светка дергай за яйца. .. у него это слабое место! - кричала доведенная до экстаза женщина за моим правым плечом!

— Епи, епи, епи! - дружно хлопая в ладоши орали остальные беснующиеся зрители.

В этот момент из свившегося клубка тел вырвался юркий пожилой мужчина и пропихнув мяч себе на ход устремился к воротам, защищаемым хрупкой плоскогрудой девчушкой с желтой ленточкой на худосочных бёдрах.

Девчушка засуетилась, но не дрогнула!

Она юрко присела на корточки, и, когда ее коленки разлетелись в стороны, все увидели розовую нежную, влажную кожу её обнажённой половой щёлки.

Крик болельщиков захлебнулся экстазом!

— Давай Егорыч вкати ей по самые яйца! – в исступлении зашлась пожилая болельщица, стоявшая ниже меня.

— Давай, давай!

— Шайбу, шайбу, шайбу! Шайбу ей в дырку! – прорычал чей бас у меня над головой.

— Вратарь дырка! – кто-то констатировал неопровержимый факт углядев эту самую дырку меж распахнутых ножек девчонки.

Но в этот момент Егорыч засмотревшись на юную вратаршу споткнулся зацепился за мяч кувыркнулся перевернулся в воздухе и растянулся по зелёному газону поля торчащим хером вверх как раз у раздвинутых ног девчушки. Вратарша метнулась за мечом, подпрыгнула шустро поймала его своими ручками после чего приземлившись на ножки ловко оседлала своей розовенькой щелью торчащий хер неудачливого нападающего.

Болельщики взвыли, но спасение ворот девчонкой разделило вопли на пополам.

— Так его дочка! Так пусть знает какие девочки у нас во втором!

— Епи его, епи его дочка!

Восторженно орали одни.

— Хер кривоногий!

— Опозорил третий! Такой дырке не смог закатить!

Недовольно выли другие.

Не удержавшись, поддавшись окружающему меня азарту я тоже что-то закричала, но что не помню, да и какая разница. Главное орала я от души выплёскивая на игроков все накопившиеся от увиденного эмоции!

— Хоть ты дождик лей, не лей Машка схватит ПИЗДЮ....!!!!!! – дружно за скандировал почти весь нижний ряд дворового стадиона.

Эльза не довольно что-то прокричала мне в ухо и в этот момент что-то упругое ткнулось мне в плечо, а затем ритмично заскользило мне по волосам.

Я резко обернулась.... Вот резко совсем не нужно было, я едва не наткнулась своим носом на набухшую головку мужского члена которая ритмично выскакивала из женского кулачка, ласкающего здоровенную мужскую елду.

Воспылав праведным возмущением, я открыла рот что бы возмутиться, но в этот момент елда, зажатая в женском кулачке, дернулась головка натянулась и из неё вырвалась смачная струя густой спермы.

Мой праведный гнев так и не успев излиться захлебнулся в потоках хлынувшей на меня молочной жидкости. Ладно, то, что мне попало в рот я сглотнула, но глаза, лицо, а главное волосы теперь были заляпаны потёками спермы.

— Ну вот еще! - фыркнула я, недовольно поморщившись, - Обязательно надо было на волосы мне кончать?

— Извините, - сконфузилась миниатюрная брюнеточка, - Я правда не хотела вам в волосы, так само вышло. Честно причастно!

— Не хотела она! Детский сад вторая смена! - пробурчала я, недовольно отворачиваясь от парочки сверху, - Вот и посмотрели футбол!

— Дорогая, да ты просто ходячий магнит для спермы! – захихикала увидевшая меня Эльза, - На всех спускают и ничего, а как на тебя так сразу мыться нужно. Иди там за трибуной труба с краником. Умойся, а то засохнет встанет коркой в волосах. Вон она густая какая! – пальчик женщины смахнул с моего лба жирную белую каплю.

Я кивнула и под многозначительные смешки зрителей покинула трибуну.

Но найти водопроводный краник мне было не суждено.

Едва я вынырнула из ревущего людского моря, как ко мне подскочила юркая худенькая девушка, стриженая "под ёжика", с фотоаппаратом, болтавшимся у неё на шее.

— Здрасьте, я Инга! - представился Ёжик, - Я корреспондент делаю стенгазету для нашего домоуправления. Потом вывешиваю в конторе. Всем очень нравится, даже руководство сверху нас хвалит! - Ёжик ткнул пальчиком в небо, - Наша стенгазета на многих конкурсах первое место занимала! Иван Иваныч меня хвалит! Можно я вас сфоткаю? Вы такая красивая и лицо у вас такое чумазенькое! Волосы розовенькие... Вы будете героиней нашего праздника! - радостно закончил ёжик по имени Инга.

Я оценивающе оглядела девушку.

От сисек одни соски торчат, попы нет, лобок ледяной горкой торчит, а туда же - КОРРЕСПОНДЕНТ!

— Прямо уж королевой? - я усмехнулась.

— Если не королевой, то без не сомнения вы станете звездой нашей газеты, - Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста..., - скороговоркой затараторила Инга. – Можно я вас по фоткаю!

Я даже растерялась.

«Ладно я не причесана. Ладно на лице из макияжа только сперма блестит. Ладно, я голая. Но висеть в таком виде в стенгазете, а вдруг эти фотки муж увидит? Нет, нет и нет! Хотя, где он сможет увидеть эту стенгазету с моими фотками? Ну увидит и что? Мало ли красивых женщин отдыхает на свежем воздухе, попробуй меня в них опознай. А фоткаться в таком виде мне всегда нравилось. Ах, какие мы с мужем только фоточки не изобретали, в каком только виде меня не снимали. Обожаю фоткаться, а голенькой особенно. Неизвестно когда меня ещё профессиональный фотограф по фоткает. Хотя известно - никогда! Ладно, была не была!».

— Фотки потом дадите? - уже заинтересованно поинтересовалась я.

— Ой, да сколько хотите! Весь праздник вам солью на флэшку или на почту вам отправлю! – Инга расплылась в довольной улыбке. – Только давайте отсюда отойдем вон к той клумбе. Там розовые розы и ваши розовые волосы будут очень гармонично смотреться на их фоне. К тому же любопытных тут много всю сессию своими лицами испортят.

Клумба благоухала ароматом огромных распустившихся шаров розовых роз и Инга словно пчёлка порхая с цветка на цветок защелкала вокруг меня фотоаппаратом осыпая рекомендациями какую позу мне лучше принять.

— Не шевелитесь! У вас капелька с носика свисает! Щас я её крупнее возьму.

Щёлк.

— А высуньте язычок!

Щёлк.

— А вы можете приподнять сиси и язычком до сосков достать? Замрите!

Щёлк.

— А возьмите сосок в рот.

Щёлк.

— Сосите его!

Щёлк. Щёлк. Щёлк.

— Ах с вами одно удовольствие работать! Вы при рождённая модель! - Инга, показав ровные беленькие зубки улыбалась, - Я теперь точно первое место на конкурсе возьму! А знаете какой там приз- поездка к морю! А поедем те со мной?

К морю я всегда рада, но... Я улыбнулась.

Инга видимо уже позабыв о своем предложении вновь защелкала своим фотиком вокруг меня.

— А можно мне по фоткать вашу розовую киску?

Я позволительно кивнула головой.

— А вы можете ноги шире расставить?

«Конечно могу! Я не то могу!».

Расставила.

Щёлк.

Девушка нырнула мне между ног и теперь фоткала меня снизу вверх.

— Ах какой прекрасный вид! А раздвинуть губы!

Раздвинула.

Щёлк.

— Можно шире?

Растянула.

Щёлк.

— А присядьте на корточки!

Щёлк.

— Ах какое у вас красивое сочное влагалище. Можно я его поцелую? Так хочется, что удержаться не могу, а потом я ещё вас пофоткаю!

«Вот почему-то я даже не сомневалось, что именно этим фотосессия и закончится. Опытная я. Знаю! У нас всегда с мужем съёмки этим самым заканчивались. И не только с мужем, но это уже другая история.».

— Целуй! – уже сама пребывая на взводе, я милостиво разрешила девчонке чмокнуть себя между ног.

— Чмок! Чмок, чмок, чмок..., - одним поцелуем конечно же не обошлось, но я это предвидела и не отказывала девчонке. Мне самой такое очень нравится. Как там говорится - чем бы дитя не тешилось... вот и пусть бедняжка потешиться. Представляю каково её бегать по двору с фотиком и фоткать чужие развлечения, не принимая самой в них участие. Но что поделать работа у неё такая, а я добрая!

— Вкусно! - девочка облизнула язычком свои блестящие моим соком губы, - Продолжим? Только теперь давайте я вас пощёлкаю сидящую на лавочке?

— Можно! - теперь сама увлёкшись процессом съемки я начала возбуждаться от похотливых взглядов зрителей начавших нас окружать.

Я уселась на лавочку.

Вы когда- ни будь мастурбировали при зрителях? Вы занимались сексом при зрителях? Если да, то тогда вы поймете какой прилив адреналина наполняет организм. Сердце начинает учащенно биться, голова кружиться, а стенки влагалища оживая наполняются томной горячей кровью и хочется ещё, ещё и ещё! Публичность — это сладкий наркотик, от которого испив раз уже не в силах отказаться всю свою жизнь. Вот и сейчас в окружении возбуждённых мужчин, женщин я испытала неописуемый прилив адреналина заставивший буквально вскипеть низ моего тела. Я королева! Я звезда! Я звездища, и у меня меж ног звездища! В общем смотрите на меня сотрите! Смотрите как юркая стриженная девчонка сейчас буквально засунет в меня огромную елду своего телеобъектива. Смотрите и... мастурбация приветствуется!

— А раздвиньте колени, откиньтесь спиной на спинку лавочки! Смотрите в объектив!

Щёлк.

— А поставьте туфельки на край скамейки!

Щёлк.

— А растяните себе половые губы!

Щёлк.

— А ещё сильнее? Покажите своё влагалище! Пусть оно вылезет из вас! Тужьтесь! Ах как хорошо!

Щёлк.

— А теперь защемите кончики губок между пальцев!

Щёлк.

— Теперь снова растяните губы и выдавите клитор так что бы он весь был виден! Отлично! Я его сейчас крупненько сфоткаю. Сделаю макро.

Щёлк. Щёлк. Щёлк.

— Инга, всё я больше не могу смотреть на твой зад! Когда ты наклоняешься твоя дырка так сладко выпячивается назад! Извини, но я сейчас тебя трахать буду! – внезапно донесся молящий мужской стон и из окружившей нас толпы вышел крепкий пожилой мужчина с красным лицом и нет не огромным, но крупным членом, обвитым голубыми венами с рубиново блестящей набухшей головкой.

Инга то-ли не расслышала, то-ли сделала вид что не слышит, но как фоткала мою красавицу, так и продолжила её фоткать совершенно не обращая внимания на подошедшего к ней сзади мужчину. И только тогда, когда крепкие мужские руки обхватив её худосочный зад девчонка пискнула, но было уже поздно! Громко, чавкнув крупный член мужчины пронзил промежность девчонки!

— Дядя Вась, ну дядя Вась, так же нельзя! Я работаю! - пронзённая органом мужчины Инга наконец-то прервала фотосессию, при этом даже не пытаясь воспротивиться вероломству мужчины. Но получив в ответ сосредоточенное мужское урчание, девчонка лишь шире расставила ножки, выпятила зад и наклонившись вновь принялась фоткать меня.

— А можете себе в дырочку пальчик вставить? Замечательно! А два..., а три... А...

Щёлк-щёлк-щёлк.

Чавк- чавк- чавк..., - звуку затвора фотоаппарата влажно вторил член дяди Васи отбойным молотком дырявя тельце девчонки.

Щёлк-щёлк-щёлк.

Чавк-чавк-чавк...

— Инга ты чудо! Приходи ко мне сегодня вместе твои фотки разберем, - дядя Вася, ещё сильнее покраснев лицом напрягся притянул зад девчонки к своему паху и задрожав всем своим крепким телом громко ухнул, - Всё дочка! Спасибо тебе, кончил я.

Как кончил дядя Вася увидели все. По худеньким ножкам Инги побежали мутные ручьи, а после того, как девчонка выпрямилась, так и вовсе из её промежности на песок хлынул поток мужского семени.

— Ах как много добра пропадает, - услышала я у себя за спиной чьё-то тихое женское всхлипывание.

Инга же, обтерев себя ладошкой между ног и стряхнув капли спермы со своих пальчиков поинтересовалась у меня, - А может быть можно пофоткать вас с членами?

«Ух ты, а девчонку то разбирает всё дальше и всё глубже! Возбудилась воблочка!»

— Отчего бы и нет? Я с удовольствием помогу тебе вырвать путевку к морю! – да и с чего бы мне отказываться? Во мне и без всякого дяди Васи всё клокотало, а главное – я могла купаться в лучах всеобщего внимания.

— Кто нам поможет? – Инга кинула в толпу клич ища добровольцев, - Для продолжения съёмок нам понадобиться один или два члена, может три.

К моему удивлению, в этом дворе смелых и решительных мужчин нашлось с десяток, а то и больше. Не знаю на сколько девчонка была умелым фотографом, но отсутствием фантазий она точно не страдала! Таких фоток с мужем я бы точно никогда бы не сделала.

Меня ставили в разные позы, наклоняли, разводили и растягивали. Тыкали головками возбуждённых членов в рот, в сиськи, в соски и даже в письку. И всё это под все видящим оком фотоаппарата пытаясь запечатлеть прекрасные мгновения с разных ракурсов. Вставляли и дождавшись щелчка фотоаппарата вынимали, от чего моя перевозбудившаяся писька сначала разбухла, набухла, а затем и вовсе принялась брызгать во все стороны фонтанами искрящегося в свете заходящего солнца сока. Какая женщина стерпит подобную пытку над своим телом? Но я держалась, да еще и с улыбкой на лице! Я актриса!

Закончилось всё как всегда групповым спермоизливанием, а я ещё это называю ромашкой. Ромашка — это когда женщина встаёт на колени, а вокруг её довольной мордашки образуется круг из лепестков возбуждённых членов. Обожаю на такое смотреть и всегда мечтала такими фотками обзавестись! Я ромашка!

Инга, сменив объектив влезла в самый круг ромашки предлагая мне взять в рот то один то другой, а то сразу несколько набухших бутонов-головок принялась фотографировать. Я королева! Королева набухших бутонов!

А дальше последовало то, чего и следовало ожидать. Созревшие и набухшие соком бутоны принялись один за другим взрываться, выплёскивая мне на лицо свой горячий липкий нектар. Королеву вновь об спускали! Радости Инги не было предела! Её фотоаппарат застрекотал пулемётом. Ну и да ладно. Выиграет путёвку ну и хорошо, девчонка мне нравилась! Но вопрос о том, где найти воду, так и остался открытым. И если прежде мне достаточно было лишь освежиться, то теперь я ощущала острую потребность в полноценном душе.

— Вода там! - Инга махнула куда-то рукой, когда опустошенная толпа потеряла к нам интерес и мы остались с ней вдвоем. - Вода там! Извините, я бы вас проводила, но мне срочно надо в контору. Карточка заполнилась, а я ещё футбол не снимала. А вы завтра приходите в контору, спросите меня, и я вам все фотки солью, только возьмите куда лить... фоток много получится, солью со всего праздника! – Ёжик, махнув на прощание ладошкой скрылся в лучах заходящего солнца.

Вот и всё. Словно забытая кукла, брошенная на произвол судьбы, я вновь осталась одна. Ну и пусть!

Встав с нагретого солнцем песка, я, полная будоражащего возбуждения двинулась вслед за указанием Инги – на поиски живительной влаги.

Не знаю, как другие, но лично я обожаю возбуждение больше, чем сам финал! В возбуждении жизнь расцветает яркими красками, мир искрится розовым сиянием, и я в нём порхаю, словно сказочная фея позабывшая надеть трусики!

Воду, конечно, я не нашла, но за то нашла прелюбопытнейшее заведение в конце двора. Какие могут быть заведения во дворах? Ну булочная, ну маркет какой ни будь, банк может быть или даже прачечная... мастерские какие. Тут же на фоне чёрного стекла горело розовое неоновое сердце с яркой табличкой – Открыто 24 часа в сутки! Мы рады вам!

Что это за магазин у меня даже не возникло сомнений, да-да это он – ШОП!

А что? Какой двор, какие жители живут в нём такой и магазин! Без хлеба и банков такие жители проживут, а вот без волшебного ШОПа нет!

Что бы войти в шоп мне даже дверь открывать не потребовалось. Дверь магазина была гостеприимно распахнута.

Нет, ну этот магазин с нашей палаткой у метро не сравнить. Конечно, не супермаркет, но и не три полочки не понятно с чем.

Мягкий свет, скользил по вращающимся витринам, где, словно сокровища, мерцали женские штучки всех мыслимых форм и размеров. От пола до потолка вздымались полки глянцевых журналов, с обложек которых томно взирали дивы, приманивающие своими распахнутыми прелестями взоры покупателей. В скромном углу притаилась витринка с неброскими мужскими товарами, робко соседствующая с рядами многообещающих возбуждающих препаратов. И над всем этим великолепием властвовал огромный монитор, извергающий каскад пикантных подробностей о женских штучках. Под его гипнотическим мерцанием, за прозрачной преградой прилавка, миниатюрная смуглянка с раскосыми глазами неспешно оттачивала коготки, порой томно бросая взгляд на потенциальных покупателей.

К моему удивлению, покупателей было не то, чтобы много, но и не мало. Разойдясь по витринам и полкам, они без тени стеснения изучали выставленные товары, словно пытливые исследователи, разглядывая диковинные сокровища.

У витрины с мужскими диковинками застыла пара, объединенная блеском обручальных колец – муж и жена. Жена, наморщив лобик в задумчивости, изучала ряды искусственных вагин, выставленных на стеклянных полках, словно прикидывая на глаз их размер в сравнении с достоинством мужа, торчащим с ней рядом. Зачем им это? Я уверенна, что её собственное, живое и тёплое влагалище во сто крат слаще этих бездушных подделок неведомого происхождения. Но если выбирает, значит, есть интерес. И, что примечательно, именно жена проявляет к выбору неподдельный интерес, в то время как муж, кажется, скучал, безучастно наблюдая за выбором жены лениво почесывая яички.

Одинокая, женщина в босоножках и чулках застыла у ветрины с изделиями для женщин. Выбирает. Смотрит на ценник, закатывает глаза и переводит их на другое изделие. Снова смотрит на ценник и морщит носик. Цифры на ценниках кусается. Как говорится и хочется, и колется. Вот зачем ей искусственный? С такой как у неё фигурой и внешностью за дверью и пары шагов пройти не дадут. Налетят, затащат в кусты, а то и прямо у дверей магазина завалят. Но нет же, стоит, морщит носик ищет себе игрушку для женских радостей. Не иначе как рекламы на мониторе насмотрелась!

Мужчина в футболке, листал журнал. С таким лицом листают научные труды, а не разглядывают распахнутые прелести заморских красавиц. Однако прямо перед ним на полу магазина на коленках стояла наша отечественная красавица, не обращая ни на кого внимания розовым язычком дразня розовую уздечку натянувшую головку мужского органа до размеров мыльного пузыря. А вдруг пузырь лопнет?

У витрины, пестрящей женскими штучками, галдела стайка переростков, настойчиво уговаривая свою зардевшуюся подружку примерить что-нибудь из выставленного. Девчонка, отмахиваясь, смущенно обзывает их дураками. Мальчишки не унимаются, распаляясь все больше. Один, с уже нахально выпирающим членом, самодовольно предложил оплатить любой выбранный ею предмет, если она согласится испытать его прямо здесь, на виду у всех.

— Чем я могу вам помочь? - от неожиданности вопроса я вздрогнула, продавщица плотских утех прервав свое увлекательное занятие вопросительно смотрела на меня.

«Вот чем она может мне помочь если я сама не знаю зачем сюда зашла. Явно воды мне здесь не найти».

— Я просто посмотреть, - застигнутая дежурным вопросом пожала плечами я, - Пока просто посмотрю, - не желая обидеть продавщицу тут же поправилась я.

— Смотрите, - вяло разрешает мне продавщица, возвращаясь к своей пилочке для ногтей.

— Я согласна... покажу! Даже поиграть разрешу, если заплатишь, конечно, " – слова, пропитанные нарочитой игривостью, вырвавшись из уст женщины, изучающей ценники заставили меня обернуться, заглушив назойливое бормотание препирающейся компашки.

Компания переростков и даже зардевшаяся от предложений девчонка удивленно смотрели на женщину.

Парнишка, до этого соблазнявший подружку застыл. Шутка приобрела реальное предложение. Перевозбужденные мальчишки шушукаются. Денег, конечно, жалко, но торчащие вверх задорные головки в конце концов побеждают. Женщина тычет пальцем в изогнутую словно банан с разбухшими сливами на концах розовую штуковину. Парнишка вздыхает, достав карточку из поясной сумки подходит к продавщице. Пищит платежный терминал.

— Извините вы оплачиваете? - я оборачиваюсь на голос. За мной стояла женщина, выбирающая искусственную вагину держа в руках яркую коробку. Выбрала. Муж смотрит на меня стеснительно улыбаясь.

Вот зачем для такого члена как у него что-то искусственное когда столько настоящих вокруг? Вот взять хотя бы мою. Разогретая, источающая влагу, моя вагина в любом случае превзойдет холодную резинку. Увы, его жена уже сделала свой выбор.

— Нет, нет я пока просто смотрю, - отстранившись я пропустила женщину с горящими глазами к прилавку.

Опять писк платежного терминала.

— Вот так кнопочку нажимаете и вставляете! – я перевожу глаза на женщину в чулках довольную как ребёнок, получивший в подарок новую игрушку. Грациозно поставив ножку на небольшую скамеечку, стоявшую рядом с витриной, она слегка выпятила живот. Медленным, почти театральным жестом, давая возможность каждому зрителю рассмотреть все детали, она начала вводить ярко-красный набалдашник игрушки в себя. Легкий румянец, оттенком совпадающий с цветом погружающегося во влагалище предмета, окрасил её щеки.

— Эй, вы там, журналы мне не заляпайте. Заляпаете, купить заставлю! – встрепенувшаяся продавщица накинулась на парочку, шалящую у полок с журналами.

Мужчина застыл, вперив взгляд в глянцевый разворот журнала. Внезапно его тело пронзила судорога, и из напряженно торчащего органа, словно жемчужная россыпь, в приоткрытый рот красавицы, все еще стоявшей на коленях перед ним, хлынули белесые струи спермы.

— Сабрина не переживай. Знаем мы всё. Испачкаем купим. Не переживай! - облизнувшись словно кошка напарница мужчины поднялась с колен.

— Ну так что? Вы что ни будь выбрали? - теперь уже продавщица обратилась ко мне.

Под её взглядом мне становится не удобно. Даже если бы что-то я и выбрала, то в ее равно купить бы не смогла, у меня же кошелька с собой нет.

— Нет, спасибо. В следующий раз, - состроив улыбку продавщице я поворачиваюсь к выходу.

Компания переростков окружив женщину увлеченно рассматривает урок женской мастурбации, даже раскрасневшаяся девчонка, раскрыв свой ротик глазеет на это представление. Учится!

В дверях магазина сталкиваюсь с Катей и Катей, мамой и дочкой. Интересно кто из них победил? Спортсменки, за спорт инвентари пришли!

Улица встречает меня сумраком вечерней духоты, опускающейся на город, не давая мне возможности отдышаться от увиденного в магазине. Идти тяжело, каждый шаг отдается тупой ноющей болью в опухшей от возбуждения вагине.

Падаю попой на ещё не успевшую остыть от горячего дневного солнца скамейку. Широко развожу колени. Теплый ветер слегка обдувает промежность проникая сквозь приоткрытые складки половых губ в вагину. Становится немного легче, но если я сейчас не кончу то, наверное, умру. Облизнув кончики пальчиков, прикасаюсь к своей набрякшей от напряжения шишечке клитора.

Блаженство!

Рядом со мной останавливается мужчина, начиная разглядывать мастурбирующую меня. Его член вздрагивает, начиная медленно напрягаясь расти. Почуяв близость женского влагалища, головка словно мышка вылезает из уютной кожаной норки.

Рядом с первым мужчиной останавливается второй. У этого уже стоит и он, откровенно пялясь на меня начинает дрочить.

К этим двум присоединяется еще один за ним парочка молодых - парень и девушка. Подходят две женщины. Кто-то, не стесняясь тискает свои органы кто-то просто пялится на меня, все получают удовольствие по-своему. Я опять в круге всеобщего внимания! Я снова звезда!

Я сажусь поудобнее, так что бы моя набухшая звездища была всем хорошо видна. Мои пальцы ласкают мое тело, теребят торчащие пенечки сосков, лапают наполненные истомой груди. Мне хорошо, мне очень хорошо. Под взглядами наполненных похотью глаз я завожусь. Мне даже не требуется играть возбуждение, я и так перевозбуждена. Пальцы ныряют в ложбинку между ног, растягивают половые губы. Черпают маслянистый сок из глубин распахнутого влагалища начиная растирать его по клитору.

Я кончаю! Я кончаю бурно! Бесстыже сотрясаясь на волнах оргазма, немного играю на публику!

Я кончила.

Благодарные зрители аплодируют мне! Что-то теплое жидкое плюхнулось мне на ноги начиная стекать по ним. Я догадываюсь что это, это не цветы – это живая благодарность от восхищенного зрителя.

— Танька теперь ты покажи нам как ты это делаешь. Я же вижу, как ты каждый день перед окном дрочишься, а ещё и на балконе. Татьяна Васильевна просим!

— Просим! Просим!

Толпа зрителей дружно присоединяется к брошенному каким-то мужчиной предложению.

Из толпы выплывает чуть полноватая, но приятная женщина средних лет. В полосатых чулках, кроссовках и бейсболке, из-под которой свисает хвост русых волос. Женщина отнекивается, обзывая всех дураками, но при этом томно улыбаясь подходит к моей скамейке.

Всё, пришло время мне уступать подиум.

Поднявшись на ноги, я сливаясь с толпой возбужденных зрителей.

Мое место тут же занимает Татьяна Васильевна, которая несмотря на свою полноту ловко садится, растягивая свои ножки в шпагате вдоль всей скамейки демонстрируя гладкий лобок юной девушку. Ее полные груди подпрыгивают и она, помогая руками ловко впивается белыми зубками себе в сосок. Руки плетьми падают вниз и пальцы растягивают пухлые половые губы Татьяны Васильевны открывая восторженно заохавшей публике клитор и приоткрытый вход влагалища, обрамленную лепестками малых половых губ.

Зрители, с легкостью забыв о моем недавнем триумфе, теперь с упоением смаковали прелести своей соседки. Обида болезненным комком подступила к горлу. Развернувшись, я покинула это, сотворенное собой же представление.

— Извините! - от неожиданности я, остановившись вздрогнула. Из тьмы, окутавшей зелень кустов на меня, смотрел мужчина интеллигентной наружности. Бородка, круглые очочки. Клетчатая рубашка, кеды и торчащий в мою сторону довольно приличных размеров член, который на фоне общей худощавости интеллигента выглядел даже огромным. – Извините, я напугал вас. Я видел все что вы делали там на лавочке. Вы такая, такая... у меня даже нет слов какая вы восхитительная. Вы не могли бы мне подрочить?

«Вот как обухом по голове! Не ну, а что я ожидала услышать от своего благодарного зрителя? Предложение руки и сердца? Так все равно бы ему отказала. У меня муж есть. Кстати, надо срочно ему позвонить. Он же ждет меня. Вот только разберусь с поклонником своего творчества и нужно обязательно найти контору домоуправления, а в ней свой телефон. Подрочить? Ух ты какой резвый! А почему, собственно, нет? Звездам необходимо баловать своих поклонников. К тому же он у него такой здоровый, у самой руки чешутся его потрогать!».

Молча протянув руку, я оплела пальцы вокруг каменистого мужского ствола, затрепетавшего у меня в кулачке пойманной птицей. Бархатистая кожица, сдвинувшись под моими прикосновением мягко наплыла на выступ крепкой головки. Легкое движение руки и кожица, собираясь складками поехала в обратном направлении, а теперь назад к головке... Туда-сюда, сюда-обратно... Член незнакомца начинал мне всё больше нравиться и играть на нём мне тоже начинало нравится! Я дирижер с дирижерской палочкой в руках!

— Можно я вас потрогаю? - из-под круглых стеклышек очков блеснули затуманенные сладострастием зрачки интеллигента.

«Тетенька, дайте воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде", - как же мне это все знакомо.

Да и фиг с ним, пусть трогает, чего уж теперь. Я неопределенно передернуло плечами что было воспринято мужчиной за мой положительный ответ.

Мужские руки тут же легли мне на груди мягко мне их проминая. Захватили соски. Нежно сдавили, покрутили, подергали – не отпустили.

Ну что же, как он ко мне, так и я к нему.

Мой кулачок, ослабив хватку нежнее заскользил по трепещущей плоти мужчины.

— Нет, нет. Не надо мягко, - мужчина жарко зашептал мне почти на ухо, - Мне нравится, когда женщина играет с ним пожестче. Дрочит его, но не дает ему кончать.

«Ну что же, как говорится хозяин барин, пожестче так пожестче, но не кончать не обещаю. У меня времени нет играть сейчас в такие игры. Мне телефон надо найти и воды бы».

Мои пальцы вновь сдавили мужскую плоть с силой сдернув кожицу до выбритого лобка заставив незнакомца захрипеть от удовольствия. Одна его рука, наигравшись с соском скатилась по моему животу зацепившись за розовые кустики у меня на лобке. Погладила их. Подергала, видимо проверял не парик ли это. Не парик. Натуральные! Погладила и растопырив пальцы словно осьминог щупальца обхватила лобок. Одно из щупалец вдавилось в щель меж двух моих раздавленных половинок с силой пытаясь проткнуть моё влагалище.

Вот хорошо, что я уже опять начала испытывать возбуждение вновь выделила сок, а то, наверное, сейчас стало бы не приятно.

Перехвалила я мужчину, кажется, перехвалила. Обуявшая похоть и моя все дозволенность брала вверх над его интеллигентным воспитанием.

Продолжая ласкать упругий ствол члена кулачком одной руки, я второй принялась нежно массировать набухшую головку ощущая как ладонь покрывается пленкой скользкой слизи-смазки, вытекающей из неё.

Палец мужчины, почему-то так и не познавший сладость моего влагалища, взметнулся вверх, и, найдя трепетный бугорок клитора, принялся терзать его настойчивыми касаниями.

Ух, а меня саму пробирает. Мне самой уже приятно. Возбуждение! Сама атмосфера вокруг нас пропитана возбуждением: возбужденный гул улицы, мелькание прохожих – это всё только добавляет красок в палитру моего наслаждения.

За моей спиной толпу развлекает уже какая-то Вика, сменившая Татьяну Васильевну. Чуть в стороне от толпы зрителей девушка, опустившись на колени ублажает ротиком сразу двух мужчин по старше и по младше подбадривающих своими выкриками выступающую на скамейке Вику. Люди проходят мимо нас, заглядывают, подглядывают, смотрят на нас, но никто не останавливается. Все спешат к скамейке там толпа значит там интереснее. Но вот какая-то не высокая худенькая женщина в ветровке, накинутой на голое тело и туфельках лодочках оста вливается рядом с нами начиная внимательно наблюдать за нашей с мужчиной игрой. Зритель даже одинокий всегда заводил меня добавляя в возбуждение изюминку игры на публику.

— Давайте попробуем вот так, - обернувшись я мило улыбнулась наблюдающей женщине, дразня ее крепким возбужденным членом мужчины. Мы с мужчиной примерно одного роста, размер члена позволяет и я, согнув его ствол горизонтальной пушкой направляю её себе в щель. Головка горящей болванкой плющит мне клитор, но я, выпятив низ живота прижимаюсь к ней еще сильнее. Мне приятно, на меня смотри женщина, я возбуждена. Словно большим ватным тампоном, обтянутым розовой резинкой презика начинаю дрочить себе клитор членом мужчины. Член обильно течет соком ровным слоем смазывая клитор. Скользит, просто обалденно скользит!

Внезапно мужчина, обхватив меня за бедра притянул к себе. Его член ныряет в меня, но мажет, не попадая в вагину и я оказываюсь наездницей, сидящей верхом на крупном крепком бревне. Однако мужчина, кажется, не заметил своего промаха, резкими размашистыми движениями продолжая гонять член между раздавленных напором моих половых губ. Ему это приятно, ну и пусть, опустив руку я начинаю теребить себе клитор, при этом смотря в глаза женщине всем своим видом демонстрируя ей как мне хорошо.

Неожиданно мужчина отталкивает меня, влажный член выскакивает из моих половых губ раздувшейся головкой устремляясь в сторону стоящей женщины. Ничего не понимая, я смотрю на мужчину, теперь уже самозабвенно дрочащего член на одиноко стоящую женщину. Зачем? Я что-то делала не так? Вот как тут понять этих мужчин, да еще интеллигента к тому же. Мужчина дрочит, начинает хрипит и наконец кончает, выплескивая на пыльную дорожку из желтого кирпича крупные густые капли студенистой спермы.

— Миша, пойдем домой я картошки с котлетами нажарила, ужинать пора, - одиноко стоявшая до этого женщина ожила и подойдя к мужчине взяла его под руку, - Вы простите, и спасибо! Я получила огромное удовольствие наблюдая за вами, - продолжила женщина теперь уже обращаясь ко мне.

— Это Маша, моя жена, - мужчина, переводя дыхание приобнял женщину за плечи, - Видите ли у меня слишком большой для неё и нам приходится искать разные способы. Вот Маша и придумала, что я на праздниках, которые устраивает наше домоуправление буду с дрочить с другими женщинами, но под её присмотром, - интеллигент блеснул стеклышками очков оправдываясь передо мной.

— Ну вы блин и даете! - только и смогла произнести я, пыхтя как заведённый паровоз.

— Ой, не знаю, как вас зовут, вы видимо не из нашего дома, а пойдем те к нам на ужин. Перекусим и вы с Мишей продолжите свои игры, а я посмотрю. Я вижу Мишин размер вас не пугает, - жена Маша улыбнулась мне доброй улыбкой рачительной домохозяйки.

— Спасибо за приглашение, но нет. Сегодня я тороплюсь домой, может быть как ни будь в другой раз. Вы не подскажите, где у вас тут контора домоуправления? Там мои вещи. И еще где у вас тут можно обмыться? - тиски возбуждения постепенно ослабевая выпускали меня из своих объятий, я даже смогла выдавить улыбку для такой заботливой жены.

— Как знаете, но мы будем вас ждать. Если надумаете заходите четвертый подъезд квартира шестьдесят шесть. А контора в доме напротив, там за школой, - жена Маша махнула мне рукой куда-то в сторону здания из красного кирпича, - Там и контора там и обмыться сможете. Ладно мы пошли, а то у меня ужин стынет, - семейная пара помахала мне ручками и обнявшись направилась в сторону ближайшего дома.

Чудеса чудесатые!

Вечерело....

Вечерняя мгла медленно сползала на веселый дворик подсвечивая его тусклыми желтыми фонарями, но царившее в нём веселье даже не думало затихать. Самое веселье ещё только начиналось, переходя из раздела безобидных шалостей в разряд групповых оргий. Вечернюю мглу прорезали то, там то, тут задорный девичий писк, возбужденные женские оханья или радостный мужской гогот. Равномерно поскрипывали окружающие меня скамейки, трещали кусты и что-то где-то влажно ритмично чавкало. Добрые жители отрывались после тяжелой трудовой недели.

Над дворовым стадиончиком ярко освещенным электрическим светом всё так же продолжали возбужденно ликовать трибуны.

— Второй рулит! Ваш вратарь дырка! Второй, второй, второй...

Видимо там чествовали победителя увлекательного футбольного турнира.

«Интересно, какой приз достанется победителю? Сходить посмотреть? Там же где-то осталась сладкая Эльза или она уже ушла свой прудик прудить? Встать, пойти поискать её?».

Но нет - лень!

Мне так сейчас хорошо! Просто так сидеть широко раскинув ножки предоставив ночному ветерку возможность охлаждать мое разгоряченное местечко! Сидеть не о чём не думая довольно вдыхая ночную прохладу.

«Интересно, а как я оказалась на этой лавке?».

Только что я елозила промежностью по члену совсем не игрушечных размеров. Только что я отказалась от ужина милой домохозяйки, как бац... и я сижу на лавке вдыхая ароматы ночного города. Это как? Как такое возможно?

Нет, у меня точно что-то с головой происходит! К врачу мне к врачу! Пусть он у меня там всё как следует осмотрит и проверит пока я совсем память не потеряла.

Отдохну. Посижу проветрюсь на свежем воздухе, а то, наверное, спермой насквозь пропахла. Столько же в меня сегодня на спускали...

А кстати сперма... А где она? Руки сухие, ноги сухие... даже там куда её больше всего мне спустили и то сухо. Нет там, конечно, у меня тепло и влажно, но это мои соки, это не сперма.

Интересненько!

Я осмотрела своё тело.

Мало того что от потёков спермы и следа не осталось, так ещё и кожа натянулась помолодела и стала бархатистой как у девчонки. Чудеса чудесатые, да и только!

Тело такое легкое невесомое что кажется стоит мне сейчас только захотеть, оттолкнуться от лавочки и я взлечу высокого-высоко над проваливающимся в ночь городом. Даже швабра не потребуется! Ага, вот оказывается, из чего была приготовлена та мазь, которую Азазелло подарил в парке Маргарите. Уж я бы полетала, уж я бы покуражилась над... В общем есть над кем! Столько бы окон перебила бы что на год стекольщиков работой обеспечила бы.

Хорошо! Ах, как же мне чертовски хорошо! Как мало женщине надо, вот натрахалась и уже хорошо. И всё вокруг хорошо! Женщина -кошка! И своего мужа люблю больше всех на свете!

Черт!

Мужа! Муж...

Я же ему так и не позвонила! Он там, а я тут! Он же теперь меня за это оттрахает по первое число и мозг мне ещё высушит. Оттрахает, к сожалению, в переносном смысле, а вот мозг в прямом!

Я ошпаренной кошкой вскочила с лавки. Где телефон? В пакете с одеждой, а где пакет? Пакет в конторе домоуправления, а где контора? А где контора хрен её знает, где-то там за школой из красного кирпича.

Я заметалась по двору ища кто мне укажет направление.

Заметив ритмичное покачивание парочки, я приблизилась, надеясь найти знакомые лица, но ошиблась. Передо мной предстала не пара, а причудливая троечка. Третий стоял в тени, а склонившаяся женщина сосала у него член, в то время как первый мужчина размеренно двигал бёдрами у неё сзади. Сзади это не значит, что в зад, скорее в перед, уж слишком сладострастно фыркало у женщины между ног.

— Извините, где тут контора Иван Иваныча? – несмело спросила я, нарушая интимную идиллию троицы.

Женщина что-то невнятно промычала, словно сквозь толщу поцелуя, первый мужчина проигнорировал мой вопрос с надменным безразличием, а второй, тот, что орудовал сзади, снизошел до ответа, указав рукой в сторону пульсирующего неонового сердца.

— Там, за углом! – небрежно бросил он, и опуская руку, со смачным шлепком коснулся обнаженной ягодицы женщины, издавшей утробный стон удовольствия. – Не желаете ли к нам присоединиться? – с ухмылкой поинтересовался он

Но мне было уже не до них.

Понимая, что я бегу не в ту сторону, Иван Иваныч мне тогда указал на подъезд в другой стороне, я всё равно зацокала каблучками в сторону, указанную мне мужчиной, за что и поплатилась.

Ага контора! А как насчет шикарной лестницы с вазами, возносящейся к небесам? Не желаете? А она там была! Огромная, из белого мрамора, с белыми вазонами, из которых пылали алые розы, уводящая ввысь.

Я обомлела, завороженная этим великолепием, но каблучки сами собой, словно одержимые, застучали по мраморным ступеням.

Процокав каблучками с десяток ступенек, я замерла словно окаменев, превратившись в каменного истуканчика.

Небесное Великолепие!

На лестнице, прислонившись к мраморной балюстраде, стояло совершенство! Длинные, точеные ноги, бронзовые в отблесках солнца, изящно покоились на лазурных шпильках, словно на пьедестале, возвышая Небесное Великолепие над неугомонным двором.

Доселе незнакомый, первобытный ужас, переходящий в исступленный восторг, обуял меня заставив застыть, словно громом сраженной. В каждой линии лица – божественная гармония, неземное совершенство! Водопад иссиня-черных волос ниспадал на плечи, оттеняя смуглую кожу. Высокая, тугая грудь с набухшими бутонами сосков, лишь слегка укрытая призрачной тканью небесно-голубого цвета, звала и дразнила, обещая внеземное наслаждение. Я ахнула, моя челюсть отвисла.

– А у меня для тебя есть еще кое-что, – промурлыкало создание, и...

Легким движением раздвинув шелковые лепестки своего наряда, Небесное Великолепие явило мне... член.

Я судорожно сглотнула.

Член... Казалось, за сегодня я повидала не один десяток – самых разных форм и размеров. Но этот... этот был произведением искусства. Венец творения. Самый прекрасный из всех, что когда-либо являлись моему взору.

Ах, это был не просто член, это была моя заветная мечта! Не гигантский, нет, а именно такой, как я люблю: достаточно толстый в объеме, чтобы дарить упоительное наслаждение, но не причинять ни малейшего дискомфорта. Лазурные вены, словно тонкие жилки горного ручья, оплетали упругий ствол. Лоснящаяся, крупная головка, увенчанная дрожащей жемчужиной предвкушения... и яйца! О, эти яйца! Крупные, тугие, словно спелые плоды, облаченные в бархатистую кожистую оболочку. Член был великолепен и этому великолепию не хватало лишь кокетливого подарочного бантика, сплетённого умелой женской рукой.

Тихонько пискнув, я пустила струйку.

– Тебе он нравится? Тогда возьми, соси его! Я дозволяю! – с безучастной насмешкой прозвучало из уст Небесного Великолепия, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном.

И я не смогла отказать. Просто не смогла! Да и почему я должна была отказать? Нет, конечно, теоретически я могла бы... Но зачем если я сама этого хочу?

Жадно облизнувшись, не в силах вымолвить ни слова, я обхватила возбужденный член обеими руками. Губы мои, словно безумные, впились в дивную, налитую соком головку, и я потонула в неведомых доселе мне ощущениях, растворяясь в них вся без остатка. Никогда прежде я не вкушала ничего столь восхитительного, пьяняще-ароматного и сладостного.

– Какой вкус предпочитаете? – томно выдохнуло Небесное Великолепие.

– В смысле? – от неожиданности, выронив небесный дар из губ, я невольно пустила струйку слюны.

– Я скоро кончу, – улыбнулось Великолепие. – В благодарность за доставленное удовольствие вы можете выбрать вкус. Шоколадный, ванильный, банановый или клубничный!

– Клубничный! – выпалила я, не успев до конца осознать вопрос. – Клубничный!

И в тот же миг язык мой захлестнула густая, неземная волна молочного коктейля, благоухающего свежими ягодами, только что собранными с грядки.

Я сглотнула...

Ох... Как же это вкусно!

Сгорая от нетерпения, я вновь высунула язык, жадно моля о добавке...

Порция!

Порция! Порция! И снова порция...

Великолепие изливало ровные потоки блаженства, не позволяя ни единой драгоценной капле попасть мимо моего рта.

Вкуснейшей спермы я не пробовала за всю свою жизнь! Она была густой, обволакивающей, с дурманящим ароматом переспелой клубники, хотя и избыточно сладкой.

Почему у них тут такая напряженка с водой? Неужели нет сантехника?

Даже у нас в ЖЭКе есть сантехник, который, как мне рассказывали, не умеет чинить трубы, но зато прекрасно чинит протечки у женщин.

Вот схожу, подлатаю голову у гинеколога и обязательно вызову этого сантехника, пусть мои трубы починит!

– Сладко? – снисходительно улыбаясь, Великолепие прервало мои сантехнические фантазии.

– Ага! – честно призналась я, облизывая слипшиеся губы.

– Мне все так говорят, но, увы... Ничего поделать не могу, - с долей сожаления произнесло Великолепие, зарывая своё сокровище в небесные лепестки. – Но, если вы хотите запить, могу предложить подняться на несколько ступенек выше. Там вы найдете влагу!

С благодарной улыбкой и низким поклоном в адрес Великолепия я поднялась на несколько ступеней вверх и... замерла в изумлении!

Да что же это такое! Если я так часто буду изумляться, то точно превращусь в окаменевшего истуканчика.

Предо мной стояла она!

Да, да, ОНА!

Та самая любимая и неподражаемая ЗВЕЗДА! Та самая блондинка из популярного зарубежного квартета, чье название, словно ускользающая бабочка, моментально выпорхнуло из моей головы.

Да, это была она! Ведь ещё девчонкой я заворожённо изучила все её фотографии мечтая хоть на миг приблизиться к её сиянию.

И сейчас живая, настоящая ЗВЕЗДА стояла прямо передо мной!

— Здрасьте! — только и смогла выдавить я, смущенная и робеющая. Кто я, а кто она!

— Закрасьте! — ответила ЗВЕЗДА просто и без затей. - Вы ко мне?

Что за нелепый вопрос? Нас тут двое. Одна стоит, другая только что припёрлась. Неужели так сложно догадаться?

Но спорить, огрызаться я не стала. Где я, скромная поклонница, и где она, сияющая ЗВЕЗДА!

ЗВЕЗДА!

Она стояла, ослепительная и прекрасная, будто сотканная из света и мечты. Ветер, игривый и дерзкий, трепал бело-золотистые лоскуты её платья то и дело открывая моему взгляду краешек тайны – чистую, бархатистую ложбинку с нежными лепестками половых губ, но вопреки легендам о её скромности она не выказывала ни малейшего смущения.

А эти ножки... Белые сапожки обтягивали их, словно вторая кожа, подчеркивая каждый изгиб совершенства.

Когда-то и я грезила о ней, хотя рыженькая, признаться, нравилась мне больше, но закрывая глаза и запуская руку себе между ножек я неизменно представляла беленькую.

Челюсть моя с грохотом рухнула на мраморную ступень.

— Что? - блондинка, оторвавшись от созерцания растерявшейся меня, невинно захлопала пушистыми ресницами, оглядывая себя. - Со мной что-то не так?

— Нет, нет, с вами все в порядке... Просто вы так похожи на... ту самую, мечту многих мужчин, - пробормотала я, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Только мужчин? А твою? Разве ты не стояла голой перед зеркалом, представляя себя на сцене вместо меня, ощущая растекающийся жар обожания по своему телу? Разве не ты за тем в похотливом угаре терлась своим бугорком об подушку лаская в мечтах моё обожаемое тело, - она кокетливо погрозила мне пальчиком. – Ты- ты!

— Я..., - сконфуженно пробормотала я, не понимая откуда ей известны мои тайные грезы.

— Дорогуша, не стоит печалиться. Я знаю всё и про всех. Знаю кто и сколько раз мастурбировал на меня, а кто на неё - мою рыжую соперницу, - блондинка нахмурила бровки. - Но да ладно мне приятно, когда от меня кончают. Это предает мне силы. Сейчас правда меня стали забыть кончают меньше, от чего мои силы покидают меня. Новые имена, новые кумиры..., - она вздохнула. - Но ладно, ты же пришла сюда не беседовать о прошлом, верно? Тебе нужно запить приторный аромат той, что стоит ниже меня. Верно? У меня осталась только абрикосовая, Нарзан закончился.

– Что, абрикосовая? – переспросила я, не сразу поняв.

– Лимонад абрикосовый, будете? Правда, он у меня теплый.

В тот момент я была готова выпить что угодно. Приторная сладость клубничной спермы, словно клей, обволакивала язык, склеивала нёбо, лишая меня дара говорить.

– Давайте, давайте скорее! – мне вдруг почудилось, что если сию минуту не утолю жажду, то просто умру.

Блондинка понимающе хмыкнула и, слегка выпятив живот, подставила под свою обнажившуюся ложбинку обычный бумажный стаканчик. В него, шипя и пуская обильную пену, заструилась живительная влага.

Откуда вообще взялся этот стаканчик? Ведь только что его не было у нее в руках. Настоящее чудо! Настоящая артистка!

– Прошу! – протянула она мне ароматный стаканчик с щекочущими нос пузырьками.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я свою спасительницу, осторожно пригубив напиток.

Газировка как газировка, ничем не отличающаяся от той, что в бутылках. А может, ее и в бутылки так же разливают? Усмехнувшись своей догадке, я залпом осушила стаканчик.

– А можно еще? – чувствуя, как эта теплая, сладкая влага оживляет тело, я протянула стакан обратно.

– За поцелуй! – блондинка хитро улыбнулась.

– Как это? – я наигранно захлопала ресницами.

– А вот так, – она снова выпятила своё лоно, слегка разведя пальцами половые губы. – Один поцелуй – один стаканчик, два поцелуя – два стаканчика!

– Ой, да запросто! – ни секунды не раздумывая, согласилась я. Поцеловать эту звезду в её «звезду» – мечта моего детства!

Опустившись на колени, я припала губами к самому прекрасному источнику влаги на свете. Даже не целовала, а, скорее, сосала, поэтому газировка полилась в мой рот постоянным потоком.

Напилась я от души! Пусть газировка и теплая, и немного выдохшаяся, зато ее было много.

Блондинке тоже всё понравилось, и мы расстались довольные друг другом, словно две старые подружки. Звезда, а по сути – обычная земная женщина!

Помахав на прощание рукой, я вновь зацокала каблучками, поднимаясь по ступеням. Обернулась. Ого, как высоко я забралась!

Дворик лежал пере до мной словно на ладони. Вот там, игриво журчит фонтанчик с мальками, а там, статуя, как всегда, грозит кому-то веслом. Тихий прудик, окруженный людьми, сразу напомнил об Эльзе. Обязательно нужно вернуться к ней, только сперва позвоню мужу. Стадион, там толчея, мне сверху не разобрать, что происходит. А вот белоснежный шатер возводят, и даже отсюда я вижу надпись - "Только для молодоженов!"

Чья-то суетливая тень маячит вблизи шатра... Да это же Иван Иваныч! Как раз он то мне сейчас и нужен.

Я делаю шаг, нога оставляет ступень, и в тот же миг порыв ветра, словно песчаная завеса, хлещет в лицо. Пыль ест глаза. Зажмурившись, я растираю веки, распахиваю взгляд и тут же, поражённая, снова закрываю. Что это? Где я опять?

Раскаленное солнце бьёт в глаза. Дворик... тот самый, заветный, откуда рукой подать до метро, но сейчас это не имело значения. Обнажённая я посреди двора, словно античная статуя, обнаженная и беззащитная. Казалось, не хватало лишь стайки любопытных мальчишек, готовых к изучению возбуждающей детали моего тела. Возвращающиеся с работы прохожие своим потоком обтекая меня таращатся, как будто голых женщин никогда не видели.

Но где... где же он, где тот дворик, в котором я только что была? Где лестница, светлые волосы блондинки, где все эти ставшие знакомыми лица? Где, черт возьми, Иван Иванович? Мне нужна моя одежда, мой телефон! Я должна позвонить мужу!

Под удивленные, а порой и откровенно похотливые взгляды прохожих, я заметалась по улице, охваченная паникой. Внезапно что-то нежное, ласкающее коснулось моей ноги, пробежало по бедру, животу, и, наконец, мокрым, прохладным поцелуем коснулось моего носа, щекоча его.

Я потерла лицо ладонью, глубоко вдохнула, пытаясь сдержать чих. Но было поздно. Громкий, оглушительный чих разорвал тишину улицы, заставив прохожих шарахнуться в стороны. Мои глаза распахнулись.

Где я?

Полная луна, зловещая иссиня-белая, заливает ледяным светом моё обнажённое тело, раскинувшееся на скомканной простыне. Бёдра судорожно сжимают подушку, пропитанную влагой желания и страха. Скрежет когтей и из полумрака являются два немигающих жёлтых глаза – глаза чудовища, чей взгляд пронзает насквозь, словно осколки арктического льда, вызывая озноб, дрожь, желание исчезнуть.

Где я?

Мррр-мяу... прозвучало утробное, мурлыкающе-шипящее из пасти чудища.

Катька зараза! Я облегчённо вздохнула.

Катька – моя кошка, подобранная котенком на улице, дрожащая комочком. Почему Катя? Это уже муж постарался, вложив всю свою "оригинальность": кошка, Котя – вот и Катя, просто и без затей.

Но если это Катя, значит, я дома?

Я осмотрелась. Вот шкаф, вот стол, цветы мои на подоконнике стоят. Яркая луна прожектором светит в окно. Знакомый стук по стеклу. Это ветка яблони стучит, который год никак не могу заставить мужа спилить её. Похрапывание мужа из соседней комнаты. Катя загремела пустой миской на веранде.

Я дома! И не просто я дома, я с мужем на даче!

Но если я дома то, где я была мгновение назад?

Где тот удивительный дворик, где Иван Иванович, где Эльза, где блондинка? Где, где, где все?

Ведь это всё было таким реальным, а разве сны такими бывают?

У меня во рту до сих пор стоит явственный вкус абрикосовой, теплой и противной смешанный с привкусом спермы. Соски набухших грудей побаливают. Между ног водопад, превративший судорожно сжатую бёдрами подушку в огромный тампон. Почему?

Ощущая легкое пощипывание, я исследовала пальцами своё мокрющее опухшее влагалище, легко раскрывшиеся и пропустившее в себя пальцы.

Легкое касание пальца к клитору пронзило меня волной дрожи. Невероятно! Такого возбуждения я давно не испытывала! Второе прикосновение стало последней каплей – меня накрыла первая волна оргазма, за которой тут же последовала вторая, и третья. Лишь после третьего раза тело, изнемогая от удовольствия, наконец, обрело покой. Я уснула.

Суббота... можно позволить себе неспешное пробуждение приводя в порядок свою голову.

Где я очутилась? Ладно, сны часто бывают абсурдны, но, чтобы настолько реально? Чтобы ощущать вкус теплой газировки на языке и отголоски многократных проникновений влагалищем. Разве такое возможно? Я хорошо помню, как вышла с работы, помню, как игривый ветер задирал мне юбку у старого здания в стиле ар-деко. Помню, как перебегала улицу убегая от настигающей меня машины, а потом бац и.... Как на видеокассете, когда один фильм накладывался на другой. У нас так с мужем получилось однажды. Боевик, герой морды врагам бьёт и вдруг я такая красивая на весь экран с бананом... И ладно бы с бананом в руке, а то с бананом в «звезде»! И все крупно, долго и во всех подробностях. Кассету эту мы знакомым дали посмотреть. Возвращали они сконфужено, отводя глаза и сально лыбясь. А потом наступило время сконфузится нам, когда поняли, что на этой кассете. Но если честно, то я даже возрадовалась за себя. Меня видели и мне это было приятно! Вот и сейчас так получилось, на одни воспоминания наложились другие. Как оказалась на даче я совершенно не помнила.

Бред!

А может не бред?

Сейчас многие пишут про параллельные миры, о призрачной реальности, что скользит рядом с нашей. А что, если мне выпал счастливый билет туда? Вдруг и мне довелось хоть краешком глаза заглянуть туда? Что, если это был не просто сон, а отблеск иной яви, просочившийся сквозь ткань бытия? Вдруг переходя дорогу, моя нога зацепилась за краешек этой самой нереальной реальности? Почему бы и нет?

Помню когда-то в молодости сидя ночью у костра мы, навострив ушки слушали историю про отправившихся на Дикое озеро приятелей и пропавших там. Потом спустя полгода вернувшихся и рассказывавшие неведомые истории про своё приключение в параллельной реальности, а потом опять сгинувших неизвестно где. Мы, не веря и посмеиваясь слушали дивную возбуждающую сказку, не веря в её правдоподобие. И вот я сама оказалась неизвестно где. Что это было со мной - сон или быль?

Если сон, то откуда синяк на ноге который я сама себе поставила, а если это была быль, то... Нет, нет такого не может творится на улицах наших городов. Так значит сон, но опять нет. Кто мог так натереть мне влагалище и до тошноты напоить меня спермой? Уж похмелье от спермы я ни с чем не спутаю. Опять же кожа на теле сияет свежей молодостью, никакой крем так не может омолодить. А ещё муж подозрительно смотрит на меня и говорит, что я в пятницу какой-то странной была и молчаливой. Спать рано легла. Как же станешь тут молчаливой, когда рот был неизвестно кем занят.

И вот что делать?

Нужно вернуться к арке.

Утром понедельника до работы меня довез муж и наблюдая весь день за рукопопой сотруднице постоянно все ронявшей и поднимающей с пола я жадно ждала вечера. О трусиках этой сотрудницы я уже даже не думала.

Как я вылетела стрелой из офиса я не помню. Дом, ветер, задравший мне подол, дом в стиле ар-деко я пролетела даже не заметив. И вот, вот та зачарованная арка, в точную копию которой я вляпалась в пятницу.

Набираюсь храбрости, закрываю глаза и делаю шаг в неизвестность!

Запах мокрого асфальта, запах пыли, гомон спешащей толпы и шум машин... Лучи солнца, пробивающиеся сквозь веки. Распахиваю глаза...

Ну и где эта нереальная реальность?

Двор как двор, поток людей, огибающий меня внезапно остановившуюся. Поток смотрит на меня серыми уставшими глазами. Ну конечно, это там я была голая. Это там было на что посмотреть толпе. А тут, шедшая и внезапно остановившаяся тётка, забывшая выключить компьютер на работе. На что смотреть то!

Но тем не менее я осмотрелась. Осмотрелась впервые за десять лет хождения сквозь этот двор.

Двор то оказывается не маленький. Двор то огромный, обширный заключенный со всех сторон в пентаграмму домов в стиле ар-деко. Зелени много. Кусты-деревья. Типичное здание старой школы из красного кирпича в центре. Уютный оказывается то дворик.

Выплываю из людского потока текущего в сторону метро. Ступаю на дорожку из жёлтого кирпича ведущую в глубь двора.

Надо же дорожка то желтая, как та в моём сне.

Стоп! А это что?

А это заросшая мусором и молодой порослью арена некогда бьющего из неё фонтана. А вот и лавочки, на которых мужчины демонстрировали свои вздыбленные экспонаты отдыхающим на песке дамам. Перевожу глаза... Кусты есть палатки нет!

У меня поплыла голова...

В этом дворе никогда не была, но знала, где-что находится.

«Вот если сделать с десяток шагов и посмотреть на право, то можно увидеть скульптуру девушки с веслом!».

Делаю. Смотрю.

Охреневаю...

На меня взирал щербатый пьедестал — безмолвный свидетель былого величия. Когда-то здесь возвышалась женская статуя, теперь же от неё остались лишь обломки ног, из которых, словно ржавые кости, торчала арматура.

Я что сошла с ума?

Мне нужно срочно присесть или хотя бы выпить глоток воды!

Воды нет.

Что за напасть! Какой бы реальность не была, в ней неизменно отсутствует живительная влага!

Прохожу дальше по дорожке замечая на лавочке миловидную пожилую женщину с блестящими проводками в руках.

Сердце вздрагивает и замирает. Неужели эти проводки...

Я останавливаюсь напротив женщины.

Увы, проводки оказываются всего лишь спицами, на которых ровными рядами укладываются петли неведомого мне вязания.

— Извините, вы не будете возражать если я присяду? – уставшим голосом обратилась я к миловидной женщине, блеснувшей острыми рентгенами глаз из-под стёклышек очков.

«Зачем я спрашиваю разрешение, если уже присела?»

— Присаживайтесь, лавка общая. Но покупать я у вас ничего не буду. Можете даже мне ничего не предлагать, - бросив на оценивающий взгляд женщина вернулась к своему вязанию.

— В смысле? – я даже растерялась, - Что покупать? Ах, вы, наверное, подумали, что я продавец ненужных вещей? Нет, что вы. Неужели я похожа на этих навязчивых бездельников? Нет, я внештатный корреспондент газеты нашего района. – зачем-то соврала я. - Хожу, собираю рассказы из истории наших дворов, а то вы знаете, живем, а не знаем историю тех мест, где живем. Думаю, это будет интересно и молодежи, и старшим поколениям. Вот проходила мимо и заглянула в ваш двор, а он оказывается такой огромный, большой и наверняка имеет не мало историй интересных для наших читателей. Вот вы наверняка в этом дворе живете с самого детства и знаете много интересных историй, отчего то я даже в этом не сомневаюсь.

Вот даже мысли не было врать и приставать к миловидным пожилым женщинам, сидящим на скамеечках, но она первая меня зацепила вот меня и понесло.

— Я то? – женщина, ещё раз посмотрела на меня, но в этот раз отключив лучи рентгена в своем пристальном взоре. Затем скрутив вязание она осторожно воткнула спицы в клубок. – Я то? Я всё знаю...

Не знаю толи женщина поверила мне, толи женщине просто было скучно, но рассказывала она долго до самого позднего вечера, когда уже я сама боясь опоздать к закрытию метро заспешила домой.

За это время у меня перед глазами проплыл образ почтительного Иван Ивановича председателя домоуправления. Оказывается, он реально здесь не только жил-работал, но и очень любил женщин устраивая по выходным в конторе домоуправления под видом совещания актива настоящие оргии, на которые стекались сластолюбцы из всех подъездов. Но это было давно ещё когда сама рассказчица была молодой озорной девчонкой состоявшая как раз в активе домоуправления. Я уже было собралась услышать пикантные подробности, но женщина лишь отмахнулась рукой, - Давно это было! В прошлом веке.

Вслед за Иван Иванычем проплыла Эльза Дидриховна, директор школы, была не просто наставницей, а истинной искусительницей не только юных умов, но и их тел сумевшая взрастить не один десяток учеников, превратив их в достойных людей. – Ах, какая это была женщина! По ней не только мальчишки с ума сходили, но и многие девчонки! Какая женщина, какая женщина была! Жила вон в том подъезде, – женщина махнула в сторону стоящего под разгрузкой грузовичка, - А потом её перевели куда-то и она уехала от нас. Весь двор провожал саю любимую директрису. Мы с Игорьком то уже у неё учились. Игорёк - это муж мой. До сих пор, когда её вспоминает с ним конфуз случается по мужской части. Ну вы меня понимаете? – женщина заговорщицки подмигнула мне.

— Вас случайно не зовут Елена? — не удержалась я от вопроса.

— Случайно... Елена? Елена Васильевна, - произнесла она, вновь насторожившись. - Откуда вы меня знаете? Мы знакомы?

— Нет-нет, мы с вами вовсе незнакомы. Наверное, ваши соседи сказали мне, что во дворе живёт приятная женщина по имени Елена Васильевна, которая обо всём знает и, если её расспросить, может рассказать всю историю дома. Я подумала: это вы. Я не ошиблась, — тут же попыталась я успокоить встревоженную женщину, хотя в голове остро зазвучал вопрос: как возможны такие совпадения?

— Да, да это я! Вы правильно сделали, что подошли ко мне. Я всё про всех знаю, живу тут с самого детства, и родители мои тоже жили в этом доме. – женщина заулыбалась, продолжив свой рассказ.

Рассказчицей она была умелой, рассказывала интересно и слушать её было одно удовольствие.

В рассказах проскочили две Кати, мама и дочь, жившие с ней по соседству. Женщины были миловидные, добрые безотказные частенько посещающие собрания домоуправления. Почему жившие? Оказывается, они до сих пор проживают в своей квартире, правда при этом им почему-то постоянно не везет с водопроводными трубами, а также с прочими бытовыми приборами заставляя бедных женщин вызывать мастеров на дом.

В рассказе мелькнула загадочная Инга — девушка, обожавшая фотографироваться в обнаженном виде. Сначала она позировала сама, а затем решила открыть своё собственное фотоателье, но вскоре она уехала за границу, оставив за собой лишь воспоминания.

Женщина поведала мне и про фонтан, в котором они, будучи девчонками купались голышом, и про девушку с веслом. Со слов женщины выходило, что позировала неизвестному скульптору её бабушка. А по чему бы и нет?

И даже упомянула про шоп, который долгое время работал у них во дворе. Срамота! И кому такое нужно? Хотя рассказчица, подмигнув поделилась со мной секретом – муж ей сделал подарок из этого магазина, который работает и по сей день. А до этого на месте шопа был видеосалон, а до этого много лет была булочная. Всё как всегда – хлеба и зрелищ! Я улыбнулась!

Лестница мраморная, белая? Но её начали возводить ещё в девяностые, когда некая дама, почувствовавшая себя звездой, решила создать эту грандиозную конструкцию, чтобы подняться на пятый этаж, выкупив весь подъезд. Увы, амбиции так и остались лишь роскошными иллюзиями. Лестницу так и не успели достроить, а теперь её снесли, как и саму звезду, от которой в памяти осталась лишь одна её попа.

Я слушала, слушала, и лишь когда уличные фонари начали с трудом рассеивать ночную мглу, я спохватилась и наскоро попрощавшись с миловидной женщиной, пообещав завтра ещё раз к ней зайти, бросилась к метро.

К моему удивлению, я ехала в переполненном вагоне и думала, думала, думала — как такое могло со мной произойти? Как так получилось, что, никогда прежде не бывав в этом дворе, я вдруг ощутила его почти родным, будто знала каждый уголок? Откуда у меня имена его обитателей? И как всё это переплелось в моей голове — да ещё с такими пикантными подробностями?

Нет! Одной мне в этом точно не разобраться. Нужно к врачу — к тому самому женскому врачу, который через зеркало заглядывает женщине прямо в душу. К тому же эта врач, или, правильнее сказать, врачиха, — своя: перед ней у меня уже давно нет никаких секретиков.

Достав из сумочки телефончик я потыкала в него пальчиками запланировав на завтра визит к гинекологу!

Записалась.

181   217   +10 [4]