Коробок такой маленький, что ты каждый раз боишься, что хозяева его не заметят. Забудут о тебе и оставят тебя просто слушать свой секс с полки над раковиной.

Стенки коробка сжимают твое тело, давят на ссутуленную спину. Твои голые пятки упираются в шершавый картон. Тебе трудно дышать, колени давят на грудь, руки невозможно даже сжать в кулаки. Остается только ждать пока хозяин возьмет коробок с полки и вытряхнет тебя на ладонь.

Ты слышишь его шаги и ждешь, что он подойдет, щелкнет крышкой кофе-машины, но он просто наливает себе воды из-под крана. И ты ждешь еще, ждешь пока ему захочется тебя выебать. Даже не совсем выебать – так, просто, допустить до себя, пока он ебет хозяйку.

Шаги хозяйки чуть легче, и ступает она быстрее, но она никогда не касается коробка сама, и получается, что ее шаги ничего не значат. Ты не знаешь их языка, ты не думаешь о том, о чем они разговаривают. Ты нужна только для того, чтобы удовлетворять их в постели. Или на столе. Или на полу. Это твое призвание.

Время для тебя идет иначе чем для людей – ты провела в коробке и ему подобных сосудах тысячи лет. Твое сознание не способно существовать иначе. Ты открываешь глаза только когда тебя касаются хозяева.

Сейчас это мужчина и женщина. Ты отличаешь их по удовольствию, которое они доставляют и по ролям, которые играют в твоей жизни. Хозяйка принимает твое тело в себя. Хозяин достает тебя из коробка и бросает в кофе-машину. Так они называют аппарат, в котором проходит твое пробуждение. Раньше для этого использовали специальный химический состав, но машина выполняет все необходимое гораздо быстрее и нравится тебе больше. Ты любишь отдаваться ее механизму, позволять раскрыть себя, возбудить, подготовить.

На кухне раздаются шаги, и ты знаешь, точно знаешь, что на этот раз хозяин пришел за тобой. Ты чувствуешь легкое, почти незаметное возбуждение. Чуть быстрее стучат в груди твои сердца, краснеют щеки, пальцы скребут картон.

Ты слышишь легкие шаги хозяйки – они будут заниматься сексом здесь, совсем рядом с тобой, может быть даже не станут доставать тебя из коробка, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Ты пытаешься вывернуться, порвать коробок, но ты слишком слабая. Твои руки тонкие, хрупкие, твои мышцы похожи на капли воска, твое тело можно перехватить двумя пальцами словно жука или фарфоровую статуэтку.

Ты слышишь звук расстегивающейся молнии, потом хозяин щелкает крышкой кофе-машины. Шелестит одежда – хозяйка опустилась перед ним на колени и нежно гладит его по бедрам. Все твое тело, твои сердца, твой живот отзываются на этот шелест. Ты хочешь стать частью их счастья.

Хозяин берет с полки коробок, подбрасывает его, так что твои сердца уходят в пятки. Голова кружится, и ты не знаешь, где земля и где небо. Хозяин ловко выхватывает коробок из воздуха, раскрывает его и вытряхивает тебя на ладонь, больно шлепнув по попе картонным донышком. Ты вся у него на ладони, смотришь на него широко открытыми фиолетовыми глазами. Хозяин улыбается, подносит тебя к лицу. Комната проносится вокруг тебя, и вот ты уже у самых его губ. Он заглатывает твою головку, нежно облизывает твое лицо, твои плечи, твою грудь. На мгновение ты чувствуешь только его шершавый язык, его теплое дыхание. Он нежно жует тебя, гладит, ласкает, тянет. Его язык осторожно проникает между твоих бедер, сдавливает тебя, и ты глотаешь его слюну, пропитываешься ей, будто нежная морская губка. Ты могла бы находиться в этом хрупком мгновении вечно.

Хозяин открывает рот и осторожно ловит тебя пальцами за щиколотку, достает, всю мокрую, капающую слюной и собственным соком, и ты наконец видишь хозяйку – далеко внизу, на коленях, послушно заглатывающую толстый хозяйский член. Тебе нравится смотреть на то, как она его обслуживает – такое тебе никогда не будет доступно. Ты просто вещь, предмет домашнего обихода, слишком небольшого размера для того, чтобы по-человечески сосать член.

Хозяин встряхивает тебя, а потом комната снова проносится мимо, и ты уже лежишь в окошке кофе-машины. У тебя всего секунда, чтобы свернуться удобнее, а потом хозяин захлопывает крышку, и машина оживает.

Она сминает тебя в комок так, что, если бы ты была человеком, она бы сломала каждую твою кость. Толстая трубка вонзается в твою мокрую и очень липкую щель. Ты хочешь стонать, но не можешь, твое горло сдавлено, голова прижата к груди, и ты слышишь собственное двоящееся сердцебиение. Машина растягивает тебя, сначала просто проталкивая трубку все глубже, потом пронзая тебя снова и снова. Она накачивает тебя раскаленным маслом, прогоняет его сквозь твои вены, твои кишки и твое стиснутое горло. Ты хочешь кончить от одной капли этого масла, но сперва тебе нужно, чтобы тебя отодрал хозяин. Тебе хочется, чтобы он пользовался твоим нежным, послушным телом, чтобы сдавил двумя пальцами и, может быть, снова коснулся тебя языком, а потом взял и истратил, использовал как салфетку, как губку для своей спермы.

Машина делает тебе больно, проникает глубже и выворачивает тебя наизнанку. Толстая трубка растягивает твое горло, входит в желудок и дальше, в твою кишку, словно ты просто бусина на жирной и жесткой нити.

Твои ноги оказываются возле твоей головы, твои руки смяты, ягодицы раскинуты в стороны. Все твое тело раскрывается перламутровой внутренней стороной. Машина ломает тебя, ебет, пользуется тобой и накачивает тебя маслом. Им залито все, и ты чувствуешь его сладковатый механический вкус на губах, на порах кожи, на груди и в твоей мокрой, широко раскрытой щели. Машина вскрывает тебя как устрицу, трубка, вошедшая в горло, сплетается в твоей прямой кишке с еще одной, не менее толстой, трубкой. Ты хочешь кричать от счастья, от возбуждения, но машина сжимает тебя, штопает тело острой иголкой, больно пронзает кожу, а потом бросает на металлическую пластину, такую горячую, что твоя кожа сразу покрывается белым пухом. Так сгорают и лопаются все твои волоски.

Машина прижимает тебя к пластине, раскатывает, словно нежное тесто, и ты сразу теряешь форму. Твои зубы, твои соски, твои пальцы стираются в порошок и растекаются словно олово. Машина растягивает тебя, подготавливает, обжигает своим металлом.

С громким щелчком открывается крышка, и ты видишь над собою хозяина. Твои глаза у тебя остались. Твои глаза и тонкая, мокрая щель внизу твоего нового плоского тела.

Он достает тебя осторожно, нежно и, снова головокружительно поднеся тебя к лицу, проводит языком по твоему растянутому животу, по расплющенной груди, по смятым в лепешку бедрам.

Ты видишь хозяйку – она уже кончила сосать его член, и теперь лежит на полу, широко раскинув волосатые ноги и обнажая такую же волосатую, мокрую, жирную вульву. Она трогает себя, сжимает одной рукой свою огромную грудь, а другой натирает свои половые губы, раскрывшиеся, красноватые, капающие смазкой на пол. Ты представляешь, как ее ягодицы будут скользить по полу, размазывая и без того глубокую для тебя лужу.

Хозяин входит в твою щель языком, надувает твое тело и, осторожно взяв тебя пальцами за края, опускает вниз, к своему вздутому от возбуждения члену. Ты видишь перед собой налитую кровью головку и ствол, который ты с трудом могла бы обхватить руками. Большие волосатые яйца оказываются совсем рядом – хозяин вытирает тобою пот, протирает свои бедра, волосы на лобке и яйцах. Ты всасываешь соленую влагу, ждешь мгновения, когда его головка войдет в твою щель, и все твое тело содрогается от удовольствия.

Комната плывет мимо – хозяин опускается на колени перед раздвинутыми ногами хозяйки. Он встряхивает тебя, потом нежно сдавливает твои ребра, широко раскрывая твою мокрую щель. Твои глаза закатываются – хозяин медленно натягивает тебя на член. Ты чувствуешь его каждой клеткой своего тела, каждой вытянутой мышцей и каждым волокном раскатанной в тонкую пленку кожи. Жирный, горячий член наполняет тебя, и ты принимаешь его форму, послушно растягиваешься под сильными хозяйскими пальцами. Он нежно шлепает тебя мизинцем по ягодице. Ты сжимаешь его член крепче, ты хочешь высосать его сперму сквозь горячую, чуть влажную кожу члена.

Хозяин опускается на четвереньки, и вульва хозяйки оказывается совсем рядом. Ты чувствуешь ее жар и запах. Хозяин берет хозяйку за бедра и притягивает к себе. Его член упирается в ее половые губы, натирает твой натянутый, упругий живот, заставляя сжиматься еще сильнее. Хозяин рычит, и его член еще сильнее наливается кровью, становится больше, растягивая твое тонкое тело, заставляя тебя испытывать боль в каждой мышце и в каждом расплющенном машиной суставе.

Хозяин входит в хозяйку резко и властно, глубоко проталкивая стянутый твоим телом член в ее мокрое влагалище. Ты чувствуешь ее кожей, сосками и ягодицами, затылком и вывернутой кишкой. Ты впитываешь ее смазку, захлебываешься, и хозяин еще глубже входит в ее влагалище.

Хозяин сильно двигает бедрами, ебет хозяйку, заставляет ее вскрикивать, биться об пол затылком, рвать его спину ногтями. Тебе больно и жарко, все твое тело соприкасается с мокрой горячей кожей, со сжимающимися и вздрагивающими огромными мышцами, со струями влаги и вкусами, запахами, волосами и нежными изгибами человеческих тел. Когда хозяин кончает, ты чувствуешь, как его сперма бьет в твое тело, как проникает в кожу, наполняет каждую твою клетку. Сперма растекается в тебе, словно новая кровь. Капает из твоих глаз и смешивается с выделениями влагалища. Хозяин кончает долго, и ты растягиваешь каждое мгновение, принимая его целиком, чувствуя, что можешь принять всю его горячую сперму. Хозяин тяжело дышит, целует хозяйку, облизывая ее мокрые от пота и слюней губы.

Его член выскальзывает из хозяйки, и он срывает тебя, хлюпающую от спермы, и бросает на пол. Ты лежишь там, смятая и не нужная, пока он на четвереньках вылизывает хозяйку, доводя ее до оргазма. Ты слышишь, как она кончает, и тихо кончаешь сама. Твоя растянутая щель выплевывает на пол вязкие капли хозяйской спермы.

Потом хозяин подхватывает тебя и снова бросает в кофе-машину. Ты почти без сознания и не замечаешь, как она выжимает из тебя сперму, как промывает, как вытирает и складывает, словно игрушку, в подставленный хозяином коробок. Твое место на полке. Он ставит коробок туда, и ты слышишь удаляющиеся шаги. На губах ты чувствуешь только вкус машинного масла. До следующего раза ты будешь вспоминать каждое мгновение этого секса. Вспоминать и просить, про себя, чтобы он повторялся как можно чаще.