Рассказ " Peaks and Valleys " англоязычного автора Saxon_Hart

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

Вдобавок к тому, что моя мать была шлюхой, она была эгоцентричной идиоткой. Ей было 15, когда она родила меня в 1983 году, так что, думаю, я должен быть благодарен, что в итоге меня не назвали "псих", или "тупой", или даже "дурак". Достаточно того, что глупая шлюха назвала меня Рэд, Рэд Тейлор.

Мои бабушка и дедушка растили меня с тех пор, как моя мать решила, что ей не стоит беспокоиться о том, чтобы вписать меня в свой социальный календарь. Карли, моя мать, была готова лечь под любого встречного, так что я никогда не узнаю, как я оказался единственным ребенком в семье. Она редко оставалась с кем-либо дольше трех недель, но, к счастью для меня, одним из таких парней был Крейг.

Крейг и моя мама познакомились, когда мне было десять. Ему удалось успокоить ее до такой степени, что мои бабушка и дедушка начали позволять мне проводить с ней выходные и были почти готовы снова передать ей опекунство.

Как раз в тот момент, когда казалось, что Крейг может создать семью из нас троих, в маме проснулась внутренняя шлюха. Он поймал ее на групповухе в баре Салли и вышвырнул на обочину. По крайней мере, она скрывала свою шлюховатую натуру достаточно долго, чтобы Крейг успел познакомить меня с любовью всей моей жизни.

В то лето, когда они были вместе, Крейг повез нас с мамой в Колорадо. Занимаясь туризмом, я влюбился в горы. Поскольку я родом из Техаса, я никогда не видел гор. Мы отправились в поход, и Крейг показал мне разные виды деревьев. Он рассказал мне, откуда берутся различные кучи экскрементов, большинство из которых принадлежали оленям, и показал, как подниматься по тропам.

Пока мы поднимались по тропе, я сбился со счета, сколько раз мама спрашивала, далеко ли нам еще идти. Наконец Крейг указал на выступ скалы над нами и сказал: - Мы поднимемся туда.

— Туда? - проворчала она.

Я получил огромное удовольствие от похода. Когда мы добрались до выступа, я с ужасом увидел, что тропа закончилась, но впереди была еще одна гора, на которую мы не собирались взбираться. Я начал протестовать, но мама тут же велела мне замолчать.

Они с Крейгом расстелили одеяло и начали накрывать стол для пикника. Как обычно, после того, как задание было выполнено, они начали целоваться. Традиционно, когда они предавались любовным утехам, меня отправляли либо играть на улицу, либо в мою комнату. Крейг обычно предлагал это как игру или приключение: - Эй, парень. Как насчет того, чтобы выйти на улицу и посмотреть, сможешь ли ты найти мне двадцать разных видов листьев?

Мама обычно говорила: - Тащи свою задницу на улицу и не возвращайся, пока я тебя не позову.

Я на собственном горьком опыте убедился, что нельзя возвращаться домой, пока меня не позовут. Однажды в субботу они "играли", и я был изгнан на улицу. Начался дождь, и я зашел в дом, чтобы надеть дождевик. - УБИРАЙСЯ НА ХРЕН ОТСЮДА! - сопровождаемый летящей в лицо пепельницей, быстро преподал мне урок.

Я сидел на улице под дождем, слушая доносящиеся изнутри громкие голоса. Крейг вышел и пригласил меня вернуться в дом, одновременно прикладывая к моему лбу холодную салфетку. Маме он почти ничего не говорил, но со мной подолгу обсуждал мультфильмы, которые, как он знал, мне нравились.

Чуть позже, когда он был в ванной, мама сказала мне, что если я расскажу бабушке об этом инциденте, то она, вероятно, больше не позволит мне видеться с Крейгом. Я не понимал, почему моя бабушка не пускала меня к Крейгу, но я знал, что взрослые знают то, чего не знаю я, поэтому в конце концов я рассказал бабушке, что упал.

Итак, когда моя мама и Крейг начали целоваться на одеяле для пикника, я решил, что мне лучше исчезнуть, пока меня не позовут. Я увидел, что на небольшом выступе не так уж много места для осмотра, и начал карабкаться по скалам. Поднимаясь, я увидел тропинку, ведущую вверх. Следуя по ней, я начал терять из виду наше место для пикника, но я не слышал, чтобы кто-нибудь звал меня обратно, поэтому продолжал подниматься.

Я вышел из-за скал и увидел тропинку, похожую на ту, что привела нас на холм. Пройдя по тропинке некоторое время, я оказался у небольшого скалистого обрыва. Я снова увидел тропинку и вскарабкался на скалы. Когда я добрался до вершины, то понял, что подниматься больше некуда.

Я был в восторге от открывшегося вида. Я мог видеть города вдалеке, а подо мной - облака. Я сидел на скалах и просто впитывал все это в себя. В тот момент я понял, что хочу покорить все горы в мире. Я также понял, что уже поздно и мне становится холодно, поэтому я начал спускаться тем же путем, которым пришел.

Было почти темно, когда я добрался до конца тропинки, которая привела меня на вершину. Когда я посмотрел вниз со скал, то увидел внизу фонарики. Я слышал, как люди звали меня по имени, но не думаю, что они услышали меня, когда я крикнул, что спускаюсь.

Я спустился не очень далеко, когда понял, что больше не вижу пути вниз. Прежде чем я успел запаниковать, прямо подо мной появился человек в армейской форме. - Я нашел его, - сказал он в рацию. - Держись, малыш. Я доставлю тебя к твоей маме в целости и сохранности, - сказал он.

В мгновение ока он пристегнул меня ремнями безопасности, и мы уверенно двигались вниз, а я сидел у него на спине, как рюкзак. Его звали Лэнс, и он всю дорогу уговаривал меня не уходить от родителей, и что мой отец был напуган до смерти. Я слишком наслаждался поездкой, чтобы поправлять его.

Когда мы добрались до тропы, я был поражен количеством людей, собравшихся там. Крейг подбежал и крепко обнял меня. Он рассказывал мне, как они были напуганы, когда я заметил огонь в глазах моей матери. Она подошла и небрежно обняла меня, как я полагаю, чтобы разыграть представление для спасательной команды.

Мы все немного прогулялись по тропе до того места, где припарковались спасатели. Мне дали сэндвич, яблоко и упаковку сока, а армейский медик еще раз осмотрел меня. Когда он сказал, что со мной все в порядке, мы все сели в машины, и они отвезли нас обратно к грузовику Крейга.

В ту ночь в нашем номере в мотеле Крейг так и не оставил меня наедине с моей матерью. На следующее утро мы уехали в Остин. Я не помню, чтобы моя мать хоть словом обмолвилась со мной или обо мне, пока мы не вернулись домой, и она не велела Крейгу отвезти меня к бабушке с дедушкой. Я поблагодарил Крейга за поездку и извинился за то, что доставил проблемы. Он просто улыбнулся и заверил меня, что все в порядке.

Следующий раз, когда я увидел Крейга, был последним. У него были заплаканные глаза, и он сказал мне, как сильно он будет скучать по мне. Когда я спросил, почему он больше не собирается быть с моей матерью, он просто сказал мне, что когда-нибудь я пойму. Позже тем же вечером я подслушал, как мой дедушка рассказывал моей бабушке, что он слышал о том, как Крейг застал мою мать за групповухой. Бабушка назвала его грубияном.

Моя мать так и не приехала за мной на следующие выходные, и меня это вполне устраивало. Мои бабушка и дедушка никогда не вели себя так, будто я им мешаю. Они никогда не швыряли в меня вещами. Меня любили, и я был счастлив.

******************************************************

В последующие годы я постоянно думал о горах. Я часто мечтал о восхождениях. И в школьной, и в публичной библиотеках я, должно быть, по дюжине раз просматривал и перечитывал каждую книгу о горах и альпинизме. Когда я перешел в среднюю школу, то понял, что хочу переехать в Колорадо.

Мой дедушка был не в восторге от этой идеи. - Колорадо? – спросил он. - Черт возьми, в Колорадо есть только хиппи, педики и гранола. - Этот ответ, хотя я и не до конца понял все его слова, положил конец всякой возможности жить в Колорадо до поступления в колледж.

Я знал, что лучше не спрашивать мою бабушку обо всех словах, которые он употреблял. Однажды я спросил ее, что такое "мудак", только для того, чтобы мне прополоскали рот с мылом. Я бы спросил своего друга Тимми Норта о "педиках". Я слышал слово "хиппи" по телевизору и знал, что гранолу можно купить в магазине, поэтому я без опаски подошел к бабушке и спросил ее.

— Бабушка, а кто такие хиппи?

Она странно посмотрела на меня: - Ты слышал это слово от своего дедушки?

— Да.

Она вздохнула, пробормотала что-то про "невозможного мужчину" и добавила: - Сынок. Твой дедушка считает хиппи любого мужчину, который позволяет своим волосам расти больше недели между стрижками.

— Тогда что такое гранола?

— По словам твоего дедушки, гранола - это тот, у кого живот не свисает ниже пояса.

На следующей неделе в школе я спросил своих друзей о педиках.

— Педики - это парни, которым нравится смотреть на задницы, - таков был ответ Тимми. Никто не возражал, так что я считал себя образованным.

Поступив в старшую школу, я узнал плохие новости. Я решил, что хочу поступить в Университет Колорадо в Боулдере. Во время разговора со своим школьным психологом я узнал, сколько будет стоить обучение в Университете штата Колорадо. Когда я смотрел на цифру, то у меня в голове звучал голос моего дедушки: - Господи, сука, парень!! Ты думаешь, я могу срать деньгами? - Я много раз слышал эту фразу, когда просил пять или десять баксов.

Психолог рассказал мне о стипендиях, тем самым поставив точку в моей общественной жизни в старших классах. Я был недостаточно взрослым, чтобы заниматься спортом, поэтому мне пришлось зарабатывать академическую стипендию.

Некоторые люди могут получать одни пятерки, не открывая учебника. Некоторые могут учиться изо всех сил и так и не получить больше тройки. Что касается меня, то мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы получить пятерки.

Даже летом я изучал предметы, которые, как я знал, будут у меня в следующем учебном году. Многие девушки пытались уговорить меня пойти на свидание, но я знал, что должен заниматься постоянно, ни на что не отвлекаясь. Единственное время, когда я не учился, было, когда я участвовал в драматическом кружке в качестве внеклассного занятия.

После четырех лет изучения книг в одиночестве, я закончил школу с отличием. «Отличным» считался тот, кому не нужно было открывать книгу, чтобы получить высший бал. Я был принят в Университет Колорадо и получил полную стипендию на обучение. Мои бабушка и дедушка пытались уговорить меня пойти в школу в Техасе, но я чувствовал, что после тридцати трех лет воспитания нас с мамой они заслуживают того, чтобы у них был свой дом. Моя мать не потрудилась прийти на мой выпускной, но прислала открытку со словами: "Хорошая работа, малыш".

Через два месяца после окончания школы я наконец-то переспал с тремя девушками, которые преследовали меня в старших классах, и потерял девственность с Эбигейл Ла'Фей. Я не развлекался так, будто наверстывал упущенное за учебой, но был чертовски близок к этому. К концу лета я был рад, что не смог позволить себе отправиться в Боулдер пораньше.

Вскоре после приезда в Боулдер и получения расписания занятий я начал присматриваться к клубам скалолазания. Поговорив с членами одного из таких клубов, я понял, что мне нужно найти работу, чтобы я мог купить снаряжение. Мой сосед по комнате Джеральд "Грей" Рэй помог мне устроиться к нему на работу в крупный магазин спортивных товаров, который в основном предназначался для любителей активного отдыха. Я не только заработал немного денег, но и смог купить альпинистское снаряжение со скидкой.

Грей также познакомил меня с лыжным спортом. Он был в школьной лыжной команде. Я сказал ему, что мне понадобятся уроки. Он сказал мне: - Конечно, брат. Я научу тебя. Эти инструкторы на горнолыжных курортах слишком медлительны и хотят только увеличить плату за уроки.

В те выходные, когда у Грея не было лыжных соревнований, мы были на склоне. Мои первые несколько пробежек, казалось, заняли целую вечность, но, думаю, этого и следовало ожидать, когда ты падаешь каждые пару метров и три или четыре раза так запутываешься, что теряешь лыжу.

К середине дня я уже катался на лыжах по кроличьему склону, не падая, и захотел попробовать кресельный подъемник. К рождественским каникулам я смог пройти с Греем более сложные трассы. Я был далеко не так быстр, как он, и падал гораздо чаще, но не разбился насмерть. В перерывах между лыжными прогулками мне все же удалось сдать экзамены для первокурсников.

Собрания альпинистского клуба проводились только зимой, но следующей весной мы начали восхождения. Я увлекся с первого же восхождения. Самым интересным для меня был спуск по канату со скалы на горе Крестон. Грей не увлекался альпинизмом, но он увлек меня сплавом по реке. В то лето мы устроились на работу гидами по сплаву по реке. В основном мы возили фургоны с припасами и снаряжением. Жизнь менялась от альпинизма и рафтинга летом до катания на лыжах зимой.

В старших классах я ни с кем не встречался, потому что мне нужна была каждая свободная минута для учебы, поэтому лето после выпуска я провел, хватаясь за все, что мог. Когда я поступил в колледж, то нашел золотую середину. У меня никогда не было постоянной девушки. У меня было несколько подруг с привилегиями.

Мириам Натиас была, пожалуй, самой близкой к тому, чтобы стать постоянной девушкой. Начиная с первого курса, мы с ней встречались каждый раз, когда у нее менялись парни. У нее была квартира, так что найти время для интимных отношений было несложно. В те времена, когда у Мириам был постоянный парень, я был с Эллисон Смит или Эрикой Маккой.

Летом я обычно был слишком занят, чтобы с кем-то встречаться. В перерывах между подъемами и работой мне удавалось урвать пару свиданий, но не более того. Когда осенью начались занятия в школе, Эрика уехала, а Эллисон нашла постоянного мужчину. У Мириам тоже были отношения, так что до Рождества я был практически один.

С Рождества на втором курсе и до весенних каникул я снова общался с Мириам и Наоми Делукка. Тем летом я то и дело виделся с Наоми, а затем вплоть до весенних каникул я чередовал Наоми и Энди Штраус. Затем наступил "День катания на лыжах в бикини".

На втором курсе на весенних каникулах мы поехали в Галвестон, и Грей познакомился с пляжем. Это был первый раз, когда я был дома с тех пор, как уехал в школу. В течение недели я почти ожидал, что моя мама появится, но, видимо, у нее были дела поважнее.

В младшем классе на весенних каникулах мы поехали в Брекенридж. Мы приехали туда поздно вечером в пятницу и отправились на склоны рано утром в субботу. Мы катались на лыжах весь день и веселились почти всю ночь напролет. В среду был "Лыжный день в бикини". Все были в купальниках, чтобы кататься на лыжах.

Грей должен был провести утро с лыжной командой, поэтому я катался один. Склоны были усеяны студентками в бикини. По логике моего старого школьного приятеля Тимми, я, наверное, был педиком, потому что в какой-то момент я был так занят тем, что пялился на едва прикрытые задницы девушек, стоявших передо мной в очереди к кресельному подъемнику, что чуть не упустил из виду богиню, которая сидела со мной на одном сиденье.

Она была богиней с каштановыми волосами и в ярко-синем бикини. Она была очень похожа на Дебору, только сиськи у нее были побольше. Я был так занят, разглядывая ее, что чуть не споткнулся, когда меня задело сиденьем. Она рассмеялась, а работник на подъемнике бросил на меня взгляд, который говорил: - Осторожнее.

Как только я благополучно опустился на сиденье, то посмотрел на нее и сказал: - Что ж, спасибо, что чуть не убила меня.

— Я? - серьезно спросила она. - Что я такого сделала? Это ты был таким неуклюжим.

— Ну, если бы ты не была такой чертовски сексуальной, то я бы продолжал пялиться на менее привлекательных красоток передо мной, и все было бы в порядке.

— Менее привлекательных? - Она широко улыбнулась, когда поняла, что ее назвали красавицей. - Ну, по крайней мере, ты более приятный собеседник, чем лыжник. Я Трейси, - сказала она, протягивая свою изящную руку.

— Здорово - сказал я, пожимая протянутую руку.

— Что такого крутого в Трейси? - озадаченно спросила она.

— Кроме того, что она самая сексуальная девушка на склонах сегодня? - С улыбкой ответил я. - Вообще-то, меня зовут Рэд.

— Действительно? Это твое настоящее имя или псевдоним?

— Это мое настоящее имя. Рэд Тейлор. Моя мама была не самой сообразительной.

Она хихикнула: - Мне это нравится. Я знаю слишком много Дэйвов и Томов. В какой школе ты учишься, Рэд?

— Университет Колорадо! А ты?

— Ковбои Вайоминга, дорогой.

В итоге остаток дня мы вместе катались на лыжах, и как раз перед тем, как она и ее подруги ушли, она попросила меня встретиться с ней в баре в городе в восемь. Я с готовностью согласился и был вознагражден поцелуем. Я еще несколько раз покатался на лыжах, а затем встретился с Греем в квартире, которую мы сняли на неделю.

Он рассказал мне о вечеринке, на которую мы были приглашены, и я сказал ему, что постараюсь уговорить девушку, с которой познакомился, пойти на нее. - Я знаю, что там будет куча отборных девушек, но если ты хочешь пропустить, то не стесняйся, - сказал он.

Без десяти восемь я добрался до бара, куда меня пригласила Трейси. Я только зашел внутрь, как увидел, как она и какой-то крупный парень обнимаются так, словно завтрашний день не наступит. Там определенно царила любовь, поэтому я развернулся и направился на вечеринку, о которой мне рассказывал Грей.

Грей был прав. На вечеринке было много горячих и возбужденных девушек. Как только я переступил порог, ко мне пристала жгучая брюнетка. Чем больше я с ними разговаривал, тем больше понимал, что хочу Трейси, но было очевидно, что у Трейси другие планы. Как я ни старался, я не мог выбросить Трейси из головы и не мог насладиться вечеринкой, поэтому я ушел и решил отправиться на склоны пораньше.

На следующий день я снова катался на лыжах в одиночку, потому что Грей и его лыжная команда должны были уехать на встречу в Скво-Вэлли. Он должен был вернуться поздно вечером в субботу, и мы могли кататься весь день в воскресенье, прежде чем отправиться обратно в Боулдер. В тот день мы планировали покататься на лыжах за пределами стадиона, поскольку не имело значения, заберет ли лыжный патруль наши пропуска на подъемник.

В то утро народу было немного. Я предположил, что многие были с похмелья или все еще отсыпались. Я стоял в очереди на подъем и подумывал о том, чтобы немного покататься на лыжах, когда голос рядом со мной спросил: - Что с тобой случилось прошлым вечером? Ты так и не появился?

— Я был там, и просто мне не захотелось быть третьим лишним. - Сказал я ухмыляющейся Трейси.

— Третьим лишним? Зачем тебе быть третьим лишним?

— Тебе было очень уютно с этим здоровяком. Я просто подумал, что что-то упустил, и пошел на другую вечеринку, о которой знал.

— Не то чтобы я была обязана тебе что-то объяснять…, - начала она.

— Я никогда этого не говорил, - перебил я. - Мы не встречаемся постоянно, так что ты вольна делать все, что хочешь, как и я.

— Как я уже говорила, - раздраженно продолжила она, - парень, которого я обнимала, был моим двоюродным братом Брэди. Он только что узнал, что его невеста уехала в Палм-Спрингс и пробовалась в футбольную команду. Я всего лишь утешала его.

— Ух ты, это отстой, и я думаю, что мне чертовски повезло. Прости, что я был мудаком.

— Ты не такой уж и мудак. Я понимаю, к чему ты клонишь. Я ждала тебя целый час. Понимаешь?

— Прости. Могу я загладить свою вину?

— Сегодня ты можешь покататься со мной на лыжах. Я ненавижу кататься на лыжах в одиночку, а все мои подруги в отключке.

— Хмм. Целый день кататься на лыжах с девушкой моей мечты. Кажется, это несложно.

— Девушка твоей мечты? Вчера я была самой горячей девушкой на горе. Что изменилось?

— Немногочисленная публика, так что называть тебя самой горячей девушкой на этой пустынной горе было бы оскорбительно.

— Умник, - рассмеялась она.

Остаток дня мы катались на лыжах вместе. Я узнал, что она специализировалась на бизнесе и бухгалтерском учете. Она прожила в Ларами всю свою жизнь и ни с кем не встречалась со старшей школы. Я, в свою очередь, рассказал ей о своих бабушке и дедушке и Техасе, но никогда не упоминал о своей матери.

После последней пробежки мы зашли в кафе выпить по чашечке горячего какао. - Не хотел бы ты пойти сегодня на вечеринку, Рэд? - неожиданно спросила она меня. Всего несколько минут назад мы говорили о чем-то обыденном.

— Конечно, я бы с удовольствием. Тот же бар?

— Нет, - сказала она. - Квартира моего двоюродного брата. Точнее, моего дяди, но он во Флориде. Там должно быть много народу.

— Ну, если ты собираешься там быть, то это все, что мне нужно. - Она покраснела и дала мне адрес.

Подъехав к дому, я обнаружил, что сорок или пятьдесят человек весело проводят время. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти Трейси, так как она ждала меня у парадных ворот. Она провела меня по окрестностям и представила нескольким своим друзьям и своему кузену Брэди. Он уже был пьяным, и я ожидал, что он упадет в обморок первым. Я ошибся на одного, потому что не видел, как миниатюрная брюнетка запоем пила «сок джунглей» из кухонной раковины.

Мы с Трейси выпили пива и выкурили косячок с парой других парней, а потом она спросила, не хочу ли я принять горячую ванну. Я сказал ей, что не взял с собой плавки.

— О, ничего страшного, - сказала она. - Я знаю, что у Брейди есть что-нибудь, что ты можешь одолжить.

И она повела меня в спальни. Я слышал звуки секса, доносившиеся из двух из трех комнат. Та, в которую она вошла, казалась пустой. Минуту спустя она вышла, держа в руках плавки. - Может, они тебе и великоваты, но мы все равно будем сидеть.

Я проскользнул в ванную и надел плавки. У меня закончилась тесьма, прежде чем я успел их затянуть, поэтому я подошел к ванне, придерживая их руками. Трейси тем временем переоделась в то же голубое бикини, в котором каталась на лыжах накануне.

Мы добрались до джакузи, не снимая плавок, и быстро залезли в горячую воду. Есть что-то волнующее в том, чтобы сидеть в горячей ванне, когда температура воздуха вокруг тебя ниже нуля. Мы с Трейси только начали целоваться, когда к нам в ванной присоединились еще две пары. Трейси представила меня им. Лонни и Тэмми казались вполне нормальными. У них не было купальников, поэтому они пришли в нижнем белье. Двое других, Род и Кэнди, пришли полуодетыми. На Роде были неоново-желтые банановые шорты, которые казались на два размера меньше, чем нужно, а на Кэнди были бирюзовые стринги и никакого лифчика. У нее были самые большие сиськи, которые я когда-либо видел в реальном времени.

Через очень короткий промежуток времени плавки Рода и стринги Кэнди появились на сухом бортике ванны, и они начали страстно ласкать друг друга. Лонни и Тэмми завелись и тоже начали целоваться.

Когда с Тэмми сняли лифчик, Трейси схватила меня за руку и сказала: - Пойдем.

Я был слегка разочарован, потому что надеялся, что ей тоже станет жарко, но, похоже, ей просто стало не по себе. Когда я вышел из ванны, мокрые плавки оказались слишком тяжелыми, и я выпустил их из рук. К счастью, остальные были слишком увлечены друг другом, чтобы заметить это, а Трейси опередила меня.

Я последовал за ней по коридору, где она открыла дверь, которая привела нас в сауну. Я сел на верхнюю скамью, а Трейси - рядом со мной. Несколько минут мы сидели молча, а затем она заговорила. - Тебе понравилось смотреть на сиськи Кэнди?

Как и любому мужчине, в жилах которого течет кровь, мне пришлось сдержаться, чтобы не ответить: - Я, блядь, так и сделал! - Они были большими, но у Трейси в целом фигура была гораздо привлекательнее. Интересно, что девушка хотела бы услышать в такой ситуации? - Не так сильно, как мне хотелось бы увидеть твои. - Черт! Это вырвалось у меня прежде, чем я успел это остановить.

Ее улыбка осветила сауну. - Я знала, что ты такой приятный. Тебе правда нравятся мои?

— А что тут может не нравиться? Ты великолепна. Как ты думаешь, почему я несколько раз чуть не разбился насмерть на склонах за последние пару дней?

— О, однажды тебя чуть не убили. И это было потому, что ты пялился на задницы перед собой, а не на меня.

— Нет. Если бы я продолжал пялиться на девушек передо мной, сиденье бы меня точно зацепило. Когда я повернулся, чтобы получше разглядеть богиню рядом со мной, мне стало не по себе. Не говоря уже о подъемниках, деревьях и других лыжниках, от которых мне приходилось уворачиваться, потому что мое внимание было приковано...

Она схватила меня за голову, притянула мое лицо к своему и поцеловала так страстно, как меня никогда в жизни не целовали. Я обнял ее и ответил на поцелуй со всей страстью, на которую был способен. Через несколько минут я опустил руки к ее спине. Я ненадолго задумался о том, чтобы развязать ее бикини, а затем положил руки ей на поясницу и начал водить ими вверх. Ее стон, раздавшийся у меня во рту, сказал мне, что я на правильном пути.

Капельки пота, выступившие на ее коже, заставили мои пальцы легко скользить по ее гладкой коже. Я поразился, когда нашел местечко у нее между лопаток, прямо под волосами, от которого по ее телу пробежал озноб и она восхитительно вздрогнула.

В поисках других мест, которые могли бы вызвать такой же эффект, я скользнул руками вниз и провел по тыльной стороне ее ноги. И снова я был вознагражден, когда добрался до задней поверхности ее колена. Я оторвался от ее губ и начал целовать ее щеку, а затем перешел к поцелуям, покусыванию и посасыванию мочки уха. Я слышал, как ее дыхание становилось все тяжелее, а ее руки начали исследовать не только мой затылок и шею. Я проложил дорожку поцелуев к ее шее и долго целовал и покусывал ее. Мои руки продолжали двигаться к местам, которые, как я теперь знал, были спусковыми крючками.

Я добрался до впадинки у нее под горлом и начал пробираться к груди. Я раздумывал, стоит ли мне развязать ее бикини или нет, когда решение было принято за меня. Она потянулась за спину и сама развязала его, обнажив груди, которые были такими же фантастическими, как я и предполагал. Я на мгновение остановился и просто полюбовался видом.

Она улыбнулась, и я придвинулся к ней. Ее руки впились в мою спину, когда я прильнул ртом к одному соску, лаская другой рукой. Она дрожала и стонала под этим натиском. Я никогда не слышал, чтобы такое случалось, но она кончила только потому, что я играл с ее сиськами.

Она издала визг, который перешел в серию всхлипов и стонов. Я продолжал в том же духе, пока она не оттолкнула меня. Я внезапно вспомнил, что плавки, которые были на мне, были слишком велики для меня, когда ее руки скользнули прямо к моему пульсирующему члену. - Поднимись, - сказала она. Как только я это сделал, плавки оказались на полу вокруг моих лодыжек.

Она перевернула меня на спину и взяла мой член в рот. Мне несколько раз отсосали, но Трейси посрамила всех своих предшественниц. Казалось, она сосала меня до неприличия короткое время, когда я предупредил ее о своем надвигающемся оргазме.

Я был несколько разочарован, когда она оторвалась от моего члена и позволила мне брызнуть себе на живот. У меня никогда не было девушки, которая позволяла бы мне кончить ей в рот, но Трейси была первой, кто слизал немного моей спермы.

Она лизнула мой живот, на который упал самый большой шарик спермы, и проглотила его. Затем она использовала сброшенные плавки, чтобы вытереть остатки. - Иди, сядь сюда, - сказал я ей.

Она села на то место, где я только что был, и я встал между ее коленями и начал целовать внутреннюю сторону ее бедер. Я несколько раз погладил ее колени, чтобы заставить ее вздрогнуть. Целуя внутреннюю сторону ее бедер, я протянул руку и развязал ее трусики бикини. Я с благоговейным трепетом наблюдал, как передняя ластовица сползла, обнажив первую бритую киску, которую я когда-либо видел лично.

Я лизнул ее обнаженный холмик и почувствовал запах ее возбуждения. Как бы мне ни хотелось попробовать ее на вкус, я хотел немного подразнить ее. Я прошелся по всей ее киске, останавливаясь в основном на бедрах и холмике. Каждый раз, когда я облизывал ее холмик, она приподнимала бедра, пытаясь прижать мой рот к своему клитору.

Не знаю, было ли это из-за жары в сауне или просто из-за нее, но мне никогда в жизни не было так жарко. Мы оба сильно вспотели, и ее блестящая кожа выглядела божественно. Я начал покусывать ее бедра и внешние губы.

Еще через несколько минут она прошипела: - Черт возьми, Рэд. Просто съешь меня уже! - Услышав это, я, наконец, набросился на ее клитор, и меня тут же схватили за затылок. - О, черт! - взвизгнула она. Я попеременно то ласкал ее клитор, то погружал свой язык в ее сладкую горячую дырочку.

Я никогда не был с девушкой, которая могла бы выделять столько жидкости. Я буквально глотал ее нектар. Несколько раз мне казалось, что она собирается размозжить мне череп своими бедрами. Когда она сжимала их, я расслаблялся и позволял ей немного кончить. Наконец, когда она разжимала, я втягивал ее клитор в рот и быстро двигал по нему языком.

Даже несмотря на то, что ее бедра закрывали мои уши, я слышал ее крик экстаза. Мой рот тоже был наполнен ее выделениями. Ее бедра двигались вверх и вниз, а моя шея изгибалась. Наконец она разжала ноги и притянула меня к себе для поцелуя. А еще она была первой девушкой, которая поцеловала меня после того, как я кончил на нее.

— У тебя есть резинка? - спросила она, затаив дыхание.

ЧЕРТ! Я знал, что у меня ее не было. Почему я не спланировал все получше... или вообще не спланировал? - Нет, - уныло ответил я.

— Вот дерьмо. К черту все это! Мне нужно, чтобы ты был во мне, - сказала она, придвигая меня к себе. - Только, пожалуйста, не кончай в меня.

Я скользнул в ее горячие маслянистые глубины. Поскольку однажды она заставила меня кончить, я знал, что еще какое-то время не смогу кончить снова. Входя в нее, я то целовал ее, то покусывал мочки ее ушей и шею. Ее руки продолжали блуждать по моей спине и заднице.

Мы несколько раз менялись позами, и моей любимой была поза, когда я был сзади нее раком и мог играть с ее сиськами и целовать ее в шею сзади. Наша потная кожа, казалось, только добавляла эротичности этой ночи.

Она оседлала меня, и мы целовались почти все время, пока она была сверху. Наконец, мы встали, и я снова взял ее сзади. Я вбивался в нее изо всех сил, когда почувствовал, что мой оргазм нарастает. Она кончала в любой позе и только начала кончать, когда я сказал ей, что уже близок. - О нет, - выдохнула она. - Останься во мне! Мне похуй. Только не вытаскивай член!

Ее внутренние мышцы сжали меня, и я потерял контроль. Я кончил в нее. Мы рухнули, тяжело дыша и обливаясь потом. Она повернулась и крепко поцеловала меня. - Спасибо тебе. Ты был просто потрясающим, Рэд.

— Я? – задыхался я. - Я виню во всем тебя, детка.

Мы посидели, целуясь, еще несколько минут, а потом она предложила вернуться в джакузи. Я натянул слишком большие шорты, пока она надевала бикини. Мы вышли и обнаружили, что гидромассажная ванна пуста, а звуки вечеринки почти стихли.

Некоторое время мы нежились в гидромассажной ванне, а затем зашли внутрь и взяли свою одежду. Она проводила меня до двери и крепко поцеловала. - Встретимся здесь утром. Мы сможем кататься вместе весь день, если захочешь.

— Я не могу представить себе никого, с кем бы я лучше катался на лыжах вместе, Трейси. - Мы снова поцеловались, и я направился к себе домой.

На следующий день, когда мы катались на лыжах вместе, я все думал, была ли предыдущая ночь такой же особенной для нее, как и для меня. Я никогда не испытывал таких сильных чувств к девушке, особенно к той, с которой только что познакомился. Когда мы поднимались на холм, я заметил, что она смотрит на меня, прикусывая нижнюю губу. Она выглядела чертовски сексуально. - О чем ты так напряженно думаешь? – спросил я.

— Ну, есть один парень. Он действительно перевернул мой мир.

— О?

— Да. Но, дело в том, что я действительно не хочу, чтобы он разрушал чьи-то миры. Я бы действительно хотела оставить его при себе. Есть какие-нибудь советы?

— Забавно, что ты спрашиваешь. Есть парень, который играет в защите в футбольной команде. Его зовут Леотис Джексон. Каждые пару недель он выступает в студенческом союзе. На прошлой неделе, когда он выступал, а потом задавал вопросы, один парень спросил, как он может оставить эту девушку, которая ему нравится, при себе.

— Ну что ж, - сказал ему Леотис. - Ты посмотри ей в глаза, нежно поцелуй и скажи: "Сучка, я думаю, у нас получилось что-то особенное. Я думаю, нам нужно сохранить это в тайне и сохранить это между нами. Ты понимаешь? Пришло время не обращать внимания на всех остальных ублюдков." - Так вот как бы Леотис справился с твоей ситуацией.

Она усмехнулась, затем повернула мое лицо к себе и крепко поцеловала. Прервав поцелуй, она сказала: - Сука, я думаю, у нас получилось что-то особенное. Я думаю, нам нужно сохранить это в тайне и сохранить это между нами. Ты согласен? Пора не обращать внимания на других шлюшек.

Я поцеловал ее и сказал: - Дорогая, мы договорились.

Остаток дня мы катались на лыжах, а затем провели ночь в моей квартире. В субботу мы катались на лыжах почти весь день, а вечером пошли на вечеринку. В воскресенье утром мы все еще были в постели, когда Грей вернулся, чтобы последние несколько часов покататься на лыжах.

— Черт, брат. Ты так сильно по мне скучал, что решил найти себе партнера по постели?

— Брат, это прозвучало по-гейски. Трейси, познакомься, это Грей. Грей, привыкай к тому, что Трейси рядом со мной.

Когда я сказал, что она поцеловала меня, то услышал от Грей - Сними комнату.

Мы все катались на лыжах, пока Трейси не пришлось уехать около полудня. Через час мы с Греем закончили, когда лыжный патруль забрал наши пропуска на катание. Полчаса спустя мы уже возвращались в Боулдер.

****************************************************

Мы с Трейси разговаривали по телефону каждый день. Я действительно бросил всех своих хороших подруг. Они поняли. Грей накормил меня дерьмом за то, что я был в отношениях на расстоянии, если, конечно, 150 километров можно считать расстоянием.

Я был на седьмом небе от счастья, пока однажды она не позвонила мне и не сказала эти ужасные слова. - Нам нужно поговорить.

У меня по спине пробежал холодок, когда я прокрутил в голове тысячу плохих сценариев. Все, начиная с того, что она сказала мне, что родилась мужчиной, и заканчивая тем, что у нее было какое-то смертельное венерическое заболевание.

— Ты сидишь? - спросила она меня. Я сказал ей, что да. - Я не знаю, как сказать об этом, детка, но я беременна.

Время, казалось, остановилось, пока я взвешивал свои варианты. Я мог бы сделать классический мужской ход: - Он не может быть моим. - Я кончил в нее. Был хороший шанс, что так оно и было.

Можно было бы прибегнуть ко второму варианту: - Я заплачу за аборт или помогу оплатить его. - Моя бабушка никогда бы больше не заговорила со мной, если бы я приложил руку к чему-то подобному, поэтому я выбрал третий вариант.

— Ладно, детка, не волнуйся. Я здесь ради тебя. Твой диплом будет стоить больше, чем мой, так что мне стоит бросить учебу и найти нормальную работу прямо сейчас. Может быть, я смогу когда-нибудь вернуться. Конечно, мне нужно кое-что у тебя спросить, но я сделаю это лично, а не по телефону. Я отправлюсь к тебе после того, как поговорю с регистратором. - Пока я бормотал, я услышал, как она начала плакать. - Послушай, детка. Пожалуйста, не плачь. Все будет хорошо. Я обещаю.

— Дело не в этом, Рэд, - всхлипнула она. - Я солгала.

— Ты... ты солгала? - Неуверенно спросил я.

— Да. Я солгала, детка. Мне так жаль. Я не беременна. Это было... - Я не расслышал продолжения.

Я положил телефон на стол, сел и закрыл лицо руками. Я словно оцепенел. Зачем кому-то понадобилось это делать? Я был готов бросить все ради нее, и это была ложь. Мне вдруг захотелось оказаться в своем особом месте, поэтому я надел кроссовки и схватил ключи. Профессор Стил не стал скучать по мне в тот день.

Час спустя я уже карабкался по скалистому склону в Боулдер-Кэнон. Добравшись до вершины, я нашел место, где мне нравилось просто сидеть и размышлять. Я очень глубоко задумался о том, что никогда не смогу посвятить себя другой женщине. Я не знал, в какую извращенную игру играла Трейси, но если ее целью было задеть меня за живое, то она победила.

Не уверен, как долго я там просидел, но в конце концов я осознал две вещи. Во-первых, мое время с Трейси закончилось. Она мне нравилась, и я проникся к ней какими-то глубокими чувствами, но, очевидно, это была улица с односторонним движением.

Второе, что я осознал, это то, что было уже поздно, а у меня не было страховочных тросов, которые помогли бы мне спуститься. Я оказался перед выбором. Я мог бы спуститься по более легкому маршруту, а затем совершить двухчасовую прогулку в темноте, или же я мог бы совершить сорокаминутный переход прямо к своей машине и столкнуться с риском неудачного падения.

Самой большой проблемой в обоих вариантах было то, что никто не знал, где я нахожусь, поэтому я не мог рассчитывать на то, что поисково-спасательные службы придут на помощь, если я получу травму на любом из маршрутов. В конце концов, я решил пойти более опасным, но знакомым путем и надеялся, что если упаду, то буду страдать недолго.

***************************************************

— Ты с Трейси поссорился?

Сначала я подумал, что Грей прокомментировал мой внешний вид. Потом он посмотрел на меня и сказал: - Где ты, черт возьми, был? Да ладно, неважно. Я просто ответил на свои вопросы.

— Ты ответил на вопросы? Я умираю от нетерпения услышать это, - без особого энтузиазма усмехнулся я.

— Ты был в Боулдер-Кэнон. Я могу сказать это по царапинам, грязной одежде и оборванным ногтям. Ты поссорился с Трейси, потому что она звонила тебе миллион раз, и поднялся на Боулдер-Кэнон без альпинистского снаряжения. Тупица. Ни одна женщина на Божьей земле не стоит того, чтобы из-за нее умирать.

Я был действительно впечатлен. - Ты очень проницателен, - сказал я, а затем рассказал ему о телефонном звонке Трейси, который она сделала ранее. Она звонила дважды, пока я рассказывал ему эту историю.

Он был немногословен после того, как я рассказал ему эту историю, но иногда он смотрел на меня, качал головой и говорил: - Это полный пиздец.

Действительно, это был пиздец.

Две недели спустя мой преподаватель фотографии дал мне задание. В ту пятницу я должен был сделать снимки, достойные публикации в газетах, с трибун женского футбольного матча. Я записался на курсы фотографии в надежде, что во время своих прогулок на свежем воздухе смогу сделать и продать несколько фотографий пейзажей в стиле Анселя Адамса. Он сделал два пропуска на боковой линии, чтобы я мог пригласить гостя.

Я взял Грея, потому что он вырос с двумя сестрами, которые играли в футбол. Одна из них на самом деле играла за университет и закончила школу, когда мы были первокурсниками. Когда я рос со своим дедушкой, я разбирался в бейсболе, но ни черта не смыслил в футболе.

Мне понравилось наблюдать за девушками, бегающими в одних шортах, и я сделал несколько эффектных снимков. В какой-то момент одна из наших девушек украла мяч у соперницы и устремилась к воротам. Пока она ловко маневрировала мячом между игроками обороны, я заметил надпись на баннере на перилах за скамейкой запасных команды противника. Большими красными буквами было написано: "Прости, Рэд".

Я осмотрел толпу вокруг баннера через видоискатель, но не увидел никого знакомого. Грей, должно быть, тоже заметил надпись. - Я вижу, у тебя есть фан-клуб, братан. - Затем до меня дошло, что мы играем с Университетом Вайоминга. Заметила ли она меня и подала ли знак? Я понятия не имел, и через несколько минут мой интерес переключился на что-то другое. Грей отметил, что на 34-м номере соперников, очевидно, не было трусиков. В какой-то момент перед перерывом я посмотрел и увидел, что баннер исчез.

Где-то во втором тайме появился еще один баннер. – Пожалуйста. Простишь меня? - Я пытался высмотреть, кто это сделал, но старая добрая 34-я слишком отвлекала, и мне удалось сделать несколько снимков для Грея. Перед окончанием игры второй баннер исчез.

Когда игра закончилась, Грей попытался пойти на встречу с 34-м номером, но охрана не пустила нас на поле. Я даже попытался предъявить свой пропуск, но он истек сразу после окончания игры, поэтому мы направились к машине Грея. Наша квартира находилась всего в километре от поля, но мне не хотелось тащить свою сумку так далеко.

Когда мы подошли к машине Грея, то обнаружили, что к ней прикреплены оба баннера. - Ты и твой чертов фан-клуб, - проворчал он.

Как раз когда мы собирались снять баннеры, подруга Трейси, Тэмми, вышла из-за припаркованного рядом с нами фургона. Она выглядела смущенной. - Рэд, можно тебя на минутку?

— Поговори с ней, Рэд, - попросил Грей. - Может быть, это остановит вандализм в будущем.

— На них есть магниты, - сказала Тэмми. - Они не повредят твоей краске.

Грей что-то проворчал и начал снимать плакаты, а я последовал за Тэмми к скамейке на травянистом склоне.

— Она сходит из-за тебя с ума, - сказала она, когда мы сели. - Я чувствую, что должна тебе все объяснить.

— Почему ты? Ты не та, кто солгала мне.

— Нет, но это была моя идея.

— У тебя какие-то дурацкие идеи, - сказал я, поднимаясь. Она схватила меня за руку и потянула обратно.

— Я признаю, что это было глупо. У нас в тот день не было занятий, поэтому мы взяли несколько бутылок вина. Пока мы пили, я предложила каждому из нас рассказать своему парню какую-нибудь дурацкую историю и посмотреть, как он отреагирует. Кэнди предложила рассказать им, что мы знакомимся с черными парнями, и посмотреть, чей парень не взлетит на воздух. Мы все отказались от этой идеи, потому что думали, что нас всех бросят.

— А соврать о беременности было лучшей идеей?

— Мы все думали, что парни будут рады услышать, что это неправда. Первые двое парней предложили разделить расходы на аборт. Один парень назвал свою девушку лживой шлюхой и порвал с ней. Она так и не смогла снять его с крючка. Ты был единственным, кто приложил усилия, чтобы сделать шаг вперед и поступить правильно.

— Когда ты в тот день заговорил о поездке в Ларами, мы запаниковали и сказали Трейси, чтобы она сняла тебя с крючка, пока ты не натворил глупостей. Мы включили громкую связь и слышали, как ты выходил из квартиры, когда она объясняла тебе, в чем дело. Трейси пыталась дозвониться до тебя несколько раз и, конечно же, не получила ответа. Она даже позвонила в твой офис в регистрационной службе и сказала, что, возможно, над тобой подшутили, чтобы ты бросил школу, и попросила не дать тебе бросить учебу.

Я просто посидел там минутку. Я начал задаваться вопросом, не слишком ли бурно я отреагировал на телефонный звонок. - Сможешь ли ты простить ее? Нас, я имею в виду...

— Я не знаю, - сказал я. - Я не люблю игры с мозгами. Я не люблю, когда играют с моими эмоциями, и я не могу понять, как кто-то, кто утверждает, что любит меня, может вот так меня разыгрывать.

— Может, ты хотя бы поговоришь с ней? С того дня она была в ужасном состоянии. Она перестала общаться со всеми нами. Единственная причина, по которой она разговаривает со мной, это то, что я пообещала все уладить с тобой.

— Я не знаю. Если я увижу ее, то мне захочется прикоснуться к ней. Я захочу унять ее боль.

— Она хочет вернуть тебя, - сказала Трейси у меня за спиной. - Она отчаянно хочет вернуться и никогда не звонить тебе, хотя то, что она услышала, заставило ее влюбиться в тебя сильнее, чем когда-либо в кого-либо. Она причинила тебе боль, узнав об этом, и теперь больше всего на свете хочет все исправить.

Рыдающая растрепанная девушка с покрасневшими глазами позади меня едва ли напоминала девушку, с которой я катался на лыжах и спал во время весенних каникул. Тэмми встала со скамейки и подошла к машине Грея, а Трейси села рядом со мной. Я мог сказать, что она хотела обнять меня, но я был к этому не готов. Каким-то образом ей удалось выглядеть еще более удрученной.

Она, как и Тэмми, рассказала о телефонных разговорах после обеда, когда они пили вино. Она сказала мне, что они делали ставки на реакцию парней, которым они звонили. - Другие поспорили, что ты будешь оспаривать, твой это ребенок или нет, а я подумала, что ты заговоришь о браке. Никто не ожидал, что ты так отреагируешь. Я была так счастлива, пока не поняла, что в тот момент ты был готов бросить школу. Я должна была сразу сказать тебе правду. Я жалею, что так резко поступила. Меньше всего на свете я хотела причинить тебе боль, но твоя реакция заставила меня захотеть тебя еще больше. Ты даже не хотел просить меня выйти за тебя замуж по телефону, но я знала, что таков был твой план.

Я рассказал ей, как сначала испугался до смерти, а потом почувствовал себя ничтожеством из-за того, что испортил ей жизнь. Я сказал ей, что в тот момент понял, что у меня будет шанс дать ребенку жизнь, которой я был лишен. Я никогда особо не рассказывал ей о своем воспитании. Я рассказал ей более или менее о Крейге и о том, что, если не считать моего дедушки, он был для меня самым близким отцом, который у меня когда-либо был. Я не стал раскрывать все о своей матери. Я никогда не говорил о ней.

Пока мы разговаривали, солнце начало садиться за небоскребы, отбрасывая на нас длинные тени. В весеннем воздухе повеяло прохладой, и я заметил, что Трейси поежилась. Не задумываясь, я обнял ее, чтобы согреть, и она прижалась ко мне. Было так хорошо, что она была рядом. Я спросил, нужно ли им уезжать прямо сейчас, и она сказала мне, что планировала оставаться столько, сколько потребуется, чтобы вернуть меня.

Тэмми и Грей, похоже, неплохо поладили, так что для них не составило труда прийти к нам домой. Мы заказали пару пицц, и мы с Трейси пошли в мою комнату, чтобы поговорить. Я подумывал о том, чтобы быть немного грубым и заставить ее унижаться еще больше, но когда я пригляделся к ней повнимательнее, то понял, как сильно она корила себя из-за меня. Даже после того, как я сказал ей, что со мной все в порядке, она все еще казалась неубежденной.

В какой-то момент во время нашего разговора мы заснули, и я проснулся рано утром, когда она прижималась ко мне. Я мог сказать, что она впервые за долгое время по-настоящему выспалась. Я лежал, прислушиваясь к ее дыханию, и думал, что хотел бы слушать это вечно.

Проснувшись позже утром, я обнаружил, что она пристально смотрит мне в лицо. Когда она увидела, что я проснулся, она улыбнулась и поцеловала меня в нос. - Я могла бы просыпаться так вечно, Рэд. Конечно, я бы предпочла быть не полностью одетой.

— Забавно. Сегодня утром, слушая, как ты спишь, я подумал о чем-то очень похожем. Я легко мог бы провести остаток своей жизни, слушая это.

Мы начали целоваться, а потом я услышал, как Грей ходит по кухне. - Пойдем, что-нибудь поедим?

— Я бы с удовольствием сначала приняла душ, - сказала она. - К тому же, я собираюсь уговорить Тэмми тоже остаться на ночь. Я безумно люблю тебя. Даже не сомневайся в этом ни на секунду. - Она поцеловала меня, а потом я показал ей свои приемы в душе и пошел узнать, что у нас есть на завтрак.

Мы все провели субботний день в походе по Боулдер-Кэнон. Грей был так мил, что указал Трейси на мое любимое место, не упомянув, что я обычно взбираюсь туда в упряжи со страховочными тросами. Следующий час похода я потратил на то, чтобы убедить Трейси и, по какой-то причине, Тэмми, что без защитного снаряжения я совершил эту прогулку всего один раз. Я не стал уточнять почему, стараясь не бередить душевные раны.

В ту ночь мы с Трейси занимались любовью всю ночь и наконец заснули около 4 часов утра. Я проснулся, прижавшись к ней, и на этот раз не было никаких жалоб на то, что одежда мешает. Мы слышали, как Грей и Тэмми занимались любовью, и начали снова сами. Позже Трейси вслух задумалась, что бы сказал парень Тэмми.

Ближе к вечеру девушки решили, что им лучше вернуться в Ларами. Мне было неприятно видеть, как Трейси уезжает, но я знал, что ей придется это сделать. Когда я поцеловал ее на прощание, меня осенило, что нужно спросить. - Откуда ты узнала, что я собираюсь быть на футбольном матче?

Она смущенно улыбнулась: - Мой дядя Филип вроде как помог с этим.

— Дядя Филип? Как он узнал, что я буду там?

— Он послал тебя туда, потому что я сказала ему, что буду там. Я рассказала ему все о нас и о том, как я здорово облажалась. Он сжалился и помог мне все это устроить. Дядя Филип также известен как профессор Стил, - улыбнулась она, когда я уловил связь. - Да. Он твой профессор фотографии.

***************************************

После нашего примирения мы виделись каждые выходные. Тем летом я вернулся на работу в рафтинге, а она проходила стажировку в офисе своего отца. В середине июля она сказала мне, что ей придется пропустить наши выходные. Ее семья собиралась куда-то поехать. Как раз перед тем, как закончить наш последний разговор перед поездкой, она проговорилась, что надеялась увидеть какого-нибудь горячего парня.

Действительно? Какого-то горячего парня? Правильно ли я расслышал? У меня было такое чувство, будто кто-то ударил меня под дых. Неужели ей понравилось разбивать мне сердце? Я в очередной раз решил, что с ней покончено. Когда она вернется из отпуска, я скажу ей, чтобы она упаковала вещи.

Поскольку в конце учебного года мне исполнился двадцать один год, мои работодатели оплатили мне получение коммерческих водительских прав, чтобы я мог водить автобус, который доставлял плоты из офиса к старту. На самом деле, мы с Греем разделили время за рулем "повозки", как мы ее называли.

Обычно мы с Греем ждали в офисе и наблюдали за тем, как собираются клиенты в этот день. Мы заключали пари на то, сколько из них "выскочит" на стартовой площадке. Чаще всего это был "Мистер Бравада" или "Мистер На открытом воздухе", который бледнел при виде воды. Поведение женщин было сложнее предсказать.

За полчаса до того, как все садились в автобус, мы с Греем подъезжали на фургоне к стартовой рампе, спускали все плоты на воду и проверяли, есть ли на борту все необходимое снаряжение для обеспечения безопасности. Гиды по рафту приезжали на автобусе, которым управлял старший гид. Гиды старались проводить с клиентами как можно больше времени перед стартом, чтобы, возможно, определить, кому больше всего понадобится помощь во время путешествия. Когда автобус прибывал на место, мы с Греем старались держаться подальше, обычно для того, чтобы на скорую руку выкурить по сигарете.

Любой, кто отказывался от поездки на плоту, садился обратно в автобус, и либо Грей, либо я отвозили его на финишную площадку, в то время как другой садился в фургон и либо возвращался в офис, выполняя поручения компании, либо отправлялся на финишную площадку. Если у нас не было свободных мест, мы курили травку и взбирались на холмы над финишной площадкой на пару часов до прибытия плотов. В противном случае водитель оставался с клиентом, пока плоты не добирались туда.

Время от времени к нам подходила девушка, и кто-нибудь из нас, сидевших за рулем автобуса, пытался с ней переспать. Это было редко, но случалось. Всякий раз, когда был шанс, что это может случиться, водитель автобуса парковался в дальнем конце стоянки, давая понять водителю микроавтобуса, чтобы тот держался подальше. С тех пор как у меня появилась Трейси, если в автобусе была хоть одна женщина, Грей садился за руль.

В понедельник, после того как я поговорил с Трейси, Грей заявил, что я буду водить автобус всю неделю. Я решил, что он думает, что могут быть одиночные поездки с женщинами. В понедельник никаких поездок не было. Хотя мне понравилось подниматься на финиш. Во вторник две пожилые пары из Техаса отказались от участия, поэтому я все время рассказывал о своем родном штате.

В среду Грей вел себя странно. Когда мы ехали на работу, на его лице играла ухмылка. Мне показалось странным, что он хотел доставить плоты к стартовой рампе пораньше. Я был не из тех, кто спорит, поэтому мы отправились пораньше. Когда все это было замочено в воде и готово, он попросил меня сходить за кофе. Он протянул мне десятку, чтобы я не задавал вопросов, но он знал, что сдачи ему не дадут.

Когда через полчаса я вернулся с его кофе и моими девятью долларами, Грей сообщил мне, что один пирог уже готов, а она уже в автобусе. Плоты отошли от причала и двинулись вниз по реке. Когда я повернулся, чтобы спросить Грея, как выглядит пирог, он уже был в фургоне и готовился к отъезду.

Я забрался в автобус и несколько мгновений не видел свою пассажирку, но потом заметил пару ног, свисающих с сиденья в проходе. Я не знал, спала ли она или просто пряталась. Некоторые продавцы пирогов выглядели смущенными.

— Я Рэд, и сегодня буду твоим шофером по всем правилам. Жаль, что тебе не понравился плот, но, что еще хуже, тебе придется провести со мной несколько часов. Мы сейчас спускаемся к месту финиша.

Ответа я не получил, поэтому решил, что день обещает быть скучным, и сел в автобус. Во время поездки по каньону я то и дело оглядывался назад, но моя пассажирка так и не показалась. Сорок пять минут спустя я заезжал на парковку у финиша.

Я припарковался и вышел из автобуса, чтобы сходить в туалет. Когда я вернулся, ноги уже переместились на несколько рядов, но я все еще не мог разглядеть их владелицу. Я откинулся на спинку водительского сиденья и просто смотрел на стену впереди.

Я замечтался и не заметил, что моя пассажирка двигалась прямо за мной, пока она не заговорила. - Итак, Рэд, чем мы будем заниматься, пока не дождемся остальных?

Я уже собирался предложить прогуляться и полюбоваться природой, когда заметил две вещи. Во-первых, Грей припарковался далеко от автобуса. Во-вторых, я узнал голос своей пассажирки. - Трейси? Я... я... я... - сказал я, обнимая ее. - Я... я... я...

Она заставила меня замолчать поцелуем. - Я знала, что ты сходишь с ума, думая, что я ушла с каким-то парнем. Не злись. Мы с Греем все уладили неделю назад.

— Гребаный Грей, - сказал я. Я испытал облегчение и был счастлив увидеть Трейси, но недвусмысленно дал ей понять, что был близок к тому, чтобы бросить ее. - Я устал от того, что мне причиняют боль, - сказал я ей. Хуже того, я расплакался, пытаясь выразить свое разочарование.

Она крепко прижала меня к себе и рассыпалась в извинениях. Нам удалось одеться как раз к прибытию плотов. Перед тем, как вернуться к своей семье, она поклялась, что больше никаких шуток не будет. Меня это вполне устраивало.

******************************************

Мой выпускной год пролетел незаметно. Я познакомился с ее родителями на День благодарения, а на Рождество мы делили время между ее родителями и моими бабушкой с дедушкой. Мы виделись почти каждые выходные, пока позволяла погода.

Изначально мы планировали поехать во Флориду с Греем и его тогдашней девушкой на весенние каникулы. Когда появилось расписание лыжной команды, мы увидели, что Грей будет в Вермонте со среды по воскресенье на этой неделе. Он решил, что ехать во Флориду на пару дней не стоит, поэтому они с девушкой решили просто поехать в Вермонт.

Той весной мы с Греем закончили школу. Мои бабушка с дедушкой присутствовали на мероприятии, и на этот раз мама даже не удосужилась прислать открытку. Самым большим сюрпризом для меня стал подарок от дедушки. Тот самый человек, который сказал мне, что переезд в Колорадо сделает из меня хиппи, купил мне набор кошек. Работая в магазине спортивных товаров, я знал, что он потратил на них немало денег. Я сказал ему, что собираюсь покорить самую высокую гору на всех континентах, надев его подарок. Возможно, у него никогда не было причин гордиться своей дочерью, но в тот день я увидел гордость на его лице.

Грей устроился на работу в Олимпийский комитет Соединенных Штатов и должен был покинуть Боулдер на следующий день. Он был взволнован и нервничал. Трейси весь день казалась подавленной, но я должен взять на себя часть вины за это.

В течение нескольких недель, предшествовавших выпускному, я полностью избегал разговоров с Трейси о своих планах на будущее после окончания школы. На самом деле я стал довольно искусным в том, чтобы вообще избегать разговоров о них. Каждый раз, когда я чувствовал, что она пытается затронуть эту тему, я либо быстро заводил разговор о чем-то другом, либо придумывал причину, чтобы положить трубку.

Грэй и мои бабушка с дедушкой знали, что я планирую, и именно моя бабушка открыла тайну во время ужина. Она спросила Грея, где именно он будет работать. Когда он ответил: "Колорадо-Спрингс", она спросила: - Так ты с Рэдом сможешь поддерживать связь?

Трейси вскинула голову и посмотрела на меня. Ее губы шевельнулись, как будто она пыталась что-то сказать, а затем она прикрыла рот рукой и быстро вышла из-за стола. Я быстро извинился и последовал за ней.

Я догнал ее на заднем дворике. Она стояла у перил, опустив голову. Я понял, что она плачет, и сразу почувствовал себя полным дерьмом. Я надеялся, что мой план все-таки осуществится.

Я был уже почти готов дотронуться до нее, когда она спросила сквозь рыдания: - Когда ты собирался сказать мне, что уезжаешь из Колорадо?

— Вообще-то, сегодня вечером.

— Ты боялся, что, если я узнаю, что ты уезжаешь, то не стану заниматься с тобой сексом? Была ли между нами когда-нибудь любовь, Рэд, или я была просто игрушкой в твои студенческие годы?

— Ну, если быть до конца честным, то я уезжаю из Колорадо, потому что у меня отношения на расстоянии. Я переезжаю, чтобы быть поближе к ней. - Я не был уверен, собирается ли она убежать или ударить меня, но выражение ее лица было каким угодно, только не влюбленным.

— Видишь ли, - продолжил я. - Дело в том, что ей еще год учиться в школе, и я не хочу видеть ее только по выходным. Я планирую жениться на ней этим летом и жить с ней рядом с ее школой в следующем году, а затем уговорить ее переехать ко мне на юг. Потому что, ну...Вайоминг находится к северу от Колорадо.

Узнавание осветило ее глаза, и широкая улыбка заиграла на ее губах, но она едва сдержала рыдание. - Ты мудак, - вздохнула она.

— Итак, - сказал я, опускаясь на одно колено и доставая из кармана кольцо, которое я купил ей. Я посмотрел в ее зеленые глаза и увидел, что в них наворачиваются слезы. - Ты будешь моей миссис Мудак?

Я видел, что она ищет более остроумный ответ, но в конце концов она упала на колени, крепко прижала меня к себе и впилась в мои губы. - Да, - сказала она между поцелуями. - Да, да, миллион раз да, малыш!

— Тебе, черт возьми, давно пора было собраться, - сказал Грей у меня за спиной. Я оглянулся и увидел, что половина ресторана последовала за нами на улицу. Моя бабушка подошла и обняла Трейси, а дедушка поприветствовал ее в нашей семье. Менеджер ресторана приготовил для нас ужин, и многие посетители угостили нас напитками.

Много позже восхитительно обнаженная Трейси прижалась ко мне. – Боже. Я и в мыслях не могла представить, что когда-нибудь испытаю такое. Я надеюсь, ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Я надеюсь, ты знаешь, что я готова умереть за тебя.

— Приятно слышать, но будем надеяться, что до этого никогда не дойдет, - сказал я со смехом. Вы можете поверить, что она ударила меня по руке и назвала мудаком?

— Завтра мы должны поехать на север и рассказать твоим родителям. Думаешь, они разозлятся?

— Они ни за что не разозлятся. Ты делаешь меня счастливой, и это все, что для них имеет значение.

******************************************

Родители Трейси заключили с нами сделку. Если бы мы подождали, пока Трейси закончит школу, чтобы пожениться, они позволили бы нам пожить у них в подвале бесплатно в течение года. Они также предложили оплатить свадьбу. Мы с Трейси обсудили это и согласились на сделку, а в качестве бонуса ее отец устроил нас на работу в свою компанию.

Все то лето мы с Трейси работали у ее отца. Мы часто сбегали пообедать и время от времени использовали кладовку. Когда осенью Трейси вернулась в школу - я остался с ее отцом. Мы планировали вернуться в Боулдер, когда она выпустится, поэтому я не видел необходимости искать более выгодную работу.

Часть рождественских каникул мы провели с Греем, а Новый год провели в одиночестве и без одежды, а на весенние каникулы планировали поездку. Все было просто замечательно до весенних каникул. Я хотел, чтобы наши последние весенние каникулы стали незабываемыми, поэтому я накопил денег и купил нам путевку в Сент-Томас.

Однажды днем, незадолго до весенних каникул, я вернулся домой и застал за кухонным столом мрачных Трейси и ее мать. Когда я вошел, ни одна из них не улыбнулась мне, а как раз наоборот. Я услышал фразу, которая приводит в ужас каждого мужчину. - Дорогой, сядь, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

О, здорово! Она познакомилась с каким-то футболистом и бросает меня. Да пошла она к черту! Я заберу Джейн из кафе и отправлюсь на острова. К счастью, я не сказал ничего из этого вслух, потому что это было неправдой. Трейси прослезилась, когда взяла меня за руку.

— Твоя бабушка звонила сегодня, - сказала она, заливаясь слезами. Сначала я подумал, что с моим дедушкой что-то случилось. Меня начало трясти.

— Рэд, милый, твоя мама скончалась прошлой ночью, - сказала она, заключая меня в объятия.

— Моя мама...? - В голове у меня помутилось. Я давно о ней не вспоминал. Я не был уверен в своих чувствах. Я решил позвонить бабушке и узнать, как они с дедушкой это восприняли.

Моя бабушка сообщила мне, что похороны состоятся в течение недели весенних каникул. Я разрывался между желанием поддержать своих бабушку с дедушкой в трудную минуту и устроить Трейси потрясающие весенние каникулы. Я сказал бабушке, что приеду, и повесил трубку.

Я планировал сказать Трейси, что она могла бы взять кого-нибудь другого вместо меня, чтобы насладиться Сент-Томасом, а я мог бы побыть с бабушкой и дедушкой. Я только надеялся, что она возьмет подругу. Когда я рассказал ей о своем плане, она посмотрела на меня как на идиота.

— У нас есть билеты до Остина, детка, - сказала она мне. - Я отменила поездку ранее. Я забронировала наш рейс и подумала, что мы могли бы сэкономить оставшиеся деньги на наш медовый месяц.

Для меня было иронией судьбы, что смерть человека, которому было на меня наплевать, показала мне истинную глубину любви, которую Трейси испытывала ко мне. Для меня было унизительным осознавать, что она любила меня настолько, что не позволила себе весело провести время, которое мы планировали. Тогда я понял, что не ошибся, решив провести с ней всю свою жизнь.

Из-за сбоев в расписании и проблем с авиалиниями нам с Трейси удалось попасть в похоронное бюро за десять минут до начала службы. Сказать, что толпа скорбящих была немногочисленной, было бы преуменьшением. Там были мои бабушка с дедушкой, Труди, сестра моей бабушки, и ее "подруга" Мардж. Дедушкин брат Фрэнк, очевидно, нашел себе другие занятия, как и бесчисленный список маминых приятелей по перепихону. Я отчасти надеялся, что Крейг появится, но на самом деле я знал, что он давно бы выбросил эту ядовитую шлюху из головы.

По настоянию Трейси я все-таки подошел к гробу. Я не узнал женщину, лежавшую в нем. Она напоминала старые фотографии моей бабушки, если бы бабушка была наркоманкой. Глядя на скелет, обернутый кожей, похожей на папиросную бумагу, я молча поблагодарил Бога за моих бабушку и дедушку.

Бабушка то и дело промокала глаза салфеткой, а у дедушки был непонятный вид. На мой взгляд, он просто выглядел скучающим. Большую часть службы я провел, размышляя, был ли я плохим человеком, потому что не почувствовал никакой боли от ее ухода. Трейси пользовалась любой возможностью прикоснуться ко мне и продолжала говорить, что любит меня. Мне становилось тепло, когда она прикасалась ко мне или разговаривала со мной.

По дороге домой меня поразило, что то, что Трейси заставляла меня чувствовать, было тем, что должна была заставить меня чувствовать моя мать. Я знал, что мои бабушка и дедушка любили меня, но связь с моей бабушкой не была такой, как у сына с матерью.

Трейси ставила меня на первое место. Она даже не думала о том, что в трудную минуту может оказаться где угодно, только не рядом со мной. Эта шлюха из "гроба" не обошлась бы без просмотра телерекламы, чтобы удовлетворить мои потребности. Я любил Трейси каждой клеточкой своего существа и совершенно не переживал из-за того, что гроб вот-вот опустят в глубокую яму.

Когда мы вернулись в дом моих бабушки и дедушки, бабушка предложила мне немного прилечь. - Похоже, тебе нужно немного отдохнуть, Рэд. Я попрошу Трейси помочь мне приготовить ужин до прихода Труди и Мардж.

Я знал, что на бабушкином языке это означает "Исчезни ненадолго, чтобы я могла посплетничать с Трейси". Я обнял бабушку и поцеловал ее в щеку. - Спасибо тебе за все, бабушка. Я люблю тебя.

Ее глаза наполнились слезами, когда я повернулся к Трейси и обнял ее. Я уткнулся лицом ей в шею и сказал, что люблю ее. - Я тоже люблю тебя, детка, - сказала она, изучая мое лицо. Я поцеловал ее и пошел в свою старую комнату. Моя бабушка слишком хорошо меня знала. Я находился в горизонтальном положении не более минуты, прежде чем отключился.

Некоторое время спустя я проснулся от голосов, доносившихся из вентиляционных отверстий. Я слышал голоса своей бабушки и тети Труди. Время от времени я слышал, как Трейси или Мардж что-то говорят, но из-за работающего вентилятора в моей комнате я ничего не мог разобрать, поэтому выключил вентилятор.

— Боже мой, - услышал я слова Трейси. - Как можно было просто забыть, что он у нее есть?

— Он был светом в ее жизни в течение первого месяца или около того, - сказала моя бабушка. - Все ее подруги постоянно охали и ахали из-за него. Потом она начала понимать, что он не был модным аксессуаром и на самом деле требовал ее времени. Мы с ее отцом видели, что ощущение новизны постепенно проходит. Для нее он был таким особенным рождественским подарком, который месяц спустя превратился в очередную игрушку в шкафу.

— Я до сих пор помню, как она попросила меня посидеть с ним, когда ты с Джерри сказали ей, что она должна сидеть с ним дома, а не на вечеринках, - сказала тетя Труди.

— Как только она поняла, что он собирается работать, она потеряла интерес к этому маленькому мальчику.

— Как печально. Я знаю, что он никогда не говорит о ней, - добавила Трейси.

— В ту ночь, когда мы забрали его у нее, нам позвонили из полиции. Они нашли ее в машине с тридцатишестилетним хулиганом. У них были запотевшие окна, а ее ребенок сидел в автокресле на крыше машины. Если бы мы не вмешались, его бы забрал штат.

— Трейси, - сказала моя тетя. - Она брала его с собой на выходные то туда, то сюда, и он почти всегда возвращался со свежим синяком. Мне неприятно плохо отзываться о моей покойной племяннице, но у нее не было никаких дел с ребенком. Я бы не ожидала, что он прольет по ней хоть слезинку.

Два дня спустя, когда мы собирались ехать в аэропорт, мой дедушка обнял меня и сказал: - Рэд. Самое лучшее, что когда-либо случалось, - это то, что мы с твоей бабушкой забрали тебя от твоей жалкой матери. Ты оказался лучше, чем мы могли надеяться.

Он отвернулся, прежде чем я успел заметить слезы в его глазах, но в тот момент я почувствовал себя ближе к нему, чем когда-либо. С годами наши разговоры стали более нежными.

******************************************

Трейси закончила школу той весной, а неделю спустя мы поженились. То лето мы провели с ее родителями, поскольку я работал у поставщика снаряжения, а она - у своего отца. В августе я нашел работу экскурсовода в Боулдере, и мы вернулись в Колорадо.

К следующей весне я получил сертификат на восхождение на любую гору в США, за исключением нескольких, для которых мне требовался гид. Большинство из этих маршрутов проходили по Аляске. Тем летом я впервые поднялся на Денали и планировал вернуться осенью, чтобы пройти более сложный маршрут.

Трейси была не в восторге, когда я сообщил ей о своем плане. - Черт возьми, Рэд. Я ненавижу, когда ты вот так срываешься. Меня это не беспокоит, когда это связано с работой, но ты ожидаешь, что я буду сидеть здесь и ждать, пока ты заплатишь за то, чтобы рисковать своей жизнью?

— Детка, я бы с удовольствием отвез тебя, но...

— Никаких "но", черт возьми. Я хочу научиться лазать, чтобы быть с тобой. Рад, мне нравится слушать о твоем опыте. Я хочу чего-то большего, чем офисное дерьмо и твои истории. Я тоже хочу заниматься альпинизмом.

Именно так я вернулся на Денали год спустя вместе с Трейси. Она совершала свое первое крупное восхождение, а я совершал свое третье восхождение на Денали. За год она совершила много однодневных восхождений, но это было ее первое многодневное восхождение.

Тем летом она совершила со мной шестнадцать восхождений. Я обнаружил, что она не была таким же прирожденным альпинистом, как я, но быстро училась, и вскоре ей практически не требовалось руководство. Только на самых сложных восхождениях она нуждалась в наставничестве. Однажды, когда она увидела, как я взбираюсь на колонну на Крестоне, она дала понять, что ее возбуждает то, как я взбираюсь на нее. С того дня она всегда следовала за мной, и при первой же возможности мы занимались сексом, если могли отделиться от группы.

Мы провели на Денали неделю и совершили несколько тренировочных восхождений. На следующий день мы собирались начать наше двухдневное восхождение на вершину. После последнего из наших тренировочных восхождений мы с Трейси оказались одни и почти голые в нашей палатке, когда Джим Бриджес, наш гид по восхождению, "постучал" в откидной клапан нашей палатки.

— Входи, Джим, - сказала Трейси, снова натягивая майку. - Успокойся, - сказала она, заметив мое недовольство тем, что нас прервали. - Он никогда не задерживается надолго.

Джим вошел и сел на свободный складной стул. - Я просто пришел сказать вам, ребята, что позвонил мой зять и сказал, что у моей Джессики начались схватки. Ребенок должен родиться только через месяц, так что мне придется лететь обратно в Спокан, чтобы побыть с ними.

— Вот черт, - сказал я. - Это нехорошо. С ней все в порядке?

— Я уверен, что с ней все будет в порядке, - ответил он. Я видел, что он немного волнуется. Далее он рассказал нам, что его жена Мэриэнн уже села на самолет до Вашингтона и встретит его, когда он туда прилетит. Я волновался за его дочь и внука, но был рад, когда он сообщил нам, что наша группа присоединится к другой небольшой группе, которую возглавит Роб Пайк.

— Хорошо, Рэд. Кто такой Роб Пайк, и почему вы все пишете в Твиттере, что он возглавляет это восхождение?

— Действительно? Кто такой Роб?.. Трейси, ты читала какие-нибудь журналы, которые я получаю?

Она просто посмотрела на меня, как на дурака. - Роб Пайк. Альпинист из Новой Зеландии. О нем пишут практически во всех журналах, которые я получаю. - Она усмехнулась.

— Он твой любимый мужчина?

— Нет. Он как раз такой альпинист, каким я всегда хотел быть.

— Да, - усмехнулась она. - Он - твой любимый мужчина.

Поскольку группа Роба прибыла на день позже нашей, у нас был еще один день ожидания, прежде чем мы начали восхождение. Нам с Трейси удалось провести большую часть дня на природе. В тот вечер я, наконец, познакомился с Робом.

Стив Бишоп, заместитель Джима, представил нас друг другу, и мы с Робом провели большую часть вечера, разговаривая о скалолазании. Ближе к концу вечера один из парней, который всегда дразнил меня тем, что он из Техаса, спросил Роба о чем-то в Австралии.

— Откуда мне знать, приятель? - Спросил Роб с сильным австралийским акцентом. - Я из Окленда, приятель. Знаешь, это в Новой Зеландии? Назвать новозеландца австралийцем - хороший способ получить по заднице.

Парень напрягся, а затем Роб рассмеялся. - Полегче, приятель. Мы не ненавидим австралийцев. Мы просто превосходим их.

В тот вечер я рассказал Робу о своих планах открыть собственное туристическое агентство. Он согласился, что это хорошая идея и что каждый полученный мной опыт был полезен для такого бизнеса.

Три дня спустя в аэропорту ко мне подошел Роб. - Рэд, я много думал о твоей идее, и у меня есть для тебя предложение. Я могу предоставить часть капитала, а также богатый опыт и известность. Я уже некоторое время подумываю о переезде в Америку, и, если ты не возражаешь, я бы хотел стать твоим партнером в этом проекте по подбору экипировки.

Я сказал ему, что подумаю над этим, и по дороге домой мы с Трейси ни о чем другом не могли говорить. Даже ее первое трудное восхождение на вершину казалось ничтожным по сравнению с этой возможностью. Три дня спустя я позвонил Робу, и с помощью друга отца Трейси на свет появилась компания Taylor and Pyke Outfitters.

Пять лет спустя мы все еще были сильны. Мы совершали по четыре крупных восхождения в год и каждые выходные совершали небольшие восхождения в Колорадо и Вайоминге. Вместе с Робом я поднялся на самую высокую вершину на всех континентах, за исключением Эвереста.

Мы каждый год подавали заявки на получение разрешений, но у нас все еще не было необходимых средств для совершения путешествия и восхождения. В прошлом году произошли два события. Первым был Франклин, друг отца Трейси и наш молчаливый деловой партнер, который нашел способ оплатить поездку на Эверест.

Франклин родился с параличом нижних конечностей. Он с рождения любил горы, но никогда не поднимался на них. Чтобы отплатить ему за его щедрость, мы с Робом брали с собой фотоаппарат на восхождение, чтобы он мог позже посмотреть видео и совершить восхождение через нас.

Роб, Франклин и я провели три дня в офисе, заполняя документы для правительства Непала, чтобы получить разрешение на восхождение на Эверест. Франклин был очень рад, что наконец-то получит видеозапись Эвереста.

Две недели спустя мы с Трейси возглавляли группу на горе Рейнир. Когда мы разбивали базовый лагерь, то я увидел другую группу, расположившуюся по другую сторону тропы. Следующей группой руководили Ханс и Андерс Йохансены. Они были самыми известными альпинистами Швеции. Я был поражен и часами беседовал с ними.

Они редко совершали восхождения в Северной Америке, особенно на вершины поменьше, чем Денали, поэтому на той неделе я использовал любую возможность, чтобы поговорить с ними. Трейси не возражала, пока в их группе не было медика Инге.

Инге была классической шведской молочницей. Несмотря на то, что ее красота и индивидуальность делали ее очень привлекательной, я смотрел только на Трейси. Что, конечно, не мешало Трейси находиться поблизости всякий раз, когда Инге участвовала в групповой беседе.

Когда неделя закончилась, я обменялся контактной информацией с Йохансенами и был рад, что они стали моими друзьями.

Месяц спустя мне позвонил Андерс и пригласил подняться с ними на К2. Роб и Трейси были не в восторге. Трейси была расстроена тем, что Инге будет медиком на этом восхождении, в то время как Робу снились кошмары о его единственной попытке подняться на К2.

Я прервал замечание Трейси о том, что я не собираюсь проводить месяц с Инге, сказав ей, что она может пойти со мной. У нее не было квалификации для восхождения, но она могла остаться в лагере с Инге во время самого восхождения.

У Роба, который редко покидал пределы штата Колорадо, были совершенно другие аргументы против моей поездки. Когда кто-либо из клиентов или членов клуба спрашивал об экспедиции на К2, он отказывался даже обсуждать это. Я не мог возглавить восхождение на эту гору, поэтому его отказ сделал мою просьбу спорной. Это изменилось после того, как я поднялся с Йохансенами.

— Ты же знаешь, что у Месснера была причина не подниматься на Юго-Западную колонну, - сказал Роб, и в его глазах был страх. - Он не хотел совершать самоубийство! Черт возьми, даже по сравнению с маршрутом Абруцци хребет Кассин выглядит как прогулка по парку.

Роб был участником экспедиции по маршруту Абруцци, которая потеряла шестерых альпинистов во время ледяного шторма. Несколько раз он будил меня от глубокого сна, зовя парня по имени Вайс, который потерялся во время этого восхождения. Роб рассказывал об этом восхождении, только когда был пьян.

— Да ладно, Роб, - спокойно сказал я. - Андерс дважды поднимался на Пиллар, а Ханс может вести на каждом маршруте К2. К2 - это хлеб с маслом для этих парней. Андерс говорит, что после Пиллара на Эверест легко подняться, и, кроме того, как только я совершу это восхождение, я смогу стать гидом для наших клиентов, которые захотят подняться на К2.

— Черт возьми, Рэд. Ты не можешь вести клиента по ступеням Капитолия, если сам, мать твою, лежишь мертвый на высоте восьми километров в Китае!"

— Я не пойду, - заявила Трейси, нанеся сильнейший удар по моей позиции. - Я не смогу быть рядом, когда ты умрешь, Рэд. - Она пристально посмотрела на меня, а затем выбежала из комнаты, прежде чем у нее навернулись слезы.

— Рэд, мне плевать, что Андерс Йохансен привел воспитателей детского сада на вершину Колонны. Ты говоришь о восхождении поздней осенью, когда на равнинах может быть любая погода, не говоря уже о высоте в восемь километров. Мертвые люди бизнесу не помогают!

Всю следующую неделю Роб, и Трейси относились ко мне холодно. Даже мой старый сосед по комнате в колледже Грэй позвонил мне и сказал, что я сглупил, согласившись пойти. - Рэд, не обязательно быть мертвым, чтобы быть Рэдом!

— Это сказал парень, который живет ради того, чтобы покататься на лыжах "Чаша славы", - пошутил я. - Это альпинистская версия горных лыж, братан. Только здесь кто-то уже проходил этот маршрут раньше.

— Удар ниже пояса, брат. Я знаю, что ты живешь ради этого дерьма, но Трейси и Тэмми давили на меня, чтобы я вразумил тебя. - В итоге Грей женился на соседке Трейси по комнате в колледже.

— Позволь мне спросить тебя вот о чем: позволил бы ты кому-нибудь отговорить тебя от катания на лыжах со свежим швейцарским альпийским снегом? Вот моя версия этого. Только потому, что Роб напугал Трейси, это не значит, что это самоубийственная миссия, братан.

У меня оставалось три дня, чтобы посвятить себя Йохансенам, когда ко мне обратилась Трейси. - Рэд, я поговорила с Греем и Тэмми. Как бы я ни боялась, что ты пойдешь на ту гору, я понимаю, что позволила страхам Роба возобладать над моим доверием к тебе. Я знаю, что они уже совершали это восхождение раньше, и я рада, что ты будешь с ними.

Я был в восторге от того, что наконец-то получил хоть какую-то поддержку в этом восхождении. Честно говоря, по мере приближения крайнего срока я склонялся к тому, чтобы отказаться, просто чтобы сохранить мир дома. Я улыбнулся, но потом понял, что Трейси не улыбается.

— Я не буду винить тебя за то, что ты не остаешься здесь, но я не поеду с тобой. Мне нужно быть рядом с моими родителями и друзьями, если с тобой что-то случится.

— Со мной ничего не случится, детка, - сказал я ей.

— Сколько тел в этих горах, на которых написано то же самое... Детка?

За два дня до того, как я улетел в Китай, Трейси и Франклин заставили нас с Робом подписать полисы страхования жизни, чтобы финансировать бизнес, если с нами что-нибудь случится.

— Вы двое - лица этой компании, - сказал он нам. - Трейси и оставшимся в живых партнерам понадобятся эти деньги, чтобы продолжать работать, если мы потеряем кого-то из вас. Не дай бог.

— Действительно, не дай бог, - ответил я.

*********************************************

Моя левая рука болела от того, что я удерживал большую часть веса своего тела, в то время как правая искала опору среди трещин на скалистой поверхности. Носки моих кошек впивались в лед, а пятки болтались в пустоте. Невероятная усталость и завывающий ледяной ветер одолевали всех нас, пока мы медленно взбирались по склону утеса к вершине. Я посмотрел налево, чтобы посмотреть, как там Кристобаль Слейтер из Нью-Йорка. Он был единственным американцем, участвовавшим в восхождении, но это было его третье восхождение на К2. Я полагался на его опыт, чтобы восполнить свои собственные пробелы.

Примерно в десяти метрах над нами Андерс болтался на только что натянутой веревке. Его вытащили из-за ошибки, когда Евгений Шеврин поскользнулся и потерял опору на скале. Шеврин не был новичком, но усталость позволила ему совершить ошибку новичка.

Мы начали наше последнее восхождение на пять часов позже, чем хотели, из-за начавшегося ранней осенью ледяного шторма. Шторм не только загнал нас во временный лагерь, но и нарушил наш маршрут к вершине.

Какая-нибудь женщина из нашей компании, возможно, назвала бы наше решение добиваться вершины "мужским бредом", вместо того чтобы вернуться в четвертый лагерь и отдохнуть, но мы все чувствовали, что если не сделаем этого в тот день, то другого шанса у нас может и не быть. Предполагалось, что в последующие дни риск плохой погоды будет выше, поэтому мы все решили не обращать внимания на наше истощенное психическое и физическое состояние и стремиться к вершине.

Лед и наша усталость сделали трудный подъем еще более опасным, но все шло хорошо, пока нога Шеврина не наткнулась на рыхлую ледяную крошку вместо твердой скалы. Андерса сбросило с насеста, где он, к счастью, только что зацепился за крюк, оставленный какой-то предыдущей экспедицией. Он как раз собирался забить новый крюк, когда случилась беда.

Крюк, на который Андерс собирался прицепиться, отскочил от моей правой руки и упал на землю. Это было чертовски больно, и я ослабил хватку. К счастью, инстинкт взял верх, и моя левая рука крепче ухватила меня, удержав от того, чтобы добавить нас со Слейтером к числу висельников.

Слейтер, казалось, был заворожен видом повисшего над ним русского. - Продолжай двигаться, Слейтер! - Крикнул я, надеясь, что меня услышат за воем ветра. Он, наконец, пошевелился, и я смог занять менее опасную позицию. Андерс и Шеврин, находившиеся над нами, выровнялись и продолжили восхождение. Двенадцать альпинистов, находившихся под нами, преодолели этот участок без происшествий. Во время нашего спуска возникли проблемы.

Ханс вел группу вниз, в то время как Андерс был ведущим. Шторм, о котором мы беспокоились, помешав последующему восхождению, разразился, когда мы приближались к утесу, который доставил нам неприятности во время нашего восхождения.

Слейтер и Шеврин были между мной и Андерсом. Я только что проехал то место, где чуть не упал на подъеме, и остановился, чтобы немного передохнуть. Все чаще останавливались по мере того, как усталость усиливалась. Не успел я привязаться к крюку, как меня чуть не сдернуло с насеста. Если бы я не затягивал узел, то упал бы.

Слейтер находился на полке шириной в восемь сантиметров, когда Шеврин поскользнулся. Он потерял опору для рук, когда перемахивал через щель в полке. Он был привязан ко мне и Слейтеру, когда Андерс закреплял нас на якоре для отдыха.

В моих ночных кошмарах на это всегда уходит больше времени, чем в реальности. Когда я натянул якорный трос, Шеврин упал. Он был примерно на два метра выше Слейтера и попытался схватить его, чтобы остановить падение. Он стащил Слейтера с уступа, и они оба полетели вниз, прямо на скалу. Я услышал тошнотворный "бум", когда лицо Слейтера ударилось о твердую скалу. Он погиб на месте. Мгновение спустя Шеврин ударился о стену, сломав обе ноги. Его крик был слышен всем, несмотря на завывание ветра. Надо мной Андерс закричал, когда трос прожег перчатку, выскользнувшую из его рук.

На самом деле я не услышал, а почувствовал удар Слейтера, и не услышал крика Андерса из-за завывания ветра. В конце концов, потребовалось еще три часа, чтобы доставить Шеврина вниз, где носильщики смогли бы унести его с горы. Последнее, что я узнал, было то, что он сможет ходить в течение года. Тело Слейтера было оставлено после того, как мы освободили его от тросов. Шторм помешал носильщикам подняться наверх, чтобы найти его тело, и продержал нас в пятом лагере целый день с очень небольшим количеством провизии.

Однажды утром, через три недели после моего возвращения, я проснулся с криком. Большую часть времени я просыпался в поту, но время от времени я кричал. Когда мой крик затих, Трейси проснулась и обняла меня, как делала это с тех пор, как я вернулся. - Это просто кошмар, Роб, - сказала она. - Здесь ты в безопасности, малыш.

Я уже почти заснул, когда до меня дошло, что она назвала меня Робом. В ту ночь я больше не смог заснуть.

***************************************

Я приехал в торговый центр, где располагалась компания Schneider Investigations. Он находился между свадебным бутиком и закрытым магазином пряжи. Войдя, я обнаружил парня в рабочем комбинезоне, который просматривал фотографии на компьютере. Я сразу же заинтересовался, зачем специалисту по техническому обслуживанию понадобилось копаться в компьютере частного детектива, поэтому я сказал: - Не могли бы вы передать мистеру Шнайдеру, что Рэд Тейлор здесь?

— В этом нет необходимости, - сказал парень, улыбаясь, как кот, который только что съел канарейку. - Я Герман Шнайдер.

— Черт возьми, Герман. Каждый раз, когда я тебя вижу, ты выглядишь по-другому.

Мужчина, стоявший передо мной, рассмеялся. - Это помогает в моем бизнесе, Рэд.

Когда я впервые встретил Германа Шнайдера, он был одет как типичный телевизионный пиарщик. На нем была мятая гавайская рубашка и грязная соломенная шляпа. Он также предложил мне пятидесятипроцентную скидку, если я скажу ему, какими пятью машинами на парковке он пользовался. Я согласился и правильно назвал только белый фургон.

Он наблюдал за Робом и Трейси в течение трех недель и позвонил мне, чтобы отчитаться. К счастью, по какой-то причине он не смог подключить систему видеонаблюдения, но у него было много часов аудиозаписей.

Он включил мне самый подходящий вариант, и я был потрясен. Там была аудиозапись поцелуев и обниманий, но не было полового акта. – Извини. Я не смог найти для тебя видео, но аудиозапись, кажется, рассказывает историю.

Я поблагодарил его и попросил следить за ними. Он согласился и сказал, что попытается наладить видеотрансляцию. Моя следующая остановка будет в офисе моего адвоката. Ему придется начать бракоразводный процесс и расторгнуть мои деловые отношения с Робом.

Я размышлял о конце жизни моей мечты всю дорогу до своего офиса. Единственная женщина, которую я когда-либо любил, и мой герой на один раз уходили из моей жизни. Я не был так удивлен, что Роб оказался придурком. За последние пару лет он совершил меньше восхождений, чем любой другой наш гид.

Трейси потрясла меня. До той ночи, когда она назвала меня Робом, у меня и в мыслях не было, что она может меня предать. Я думал об этом по дороге и надеялся, что никого из них не будет в офисе, чтобы я мог обдумать ситуацию, прежде чем сообщить им новость о том, что их поймали. Я почти надеялся поговорить с Франклином, прежде чем скажу Трейси и Робу, что они ушли в прошлое.

К сожалению, оба они были в офисе, когда я приехал, но, к счастью, оба разговаривали по телефону, так что я смог проскользнуть в свой кабинет без лишнего шума. Я просмотрел почту, которую захватил по пути, и мое сердце упало. Там был официальный конверт от правительства Непала. За последние несколько лет я вскрыл несколько таких конвертов. Внутри всегда было письмо, в котором объяснялось, почему наш представитель не поедет на Эверест.

Я только открыл конверт, когда Трейси вошла в мой кабинет и поцеловала меня через стол. Я знаю, что она заметила смятение на моем лице и собиралась спросить меня, когда увидела конверт. - О, - сказала она. Она выглядела грустной, и тут вошел Роб.

— Вы все присядьте на минутку, - сказал я. Я решил покончить со всеми неприятностями сразу. Я как раз собирался произнести речь, которую сочинил в своей голове, когда просмотрел документы из Непала. Я почти начал, прежде чем увидел, что у меня на руках разрешение, а не письмо с отказом.

— Черт, - подумал я про себя. - Это действительно дерьмо.

Я должен был бы обрадоваться возможности подняться на Эверест, но для этого мне нужен был Роб. У меня не было необходимого опыта, чтобы возглавить экспедицию, и я знал, что Йохансены уже запланировали восхождение на Килиманджаро. Мне пришлось бы подождать, пока все разрешится.

— Что случилось, Рэд? - Спросил Роб, сидя на стуле, который он выбрал.

— Ну что ж, - сказал я, стараясь, чтобы мое искреннее недовольство выглядело притворным. - Похоже, нам придется продумать логистику поездки двенадцати клиентов в Непал, чтобы они увидели вершину мира.

Какое-то мгновение они оба выглядели озадаченными, а затем до Трейси дошло, что я только что сказал. - Мы поднимаемся на Эверест?

Я улыбнулся и кивнул, а Роб подпрыгнул. - Черт возьми, приятель. Ты меня действительно завел. Теперь у нас есть над чем поработать.

У нас было шесть недель, и нам понадобится каждая секунда, чтобы подготовиться. С моим разводом и ликвидацией бизнеса придется подождать.

Пока мы все планировали поездку на Эверест, я строил свои собственные планы. Из-за "путаницы" с бронированием авиабилетов мой рейс в Непал вылетел на день позже, чем у всех остальных, а обратно я вернусь на два дня раньше. Я бы не отдохнул так хорошо перед полетом домой, но зато получил бы фору в два дня перед их приездом.

Я никогда не заставал Франклина наедине, чтобы поговорить с ним, поэтому он был бы удивлен не меньше других, когда бы на него обрушился молот. В любом случае, он собирался сохранить свои инвестиции в целости и сохранности. Я бы хотел, чтобы он работал со мной над восстановлением.

За день до моего отлета в Непал я в последний раз встретился с Германом Шнайдером. У него была аудиозапись, которую, как он был уверен, мне нужно было услышать. У меня кровь застыла в жилах, когда я слушал их болтовню. Я пришел к тому же выводу, что и он. Они планировали убить меня.

*********************************************

Я оставил Герману инструкции, как разоблачить моих убийц, если им это удастся.

— Ты все еще собираешься? - недоверчиво спросил он меня.

— Да, собираюсь, - ответил я. - Возможно, это мой единственный шанс подняться на Эверест, и я не позволю им помешать мне в этом. Кроме того, этот план предназначен для спуска. Ты же слышал, что он сказал, чтобы я поднялся на вершину.

— Желаю тебе удачи, Рэд, - сказал Герман. - Надеюсь, у тебя все получится.

Я подумал о способах, которыми они могли бы убить меня, и придумал, как противостоять каждому из них. Самым очевидным способом было бы испортить мое снаряжение. Я внимательно следил за своим снаряжением и всегда все дважды и трижды проверял.

Во-вторых, со мной произошел бы "несчастный случай" во время восхождения. Я был бы уверен, что рядом со мной всегда был бы кто-то, кто мог бы следить за тем, что они делают. Любые несчастные случаи со мной могли бы привести к тому, что они попали бы в тюрьму.

Самый простой способ добраться до меня - это испортить мой кислородный баллончик. Наиболее вероятным вариантом было бы загрузить пустые баллоны в мой рюкзак. Но я был готов, потому что во время подготовки к К2 Йохансены научили меня лазать без кислорода. Многие взбирались на Эверест без кислородных баллончиков, но это никому не предлагалось.

В течение нескольких недель акклиматизации и восхождений к высокогорным лагерям я наблюдал за двумя своими "товарищами" как ястреб. Я знал, что все, что они планировали, произойдет после покорения вершины. Роб сказал, что не будет лишать меня этого. - Кроме того, - сказал он Трейси. - Только представь, сколько сочувствия мы сможем вызвать, если наш основатель погибнет на Эвересте. - Моему адвокату были даны инструкции работать с Германом. Если я умру, то у них не будет бизнеса. Они сядут в тюрьму, а мои бабушка и дедушка получат мои активы. Мы были в Третьем лагере, совершали тренировочные восхождения, когда Роб чуть не погиб.

Роб был примерно в двадцати метрах впереди меня на склоне, когда у него на левой ноге лопнула кошка, и он полетел вниз, к нашей группе. Двое наших носильщиков, Дава Норгей и его брат Мингмар Гайлай, попытались остановить его скольжение и сами были сбиты с ног. К счастью, они остановили свое падение до того, как проскользили какое-либо расстояние. Я сумел ухватиться за свой ледоруб и поймал Роба прежде, чем он успел ударить кого-нибудь еще.

На следующий день мы отправились в Четвертый лагерь. На Робе были мои запасные кошки, так как его уже нельзя было починить. Трейси пару раз пыталась заняться со мной сексом, но я вспомнил легенду шерпов о том, что боги неодобрительно относятся к прелюбодеянию на их склонах. Она знала, что я не особенно суеверен, но я напомнил ей о злополучном восхождении на вершину в 1996 году, когда телеведущая заманила любовника на гору для свидания.

Я не был уверен, поверил ли я во всю эту легенду или нет, но во время своего первого и, возможно, последнего восхождения я не рисковал и не совал свой член в общую киску. Возможно, если бы я не избегал ее, то заметил бы следующую опасность раньше, чем сделал это.

Мы прибыли в Четвертый лагерь незадолго до захода солнца. Когда Трейси, Роб и я расположились в палатке, которая должна была приютить нас на следующие несколько часов, я заметил, что кожа Трейси приобрела синеватый оттенок. Я притянул ее ближе к себе и услышал ее дыхание. По собственному опыту я знал, что у нее был высотный отек легких. Трейси буквально захлебывалась собственными выделениями. Я слышал о таком заболевании, но никогда не был его свидетелем. Роб на какое-то время исчез, так что я не мог с ним посоветоваться, поэтому пошел искать Джима Смайта, медика, который помогал нам в восхождении.

Джим согласился со мной, что Трейси следует как можно скорее вернуться в Третий лагерь для эвакуации. Он пошел искать носильщика, который проводил бы ее, а я пошел сказать ей, что ей нужно спускаться обратно.

— Я не брошу это восхождение, придурок! Зачем ты это делаешь? - закричала она, когда я сказал ей.

— Трейси, черт возьми. Ты можешь умереть, если не пойдешь.

— Черт возьми, Рэд. Я ждала ровно столько, сколько ты должен был, чтобы совершить это восхождение. Ни ты, ни Джим, ни Роб не сказали мне, что я не справлюсь!

— Черт возьми! Перестань быть упрямой задницей и послушай меня. Я хочу быть разведенным мужчиной, а не чертовым вдовцом! Я говорю Робу и шерпам, что ты не пойдешь с нами на восхождение. Ты покидаешь гору, черт возьми, в полном одиночестве!

— Разведешься со мной? Ты хочешь развестись со мной за то, что я забралась на гору без твоего разрешения? Пошел ты, Рэд.

— Нет, я разведусь с тобой за то, что ты трахалась с этим придурком, Робом. Ты не будешь восходить.

Я схватил свой рюкзак и вышел из палатки. Я нашел Джима и двух шерпов и сообщил им, что Трейси заупрямилась и не будет подниматься. Джим заверил меня, что ее отвезут обратно и перевезут в больницу для лечения.

Я занялся тем, что растопил лед для питьевой воды и перепроверил свое снаряжение. Я заметил, что либо Трейси, либо Роб наполняли мой рюкзак кислородными баллонами. Я предположил, что это пустые баллоны из стопки для возврата, и пошел искать полные баллоны. Я заглянул в палатку, в которой был с Трейси, и обнаружил, что ее рюкзак исчез. Я предположил, что шерпы унесли ее обратно с холма. Я также обнаружил, что весь запас кислорода был исчерпан. Я еще раз поблагодарил Бога за Йохансенов.

В половине второго ночи ко мне подошел Роб и, перекрикивая вой ветра, прокричал, что я в группе ведущих, а ведущий снимается через десять минут. Я не мог видеть его лица, поэтому понятия не имел, сказала ли ему Трейси, что их обнаружили, перед тем как она ушла.

Через несколько минут я увидел огни головной группы, поднимающейся по тропе к вершине. Вскоре за ней последовали вторая и третья группы, а затем и моя группа двинулась к вершине. За пару часов до восхода солнца я увидел огни головной группы. Я насчитал четырех альпинистов. Когда я увидел четверых во второй группе, я понял, что Трейси каким-то образом присоединилась к первой группе для восхождения.

Мне пришлось выбросить ее из головы и сосредоточиться на своем дыхании. Я знал, что кислорода мне, вероятно, хватит только на то, чтобы подняться на вершину, а потом он у меня закончится. Я старался экономить свой скудный запас, насколько это было возможно.

Когда взошло солнце, моя группа ждала, когда последний участник третьей группы поднимется по леднику, который привел к последнему восхождению. Я был обеспокоен, потому что до этого момента я использовал больше кислорода, чем намеревался. Я знал, что это будет борьба за вершину, потому что мое тело уже не выдерживало. Мои мышцы горели от недостатка кислорода в крови, и каждый шаг давался мне так, словно я тащил грузовик на спине.

После, как мне показалось, нескольких изнурительных часов, я увидел, как первая группа достигла вершины и начала спуск. Я заметил, что один из членов головной группы сильно спотыкался, в то время как другой пытался ему помочь. Чрезмерная помощь кому-то там, наверху, может привести к смерти обоих людей, но пока тот, кому помогают, может двигаться дальше, с ним может быть все в порядке.

Когда первая группа приблизилась ко мне, я увидел, что это была Трейси, которая спотыкалась. Роб помогал ей, как мог. Когда они приблизились ко мне, то я увидел, насколько ей плохо. Сквозь шум ветра я слышал, как тяжело она дышит. Роб устал помогать ей и, похоже, не собирался спускаться. Он знал, что дополнительные нагрузки на горе могут привести к смерти.

Они пронеслись мимо меня, когда я поднимался, и я быстро помолился об их благополучном спуске, но мне пришлось полностью сосредоточиться на том, что я делал. Небольшое отвлечение внимания может погубить вас на Эвересте.

Час спустя я стоял на вершине мира. На мгновение я позволил себе просто полюбоваться открывшимся видом. Выросший в Техасе, я и представить себе не мог таких высот. Теперь я был выше, чем многие когда-либо могли бы достичь. Я также был одним из немногих избранных, кому удалось покорить самые высокие вершины на всех континентах.

Я спустился с вершины и начал спуск. Я увидел цепочку людей, поднимающихся на гребень, и подумал, успеют ли они подняться вовремя, чтобы вернуться в лагерь до наступления темноты. Я с ужасом обнаружил, что кислородный баллон, которым я пользовался, пуст. У меня в рюкзаке было еще три, но я полагал, что они тоже пусты, поэтому был удивлен, когда наполнил легкие кислородом из только что открытого баллона.

Я не стал обдумывать ситуацию, потому что спуск обратно потребовал не меньше усилий, чем подъем. Когда я приблизился к леднику, то увидел на снегу рюкзак. Это был рюкзак Трейси. У нее был точно такой же рюкзак, как и у меня. Я узнал их по тому, что на моем не было застежки-молнии. Она оторвалась во время моего восхождения на Килиманджаро несколькими годами ранее. Когда я добрался до подножия горы, то нашел ее. Она дышала, но с трудом. Я взял кислородный баллон, которым пользовался, и поднес его к ее лицу. Ее веки затрепетали.

— Ты должна продолжать двигаться, - сказал я ей. - Чем дальше ты спустишься, тем легче шерпам помочь тебе. - Она понимающе кивнула.

С помощью другого члена моей группы я смог поставить ее на ноги. Я дал ей еще один баллон кислорода из своего рюкзака и продолжил спуск. Когда я поднялся на гребень холма над Четвертым лагерем, то увидел его. Роб шел, пошатываясь, и чуть не свалился с обрыва. Я хорошенько приложился к оставшемуся у меня баллону с кислородом на случай, если придется отдать его ему, но, когда я приблизился к нему, то он свалился с обрыва.

Я услышал, как он ударился о склон внизу, и понял, что мне ничего не остается, как добраться до лагеря и отправить шерпов на его поиски. По пути в лагерь я встретил троих из них. Они направлялись за Трейси и еще одним альпинистом из второй группы, который не смог подняться. В лагере я отправил оставшихся носильщиков за Робом.

Я просидел в медицинской палатке около часа, дыша кислородом из больших баллонов, которые там были, и восстанавливаясь перед спуском в Третий лагерь. Один из шерпов зашел и сказал Джиму Смайту, что Роб мертв. То, что они обнаружили, не выходило у меня из головы всю дорогу домой.

Трейси доставили во Второй лагерь, откуда ее увезли на вертолете. Две недели спустя, когда я уезжал домой, я узнал о ее состоянии. По пути домой до меня дошло, что произошло, и я сделал несколько телефонных звонков по радиотелефону. Это стоило больших денег, но мне нужно было кое-что сделать к тому времени, как я вернусь в Боулдер.

*********************************************

Франклину сообщили о смерти Трейси и Роба еще до того, как я вернулся домой. Я сидел в офисе, когда он подкатил ко мне.

— Рэд, я так убит горем из-за Роба и Трейси. Как ты держишься?

— Я уверен, что тебе грустно, Фрэнки, - сказал я, зная, что он терпеть не может, когда его так называют. - Тебе, наверное, еще грустнее, что твой план провалился, придурок.

— Подожди. Что? Рэд, я знаю, тебе больно, но...

— Заткнись, ты, фальшивый ублюдок. Я знаю, что ты пытался убить меня. Я знаю, что ты с Робом планировали убить меня, и ты планировал убить Роба, да только Роб испортил твои планы.

Если бы взгляды могли убивать, то я был бы мертв на месте. - Ты сумасшедший, Рэд. Как тебе вообще в голову пришла такая дикая теория?

— Все просто, Фрэнки. Ты пытался убить меня, повредив мои кошки. Так же, как ты пытался убить Роба. Но, видишь ли, я никогда не лазаю с набором, который храню в офисе. Комплект, который мой дедушка подарил мне на выпускной, я надеваю, чтобы заниматься альпинизмом. Другой комплект я беру на случай, если кому-то понадобится...как это сделал Роб, когда его комплект, который ты испортил, сломался во время тренировочного восхождения.

Я видел, как его осенило, когда я продолжил. - Затем Роб попытался наполнить мой рюкзак пустыми баллонами с кислородом, но он перепутал и вместо этого наполнил рюкзак Трейси. У Трейси не было кислорода, а Роб умер, когда отказал запасной комплект кошек. Ты был единственным, у кого был доступ к этим кошкам, Фрэнки. Роб знал, что я не надеваю их на такие подъемы, как этот, и он бы не стал подниматься, зная, что на нем неисправное снаряжение.

Я увидел, как у него потекли слезы, когда он понял, что попал впросак. - Я любил Трейси, - сказал он. - Из-за того, что я был парализован, то никогда не мог удовлетворить ее так, как мужчина должен удовлетворять свою женщину. Я позволял ей заниматься сексом с любым, кто ей нравился. Затем, перед своей лыжной поездкой в Колорадо, она застукала меня за экспериментами с нашим знакомым парнем. Я был пьян и позволил ему использовать меня, так сказать, орально. Трейси бросила меня и встретила тебя.

Трейси рассказала мне о бывшем, который стал геем. Пока я не вернулся с Эвереста, я и понятия не имел, что Франклин был тем самым бывшим. Герман раскопал это, прослушав еще несколько аудиозаписей из сумочки Трейси.

— Значит, когда отец Трейси предложил тебе стать партнером, то ты просто пытался вернуть ее?

— Да, - признался он. - Я хотел вернуть ее и знал, что ты должен умереть. Она была предана тебе.

— Она была так предана мне, что трахалась с моим партнером.

— Я тоже был потрясен этим. Он был очарователен, но я так и не понял, как он к ней попал. Я думаю, он сыграл на ее страхе, пока ты был на К2. Но я шантажом заставил ее продолжить.

— Я знаю, - сказал я, поднимая взгляд, чтобы увидеть шок на его лице. - Я следил за ней с тех пор, как вернулся. Я слышал, как ты говорил ей, чтобы она продолжала трахаться с Робом. Я также слышал, как Роб говорил о том, что убьет меня с какой-то другой шлюшкой. Да, кстати, детектив Родригес из полицейского управления Боулдера ждет тебя снаружи, чтобы поговорить. Да, и Фрэнки...Я аннулировал страховые полисы перед отъездом в Непал. Как генеральный директор, я обладаю такими полномочиями, так что ты можешь отменить заказ "Корвета" с оборудованием для инвалидов, который ты заказал.

— О, и, Фрэнки…Трейси жива... едва-едва. Возможно, она проживет достаточно долго, чтобы познакомиться с своей сокамерницей.

*********************************************

Когда я в третий раз оказываюсь на вершине мира, я вспоминаю события последних шести лет. Трейси так и не смогла полностью оправиться от отека и умерла год спустя. Она прожила достаточно долго, чтобы увидеть, как ее любовника посадили в тюрьму за убийство Роба. Она быстро дала мне развод. Поскольку у нас не было детей, это было просто. Она вернулась, чтобы дожить оставшиеся месяцы со своими родителями.

Франклина приговорили к пятнадцати годам лишения свободы. Его инвалидное кресло вызвало к нему некоторое сочувствие, но в конце концов ему пришлось отбыть свой срок. Я ничего не слышал о нем после того, как он попал в тюрьму.

Четыре женщины попытались потребовать долю Роба в моем бизнесе от имени его незаконнорожденных детей. В итоге они ничего не получили, потому что мой адвокат ликвидировал бизнес за те три месяца, что я был в Непале. Отец Трейси вернул свои вложения, а у меня осталось достаточно денег, чтобы самостоятельно финансировать несколько восхождений.

Следующей весной мы с Греем открыли магазин снаряжения. Он занимается сплавом на плотах и байдарках, а я занимаюсь альпинизмом. Мы объединили усилия с Йохансенами, чтобы предоставить нашим клиентам опыт скалолазания по всему миру.

Я смотрю на мир и воображаю, что вижу то место, куда упало мое обручальное кольцо, когда я бросил его с вершины во время моего второго восхождения на высочайшую вершину мира. Я до сих пор помню, как утреннее солнце отражалось от него, когда оно летело над заснеженной вершиной. Оно было на вершине, а теперь возвращалось на дно.

Часть следующих месяцев я проведу в Швеции с Инге. Сейчас у нас случайные отношения, но недавно я почувствовал, что она хочет большего. После того, как мы вернемся из Непала, я посмотрю, куда нас приведет дальнейший путь.

Конец.