Марина.

Новые знакомые.

Глава 6.

В четверг Вера пришла как обычно, в половине одиннадцатого. Мой отдых закончился. У неё снова начались занятия и было окно и чтоб как-то провести пару часов, она заглянула ко мне. Я тоже как обычно с её приходом разделась и показавшись ей в своём первозданном виде, шмыгнула за стеллажи. Вроде всё было нормально, и она даже не пыталась меня разыграть и обмануть. Я свободно прошлась по боковому проходу через всё помещение библиотеки. Две женщины и мужчина пенсионер сидели спиной ко мне и читали. Вдруг открылась дверь и вошли те самые две студентки. Похоже, и у них тоже было окно, и они решили позаниматься в читальном зале, подумала я.

Я спряталась за книги почти в самой середине стеллажей и стала ждать, куда они пойдут. Перебежать в безопасное место я уже не могла, так как одна из девушек смотрела в мою сторону, её звали Маша, а вторая, которую звали Олеся, объясняла Вере и читала что-то по листку бумаги.

— Наверное спрашивает книги – осенило меня.

Вера взяла листок и встав из-за стола прямиком направилась в мою сторону. Олеся, взяв сумку села за столик и повернувшись в пол оборота, стала осматривать помещение и висевшие плакаты. Маша последовала за Верой, и они остановились в полутора метрах от меня. Порывшись на полках, Вера попросила Машу, посмотреть на соседней полке, и она обошла стеллаж и зашла в соседний ряд поодаль от меня. Перебирая книги, они двигались ко мне всё ближе и ближе. Вот уже Верина спина показалась, и я хотела её толкнуть, чтоб она, отвела Машу в сторону, но звонкий голос Маши опередил меня.

— Я нашла обе книги! – спокойно сказала она.

— Какие? – спросила Вера.

Нет чтоб самой к ней подойти и посмотреть, она задаёт такие провокационные вопросы, кипело у меня в мозгах от её глупости.

Маша не стала нарушать тишину, о чем предупреждалось на плакате при входе, а просто вышла в боковой ряд и её глаза от удивления стали вертикальными, а рот как будто бы она хотела что-то сказать, так и застыл от изумления. Она смотрела на меня в упор с расстояния полутора метров, а я на неё и не знала, что сказать. Сколько бы мы стояли, сказать трудно, пока Вера не повернулась к нам и крутя головой она смотрела то на меня, то на Машу. Тишину нарушила Олеся. Не дождавшись книг и свою подругу, она встала и пошла в нашу сторону. Подойдя ближе к Вере, она увидела две застывшие мумии, свою подругу с открытым ртом и меня голую с головы до пят.

— Ни фига себе?! – вырвалось у неё.

— Я там сижу, жду её, а они тут стриптиз устроили – уже тише продолжила Олеся.

Меня как током стукнула. Я окинула всех собравшихся взглядом и зашипела.

— Тш, тш, тс, тс, - и только потом сказала:

— Тихо, не шумите.

Вера не знала, что делать и куда деть глаза. Она покраснела и опустила голову вниз.

— Я думала ты ушла – еле слышно выговорила она заикаясь.

— Давайте я всё объясню – уже сообразив серьёзность создавшейся ситуации, вступила в разговор я.

В это время женщина, сидевшая в читальном зале за столиком, сказала:

— Можно по тише, а то читать не даёте, это вам не рынок.

Все стихли, и я повторилась:

— Скоро обед и я всё объясню.

— Только не вздумай смыться – сказала Маша.

— А мне не куда бежать, я тут работаю – ответила я.

— А как она? – и Маша с Олесей показали на Веру, которая в это время ускользнула от нас и принимала книгу у пенсионера, который не стал слушать нашу перебранку, а спокойно решил удалиться.

Девчонки тоже пошли и сели за столик, открыв перед собой книги. Они сидели и изредка оглядывались назад, там, где, по их мнению, должна была находиться я. Потом склонившись друг к другу, они о чём-то перешёптывались, наверное, обсуждали меня, подумала я и осторожно отправилась в коморку, чтоб одеться. После разоблачения я не знала, чем всё закончится, и у меня не было больше желания гулять голышом. Даже подступившая волна очередного оргазма там за стеллажами куда-то исчезла, так и не дав мне насладиться. Я сидела на диванчике в одном халате и потеряла счёт времени. В голове пролетали разные мысли, и мне становилось иногда даже страшно, вот как сильно я себя накрутила.

Вошла Вера и сказала:

— Все ушли, а время без десяти двенадцать, закрываться на обед?

— Что? Да, да. – тут же переспросила и тут же ответила я.

— А девчонки тоже ушли – уже очнувшись, спросила я у Веры.

Вера обернулась и ответила.

— Нет, ещё за столиком сидят.

— Ну ладно, я сейчас к ним подойду, а ты пока чайник поставь.

— Ладно – ответила Вера и пошла закрывать дверь.

Я встала и вывернув из-за шкафа, прямиком направилась к Маше и Олесе. Услышав мои шаги, они как по команде повернулись в мою сторону. Я подошла и взяв стул возле соседнего столика, подсела к ним. Окинув меня взглядом, девчонки переглянулись.

— Ну и что ты нам хотела объяснить? – спросила Маша.

— Нам не терпится узнать – добавила Олеся.

— Что именно вам хочется узнать – ответила я вопросом на вопрос.

— Ну, во-первых, почему ты была голая и пряталась за книжными полками? – спросила Маша.

— Все люди чем-то увлекаются, мне, например, нравится нудизм – слышали про это – ответила я коротко.

Девчонки переглянулись, не ожидая от меня прямого ответа, и на их лице было удивление, наверное, от того, что я не стала их упрашивать не рассказывать про себя и не стала валяться у них в ногах и просить и умолять не выдавать меня. Может от того, что я пришла в себя и держалась уже спокойно и уверенно. Первой спросила Олеся.

— А тебе что нравится голой ходить?

— Думаю и тебе тоже, если бы захотела попробовать и не боялась – ответила я.

— Ты что не боишься, что мы можем про тебя рассказать, и об этом все узнают и будут ходить и смотреть на тебя и смеяться – вступила в разговор Маша.

— Почему, боюсь и работу потерять боюсь, но ведь вы тоже боитесь этого – ответила я.

— А нам то чего бояться, ведь не мы голыми по библиотеке бегаем? – спросила Маша.

— Как чего? А если у вас спросят, откуда вы всё это знаете, что вы тогда ответите? – стала я напирать на девчонок, поняв, что они уже стали сдаваться, и у них нет ничего, чтоб меня испугать.

— Потом спросят у меня, и я всем тоже расскажу, что мы ходили голыми вместе и тогда попробуйте сами оправдаться. – продолжила я наступление.

Девчонки совсем растерялись и только переглядывались между собой.

— Ладно, не стоит из-за этого расстраиваться – пойдёте пить чай, а то Вера уже заждалась наверное – предложила я и первая встала и поставила свой стул на место.

Девчонки продолжали сидеть.

— Ну чего сидите, особое приглашение нужно – уже полушутя и полусерьёзно повторила я.

Нас в институте по педагогике учили как себя вести в таких ситуациях и что самое лучшее, это агрессию, направленную против тебя, превратить в нечто другое, например, предложить кружку чаю, сменить тему разговора, или просто предложить закурить – самое главное сбить с толку и если это удастся, то можно навязывать уже свою игру и то, что ты хочешь. Сейчас я это впервые проверила на собственном примере и убедилась. Девчонки встали, и мы вместе пошли в коморку. Вера уже разливала чай, а на столике стояло печенье и бутерброды. Я пригласила девчонок к столу и села на диванчик. От резкого движения мой халат приподнялся и раскрылся. Нижняя пуговица была расстёгнута, и взору всех открылся мой чисто выбритый лобок. Это снова вызвало удивление у Маши и Олеси. Они переглянулись и первой заговорила Маша. Она спросила уже более спокойно и не так напористо:

— А ты что так и ходишь на работе?

— Да, а что тут такого, всё равно никто под подол не заглядывает – ответила я.

— А если узнают и тебя уволят – спросила Олеся.

— Могут, если об этом узнают – ответила я.

Потом окинув всех взглядом, я спросила.

— Но ведь вы никому не расскажете, а больше никто об этом не знает?

Девчонки переглянулись, и впервые за последние десять минут на их лице вместо удивления появилась улыбка.

— Нет, мы никому не расскажем, только при одном условии. – сказала Маша.

— Что за условие? – как-то настороженно спросила я.

— Если ты и при нас тоже будешь ходить голой, а не только в присутствии Веры. – сказала Маша за себя и за Олесю.

— Что прямо сейчас можно начинать – спросила я, чтоб проверить серьёзность их намерений.

— Как хочешь, если стесняешься, то мы выйдем и сядем за свой стол – ответила Олеся.

— Да нет, что вы. Если бы я стеснялась, то не ходила бы голой – ответила я.

Встав с диванчика, я расстегнула пуговицы на халате и бросила его на спинку. Потом повернувшись к девчонкам, снова села на диван и сказала.

— Сейчас чай допью, пока не остыл – ничего.

Девчонки молча разглядывали меня с ног до головы. Сердце так и колотилось и готово было выскочит наружу. В низу живота всё щемило от возбуждения. Пересилив себя, чтоб не начать мастурбировать, я скорчила улыбку и сказала:

— Ну пока, я пошла. Не забудь открыть дверь Вера, обед уже заканчивается – и тут же выскочив из-за столика, скрылась за книжными рядами.

Вера весь обед не проронила ни слова и была такая зажатая. Она почти не смотрела на меня. Может ей было не удобно оказаться в такой ситуации и ещё в присутствии девчонок из её института. Тогда я об этом не задумывалась.

Девчонки сели за столик и немного в пол оборота развернулись, чтоб иногда смотреть в мою сторону. Первый час после обеда никто не приходил, и я свободно ходила по залу и выглядывала в центральный проход. Потом пришли две женщины среднего возраста, а следом мужчина и двое парней. Взяв книги, они расселись за свободные столики. Вера продолжала читать, не поднимая головы, а девчонки постоянно крутили головами и старались разглядеть меня среди проходов между книжными рядами. Я поняла их любопытство и старалась почаще попадать в их поле зрения – испытав уже несколько оргазмов, стоя сбоку за книжными полками и ощущая прохладу железных стеллажей, я ласкала свою киску и мне охватывало такое возбуждение, что трудно описать его словами. Находиться обнажённой в помещении, где много одетых людей, мужчин и женщин. Бродить голой у них за спинами, и они не догадываются об этом, и постоянно находиться на грани разоблачения, что я уже испытала на себе и мне по-прежнему хотелось продолжения острых ощущений.

Как только рабочий день закончился, и Вера закрыла дверь изнутри на замок, я вышла из-за стеллажей на центральный проход и подошла к девчонкам:

— Ну что будем дальше делать – спросила я.

Маша и Олеся пожимали плечами и переглядывались между собой.

— Домой пойдём или вы что-то хотели мне сказать–спросила я спокойным голосом.

Этого, они не ожидали, и повернувшись, пошла в коморку.

— А где твоя одежда – спросила Маша.

— Вот – и я открыла дверцу шкафа, где висел плащ.

— Нет, а другая одежда – растерянно спросила Олеся.

— Это всё – спокойно ответила я.

Я думала, что они придумают для меня новое испытание, но ошиблась. Они хотели забрать мою одежду, чтоб я ушла домой в одном плаще, но её не было и быть не могло, что снова ввело их в ступор. Надев сапоги и шапочку, я накинула на плечи плащ и повесив сумочку на плечо, вышла в зал. Подойдя к своему столу, я поставила на него сумочку и попросила Веру достать из ящика сотовый и кошелёк. Положив всё это в свою сумочку, я застегнула пуговки на плаще и спросила:

— Ну что дальше, куда идём?

Маша и Олеся стояли и молча смотрели на меня. У них не было слов и лишь одна мимика на лице выдавала их растерянность.

— Ты что так и пойдёшь – спросила Маша.

— Я всё время так хожу – без капли смущения ответила я.

— Так ведь холодно же – продолжила Олеся.

— Ну вам может и холодно, а мне жарко, и я уже за несколько лет привыкла и мне нравится – с гордостью ответила я и застегнув пуговицы, подошла к двери.

Девчонки стояли как вкопанные и не двигались с места. Они хотели взять мою одежду, и чтоб я осталась в одном плаще, и тем самым напугать меня, но видно не судьба. Испугать тем, что я останусь голой и в одном плаще, им не удалось.

— Ну Вы домой собираетесь? – спросила я.

Они тут же встрепенулись и последовали за мной. Закрыв дверь, мы стали спускаться вниз. Я шла рядом с Олесей, а Вера и Маша шли сзади. На улице Олеся спросила меня.

— А тебе на холодно так ходить?

— Нет – ответила я.

— А когда снег идёт – спросила сзади Маша.

— Это моя самая любимая погода зимой. Люблю гулять голышом под медленно падающими снежинками. От этих слов, я почувствовала, как волна чего-то приятного подкатила и моё сердце снова застучало как барабанная дробь. Мне пришлось остановиться и прислониться к столбу, чтоб не потерять равновесие и не шлёпнуться от наступившего оргазма и приятной истомы прямо на тротуар. Голова шла кругом.

— Что случилось? – спросила Олеся.

— Голова кружится – покусывая губы ответила я.

— Ты случайно не беременна? – спросила снова Олеся.

— У моей матери постоянно голову обносит, у неё срок уже шесть месяцев и скоро у меня сестрёнка родится. – добавила она на ходу.

На её лице светилась радостная улыбка и окинув меня взглядом, она подмигнула мне.

— Если только ветром надуло, то не спорю, а так больше некому – смеясь ответила я.

— А что, всё возможно. Ты вон как ходишь, может чья-нибудь сперма и заползла под подол – смеясь съязвила Маша.

— Да ну вас – немного смутившись отмахнулась я.

Возбуждение начало спадать и я, осторожно оттолкнувшись от столба, подошла к девчонкам.

— Ну пошли – скомандовала я и мы двинулись на остановку.

Автобуса и маршрутки ещё не было, да и моих сил стоять тоже не было. Я осмотрелась по сторонам и возле киоска увидела скамейку. Она была совершенно пуста, так как стояла в тени и даже кое-где ещё был снег и льдинки. Это было единственно свободное место, где я могла присесть. Думать я не привыкла в таких ситуациях, да и мне не хотелось от усталости плюхнуться на тротуар на виду у нескольких десятков людей. Я подошла и откинув полы плаща в сторону, села голой попкой на холодные деревянные рейки, где снега почти не было. Они были ещё немного даже мокрыми, и я сразу это почувствовала. Мой поступок вызвал у девчонок удивление, и они не знали, что мне сказать.

— Чего стоять-то – в ногах правды нет – сказала я.

— Но. Ведь. Как же. Это – заикаясь и пытаясь что-то сказать, чтоб стоявшие рядом люди ничего не поняли, мямлила Олеся.

Вера просто открыла рот от удивления и стояла, глядя на меня молча.

— Пусть посидит, а то она вон какая бледная – сказала Маша и подмигнула мне.

Вскоре пришла маршрутка. Мы разъехались по домам, и я весь вечер перебирала в своей голове случившееся. Иногда меня охватывала дрожь, а иногда испуг – вдруг девчонки проболтаются случайно и тогда мне придёт конец. Все узнают и что тогда? С этим вопросом я и заснула, и проснулась только от будильника, который своим пронзительно писклявым тоном будил меня каждое утро на работу.

Рабочий день начался как обычно. Все последующие дни особых изменений не было. На выходные я снова пригласила Веру к себе домой и помыться в баньке, и она согласилась. Мне хотелось с ней поговорить наедине от девчонок.

В субботу Вера приехала чуть раньше обычного – баня ещё не была готова, и мы часа полтора просто сидели у меня в комнате и слушали музыку. Потом родители сходили в баню и следом за ними пошли мы. Вроде бы всё было нормально и ничего не предвещало необычного, пока я не стала дома снимать с себя всё и когда просто накинула на плечи халат и даже не стала застёгивать его, Вера спросила.

— Ты что так пойдёшь? А родители?

— Ладно пошли, не волнуйся за них - и вышла из своей комнаты. Вера следом за мной и так была удивлена, что я, размахивая полами халата прошла мимо дивана, на котором лежала мама.

Я поняла, что Вера ещё не привыкла к моим сюрпризам и ничего не стала говорить, а просто взяла в бане станок и начала себя приводить в порядок. Она так на меня смотрела и была просто в шоке, а потом спросила.

— Ты часто бреешь?

Я сказала, что два-три раза в неделю. Потом поглядела на неё и спросила.

— А тебе не мешает твоя шевелюра.

Она засмущалась и покраснела.

— Хочешь и тебе побрею – пошутила я.

Вера ничего не сказала. Я напарилась и вышла на улицу – чтоб остыть немного, а когда вошла – сама была в шоке. Меня не было минут пять, пока я сидела на скамейке возле бани, а Вера успела уже подчистую убрать весь свой чёрный и мохнатый треугольник на лобке.

— Ну ты даёшь, тебе в салоне красоты работать – сказала я. Она снова покраснела и отвернулась, а потом и спрашивает.

— А что не нравится?

— Да просто здорово, что ты сделала это – сказала я.

— Я сама тебе хотела это предложить, но как-то стеснялась.

Мы продолжили мыться и вдруг в дверь постучала мама.

— У вас всё в порядке – спросила она.

— Да. - ответила я.

— Мы пошли к т. Маше на день рождения, калитку закроем – предупредила она нас.

— Ладно – сказала я и мама ушла.

— А куда они пошли – спросила Вера.

— К т. Маше, соседке на день рождения – ответила я.

Мы продолжили мыться и я, снова напарившись – вышла в очередной раз на улицу посидеть на скамейку. Через пару минут скрипнула дверь, и Вера тоже вышла. Я не поворачиваясь спросила.

— Ты что уже намылась, домой пошла?

— Нет, просто сильно жарко и тоже хочу остудиться с тобой – сказала она.

Я резко повернула голову и была сильно удивлена. Передо мной стояла абсолютно голая Вера и её до селя, волосатый и обросший кудряшками лобок просто сверкал своей чистотой.

— Ну ты даёшь подруга – не удержалась я от удивления.

Вера засмущалась и села рядом. Я больше не стала её смущать и минут через пять вернулась обратно в парилку. Вера ещё осталась сидеть. Выглянув в окно, я увидела, как она встала и стала озираться по сторонам. Заглянула за угол и в сторону леса. Наверно боится, чтоб никто не увидел, подумала я и забралась на полок. Вскоре вошла Вера и мы снова стали париться.

Через полчаса, обкатившись холодной водой, я пошла домой и даже забыла свой халат в бане. Мне так было жарко, что будь сейчас сугроб снега, я обязательно бы в него завалилась. Я ещё не успела подойти к дверям дома, как оглянувшись увидела. Вера, держа свою одежду в охапке и прижимая её к груди, шла следом за мной тоже голышом. Я улыбнулась про себя, но говорить ничего не стала.

Выпив квасу из холодильника, я легла на кровать. Вера прошла прямо в комнату и тоже легла рядом, лишь немного прикрыв полотенцем свой чисто выбритый лобок.

— Тебе пить принести – спросила я.

— Чего-нибудь холодненького – сказала Вера.

— Квас будешь – спросила я.

— Да – ответила она.

Я встала и пошла голышом на кухню и налив квасу вернулась в комнату и подала бокал Вере.

— Спасибо – поблагодарила она.

Потом мы ещё полежали минут двадцать – тридцать и Вера спросила.

— А когда твои родители вернутся?

— А кто их знает, как насидятся и придут, а что?

— Да ты свой халат в бане забыла, что оденешь? – сказала Вера.

— А, потом схожу, не к спеху – отмахнулась я.

— Я сейчас принесу его и свои вещи тоже – сказала Вера и соскочив с кровати, побежала во двор. Я даже ничего не успела сказать, как её голая попка скрылась в дверном проёме.

— Ну стрекоза – усмехнулась я и пошла наливать чай. Я любила после бани пить свежезаваренный чай с малиной.

Стоя у стола и прислонившись животом к его краю, я смотрела в окно, как сверкая обнажённой попкой, Вера несётся как метеор через двор, совершенно голая и трусливая. Я понимала, что она на это решилась в первый раз, и ей было боязно. Обратно она уже шла спокойнее и несла в руке свои снятые до бани вещи и мой халат.

— Чай будешь? – спросила я.

— Да, только с вареньем – ответила Вера.

Через пару минут она уже вернулась на кухню в своей одежде и села за стол.

— А ты чё оделась то – спросила я.

— Так вдруг твои родители возьмут и придут. – ответила она.

— Ну и что – сказала я.

— Ага – многозначительно сказала она и я уже не стала настаивать.

Выпив чай мы пошли в комнату и минут через десять скрипнула калитка. Это вернулись родители. Я накинула халат, чтоб не смущать при них Веру, а когда они вошли в дом, Вера засобиралась уходить. На моё и мамино предложение остаться до завтра Вера не согласилась и мне пришлось проводить её до остановки.

После выходного, девчонки приходили ненадолго, и я, улучшив момент, часик или два могла свободно гулять голышом и прятаться за книжными полками, делая короткие перебежки за спинами читателей и на глазах у Веры, Маши и Олеси. Иногда во время обеда мы пили чай и разговаривали, и вот в один из таких дней Маша спросила меня.

— Это правда, что ты мыла пол голая и прямо голая ползала по полу.

Этот вопрос застал меня врасплох, и я даже чуть покраснела. Об этом знали только я и Вера. Откуда узнали девчонки. Вопрос за вопросом возникали в моей голове, и я не успевала даже подумать и сообразить, что ответить себе и что девчонкам. Тут мой взгляд упал на Веру, и она виновато опустила глаза и покраснела. Всё понятно. Разболтала. Я даже закипела, и мне хотелось ей высказать всё, что я думаю о болтунах, но я сдержалась. Почему? Я даже сама удивилась, это было не в моём характере. Я привыкла всегда говорить всё, что думаю и того же требовала от своих подруг и друзей, а тут такое предательство.

Вера поняла мою негативную реакцию и вскоре быстро вышла из-за столика и открыв дверь, села за мой рабочий стол. У неё ещё было около часа свободного времени и бежать было просто некуда. Не болтаться же по улице, а в читальном зале я приставать с разборками к ней не стану. Хоть она и корчила из себя тихоню, но, сообразила быстро.

Пока мы сидели с девчонками втроём, я не стала врать и сказала всю правду. Они от удивления навалились на меня с расспросами, что и как, и мне было очень интересно на них отвечать. Вера в это время сидела одна. Постепенно мой гнев успокоился и сменился на милость. Я одела халат, и вышла в зал. Там уже сидело два человека. Вера, уткнувшись в свою книгу зубрила и делала пометки в своих конспектах. Я подошла к ней и спросила:

— Ты сама рассказала или девчонки выпытали.

— Я нечаянно проговорилась, и они потом выведали всё, а говорить, что я ничего не знаю было бесполезно. Они всё равно тебя уже видели голой. – стала оправдываться Вера в полголоса.

— Ладно, не сердись, я сама бы не смогла соврать – успокоила я её.

— Только пообещай, что больше никому не слова. – договорились.

— Да, я больше никому не скажу. – ответила Вера.

— Ну вот и хорошо, а теперь пускай меня на моё место, надо немного поработать – улыбнулась я на Верино обещание и прошла за стол.

Вера взяла книгу и села в зале.

В среду 14 апреля, зашла моя начальница, Татьяна Ивановна и спросила:

— Когда девонька субботник устроишь, чтоб пыли и грязи больше не накапливалось столько, сколь ты вымыла в прошлый раз? – спросила она.

Татьяна Ивановна родилась и выросла при Советской власти и привыкла к её праздникам и традициям как и её сестра Наталья Ивановна, вот и субботник всегда проводила ближе к 22 апреля, как бывший коммунист, а может и сейчас она всё ещё состояла в рядах КПРФ, я не знаю, но я тут же ответила:

— Как скажете, так и устроим субботник Татьяна Ивановна – и весело улыбнулась.

— Ну и молодец, давай в конце недели, накануне, а то после 22 как-то уже не то – ответила она и вышла.

Девчонки ещё были здесь и весь наш разговор слышали.

— Ну что, снова генеральная уборка – спросила Маша.

— Да, снова – выдохнув ответила я.

— И ты снова будешь мыть всё голая? – задала свой вопрос Олеся.

— Возможно, не марать же свою одежду, которой у меня и так нет – ответила я.

— А можно мы тебе придём помогать? – спросила Вера.

— А у вас что не бывает субботников? – ответила я вопросом на вопрос.

— Почему не бывает – мы аудиторию вымоем и придём.

— Ну если хотите помочь, то я буду рада – ответила я и улыбнулась.

Я снова испытаю те ощущения, что и прошлый раз, но сейчас со мной будут Вера, Маша и Олеся и это вызвало у меня неимоверную силу и страстное желание в предвкушение приятного и нового, которое наступит уже через три дня. Мне так хотелось ввести девчонок в шок, чтоб им было ещё интереснее со мной, а мне с ними. Я уже так к ним привыкла, что не представляла, как бы я работала без них и проводила эти скучные рабочие дни в одиночестве. Мне трудно об этом судить, но не сказать не могу. Когда фанаты восхищаются своими кумирами и посещают все их концерты, они получают такой всплеск эмоций и ощущений, что с чем-то сравнить это просто невозможно. Вот такое и со мной происходит, когда я своими поступками ввожу своих подруг в шоковое состояние, и они так удивляются тому, что я делаю при них и хожу голая, я от этого испытываю сильнейшее возбуждение и самые сильные оргазмы у меня случались именно в такие моменты. Просто они стали моими фанатками и всё тут, а что говорить то.

Два дня прошли в томительном ожидании. Мне не терпелось, чтоб пятница наступила как можно быстрее и в то же время я боялась этого дня, почему и сама не знаю. Среду и четверг ещё и погода испортилась, шёл снег, и всё кругом покрылось белым покрывалом. Сидеть на работе так не хотелось, что я готова была бросить всё и идти на улицу, бродить по парку и сидеть на скамейке, шокируя прохожих. За эти дни читатели натаскали много грязи. Снег падал и на дорогах, раскатанный машинами и размешанный ногами прохожих, тут же таял, превращаясь в слякоть и смешиваясь с песком, тащился за ногами в помещения. За два дня пол был покрыт множеством следов, где-то подсохших, а где и свежих. В конце последних дней я не мыла и не протирала пол, так как всё равно в пятницу была назначена Татьяной Ивановной генеральная уборка, то есть субботник в честь рождения В.И.Ленина.

Вот и наступила та самая пятница 16 апреля, которую мы ждали и всех больше которой я боялась. Я взяла с собой приготовленные дома старые тряпки и немного еды, так как идти в кафешку не придётся, да и я там уже последние месяцы бывала очень редко. Одев как обычно плащ на голое тело, я вышла на улицу и двинулась по направлению к остановке. Маршрутка пришла по расписанию. Народу было немного, и я даже смогла пройти и сесть. Меня всю колотило как при ознобе, но я знала отчего эта дрожь. Вот и стены родного здания, знакомый охранник и обшарпанная лестница, по которой я поднялась на четвёртый этаж. Пройдя по коридору, я открыла дверь и вошла во внутрь. На душе как-то отлегло. Закрывшись изнутри, я стала переодеваться, то есть раздеваться. В этот день я вообще решила не одевать свой рабочий халат вообще. Я взяла его и просто повесила возле самой двери, так на всякий случай, вдруг придут нежданные гости. Время было около восьми, и я знала, что девчонки не придут как минимум часа три. Нужно было чем-то занять себя, и я решила прибрать на своём рабочем столе, потом в коморке. Набрав воды, я протерла везде пыль и аккуратно уложила все книги на столе, кое-что пришлось растолкать по полкам. На это ушло не больше часа. Я посмотрела в окно и навалившись на подоконник, задумалась. Мои грудки слегка касались холодного пластика, и это вызвало необычные ощущения. Так я смотрела в окно и слегка покачиваясь, терлась сосочками своих грудок о шершавую поверхность белого подоконника. Было приятно и щекотно. Так прошло ещё полчаса. Что же делать дальше и не дожидаясь ответа на свой собственный вопрос, я решила прибрать в той части библиотеки, где стояли столы. Там всё же было не так грязно. Не успев домыть пол, я услышала стук в дверь.

— Кто там? – накидывая на ходу халат, спросила я.

— Это я – услышала я голос Татьяны Ивановны.

Я повернула ключ и открыла дверь. Татьяна Ивановна вошла и окинув меня взглядом, сказала:

— Ну что, работа кипит? – спросила она.

— Да, я уже прибрала небольшую часть и показала рукой на свой стол и столы читального зала.

— Ну молодец, как закончишь, можешь идти домой – сказала она и окинув меня взглядом, вышла в коридор.

Ну всё, теперь она не появится, вздохнула я и защелкнув дверь, скинула свой халат и повесив его на вешалку снова осталась голышом в одних тапочках. На часах уже было половина одиннадцатого.

Минут через двадцать я снова услышала стук в дверь и не вставая со стула, спросила:

— Кто там?

— Это мы – ответил Машин голос, с другой стороны.

Я вышла из-за стола и подошла к двери.

— Вы одни? – спросила я.

— Да. – ответили девчонки.

Я повернула ключ и приоткрыла дверь. Маша и Олеся быстро вошли и увидев меня в таком виде – удивились.

— Ты что уже всё прибрала? – спросила Олеся.

— Как видишь. – ответила я и показала на грязь по всему полу.

Наступила небольшая пауза. Я молчала и не знала с чего начать, и девчонки были в полном ступоре от моего вида. Я впервые встречала их голышом и не боялась открывать дверь.

— А ты не боишься, вдруг начальница твоя придёт – спросила Маша.

— Нет. Она уже была. – спокойно ответила я.

— Теперь больше ждать некого, кроме Веры – добавив, я повернулась и пошла в сторону своего стола.

Девчонки повесив свои сумочки и ветровки на вешалку, подошли ко мне.

— Чего помочь, командуй – уже веселее спросила Олеся.

Я в трёх словах объяснила, что уже сделала и что осталось и попросила их помочь вымыть окна. В таком виде я не могла стоять на подоконниках и сверкать своими прелестями перед прохожими. Хотя это и был четвёртый этаж, но разглядеть голую девушку в окне было возможно и даже очень хорошо. Маша и Олеся с радостью согласились, а я стала протирать стеллажи и чтоб делать всё по порядку, я начала сверху. Подставив стремянку, я поднялась под самый потолок и приступила к влажной уборке. Мне снова пришлось вспомнить, как в прошлый раз приходилось изловчиться, чтоб достать до самых дальних уголков верхних полок. Приходилось чуть ли не залазить на верх, стоя одной ногой на стремянке и закинув вторую на верх. Одной рукой я держалась за край стеллажа, а второй держала влажную тряпку и протирала пыль. Слазить и залазить было очень неудобно, и я позвала на помощь Машу. Она, смочив и отжав тряпку, подавала её мне, а я в свою очередь переползая с одного места на другое, протирала самые удалённые места и уж потом спустившись на стремянку, домывала самые близкие участки, которые и так уже были оттёрты моим телом, животом и грудью. Когда я спустилась вниз, Маша с изумлением смотрела на меня во все глаза. Мне показалось, что они у неё стали от увиденного несколько круглее и больше.

Мы взяли стремянку и перенесли её в следующий проход. Когда проходили по центральному проходу, меня увидела Олеся. Она так и застыла от удивления, держа в одной руке влажную тряпку, а другая была немного приподнята. Это выглядело очень смешно и неуклюже, и я рассмеялась.

— Ты чего? – начала себя оглядывать Олеся.

— А ты чего? – спросила я.

В результате чевоканья мы все вместе рассмеялись, но нас прервал стук в дверь.

— Кто там – весело спросила я.

— Это я – ответила Вера.

Поставив стремянку, я подошла к двери и впустила Веру, последнюю, кого не хватало в нашей компании. Вера сразу обратила внимание на мой внешний вид и сказала:

— Как я вижу, вы уже начали.

— Семеро одного не ждут. – ответила Маша.

— Чем помочь? – спросила Вера.

— Помогай Олесе, а то ей одной окна мыть трудно. – сказала Маша.

— Хорошо. – ответила Вера и сняв всё ненужное, сумку и плащ, направилась к Олесе, стоявшей на подоконнике с тряпкой в руке.

Я снова залезла на стремянку и забравшись на самый верх, получив в руки от Маши влажную тряпку, продолжила мыть и протирать верх на втором стеллаже. За полтора часа я облазила все стеллажи и вымыла вверху самые труднодоступные места. Прошлый раз я так чисто видно не навела порядок, так как в этот раз я вывозилась вроде ещё больше. Весь живот и бёдра были просто чёрные, а про мои груди и говорить нечего было – самая первая грязь и пыль доставалась им, так как я вертелась и прижималась к верху стеллажей, постоянно ёрзая и ползая, елозила ими по металлической поверхности каркасов.

Закончив, я спустилась вниз и тяжело выдохнула:

— Всё.

Девчонки тоже закончили с окнами, и Вера предложила попить чаю и перекусить. Она на правах моей подруги уже поставила чайник и накрыла на столик. Я окинула себя и сказала:

— Сейчас руки помою.

Маша и Олеся тоже не переставали осматривать меня и после моих слов рассмеялись.

— Да, чтоб тебя всю отмыть надо хорошую баню или ванну.

— Ну ладно, хорош болтать, а то чай стынет – позвала Вера и мы все вместе пошли к столу.

Около часа у нас ушло на отдых и чаепитие. Я сидела на диванчике, поджав под себя ноги и скрестив их калачиком. Девчонки пили чай и нет-нет поглядывали на меня и мой вид. Он был не для застолья. Первой прервала нашу беседу Вера.

— Ну что, пойдёмте, а то мне ещё к половине четвёртого нужно успеть дома появиться – родители приезжают. – сказала она.

Мы все встали и пошли доделывать начатое. Я убрала стремянку, и мы все вместе стали протирать полки с книгами. Лазить никуда уже не нужно было, и вчетвером мы управились быстро. Оставался самый неприятный и самый грязный участок – это пол. Он и до того не сверкал чистотой, а тут ещё и мы добавили, набрызгали и растаскали между рядами всю грязь. Я взяла половую тряпку и смочив её в ведре, отжала и зашла между рядами. Затем я легла на пол и просунув руку под нижнюю полку, стала там протирать и выгребать всё, что накопилось за пару месяцев. Я как уж, вертелась на полу, проползая вдоль ряда вперёд, дрыгая ногами и протирая пол своим обнажённым телом. Вымыв под одним шкафом, я садилась на пол, а затем встав выходила в проход и прополаскивала тряпку. Затем всё повторялось снова. Было так неудобно, то вставать, то ложиться в узком проходе, и я обратилась к девчонкам, чтоб они мне помогли прополаскивать тряпку. Они согласились, и дальше я уже не вставала с пола, а просто ползла от начала ряда и до конца. Руками я вымывала всю грязь из-под шкафов. А своим телом и грудью, я вытаскивала всю грязь из ряда на проход. Конечно большая часть оставалась на мне, груди, животе и бёдрах. Когда я садилась, то моя попа и киска тоже не оставались в стороне и кое какую грязь с пола собирали на себя. После первого ряда, я промыла остальные и уставшая сидела в центральном проходе и тяжело дышала. Вера шла со шваброй за мной следом и уже начисто мыла между рядами и проход.

— Всё, у меня больше нет сил – выдала я.

— Ну посиди отдохни – сжалилась Вера.

— Мы остальное сами домоем – вступили в разговор Маша и Олеся, не отрывая своего взгляда от моего испачканного и уставшего тела.

Я встала и отмыв руки и лицо, взяла с вешалки свой халат и постелив его на диван, просто рухнула от усталости. Мне не хотелось больше ничего. Девчонки не знали того, что со мной происходило всё это время и даже не догадывались. От возбуждения меня просто всю трясло, как в лихорадке. Я даже говорила, немного заикаясь и дрожащим голосом. Положив руку на лобок, я ощутила, как моё тело содрогается, а под пальцами чувствуется слой пыли и грязи. Я впервые наклонилась, чтоб рассмотреть, что там у меня и раздвинув половые губки, ахнула. Грязь уже начала кое где подсыхать, но там всё было в таком виде, как будь то я ползала по берегу реки после проливного дождя. Я провела рукой пару раз между ног, успевая сжать немного набухшие губки своей киски, и застонала. Пришлось сжать зубы, чтоб никто не услышал. Я испытывала сильнейший оргазм. Всё моё тело тряслось и содрогалось. Внутри всё пульсировало и мне казалось, что из меня вот-вот что-то вырвется такое, что я ещё не видела никогда. Сердце стучало, и готово было выпрыгнуть. Это было нечто. Я закрыла глаза, и моя рука непроизвольно сползла с моего тела и повисла у самого пола. Я полностью расслабилась и наслаждалась теми ощущениями и чувствами, которые овладели мной в тот момент. Мне не хотелось ничего и больше всего, чтоб меня никто не потревожил и не прервал это сладостное чувство, которое растекалось по всему телу. Не помню, сколько времени я провела в таком состоянии. Страшная истома овладела моим телом, и мне не хотелось даже шевелить пальцами, но всё проходит, и я медленно начала осознавать, что со мной происходит и где я. Шум воды, выливаемой в раковину, привёл меня в чувство окончательно. Я села на диван и облокотившись на колени, задумалась, чтоб привести свою голову в порядок, как в коморку вошла Олеся и сказала:

— Всё, мы закончили.

От моего вида и от того, в какой позе я сидела, она пришла в замешательство. Тут пришли Вера и Маша. Они тоже выставились на меня, как будто, видят в первый раз. Они так разглядывали моё тело, будто какое-то произведение искусства или чудо невиданное. Первой заговорила Олеся:

— Давайте девчонки чаю попьём, а то жажда что-то замучила и есть хочется.

Все с ней согласились и тут же стали крутиться и накрывать на столик. Обо мне на мгновение забыли и я, придя в полное сознание села в свою излюбленную позу, скрестив ноги калачиком и подогнув пятки под свою попку. За столом все смеялись и шутили, и постоянно поглядывали на меня. Не обошлось и без колкостей. Маша спросила за беседой.

— Как же ты домой пойдёшь в таком виде?

— Так и пойду – ответила я.

— А как же одежда и вот это и Маша показала руками на моё грязное и обнажённое тело.

— Это тоже со мной пойдёт домой, не оставлю же я это здесь – отшутилась я.

Все рассмеялись, а Олеся добавила.

— Да, можно представить, как ты из своей шкуры вылезешь и оставишь её на диване.

Это вызвало новую волну смеха. Мы ещё долго разговаривали и смеялись, а примерно через час, когда от усталости и следа не осталось, я подошла к раковине и открыв кран, отмыла ноги, руки и лицо. Отмывать всё остальное не было смысла – просто я бы снова развела на полу такую грязь, что пришлось бы мыть пол заново, а сил для этого уже не было.

Все стали одеваться и собираться домой. Я тоже сняла с вешалки свой плащ и стала одеваться. Вера просто не обратила на это внимание, а у Олеси и Маши это вызвало новый шок.

— Ты что так и домой пойдёшь – спросили они в голос.

— А что тут такого – ответила я.

— Я и раньше так ходила и сейчас так тоже спокойно дойду.

— Но ты ведь замараешь плащ. - возмутилась Олеся.

— А меня тебе не жалко, мне значит можно мараться, а плащу нельзя – ответила я.

Все переглянулись и почти в один голос расхохотались. Вдруг в дверь постучали и я быстро застегнув пуговицы, открыла дверь. Вошла Татьяна Ивановна.

— Ну что, слышу смех, значит всё сделано – спросила она.

— Да, - весело ответила я.

— Девчонки помогли – добавила следом.

Татьяна Ивановна прошла по библиотеке и осмотрев книжные ряды, сказала:

— Молодцом. Вот теперь я вижу, что порядок – можешь идти и смотри в понедельник не опаздывай.

— Хорошо, буду как часы, к восьми ноль-ноль – весело ответила я.

Начальница ушла и следом за ней пошли и мы.

Мы вышли на улицу, и я не обделяемая вниманием своих новых подруг, шла вместе с ними на остановку. Я села на скамейку, не обращая внимания на её чистоту, а девчонки стояли рядом. Они задавали мне иногда вопросы, я охотно на них отвечала. В разговоре я узнала, что у Маши скоро появится сестрёнка – четвёртая и то, что они с Олесей живут в одной деревне. Где живёт Вера, я уже знала. Спустя ещё минут десять, Вера уехала, а мы остались ждать. В разговоре Маша спросила меня:

— Чем ты будешь заниматься в майские праздники?

— Я пока ещё не решила, а что ты хотела? – ответила я на её вопрос и тут же задала свой.

— Просто если ты будешь не занята, хотела пригласить тебя в гости – сказала Маша.

Я не знала, что ответить. Это было так неожиданно, что я растерялась и чтоб как-то отреагировать, я сказала:

— Я бы не против, только мне ехать не в чем.

— В смысле – спросила Маша.

— У меня просто нет одежды, в которой можно показаться перед твоими родителями – сказала я.

— А ты приезжай, как обычно ходишь. Моим предкам не до тебя. Отец с утра до вечера на работе, а мама сама понимаешь, того и гляди рожать уедет.

— Ну хорошо, я подумаю – пообещала я.

Тут пришла наша маршрутка и мы все вместе поехали по домам. Маша и Олеся постоянно посматривали на меня. Они всё ещё не могли свыкнутся с тем, что я еду среди всех в таком виде. Это для них было чем-то неестественным, а для меня было обычное развлечение, в результате которого я снова испытала сильный оргазм и рада, что мои новые знакомые сыграли в этом немаловажную роль.

Прошли выходные, и я с трудом отработала три дня. С каждым разом всё больнее было сидеть на стуле, и многое мне приходилось делала на ногах, стоя возле своего стола. Это, наверное, всё из-за того, что я посидела на холодной скамейке голой попой, бравируя перед новыми подругами, Машей и Олесей. На ягодице появился фурункул, и его стало нарывать. Я не вытерпела и ушла на больничный. Провалявшись дома до майских праздников, я не смогла съездить к девчонкам в гости, и была очень расстроена. Вдруг они меня больше не пригласят, постоянно вертелось у меня в голове.

На второй день после праздника они пришли, и я была очень рада увидев их всех вместе, значит не забыли.

— Ну что, вылечилась – спросила Олеся.

— Да, теперь всё в полном порядке – с гордостью ответила я и чуть в присутствии посторонних читателей не подняла подол халата, чтоб показать следы недавнего местоположения фурункула.

— Ну что, на 9 мая к нам в гости едем – спросила Маша.

— Извините девчонки, родители сердятся, просили не планировать ничего. Говорят, что в огороде работы полно и так провалялась две недели, отдохнула, и помочь пора. – объяснила я.

— Ну ничего, в другой раз тогда – сказала Олеся.

До средины мая у меня почти ничего нового не было. Работы накопилось много, и я даже не смогла позволить Вере подменять меня. Перед самым выходным Маша уехала домой – у неё 12 мая появилась сестрёнка и она отпросилась. Вера и Олеся никуда не собирались, и я пригласила их в гости. Они с радостью согласились. Мои были не против, так как за десять дней после майских праздником и моей болезни мы все вместе закончили с посадками в огороде, и оставалось только в деревне у бабушки посадить картофель. Здесь всё зависело от дяди Юры – брата моего отца и он пока был загружен работой.

В субботу после обеда Вера и Олеся приехали ко мне. Мама была дома, а отец на смене дежурил. Мы сидели, болтали обо всём, а потом пошли мыться в баню. День близился к концу, и нам было весело и не хотелось спать. На улице ещё было светло и даже душно, и я предложила всем прогуляться. Вера и Олеся с радостью согласились. Я побежала в дом и сказала маме:

— Мама, мы с девчонками погуляем, нас не жди. Мы спать на веранде будем, а то в доме душно.

— Ладно, только будьте осторожны, я вам поесть на столике оставлю – сказала мама.

— Спасибо мам, ты у меня самая лучшая – сказала я и чмокнув её в щёчку выскочила во двор.

Девчонки уже ждали и выйдя за калитку мы все вместе отправились на берег р. Миасс. Мы шли, не спеша и весело болтали. Девчонки не стеснялись, что моя мама их теперь услышит, и иногда задавали мне провокационные вопросы. Я их уже немного изучила и готова была ко всему и поэтому без тени сомнения отвечала вполне спокойно и даже не смущалась. И тут Олеся спросила:

— А ты в лес тоже пошла в одном платье?

— Да, а что?

— Так просто – с ухмылкой ответила она.

— Ну, ну – ухмыльнулась я.

— Чё ну, ну, просто боялась за тебя – съязвила Олеся.

— Ладно. Говори, чего задумала? – уже настойчиво спросила я. Я не любила недоговорённости и всегда пыталась докопаться до сути. Вот и теперь тоже.

— Хотела спросить, а комары тебя не закусают? – спросила Олеся.

— Какие комары, вы что – удивилась я.

— Им ещё рано. Они как минимум через две недели появятся. – объяснила я.

— А я уже дома видела одного – сказала Вера.

— Одному нас троих не съесть – ответила я и нам стало смешно, и мы весело и смеясь побрели вдоль берега.

Рядом с домом, в трёхстах метрах росли посадки молодых сосёнок. Когда мы подошли к ним вплотную, Олеся спросила:

— А ты смогла бы вот так просто гулять голой, как в библиотеке?

— Конечно – не подозревая подвоха, ответила я. И тут я поняла, к чему она клонит и спросила:

— Ты хочешь, чтоб я сейчас с вами шла раздетая?

— Я этого не предлагала, ты сама сказала – парировала Олеся.

— Ну говорите прямо, чего вокруг да около ходить – пыталась я добиться окончательного ответа. Мне уже самой эта игра слов стала интересна, и я хотела услышать то, что они хотят от их самих, а не самой напрашиваться.

— Пусть Вера скажет – попыталась перевести разговор с себя на неё Олеся.

— А что я. Чуть что так всегда Вера. – возмутилась она.

Я шла рядом и поглядывала, то на Олесю, то на Веру и Олеся сдалась.

— Да, было бы интересно на тебя и твоё увлечение посмотреть со стороны – объяснила она.

— Ну так бы сказали прямо, а то устроили тут игру слов и разгадок. Я тогда хоть бы дома сняла платье, а то таскаться с ним теперь придётся.

— Ничего, давай нам, мы по очереди его носить будем.

— Нет уж, я свои вещи в такой ситуации никому не доверяю – ответила я.

Мы подошли к густой сосёнке с нижними ветками, лежащими почти на земле и я стянув через голову платье, свернула его и положив на подобранную газетку, валявшуюся неподалеку, подсунула его под самый низ и ещё сломив пару веток тщательно замаскировала. Теперь я была точно уверена, что его кроме меня никто не найдёт. Повернувшись к подругам, я улыбнулась и представ перед ними в своём первозданном виде, весело сказала:

— Ну чего стоим, пошли гулять пока не стемнело.

— А тебе не холодно – спросила из сострадания Вера.

— Нет, даже очень приятно, ветерок обдувает – ответила я с довольной и счастливой улыбкой на лице.

Мы шли по лесной дороге среди молодых сосёнок и весело разговаривали. Иногда шутили и подкалывали друг-дружку и нам было хорошо. Я совсем не чувствовала дискомфорта, и не замечала, что на мне нет совсем одежды и вела себя, как и мои подруги – как будь то всегда так ходила, так и живу с самого детства, как Маугли.

Вскоре сосёнки закончились, и начался сосновый бор. Дорога повернула и уже не была такая ровная и гладкая. Часто встречались глубокие колеи, заполненные водой после весеннего снеготаяния. Нам пришлось чаще смотреть под ноги, чтоб не споткнуться и не упасть. Мы всё дальше уходили от дома и не задумывались, что нас ждёт впереди.

Вдруг впереди забрезжил просвет, хоть и было уже сумрачно. Мы вышли на опушку и увидели плачевную картину. Ещё в том году я здесь часто бегала голышом, и здесь было так красиво, а дальше впереди был глубокий лог, где бежал весёлый узенький ручеёк, переливаясь сверкая в солнечных лучах. Сейчас же перед нами было огромное чёрное поле выжженного леса. Горелая трава и кустарник в сумерках были похожи на спутанную из проволоки паутину. Стволы обгоревших деревьев стояли как огромные потухшие свечи. Единственные светлые пятна в этом чёрном хаосе были пеньки спиленных толстых сосен. Их вернее всего вывезли ещё зимой.

— Ну и где твой лог и много весенних цветов – спросила Олеся.

Я опомнилась от нашедшей на меня тоски по погубленному лесу и сказала:

— Вон там, по ту сторону горельника.

— И что ты предлагаешь. Мы туда не пойдём. – сказала Вера.

— Да мне и самой тоже туда не хочется – с грустью ответила я.

— Это раньше там было здорово и красиво, а теперь. – продолжила я и замолчала.

Тишину прервала Олеся.

— А я так хотела цветочков насобирать – сказала она.

— Ну мы можем туда пройти в обход – предложила я.

— А далеко это – спросила Вера.

— Точно не знаю, но километра полтора то будет.

— Это не так и далеко – сказала Вера.

— А дорога туда есть в обход – спросила Олеся.

— Вот дороги нет, я это точно знаю – ответила я.

— Тогда я не пойду – возразила Вера и Олеся ей тоже под играла.

— Ну тогда пойдёмте домой пока не стемнело.

— А цветочков то как хочется – с ехидной улыбкой глядя мне в глаза сказала тихим голосом Олеся.

— Идти вы значит не хотите, а цветочков надо – уже немного раздражённым голосом спросила я.

— А ты можешь сходить и нарвать их нам. Тебе же проще прямо пройти и одежду не замараешь – скорчив хитрую мимику на лице, проговорила Олеся.

Я поняла, чего они добивались и приняв их игру, ответила

— Но ведь я вывожусь, как потом отмываться буду.

— А мы тебе поможем и спинку потрём и покараулим, чтоб никто не увидел – почти в голос сказали Вера и Олеся, глядя друг на друга.

— Хорошо, ловлю вас на слове – ответила я и сделала несколько шагов вглубь горельника.

Дорога была завалена ветками, и я осторожно перешагивая шла медленно вперёд. Напрямую было идти не так далеко – всего метров триста. Я хорошо знала эту дорожку и шла уверенно. Только от дороги теперь уже ничего не осталось. Пройдя метров сто, я обернулась назад, чтоб посмотреть на девчонок. Они стояли возле высокой сосны и увидев, что я смотрю на них, помахали мне рукой. Я тоже взмахнула несколько раз и тут же стала проваливаться куда-то. Ноги мои запнулись за лежащий поперёк бывшей дороги ствол обгоревшей берёзы, и я повалилась на землю. Упала я удачно, даже не поцарапалась, но вот мой правый бок был весь в саже. Дальше мне уже не было смысла осторожничать. При всём удачном моём проходе через горельник у Олеси и Веры не было бы ко мне особого интереса. Они хотели, чтоб я именно прошла по нему, и вся вывозилась. Теперь я была готова к этому и смело шагнула почти в гущу горелого кустарника. Минут через двадцать я уже была в логу. Он пострадал не очень – только самый верх обгорел. Внизу было обилие весенних цветов первоцветов, и я без особого труда нарвала огромный букет, чтоб потом разделить его на две части и пошла обратно. Половину пути я прошла без проблем и стала оглядываться по сторонам, чтоб увидеть, где стоят девчонки и вдруг увидела свет фар машины. Я быстро присела. Оставалось чуть больше ста метров, но те, кто был в машине, меня могли бы спокойно увидеть. Я затаилась и стала ждать. Ветер доносил отрывки фраз, и я поняла, что разговор шёл об очистке горельника и подготовке его к посадке нового леса. Я не знала, что они там делают, но разговор двух или трёх мужчин становился то ближе, то снова удалялся и чтоб обезопасить себя, я на четвереньках, а где и вприсядку, стала отходить в сторону от дороги. Туда в сумерках они точно не сунутся. В одной руке я держала букет цветов, а другой опиралась то на землю, то цеплялась за стволы обгорелых деревьев. С трудом мне удалось выйти на опушку леса. Оглядевшись по сторонам, я стала искать девчонок, но уже было почти темно и трудно что можно было разглядеть. Вот машина заурчала и осветив фарами большой участок леса при развороте, стала медленно удаляться. Я выждала ещё минут пять и крикнула:

— Девчонки Ау, где вы?

— Чего раскричалась, здесь мы – ответила Олеся.

Действительно из-за кустов совсем рядом появились две светлые фигурки Веры и Олеси.

— Это вам – и я торжественно вручила им огромный букет.

— Спасибо, ой как они пахнут – обрадовалась Вера.

Олеся стояла напротив меня и внимательно осматривала моё испачканное в саже тело.

Опомнившись, и отведя букет в сторону, к ней присоединилась и Вера.

— Ой Маринка, какая ты чумазая – сказала она.

— Да ерунда всё это, отмоюсь. Пора идти домой. – сказала я

Мы вышли на дорогу и уже медленно, чтоб не оступиться, пошли в сторону дома.

На обратный путь у нас ушло около часа и когда мы вышли к молодым сосёнкам, было совсем темно.

— А как ты домой пойдёшь – спросила Олеся.

— Прямо так – спокойно ответила я.

— А родители?

— А они уже спят, наверное, я их предупредила, чтоб не ждали нас рано.

— Ну тогда ладно – облегчённо вздохнула Вера.

Одежду я искать не стала, да и найти в кромешной темноте её было просто невозможно. В огород мы зашли через заднюю калитку и осмотревшись сразу проследовали в баню. Букет оставили на скамейке и вошли все вместе. Пока я наливала себе воды, Вера и Олеся внимательно осматривали меня, как будто живую картину. Мне было приятно, и я даже возбудилась от всего происходящего. Моё тело было почти всё покрыто сажей и угольной пылью, лишь виднелись в некоторых местах белые пятна.

— Почти негритянка – улыбнулась и съязвила Олеся.

— Не почти, а чуть-чуть – заступилась Вера.

— Ладно вам спорить, помогите лучше спину оттереть – попросила я.

Девчонки с радость взялись за меня, и вскоре моя спина горела огнём от жёсткой мочалки, зато была чистая и Вера с гордостью сказала

— Всё, спину мы тебе оттёрли.

— Спасибо, дальше я сама, а вы пока идите на веранду и ужинайте, а я скоро.

Минут через сорок я привела себя и своё испачканное в саже и угольной пыли тело. Выйдя из бани, я постояла под ночным небом, чтоб обсохнуть и не спеша присоединилась к подругам. Утром нас разбудил скрип дверей. Проснулись родители. Мы ещё повалялись немного, и когда вошла мама и позвала к столу, спросив перед этим, как мы погуляли, Вера и Олеся уставились на меня. Я не поняла, что во мне не так и спросила их об этом.

— Что, где-то не отмыла?

— Да нет, всё чисто – ответила Вера

— А одежда то твоя в лесу – шёпотом сказала Олеся.

— Подумаешь, потом схожу – ответила я и соскочив с кровати только сверкнула голой попкой в дверном проёме. Открыв дверь, я вошла в дом и прошла в свою комнату, как будто, так и надо. Накинув халат, я вернулась и прикрикнула полушутя на Веру и Олесю

— Чего валяетесь, к столу, а то чай остынет.

Молча, с удивлёнными глазами и открытым ртом, они стали и последовали за мной. За столом уже сидели отец и мама.

— Умываться и за стол – весело скомандовала мама.

Мы попили чай, перекусили и девчонки стали собираться. Я просила их остаться хоть до обеда, но они сослались на кучу заданий и предстоящую сессию поблагодарили и пошли на остановку. Я тоже пошла их провожать. Мне хотелось услышать от них массу вопросов, но они молчали. Наверное, всё ещё не отошли от того, что я так себя веду дома. Маршрутка подошла быстро, и они уехали.

Вся неделя прошла в томительном ожидании, а с чего я и сама не могла понять. Вера приходила не так часто и то всегда сидела и зубрила. Нужно было сдавать кучу зачётов и экзамены на носу. Олеся тоже дважды заходила и тоже мы не смогли толком поговорить. Машу я не видела до конца недели и только в пятницу после обеда она вместе с Олесей пришла в читальный зал.

— Ну как дела? – весело спросила она.

— Да всё нормально, как видишь, работаем. А у тебя как сестрёнка? – спросила я.

— Уже три дня дома, такая махонькая, аж боязно на руки брать – с улыбкой и гордостью на лице ответила Маша.

— А мама твоя как? – спросила я.

— Уже может одна справляться, вот я и приехала хвосты закрывать – объяснила Маша.

После небольшой паузы Маша спросила:

— А ты чего к нам в гости не приехала?

— Немного приболела, а потом домашние дела и как-то не получилось – объяснила я.

— Ну тогда как закончишь с делами, приезжай – вновь пригласила Маша.

— Обязательно, вот в эти выходные картошку у бабушки посадим, и я буду свободна – сказала я.

— Я в эти тоже не поеду домой, учить много надо – сказала Маша.

— Ну тогда ко мне приезжайте в гости, ты у меня ещё не была, да и мне в выходной веселее будет – пригласила я Машу и Олесю.

— Ладненько. Договорились – ответили весело девчонки и пройдя в читальный зал, сели на своё любимое место возле окна.

Внутри у меня всё клокотало от того, что предстоящие выходные ко мне приедут девчонки, а мои родители вместе с дядей и тётей, уедут в деревню, и не будут смущать их. Я ещё не знала, что мы будем делать и чем заниматься, но одно я уже знала точно, что пойдём гулять в лес и я снова среди своих подруг буду голышом и если решим позагорать где-нибудь, то может они составят мне компанию, и это было бы классно.

В субботу я соскочила ни свет, ни заря. На улице было ещё темно, но я не могла спать. Я знала, что девчонки приедут не раньше обеда, а то и позже после занятий, но не могла усидеть на месте. Я приготовила обед и прибрала всё дома. Стук в калитку застал меня врасплох, и я чего сама не знаю, испугалась. Выглянув в окно, я увидела Олесю и Машу. Выскочив во двор, в чём мать родила, я открыла защёлку и впустила подруг. Они предполагали увидеть меня в таком виде, и поэтому восторга и бурной реакции в их лице я не увидела. За столом мы пили чай и весело болтали, обсуждая разные вопросы, совсем не касающиеся того, зачем я ждала своих новых подруг. Я уже не знала, как переключиться на интересующую меня тему и пригласить подруг на прогулку, но меня постоянно перебивали и не давали сказать. Решилось всё само. Олеся вдруг окинула меня взглядом и говорит:

— А ты не хочешь нам показать свой лог, где мы прошлый раз были с Верой, но так и не дошли. Уже поздно было, а сейчас думаю самый раз – всего два часа. Времени полно до ночи.

— А что за лог? – спросила Маша.

— Я бы тоже хотела увидеть – ответила Олеся.

— Хорошо, идёмте – пряча улыбку и радость, я сдержанным тоном позвала подруг.

Встав из-за стола, я направилась к двери и открыв её, уже вышла в сени. Девчонки сидели и провожали меня взглядом.

— А вы чего сидите? Передумали уже? – спросила я их.

— Нет, нет. Мы уже идём. Как одна встрепенулись они и выскочили из-за стола.

Мы вышли во двор, и я стала закрывать дверь.

— А ты что так пойдёшь? – спросила Маша.

— Да, а что.

— Но ведь ты в прошлый раз в лесу раздевалась – сказала Олеся.

— Прошлый раз дома родители были, да и зачем с ними таскаться – пояснила я.

Закрыв калитку и дом, я попросила девчонок посмотреть нет ли соседа в огороде и как только они мне подали сигнал, я стремглав проскользнула между грядок к задней калитке и выскочив на берег, спряталась в кустах. Было немного не по себе, и я боялась, что меня могут увидеть. Днём я в огороде голышом не появлюсь почти, если не уверена в том, что соседей нет дома. Оглядевшись, мы пошли вдоль берега и вскоре оказались в сосновых посадках. Было тепло, а из-за волнения и чрезмерного возбуждения мне было даже жарко. Кругом пели птицы и шумели верхушки деревьев. Мы шли не спеша, наслаждаясь красотой зелёного леса и пением птиц. Болтали в полголоса, чтоб не привлечь к себе внимание случайно зашедших в лес отдыхающих. Но кругом было тихо. Вскоре показался просвет, и мы вышли по той же самой дороге к горельнику. Оглядевшись по сторонам, мы увидели, что половина была очищена и кое-где ещё дымились сгоревшие кучи хвороста и останков деревьев. Я предложила идти в обход, чтоб они не замарались, и они согласились. Путь занял минут сорок по пересечённой местности, и мы успешно вышли к концу сгоревшего леса. Впереди был тот самый лог, и мы благополучно спустились вниз, перешли на другую сторону. В логу было полно ответвлений и небольших косогоров, обросших молодыми и большими деревьями. Необычный рельеф и нетронутая пожаром природа по левую сторону лога придавали ему такое райское место, где было так красиво и очень уютно. Маша и Олеся удивились такому уголку и были в восторге.

— Да, это действительно очень красивое место – сказала Маша.

— Жаль, что прошлый раз мы до него так и не дошли – добавила Олеся.

— А вы что здесь уже были – спросила Маша удивлённым голосом.

— Да, в прошлые выходные с Верой вместе – ответила Олеся.

— А почему тогда не дошли до лога – вновь спросила Маша.

— Было уже поздно и начинало темнеть, да ещё и лесорубы помешали – объяснила она.

Мы сели на зелёную травку на одном из многочисленных косогоров. Кругом было так красиво и я раскинув руки в стороны, охнула и сказала:

— Как хорошо, может, позагораем. А?

— Я не против. – согласилась Маша.

Олеся тоже согласилась и вскоре одна обнажённая и две топлес девичьи фигурки валялись под лучами солнца. Было так хорошо и я предложила Олесе и Маше загорать совсем голыми. Маша через несколько минут, после того как огляделась по сторонам всё же согласилась со мной, и мы уже лежали с ней рядом под лучами весеннего солнца совсем голенькие, а Олеся чего-то стеснялась. Позже выяснилось, из-за чего, но это наше женское дело.

Хорошо отдохнув и позагорав, мы спустились вниз. Мы бегали с горки на горку и веселились, то спускались вниз по холмам, то взбирались на них кто быстрее. Спустя пару часов мы пошли в сторону реки и пройдя метров двести увидели Миасс.

— Жаль, что купаться нельзя – сказала Маша.

— Да, вода ещё холодная – добавила я.

Мы стояли и смотрели на воду и на течение реки, как большая масса воды проносится мимо нас. От воды веяло прохладой, и мои подруги начали немного ёжиться от холода.

— Ну, что, идём назад – сказала Олеся.

— Идём – ответили мы.

Можно было вернуться домой вдоль реки, обходя кустарники и заросли, но это не устраивало девчонок и нам пришлось вернуться обратно. Обходить горельник, тоже не хотелось, и Олеся снова предложила мне пройти через него. Девчонки уже оделись ещё там, у реки и ждали, когда я проверю дорогу, по которой можно будет пройти не замаравшись. В лесу было тихо и издалека доносилось пение птиц. Я без труда нашла дорогу, по которой раньше ходила сюда и убедившись, что по ней спокойно можно пройти, позвала девчонок. Хоть и горельник был очищен и тлели оставшиеся головешки, я всё же где-то замаралась и вернувшись к девчонкам предстала перед ними такой смешной и неряшливой замарашкой.

— Ты где вывозилась – спросила Маша.

— Это разве вывозилась. Ты бы посмотрела на неё в прошлый раз. Шахтёры и те выглядят светлее и чище, чем она была – пояснила с усмешкой Олеся.

— Это правда – спросила Маша.

— Да, а что тут такого. Я ничего не вижу плохого. Ну вывозилась, придём и отмоюсь – спокойно и рассудительно ответила я.

— Жаль, что меня прошлый раз с вами не было – сказала Маша.

— А что жалеть-то ведь мы прошлый раз так до лога и не дошли – ответила я.

— Да Маша не о том, она просто не видела тебя, как ты вывозилась – пояснила Олеся.

Я промолчала и спокойно вышагивая, шла по еле заметной дороге покрытой слоем сажи и обгоревшей травы. Из-под ног поднималось небольшое облако чёрной пыли, и мы старались ступать как можно осторожнее. Вот и лес, и позади очередное препятствие. Ступив на свежую траву, мы оглянулись назад. Солнце уже начинало садиться и из-за леса веером выскакивали лучи, похожие на корону. Пенье птиц потихоньку стихало, а наши ноги до колен были покрыты тонким слоем пыли и сажи.

— Ну вот, замарались – ответила Маша.

— Ничего, в баньке отмоемся – успокоила я.

— Марина! – обратилась ко мне Олеся.

— А ты бы смогла продемонстрировать Маше, в каком виде ты была в прошлый раз – спросила она у меня.

— Ты хочешь, чтоб я вывозилась вся – уточняя её просьбу, спросила я у Олеси.

— Да, а что ты не хочешь или боишься – ответила она.

— Да нет, я не боюсь, но кому это надо, ведь ты уже видела меня.

— Я видела, а Маша нет – ответила Олеся.

— Но Маша молчит, значит это тебе нужно, а не Маше – продолжала я диалог с Олесей.

— Ладно девчонки, хватит вам спорить – вмешалась в разговор Маша.

— Не хотите, как хотите, мне всё равно – добавила она.

— Маш, ты что рассердилась – обратилась я к ней.

— Она не рассердилась, а просто обиделась, что не видишь – вмешалась Олеся.

— Ну если дело во мне, то вам придётся меня подождать и не дав им ничего сказать развернулась и побежала по горелой траве, поднимая за собой облако чёрной пыли. Я не осторожничала и убегала всё дальше вглубь горельника, где ещё возвышались обгорелые вершины.

— Марина, ты куда? – окрикнула меня Маша.

— Мы же пошутили – послышался голос Олеси.

Но было уже поздно и я не расслышала, что они кричали мне дальше и лишь когда достигнув края очищенного пространства, оглянулась назад. Маша и Олеся махали мне руками и было непонятно, толи они звали меня назад, толи просто так махали, и я поняла второе. Я тоже махнула им рукой и увидела, что они пошли вдоль опушки в мою сторону. Я ничего не поняла в их действиях и пробираясь сквозь обгорелые кусты и стволы деревьев, перелезая через поваленные стволы, тоже стала двигаться в их сторону. Идти было трудно. Местность была неровная, и много канав попадалось на пути. Чтоб не обходить в нескольких местах мне пришлось подползать под полусваленные огромные сосны, комли которых висели на метровых пнях, а в некоторых случаях просто приходилось перелезать. В этой части горельника из-за плохой поверхности зимой вывезли немного, и проходимость была очень трудная. Я конечно этого не знала, ведь мы здесь прошлый раз не были. Маша и Олеся шли вдоль по краю леса и всё время смотрели в мою сторону. Я же не шла, а пробиралась сквозь непроходимую чащу, только ещё и всю обгорелую. Нужно, наверное, было вернуться назад и тогда мне не пришлось бы так мучиться, но большая часть пути была уже пройдена и оставалось несколько десятков метров. Вот и последние шаги и я уставшая и покрывшаяся потом, села на ствол берёзы и стала ждать подруг. Они подошли минут через пять. Увидев меня в таком виде, Маша округлила глаза и не могла сказать ни слова. Это удивление передалось мне, и я почувствовала нарастающее возбуждение. Оно поднималось откуда-то изнутри и овладевало всем моим телом. Было так хорошо и приятно. Мне казалось, что это взгляд Маши меня загипнотизировал, и она руководит моими чувствами, но эти мгновения не могли продолжаться так долго рядом с Олесей.

— Вот видишь, она в тот раз была точно такая же.

— Ты что в куче после костра ползала – спросила Маша содрогающимся голосом. Она всё ещё не могла поверить, что я стояла перед ней вся чёрная как головешка из горельника.

— Нет, я просто шла, как прошлый раз и мне пришлось пролазить и перелазить через обгоревшие деревья – пояснила я.

— А как же – и взгляд Маши упал на низ живота и спустился ниже.

— А, ерунда, в бане отмоюсь – весело ответила я.

Ответив ещё на десяток вопросов Маши и Олеси и искусив полностью удивлённые и восхищённые взгляды подруг, мы пошли домой. Пришли уже в сумерках и без труда прошли по огороду через заднюю калитку. Вода в бане была ещё горячая и с помощью подруг я отмылась, и мы все втроём, оставив свою одежду в бане, пошли в дом, чтоб утолить голод после продолжительной прогулки. Олеся, правда, была в своих плавочках, но мы на это не обращали внимания и не обостряли своё мнение. Захочет, сама снимет – решили мы.

Места было много, и мы легли, кому, где понравилось. Первой уснула Маша, а за ней и Олеся. Я ещё долго ворочалась, переосмысливая всё произошедшее, и не помню, как отключилась. Проспали мы почти до обеда и когда все встали, то мне пришлось идти в баню за одеждой Маши и Олеси – они наотрез отказались, ведь было уже светло и солнце было высоко. Вскоре они уехали, и я осталась одна ждать родителей. Приготовив обед, я снова легла на веранде и уснула. Проснулась я от лёгкого шлепка по моей попке. Рядом стояла Светка. Моя сродная сестра, а в дом заходили родители и дядя Юра с тётей Людой.

— Привет, вставай за соня. – махнув рукой, крикнули они мне сквозь дверной проём.

Вот и пролетели выходные, завтра на работу и я потянувшись поднялась с кровати и накинув халат вышла к гостям.

Очень жаль, что моя поездка в гости не состоялась, но всё впереди и приглашение остаётся в силе. Но зато мои подруги были в гостях у меня, и мы ещё больше сдружились.

Жара стояла просто изнуряющая. Я кое как досиживала на работе свой рабочий день и сбросив халатик, переодевалась в юбочку и лёгкую блузку и торопилась домой. Там можно было некоторое время спрятаться в воде и остудить перегревшееся в духоте тело. Родители мои тоже дома ходили только в купальниках и по их взглядам немного завидовали мне, что я валяюсь в гамаке и загораю вообще без ничего, голышом. Я понимала их, и они меня тоже и вот встретившись с Машей и Олесей в библиотеке, мы договорились о поездке. Впереди было три выходных, и я ещё взяла отгул и в пятницу рано утром мы выехали. Я сказала родителям, что меня не будет дня три-четыре, а потом добавила:

— Можете расслабиться, пока меня нет.

Мама немного смутилась, но ничего не ответила и я, спокойно помахав им рукой, уехала на вокзал. Маша и Олеся были уже там. Мы купили билеты, и вскоре уже высунув голову в раскрытое окно, неслись по автостраде прочь из города. На мне как обычно не было ничего. Ну не совсем ничего. Я была в коротенькой юбочке и блузке, ну как обычно. Через час с небольшим, автобус остановился, и мы вышли. В полукилометре от дороги вокруг озера растянулась в форме подковы одна длинная улица. Это и была деревня, в которой жили Маша и Олеся.

— Ну пошли! – весело сказала Маша и мы все втроём зашагали по дороге в сторону их дома. Маша и Олеся жили не так чтобы по соседству, но в одной стороне и в нескольких домах друг от друга. Первым был дом Маши, и мы вместе вошли во двор. Под клёном стояла детская коляска и в ней спала Машина младшая сестра, раскинув в стороны ручки. Сверху на коляску была накинута тюль и защищала её от назойливых мух и паутов.

— Ну что, как мы тут живём – спросила Маша.

— Мне нравится, тихо и озеро рядом – ответила я.

— Ну ладно девчонки, я пойду к своим – сказала Олеся.

— Забегай, пойдём купаться – окрикнула негромко, чтоб не разбудить сестрёнку, Маша.

— Через часик. Идёт – ответила Олеся и скрылась за калиткой.

Мы заранее договорились, что я останусь у Маши. У неё хоть и семья большая, но дом был большой, и места было предостаточно. Олеся же жила с родителями и с братом в небольшом домике в нескольких домах от Маши. Две комнаты и кухня. Поэтому она была не в обиде, что я осталась у Маши.

Как только Олеся ушла, Маша познакомила меня со своими младшими сёстрами и братом, ему было всего лет пять. Фаина Петровна, Машина мама была дома и была рада, что у её дочери есть в городе подруги. Она была добродушна и приветлива. Отец был на работе и пришёл уже поздно под вечер. В общем меня встретили хорошо, и мы успели втроём даже искупаться в озере несколько раз. Дно было песчаное, хоть и кругом было полно камыша. Мы специально выбрали это место, я же не знала обстановку и девчонки меня не предупредили, что на озере очень мало укромных мест. Хоть поиск и доставил нам немного хлопот, но всё получилось куда лучше, чем мы все предполагали. Камыш хоть и не такой был густой, но небольшая песчаная отмель среди него была еле заметна для посторонних глаз, и я без стеснения купалась голышом. На озере были слышны крики и визг детворы, но они были далеко и не могли меня видеть. Девчонки же не решились составить мне компанию и купались, как и все, в купальниках. Потом я лежала на песке и закрыв глаза наслаждалась свежим воздухом. Кругом была тишина, и совсем не было слышно шума машин. Мне всё очень понравилось, и я хотела сделать что-то приятное, чтоб удивить и отблагодарить тем самым добродушный приём и отношение ко мне. В голову ничего не лезло на новом месте, и я так задумалась, терзая себя и свой мозг разными мыслями, что даже порой не слышала, о чём говорили Маша и Олеся. А они обсуждали меня и то, как по мне ползают мухи и пауты, и я на это даже не реагирую. У меня такое иногда случается, и я никого не вижу и не слышу, погружаюсь в себя и хоть гром загремит, мне всё равно. Вот и тут я как бы отключилась и думала о своём. Маша и Олеся вначале пытались отмахиваться и отгонять их, а потом махнули на моё безразличие рукой и просто наблюдали за мной. Мухи просто ползали и пытались найти слабое место и укусить, но у них ничего не получалось, а вот паутам удалось в нескольких местах, где они сочли что моё тело гораздо вкуснее, прокусить кожу и напиться моей крови. Когда они улетели, мухи тут же собрались кружком вокруг укуса и стали высасывать всё то, что смогло выступить. Это так увлекло девчонок, что они смотрели на меня открыв рот. После очередного укуса паута, я дёрнулась и вернулась из-за забытия. Почесав места укусов, я начала браниться. Девчонки только смотрели на меня и смеялись.

— Вы чего смеётесь? – спросила я.

— А мы думали, что тебе безразлично и ты ничего не чувствуешь, когда тебя кусают насекомые. – сказала Олеся.

— Почему не чувствую, очень даже чувствую. – ответила я продолжая царапать живот и бёдра.

— Мы уже минут двадцать наблюдаем, как тебя кусают пауты и мухи, а ты даже глазом не моргнёшь – объяснила Маша.

— А я задумалась – поняв в чём дело, ответила я.

Рассмеявшись, мы побежали купаться и уже в озере Маша спросила:

— А ты действительно ничего не чувствовала, когда тебя кусали пауты?

— Честно. Нет. – ответила я.

— А если бы они стали кусать там. Ну там - и она показала рукой на область лобка.

Я поняла, к чему она клонит, и меня это сильно возбудило. Я подумала и прищурив глаза, ответила.

— Думаю, что тоже бы ничего не чувствовала – ответила я.

— А давай проверим – с искоркой в глазах вступила в разговор Олеся.

— Я не против, если вам хочется в этом убедиться – ответила я.

— Но только как вы будете паутов ловить и садить туда, куда вам хочется – следом я задала вопрос и стала наблюдать за реакцией своих подруг.

— Да, задумались они, это будет сложно сделать – ответила Маша.

Они погрузились в воду по самую шею, прячась от назойливых паутов и подняв голову вверх, как бы что-то читали на голубом небе. Будь то там всё было написано и стоило только найти нужную строку. Я раньше уже это делала и не хотела им подсказывать. Мне было интересно, что они придумают для меня и тут я встрепенулась от громкого визга Олеси. Она закричала так громко под самым ухом, что я чуть не оглохла.

— Я придумала, я придумала – вторила она как попугай.

— Ну и что ты придумала – спросила Маша.

— Нужно принести что-нибудь, чтоб закрыть руки и ноги и оставить только то, что нам нужно – выпалила она одним предложением словно повторила скороговорку.

— Покрывало подойдёт – спросила Маша.

— Лучше два – ответила Олеся. Одно на одну половину, другое на другую – добавила она вслед.

— Тогда я сейчас и Маша стала вылезать из воды и побежала домой, не спросив меня, согласна я или нет. Я не была против, мне наоборот было даже интересно, что будет далее. Минут через двадцать она уже стояла на берегу и в руке держала два зелёных гобеленовых покрывала.

— Такие пойдут – спросила она запыхавшись.

— Пойдут – ответила Олеся.

Только теперь они обратили внимание на меня и спросили чуть ли не в голос.

— А ты как думаешь?

— А разве я причём, вы уже без меня всё решили – ответила я.

— Ты что осердилась – спросила Маша.

— Да нет, просто вы, не спросив меня уже решили, как меня будут кусать пауты.

— Ты не хочешь? Ну извини, а мы думали, что тебе это нравится, раз ты так долго их терпела – добавила Олеся.

— Ну ладно, только ради вас, я пошутила, раз вам это нравится, то и мне хочется попробовать – сказала я и стала вылезать на берег.

Я легла на песок, а Маша и Олеся, окинув взглядом меня со стороны, стали укрывать левую ногу и руку, и часть груди одним покрывалом, потом попросили по шире раздвинуть ноги и тоже самое сделали со второй половиной моего туловища. Уже через несколько минут я была укрыта вся полностью и лишь небольшой участок тела, лобок и область вокруг моей киски – были открыты. Мне не было видно ничего и я, укрывшись с головой, закрыла глаза и затаила дыхание. Я стала настраивать себя на первый укус. Он всегда был самым болезненным, и неожиданным и всё равно я вздрогнула от неожиданности. Почти сразу же последовал второй и третий, и я успокоилась и стала наслаждаться мыслями, как мою киску едят эти маленькие насекомые. Минут через десять – пятнадцать, я высунулась из-под покрывала и взглянула на девчонок. Маша и Олеся сидели напротив и отмахиваясь от назойливых насекомых с нескрываемым любопытством наблюдали за всем происходящим. Укусы следовали не так часто, но я всегда их чувствовала, и уже испытав один оргазм, была готова пролежать так ещё много времени, пока мне это будет приятно, и я буду получать от этого наслаждение. Тем более, что Маша и Олеся просто не отрывали глаз от меня и с каким-то непонятным мне азартом следили за насекомыми. Мне хотелось их удивить и это получилось само собой и даже сказать больше – по их инициативе. Мне стоило лишь немного подыграть и всё.

Пролежав так ещё полчаса, я испытала ещё два сумасшедших оргазма и совсем выбилась из сил. Внизу всё так сильно зудело от укусов, а Маша и Олеся уже смотрели на всё происходящее, открыв рот. Что их там так удивило, мне не было видно.

— Девчонки, у меня всё чешется – произнесла я слабым голосом, но они даже не слышали меня. Я повторила снова, и Маша вздрогнула.

— Ты что-то сказала – спросила она.

— У меня всё чешется – повторила я снова.

Тут отреагировала Олеся и они, встав, стали стаскивать с меня покрывала, а потом мы все вместе пошли в озеро. Вода охладила моё тело и ослабила зуд. Посидев так минут десять в воде, постоянно растирая область укусов, я предложила вернуться домой. Маша и Олеся согласились. На берегу я увидела на своём лобке несколько волдырей от укусов и два небольших синяка – в размере с кленовый лист. Других деревьев рядом не было и сравнить было не с чем. Половые губки были тоже немного покусаны и в волдырях и всё это заметно выступало и сильно зудело. Постоянно тереть рукой, было неудобно и очень заметно, и мы решили вернувшись домой, просто протереть лосьоном. Нам удалось и зуд немного ослаб.

Маша и Олеся были просто в восторге от увиденного и постоянно трындели и расспрашивали меня про ощущения и что я испытала. Я повторяла им раз за разом и уже боялась проговорить при Машиной матери и её отце и поэтому все разговоры пресекала, как только мы оказывались в пределах дома. На озере или на улице я с интересом им всё рассказывала снова и в конце концов не выдержав, спросила.

— Вам понравилось, может ещё хотите, чтоб я повторила?

От такой неожиданности они опешили, но придя в себя лукаво улыбнулись и опустив взгляд в полголоса сказали.

— А можно. Ты согласна?

Я подошла к ним ближе и прислонившись к уху сначала Маши, а потом и Олеси – шёпотом произнесла.

— Можно.

Они так обрадовались, а я от этого снова почувствовала сильное возбуждение и уже через час мы были на берегу и меня снова кусали пауты и щекотали мой лобок и мою киску назойливые мухи. Я вновь испытала несколько оргазмов от всего происходящего и уже под вечер ехала в город и всё вспоминала, как самые приятные ощущения, а внизу всё зудело и рука тянулась под подол юбки, чтоб почесать искусанную киску, но рядом сидела бабулька и я не могла себе этого позволить. Зато, когда вернулась домой, я полностью отдалась во власть наслаждения и мастурбировала очень-очень долго. Как уснула, не помню. Но разбудил меня на работу всё тот же противный будильник.

Шли день за днём, работа как-то не очень клеилась, я не могла дождаться выходных и надеялась, что хоть кто-то из моих новых подруг приедет, но мои ожидания оказались напрасными. До начала учебного года оставались считанные дни и ещё целая неделя, и чтобы мой выходной не пропал даром, я решила покататься на нашем стареньком велосипеде и немного отвлечься и развеяться.

Накануне выходных, мои родители предупредили меня, что уезжают в деревню к бабушке копать картошку. Они собирались вместе с моими дядей и тётей на их машине. У нас кроме старого велосипеда в сарае транспорта для передвижения не было, да и отец как-то к этому относился равнодушно. Он даже ездить не умел нём. На четырёх колёсах ему нравилось больше.

Вечером в пятницу, когда я пришла с работы, дома уже никого не было. На столе лежала записка и список того, что мне нужно было сделать. Я решила позвонить сродной сестре Светке, но её телефон тоже не отвечал. Где она носилась, я тогда не знала. Хотела пригласить её к себе, что вдвоём веселее было бы, но видно не судьба.

Я разделась и осталась голышом. Было так легко и свободно, когда моё тело не трёт разного рода синтетика. Мне нравилось оставаться дома одной и ходить голышом, и я приступила к выполнению заданий родителей. Вначале я всё прибрала в доме, а потом вышла во двор. Заглянув в сарай, я увидела стоящий в углу велосипед, покрытый слоем пыли и паутины и моя идея покататься отпала не некоторое время. Ехать на таком грязном мне не хотелось и я, выкатив его принялась отмывать.

— «А что, если мне прокатиться на нём голышом» - подумала я.

Осмотрев велосипед, я не нашла ни каких препятствий для сумасшедшей прогулки. Давно прошёл обед и стрелка неумолимо двигалась к вечеру, и я решила, что упускать такую возможность, просто преступление против своего тела и желания. Велосипед уже был отмыт, и я накинула на себя халат и укатила его за пределы огорода, а потом вернувшись, разделась и закрыв дом на замок, прячась за кустами смородины, выбралась за пределы приусадебного участка.

Я даже в суматохе не успела вытереть своё транспортное средство, на котором мне предстоит в ближайшую ночь кататься, но это не было препятствием для меня и оглядевшись, я уселась поудобнее на мокрую сидушку и поехала по прибрежной к реке дорожке. Велик немного поскрипывал, но ехать было легко. Моя попка сидела на обшитом войлоком сиденье и ёрзала по нему. Мои половые губки тоже тёрлись о края, и я вскоре сильно пере возбудилась. Поверхность сидушки и без того мокрая, намокла ещё сильнее, и я скользила на ней, как на намасленной сковородке. Проехав через небольшое поле, я испытала первый оргазм и чуть не свалилась в траву. По лесу я уже ехала не спеша, и внимательно всматриваясь в дорогу. При свете луны она была еле заметна и даже можно было разглядеть большие неровности. Такое непонятное и в тоже время приятное чувство овладевало мной и чем дальше я уезжала, тем сильнее оно было и тогда я решила, что буду ехать до тех пор, пока мой внутренний голос не подскажет мне, что пора вернуться домой.

Я не спеша крутила педали, всматриваясь в дорогу и на развилках останавливалась и взглянув на луну и её заманчивый и освещающий мне путь, свет, я сворачивала и ехала дальше уже по другой дорожке. Так переезжая с одной дороги на другую, я удалялась всё дальше и дальше, испытав ещё несколько небольших оргазмов, я выехала на опушку леса и увидела свет какой-то деревушки. Я знала, что ближайшая деревня от нас находится в двенадцати километрах. Мне тогда бы надо было вернуться, но чувство азарта и риска, что я так далеко уехала от дома совсем голая и у меня с собой не было даже небольшого лоскутка материи, чтоб в случае чего укрыть самое моё интимное местечко. Я вся горела желанием уехать как можно дальше и у меня ещё было много времени, ведь прошло не больше двух часов, как я выехала, а значит ещё не было и 20 часов вечера. Впереди была вся ночь и я решительно закрутила педали и объезжая деревню стороной, устремилась вдаль, в неизвестность. Те поля и леса, по которым я только что ехала, я знала хорошо и часто там ходила по ягоды и грибы. Дальше меня ждали новые и неизвестные мне дороги, поля и леса и это ещё сильнее возбуждало меня. Вот и позади осталась деревушка и я не спеша крутила по накатанной лесной дороге. Она была ровная, хотя кое где и попадались небольшие камни и меня потряхивало от неожиданности. Сколько прошло времени, я сказать не могу, просто я не думала об этом тогда, да и часов со мной тоже не было, но, когда дорога вышла к трассе, по которой нет, нет да проезжали машины, я стала подумывать вернуться назад. Проехав ещё метров сто или чуточку больше, я увидела отворот в сторону и хорошо просматриваемую при свете луны узкую полевую дорожку. Мысль о доме сразу куда-то улетучилась и свернув я помчалась дальше. Поле было огромное и вдали темнела полоса неизвестного мне леса. Так прошло ещё какое-то время, и я совсем уже не понимала, где я и куда ехать дальше. Набежавшие облачка слегка закрывали свет от луны и стало вообще практически не видно дороги. Мысль о том, что я уехала так далеко, что сама не знаю где нахожусь привела весь мой организм к такому возбуждению, что меня начало трясти в лихорадке. Можно было подумать, что я окоченела от ночной прохлады, но это было не так. Я слезла с велосипеда и бросив его в траву, положила свои руки себе на отвердевшие соски и стала гладить свою грудь и опускаясь по животу всё ниже и ниже, достигла заветного углубления, откуда уже струйками текли мои соки, и киска моя просто изнемогала. Я повалилась на траву и стала ласкать себя, проникая пальчиками в самую глубину своей истекающей пещерки. Мне хотелось вывернуть себя наизнанку и насладиться тем чувством, которое охватило меня, и я не заметила, как мощная волна оргазма накрыла меня. Я на какое-то время просто не понимала, где я и что со мной происходит. Я лежала на траве, широко раскинув в разные стороны руки и ноги. Моё сердце готово вот-вот выпрыгнуть и его стук отражался в моей голове, как будь то кто-то стучал по ней. В ночной тишине это было так отчётливо слышно, что, наверное, находящийся в нескольких метрах от меня человек, слышал бы всё, что со мной происходит. Это было такое чувство, которое я не испытывала давным-давно.

Придя в себя, я решила вернуться домой. Всё внизу живота было мокрым и усевшись на сидушку, я чуть с неё не соскользнула. Развернувшись, я медленно поехала в сторону дома и не успев проехать сотню метров, как что-то скрипнуло и заскрежетало. Велосипед остановился, как будь то его кто-то резко остановил и держал. Я слезла и попробовала его катить, но заднее колесо тащилось волоком и не хотело вертеться. Луна то исчезала, то снова появлялась и трудно было в полной темное что-то разглядеть. На вид вроде бы всё было нормально. Я долго провозилась с ним и уже расстроившись, повернула обратно к лесу. Тащить через поле больше километра мне его не хотелось, а от леса я отъехала всего чуть-чуть. Затащив его в кусты, и забросав ветками и нарванной травой, я отправилась в сторону дома пешком. Теперь я понимала, что к утру мне не успеть. Я была сильно расстроена и не знала, как объясню отцу, что велосипед сломался так далеко от дома.

Ситуация, в которой я оказалась, была такой удручающей и ещё больше всего меня пугала неизвестность того, как далеко я уехала и где нахожусь. Поглядывая на луну, я шла по полю и изредка осматривалась по сторонам. Было тихо и спокойно, и очень темно, но я знала, что рассвет приближается и где он меня застанет и что меня ждёт? От этих вопросов, задаваемых самой себе, я почувствовала, что снова возбуждаюсь и мне становится приятно и хорошо. Это чувство страха, вперемешку с истомой возбуждения нарастало с каждым шагом и вскоре я поняла для себя, что это новое приключение будет таким незабываемым и что мне не стоит отчаиваться. Я уже не стала спешить и рассвет встретила на опушке леса. Всё же поле мне удалось пройти в полной темноте. Дальше я побрела по неизвестному мне лесу, постоянно оглядываясь по сторонам. Всё было так незнакомо и это возбуждало меня. Наконец то моя мечта сбылась, и я вроде бы заблудилась. Я шла наугад, куда выведет лесная дорога. На траве выпала роса и было свежо и прохладно, и я постоянно размахивала руками – эмитируя элементы зарядки. Это мне помогало согреться. Услышав странные звуки и шум машин, я пряталась за деревья и ждала, когда от исчезнет или удалится. Если шум приближался, то я пряталась в кустарник и сидела не шелохнувшись. По дороге я срывала ягоды и тем самым удаляла голод и жажду. Ягод было мало, но они были очень спелые и сочные. Время тянулось медленно и так же медленно я продвигалась в неизвестном мне направлении, пока не увидела оживлённую трассу, по которой машины сновали туда, сюда, как иголка у швейной машинки. Чтобы пересечь открытое пространство, мне пришлось идти в обход. Настроение было хоть и не самое отличное, но я была наконец то свободна от своих шмоток и находилась неизвестно где и помочь мне никто не мог. От этих мыслей, волны оргазма подкатывали всё сильнее и сильнее и я, выбившись из сил, зашла в высокую траву и легла, чтоб отдохнуть и расслабиться, и снять возбуждение, которое не заставило долго ждать. Стоило мне только погладить свои набухшие соски и потрогать мою киску, как я сразу же бурно кончила. Я лежала без движения и думала, что же я творю, но думать уже было поздно. Нужно было искать дорогу домой. С этими мыслями я задремала и отключилась, а когда очнулась в страшном испуге, то уже начинало снова смеркаться.

Вот и суббота пролетела, а я всё ещё плутаю по лесу и тогда в наступившей темноте, я решила подобраться как можно ближе к трассе и прячась за кустами и неровностями ландшафта, двигаться в сторону города. Это был большой крюк, но мне ничего не оставалось. За ночь я добралась до тай злосчастной деревушки и уже при наступающем рассвете успела обойти её стороной. Дальше мне был известен почти каждый лесок и кустик, но там всегда ходили люди из города, собирали грибы или просто отдыхали на природе. Остаток пути мне пришлось быть предельно осторожной. Я продвигалась очень медленно и мне часто приходилось отсиживаться, скрываясь в густом кустарнике или лежать в траве и выжидать, когда очередные грибники или машина проследует мимо и скроется из виду. Это так было здорово. Я испытывала такой выброс адреналина при каждой такой встрече и боялась быть замеченной. Ведь в лес в основном шли мужская часть населения, а иногда и вместе со своими жёнами или подругами. Скольких усилий мне стоило пройти эти двенадцать километров, может знать только тот, кто когда-нибудь оказывался в такой ситуации. Время уже было далеко за полдень, и я боялась, что не успею вернуться домой до приезда родителей. Когда показался посёлок, в котором я жила вблизи города, я обрадовалась и прячась за прибрежными кустами, стала продвигаться ближе к дому, но меня снова ждало разочарование. Когда я была уже в огороде и прячась за кустами смородины делала последние шаги, чтоб попасть во двор, я нос к носу столкнулась со своим отцом возле бани. Он конечно знал, да и мама тоже знала о моих увлечениях нудизмом, но эта встреча была такой неожиданной, что он испугался и накинулся на меня с разными ругательствами. На шум вышла мама и увидев меня в таком виде, тоже присоединилась к отцу. Я не ожидала от них такой реакции, ведь я раньше после бани всегда домой приходила голышом, да и на реку тоже бегала голышом и раньше это их не удивляло, и они к этому относились вполне спокойно. А тут может сказалась их усталость и мой неожиданный визит со стороны реки и совсем голой. Спустя час всё конечно успокоилось, и я попросила прощения у них за своё поведение, а они в свою очередь за свою несдержанность и тут я объяснила отцу, что велосипед сломался и я его оставила в лесу, точного места не помню. Я снова увидела его сердитый взгляд, но потом он махнул рукой и сказал:

— Туда ему и дорога.

Конечно не обошлось и без рассказа о моём поведении дяде и тёте, они как раз были у нас в гостях и тоже с родителями ездили в деревню, узнав о моём приключении все вместе смеялись и на другой день после работы вечером дядя приехал на своей машине, и мы вместе с отцом вечером ездили и искали мой велосипед. Найти конечно удалось, когда увидела это огромное поле, засеянное пшеницей и там во всю уже, шла уборка. Велосипед разобрали и сложили в багажник, а дядя и отец посмотрели на меня, а потом переглянувшись, громко расхохотались. Что у них вызвало такой смех, они мне не сказали, но всю обратную дорогу, когда поворачивались ко мне, на их лице я видела весёлую и непонятную мне улыбку. Дома отец мне сказал, засекли расстояние, и дядя тоже подтвердил, что я укатила за 27 километров от дома. От этих слов у меня от удивления глаза чуть из орбиты не вылезли. Мне то казалось не больше двадцати, да я ещё по дороге несколько обходных крюков сделала. Это и того больше.

Продолжение следует...

marinakcnh@rambler.ru