Преследование / Chased © Vandemonium1

ДЕНЬ 1

Лин проснулась, чувствуя себя некомфортно и дезориентировано. Она с трудом открыла глаза, что показалось ей вечностью, но на самом деле, вероятно, длилось всего несколько секунд. Ее затуманенный разум успокоился, увидев знакомый потолок своей спальни. Образ кошмара, который разбудил ее, все еще был в ее голове. Она чувствовала, что задыхается, что всегда было ее особым страхом. Как только ей удалось не только открыть оба глаза, но и держать их открытыми больше секунды, она заметила причину своего кошмара.

Джон спал, лежа на ней. Его левая грудь прижималась к ее груди, что означало, что она не несла на себе весь его вес. Его бедра между ее все еще широко раздвинутыми ногами означали, что этого было достаточно, чтобы ограничить ее дыхание. Она автоматически оттолкнула его в сторону. Он перевернулся на спину и сразу же начал храпеть. Она попыталась вспомнить, что вывело ее из глубокого сна. Кошмар сам по себе не был причиной. Еще не полностью придя в сознание, ее мысли вернулись назад.

Под предлогом доработки контракта, над которым они вместе работали несколько месяцев, Джон и Лин покинули офис до обеда и пришли к ней на полуденный сеанс. Возможно, было не лучшей идеей делить бутылку вина перед подписанием важного контракта вечером, но она купила его специально, и оно идеально подходило к еде, которую она купила. Почему бы не отпраздновать с размахом? Этот контракт был самым крупным в истории их компании. Тот факт, что ее выбрали для его заключения, означал, что она быстро продвигалась по карьерной лестнице и была фаворитом компании. Она также хотела отпраздновать изменения в своей личной жизни. Изменения, которого она с нетерпением ждала.

Это вернуло ее мысли к мужчине, дремлющему рядом с ней. Она переспала с Джоном, примерно, шесть недель назад. Совместный стресс и долгие часы работы с коллегой-юристом сформировали между ними связь, которая почти неизбежно привела к физической связи, в которой они сейчас находились. Однажды перейдя черту, пересекать ее еще десяток раз не было для нее большой проблемой. Необычный график работы и постоянные поездки очень облегчали дело.

Все еще немного сбитая с толку, Лин пыталась вспомнить, как она оказалась в такой ситуации. Ее губы изогнулись в улыбке, когда детали вернулись к ней.

Имея шесть часов свободного времени и много поводов для празднования, Джон и она припарковались в ее гараже и целовались, как подростки. Когда страсть разгорелась, они потащили друг друга через внутреннюю дверь в гостиную Лин, срывая с себя одежду. Когда они оба оказались голыми, Лин уложила Джона на спину на огромную овечью шкуру перед камином. Подойдя к холодильнику, она вернулась с едой, вином и бокалами.

Она оседлала его, но не позволила войти - просто лениво потирала свою влажную вагину вверх и вниз по члену, прижатому между ней и его животом. Каждый раз, когда он пытался сесть и толкнуть ее на спину, она прижимала его. Любя, она кормила его лакомствами из своего организованного пикника. Она открыла бутылку красного вина и налила два бокала. Не имея возможности поднести бокал к его губам из-за его беспомощного положения, Лин сделала большой глоток из бокала Джона, подержала его во рту, а затем перенесла его в рот Джона через глубокий поцелуй. Ах, вот это жизнь, вспомнила Лин. Вкусная еда, хорошее вино и предвкушение великолепного секса. Что может быть лучше?

Здесь и сейчас Лин задалась вопросом, сколько вина она выпила? Она с трудом вспомнила. Поочередно по глотку для нее, потом для Джона, они почти допили бутылку. Вероятно, это объясняло металлический привкус, покрывавший внутреннюю часть ее сухого рта. Утолив голод, Лин вспомнила, что держала во рту последний глоток из своего второго бокала. Ни разу не отрывая взгляда от Джона, она соскользнула с него, опустилась на колени рядом с ним и с наслаждением взяла его вздыбленное чудовище в рот. Она сделала мысленную заметку проверить белую овчину на наличие красных пятен, когда спустится вниз. Во время ее маневров немного жидкости вытекло.

Она вспомнила, как Джон закрыл глаза и громко застонал, когда она начала медленно двигать губами вверх и вниз. Она обхватила его основание свободной рукой и двигала ею вверх и вниз вместе с ртом, прижимая большой палец к трубке под ним, так, как, по опыту, любил Джон. Ее план довести Джона до полуготовности, а затем оседлать его, был сорван, когда ее любовник схватил ее за затылок и крепко прижал к себе. Она решила подарить ему высшее удовольствие, его стоны и вздохи давали ей понять, чего именно он хочет. Его толчки ускорились, и вскоре он кончил. С мощным рыком Джон излился в ее наполненный вином рот. Она выбрала тот самый момент, когда ее продолжающиеся томные движения стали для него не чувственными, а неудобными, встала на колени и, когда он снова открыл глаза, запрокинула голову и проглотила. Джон смотрел на нее с обожанием.

Зная, что у нее осталось всего несколько мгновений его беспомощности, Лин наклонилась и набрала полный рот из бокала Джона. Наклонившись, она поцеловала его в рот, шепча ему, чтобы он не глотал. Может быть, Джон знал, что она имела в виду, а может быть, и нет. Ее похоть заставила ее эгоистично не обращать на это внимания. Положив по колену на каждое из его плеч, Лин опустилась на его лицо и начала яростно тереться о его губы и нос. Она слышала, как он шумно дышит через нос, поскольку не мог дышать через рот, наполненный вином. Лин выгнула спину и начала массировать свои пышные груди. Это было просто райское наслаждение. Она продержалась ненамного дольше Джона, прежде чем особенно сильно прижалась к его лицу, когда ее охватил мощный оргазм. Она закричала от удовольствия, глядя в потолок. Она подумала, что Джон, должно быть, проглотил вино, когда показался его язык, и наслаждалась этим ощущением.

После этого все стало немного размытым. Воспоминания о том, как Джон оттолкнул ее от себя, наклонился, чтобы перекинуть ее через плечо, и о райском путешествии по лестнице. Она отчетливо помнила, как он бросил ее на кровать, а затем пронзил своим возрожденным членом. А потом... что?

Лин, все еще ошеломленная, была сбита с толку. Не только из-за отсутствия воспоминаний, но и из-за того, что только что всплывшие воспоминания не возбуждали ее больше, как раньше. Несколько секунд концентрации решили эту последнюю загадку. Ее мочевой пузырь посылал срочные сигналы. Очень срочные. С огромным усилием воли она отбросила свою ошеломленность, скатилась с кровати и пошатываясь побрела в ванную. Она села и облегчилась. Долгое время, которое на это ушло, дало ей возможность лучше заметить внешний мир. Слабый свет проникал через матовое стекло окна ванной комнаты. Утренний хор щебечущих птиц, автоматически вызвал счастливые воспоминания о комфортной и довольной жизни.

ДЕРЬМО! Утренний хор? Даже не останавливаясь, чтобы вытереться, Лин бросилась в спальню и отчаянно посмотрела на часы у кровати. Ей в глаза злобно светились 7:46. Ее подсознание отчаянно пыталось обмануть ее и заставить поверить, что в это время года в 7:46 вечера еще светло. Но это не удалось. Последние остатки летаргии и иллюзий были сметены ужасным осознанием. Прошло почти семнадцать часов с тех пор, как она и Джон должны были подписать самую важную сделку в истории их компании, и каким-то образом они оба проспали это. Холод парализовал Лин на несколько секунд, когда она почувствовала, что ее идеальный мир рушится. Ее рефлексом было как можно скорее добраться до работы и спасти то, что можно. Сделав последние три шага к кровати, Лин сильно встряхнула Джона за плечи, пока его глаза не открылись в полудреме.

— Вставай, тупой придурок. Мы проспали всю ночь. Уже почти восемь, и наши рабочие места изжарились в тост.

Лин с нетерпением наблюдала, как то, на что у нее ушли минуты, Джон сделал за секунды. Его взгляд из ошеломленного стал полным ужаса. Он вскочил с кровати, пошатнулся, а затем направился вниз, чтобы взять свою одежду. Лин последовала за ним, почти толкая его в спешке по ступенькам. Она инстинктивно понимала, что дальнейшие упреки замедлят его, поэтому ограничилась гневными взглядами. Даже не тратя время на то, чтобы надеть бюстгальтер, а просто накинув на себя брошенную блузку и трусики, Джон был полностью одет раньше нее. Она как раз взяла свои брюки, а он сидел на диване и обувался, когда что-то заставило ее посмотреть в сторону входной двери. Озадаченная, она заметила, что дверь была приоткрыта и удерживалась только цепочкой безопасности. Смутные воспоминания о звуке открывающейся двери и дребезжащей цепочке промелькнули в ее сознании, как причина ее пробуждения от сна некоторое время назад.

Она все еще смотрела на приоткрытую дверь, когда на нее упала тень. Что-то длинное просвистело через щель и ударило по цепочке. Винты вылетели из крепежного кронштейна, защелка развернулась по дуге и разбила стеклянную панель над ней, после чего дверь полностью распахнулась.

Зрелище, представшее перед Лин и Джоном, можно было описать только как воплощение гнева. Ростом чуть более полутора метров, но почти такой же ширины, женщина явно средиземноморского происхождения стояла с вздымающейся грудью. С одной мускулистой руки свисал топор. Ее глаза пылали, когда она оглядывала затемненную комнату, прежде чем остановиться на сидящем мужчине и полуобнаженной женщине. Лин услышала, как за ее спиной кто-то ахнул:

— О, дерьмо, Мария.

— Ты, гребаное мелкое дерьмо! Они были правы. Ты изменял мне, пока я уехала из города, чтобы ухаживать за мамой.

Если разъяренная, вооруженная топором женщина-дьявол и произнесла что-то связное после этого, Лин этого не услышала. Увидев поднятый топор и первый шаг в их сторону, она бросилась к лестнице, лишь слегка замедленная тем, что одна нога была в штанах, а другая - нет. На полпути ее подтолкнул Джон, взбегавший по три ступеньки за раз. Они вместе бросились к единственному доступному убежищу - главной спальне.

Через запертую дверь и собственное паническое дыхание они слышали тяжелые шаги, приближающиеся по лестнице. После мгновения тишины раздался грохот топора, ударившегося о дверь. Хрупкая преграда сдвинулась настолько, что было очевидно, что она не сможет служить постоянной защитой. Лин отступила к двери балкона и распахнула ее. Внутренние раздумья о том, достаточно ли она отчаянна, чтобы прыгнуть с трехметровой высоты, прервались, когда острие топора, наконец, пробило деревянную дверь. Вид Джона, ускоряющегося в ее сторону, подтолкнул ее к решению. Она инстинктивно поняла, что не хочет оставаться одна в комнате с... этим.

Обернувшись, она схватилась за перила, перекинула через них свое тело и опустилась, полностью вытянувшись. Отпустив перила, она упала на ноги, а затем, сбив дыхание, упала на задницу. Джон, следуя той же логике, что и Лин, перепрыгнул через перила балкона. Неуклюже приземлившись, он подвернул лодыжку и невольно вскрикнул от боли. Лин, решив бежать, сразу же бросилась прочь. Инстинктивно она направилась к навесу для автомобилей. Зайдя внутрь, она открыла дверь своей машины, прежде чем заметила незнакомую машину на подъездной дорожке, блокирующую ее автомобиль. Она схватила сумочку с переднего сиденья и только дошла до входа, когда Джон с мучительным ковылянием добрался до нее.

— Где моя гребаная машина?

— У нас нет времени на это дерьмо.

Лин бросилась к незнакомой машине, оглядываясь по сторонам в поисках признаков преследования. Ее взгляд привлекли четыре спущенных колеса на ее машине. Сбитая с толку, она заглянула в незнакомую машину. Она увидела одну хорошую вещь и одну не очень хорошую. Первое - это ключи, висевшие в замке зажигания. Второе - механическая коробка передач. Она никогда не утруждала себя изучением этого. В ее голове пронеслись все возможные варианты, пока шум приближающегося к ней разъяренного бегемота не дал ей понять, что вариантов нет.

— Ты веди, Джон.

— Я не могу, Лин. У меня вывихнута лодыжка. Придется тебе.

Внутренние споры были бесполезны. Лин прыгнула на водительское сиденье, а Джон, хромая, обошел машину и сел на пассажирское сиденье. Она без проблем завела двигатель, а затем спросила, что делать дальше. Джон посмотрел на нее, испуганный и сбитый с толку, пока не понял. Он сказал ей нажать на педаль слева, а затем сам включил задний ход. Каким-то образом машина не заглохла, когда Лин отпустила сцепление и нажала на акселератор. Когда они вылетели задним ходом из подъездной аллеи, удар топора сделал большую вмятину в лобовом стекле, прямо перед Джоном. Лин сдавала назад по улице, пока вооруженная женщина, преследовавшая их, не сдалась. Имея в запасе время, Джон научил Лин разворачиваться, при этом Лин дважды заглохла.

Лин думала, что их первоочередной задачей было как можно быстрее добраться до работы, чтобы спасти контракт, который был поставлен под угрозу из-за их проспанного утра. Ее раздражало, что, когда адреналин последних пяти минут начал улетучиваться, Джон мог только жаловаться на боль в лодыжке, а затем впал в полусознательное состояние, просыпаясь только тогда, когда Лин заставляла его отвечать на вопросы.

— Я так понимаю, это была твоя жена?

— Ага.

— Как ей удалось открыть входную дверь моего дома? Она была заперта на замок и все такое. Слава богу, что была надета цепочка безопасности, иначе она бы застала нас прямо на месте.

На это не требовалось отвечать, поэтому ответа и не последовало. Незадолго до того, как они добрались до места назначения, двигатель то визжал от перегрузки, то дрожал из-за слишком высокой передачи, и Джон проснулся.

— Лин, где моя машина? Я же вчера ехал на ней к тебе, верно?

Лин не ответила. Она все еще была немного дезориентирована из-за потери большого количества времени. А потом ее сегодня утром разбудили в неожиданное время и очень стрессовым образом, что выбило ее из колеи. Она только наполовину слушала следующие слова Джона.

— Можем мы остановиться, чтобы выпить кофе или что-нибудь еще? У меня во рту такое ощущение, будто в нем спал хомячок. Сколько мы вчера выпили?

Это напомнило Лин о вкусе, который все еще оставался у нее во рту. Она провела языком по небу. Да, это был острый металлический привкус. Он заставил ее вспомнить. Ее отвлекли от этих мыслей сначала храп Джона, а затем их прибытие на место работы. Она толкнула его локтем, чтобы разбудить, и они направились в офис. У двери Лин посмотрела на растрепанного Джона, а затем обратила внимание на свои обнаженные груди. Она могла только догадываться, как выглядела.

— Давай зайдем в туалет и приведем себя в порядок. Встретимся в моем кабинете, а потом пойдем к мистеру Биггсу.

Никто из них не обратил внимания на то, что рецепционистка подняла трубку, когда они направились к лестнице. Они шли в туалеты на своем этаже, когда услышали, как их зовут. Мистер Биггс, управляющий партнер, стоял у двери своего кабинета. Они не могли игнорировать его согнутый палец, приглашающий их войти в его кабинет. Пропустив их вперед, он плотно закрыл дверь, затем прошел за свой стол, все время гневно глядя на них. Лин увидела свое отражение в растрепанных волосах Джона, его мятой одежде и изможденном виде. Наконец, мистер Биггс нарушил тишину.

— Не хотите ли объяснить мне, почему я весь прошлый вечер и сегодняшнее утро пытался спасти контракт после того, как вы подвели нашего клиента? Почему я не смог дозвониться ни одному из вас, когда они позвонили мне в шесть вечера?

Лин быстро прокрутила в голове несколько вариантов ответов. Дело было плохо. Это могло отбросить ее карьеру на пару лет назад. Это позволило все еще сонному Джону ответить на неудобные вопросы.

— Извините, босс, мы проспали.

Этот ответ в сочетании с их внешним видом, включая размазанный макияж Лин и неаккуратно застегнутую блузку, открывающую ее колышущиеся груди, сказал мистеру Биггсу все, что ему нужно было знать. За всю свою карьеру он никогда не видел, чтобы две такие талантливые восходящие звезды так эффективно совершили профессиональное самоубийство. Он замолчал, обдумывая план. Возможно, он сможет спасти контракт, но только если предложит клиентам пару голов на блюдечке.

— Вы двое отстранены от работы до завершения расследования вашего поведения. Я предлагаю вам сейчас же убрать свои столы, это сэкономит вам время в будущем и избавит меня от необходимости больше никогда не видеть ваши глупые лица.

Лин и Джон поникли головами от стыда. Джон первым повернулся к двери, за ним последовала Лин. Следующие слова мистера Биггса были настолько тихими, что она едва их расслышала.

— Это опустошит твоего мужа, Лин. Когда мы играем в гольф, он всегда говорит: «Лин сделала это» или «Лин сказала то». Я не знаю, как я смогу после этого смотреть ему в глаза.

Это почти заставило Лин споткнуться, когда она начала свой путь позора к своему офису. Прямо у двери их перехватил менеджер по активам.

— Джон, где ты был вчера вечером? Где твоя служебная машина?

Джон покачал головой.

— Серьезно. Ты ездил на своей машине вчера вечером?

— Я... я не думаю. Я уснул вчера днем и проснулся только утром. Моя машина пропала.

— Ты сообщил о краже в полицию?

Джон снова покачал головой.

— Ну, на твоем месте я бы сразу позвонил в полицию. Они звонили сегодня утром, чтобы узнать, кто был закреплен за этой машиной. Судя по всему, тот, кто украл ее у тебя, использовал ее для нападения на местную тусовку байкеров. Двое из них получили травмы, когда машина протаранила стену их клуба. Возможно, тебе стоит придумать более убедительное алиби, прежде чем звонить им.

Джон повернулся к Лин в полной растерянности. Она не могла дать ему никакого ответа.

Лин направилась к своему кабинету, а Джон, хромая, к своему. Когда они уходили со своими личными вещами в коробках для документов, им пришлось терпеть унижение со стороны административного менеджера, который просматривал коробки, чтобы убедиться, что из них не выносят оборудование или данные компании. Их коллеги молча наблюдали, как их сопровождали к двери. Они положили коробки в багажник машины жены Джона.

Лин оттолкнула Джона, когда он подошел, чтобы утешить ее объятиями. Все, что произошло за последний час, было из-за того, что он не разбудил их вчера днем. Все еще ошеломленные, они оба сидели на передних сиденьях, собираясь с мыслями - Джон сидел за рулем. Лин впервые за день посмотрела на себя, затем на Джона и увидела их такими, какими их видел их босс. Насколько они были глупы? Джон доказал, что, наконец, вернулся к реальности, когда заговорил.

— Работа и брак пошли прахом за один день, вау.

Лин уже собиралась отругать его за его бессмысленный и бесполезный комментарий, когда визг шин привлек их внимание к въезду на парковку. Джон ахнул от того, что увидел.

— Блядь! Карлос!

Он быстро завел машину и взвыл, когда его травмированная лодыжка нажала на педаль сцепления. Они рванули с места, выезжая из въезда. Они проехали мимо жены Джона, сидящей на пассажирском сиденье незнакомой машины. Водитель был крупным и злым. Он злобно посмотрел на них, когда они проезжали мимо.

— Кто, черт возьми, такой Карлос?

— Брат моей жены. Он плохая новость. Я имею в виду мафию. Он провел в тюрьме больше времени, чем на свободе, и никогда меня не любил. В первый раз он попал за решетку за то, что избил одного парня в школе за то, что тот за спиной Марии назвал ее легкодоступной. О, дерьмо.

— Теперь ты мне это рассказываешь, клоун!

Когда Джон ускорился, Лин с облегчением увидела, что другая машина застряла, пытаясь сделать быстрый разворот. Лин указала Джону сделать пару быстрых поворотов, как только они скрылись из виду. Пять минут спустя преследователей не было видно, и они оказались на одной из автомагистралей, проходящих через город. Они обсудили, куда ехать, но не смогли прийти к соглашению. Очевидно, дом Джона был исключен, и теперь они знали, что Мария знает, где живет Лин, так что и ее дом тоже.

Они так и не смогли определиться с местом назначения, когда Джон потянулся к приборной панели и включил устройство. Он объяснил, что его жена имела привычку слушать полицейский радиоканал. Это законно, если человек не использует полученную таким образом информацию каким-либо образом. По радио передавали номерной знак и описание автомобиля, в котором они находились. Он был заявлен в угон и связан с ограблением, произошедшим прошлым вечером.

Лин и Джон не успели осознать это, как увидели мигающие огни сбоку и услышали вой сирены. Лин обернулась и увидела рядом с ними мотоцикл полиции, водитель которого жестами приказывал им остановиться. Она сказала Джону подчиниться. Полицейский мотоцикл остановился прямо перед ними. Мотоциклист слез с мотоцикла, не спеша снял шлем и подошел к ним, глядя на разбитое лобовое стекло. Они сидели молча, пока полицейский наклонялся к окну Джона.

К их удивлению, он спросил, знают ли они, что ездить с лобовым стеклом в таком состоянии незаконно. С облегчением они поняли, что он не слышал последних новостей. Джон назвал свое имя и адрес, потому что не мог предъявить водительские права. Они затаили дыхание, когда полицейский вернулся к своему мотоциклу, достал устройство типа iPad и начал что-то набирать. Он только что оглянулся на них с тревогой, когда их внимание привлек звук громких, замедляющихся «Харлеев». Они ехали в противоположном направлении, их было около десяти. Последние несколько из них повернули головы в сторону Лин и Джона, остальные замедлялись, ища промежуток в ограждении, чтобы пересечь разделительную полосу.

Джон отреагировал автоматически. Он завел машину, включил передачу и тронулся. Его план, если он вообще был, состоял в том, чтобы объехать мотоциклиста-полицейского с внутренней стороны и ускориться по обочине, пока не наберет скорость, чтобы влиться в поток. Он был так сосредоточен на зеркале заднего вида, что не заметил рефлекторного движения полицейского. Услышав, как за ним завелся двигатель, полицейский отошел от мотоцикла и дороги. Крик Лин прозвучал слишком поздно, чтобы он успел остановить машину, которая ударила его правым крылом. Останавливаться было нельзя, поэтому Джон продолжил ускоряться. В зеркале Лин с ужасом наблюдала, как полицейский пытался встать на ноги. Это было невозможно, поскольку его нога торчала под таким неестественным углом. Лин выплеснула свою злость на шофера. Джон, пытаясь игнорировать ее, просто влился в поток машин, а затем начал лавировать в потоке, значительно превышая установленную скорость.

Не видя признаков преследования, Джон свернул на второй следующий съезд и уехал с автострады на все более мелкие дороги. Они оба замирали при виде мотоцикла.

Пять минут спустя они заметили парковку торгового центра и свернули на нее, чтобы дать возможность улечься адреналину. Лин не переставала ругать Джона за его решение и навыки вождения. Он закрыл глаза и попытался не обращать на нее внимания. Он смутно задавался вопросом, кого из преследователей ему следует опасаться больше всего. Полиция засадит его в тюрьму и разрушит то, что осталось от его карьеры. Если ему повезет, байкеры просто изобьют его. Может быть, даже покалечат. Нет, они слабаки. Настоящая угроза - Карлос. Если он чуть не убил парня в школе за то, что тот плохо отзывался о его сестре, то в какую беду попал Джон?

Чтобы отвлечься, он рылся в бардачке жены, пока не нашел старый мультитул «Leatherman». Объяснив свой план Лин, она стояла на страже, пока он снимал номерные знаки с машины рядом с их автомобилем. Он поставил их на свою машину, а потом, как бы в последнюю минуту, поставил старые на другую машину. Это было менее заметно, чем оставить ее без номеров. Им нужно было выиграть время, пока они не решили, что делать. Затем они выехали на дорогу, ведущую дальше из города, и остановились в уединенном месте у реки. Измученные и уставшие, они откинули сиденья и отдохнули. Потом Джон предложил Лин выключить телефон, чтобы его не отследили.

— Что нам теперь делать, Джон?

— Пидар его знает, Лин. У меня нет телефона, кошелька и денег. Если я вернусь домой, пока она не успеет успокоиться, мне конец. Подозреваю, то же самое будет, если я появлюсь у кого-нибудь из моей семьи. А как насчет твоего дома? Они, наверное, следят за ним, но мы могли бы пробраться внутрь. Твой муж наверняка позаботится о нас, не так ли?

— Эм... Не знаю, радушно ли нас там примут.

— Почему нет? Ты же сказала, что он знает о нас и нормально к этому относится.

— Э-э... Я, наверное, немного приукрасила. Да, он знал о нас, но я, возможно, преувеличила, насколько хорошо он это принял, чтобы ты мог расслабиться.

— То есть, я должен опасаться не только всех остальных, но и разгневанного мужа. Господи.

— Нет, он не такой. В нем нет ни капли злобы, он и мухи не обидит. Он фармацевт, и я думаю, что они дают ту же клятву, что и врачи, знаешь, не причинять никому вреда.

— Значит, он не очень хорошо воспринял эту новость?

— Нет. Он столкнулся со мной на прошлой неделе. Знал твое имя и все остальное. Поставил мне ультиматум. Мне! И я, как высокомерная сука, сказала ему, чтобы он отвалил. Я хотела всего. Карьеру, которая шла в гору, красивый дом и машину, удобного мужа и семью. Я сказала ему, что хочу любовника, который бы меня удовлетворял. Если он не сможет с этим жить, я найму одного из партнеров в качестве адвоката по разводу. Он закончит тем, что будет жить в коробке из-под обуви и умолять меня видеться с детьми раз в месяц. Я блефовала, но он этого не знал. Он живет ради этих детей. Я почти ожидала, что он раскроет мой блеф, но он просто выбежал из дома. С тех пор я его не видела. На следующий день я отвезла детей к родителям и встретилась с тобой в том мотеле. В прошлый понедельник, помнишь?

Несмотря на все, что они пережили в тот день, Джон был в ужасе от того, что ему пришлось делить машину и кошмар с существом, которым оказалась Лин. Потребовалось несколько минут, чтобы оправиться от ошеломления.

— Итак, ты дала ему выбор: терпеть твои измены или потерять все?

— Почему бы и нет? Закон говорит, что мне это сойдет с рук, так почему бы и нет? Почему ты так шокирован? Разве ты не изменял своей жене?

— Да, изменял, но я не настаивал на том, чтобы для этого отрывать ей яйца. Пардон за каламбур.

Лин пожала плечами. Джон увидел Лин в совершенно новом свете. Сняв шоры, он понял, что улыбка, которую он до сих пор считал такой чувственной, имела жесткий оттенок. Он не мог представить себе такую жестокость, как та, которую она только что беззаботно описала, со всеми признаками чистой совести. Со своей стороны, Лин задавалась вопросом, где бы ей выпить. У нее все еще оставался этот проклятый металлический привкус во рту. Она присоединилась к Джону в дремоте, пока поздно днем ее не разбудил голод. Она проснулась раньше него и включила телефон, чтобы отправить короткую SMS своей матери с просьбой присмотреть за детьми на неопределенный срок. Бог знает, что сказали ее родителям.

Когда Джон проснулся, они размышляли над известными загадками последних нескольких дней, чтобы избежать сложных вопросов типа «что, черт возьми, мы будем делать дальше?». Не явившись на подписание контракта после того, как они явно спали вместе, они, очевидно, лишились работы - но что заставило их спать целых семнадцать часов? Затем, как жена Джона не только узнала, где его найти, но и смогла открыть входную дверь? Они знали, что если бы не защитная цепочка, им обоим разбили бы черепа. Они видели взгляд Марии.

Они застряли на этом моменте, когда Лин заметила машину Карлоса, медленно едущую по дороге между деревьями. Однако она продолжала ехать, и как только она исчезла за поворотом, они поехали в другую сторону. Джон был в ярости, когда узнал, что Лин включила свой телефон. Он потянулся, чтобы схватить его и выбросить из окна, но она защитила его.

Они снова свернули как можно быстрее и направились в совершенно другом направлении. Это не имело значения - у них все равно не было определенного места назначения. За два часа до заката они проехали мимо удаленной заправки, примерно, в двухстах километрах от дома. Взглянув на указатель уровня топлива, Джон рискнул и свернул на заправку. Пока он заправлял машину на автоматической колонке, Лин зашла в здание, воспользовалась туалетом, набрала еды и подошла к кассе, чтобы расплатиться. Две попытки оплатить покупку дебетовой картой были отклонены. Она посмотрела, сколько у нее наличных, пока продавец пробовал ее кредитную карту. Та тоже была отклонена.

В этот момент продавец посмотрел через ее плечо и спросил, на что машет ее муж. Лин обернулась и увидела, как Джон яростно жестикулирует ей. Она выбежала из магазина, не обращая внимания на крики продавца, который орал о еде, которую она все еще держала в руках. Она быстро подошла к нему; он бормотал что-то о двух мотоциклистах, которые только что появились. Один из них сразу достал свой телефон. Лин приказала ему садиться в машину и ехать. Джон послушался, и они уехали. Лин снова посмотрела в зеркало и увидела, что мотоциклисты устремились в погоню. Она не считала, что сейчас подходящий момент, чтобы обременять его тем фактом, что полиция распорядилась заблокировать ее карты, чтобы остановить их.

Они проехали всего пару километров, когда сквозь рев своего двигателя услышали звук мотоциклов. По одному мотоциклу было сзади со стороны каждого из них. Джон вырулил на середину дороги, когда они уходили в поворот. Как только они выехали на следующий прямой участок, мотоцикл с левой стороны рванул вперед, чтобы обогнать их. Рефлекторно Джон свернул влево. Это позволило мотоциклисту справа воспользоваться ситуацией. Он был на одном уровне с задней дверью, когда Джон увидел его в зеркале. Исходя из чистого инстинкта, он резко повернул руль вправо. Он не задел мотоцикл, но мотоциклист рефлекторно отклонился в сторону. Прямо с дороги. Лин с увлечением наблюдала, как мотоцикл въехал в водосточную канаву, а затем выбросил мотоциклиста. Она видела, как его товарищ замедлился и повернул, чтобы помочь ему.

Джон, под воздействием адреналина, спросил Лин, видела ли она, что было на куртках мотоциклистов. Когда она ответила, что на них был изображен мужчина в мексиканском сомбреро, Джон застонал и объяснил, что это были «Bandidos», клуб с жестокой репутацией. И водитель, и пассажир с тревогой следили за указателем уровня топлива. Джон только начал заправляться, когда подъехали мотоциклы.

Как раз в сумерках, когда указатель уровня топлива достиг нулевой отметки, Джон свернул на тихую проселочную дорогу и заглушил двигатель. В последних лучах заходящего солнца они увидели в нескольких сотнях метров от них ферму и хозяйственные постройки. В стороне от всего остального, на подставке, стоял резервуар, похожий на 10-тысячный, с шлангом и насадкой. Джон осмотрел окрестности в сумерках раннего вечера. В здании фермы горел свет, но больше никого не было видно. Он проверил, что заправочный пистолет не заблокирован, и жидкость вытекала при нажатии на курок. Он огляделся в сумерках в поисках какого-нибудь емкости, но ничего не нашел. Он раздумывал, включать ли телефон и использовать функцию фонарика. Опасения, что его могут отследить, перевесили желание продолжать действие. Джон вернулся в машину и вместе с Лин затаился в ожидании. План был такой: дождаться полуночи, подтолкнуть машину к заправочной колонке, заправить ее и продолжить путь.

Чтобы скоротать время до тех пор, пока на ферме не погаснут огни, Джон и Лин начали обсуждать странные события последнего дня и перечислять, кто их преследует.

Сначала они заснули, занимаясь любовью на кровати Лин. Само по себе это не было странным, но спать более семнадцати часов было странно. Бессознательно Лин схватила остатки пакета картофельных чипсов, которые она украла из придорожного кафе. Может быть, они устранят остаточный вкус во рту.

Большая часть того, что произошло с тех пор, как они проснулись утром - или это было неделю назад? - была вызвана тем, что машина Джона, по-видимому, использовалась для тарана местной байкерской тусовки. Очевидно, она была угнана, и, если бы было время, Джон мог бы убедить в этом байкеров. Но теперь это было уже неважно, после того как они ранили одного из них или даже хуже, сбегая из придорожного кафе.

Слегка оптимистично, как это бывает в таких ситуациях, они проанализировали мотивы и намерения тех, кто выступил против них. Джон думал, что его жена и шурин будут удовлетворены легким избиением, за которым последует быстрое соглашение о разводе, ориентированное на интересы жены. Полиция? Что они знали? Только то, что он сбил и ранил офицера и не остановился. То, что он не остановился, было оправданно, учитывая байкеров. Приведет ли травма к тюремному заключению? Оба считали это маловероятным. В конце концов, это был оправданный несчастный случай.

Оставались только байкеры. Джон предположил, что их репутация была преувеличена СМИ и на самом деле они не были такими плохими, как все думали. Лин опровергла эту оптимистичную точку зрения. Ее муж раньше был членом байкерского клуба. Он описал культуру преступности, которая была принятым образом жизни, а насилие было повсеместным явлением. В клубе ее муж отвечал за угон автомобилей. Или для продажи, или для использования в различных преступных действиях. Джону стало очевидно, что из-за воспоминаний Лин об этих историях она очень, очень боялась байкеров. Она продолжила рассказывать, как ее муж вырвался из преступной жизни, устроился на нормальную работу и закончил университет. Было очевидно, что Лин очень гордилась своим фармацевтом. В машине воцарилась тишина, которая продолжалась до тех пор, пока в фермерском доме не погас свет.

Джон и Лин с трудом подтолкнули машину к заправочной колонке. Нервничая и задыхаясь, Джон открыл крышку бензобака и начал заправку. Топливо приятно булькало в баке, пока оно не начало переливаться. Ковыляя обратно к водительской двери, он сел в машину, завел двигатель, а затем нажал на педаль газа, чтобы фермер не успел их разглядеть и передать их описание. Они только что доехали до ворот фермы, примерно, в пятидесяти метрах, когда машина начала глохнуть. Двадцать метров спустя все индикаторы на приборной панели загорелись, а двигатель заглох. Глядя в заднее окно, Лин призвала Джона завести машину снова. Несмотря на постоянные попытки, двигатель не заводился. Лин пришла в голову ужасная мысль.

— Это машина на бензине или солярке?

— Э-э, бензиновая. Думаю, нужен 98-й октан.

— А что было в том резервуаре? Большинство сельскохозяйственной техники работает на солярке, не так ли?

— Откуда, блядь, я знаю? Я городской парень.

Они оба начали кричать друг на друга и продолжали, когда дверь Джона резко открылась, и фермер вытащил его из машины. Прижав его к боковой стороне машины, он громко потребовал объяснить, что, блядь, происходит. Лин воспользовалась моментом, чтобы выскочить из машины. Машина стояла в воротах, и между ними не было места, поэтому ей пришлось обойти машину сзади, а затем пройти по стороне водителя. Проходя мимо ссорящейся пары, она увидела короткий кусок коряги, толщиной около 75 миллиметров и длиной 900 миллиметров. Было достаточно плохо быть в бегах. Мысль о том, что ей придется бежать в одиночку, была ужасающей. Замешкавшись всего на секунду, Лин подняла корягу и без всякого стиля ударила фермера по затылку. Он упал, как мешок с картошкой. С широко раскрытыми глазами они посмотрели друг на друга, затем Джон, хромая, последовал за Лин, которая бежала к шоссе, используя свою импровизированную дубинку в качестве трости.

Когда они добежали до шоссе, они не колебались. Просто начали идти в том направлении, в котором шли весь день. В никуда. Прочь от всего, что им было знакомо. Каждый раз, когда появлялась машина, они бросались с дороги. Через два часа они прошли мимо знака, сообщавшего, что до следующего города еще десять километров. Они были измотаны как физически, так и морально. У Джона ужасно болела лодыжка, а у Лин начали появляться волдыри.

Увидев одинокий сарай, они пробрались через забор и направились к нему. В сарае было достаточно сена, чтобы устроить себе подходящее ложе. Оба погрузились в беспокойный сон.

ДЕНЬ 2

Лин проснулась задолго до рассвета. Все еще уставшая, голодная и томимая жаждой, она была немного сбита с толку, не понимая, где находится. Металлический привкус во рту вернул неприятные воспоминания о предыдущем дне. Странно, но ее первая связная мысль была о детях. Несмотря на свое недавнее высокомерное и эгоистичное поведение, Лин любила своих детей. Если бы она могла избежать смерти или тюрьмы, она бы пошла домой, обняла своих детей, как никогда раньше, и ждала, пока ее муж, пресмыкаясь, вернется к ней. Со временем все могло бы вернуться к норме. Все это были иллюзии, но в них верило измученное голодом, жаждой, усталостью и отчаянием сознание.

В какую беду она вляпалась, спросила себя Лин? Жена Джона и ее брат-мафиози преследовали Джона. Если бы она смогла добраться до полиции, они бы ее защитили. Это машина Джона была использована в ограблении, и это Джон сбил того байкера. Они преследовали его, а не ее. Опять же, полиция могла бы защитить ее от них. Оставалось только беспокоиться о полиции. Что она на самом деле сделала не так? Украла кое-что из придорожного кафе, не заплатив. Вряд ли это преступление, заслуживающее тюремного заключения. Дерьмо! Теперь у нее нападение на фермера. Это было точно. Но как мир узнает, что это сделала она?

Решение всех ее проблем внезапно стало очевидным. Если она оставит Джона спать и сначала доберётся до ближайшего полицейского участка, она сможет возложить всю вину на него, даже заявив, что нападение на фермера совершил он. Сдав его, она могла рассчитывать только на лёгкое наказание. Как только мир узнает, где он находится, о ней забудут, и она сможет тихонько вернуться домой. Лин проанализировала свою совесть с учетом этого плана. Может ли она так поступить со своим любовником? Как и большинство отношений, основанных на измене, Лин поняла, что их отношения были обречены с самого начала. Он был просто новым членом, когда она в нем нуждалась. Кроме того, он был изменщиком. Она никогда не доверяла ему настолько, чтобы строить с ним долгосрочные отношения.

Лин улыбнулась про себя и приготовилась тихонько ускользнуть из сарая. Ее внимание привлек слабый шуршащий звук. В лунном свете она увидела, как Джон тихонько поднимает свои ботинки и выходит из сарая. Лин инстинктивно поняла, что происходит. После внутренней борьбы Джон, эта крыса, решил сдать ее. Мелкий ублюдок. В ярости Лин вскочила на ноги, подняла корягу и ударила Джона по голове. Он упал и остался лежать. Сняв его ботинки, она бросила их в разные стороны в темноту. План Лин изменился. Когда придет время объяснять этот эпизод полиции, она заявит, что действовала в целях самообороны. Сжав челюсти, Лин направилась к городу.

Спустя некоторое время Лин рискнула ненадолго включить телефон, чтобы проверить время и расстояние до города. Она почти закончила, когда телефон начал работать и менять страницы самостоятельно. В панике она поняла, что им управляют удаленно. Это мог сделать только один человек - тот, с чьим телефоном он был сопряжен. Почему ее муж пытается ее найти? Нет, подумала она, полиция наверняка потребовала у него отдать свой телефон. Лин быстро вынула батарею и снова направилась к городу, прислушиваясь к звукам приближающегося транспорта в предрассветной темноте.

Пока она шла, она строила планы. Она примет наказание, а затем потребует, чтобы ее муж вернулся домой. Если он будет сопротивляться, она воспользуется своим секретным фондом, отложенным из своей зарплаты на отдельный банковский счет, чтобы развестись с его задницей. Не работая и не спеша устраиваться на другую работу, она потребует максимум алиментов, при этом сделав ему невозможным видеться с детьми. После соответствующего количества унижений она, возможно, примет его обратно, и на этот раз, если он будет возражать против ее нового любовника, он точно будет знать, что его ждет.

Еще не дойдя до города, даже ее кипящая ярость не могла скрыть боль в ногах от неподходящей обуви. Даже на волдырях у нее были волдыри. Но она все же доковыляла до города. Полицейский участок находился на полпути по главной улице, но на двери висела табличка, сообщавшая, что он открывается только в 9 утра. Она предположила, что было около семи, и села на ступеньку ждать.

Она не знала, сколько времени прошло, но постепенно стала слышать нарастающий гул. Ее перегруженный, уставший мозг осознал, что это был звук мотоциклов. Множества мотоциклов. Вскочив на ноги, она побежала вокруг полицейского участка и спряталась в кустах. Выглянув, она увидела, что пары байкеров останавливались, примерно, через каждые пятьдесят метров по главной улице, сходили с мотоциклов и осматривались по сторонам. Дверь участка открылась, и человек в форме с нашивками сержанта вышел к бордюру и оглядел улицу. Лин вскочила и вбежала в открытую дверь. С любопытством, полицейский последовал за ней.

Сержанту было очень интересно узнать, кто она такая. Когда она рассказала им, где был Джон, когда она видела его в последний раз, он взял рацию и быстро отдал приказ своему патрульному подразделению. Затем он сделал еще несколько звонков, прежде чем как следует допросить Лин. Она была очень сговорчива, и вскоре у него было показание свидетеля, подтверждающее два нападения с использованием автомобиля и нападение на фермера. В середине допроса привезли ошеломленного Джона. Сержант взглянул на него и вызвал скорую помощь. Когда она прибыла, и Джона погрузили на носилки, байкеры подошли ближе, но были сдержаны полицейским эскортом. Когда скорая помощь и эскорт уехали, Лин, выглядывая из дверного проема, увидела, как шурин Джона бежит к своей машине, а толпа байкеров мчится к своим мотоциклам.

Все снова успокоилось, и Лин закончила свое заявление. Она отрицала, что знает что-либо о том, как Джон получил травму. Имея на своем счету только кражу в магазине, Лин официально предъявили обвинение и сказали, что она может идти. Учитывая ее причастность к серьезной травме офицера, полиция не была склонна разрешить ей воспользоваться телефоном, а ее мобильный разрядился, поэтому она решила дойти до ближайшего таксофона, чтобы позвонить. Кому, она еще не решила. Внезапно на участке начался настоящий ад. Постепенно Лин сложила все воедино. Скорая помощь и сопровождение были захвачены неизвестными байкерами и другими лицами. К счастью, никто не сопротивлялся, и все остались невредимы. Джон пропал. Лин вздохнула. Теперь некому было опровергнуть ее версию событий.

Она вышла на улицу и увидела полдюжины байкеров в обе стороны, смотрящих на нее. Она побежала обратно внутрь и попросила о защитном задержании. Все еще в непримиримом настроении, сержант рассмеялся и спросил:

— За что? За кражу в магазине?

Ей сказали, что, поскольку это общественное место, они не могут заставить ее уйти до закрытия в 17:00.

Лин умоляла и просила, но сержант был мстительно непреклонен. Чуть перед пятью она проверила, все ли еще там байкеры. Они были. Лин, уставшая, голодная, измученная и невероятно утомленная, почувствовала, что у нее нет выбора. Опустив подбородок на грудь, она повернулась и вернулась в участок. Через пятнадцать минут сержант получил признание в двух серьезных нападениях, а Лин поселилась в хорошей безопасной камере.

ЭПИЛОГ

Муж Лин положил трубку. Его адвокат позвонил ему и сказал, что в ближайшие пять лет он не должен ждать возвращения жены домой. Он также предсказал один из самых быстрых и односторонних разводов в истории.

Он взглянул на соблазнительную бутылку «Laphroaig». В последний месяц он слишком часто прибегал к ней. С тех пор, как прошла годовщина его свадьбы с Лин. Он был на работе и ему понадобилась дата для заполнения формы. Взглянув на календарь, он с огорчением понял, что сегодня их годовщина. Как и в прошлый раз, когда он забыл об этом, он предвидел, что по возвращении домой его ждет порка. Он как раз собирался уйти с работы пораньше, чтобы купить подарок, когда позвонила Лин. Ей пришлось работать допоздна в тот вечер. Очевидно, она тоже забыла об их годовщине, что было очень нехарактерно для нее. Должно быть, что-то действительно отвлекало ее.

Он ушел с работы пораньше, купил ей красивое колье, а затем вернулся домой вовремя, чтобы встретить детей из школы и приготовить им здоровый ужин. Лин пришла домой после девяти, и он впервые посмотрел на нее без эмоций. Она избегала подойти к нему для обычного поцелуя и даже не смотрела ему в глаза. Сняв шоры, он заметил, что она только что приняла душ. Волосы на ее затылке были еще влажными. Она не упомянула о пропущенной годовщине.

Ему повезло, что она была так занята скрыванием своего поведения, что совершенно не заметила его необычное поведение.

Остальное было легко. Он дождался, когда она снова «задержалась на работе», проследил за ней от офиса до ресторана, затем до мотеля, записал номер автомобиля ее любовника, а затем провел свое расследование.

Когда он столкнулся с ней, у него не было плана. Ради детей он, возможно, простил бы ее, если бы она проявила должное раскаяние и убедила его, что это больше не повторится. Ее фактическая реакция шокировала, возмутила, но, что самое важное, обидела его. Он ушел, чтобы успокоиться и не причинить ей физического вреда. Дешевые, доступные в продаже устройства для прослушивания телефонных разговоров и перехвата электронной почты предоставили ему данные, необходимые для реализации остальной части его плана.

Бутылка виски все еще манила его. Почему бы и нет? Дети легли спать, это было бы безобидно. Это опечалило его. Завтра ему придется поговорить с детьми. Какое-то время они не будут видеть свою маму. Ну, если только она не найдет другой источник денег на залог. Это был разговор, которого он действительно не хотел.

Он вспомнил о бумажной волоките, которую он сегодня проделал на работе. Если повезет, и проверка будет поверхностной, пропавшие снотворные таблетки никто не заметит. Если один из шести клиентов действительно пересчитает таблетки в бутылочке и сообщит, что одной не хватает, то ему дадут легкий выговор.

Он лениво взял свой телефон и удалил программу слежения. Затем он удалил несколько контактов, которые ему больше не понадобятся: Лин, Мария. Проверив свой банковский счет в Интернете, он увидел, что все средства с их старого совместного счета были переведены на его новый счет. Баланс соответствовал сумме, добавленной с секретного счета Лин. Как только он смирился с тем, что его жена могла обманывать его, он начал искать доказательства. Какая же она высокомерная женщина! Хранила выписки в папке рядом с обычными счетами. Полагалась на то, что он мало интересовался семейными финансами, которые на протяжении всего брака были ее прерогативой. Ее пароль был предсказуем.

Он покачал головой. Как долго она его знала? Неужели она действительно верила, что он хоть на секунду задумается о том, чтобы вести жизнь рогоносца? Отказаться от гордости, которая, как он знал, была краеугольным камнем его системы убеждений? Она знала, что он готов умереть за своих детей. Насколько проще было бы убить ради них?

Он потеребил больное колено. Чертовы дешевые японские машины. Приборная панель не должна была разрушаться после того, как машина врезалась в крохотную кирпичную стенку. Он налил себе щедрую порцию. Только в лечебных целях, вы понимаете.

Достав свой контрольный список, он дважды проверил, что все выполнено, затем поджег его зажигалкой и бросил в камин. Наблюдая, как он горит, он прочесал мозг в поисках того, что мог упустить, но снова ничего не нашел.

Он сделал еще один глоток и впервые за несколько недель полностью расслабился.

«Все в порядке, Дэйв. Все в порядке».

КОНЕЦ

Теперь расслабьтесь, блядь.

Баптистский проповедник сидел рядом с ковбоем в самолете, летевшем в Техас.

После взлета ковбой попросил виски с содовой, который ему принесли и поставили перед ним.

Затем стюардесса спросила проповедника, не хочет ли он такой же напиток.

Возмущенный проповедник ответил:

— Я лучше буду связан и подвергнусь насилию со стороны женщин с плохой репутацией, чем позволю алкоголю коснуться моих губ.

Ковбой вернул свой напиток стюардессе и сказал:

— Я тоже - я не знал, что у нас есть такой выбор.

И виноватым в этом можно считать XTCHR (я не знаю, что это – пер.).

Что делали наши родители, когда им было скучно и не было интернета?

Я спросил об этом всех своих 18 братьев и сестер, но никто из них не знал.