ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Облака на горизонте

Старый враг снова пробирается в сад.

Потребность в доступе к деньгам, которые я отложил в фонд на будущее, возникла, когда в конце 2014 года мы решили, что пора начать поиски более просторного дома. Наш нынешний дом хорошо нам служил, но пригород, в котором мы жили, быстро приходил в упадок. Хуже всего было то, что в результате притока в этот район семей с низким доходом качество образования, которое получали близнецы в местной школе, также ухудшалось. Мы чувствовали, что, поскольку они быстро приближались к школьному возрасту, для них было бы лучше провести последний год начального образования в школе, которая лучше подготовит их к следующему этапу их образовательной лестницы, чем та, которую они получили бы, оставаясь в своей нынешней школе.

Через несколько месяцев после начала поисков мы нашли идеальный вариант в северном пригороде, который был застроен в 1980-х годах как полусельская усадьба. Двухэтажный дом стоял на участке площадью пять акров и был построен в стиле Квинсленда. Основная жилая зона - четыре спальни с главной и второй ванной комнатой, кухня, столовая и большая гостиная - располагалась в верхней части дома. Две дополнительные спальни, еще одна полноценная ванная комната, большая игровая комната, прачечная и гараж на две машины занимали первый этаж.

Игровая комната выходила на крытую террасу, с которой открывался вид на огороженный бассейн размером 9 на 3, 5 метра. На территории также был трехсекционный сарай в стиле амбара, расположенный с одной стороны дома, который давал нам дополнительное место для хранения вещей, место для хранения нашей лодки и необходимое мне пространство для организации мастерской. Это было идеально.

После того, как строитель, который делал ремонт в нашем нынешнем доме, осмотрел это место и дал мне оценку стоимости ремонтных работ - мелкий ремонт и полная перекраска внутренних помещений - и после получения предварительного одобрения кредита, мы подали предложение, которое было на тридцать тысяч долларов ниже запрашиваемой цены. Это предложение было принято.

Хотя у нас было достаточно денег на счете для покупки дома, чтобы покрыть залог, нам понадобились дополнительные средства для оплаты ремонтных работ. Шелли и я разделили эти расходы: я взял свою долю из фонда будущего развития моего бизнеса, а она добавила свою долю из своих сбережений.

Строитель привел свою бригаду для выполнения необходимых работ, как только были подписаны контракты, и в конце апреля 2015 года мы переехали в наш новый дом.

Вместо того, чтобы продавать старый дом, я решил сдать его в аренду, используя доход для покрытия расходов на содержание и для компенсации своей доли ипотеки на новый дом. Супруги, которые арендовали его, оказались отличными арендаторами, которые ухаживали за домом, как за своим собственным. На самом деле, они были настолько хороши, что когда я навестил их через два года после их переезда, я пообещал им право первоочередного выкупа, если когда-нибудь решу выставить дом на продажу.

— --oooBJSooo---

Обустройство в новом доме может быть сложным процессом, но мы справились с ним без серьезных разногласий. Вероятно, это произошло потому, что я согласился оставить Шелли курировать обустройство жилой части дома, а сам занялся обустройством нижнего этажа и внешней территории. Мы делились мнениями в сферах ответственности друг друга только тогда, когда нас об этом спрашивали. И единственный раз, когда меня попросили высказать свое мнение был, когда мы перед переездом обсуждали цветовую гамму интерьера.

Поскольку большинство моих предложений было отклонено, я решил тихо уйти с поля боя, передав контроль над такими вопросами Шелли. Трусливо? Возможно. Но я не видел смысла умирать в окопах из-за такой неважной вещи, как цвет стен или расположение мебели. Я решил, что лучше потратить свои силы на то, чтобы сделать свою рабочую среду максимально комфортной и эффективной, а также на уход за двором. Я был уверен, что придет время, когда мне придется замахнуться саблей по поводу чего-то более важного.

Это «что-то более важное» наступило гораздо раньше, чем я ожидал.

Мы прожили в нашем новом доме всего несколько месяцев, когда однажды ночью, пока я отдыхал после долгой сессии коитальной гимнастики, Шелли ударила меня прямо между глаз четырьмя словами, которые каждый мужчина боится услышать: «Милый», - или, в моем случае, папочка, - «нам нужно поговорить».

Это, конечно, привлекло мое внимание. Я приподнялся на кровати и, прислонившись спиной к изголовью, ждал, когда же прозвучит вторая новость.

Шелли повторила мои движения. Как будто она хотела оказаться в положении, в котором могла бы избежать взгляда в глаза, когда прозвучит вторая новость.

— Сказать это нелегко, но...

— Но ты бросаешь меня, чтобы сбежать с одним из родео-клоунов (участник родео, который специализируется на защите райдеров во время соревнований по верховой езде на быках. Изначально, роль родео-клоуна сочетала в себе "бычью борьбу" (защиту всадников от быков) и предоставление комического развлечения для зрителей), когда в следующем месяце уедешь в Маунт-Айза, — прервал я ее, пытаясь сгладить ситуацию.

— Нет, — ответила она, проявив свою быструю сообразительность. — Я хотела сказать тебе об этом перед отъездом. Но теперь, когда ты затронул эту тему, ты должен понять, что между нами с ним есть нечто большее, чем просто секс. Мы родственные души. Его необычайно большой... э-э... ну, неважно. В любом случае, это не имеет никакого отношения к моему влечению к нему.

— Это не из-за того, что ты сделал или не сделал, — продолжила она, цитируя строки из некоторых рассказов, которые я читал ей во время ее поездок. — Я все еще люблю тебя. Но я люблю Кларенса по-другому. Мне просто нужно провести с ним немного времени, чтобы выбросить его из головы. Я знаю, что ты любишь меня достаточно, чтобы позволить мне это сделать. И я знаю, что ты будешь ждать, пока я вернусь к тебе, сколько бы времени это ни заняло.

Она не смогла больше сдерживаться, перевернулась, уткнулась головой в мою грудь, чтобы заглушить звук, и начала хохотать. В ту ночь моему пенису дали имя. С тех пор он стал известен как «Кларенс».

— Нет, дурак, — сказала она, возвращаясь в прежнее положение. — Это не имеет ничего общего с Кларенсом и его большим... э-э... неважно. То, что я начала говорить, гораздо серьезнее.

— Я пыталась сказать тебе, прежде чем ты так грубо перебил меня, что мама вернулась.

— Мама вернулась. Что? Ты имеешь в виду свою маму? Шарли? — Это было настолько неожиданно, что я с трудом мог понять, о чем она говорит.

— Да. Мою маму. Да, Шарли. Она вернулась в город около шести недель назад, и я хотела узнать, как ты отнесешься к тому, чтобы я пригласила ее на барбекю в следующее воскресенье. Я подумала, что это будет идеальная возможность для вас двоих закопать топор войны, а для нее и бабушки - познакомиться с близнецами.

— Зарыть топор войны - это неплохая идея, — ответил я. — Вот что я тебе скажу. Ты пригласи ее, а я наточу топор.

— Но нет. Подумав еще раз, я решил, что лучше не стоит. Я предпочитаю наблюдать за тем, как растут мои дети, находясь за пределами тюрьмы. Я не хочу, чтобы эта женщина - или ее ядовитая мать - приближались к моему дому или моим детям. Я буду счастлив, если больше никогда не увижу ни одну из них.

— Но она моя мать, Мэтт. Разве я не имею права видеться с ней? Разве я не имею права - даже обязанности - попытаться преодолеть ту пропасть, которая так долго существовала между нами?

— Я знаю, что она причинила тебе ужасную боль, но разве ты не можешь простить ее и забыть о том, что она сделала?

— Прощение сильно переоценивают, — ответил я. — Единственный, кто от этого выигрывает - это тот, кто изначально создал проблему. Зачем мне прощать Шарли за то, что она сделала со мной - с нами - только для того, чтобы она почувствовала себя лучше? То, что она сделала, было предательством - нарушением доверия - и за это я никогда ее не прощу.

— Я не могу помешать тебе делать то, что ты считаешь нужным, чтобы восстановить отношения, которые когда-то существовали между тобой, твоей матерью и бабушкой, но тебе придется делать это без моего участия. Я также понимаю, что ты хочешь, чтобы наши дети познакомились со своей бабушкой и прабабушкой, но и это тебе придется делать самостоятельно.

— Однако позволь мне сказать тебе следующее. Какие бы договоренности ты ни заключила, чтобы встретиться со своей матерью, эти встречи не должны происходить в нашем доме. Я не хочу, чтобы эти женщины приближались к этому месту. И будь предупреждена. Первый признак того, что одна из них оказывает негативное влияние на наших детей, будет последним, когда они окажутся рядом с этими двумя ведьмами.

— Ты не забыл, что это и мой дом? Конечно, я имею право решать, кого приглашать, а кого нет.

— Да, моя дорогая, — ответил я. — Это твой дом. И как совладелица ты можешь приглашать в него кого хочешь. Но я дал тебе понять, как сильно я отношусь к твоей матери и бабушке. Теперь тебе решать, хочешь ли ты жить со мной или отстаивать свое право на свободу выбора и приглашать их в наш дом.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Шелли.

— Я имею в виду, любовь моя, что если, зная мое отношение к этому вопросу, ты пригласишь любую из них в наш дом, я буду считать, что ты выбрала их, а не меня. Если я даже почувствую, что одна из них была в нашем доме, ты сможешь приглашать их сюда так часто, как захочешь, потому что я уйду.

— Ты же не можешь это иметь в виду? — сказала Шелли, потрясенная моей решимостью.

— Я имею в виду каждое слово, — ответил я. — Я не отношусь к предательству легкомысленно. На самом деле, мой ответ на твой вопрос о прощении должен показать тебе, что я отношусь к этому очень серьезно. И предательство - это единственное слово, которое я могу использовать, чтобы описать твои действия, если ты встанешь на сторону своей матери в этом вопросе.

— Тебе нужно подумать, кому ты верна. Я не прощу ей то, что она сделала, и я не прощу тебе, если ты когда-нибудь предашь меня.

— Это совершенно неразумно, — сказала она, ложась на кровать и отворачиваясь от меня.

Возможно, я туп как собака, когда дело касается женщин, но после тринадцати лет брака я знал, что когда жена отворачивается от тебя, разговор закончен.

В течение следующих нескольких дней наши отношения были немного холодными, но в пятницу вечером они потеплели. Мы пошли на ужин с Иэном, Марджори, Роем и Адель, как делали, по крайней мере, раз в месяц, и Шелли была слегка навеселе после того, как распила пару бутылок вина со своими бывшими коллегами.

Когда она появилась в чувственном черном бэби-долле (женская ночная сорочка), проведя в ванной больше времени, чем обычно, было очевидно, что она готова к любви.

— Прости, что в тот вечер вела себя так по-детски, — сказала она, забираясь в постель и кладя голову мне на грудь. — Я была так взволнована возвращением мамы, что не подумала о том, как сильно она тебя обидела. Я также никогда не осознавала, насколько ты можешь быть непреклонен, когда речь идет о принципах.

— Но ты был прав. Она предала тебя - нас - и я понимаю, почему ты не можешь найти в себе силы простить ее. Но хотя я уважаю твою позицию и обещаю не приводить ни ее, ни бабушку в наш дом без твоего согласия, ты должен понять, что она все еще моя мать. И хотя я никогда не смогу оправдать то, что она сделала, я должна попытаться восстановить с ней отношения - и с бабушкой, если уж на то пошло. В конце концов, они - единственная семья, которая у меня есть, кроме тебя и детей, конечно. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Конечно, я понимаю, малышка, — сказал я. — Я не говорил, что не хочу, чтобы ты включала ее в свою жизнь. И также не говорил, что не хочу, чтобы они были в жизни детей. Признаю, что им нужно иметь связь с твоей стороной семьи. Я просто не хочу, чтобы твоя мать или бабушка были в моей жизни.

— Но я серьезно говорил о том, что твоя мать и бабушка могут оказать негативное влияние на близнецов. Если я увижу хотя бы один признак того, что поведение детей страдает от общения с твоей семьей, я запрещу им дальнейшие контакты. Мы воспитали наших детей, чтобы они были воспитанными и уважительными членами общества. Я не хочу, чтобы все наши усилия были разрушены этими двумя неуважительными, коварными, вероломными сучками.

— Ты можешь также сказать им, что любая попытка подкупить детей игрушками, подарками и угощениями приведет к тому же результату. Я не хочу, чтобы нас считали плохими людьми, отказывая им в каждой прихоти, когда они знают, что их бабушка и прабабушка дадут им все, что они попросят, независимо от того, нужно им это или нет.

Больше всего меня беспокоило возможность избалованности детей, особенно после того, как Шелли поделилась со мной причиной возвращения своей матери.

Оказалось, что после того, как они уехали из Перта, они переехали в Аделаиду в Южной Австралии, где, с новыми личностями, они продолжили заниматься выбранными профессиями: Джим в сфере продаж, а Шарли в сфере недвижимости. Оба они были успешны в своих областях и жили хорошо, пока Джим не погиб, когда его сбил грузовик, которым управлял водитель под воздействием наркотиков, во время его коммерческих поездок в начале того года.

Поскольку ее двое младших детей - Том и Джерри - учились в университете в Аделаиде, Шарли решила вернуться на восточное побережье. Деньги не были проблемой - она преуспела в карьере в сфере недвижимости и располагала значительными средствами, но все же переехала к матери, ожидая урегулирования вопросов с наследством мужа. Она также рассчитывала получить крупную компенсацию от работодателя водителя грузовика, но урегулирование этого вопроса могло занять годы.

По словам Шелли, она планировала начать поиски нового дома для себя и своей матери, как только у нее будет время ознакомиться с местным рынком недвижимости. Я только надеялся, что он не будет слишком близко к нашему дому. Но это было лишь мое желание. Боги не играют по тем же правилам, что и мы, простые смертные.

Несмотря на ее прежние намерения, в ту ночь мы занимались любовью сдержанно. Разговор о ее матери омрачил наше настроение. Однако, прояснив ситуацию, наша жизнь вернулась в нормальное русло... ну, почти нормальное. Переезд Шарли обратно в Брисбен после двадцати трех лет отсутствия, вызвал почти незаметное смещение оси Земли, первые последствия которого не заставили себя долго ждать.

— --oooBJSooo---

Конечно, было очевидно, что, как бы мне этого ни хотелось, я не смогу вечно избегать встреч с Шарли. Но я надеялся, что смогу отложить это на более долгий срок. Проблема заключалась в том, что я не учел случайности.

Первая встреча произошла на рождественском вечере сети Шелли в 2015 году, всего через семь месяцев после того, как ее мать вернулась в город. Как часто бывало на таких мероприятиях, Шелли и я сидели за столом на восемь человек, зарезервированным для нее и ее команды. Помимо нас с ней, там были ее оператор и его жена, ее исследователь и ее муж, а также ее продюсер и тот, кого он привел с собой на этот раз. Первые две пары уже сидели, когда мы пришли. Большой сюрприз произошел через несколько минут после того, как мы сели, когда ее продюсер пришел с Шарли под руку.

Я познакомился с Дэном Смитом, симпатичным мужчиной, примерно, моего возраста, на прошлогоднем мероприятии - вскоре после того, как он был назначен на место ее предыдущего продюсера - но я понятия не имел, как он мог познакомиться с Шарли, особенно учитывая, что она последние двадцать с лишним лет жила на другом конце континента и вернулась в город всего несколько месяцев назад. Я посмотрел на Шелли, когда они подошли к нашему столу, и вопросительно поднял брови. Она побледнела, увидев свою мать, идущую под руку с продюсером, и пожала плечами, отвечая на мой безмолвный вопрос своим безмолвным ответом.

Ее реакция на появление матери - побледневшее лицо и пожатие плечами - заставила меня насторожиться. Я сразу понял, что здесь что-то не так, и что за появлением Шарли на вечеринке и шоком Шелли от ее вида, определенно скрывалась какая-то история.

— Добрый вечер, все, — сказал Дэн, отодвигая для Шарли стул. — Я хотел бы представить вам мою спутницу, Шарлин Роджерс.

Затем он обошел стол, представляя ей остальных.

— С Гарри вы уже знакомы, — сказал он, указывая на оператора команды, сидящего рядом с ней.

Гарри был лет тридцати пяти, с небольшим животом, но я знал, что его детское лицо нравится некоторым женщинам. Он был новым членом команды, приглашенным на замену предыдущего оператора. Я держал Шелли за руку во время представления и почувствовал, как она напряглась, когда Дэн неожиданно заметил, что Шарли и Гарри знакомы.

— Прекрасная дама, сидящая рядом с Гарри - его жена Дженин, — продолжил он. — Молодая дама слева от меня - наш исследователь Мелоди Джонс, а рядом с ней - ее муж Рег.

Как и Гарри с Джениной, они пожали руку Шарли, когда их представили.

— Шелли Хорсман, вы знаете, — продолжил он. — А джентльмен рядом с ней - ее постоянный партнер на таких мероприятиях, Мэтт Кинг.

— Мэтью, — сказала Шарли, улыбаясь мне, после того как кивнула Шелли. — Очень приятно познакомиться.

— Мисс Роджерс, — ответил я, благодаря Бога за то, что она и Дэн сидели на противоположной стороне большого стола.

Это означало, что мне не пришлось пытаться пожать ей руку, что было предпочтительнее, чем устраивать сцену, отказываясь это делать.

Я должен был признать, что она хорошо сохранила свою внешность. Несмотря на морщинки вокруг глаз, ее можно было принять за более близкую к тридцатипятилетней Шелли, чем к Дэну. Она также сохранила свою фигуру, что, я был уверен, повышало ее привлекательность в глазах ее спутника. Глядя на нее, я мог представить, как будет выглядеть Шелли, когда ей будет пятьдесят два. Конечно, поскольку я был на пятнадцать лет старше Шелли, всегда была вероятность, что я не доживу до этого момента.

Несмотря на то, что вечер только начинался, я уже получил три кусочка пазла, о существовании которых не знал, прежде чем вошел в зал. Первый был в том, что за относительно короткое время, проведённое Шарли на восточном побережье, она начала отношения с Дэном Смитом, человеком, с которым её дочь тесно сотрудничала.

Второй был в том, что Шарли также знала Гарри Маркса, ещё одного человека, с которым Шелли тесно сотрудничала.

Третьим кусочком мозаики, который я получил, было то, что, кроме Шелли и Шарли, никто из присутствующих, казалось, не знал, что Шелли была моей женой.

Первые две части головоломки можно было объяснить, как я думал, тем, что Шелли пригласила свою мать посетить ее рабочее место и представила ее членам своей команды во время экскурсии по студиям. Дэн и Шарли могли понравиться друг другу и начать встречаться после этого. То, что их отношения переросли в интимные, не вызывало сомнений. Это было очевидно по тому, как они общались друг с другом.

Но если это так, почему Мелоди не знала о Шарли до сегодняшнего вечера? В конце концов, она была неотъемлемой частью команды, и я знал, что Шелли ценила ее. Она говорила мне об этом много раз. Почему же она не представила их друг другу? Она начинала с того же, чем сейчас занималась Мелоди. Так почему же она не представила их друг другу?

«Все более и более странно», - подумал я, жуя кусок пережаренного куриного мяса во время ужина. - «Здесь что-то не так. Все части не совсем сходятся».

«И что это за «постоянный партнер?» - задался я вопросом. Конечно, это можно объяснить тем, что Шелли работала с относительно новой командой - все трое были новичками в сети, и Дэн, проработавший там полтора года, был самым старым членом команды после Шелли - и, возможно, никто из них не видел меморандума. - «Но почему Шелли не исправила эту оплошность? Возможно, она не осознавала, что они не знают. Надеюсь, после сегодняшнего вечера она все им объяснит». - Я не был уверен, стоит ли мне подтолкнуть ее к этому или лучше не трогать спящих собак и посмотреть, изменится ли что-нибудь до следующего года. Я решил принять выжидательную позицию.

— --oooBJSooo---

— Ну, вечер получился интересным, — тихо сказал я Шелли, когда мы пересекали танцпол после того, как закончилась часть мероприятия, посвященная речам и презентациям, в ходе которой Шелли получила награду за одну из своих статей, и началась музыка. — Кто бы мог подумать? Ни за что на свете я не ожидал, что Шарли появится на мероприятии вашей сети. Да еще и в сопровождении твоего продюсера.

— Хм, — ответила она. — Не против, если мы поговорим об этом дома? Я была так же удивлена, как и ты.

Тема была отложена в долгий ящик, и наш разговор перешел к ее награде. Я был так же горд ее достижением, как и она сама, и много раз говорил ей об этом в течение вечера.

Как обычно, мы танцевали первый танец вместе, а после возвращения к столу, где ее награда была главной темой обсуждения, я последовал за Гарри к бару, чтобы пополнить наши напитки, и сумел втиснуться рядом с ним, чтобы сделать заказ. К тому времени, когда я вернулся к столу, я сложил первые две части головоломки.

Очевидно, Шарли предложила Шелли поехать с ней в ее последнюю поездку в Маунт-Айза. После обсуждения этого предложения с Дэном, который согласился, потому что в заказанных ими номерах было по две кровати, а Шелли всегда спала одна, она и ее мать могли разделить номер, стоимость которого покрывала телекомпания, ее пригласили присоединиться к ним при условии, что она сама оплатит авиабилеты, питание и любые другие личные расходы.

К сожалению, они не смогли взять ее на свой самолет, поэтому она прилетела на следующий день. Дэн встретил ее в аэропорту тем утром, и, несмотря на то, что они никогда раньше не виделись, между ними пробежала искра. Во время пребывания в Маунт-Айзе они стали неразлучны. По словам Гарри, они проводили вместе каждую ночь в этом северо-западном городе родео и были постоянными спутниками с момента возвращения.

Когда я спросил его, как это повлияло на его условия проживания, он ответил, что в итоге делил комнату с оператором из другой сети. Мне показалось интересным, что он использовал слово «оператор» (cameraperson) а не «оператор-мужчина» (cameraman), но я не смог заставить его признаться в своей неверности.

— Давай проясним ситуацию, — сказал я перед тем, как мы расстались. — Дэн и Шарлин проводили каждую ночь вместе в твоей комнате. Ты спал с подругой в ее комнате. А Шелли - Мишель для тебя - спала одна в своей комнате. Я все правильно понял?

— Точно, — ответил он... чуть слишком быстро.

Он что-то скрывал, но я не знал, что именно. Я предположил, что ночи, которые он провел в комнате оператора-женщины, были не только ночами сна.

— Это здорово, — сказал я, заканчивая разговор. — Похоже, вы все прекрасно провели время там. Увидимся за столом.

«Это объясняет странное поведение Шелли, когда она вернулась из поездки, и ее слезную просьбу «заявить о своих правах» на нее, когда мы праздновали ее возвращение домой», - подумал я, проталкиваясь через толпу людей, пытаясь добраться до бара. Что меня заинтриговало в этой просьбе, так это то, что она не просила об этом с тех пор, как мы впервые занялись любовью, пятнадцать лет назад.

Я решил, что, хотя она и не была лично вовлечена в это, она, вероятно, чувствовала себя виноватой за все те любовные похождения, которые происходили вокруг нее во время этой командировки.

Когда я вернулся к столу с нашими напитками, я обнаружил, что Шарли сидит на моем месте, а она и Шелли увлечены разговором. Поставив напитки на стол, я извинился перед женой и направился в мужской туалет.

Когда я вернулся, Шарли уже пересела на свое место, и началась музыка. Стул Шелли был пуст, а Рег и Мелоди разговаривали с ее матерью. Как только я подошел, они собрались присоединиться к другим парам на танцполе. Очевидно, они не хотели оставлять Шарли сидеть одной.

— Она приняла предложение Дэна потанцевать, — объяснил Шарли, заметив, что я ищу Шелли. — Но я не откажусь, если ты пригласишь меня на танцпол.

— На таких мероприятиях я танцую только со своей женой, — ответил я.

Это было не совсем правдой. Я часто танцевал с женами, партнершами и сотрудницами, с которыми мы сидели за одним столом на таких мероприятиях. Но скорее ад замерзнет, чем я снова возьму Шарли в свои объятия.

Я заметил, что Мелоди на мгновение замерла, когда она и Рег начали вставать из-за стола. Я подумал, что она, возможно, подслушала мой короткий разговор с Шарли и собирается вернуться, чтобы уточнить, что я сказал, но по настоянию мужа она продолжила идти к танцполу.

В этот момент музыка перешла на медленный танец. Но я не увидел никаких признаков того, что моя жена и ее продюсер возвращаются к столу. На самом деле, я увидел прямо противоположное. Без сопротивления со стороны Шелли, Дэн притянул ее к себе в более тесное объятие, и они двинулись по танцполу как одно целое.

Оставив Шарли сидеть там, я пробился сквозь других танцоров и подошел к Дэну.

— Твоя подруга хочет потанцевать, — сказал я ему.

— Это было грубо, — сказала Шелли, когда ее бывший партнер по танцу покинул танцпол и направился обратно к столу, чтобы позаботиться о Шарли. — Что случилось с нашим соглашением «танцуй с кем хочешь во время середины сета»?

— То же самое, что и с нашим соглашением «не танцуй медленные танцы ни с кем, кроме своего мужа», — ответил я.

— Да, прости за это, — ответила она. — Но я видела, как ты разговаривал с мамой, и хотела дать вам немного времени, чтобы вы могли уладить свои разногласия. К тому же в том, как мы танцевали, не было ничего неподобающего. Дэн вел себя как настоящий джентльмен, как всегда.

Я должен был признать, что она права. Она не прислонилась головой к его плечу, как сделала бы со мной. Я не видел, чтобы они крепко обнимались, ласкались или трогали друг друга за задницу. И не было никаких тесных прижиманий. Но явное нарушение нашего давнего соглашения о медленных танцах в сочетании с секретностью, окружавшей ее мать, сопровождавшую ее в Маунт-Айзу, заставило меня задуматься, не упустил ли я что-то.

Должно быть, я не смог скрыть своего растущего гнева по поводу откровений, которые всплыли на поверхность в течение вечера, потому что Шелли предложила уйти до последнего танца. Вероятно, это было к лучшему, так как я приближался к тому моменту, когда мне хотелось нарушить свое личное правило на таких мероприятиях и перейти от двух-трех бокалов легкого пива, перемежающихся с редким стаканом колы, к чему-то покрепче.

Шелли, однако, не была столь осторожна. Она выпила гораздо больше, чем обычно, и, как часто бывало, когда вино развязывало ей язык, хотела поговорить по дороге домой.

— Прости, что не рассказала тебе о маме и Дэне, — сказала она, пытаясь разрядить обстановку или развеять тяжелую атмосферу, которая царила в машине. — Но я...

— Оставь это до тех пор, пока мы не доедем до дома, — прервал я ее. Мне нужно было выпить пару стаканов скотча, прежде чем открывать эту банку с червями. — Тебе нужно подумать о том, почему ты решила, что я не буду против того, что ты нарушила давнее правило, о котором мы договорились, танцуя медленный танец с бойфрендом твоей матери. Тебе также нужно придумать причину, почему только трое из восьми человек, сидящих за нашим столом - ты, твоя мать и я - знали, что мы муж и жена.

Думаю, она, наконец, поняла, что мой гнев был направлен не только на то, что она не рассказала мне о отношениях, которые сложились между ее матерью и ее продюсером, потому что остаток нашего получасового пути прошел в тишине.

Чуть больше чем через сорок пять минут после того, как мы вернулись домой - за это время я отвез нашу семнадцатилетнюю няню домой, а Шелли и я приняли душ и переоделись в ночную одежду - мы сидели бок о бок на диване в нашей гостиной. Хотя мебель за эти годы поменялась, диван был тем местом, где происходили все наши разговоры - как серьезные, так и не очень - с тех пор, как Шелли была маленькой девочкой. Однако разница между тогда и сейчас заключалась в том, что вместо чашки горячего какао у каждого из нас в руках был алкогольный напиток: у Шелли - бокал ее любимого вина, а у меня - бокал односолодового скотча.

— Окей, — сказал я, притягивая ее к себе. Я уже выпил - точнее, выпил залпом - один большой стакан виски и к этому моменту немного расслабился. — Слово за тобой. Почему бы тебе не начать с медленного танца? Потом расскажи мне о супружеских делах, а в конце переходи к самому важному.

— Танцы были такими, как я уже объясняла, — сказала Шелли после небольшой паузы. — Оркестр перешел на медленную песню, и мы с Дэном собирались вернуться к столу, когда я увидела, как ты разговариваешь с мамой. Подумав, что ваше воссоединение важнее, чем соблюдение нашего соглашения о танцах, я убедила Дэна остаться на танцполе, чтобы дать вам немного больше времени для примирения.

— Так что да. Продолжение танца с Дэном, когда оркестр перешел на медленную мелодию, было сознательным решением с моей стороны. Но это было решение, которое я приняла, явно ошибочно полагая, что поступаю правильно. Я конечно не предполагала, что это причинит тебе такую боль, как оказалось. И за это я прошу прощения.

— Боль? Нет, мне не было больно. Однако я был разочарован. До сегодняшнего вечера я верил, что мы можем доверять друг другу и придерживаться наших договоренностей. К сожалению, похоже, я ошибался. Это был твой первый медленный танец с Дэном? Я спрашиваю только потому, что тебе казалось вполне комфортно с ним как с партнером.

— Да, — ответила она. Однако, как и в случае с Гарри ранее тем же вечером, ее ответ прозвучал слишком быстро. — Хотя это не первый раз, когда мы танцуем вместе. Бывают случаи, когда мы с Дэном и Гарри после ужина отправляемся в бар отеля, чтобы выпить перед сном, и если там играет группа, мы иногда остаемся, чтобы потанцевать. Но независимо от того, танцую ли я с Дэном, Гарри или кем-то еще, медленный танец не входит в наши планы. Дэн и Гарри знают об этом, и любой, с кем я танцую, быстро понимает это. Он колебался, когда я попросила его остаться на танцполе, когда заиграла медленная песня, но согласился с моей просьбой, когда я объяснила, что это все ради благой цели, не вдаваясь в подробности.

— Так что, пожалуйста, не вини Дэна за мою ошибку в суждении. Это была ошибка, которую я больше не повторю. Но это было неправильное решение, принятое по причине, которая, как я думала в тот момент, была правильной.

— Окей, — ответил я. — Но чтобы ты знала, мы с твоей мамой не разговаривали. Она сказала мне, что готова принять приглашение на танец, а я сказал ей, чтобы она пошла на хуй. Конечно, я сделал это как можно более вежливо, потому что Мелоди и ее муж были в пределах слышимости.

— О, — сказала Шелли, удивленная моим использованием нецензурного слова.

Мы не использовали такую лексику в повседневной речи по двум причинам: во-первых, мы не хотели, чтобы дети думали, что такие слова можно использовать в вежливой беседе. А во-вторых, я считал, что такие слова следует оставлять для тех случаев, когда ничто другое не может произвести такого же эффекта. Использование этого слова в данном случае, точно отражало мое эмоциональное состояние.

— Теперь, — сказал я, — прежде чем мы перейдем ко второму пункту повестки дня, я хочу, чтобы ты пошла и принесла приглашение на сегодняшнее мероприятие... включая конверт, в котором оно пришло, если он у тебя еще есть.

Я знал, что его несложно будет найти. Ей пришлось взять его с собой, чтобы в тот вечер предъявить у входа в зал.

Пока она отсутствовала, я наполнил ее бокал. Я твердо верю в латинизированную греческую пословицу «in vino veritas» (истина в вине) и хотел, чтобы наш разговор содержал как можно больше истины.

Я уверен, что Шелли поняла, к чему ведет эта часть разговора, потому что она не могла смотреть мне в глаза, когда вернулась, передала мне приглашение и снова села на свое место. Осмотр лицевой стороны конверта подтвердил мои подозрения. Он был адресован мисс Мишель Хорсман. Вынув из него тисненую карточку, я обнаружил, что приглашение было адресовано мисс Мишель Хорсман и ее партнеру.

— Я знаю, что мы договорились, что ты сохранишь свою девичью фамилию, чтобы наши карьеры оставались раздельными, — сказал я, и в моем голосе явно слышалось разочарование. — Но я не думал, что это приведет к тому, что наши жизни тоже будут разделены. Судя по этому приглашению, похоже, что не только наши соседи по столу не знают, что ты замужем, или, по крайней мере, замужем за мной.

— Я думала, что все на работе знают, что мы женаты, — ответила Шелли. — Мои боссы точно знают. Черт. Некоторые из них были у нас дома, знакомы с нашими детьми и обедали с нами. А ты официально зарегистрирован как мой ближайший родственник. Я просто предположила, что тот, кто занимался рассылкой приглашений, допустил ошибку.

Я ни на секунду не поверил ее объяснению и был уверен, что если бы она смогла раздобыть пять предыдущих приглашений от ABN, они были бы адресованы и оформлены точно так же. Однако это было лишь мое предположение, так как я их никогда не видел. В отличие от приглашений на мероприятия, которые я получал и которые были прикреплены к холодильнику или доске объявлений, Шелли хранила свои приглашения при себе, отмечая только дату в кухонном календаре.

— Что касается членов моей команды, я могу объяснить их незнание только тем, что все они относительно новички и не знали, что, несмотря на разные фамилии, мы с тобой муж и жена. Я исправлю это в понедельник. Я также поговорю с отделом кадров, чтобы в будущем тебя включали в приглашения по фамилии.

— Мне плевать, укажут ли меня в приглашении или нет, — почти крикнул я. Я взял паузу, чтобы успокоиться. — Я не настолько неуверен в себе, чтобы обижаться из-за того, что меня не указали в приглашении. Но меня беспокоит, что твои ближайшие коллеги не знают о твоем семейном положении. Или, если они знают - а я не могу представить, что они не знают, учитывая, что ты носишь обручальное кольцо и кольцо помолвки на работе и во время поездок - что ты замужем за мной.

— Должен признаться, что я немного расстроился, когда меня представили твоей матери - твоей гребаной матери, черт возьми! - как твоего «постоянного партнера», как будто я был заменой твоего настоящего мужа, твоим мальчиком для удовольствия. Или, если говорить более уместно, учитывая мой преклонный возраст, твоим содержателем.

Позволив гневу овладеть мной, я повысил голос. Понимая, что мне нужно сохранять спокойствие, если я хочу получить ответы, которые мне нужны, я сделал еще одну паузу, чтобы мое сердцебиение вернулось к норме, прежде чем продолжить.

— Ты говоришь, что часто танцуешь со своими коллегами, когда уезжаешь в командировку. И, судя по тому, что ты мне уже рассказала, они знают твою позицию в таких случаях по поводу медленных танцев. Но, похоже, они не знают, почему ты не танцуешь с ними медленные танцы. Я не могу представить, что этот вопрос не поднимался, учитывая, что у вас всех такие близкие рабочие отношения.

— А как насчет других мужчин, с которыми ты танцуешь? Как ты объясняешь им свое неприятие медленных танцев? Разве что-то вроде: «Мы с мужем договорились не ставить себя в положение, в котором мы могли бы послать неверный сигнал нашему партнеру по танцу», или «Мы с мужем договорились не ставить себя в положение, в котором мы могли бы поддаться искушению нарушить наши брачные клятвы», не было бы достаточно? Это, безусловно, дало бы понять Дэну, Гарри и твоим партнерам по танцу, не входящим в команду, что, как замужняя женщина, ты не намерена ставить под угрозу свои отношения с мужем.

Когда я произнес эти слова, мне пришло в голову, что Шелли уже пересекла черту медленного танца - по крайней мере, с Дэном. Их отточенные движения на танцполе, а также ее комментарий после того, как я прервал их ранее тем вечером, что он всегда в таких случаях вел себя как джентльмен, опровергали ее заявление о том, что «во время командировки она не танцует медленные танцы ни с кем».

Однако, не желая ввязываться в затяжную дискуссию, я решил не придираться к ней. Я хотел перейти к части о причастности ее матери к их поездке в Маунт-Айза, о которой, как я полагал, Шелли не знала, что я знаю.

«Кроме того», - сказал я себе, - «мы можем вернуться к вопросу о медленных танцах позже». Полагаю, я поступил как трус, не осознавая, что, игнорируя это, я, возможно, давал молчаливое согласие на то, чтобы это продолжалось. Но, хотя я и хотел защитить наш брак, я не являюсь контролирующим человеком. И, как однажды отметила Шелли, она - свободный человек. Я просто хотел, чтобы она поняла, в какую опасную ситуацию она попадает, когда выходит за пределы установленных нами границ, которые были созданы для того, чтобы защитить нас от ошибок, способных разрушить наш брак.

Я не слишком беспокоился по поводу медленных танцев, пока они оставались в пределах допустимого. Однако меня беспокоило то, что произойдет, когда эти границы будут снова подвергнуты испытанию. Переступив одну черту, будет ли ей легче переступить следующую? Или эмоциональное воздействие ее поступков - потенциальные последствия - помешают ей сдаться, когда будет атакована следующая линия обороны?

«Только время покажет», - сказал я себе, остановившись, чтобы утешить Шелли. Что-то, что я сказал - или, возможно, осознание того, насколько сильно могут быть повреждены отношения, когда три, казалось бы, не связанных между собой события сталкиваются в один момент времени - вызвало ливень слез.

— Мне так... так жаль, — рыдала Шелли, а я крепко прижимал ее к своей груди. — Я не хотела, чтобы все это произошло. Я так сильно тебя люблю и никогда не могла бы представить, что сделаю что-то, что ранит тебя или наши отношения. Я не должна была танцевать этот медленный танец с Дэном. И я должна была исправить ошибку с приглашением задолго до этого. Пожалуйста, прости меня.

— Я думаю, ты не понимаешь сути, — ответил я. — Как я уже сказал, это не имеет никакого отношения к тому, указан ли я в твоем приглашении. Да, я был расстроен тем, что ты танцевала медленный танец со своим продюсером, но ты объяснила причину своего поступка, так что мне нечего прощать ни за то, ни за другое.

— Однако меня раздражали две вещи: явное неуважение, проявленное Дэном Смитом по отношению ко мне, когда он представлял меня твоей матери, и сам факт присутствия твоей матери на вечеринке, хотя ни то, ни другое не было твоей виной.

— Теперь расскажи мне о твоем продюсере и твоей матери. Как такой джентльмен, как ты сама его назвала, как Дэн Жуан, мог связаться с такой шлюхой, как Шарли... как ее теперь зовут? Роджерс, да? Они живут в двух разных мирах. Я не могу себе представить, как обстоятельства могли свести их в одном месте в одно и то же время.

— Я бы хотела, чтобы ты перестал так говорить о маме, Мэтт, — сказала Шелли. — Я знаю, что она сильно тебя обидела, но она уже не та, что была тогда.

— Для тебя она может быть матерью, — ответил я. — Но для меня она всегда будет шлюхой. Гепард никогда не меняет своих пятен. Любая женщина, которая может поступить со своим мужем так, как она поступила со мной, всегда будет шлюхой в моих глазах.

Последнее замечание, похоже, произвело на Шелли большее впечатление, чем я предполагал, и она задрожала в моих объятиях, а затем разрыдалась так, как я никогда раньше не видел. Будто ее мир рухнул, и она увидела, как вся ее семья исчезает в бездонной яме. Ее рыдания были настолько беспомощными, что я сразу же захотел взять свои слова обратно.

Я знал, что не могу их взять обратно, но тогда я поклялся, что больше никогда не позволю своему гневу контролировать мой рот. Я никогда не хотел ранить кого-либо так, как я ранил Шелли той ночью.

— Мне так жаль, малышка, — повторял я снова и снова, пытаясь утешить ее.

Говоря тихо, чтобы успокоить ее, я поглаживал ее по спине, как делал, когда она была маленьким ребенком и мучилась от физической или эмоциональной травмы.

Прошло полчаса, прежде чем ее рыдания прекратились - полчаса, в течение которых я потягивал скотч и пытался понять, на какой нерв я наступил.

«Может быть, она скажет мне, когда успокоится», - подумал я.

Когда я почувствовал, что она успокоилась настолько, что я могу оставить ее одну на несколько минут, я пошел в ванную и вернулся с мокрой мочалкой и полотенцем, чтобы ее вымыть. Закончив с этим, я пошел на кухню, чтобы взять коробку салфеток, которую мы хранили там. Я также наполнил наши бокалы - заменив ее вино большим стаканом воды - и вернулся в гостиную.

— Думаю, на сегодня хватит, — сказал я, протягивая ей стакан с водой и возвращаясь на свое место. — Ты совсем выдохлась. Почему бы мне не помочь тебе лечь в постель? Мы можем закончить этот разговор на выходных.

— Ты пойдешь со мной в постель? — спросила Шелли.

— Нет, — ответил я. — Я подумал, что могу спуститься и допить свой напиток, после того как уложу тебя.

— Тогда ответ - нет, — сказала она. — Я никогда не засну, зная, что ты здесь, обдумываешь события сегодняшнего вечера и позволяешь гневу контролировать свои мысли. Кроме того, в твоем настроении ты прикончишь бутылку «Glenfiddich», и когда завтра утром спущусь вниз, я найду тебя спящим на диване.

— Мы никогда раньше не ложились спать с такими проблемами, висящими над нами - черт, у нас никогда не было столь серьезных проблем, с которыми пришлось бы столкнуться - так зачем нам начинать делать это сегодня? Давай выложим все начистоту. Тогда мы будем знать, на чем стоим. Или, по крайней мере, у тебя будут все факты, над которыми можно поразмыслить, а не картина событий, построенная на необоснованных догадках.

— Разве не так ты учил меня работать над статьей? Убедиться, что у тебя есть все кусочки, прежде чем складывать пазл?

Я кивнул в знак согласия. Я был удивлен тем, как быстро она смогла переключиться с предыдущего эмоционального всплеска на рациональное мышление. В ее голосе слышалась решимость, которая говорила мне, что, как бы неприятно мне ни было то, что она собиралась мне рассказать, она не будет ничего скрывать и готова принять все, что бы ни случилось.

— Для начала, позволь мне повторить, что я была так же удивлена, как и ты, когда мама появилась на сегодняшнем мероприятии», — сказала она, после того как я напомнил ей, что ей слово. — Я понятия не имела, что она будет там. О, я знала, что она и Дэн встречаются, но ни мама, ни Дэн не давали мне понять, что он пригласил ее в качестве своей спутницы. В смысле, зачем ему это? В прошлом году он появился с грудастой бимбо под руку.

Я не смог сдержаться. Мне пришлось улыбнуться, видя, что Шелли не заметила иронию в своих словах. Шлюха. Бимбо. Эти слова часто взаимозаменяемы.

Сидя на другом конце дивана с поджатыми под себя ногами, она заметила мою улыбку. Ее лицо покраснело, когда она осознала смысл своих слов.

— Перестань, Мэтт, — предостерегла она. — Я пытаюсь быть серьезной. К тому же у мамы нет груди, чтобы быть дурочкой-блондинкой.

— В любом случае... — затем она рассказала мне о том, как ее мама присоединилась к ним в поездке в Маунт-Айза.

Как, по-видимому, не зная, чем заняться, Шарли в последнюю минуту попросила присоединиться к ним. Как Шелли получила разрешение от Дэна и своего босса. Как благодаря двуспальной кровати в номере, две женщины смогли разделить комнату. И как Дэн и Шарли сблизились и в итоге проводили вместе дни и ночи. Единственное, о чем она не упомянула, это как Гарри проводил свои ночи.

Когда я спросил об этом, она сказала, что он нашел свободную кровать в комнате, где жил оператор-мужчина из другой телекомпании. За исключением разницы между упоминанием Гарри о том, что он делил комнату с оператором, и использованием Шелли термина «оператор-мужчина», обе истории совпадали.

— Какое облегчение, — сказал я, когда она прояснила этот момент. — Было бы неловко делить комнату с оператором-мужчиной, пока твоя мать живет с продюсером.

— Итак, чтобы прояснить ситуацию, — сказал я. — Дэн и твоя мать понравились друг другу и выгнали Гарри из его кровати, чтобы иметь немного уединения, пока они играли в «спрячь сосиску». Гарри нашел место для сна в комнате, занятой другим оператором. И, несмотря на все эти шалости, происходящие вокруг тебя, ты проводила ночи в одиночестве, мечтая о том, чтобы быть дома со мной и делать то же самое. Я все правильно понял?

— Да, — ответила она, опустив глаза и рассматривая свои руки, пока говорила.

Это была та же реакция уклонения, которую я получил от Гарри, когда задал ему тот же вопрос. Оба они что-то скрывали.

«Не задумывайся об этом», - сказал я себе. - «Вероятно, она пытается прикрыть Гарри. В конце концов, он не хочет, чтобы его жена узнала о его интрижках. И независимо от того, одобряла она его поступки или нет, старое правило «что происходит в Вегасе - или, в данном случае, в Маунт-Айзе - остается в Вегасе» применимо к журналистам так же, как и к любой другой группе коллег, находящихся вдали от дома».

Я сам видел то же самое, когда посещал конференции. Мужчины и женщины-репортеры объединялись в пары на время конференции, и ни одно слово об их интрижках не покидало место проведения мероприятия, когда приходило время возвращаться домой. Я слишком любил Шелли, чтобы позволить себе вступить в такое нарушение своих брачных обетов. И я верил, что Шелли думала так же. Она ни за что не нарушила бы свои клятвы ради нескольких ночей сексуальных экспериментов с кем-то, кого встретила на родео.

— Хм, — пробормотал я, чтобы скрыть свои мысли.

— Окей, — затем сказал я. — Но если все было так честно, зачем тогда секретность? Как ты объяснишь, что я не знал о Дэне и Шарли, прежде чем был ошеломлен ее появлением сегодня на вечернем мероприятии?

— Прости, дорогой, — ответила Шелли, смущенно улыбаясь. — Я должна была рассказать тебе о том, что мама съездила с нами в Маунт-Айза, если не до мероприятия, то уж точно после.

— После было бы неплохо, — сказал я. — Но до было бы лучше. Ты говоришь, что это было спонтанное решение, но у тебя было достаточно времени, чтобы обсудить его с боссом и Дэном заранее. И было время, чтобы забронировать авиабилеты и отель. Почему ты не смогла найти время, чтобы рассказать мне о своих планах? Разве мы не договорились задолго до свадьбы, что между нами не будет секретов?

— Ты прав. Не сказав тебе, я превратил безобидную информацию в секрет. И это было глупо. Я не сказала тебе до поездки, потому что думала, что, учитывая твоё отношение к ней, ты будешь пытаться отговорить меня взять её с собой. Думала, что если я отложу рассказ о её поездке с нами до после, ты увидишь, что она не оказывает на меня такого плохого влияния, как ты думал.

— Проблема была в том, что чем дольше я откладывала разговор с тобой после возвращения, тем сложнее становилось. В конце концов, я решила не говорить тебе вообще, думая, что то, чего ты не знаешь, не повредит тебе.

— И как это сработало? — спросил я.

— Ужасно, — ответила она.

— В этом и заключается проблема секретов, — объяснил я. — Независимо от того, как сильно мы этого хотим, они не могут вечно оставаться нераскрытыми. Независимо от того, насколько они незначительны, благонамеренны или глубоко скрыты, случайность всегда гарантирует, что в конечном итоге они будут раскрыты тем, от кого их скрывают; обычно - как произошло сегодня вечером - в момент, наименее благоприятный для хранителя секрета.

— То, что ты, похоже, не понимаешь о секретах - это то, что они зависят от лжи, которая их поддерживает. И именно эта ложь, как только она начинает раскрываться, требует еще больше лжи, чтобы удержать ее.

— Возможно, ты не считаешь, что не рассказать мне о том, что Шарли сопровождала тебя в Маунт-Айзу – это ложь, но это именно так: ложь по умолчанию. Независимо от того, насколько благими были твои намерения, ты заставила меня задуматься, насколько я могу доверять тому, что ты мне говоришь. Было время - фактически, до сегодняшнего вечера - когда я знал, что могу тебе доверять. Но теперь я в этом не так уверен.

Это замечание вызвало новый поток слез, которые, на мой взгляд, были немного более эмоциональными, чем того требовали мои слова.

— В одном ты права, — продолжил я, когда ее слезы утихли. — Я бы наверняка попытался отговорить тебя брать с собой эту шлюху, если бы знал об этом заранее. Я ей не доверяю и, зная, как она хотела бы разрушить наш брак, не удивлюсь, если она попытается втянуть тебя в ситуацию, которая приведет к этому.

Ее реакцией на это был очередной приступ душераздирающего рыдания. К моменту, когда она перестала плакать, она была настолько измучена, что я решил прекратить наш разговор. Я знал, что она все еще что-то скрывает, но надеялся, что это только связь Гарри с его неназванной операторшей.

— Я должна тебе кое-что сказать, — сказала Шелли между рыданиями, когда я начал вставать, чтобы проводить ее в постель.

Думая, что это было то, что я не хотел слышать, я сел обратно, и мое сердце забилось сильнее.

— Как ты знаешь, — начала она, — есть неписаное правило, которое гласит: «То, что происходит во время задания, остается там, где бы оно не происходило». Я не знаю, как вы, люди из печатных СМИ, это называете, но среди телевизионных сетей это известно, как «поправка Вегаса».

— Мы называем это, примерно, так же, — прервал я ее. — Однако я рад сказать, что никогда не попадал в ситуацию, когда мне приходилось полагаться на кого-то, кто бы применил это правило к моим действиям. Но, пожалуйста, продолжай.

— Я бы и не подумала, что ты так сделаешь, дорогой, — ответила Шелли. — Но... но я рада это слышать.

— Окей, — сказала она после небольшой паузы, которая, как я полагаю, была ей нужна, чтобы собраться с мыслями после того, как я ее перебил. — Итак, хотя я никогда не участвовала в чем-либо, что можно было бы отнести к категории неподобающего поведения, когда мы были вдали от дома, я знаю, что Дэн и Гарри пользуются любой возможностью, которая может представиться, чтобы разделить свою постель с дамами из любого города, который мы посещаем. Однако, поскольку мы находимся в этих небольших населенных пунктах только на одну или две ночи, эти связи носят кратковременный характер.

— Маунт-Айза - это другое дело. Мы и другие съемочные группы находимся в городе гораздо дольше. А поскольку это ежегодное мероприятие, появляются возможности для формирования более длительных отношений. Некоторые члены съемочной группы рассматривают родео, как возможность встретиться с партнерами по постели с предыдущих мероприятий и возобновить отношения «друзья с привилегиями», в которых они участвовали, некоторые из них в течение многих лет.

— Мой предыдущий оператор, Стюарт, был одним из них. И похоже, что Гарри идет по его стопам. Он и Триша - его оператор, или оператор-женщина, как ты выразился - сошлись в первую ночь и после этого проводили вместе каждую ночь. Не знаю, как Дэн. В прошлом году он был с нами, и, насколько я знаю, проводил ночи в городе с целой чередой королев родео.

— Продюсер, который был у меня до Дэна, Денис Райт, был счастливо женатым человеком, который, как и ты, не думал об измене своей жене так же, как не думал о том, чтобы полететь с крыши нашего отеля. С его разрешения я использовала его в качестве прикрытия, что позволяло мне отбиваться от посягательств хищников, которые рыскали по пабам, клубам и барам отелей города во время недели родео. Наша договоренность сработала настолько хорошо, что я не сомневаюсь, что некоторые думали, что мы были парой в течение двух лет, пока мы работали вместе, что, конечно же, и было в наших планах. Мне было жаль, когда он ушел на пенсию в конце 2013 года.

— Без Джорджа, во время мероприятия 2014 года я была лишней, поэтому после пары бокалов после ужина и нескольких танцев на танцполе, я оставляла Дэна и Стюарта самих и шла в свою комнату. Поговорив с тобой и близнецами, я тратила некоторое время на просмотр расписания на следующий день, а затем принимала душ и устраивалась поудобнее, чтобы почитать книгу, которую привезла с собой.

— В этом году все было так же. Два исключения: Гарри проводил время с Тришей, а Дэн, вместо того чтобы заботиться о потребностях группы красивых поклонниц родео, занимался Шарли. Единственное изменение в моей обычной рутине заключалось в том, что, поскольку мама была с нами, я чувствовала, что должна провести с ней немного времени. Не зная, когда я вернусь в свою комнату, я звонила тебе и детям, прежде чем спускаться на ужин. К тому времени, когда я обнаружила, что мое присутствие не требуется, мы уже согласовали расписание, поэтому я оставила его без изменений на остаток поездки.

Удовлетворенный тем, что теперь я знал всю историю, и облегченный тем, что мои опасения не оправдались, я помог Шелли встать и проводил ее в постель.

Наша близость в ту ночь была одной из самых нежных и страстных, которые у нас когда-либо были. Мы нежно ласкали каждый сантиметр тел друг друга, и я довел ее, как минимум, до шести оргазмов разной интенсивности, а она подарила мне один. Но самое лучшее мы оставили напоследок. Как только я вошел в нее, она взорвалась, как сумасшедшая, и стала повторять:

— Возьми меня! Возьми меня! — когда я вогнал свой твердый как камень член в нее так глубоко, как никогда раньше.

Она не переставала кончать и сквиртить, пока я не выпустил свою горячую лаву в ее давно бесплодное лоно. Затем, с протяжным стоном, она потеряла сознание, испытав маленькую смерть впервые за много лет.

Также впервые за много лет мой пенис отказался спадать, поэтому, повернув ее на бок, я остался в ней, пока она не пришла в себя.

— Нет. Нет. Нет, — кричала она, когда я начал выходить. — Мне нужно, чтобы ты был во мне. Я просто хочу, чтобы ты оставался там навсегда.

После того, как она сжимала мой член своими вагинальными мышцами, наверное, минут десять, она вытолкнула меня из себя, чтобы перевернуться на живот. Затем она подтянула ноги под себя, прижала грудь к матрасу и подняла в воздух свою великолепную попку в форме сердца, и попросила меня взять ее сзади.

Положив пару подушек под колени, чтобы поднять себя выше, я вошел в нее под углом, потирая ее точку G при каждом движении внутрь и наружу и щекоча вход в ее шейку матки при каждом толчке. Каждый мой толчок наружу приносил с собой часть моего предыдущего выброса, который я собирал, просовывая руку под нее. Часть я втер в ее клитор, но большую часть я намазал на ее анальный бутон, вдавливая свои смазанные пальцы все глубже и глубже в ее прямую кишку, синхронизируя их движения с движениями моего пениса.

Когда я почувствовал, что ее оргазм приближается, я полностью вытащил свои пальцы из ее влагалища и заменил их своим длинным, твердым членом. Она начала достигать кульминации, как только я вошел в нее до конца, и пульсация ее сфинктера привела меня к оргазму вместе с ней. Как и раньше, она кричала и сквиртила, переживая еще один мощный оргазм, пока я впрыскивал свою сперму в ее кишечник.

Я все еще качал, когда она рухнула под мной, поэтому я последовал за ней, пока она не легла на живот. Она снова не позволила мне вытащить член из нее, ее сфинктер крепко сжимал меня, пока я не стал слишком мягким, чтобы удержаться, все это время дрожа от многочисленных афтершоков.

— --oooBJSooo---

Мне потребовалось некоторое время, чтобы забыть о том, что я считал нарушением доверия. Хотя я был убежден, что Шелли не сделала ничего плохого, мне было больно осознавать, что она солгала мне, чтобы скрыть участие своей матери в ее рабочей жизни. Однако меня мучил вопрос, рассказала ли она мне всю правду об этой поездке? Доверие было для меня очень важно, и хотя она не разрушила его полностью, она определенно нанесла ему несколько ударов.

Однако наша жизнь постепенно вернулась в нормальное русло, и мы снова стали жить по привычному графику - единственной ложкой дегтя была ее мать.

Потратив несколько месяцев на изучение местного рынка недвижимости, Шарли нашла дом, который соответствовал ее потребностям. Это не было бы проблемой, если бы не то, что купленный ею дом находился всего в двух пригородах от нас. Она и ее мать переехали в него в конце марта 2016 года.

Чтобы избежать недоразумений, когда Шелли рассказала мне о переезде, я дал понять, что близость ее матери не означает, что мы станем ближе как семья.

— Ничего не изменилось, — сказал я ей. — Все, что я сказал, когда ты впервые рассказала мне о ее возвращении, остается в силе и сейчас, когда она живет в десяти минутах езды от нас, так же как и тогда, когда они жили на другом конце города. Я не буду навещать ее в ее новом доме, и она не желанная гостья в моем.

— И то, что она теперь живет ближе к нам, не означает, что мы будем использовать ее для присмотра за нашими детьми. Я удовлетворен тем, как сейчас все устроено, и так будет и дальше. Она и ее мать - пара злобных стерв, и я не хочу, чтобы близнецы общались с ними больше, чем это необходимо.

— --oooBJSooo---

Первое зарубежное задание Шелли состоялось в апреле 2016 года, когда ей и ее команде было поручено совершить четырехдневное путешествие с тремя ночевками, чтобы осветить официальный визит премьер-министра Австралии в Новую Зеландию.

Несмотря на успех ее репортажей из Новой Зеландии, по возвращении домой она казалась немного подавленной. Даже наша встреча после поездки была несколько сдержанной, определенно более сдержанной, чем те нежные отношения, которые были между нами до ее отъезда. Когда я спросил ее об этом, она извинилась за свой недостаток энтузиазма, объяснив, что поездка была изнурительной как физически, так и морально.

Однако я заметил, что во время нашего интимного общения она снова попросила меня заявить о своих правах на нее. Поскольку она просила об этом уже в третий раз, я почувствовал себя обязанным спросить ее об этом. Она ответила, что не осознавала, что говорит это, но объяснила, что, вероятно, это был ее способ сказать мне, как сильно она скучала по мне, и, возможно, подсознательная просьба принять ее обратно в нашу постель. Какова бы ни была причина, с тех пор это стало регулярной частью наших любовных утех после поездки.

Шелли вернулась к своему прежнему состоянию через пару ночей после возвращения из Новой Зеландии, когда, после романтического ужина и танцев, мы провели долгую и энергичную сессию супружеских утех. Я не сомневаюсь, что если бы нам не нужно было заботиться о близнецах, мы провели бы весь уик-энд в постели. Но это одна из жертв, которые мы приносим ради наших детей.

Успех этой поездки дал ее карьере еще один огромный импульс, в результате чего, в последующие годы она получила больше заданий как внутри страны, так и за рубежом. К 2019 году частота ее поездок увеличилась до трех-четырех раз в год, и вместо нескольких дней она часто уезжала на несколько недель. Это было особенно актуально во время федеральных и штатных выборов, когда она могла отсутствовать дома до месяца.

Однако единственной постоянной в расписании Шелли был Маунт-Айза. Она стала признанным лицом сети на этом мероприятии, и благодаря контактам, которые она установила за эти годы, она смогла добавить в свои репортажи элемент человеческого интереса. Ее репортажи о родео были настолько популярны среди зрителей, что в 2019 году комитет родео вручил ей почетную награду «Королева родео».

Хотя она освещала родео с 2012 года, только после мероприятия 2015 года я заметил одного человека, который регулярно появлялся в ее репортажах. Это был высокий, хорошо сложенный, симпатичный ковбой, который, судя по всему, был не намного моложе Шелли. Похоже, он был чемпионом по многим видам спорта и неоднократно получал награды «All-Round Cowboy», что, вероятно, и было причиной, по которой он становился героем ее интервью.

«Если она когда-нибудь изменит мне, то это будет с ним», - сказал я себе, увидев, как Шелли берет у него интервью третий год подряд. - «Он был бы тем, с кем она это сделала бы». Это заставило меня вспомнить о Кларенсе, родео-клоуне, с которым она, как она в шутку упомянула, планировала сбежать в ту ночь, когда рассказала мне о возвращении своей матери на восточное побережье.

«Слава Богу, она не из тех, кто изменяет», - сказал я себе, утешаясь своей верой в ее верность.

Но это напомнило мне о другой постоянной посетительнице родео, которая была шлюхой-изменщицей: матери Шелли. Из того, что мне рассказала Шелли - да, после нашего разговора после рождественского мероприятия ее телеканала в 2015 году она перестала скрывать от меня секреты - Шарли и Дэн завели неэксклюзивные отношения, в рамках которых она каждый год сопровождала его в Маунт-Айзу. Или так было до тех пор, пока Дэн не получил повышение и не был переведен в Сидней.

Однако после переезда Дэна Шарли, по-видимому, привязалась к его заместителю, продюсеру Джеффу Лайонсу. Был ли этот перенос... привязанности?. .. согласован между двумя мужчинами или был осуществлен с благословения Шарли, остается неясным - хотя я подозреваю, что верно последнее - но это произошло. Как бы то ни было, Шарли стала спутницей Джеффа всякий раз, когда съемочная группа отправлялась в Маунт-Айзу. Однако, несмотря на их договоренность, она никогда не была его партнершей на каких-либо мероприятиях телеканала.

— --oooBJSooo---

В тот период не только карьера Шелли получила импульс. Моя тоже изменилась к лучшему.

Хотя я неплохо зарабатывал на жизнь как журналист-фрилансер после ухода из «The Courier Mail» в 2012 г. и с моей повседневной рутиной, состоящей из написания статей и выполнения обязанностей «мистера Мамы» - которые, в основном, сводились к уходу за близнецами до и после школы и приготовлению ужина - я обнаружил, что у меня часто остается немного свободного времени, которое увеличивалось, когда Шелли уезжала по работе.

В прошлом я использовал это время для написания нескольких хорошо принятых коротких рассказов, и теперь я начал играть с идеей написать что-то более содержательное. Наконец, я решился и начал работать над этим, пока Шелли была на родео 2015 года. Мой первый роман, «Холодное блюдо», опубликованный под псевдонимом, появился на полках книжных магазинов в мае 2017 года.

Хотя он и не попал в список бестселлеров, он получил хорошие отзывы, а продажи были лучше, чем ожидалось. Моя вторая книга, «Самые лучшие планы», вышла через полтора года. Она тоже получила отличные отзывы и еще лучшие продажи.

Работа над моим третьим романом была в полном разгаре, когда второй появился на прилавках. «Беда не приходит одна» увидел свет в ноябре следующего года. К тому времени я ограничил свою деятельность в качестве внештатного автора регулярной колонки в газете, периодически публикуя статьи на различные темы и ведя свой интернет-блог по подписке. Большую часть времени я посвящал написанию романов.

Продажи всех трех романов выросли, когда в начале 2020 года после начала пандемии Covid вся страна оказалась в режиме локдауна. Похоже, что все искали что-нибудь почитать.

Работа над моей четвертой книгой была приостановлена, и по просьбе моего издателя я перевел свои первые три романа на американский английский. Он считал, что именно такие истории понравятся американскому рынку. Как оказалось, он был прав.

Интересно, что я узнал, что Шелли прочитала мой первый роман, когда она оставила «Холодное блюдо» в мягкой обложке на кухонном столе после возвращения из одной из своих поездок в 2018 году. Когда я спросил ее, что она думает об этой книге и понравится ли она мне, она ответила, что она подходит для тех, кто ищет развлечение во время путешествия.

— Но я не думаю, что она тебе понравится, — сказала она. — Это не в твоем стиле. Я бы даже не добавила ее в свою личную библиотеку. Я купила ее только для того, чтобы было что почитать в самолете. На самом деле, это просто развлекательная чепуха. Ты мог бы написать что-то получше, если бы занялся написанием романов.

— А о чем она? — спросил я.

— Это сильно вымышленная история о журналисте, который использует свои связи в правоохранительных органах и преступном мире, чтобы раскрыть серию убийств, произошедших в маленьком провинциальном городке около двадцати лет назад. По сути, это смесь сериалов «Холодное дело», «Убийства в Мидсомере» и «Коломбо» с добавлением персонажа типа Джека Ричера.

«Неплохая рецензия», - подумал я, наполняя ей бокал белого вина.

— И автор? — спросил я.

— Эль Рей Маттео, — ответила она, сделав глоток из своего бокала. — Он неплохо владеет английским для человека, который, судя по его имени, использует его как второй язык. Я бы предположила, что его родной язык - испанский.

— Но одно я ему отдам. Он, похоже, хорошо понимает женскую психологию. Он знает, что возбуждает женщину, и он определенно знает, как писать сцены секса. Я с нетерпением ждала, когда вернусь домой. Там была одна поза, которую я хотела бы попробовать.

И именно это мы и сделали, уложив близнецов спать в тот вечер. Это была также первая ночь, когда она использовала дилдо в наших любовных утехах. Я даже не знал, что у нее есть такой, но его использование сделало ночь интересной. Новая поза только добавила удовольствия, хотя Шелли упомянула что-то о том, что хочет снова записаться на йогу, прежде чем повторить это, когда на следующее утро она пошатываясь вошла на кухню.

— --oooBJSooo---

Как и в случае с решением стать фрилансером, я поговорил со своим бухгалтером, как только получил известие, что издатель принял мой первый роман.

Несмотря на то, что Гарри Тейлор погряз в мелочах бухгалтерской профессии, он является позитивным мыслителем с глобальным мировоззрением. Как только я сказал ему, что получил предложение от крупного издательства, он заглянул за пределы моих насущных потребностей и посмотрел в будущее. Первым делом он направил меня к литературному агенту, который, по его словам, знал этот бизнес как свои пять пальцев и мог бы вести переговоры с издателем.

Следующим шагом было создание новой компании - «L. Rey Mateo Publishing Pty Ltd» - для управления доходами и налоговыми обязательствами, которые могли возникнуть в результате продажи моих книг.

Только позже, когда возникла необходимость решить вопрос о продаже моих романов в США, я осознал истинную ценность того, что у меня есть такой человек, как Гарри. Затем он объяснил, что, поскольку теперь мы начинаем говорить о вливаниях реальных денег, нам следует перейти на более высокую скорость.

Он предложил мне следующий план: сначала он создаст компанию и соответствующий банковский счет на Каймановых островах. Затем будет создана компания с ограниченной ответственностью - «L. Rey Mateo Publishing LLC» - в США, через которую будут проходить доходы от продаж книг в этой стране. Почти все средства после уплаты налогов будут перечисляться на Каймановы острова после их одобрения Налоговой службой США.

Ранее созданная австралийская компания «L. Rey Mateo Publishing PL» будет продана компании, зарегистрированной на Каймановых островах, а моя личная операционная компания останется в моей собственности.

— Ничто из того, что мы делаем, не является незаконным, — пояснил он. — Вы будете выполнять свои налоговые обязательства в обеих странах, прежде чем переводить что-либо в свою офшорную холдинговую компанию. Но если ваша прибыль достигнет того уровня, который я предполагаю, я не хочу, чтобы вы платили дополнительные налоги этим правительствам - помимо тех, которые вы должны платить по закону - с любого дохода, который может быть получен от инвестирования этой прибыли.

Я одобрил план и поручил ему приступить к его реализации. Единственная проблема, которая у меня была, заключалась в том, как я объясню этот запутанный процесс Шелли.

«Но нужно ли мне ей что-то говорить?» - спросил я себя. - «Она и так ничего не знает о том, что я пишу романы. И то, что я делаю, не причинит ей вреда. Наоборот, деньги, которые я получаю от продажи книг, обеспечат нам комфортный образ жизни, когда придет время выходить на пенсию. Близнецы скоро закончат школу. И если они уедут в Таунсвилл, чтобы поступить в университет, как они и планируют, мы скоро останемся одни. Может быть, тогда и будет время ей рассказать. Тогда мы сможем начать планировать то, о чем так часто говорили: путешествовать и стареть вместе... ну, я буду стареть, а она догонит меня».

— --oooBJSooo---